Мы не будем останавливаться подробно на состояниях самосознания индивида, требующих психологического или психолого-педагогического вмешательства; многое уже рассматривалось в предыдущих главах.
"Я"-образ может включать социально неприемлемое содержание в виде асоциальных идеалов или, наоборот, отсутствия таких внутренних барьеров, как оглядка на общественное мнение. Такое "асоциальное Я" может формироваться благодаря вовлечению индивида – ребенка или подростка – в антисоциальную деятельность взрослых, а также в силу ряда других причин, изучаемых криминологами [10; 81].
"Я"-образ может быть мистифицированным, включать неадекватно завышенный уровень притязаний, или неадекватную самооценку, или неадекватное негативное эмоционально-ценностное отношение к себе.
"Я"-образ может включать "спутанную идентичность" – половую, возрастную, ролевую, что, в свою очередь, может быть следствием неадекватного воспитания.
Самосознание взрослого может быть основано на инфантильной идентификации с родителями или одним из них. Противоречия, возникающие вследствие неосознанной идентификации с родителями и реальной неспособности воплотить в себе родительские черты, приводят к невротизации личности и последующей невротизации стиля взаимоотношений в собственной семье и невротизации детей – это было недавно подробно описано А.И.Захаровым [42].
Когнитивные структуры, обеспечивающие процесс самосознания, могут быть недостаточно расчлененными, бедными и тем самым могут не давать возможности субъекту адекватно сознавать себя в изменяющихся условиях жизни и собственного развития, в сложной системе человеческих взаимоотношений.
|
|
Наконец, эмоциональная структура отношения человека к самому себе как в смысле размерности (см. гл. IV), так и в смысле готовности к диалогу (см. гл. V) может быть недостаточно сформированной.
Характер нарушений могут также носить состояния органического уровня самосознания, что может выражаться в признании у себя наличия мнимых дефектов и соответствующем негативном самочувствии либо, наоборот, неадекватном преувеличении в самосознании (причем не только в оценке, но и в восприятии) собственных телесных достоинств.
Любое из названных состояний самосознания может входить в "синдромы", в которых ведущими будут нарушения в работе высшего личностного уровня самосознания. Относя их к состояниям самосознания индивида, мы имели в виду прежде всего их обусловленность процессами, в которых отношение "взрослый-ребенок" является ведущим, а само состояние во многом оказывается детерминированным не логикой саморазвития личности, но той системой влияний, включая и совместные деятельности, которым подвергается человек в процессе его формирования как социального индивида. Мы также имели в виду тот факт, что любое отдельно взятое состояние сознания индивида (кроме разве что явной антисоциальной направленности) еще не предрешает развития личностного уровня самосознания. Так, заниженная в каком-то аспекте самооценка, завышенный уровень притязаний, путаница в идентичности, "когнитивная простота" и "эмоциональная уплощенность" еще не предрешают меры включенности нравственных идеалов в собственную мотивацию, способности к истинному (а не фальшивому) самопознанию (можно ведь сознавать, что обладаешь заниженной или завышенной самооценкой, что никак не можешь самоопределиться, что ты "простоват" или эмоционально скуден), способности связывать свое "Я" со своей мотивацией и сохранять свою личность в деиндивидуирующих условиях. Иное дело, если, скажем инфантильная идентификация с родителями вместо частной характеристики самосознания превращается в основной принцип интеграции психической и внешней социальной жизни индивида. В таком случае речь уже идет о личностном нарушении самосознания. Тем не менее все эти состояния самосознания прямо или косвенно могут приносить немалое беспокойство человеку.
|
|
В каком же отношении находятся самосознание, его конкретные особенности и состояния к проблеме оказания психологической помощи? Забегая вперед, укажем: это отношение двояко – самосознание является и непосредственным объектом психологического вмешательства, и одновременно тем посредником, на которое это вмешательство опирается.