А отсюда — такое соображение. Наряду с некоторыми другими просчетами в реформировании отношений собственности, очевидна цена нашего невежества в юридической области, большевистского неуважения к праву, пренебрежения к юридическими знаниям, инструментальному богатству юриспруденции и, следовательно, пренебрежения теми возможностями, которые открывает отработанный юридический инструментарий, в том числе и по вопросам собственности, для решения наших острых жизненных проблем.
Итак. Краткий вывод по только что изложенным вопросам. В результате экономических реформ в России 1990-х гг. сама их суть в отношении собственности не реализовалась. Действительная приватизация собственности в строгом и точном ее значении не произошла. В российском обществе не сложился в качестве доминирующей силы в производстве, других сферах экономической и социальной жизни слой независимых полноправных собственников, свободно действующих в конкурентной среде на основе «своей власти и своего интереса» и в полной мере защищенных правом и судом.
Более того, сам феномен тотально огосударствленной собственности в результате мер, объявленных «кардинальными реформами», оказался до конца (а возможно, по самому своему существу) не преодоленным, лишь в определенной степени трансформированным. Вследствие этого сам экономический строй, утвердившийся в России в начале 2000-х гг., не только не совпал с ожиданиями, которые первоначально виделись в реформах, но породил процессы и тенденции, которые вошли в противоречие с
V.
Глава тринадцатая. Приватизация в России
уже завоеванными демократическими ценностями и идеалами, а главное — с уже действовавшими демократическими институтами и порядками.
ДАЛЕЕ ПОЛАГАЕМ уместным чуть-чуть коснуться некоторых исторических фактов конца 1980-х — начала 1990-х гг. и поразмышлять над тем, не был ли в то время упущен шанс весьма продуктивного преобразования огосударствленной собственности. При этом автор этих строк отдает ясный отчет в том, что насколько безапелляционно негативными могут быть суждения на этот счет ортодоксов принятой в нашей стране схемы рыночных реформ, возведенных до уровня неприкасаемого догмата. Поэтому нужно сразу же сказать, что предметом размышлений станет всего лишь попытка, которая с самого начала мыслилась как промежуточная стадия к формированию в последующем полнокровного частнособственнического конкурентного товарно-рыночного хозяйства, построенного в первую очередь на достоинствах частной собственности, а не на одних лишь преимуществах рыночных операций.
Речь идет об аренде. Или, как думалось в то время, — арендном подряде.
Многим, и партийным деятелям, и хозяйственникам, в первые годы перемен (перестройки) казалось, что именно в арендном подряде и кроется панацея в решении всех экономических проблем, когда можно и невинность соблюсти (сохранить в неприкосновенности социализм), и одновременно сдвинуть с места застывшую огосударствленную экономическую махину — двинуться вперед к эффективному хозяйствованию, к обновлению, модернизации всей экономики.
И вот дальше я попытаюсь кратко обрисовать события начала 1988 г. и 1989 г. не в виде присущего науке анализа, а в сугубо описательном, репортажном стиле1; так что,
1 Здесь и далее излагаются личные и потому в той или иной мере субъективные воспоминания автора книги.
Часть третья. Собственность в России
ни на что более, чем «репортаж» и материал для научных размышлений, последующие описания в современных условиях едва ли могут претендовать.
С целью придать арендному подряду необходимую экономическую и юридическую оболочку в конце 1988 г. была создана под эгидой Совета Министров СССР особая комиссия, состоящая из экономистов, правоведов, других специалистов, в том числе и ряда руководителей небольших предприятий, целиком перешедших на начала арендного подряда.
Комиссия заседала в одном из подмосковных привилегированных санаториев со всеми бытовыми удобствами и роскошью.
Но работа над проектом не клеилась.
Соединение «аренды» и «подряда», в принципе качественно разных юридических конструкций, не давало ожидаемых результатов. Как это уже не раз происходило на практике, такое соединение, по сути дела, выливалось не в хозяйственную самостоятельность подрядчиков-арендаторов (на что был расчет), а всего лишь в организационную структуру с аккордной оплатой результатов той или иной работы в рамках существующих экономических отношений государственной собственности.
