НА БОЛОТЕ
Болото на Венере... Это представлялось межпланетникам абсурдным.Более абсурдным, чем пальмовые рощи на Луне или стада коров на голыхпиках астероидов. Белесый туман вместо огненного неба и жидкий ил вместосухого, как пламя, песка. Это ломало давно и прочно установившееся мнениеи являлось само по себе открытием первостепенной важности. Но вместе стем это невероятно усложняло положение, ибо было неожиданностью. А ведьничто так не портит серьезное дело, как неожиданность. Даже отважныйводитель гобийских вездеходов, мало осведомленный о теориях,господствовавших в науке о Венере, и потому не имевший об этой планетерешительно никакого мнения, чувствовал себя изрядно обескураженным: тонемногое, что он увидел через раскрытый люк, совершенно несоответствовало роли проводника- специалиста по пустыням, к которой онготовился. Что же касается остальных членов экипажа, то, поскольку их взгляд навещи был, естественно, шире, неожиданность вызвала у них гораздо болеесерьезные опасения. Не то чтобы пилоты и геологи не были подготовлены кразного рода осложнениям и неудачам. Вовсе нет. Каждый знал, например,что при скоростях "Хиуса" место посадки могло оказаться на расстояниимногих тысяч километров от Голконды; "Хиус" мог сесть в горах,перевернуться, наконец разбиться о скалы. Но все это были предусмотренныеосложнения и неудачи и потому не страшные, даже если они грозили гибелью."В большом деле всегда риск, - любил говорить Краюхин, - и тем, кто оченьбоится гибели, с нами не по дороге". Но болото на Венере! При всей своей выдержке и огромном опыте межпланетники лишь сбольшим трудом скрывали друг от друга охватившее их беспокойство.Профессия приучила их быть сдержанными в подобных случаях. А между темкаждый из них понимал, что судьба экспедиции и их жизнь зависят теперь отцелого ряда неизвестных пока обстоятельств. В сознании каждогостремительно, один за другим, возникали новые и новые вопросы. Далеко литянется болото? Что оно собой представляет? Пройдет ли по нему "Мальчик"?Не грозит ли "Хиусу" опасность погрузиться еще глубже или перевернуться изатонуть? Можно ли рискнуть вновь поднять планетолет и попытатьсяпосадить его где-нибудь в другом месте? Незадолго перед стартом Дауге сказал Краюхину: "Только быблагополучно сесть, а там мы пройдем хоть через ад". Все они знали, что,возможно, придется "пройти через ад", но кто мог предположить, что этотад будет вот таким - мутным, булькающим, непонятным?.. Как уже было сказано, Быкова, по его неосведомленности, волновалисоображения совсем другого порядка. За судьбу экспедиции он небеспокоился, ибо верил в чудесные возможности "Хиуса" и, главное, в своихтоварищей, особенно в Ермакова, в голосе которого не чувствовалось и тенирастерянности. Для Быкова неожиданность была только приключением. И онбыл весьма польщен, когда Ермаков встал на его сторону в маленьком спорес Юрковским у открытого люка. С трудом вытаскивая ноги из вязкой жижи, Быков сделал несколькошагов за Ермаковым. Тот остановился, прислушиваясь. Плотная желтоватаяполутьма окружала их. Они видели только небольшой участок жирно мерцающейтрясины, но слышно было многое. Невидимое болото издавало странные звуки.Оно хрипло вздыхало, кашляло, отхаркивалось. Глухие стоны доносилисьиздалека, басистый рев и протяжное высокое гудение. Вероятно, звуки этипроизводила сама трясина, но Быков подумал вдруг о фантастических тварях,которые могли скрываться в тумане, и торопливо ощупал за поясом гранаты."