Роза: Это не вопрос, это просто мысль.
Карл: Это всегда начинается так, я знаю.
Роза: Моей целью прийти сюда было – я говорю «было», – успокоить ум. Меня уверяли, что это место, то есть Аруначала с Раманой помогут мне. Я знаю, что ты мне сейчас скажешь! Но они все равно помогут мне. (смеется) Так что делать действительно нечего, потому что нет того, кто наблюдает, некому наблюдать ни ум, ни мысли. Или парадокс в том, что все это пребывает одновременно – наблюдатель, наблюдаемое и так далее.
Карл: Как угодно.
Роза: Я чувствую, что моя цель не в том, чтобы что-то делать с этим?
Карл: О, это все равно цель.
Роза: Да. Поэтому я говорю, что моя цель… хорошо, цели нет.
Карл: Цель есть, но цели нет. Есть время, но времени не существует. Есть желание, но нет желания. Что скажешь на это? Ты приходишь и видишь, затем уходишь и видишь.
Роза: Значит, сидение в позе лотоса и медитация…
Карл: О, это смотрится очень красиво.
Роза: Классно, да, но все это…
Карл: Нет, это смотрится красиво. Разве этого не достаточно?
Роза: (со смехом) Этого никогда не достаточно.
Карл: Цветок розы очень красив, но он никогда не спрашивает: «Почему я красив?» Аналогичным образом ты садишься в позу лотоса и смотришься хорошо. Прекрасно!
Роза: Наполовину. Я могу сесть в полулотос. (смех) И что же делать? Ничего.
Карл: Даже ничего – это слишком много. Делай все максимально хорошо.
Роза: Но это давление.
Карл: Нет. Ты можешь действовать только максимально хорошо. Ты – максимально хороша. Абсолют. Что бы ни возникало из этой Всеблагости, того, что есть сама благость, может быть только благим. Без этого оно не может реализовать себя. Что бы ты ни делала, это лучшее, что ты можешь сделать.
И это – самое лучшее. Абсолютное делание абсолютного бытия. Любое делание – абсолютное делание Абсолюта, делающего лучшее, что он может сделать, – просто реализуя самое себя. Все, что бы ты ни делала, – это лучшее, что ты можешь сделать.
Роза: А не-делатель?
Карл: Какой не-делатель? Не-делатель делает больше всех. (смех) Не-делатель! У меня был знакомый из Техаса, который говорил: «Я не делатель! Я – не-делатель!», а затем ехал на байке, забывая, что находится на улице, – бум! (смех)
Это действительно прекрасно. Понимание того, что делать нечего, даже это понимание – мимолетно. Забудь. Ты устраиваешься в этом понимании, но понимание приходит и уходит. Это понимание тебе необходимо подпитывать, поддерживать, тебе нужно оставаться в ясности, тебе нужно обитать в понимании. Но безусильность, которой ты являешься, пребывает вопреки пониманию или непониманию, усилию или неусилию.
Есть То, которое суть безусильность, которая суть твоя природа. Ты не можешь достичь этого никаким усилием делания или неделания. Поэтому просто будь тем, чем ты не можешь не быть. Будь тем, чем не можешь не быть.
Будь «будь»! Ты можешь прийти к некоему пониманию, но оно тоже исчезнет.
Роза: Значит, я уйду пустой.
Карл: Для Того, которое есть ты, абсолютного Сердца, ты абсолютно пуста, свободная от всяких идей о том, чем являешься или не являешься, даже от идеи «пустоты», – быть даже свободной от идеи пустоты, чем никто не может быть. Поэтому ты можешь появиться, но никто не уходит. Идея появилась, но поскольку никакой идеи никогда не появлялось, ты никогда не исчезнешь. Поскольку ты никогда не приходила, ты не можешь уйти. Так что джинна нет. Образ, фантом предстает таким, как есть.
Роза: И бутылки нет.
Карл: Ты права. Нет ни «внутри», ни «снаружи» – однако есть. Если ты скажешь, что никого нет, кто-то все равно есть.
Роза: Кто-то?
Карл: Сказать «никого нет» – означает, что кто-то есть. Если ты скажешь: «Нет ни „внутри“, ни „снаружи“», «внутри» и «снаружи» кто-то по-прежнему есть, потому что требуется кто-то, говорящий, что нет ни «внутри», ни «снаружи», и этот кто-то продолжает создавать «внутри» и «снаружи», даже просто говоря об этом. От этого не уйти.