Спустя почти месяц работы комиссии от Предсовмина Николая Ивановича Рыжкова, очень недовольного результатами работы комиссии, поступил через его помощника Савакова сигнал примерно такого содержания: «Очень нехорошо, что вы, в комиссии, топчетесь на месте. Придумайте что-нибудь. Придумайте — что угодно, лишь бы что-то реальное было...».
«Что угодно» — это хорошо. И тогда в комиссии с опорой на опыт молодых арендаторов-практиков было подготовлено решение (которое в работе упомянутых арендаторов частично уже осуществлялось на практике).
...Уже на следующий день в комиссию по законопроекту были внесены три предложения, которые неожиданно были приняты сразу всеми.
Во-первых, законопроект должен быть не о неком «арендном подряде», а просто об аренде. То есть предлага-
^
Глава тринадцатая. Приватизация в России
лось применить классическую гражданско-правовую конструкцию аренды (locatio-conductio rei — хотя и с известной вариацией, о которой пойдет речь в третьем пункте предложений), что сразу же должно было дать значительный эффект. Эффект в том, что здесь в силу вещного элемента, присущего аренде в ее классическом виде, заработают мотивационные механизмы хозяина. А именно — мощное стимулирование труда, самостоятельная ответственность, риск, стремление к решительной модернизации, использование собственных доходов на такую модернизацию производства.
В о-в т о р ы х, арендатор — не часть данного предприятия, его коллектива, а особый субъект; если это даже энтузиасты из трудового коллектива данного предприятия, то переоформленные в самостоятельное юридическое лицо — «организацию арендаторов».
И в-третьих — самое главное! — в конструкцию аренды была внесена уже упомянутая вариация, в соответствии с которой результаты работ на арендованном имуществе переходят в собственность арендатора. И это, казалось бы, частное юридическое уточнение, по всем канонам невозможное с точки зрения режима монопольной государственной собственности, оказалось в условиях тотального господства последней коррективой в классической юридической конструкции, которая сразу же дает неожиданный и впечатляющий результат. Ибо продукция, доходы и осуществленные на них приобретения арендаторов не остаются в собственности предприятия-арендодателя, т. е., по сути дела, государства, а становятся собственностью арендатора (что в общем-то соответствует сути классической аренды и позже было прямо закреплено в ст. 606 Гражданского кодекса России).
Уже в марте 1989 г. проект закона об аренде и арендных отношениях по указанной схеме был готов, а в апреле был принят в виде Указа Президиума Верховного Совета СССР (еще — «старого»). Затем, уже осенью того же года (23 ноября 1989 г.), после формирования вновь избранных органов власти «новый» Верховный Совет, образованный Съездом народных депутатов, утвердил Основы
Часть третья. Собственность в России
законодательства Союза ССР и союзных республик об аренде (далее — Закон), предусмотрев в них, наряду с другими новшествами, возможность выкупа арендатором у государства ранее арендованного имущества.
И вот результат законодательного нововведения. Точнее — два результата.
Первый — ожидаемый. Это быстрое, прямо со старта, довольно интенсивное развитие производства на тех участках народного хозяйства, где реально стал применяться новый порядок аренды, предусмотренный названным Законом. А это привело к оживлению народного хозяйства, да и всей социальной жизни (в последнее время были обнародованы данные, свидетельствующие о том, что как раз в то время, дата в дату, произошло единственное за последние десятилетия улучшение демографической обстановки на территории России).
И второй результат — неожиданный. Но самый впечатляющий, крайне важный. И по-должному, к сожалению, не оцененный или просто по-настоящему не понятый (ни в то время, ни в нынешнюю пору), несмотря на многочисленные разъяснения на сей счет.
