Стрессогенные жизненные события и депрессия

Общепризнано, что монополярные депрессии представляют собой гетерогенную группу расстройств. Одним из ключевых элементов всех классификаций служит степень участия стрессо-генных жизненных событий в возникновении последующего депрессивного эпизода. Так, существует убеждение, что при эн­догенных депрессиях роль стрессогенных событий минимальна и в их основе лежит некий биологический «внутренний» процесс. Невротические и реактивные депрессии связывают с действием психологических факторов; роль стресса в их возникновении признается существенной. Считается, что клиническая картина этих форм депрессий отличается по количеству биологических симптомов расстройства — при эндогенном варианте удельный вес этих симптомов достаточно велик.

В течение последних 30 лет зарубежными специалистами (кли­ницистами и психологами) велись многочисленные исследования, оценивающие роль стресса в возникновении депрессий. Специ­алистов интересовал вопрос о том, существуют ли депрессии, которым не предшествуют стрессогенные факторы.

Масштабные популяционные и клинические исследования были нацелены на установление связи между стрессогенными жизненными событиями и депрессивными эпизодами (см. обзоры Hammen С. — 1995; Ke$sler R., McGonagle К., Zhao S. — 1997). Важнейшее направление этих исследований — это отыска­ние связи между началом депрессии и критическими жизненны­ми событиями, т.е. событиями, серьезно затрагивающими жиз­ненный уклад индивида, вызывающими стойкие эмоциональные реакции и требующими продолжительного времени на последую­щую адаптацию. Второе важное направление исследований свя­зывает возникновение депрессий с повседневными эмоциональ­ными перегрузками.

Значительная часть этих эмпирических исследований была основана на надежном методе, разработанным пионерами в об­ласти исследования стресса, английскими учеными Дж. Брауном

и Г. Харрисом — Шкале жизненных событий и затруднений (/ EDS). Это интервью позволяет оценить наличие критических жизненных событий, их давность, а также присутствие хрониче­ских повседневных затруднений. Основные результаты этих ис­следований могут быть суммированы следующим образом:

1. В 80 % случаев заболевания, зафиксированных в общей по­пуляции, депрессивным эпизодам предшествовали негативные жизненные события или стрессогенные условия.

2. Большинство лиц, переживающих серьезные негативные жизненные события, не становятся клинически депрессивными. Заболевают депрессией примерно 20 % людей, подвергавшихся тяжелым жизненным испытаниям. Результаты этих эмпирических исследований стимулировали новую волну интереса к факторам уязвимости для депрессии и к факторам-протекторам.

3. Лишь в меньшей части всех случаев депрессии (как в по-пуляционных, так и в клинических выборках) не прослеживался предшествующий заболеванию стресс.

4. При сравнении симптоматики в двух группах больных — переживших предшествующий заболеванию стресс и не пере­живших его — не удалось получить надежные доказательства давней идел о том, что пациенты, не пережившие до депрессив­ного эпизода стрессогенного события, страдают симптоматикой более эндогенного типа.

5. Повседневные стрессовые события и перегрузки (мелкие, ежедневные «трагедии») также потенциально способствуют рас­стройствам (Клиническая психология. — 2002).

Эти исследования с неизбежностью поднимают вопрос о ко-пинговых стратегиях, которые используют личности, склонные к депрессиям. В целом известно, что депрессивные лица часто при­держиваются пассивных стратегий (например, уход из ситуации), отказываясь от активного влияния на потенциально контроли­руемые стрессоры. Какие же факторы могут выступать в качестве буферов — надежных щитов от разрушительного влияния стресса при депрессии?

Деструктивные социальные взаимодействия провоцируют воз­никновение депрессии и способствуют ее хронификации. Однако подлинная социальная поддержка может служить важным предо­хранительным буфером для многих психических расстройств, в том числе и для депрессии (Henderson S., Byrne D., Duncan-Jones P. - 1978; Brugha T. - 1995).

Одним из наиболее информативных исследований в этой об­ласти является работа немецкого исследователя Г. Вейля (Viel H. — 1995). В лонгитюдном исследовании сравнивались две группы женщин, больных монополярной депрессией, — со стойкой хо­рошей ремиссией после выписки из клиники и с плохой динами­кой. Оказалось, что выздоровевшие и продолжающие болеть

пациентки существенно различались по параметру удовлетворен­ности поддержкой, оказываемой не родственниками, наличие которой снижало вероятность хронификации депрессивных син­дромов. Для женщин, не имеющих партнера, принципиальным оказалось наличие дружеской поддержки во время кризиса. В группе плохо выздоравливающих пациенток отмечался дефицит дружеской поддержки. Однако слишком большое количество под­держки может также оказаться неблагоприятным. Так, большое количество поддерживающих родственников для не работающих женщин оказалось негативным фактором.

Таким образом, перспектива вернуться после госпитализации в круг принимающих и поддерживающих людей содействует вы­здоровлению даже после глубокой депрессии, когда число соци­альных контактов резко ограничено. В то же время для социально зависимых и не работающих женщин влияние поддержки отчетли­во негативно. Исследования социальной поддержки и социальных сетей при депрессиях ведутся в отечественной клинической пси­хологии. Обследование группы больных монополярными депрес­сиями (рекуррентная депрессия, депрессивные эпизоды разной тяжести, дистимия) выявило низкий уровень удовлетворенности поддержкой, малое число близких и доверительных связей, низкие показатели ее инструментальной и эмоциональной форм (Холмо­горова А. Б., Петрова Г. А., Гаранян Н.Г. — 2003).