Это остается частью того понимания. Это – по-прежнему неведение. Все, чему ты даешь определение, продолжает оставаться неведением. Всякое определение исходит от определяющего, и этот определяющий при любом раскладе лжец, поэтому, что бы ни исходило из его уст, это ложь. Первый определяющий, «я», уже ложь, поскольку это образ, а не То, что ты есть, ибо ты существуешь до лжеца. Ложь порождает только ложь. Лжец – это einerlei (нечто единое), а из einerlei (нечто единого) возникает zweierlei (нечто двоякое). Немецкий очень… или голландский.
Каатье: Двоякий голландский.
Карл: Немецкий – это двоякий голландский, абсолютный голландский. (оба смеются) Так что, видишь, даже ложь, первичный образ, первое зеркало, абсолютное зеркало Того, что ты есть, уже не показывает тебя. Зеркало не показывает ничего, и это то, чем ты являешься. Не что-то, что ты можешь назвать: имя, форма, рамка, что угодно. Даже первая рамка этого зеркала является ложью. Все, что возникает и отражается в этом зеркале осознанности, как то первичное, уже ложь, становится частью лжи. Тогда es ist einerlei (разницы нет).
Таким образом, видя, что фантом, лжец уже ложь, кому есть дело до того, что порождает эта ложь? Эта ложь не может затронуть тебя. Эта ложь никогда не сможет изменить тебя или сдвинуть хотя бы на дюйм.
Женщина из Польши: Беспомощность в том, что ты видишь мир, но не находишься в мире, однако также являешься миром.
Карл: Также?
Женщина: То, чем ты являешься, должно также быть в мире.
Карл: Должно? Ты – хозяин? Должно? Забудь.
Женщина: Ага.
Карл: Все еще пытаешься, тра-та-та.
Женщина: Нет.
Карл: Нет? Должно быть. Ладно. Как скажешь.
Франческо: Замечательное кино.
Карл: Не такое уж и плохое.
Франческо: И садхана – это фантастика.
Карл: (со смехом) Как я тебе всегда говорю, вопреки садхане, ты есть, но если бы ты сумел уйти от одной садханы, ты бы смог уйти от бытия. Поэтому в этом смысле садхана – это фантастика. Она становится медитацией без намерения что-то извлечь из нее. И с этой садханой ты уже Абсолют, потому что нет никаких ожиданий, связанных с медитацией. Есть сильное желание, но ничего, что можно было бы получить от этого желания, так что такое желание уже медитация.
Франческо: Да, но мне, чтобы понять это, требуется садхана.
Карл: Вопреки…
Франческо: Вопреки, вопреки!
Карл: Так что наслаждайся садханой. Потому что это – наслаждение медитацией, наслаждение Тем, которое есть медитация, поскольку в ней отсутствуют ожидания. Когда нет ожиданий, ты видишь, что к Тому, которым ты являешься, нечего добавить деланием или неделанием. Ибо все есть медитация. Ты медитируешь о Том, которым являешься, бесконечно, но не ожидая никакого результата, ибо ты никогда не сможешь получить знание того, чем являешься, с помощью медитации.
Итак, ты есть вопреки медитации, не «благодаря» ей. Так что при пребывании вопреки медитации происходит медитация. И ты абсолютно наслаждаешься ею, потому что она не имеет никакой значимости. Она не тяжела, она – ничто, она так легка. Ух! Это большое «ух».
Каатье: Цели нет.
Карл: Даже не «цели нет». У тебя больше нет кошелька, потому что нет намерения. Ты – ничто. Тебе нечего терять и нечего приобретать чем бы то ни было. In Totale, habe nichts. Kann nichts, habe nichts, will nichts. Как перевести? «Вообще ничего нет. Нечего делать, нечего иметь, нечего хотеть».
Немка: Ни на что не годен!
Карл: Ни на что не годен, ничего не стоит. Все, чего ты хочешь избежать, есть ты.
Итальянец: Я размышляю о той медитации, о которой ты говоришь. Ты исчез. Нет вообще ничего. Нет приобретения. Нет ничего, ты исчезаешь, а потом снова по-являешься.
Карл: Нет, ты никогда не исчезаешь.
Итальянец: Таково ощущение.
Карл: Таково ощущение, но это лишь ощущение переживающего, который исчезает, ты же – никогда. Ощущения бытия и последующего исчезновения – часть кино, но ты никогда не появляешься и никогда не исчезаешь. Тебе нужно быть недвижимым, чтобы движение могло произойти, чтобы могли произойти появление и исчезновение. То, что ты есть, должно быть недвижимым.
То абсолютное переживание, которым ты являешься, никогда не сдвигается ни на йоту. Индия пришла к тебе; ты никогда не приходил к Индии. Это тело пришло к тебе, но никто никогда не приходил к этому телу. Простое переключение. Ты не дитя времени, но то, что ты назвал бы «временем», – твое дитя. Появление и исчезновение – это мимолетные тени в том, что есть ты, – в Том, которое переживает себя, ты же никогда не являешься частью того, что может быть пережито.