Оказалось, что развитие арендных отношений по указанной схеме фактически, что никак не ожидалось, приводит к реальной приватизации, причем такой (внимание!), которая означает не только переход собственности в «частные руки», но и в отношении данных объектов — полное разогосударствление тотально огосударствленной собственности. Ведь арендатор в качестве единоличного предпринимателя или особого юридического лица по новой схеме былого «арендного подряда» (теперь — «аренды») становится собственником всей произведенной продукции и всего того, что приобретено на доходы от производства. Плюс к тому он может (уже по законодательству осени 1989 г.) выкупить у государства все ранее арендованное имущество.
Стало быть, складывается «своя собственность», которая «уходит» от государства. И которая (еще раз внимание!) является не чем иным, как собственностью со всеми
(
Глава тринадцатая. Приватизация в России
присущими ей качествами, т. е. частной собственностью.
Не поразительно ли? Прямо на базе государственной собственности путем производительной деятельности создается собственность иного качественного порядка, ранее отвергаемая всей системой, — собственность частная!
ИТАК, ПРИ АРЕНДЕ по указанной схеме происходит реальная приватизация, и, прежде всего, — разо-государствление былой огосударствленной собственности.
Причем приватизация без потерь, более того — с использованием всего накопленного индустриально-материального, кадрового, рабоче-профессионального богатства страны и вместе с тем (главное!) не в виде переоформления былой частицы «одной фабрики», а на новой организационно-правовой основе коммерческого субъекта, сообразно требованиям частнособственнического товарно-рыночного хозяйства. Не менее важно и то, что здесь приватизация осуществляется в ходе самого производства, его роста и обновления, модернизации. Да и вообще собственность, не одаряемая сверху, а зарабатываемая, — это собственность поистине своя, в полной мере раскрывающая свои социальные функции.
Получилось, плюс ко всему иному, что в данном случае частная собственность, основанная на хозяйском деле и хозяйской инициативе, риске и ответственности, вырастает на базе государственных имуществ путем активизации производства и повышения производительности труда. Причем так, что доходы арендного предприятия, обретающие статус частной собственности, обращаются в основной своей части, как показала практика и диктуется логикой частнособственнического хозяйствования, на модернизацию производства, приобретение нового оборудования, освоение передовой технологии, секретов маркетинга (надежное, безошибочное свидетельство того, что здесь — настоящая, полнокровная частная собственность!).
Часть третья. Собственность в России
Уже говорилось, что аренда данной конструкции довольно быстро, как только ее применили на деле, плодотворно сказалась на экономических показателях в ряде отраслей народного хозяйства. Но это ли самое существенное? Думается, нет. Самое важное — это то, что вслед за кооперативами и индивидуальной трудовой деятельностью начались реальные процессы разогосударствления и реальной приватизации. И здесь — прямо на «неприкасаемой» ранее территории государственной собственности, — так, что эти процессы реализовались в ходе и в результате активизации труда, резкого повышения его производительности, нарастающего развития собственного производства, в итоге — формирования элементов частнособственнических товарно-рыночных отношений, малого и среднего бизнеса.
Во что это могло вылиться?
Трудно ответить на этот вопрос. Тем более что в науке и среди хозяйственников-практиков высказывались довольно серьезные соображения против объявленного (иной раз — с излишней помпой, присущей, по-видимому, и данной работе) пути преобразования государственной собственности.
Но факты того времени все же свидетельствуют о том, что уже в ту пору в России началось образование под различными вывесками (например, «арендных предприятий») «чистых», без участия государства частнособственнических, предпринимательских структур. В ряде случаев со специфической, ранее неведомой организацией отношений типа «сособственности» (яркий и плодотворный пример тому — Центр «Микрохирургия глаза» С. Н. Федорова — опыт, позднее до неузнаваемости искаженный под давлением сторонников акционирования, когда была предпринята попытка «втиснуть» «федоровскую структуру» в нормативную конструкцию акционерного общества). Там же, где не срабатывали, например, арендные предприятия, как будто бы определилась перспектива (вполне нормальная, ведь реорганизовывались независимые от власти частнособственническое предпринимательство!) формирования индивидуального предприниматель-
)
••*>тшшшшм1»,
Глава тринадцатая. Приватизация в России 185
ства с наемным трудом. В ряде случаев наметилось на той же базе создание «снизу», самими предпринимателями акционерных обществ, в том числе открытых (для привлечения новых субъектов — инвесторов). Словом, процесс как будто бы пошел вперед, причем не по заранее сочиненным схемам, не по проектам «сверху», не по заморским рекомендациям, а в самом производстве, когда решающую роль играют силы и импульсы, основанные на частной собственности и требованиях набирающего темпы частнособственнического хозяйства.
