В то время как Интернет-технологии начали интенсивно внедряться в повседневную практику, некоторые ученые выдвинули на первый план парадокс свободного участия между членами в группе и фактическим участием, в котором люди реже всего поддерживают группы активистов, состоящих в авторитетных общественных организациях. Ученые обнаружили, что легкость и низкая стоимость, связанная с общением с другими через Интернет, на самом деле может мотивировать людей участвовать в коллективных действиях, где существует большая вероятность взаимодействия с более «скрытыми и личностно идентифицируемыми кластерами» в этих группах [117].
Например, индивиды имеют тенденцию вносить вклад в коллективные действия для достижения более широкой коллективной цели. При этом конкретное действие, которое им нужно сделать, лично ими ценится и ценится людьми, которые важны для них при разрешении проблемы [118].
Другие ученые ставят под сомнение мотивацию свободного участия, поскольку понятие «общественное благо» в онлайн-сфере и то, что оно влечет за собой претерпело изменения. Например, открытость и постоянный обмен информации в Интернете можно считать «коллективным результатом», в котором люди сталкиваются с более низкими границами в содействии этому общественному благу [119] [120]. Коллективное действие, требующее перехода от частного к общему пространству, является более распространенным и в то же время более простым в Интернете (например, присоединение к видимой группе в Интернете) по сравнению с автономными действиями (например, лицом к лицу с другими людьми). Таким образом, дилемма безбилетника ставится перед Интернетом в связи с тем, что лицам, которые традиционно не участвуют в коллективных действиях, теперь легче делать это в Интернете, и их мотивация участвовать в коллективных действиях в Интернете усиливается, когда причина связана с группы людей, с которыми они знакомы.
Основной тезис теории коллективных действий М. Олсона (1965) заключается в том, что крупные организации не автоматически приводят к желанию человека участвовать или обязательно ведут к большему успеху, чем небольшие организации. Это означает, что более мелкие группы способны достичь успеха, чем крупные организации, потому что более мелкие группы обычно более сплочены и обладают большим чувством солидарности и общей идентичности среди членов. В этом смысле общность небольших групп способствует укреплению приверженности и доверия между различными членами, что, среди прочего, приводит к более решительным и целенаправленным действиям по достижению цели. Эта точка зрения, однако, ставится под сомнение с Интернетом, который продемонстрировал способность крупных и глобальных организаций привлекать и мобилизовать большие массы людей и является серьезной причиной успеха недавних социальных движений с участием Интернета («Арабская весна»; Движение «Оккупай Уолл Стрит»; «Революция зонтиков в Гонконге», «Боснийская весна»).
Одной из причин роста популярности новых форм участия является то, что коллективные действия в Интернете обычно включать только «слабо связанные сети без финансирования или фиксированной структуры принятия решений»[121]. В Интернете участие и активизация отдельных лиц увеличивается, потому что меньше зависит от централизованных усилий по координации формальных организаций, которые обычно ограничены в ресурсах [122] [123]. Это приводит к трансформированным типам коллективных действий, когда традиционные формальные организационные структуры и лидерские качества, используемые для создания границ для отдельных лиц, распадаются и больше не являются сильными мотивами для индивидуального участия. Вместо этого, вероятность того, что люди будут участвовать, в настоящее время в значительной степени зависит от рациональных процессов принятия решений, таких как расчет выгод, затрат и последствий участия [124].
Выделяется три типа мотивации затрат и выгод, которые люди рационально взвешивают перед участием в коллективных действиях: целевая мотивация, социальная мотивация и поощрительная мотивация [125]. Целевая мотивация в основном относится к ожиданиям людей, насколько эффективны действия для достижения цели. Социальная мотивация зависит от того, как люди могут воспринимать реакцию значимых для них людей, участвующих в коллективных действиях, и насколько лично эти реакции важны для них. Мотивы вознаграждения относятся к практическим затратам (то есть материальным или нематериальным), таким как время и деньги, которые отдельные лица, возможно, должны затратить, участвуя. По мнению автора, тщательный, рациональный процесс принятия решений будет включать взвешивание всех трех мотивов, хотя люди могут придавать разный вес различным мотивам в зависимости от их предрасположенности и того, насколько важны для определенных мотивов.
По мнению Б. Бимбера, появление социальных сетей в Интернете побудило ученых акцентировать внимание на изучении роли влияния социальных ожиданий на вероятность участия людей в коллективных действиях. Исследования показали, что гибкий и слабо структурированный характер сообществ в Интернете приводит к большим успехам в мобилизации для коллективных действий. Этот процесс основан на использовании стратегий персональных сетей, когда люди получают стратегическую информацию от своих единомышленников и привлекают их для осуществления коллективных действий. Более гибкие формы гражданского активизма показали, как люди «полагаются на свое внутреннее членство в группах и социальную идентичность для достижения социальной вовлеченности», когда речь идет о причине и участии в коллективных действиях через Интернет [126].