Таким образом, ты – не тело, которое движется к какому-то месту, место приходит само. Все места, все тела, все ощущения пребывают в тебе, но ты не находишься ни в одном из ощущений. Поэтому из ощущения, что ты идешь спать, сон происходит в том, что является тобой, вот и все. Однако никто не ложится спать, и никто не просыпается. Таким образом, ты спишь, бодрствуя, и бодрствуешь, пребывая во сне, ибо ты никогда не спишь и никогда не бодрствуешь. И то, и другое – появления и исчезновения, идеи и ощущения в том, чем ты являешься.
Итальянец: Нужно озарение, чтобы понять это.
Карл: Нет, это не понимание. Здесь ничего не нужно. В ту долю секунды ты понимаешь, что так было всегда. Никому никогда не требовалось никакого озарения, или понимания, или различия, или восприятия. Даже различие в восприятии – часть сна. Все, что ты можешь сказать, все, чему требуются изменения, – часть фильма. Но То, которое есть ты, которое пребывает до этого сенсуального фильма с видимостями, идеями и объектами, никогда не подвергнется изменениям.
Может быть, ты? Нет. Что-то есть? Нет. Никто мне не помогает. Бедняга я. Может, у тебя есть вопрос, а?
Отпадение моего понимания – это преданность
Мистер Айер: Я где-то прочитал, что не следует обращать слишком большое внимание на слова учителя. Они не помогут, на тебя воздействует что-то другое. Просто будь тем, кто ты есть, на сатсанге. Потому что на сатсанге разные люди задают разные вопросы. Некоторые важны мне, некоторые – нет. Следует ли мне относиться с вниманием к тому, что важно для меня, и безучастно к другим вопросам, или же они тоже важны?
Карл: Будь Тем, Кто Ты Есть.
Мистер Айер: Лучше влияют слова, которые слышишь, или?..
Карл: Нет, слова не оказывают влияния. Слова как формы влияния не имеют. То, что ты здесь, что я не разговариваю с призраком, то, что говорение не отличается от слушания, – все это для того, чтобы понять – То, которое есть говорение, и То, которое есть слушание, по сути не имеют отличий.
Здесь сейчас происходит то, что называется «сатсангом», но То, которое говорит, не говорит ни с кем. Это не то, что говорится, не формы, какие бы идеи ни выражались в виде слов. Каждое слово наполнено отсутствием отделенности. И, будучи наполненным отсутствием отделенности, слушающий и Тот, кто что-то говорит, ничем не отличаются друг от друга. Обнаженность говорит с обнаженностью, и это имеет значение, а не слова, не формы, не значимость или незначимость вещей. Вопреки значимости и незначимости, То, которое говорит, и То, которое слушает, являются Тем, которое по сути есть Сердце. Итак, Я говорит с Я, как Сердце говорит с Сердцем, ибо есть только То, которое есть Сердце.
Поэтому не стоит обращать внимания на формы, объекты и слова. Просто будь тем, кто ты есть, – То, которое ты слушаешь, ничем не отличается от того, чем ты являешься. Послание всегда в этом: нет послания, нет посылающего и нет получателя. Есть передача и прием, но То, которое передает, и То, которое принимает, не различны. Поэтому, что передается, роли не играет, важно лишь то, что нет передающего и нет говорения с кем-то, кто принимает. И это отсутствие передающего и принимающего, это абсолютное отсутствие разделенности, второго, называется «сатсангом».
Это имеется в виду, когда учитель говорит тебе «быть тем, кто ты есть», и тогда ты понимаешь и проявляешь свою преданность. Преданность означает полное уважение по мере становления Тем, которое и есть твой учитель, по мере видения, что То, которое говорит, не отличается от Того, которое слушает, пребывание Тем, которое говорит и слушает в это мгновение. Это и есть преданность – отказ от индивидуальности принимающего «я», от моего понимания. Когда «мое» отпадает – это преданность. А не эмоция.
Поэтому я прошу об этой преданности, абсолютной преданности, предлагая вам быть Тем, что есть я. Я не прошу вас понять или что-то сделать. «Будь тем, кто ты есть» означает: будь Тем, которое говорит, будь Тем, которое слушает, но без слушателя и без говорящего. Таким образом, вам надо увидеть суть каждого слова, всего, что появляется и уходит, для того чтобы быть этим.