Примечательно, что именно развертывание реальной приватизации (разгосударствления) вселяло среди специалистов и практиков-хозяйственников немалую веру и надежду в успех начавшихся преобразований. Как отметил в то время (1990 г.) Д. Н. Сафиуллин, «последовательное проведение в жизнь нормативных актов об аренде и арендных отношениях позволит начать экономический демонтаж административно-командной системы»1.
Разумеется, все это только «началось», только «наметилось», не более того. Но разве этого мало после многодесятилетнего коммунистического господства, при тотально огосударствленном обществе, с утвердившимися иждивенческими нравами, с расчетом при решении всех жизненных проблем на одного лишь благодетеля и организатора — государство, с кардинальной разрушенностью самих представлений о допустимости частной собственности и частного хозяина?
1 Сафиуллин Д. Н. Теория и практика правового регулирования хозяйственных связей в СССР. С. 47. В другой работе автор весьма убедительно показал, что «признание коллектива или индивида самостоятельно хозяйствующим субъектом (хозяином) — обладателем права на собственную хозяйственную деятельность — не обязательно должно сопровождаться наделением его собственностью на основные средства производства. Достаточно того, чтобы они были переданы субъекту на договорных началах в качестве обособленного объекта его хозяйственной деятельности» (Сафиуллин Д. Н. Виды и формы собственности и права собственности в социалистическом обществе, тенденции их развития. С. 110—111).
Часть третья. Собственность в России
Впрочем, общий прогноз несостоявшихся событий (в этом, традиционно нелюбимом всеми нами «сослагательном наклонении», правда, частично все же с успехом реализованных) всего лишь осторожно оптимистический.
К тому же на практике все эти процессы развертывались с трудом. Успехи аренды в указанном варианте и ее возрастающая роль в коренном преобразовании плановой социалистической экономики немедленно вызвали беспокойство и резкое неприятие у чиновничества, действительных хозяев производства — противников перемен. Многочисленные ведомства, почувствовав реальную и близкую угрозу потери своего всевластия и благополучия, основанных на монопольной государственной собственности, единым фронтом ополчились против вводимого в жизнь варианта аренды. Они стали путем ведомственных инструкций упорно, без устали ограничивать использование аренды, особенно ее принципиальные новшества, вновь сводить ее к одному лишь «арендному подряду».
Были высказаны возражения на этот счет и у ученых, отметивших трудности (и, увы, мифы), связанные с арендой, и признающих лишь прямой, «чистый» переход от государственной к частной собственности.
Скажу еще раз то, о чем мне уже приходилось писать в других работах. Истории еще предстоит ответить на вопрос, что стало главной причиной того, что нарастающий процесс формирования арендных предприятий, а отсюда и свободной частной собственности в производстве уже в 1991—1992 гг. был прерван. То ли тут решающее значение принадлежит непобедимому чиновничеству, нутром почувствовавшему, что именно с этой стороны грядет крушение основ его благополучия — монопольной государственной собственности в экономике. То ли непонимание самой сути процессов в собственности, связанных с арендой. То ли роковую роль сыграли «кардинальные реформаторы», вознамерившиеся во имя неких общих схем и заморских образцов с опорой на власть, стремящейся в унисон упомянутым устремлениям ознаменовать себя быстрыми и впечатляющими успехами. Таким успехом, когда путем сплошного акционирования будто бы возможно
Глава тринадцатая. Приватизация в России
разом через год-другой оказаться в развитом процветааю-шем капитализме (по инициативе с этой стороны в 1992 г. все арендные предприятия одним росчерком пера президентского распоряжения были преобразованы в открытые акционерные общества).