Традиционное изучение социальных движений было разработано для изучения центральной роли идентичности в коллективных действиях и интегральной природы социальных и межличностных влияний в коллективном формировании общей идентичности[127]. Например, новая парадигма общественных движений рассматривает типы движений, которые работают в киберпространстве, как те, которые обычно считаются небольшими, децентрализованными и демократичными по своей структуре; циклические и диффузные по своему временному расположению и действия, направленные на формирование идентичности.
Согласно данной перспектива управления передается гражданам, которые считаются автономными субъектами, заинтересованными в управлении. Следовательно, с этой точки зрения теоретики рассматривают коллективные действия как стремление к личной и групповой идентичности, которая не может быть достигнута без использования социальных сетей [128].
Этот подход, с его центральным акцентом на социальное конструирование символически значимой коллективной идентичности для участников, отличается от парадигмы мобилизации ресурсов, которая сосредоточена на значимых расчетах затрат и выгод для участия в коллективных действиях.
Сторонники новой парадигмы общественных движений превозносят прямые и зависимые отношения между коллективной идентичностью и участием в движении и утверждают, что это, по сути, коллективное создание единого «мы» разными людьми, что делает коллективные действия успешными [129].
Исследования с этой точки зрения основаны на теории социальной идентичности показали, что восприятие индивидами членов группы и отношения группы с другими группами активистов являются надежным предиктором в отношении мотивации и намерении людей участвовать в коллективных действиях [130]. М. Лим утверждает, что такая идентификация может вырасти только из общения с другими. Например, люди сначала «должны были признать, что другие люди разделяют те же обиды и цели»[131]. В этом отношении Интернет помогает повысить наглядность этих общих характеристик среди разных членов за счет акцентирования внимания на социальной идентичности и общих характеристик в обстановке снижения социальных сигналов.
Прежде всего ученые расширили роль онлайн-сообществ в создании чувства коллективной идентичности для коллективных действий. Например, М. Диани предложил сетевую модель для признания потенциала социальных сетей в онлайн-коммуникации для создания солидарности и общности среди членов[132].
Другие исследования также показали, как острое чувство «коллективной идентичности» в онлайн-группах убеждает людей присоединиться к онлайн-формам действий, а также к офлайн-формам. Например, исследование онлайн-групп показало, что сильное чувство солидарности побуждает участников не отставать от действий, связанных с группой, как онлайн, так и офлайн[133]. Точно так же, Н. Хара показала, как с помощью веб-сайта MoveOn.org люди увеличивали свое участие в демонстрациях в автономном режиме исключительно благодаря сильному чувству общности, создаваемому участниками онлайн, даже без личного общения[134]. С. Харлоу и Д. Харп определили, что сильное чувство коллективной идентичности могло привести к коллективным действиям (например, демонстрации, петиции), тем не менее, комбинация онлайн и офф-лайн действий необходима для воздействия на любую форму социальных изменений[135].
Следует отметить, что в большинстве исследований присутвовали лица, которые в основном уже участвовали в групповых мероприятиях или имели сильную личную принадлежность к группе. Таким образом, коллективная идентичность может служить сильным объяснением того, почему эти люди участвуют в действии и поддерживают связь с группами, но это не обязательно объясняет готовность других лиц, не связанных с ними, к участию в коллективных действиях группы.
Тем не менее, ряд исследований поставили под сомнение жизнеспособность «коллективной идентичности» как сильной детерминанты участия людей в коллективных действиях, особенно в эпоху Интернета. Авторы обнаружили, что в контексте глобальных движений за справедливость, поддерживаемых Интернетом, идентификация с конкретными группами и причинами, как правило, была мимолетной. Например, существование «множественных движений идентичности» среди «разнородных основ индивидов» затрудняет для людей приверженность коллективному чувству цели и единственному движению или группе, особенно глобально объединенным в сеть [136] [137].
В целом необходимо подчеркнуть полезность теории коллективных действий как всеобъемлющей основы для объяснения влияние человека на участие в коллективных действиях. Теория полезна для объяснения аспектов коллективного действия как на макро, так и на микроуровнях, ученые, как правило, концентрируются на мезоуровне. Интернет породил новые проблемы и новые формы коллективных действий. В дополнение к рациональному процессу принятия решения об участии, другим неотъемлемым фактором готовности людей участвовать в коллективных действиях является уместность социальных и межличностных влияний.