Еще раз: эти слова, которые я только что сказал, не имеют значения. Они абсолютно не важны. Но уже благодаря тому что они абсолютно неважны, они стирают, уничтожают формы и объекты понимания. Может быть, именно поэтому пустота, или отсутствие отделенности, которой вы являетесь, и сидит здесь. Но этого никто не может сделать, никто не может сотворить, к этому не приводит ни одно действие. Так что же делать? Как много слов, да? Все в порядке?
Мистер Айер: Много раз, когда ты что-то говорил, я не понимал, но позднее осознавание приходило. Сейчас я разницы не вижу.
Карл: Слова ничего не меняют, но когда ты понимаешь, что слова ничего не меняют для того, чем ты являешься, это меняет все. Потому что тогда ты видишь, что, вне зависимости от понимания, вне зависимости от слов, ты есть то, что ты есть. Будь тем, кто ты есть, вопреки словам, а не благодаря им.
Я не могу изменить то, чем ты являешься. Мне нечего дать и нечем поделиться здесь. Абсолюту, которым ты являешься, ничего не нужно от меня, от Того, которое сидит здесь и болтает. Это не может ничего прибавить к тому, что ты есть. Я всегда указываю на то, что нет ни учения, ни учителя, ни ученика. Все, что я говорю, является абсолютным указателем на это, если я в удачной позиции. Остальное – я не знаю. Волей милости вы сидите здесь, и я, волей милости, сижу здесь, и милость – это все, что есть. Милость говорит с Тем, которое есть милость, говорящим милости: «Не жди милости, потому что милость не придет».
Женщина: Меня зовут Грэйс
Франческо: Спасибо, что пришла.
Карл: Милость только что явилась!
Георг: Выпей еще кофейку!
Карл: Так что не ждите милости, потому что милость уже здесь, и она никогда не придет, потому что милость – это то, что вы есть. Все, что есть, есть милость. Так что вам лучше не ждать ее, потому что она никогда не придет. Она уже здесь. Она никогда не покидала вас, поэтому вы не можете получить ее обратно. Вы не можете утратить то, чем являетесь, ибо вы являетесь самой милостью.
Поэтому не ждите никакого учителя или кого-то еще, кто принесет ее вам. Никто никогда не сможет дать ее вам. И тот, кто говорит: «Я могу дать тебе это с помощью инициации, с помощью передачи», или что-то в этом духе, лжет, потому что она не может быть дана вам, ибо никогда не могла быть отнята. Поскольку вы никогда не теряли то, чем являетесь, вы никогда не сможете получить это обратно; ни с помощью слов, передачи, шакти, ни путем полученного опыта вы не станете тем, чем являетесь. Аллилуйя!
Мужчина: Значит, сатсанг – это симптом безумия?
Карл: Все является симптомом безумной идеи о том, что ты когда-то был рожден. Здесь сейчас ты находишься в психбольнице, а я – доктор, который говорит тебе, что есть только психбольница, но в ней никого нет.
Это все равно что сказать: никто не болен, потому что ты не можешь найти того пациента, которым являешься. Если ты не находишь себя нигде – поскольку есть только психбольница, а все эти идеи являются ее составляющим, – никого не обнаруживаешь в этой психушке, то остается просто психушка, так что же? И ты понимаешь, что существуешь вопреки больнице. В ней никогда никого не было. Безумие существует, так что же?
Мужчина: Забавно.
Карл: О да, это забавно, это спорт – назови, как хочешь. Олимпийские игры по безумию.
Мужчина: А кто мастер?
Карл: Доктор. Самый безумный всегда мастер. Это называется «безумной мудростью». Мастер всегда самый сдвинутый; пик сдвинутости – это гуру. Самая безумная идея, которая только может у тебя быть, – это то, что Я или гуру вообще есть. Поэтому во главе всего этого безумия стоит мастер безумия. Насколько безумнее можно еще сделаться? Все это безумная идея, начало идеи о том, что ты существуешь. С этой безумной идеей психбольница открывает свои двери.
Маттиас: Открыто вечно.
Карл: Это никогда не начиналось, потому что у этой безумной идеи нет начала и конца. И у идеи «бытия» никогда не было начала, она никогда не закончится. Так что вам лучше не ждать, что больница закроется, потому что она никогда не открывалась.
Тереза: Но какова выдумка, а?
Карл: Какой же абсолютной выдумкой вы все являетесь!
Тереза: Это чересчур.
Карл: Чересчур?
Тереза: Я имею в виду, такая вариативность красок, запахов, людей – это чересчур. Чересчур!
Карл: И представь себе, все это появляется из того, чем ты являешься!
Тереза: Я знаю.
Карл: Ты знаешь?
Тереза: (со смехом) Первая ложь и – бум!