Но что было, то было. Шанс резко активизировать производство на основе частной собственности (активизировать не одним лишь путем неких «иностранных инвестиций», а прежде всего через собственный потенциал разума и труда) и создать основы свободной частнособственнической конкурентной товарно-рыночной экономики, притом в виде малых и средних предприятий, оказался упущенным.
Ныне данная проблема, казалось бы, уже не актуальна. Ибо существующие организационно-правовые формы формирования собственности, в том числе и в виде индивидуального предпринимательства и разнообразных коммерческих обществ, как будто бы позволяют на твердой и отработанной юридической основе формирование частной собственности в экономике, в иных сферах жизни общества.
Приходится сожалеть, правда, что и сейчас в качестве доминирующего, чуть ли не обязательного образца в таком формировании по-прежнему используется метод акционирования (о всех, еще не упомянутых плюсах и минусах такой тенденции — в следующих главах) и что не уходит от нас — и, думается, никогда не уйдет — это проблема совершенствования организационно-правовых форм частной собственности, обеспечивающих участие работников непосредственно в отношениях собственности в сфере производства. Развитие обществ с ограниченной ответственностью (ООО) и вопреки известным канонам — закрытых акционерных обществ (ЗАО), — подтверждение актуальности данной проблемы и в современных условиях.
И еще одно соображение, к которому хотелось бы привлечь внимание читателя. Несколько перефразируя известную поговорку, можно, пожалуй, сказать: вытолкни доброе и перспективное дело в дверь, а оно, глядь, вновь
Часть третья. Собственность в России
прорывается в окно. Наше непрерывное стремление развивать мелкий и средний бизнес — это (если копнуть поглубже) не что иное по своей сути, как осовремененная по содержанию и терминологии деятельность арендных организаций 1988—1989 гг.
И что поразительно симптоматично — проблемы здесь те же самые, как и в предыдущие годы: выкуп арендованного имущества (особенно — помещений), жесткое сопротивление, несмотря на замечательные лозунги и призывы, бюрократического чиновничества, которое, как и раньше, можно с уверенностью предположить, видит в малом и среднем бизнесе главную опасность своего неувядающего господства.
Глава четырнадцатая Акционерная собственность в России1
РАНЕЕ уже были рассмотрены вопросы, характеризующие ту роль, которую сыграл институт «акционерное общество» (причем его наиболее развитая для рыночного хозяйства форма, открытые общества — ОАО) в деформации собственности, в официальной приватизации, в отношениях собственности и корпоративных отношений.
1 Настоящая глава касается только некоторых исходных положений данной темы. Другие положения темы, затрагивающие многие правовые вопросы, освещены в работах, прямо посвященных акционерным обществам (в сб.: Проблемы теории гражданского права. М., 2003; и в книге: Линия права. М., 2006).
И замечание по терминологии, относящейся к наименованию параграфа. Под названием «акционерная собственность» имеется в виду весь комплекс собственнических отношений, складывающихся в этой разновидности коммерческих обществ (притом, как принято считать, в классической их разновидности — открытых акционерных обществ — ОАО), причем сообразно логике изложения материала данной работы с акцентом на ту правовую ситуацию, которая возникает в акционером обществе, когда тот или иной акционер владеет контрольным пакетом акций.
/
Глава четырнадцатая. Акционерная собственность в России 189
И это не случайно. Ведь акционерные общества в современном мире, в том числе и в России, утвердились как некая сама собой разумеющаяся данность. Или даже — знак принадлежности существующих хозяйственных порядков сообразно экономической и социальной жизни, характерных для современного индустриального или, пожалуй, еще больше — постиндустриального общества, и главное — рыночной экономики (в том варианте, в котором они утвердились в основном на североамериканском континенте и были восприняты в 1990-х гг. в России). Ныне состояние экономики тех или иных стран повсеместно оценивается во многом по показателям, относящимся к акционерным обществам, — по состоянию дел в отношении акций на биржах, стоимости акций основных производителей, их движения, роста, падения, «голубых фишек» и т. д.
Тем более что возникновение и развитие акционерных обществ как будто бы вполне «логично» для развивающейся капиталистической экономики, с процессами становления коммерческих обществ, вовлечения мелких собственников в процессы, раскрывающие потенциал концентрированного (складочного) капитала, с доминированием «открытых» обществ (ОАО), адекватных рыночной экономике. К тому же — с использованием во всех этих процессах, особенно в управленческих структурах обществ (сообразно их американской модели), сложившихся демократических принципов и форм, чуть ли не один в один совпадающих с теми, которые утвердились в политической парламентской жизни — «всеобщие выборы», приоритет общего собрания — своеобразного аналога парламента, формальная подчиненность и подотчетность ему управленцев всех уровней и проч.
Вместе с тем, с учетом всех ранее рассмотренных данных, возникает необходимость более основательно разобраться в проблеме, которую обычно и в науке, и в политической и экономической аналитике оставляют в стороне — о характере собственности в акционерном обществе — этом основном звене ныне сложившейся экономической системы. И, следовательно, используя ранее
Часть третья. Собственность в России
приведенные материалы, попытаться увидеть, хотя бы в самых общих, контурных чертах перспективу развития отечественной экономики в целом, а отсюда и всего нашего российского общества.
При этом представляется важным сразу же обратить внимание на то, что акционерные общества способствуют созданию особого слоя (или даже нескольких слоев) своеобразных экономических и сопряженных с ними отношений, изменяющих облик капиталистического хозяйства. Это — не только корпоративные отношения, неувядающий престиж соответствующего категориального аппарата и лексики, но и то, что в связи с появлением акций, их движением, величиной их денежного выражения основное пространство хозяйственной жизни заполняется главным образом массой отношений оборота, обязательств, личных и наемных связей. То есть тем, что и со структурной стороны позволяет определить своеобразие подобного типа экономики в качестве «рыночной».
Основные вопросы, раскрывающие характер собственности в акционерном обществе, сводятся к трем основным пунктам. Это:
во-первых, собственность акционера;
во-вторых, собственность акционерного общества в целом;
в-третьих, собственность лица, обладающего в акционерном обществе контрольным пакетом акций (особо в случаях, когда одно физическое лицо выступает в качестве акционерного общества или ему, в том числе государству, принадлежит 100% акций).
ИТАК, НАЧНЕМ С ВОПРОСА о собственности акционера.
Для того чтобы акционерное общество появилось на свет, каждый его учредитель, еще до регистрации общества в установленном порядке, вносит в «общий котел», который образует «складочный (уставный) капитал», свое собственное имущество (деньги, имущество в натуре, права, имеющие денежную оценку). То же самое проис-
/
Глава четырнадцатая. Акционерная собственность в России 191
ходит и в последующем, когда то или иное лицо, вступая в общество, приобретает (покупает) акции или когда в соответствии с действующим правопорядком определенные лица в процессе приватизации становятся обладателями акций данного общества (что и произошло в России в 1990-х гг.).
А это, помимо всего иного, означает, что учредитель или иное лицо, приобретающее акции, лишается своего индивидуального вещного права собственности на определенные блага, переходящие в акционерное общество, — определенной суммы денег, имущества в натуре и др. Причем имущество, поступившее в уставный капитал, обезличивается. Если даже учредитель или иное лицо, вступившее в общество, внес в уставный капитал какое-либо имущество в натуре, то, например, при ликвидации общества он, как это следует из утвердившихся нормативных положений и сложившейся судебной практики, уже не вправе на него претендовать1.
После того как то или иное лицо стало обладателем акций, на первый взгляд ничего особенного в его имущественном положении с юридической и фактической сторон как будто бы и не произошло. Вместо права собственности на определенные вещественные или интеллектуальные объекты учредитель и иные лица, ставшие акционерами, приобретают право собственности на акции — ценные бумаги, являющиеся носителями определенных прав (причем, исходя из действующего законодательства и практики, владелец акции вправе свои акции