Рассказать об этом друзьям по гобийской экспедиции, - подумал он, - такне поверят!" Неприятное чувство одиночества охватило его. Он оглянулсяназад, на темную громаду "Хиуса", взял автомат наперевес и двинулсявперед, обгоняя Ермакова. Тик... тик-тик... тик... - робко, едва слышно застучал счетчикдозиметра. "Немного, не больше тысячной рентгена", - успокоил он себя итут же забыл об этом, ощутив под ногами что-то твердое. Он нагнулся, шарявпереди себя свободной рукой. Сквозь дымку испарений над ржавоймаслянистой поверхностью выступили какие-то угловатые, облепленные иломглыбы. - Как у вас дела, Алексей Петрович? - раздался голос Ермакова. - Пока ничего... особенного, - отозвался Быков, - все в порядке.Очень топко. Под ногами не то камни, не то обломки... Скользя и спотыкаясь, он полез через непонятные глыбы. Под ногамихлюпало, чмокало, чавкало... - Сильно засасывает? - спросил Ермаков. - Нет, - ответил Алексей Петрович и провалился по пояс. "Не утонуть бы ненароком..." - мелькнула тревожная мысль. Но в этуминуту ствол автомата царапнул по твердому. Быков вгляделся с удивлением.Путь преграждала шершавая серая площадка с отсвечивающей на изломеглянцевитой кромкой. - Анатолий Борисович! - позвал он. - Да? - Дальше болото асфальтировано. - Не понял. Иду к вам. - Я говорю, дальше болото покрыто асфальтом. - Ты бредишь, Алексей? - донесся встревоженный голос Дауге. Онвместе с другими членами экипажа стоял у открытого люка и ловил каждоеслово разведчиков. - Правда, настоящий асфальт! Или вроде такыра в наших пустынях. Быков закинул автомат за спину и уперся руками. Трясина с протяжнымсосущим звуком выпустила его. Он стал на колени, отполз на четверенькахот края и встал....Тик... тик-тик... тик... - Настоящий прочный асфальт, Анатолий Борисович. Стою! - Может быть, это берег? - с тайной надеждой в голосе спросил,подходя, Ермаков. - Не знаю... нет, не берег. Это как корка над болотом. Ермаков нагнулся. - Толщина, примерно, сантиметров тридцать - тридцать пять, - сказалон. - Я знаю, что это такое, - вмешался вдруг Крутиков. - Ведь "Хиус"спускался на фотореакторе... - О черт! - Было слышно, как Юрковский звонко шлепнул себя по шлему.- Ведь это же... - Спекшийся ил, несомненно, - подтвердил Ермаков. - Фотореакторвыжег из него воду, образовалась корка. А "Хиус" при посадке проломил ее. - Похоже на это, - согласился Быков. Он шел вдоль кромки, слюбопытством приглядываясь. - Широкая, как Красная площадь, ровная,танцевать можно. Но вся в трещинах. - "Мальчик" пройдет? - осведомился Ермаков. Быков ответил небрежно: - "Мальчик" везде пройдет....Тик-тик... тик... тик-тик... - Ну что же, товарищи... Я возвращаюсь. Думаю, экипажу можновысаживаться. Юрковский и Спицын, отправляйтесь к Быкову. - Есть! - "Вперед, покорители неба!" - насмешливо пропел Юрковский, вылезаяиз люка. - Эй, Богдан, поберегись! - А я? - обиженно осведомился Дауге. - Мы с вами займемся анализом образцов грунта и атмосферы и кое-чтопосмотрим. - Хорошо, Анатолий Борисович. - Михаил Антонович, распорядился Ермаков, появившись в кессонномотсеке, - ступайте в рубку и попытайтесь прощупать окрестностилокатором... Товарищ Быков, сейчас к вам подойдут Юрковский со Спицыным.Вы старший. Попробуйте дойти до внешнего края площадки. Дальше не ходить. - Слушаюсь. "Правильно, - подумал Быков. - Глупо ползать вслепую по шею в этойтрясине, когда у нас есть транспортер с инфракрасными проекторами.Правда, транспортер еще надо снять..." Где-то неподалеку чертыхался вполголоса Юрковский. Приглушенныйголос Богдана произнес: - Правее, правее, Володя... Через несколько минут послышались медленные чавкающие звуки, и изтумана выплыли две серые фигуры. - Где ты тут, Алешка? Черт, ни зги не видно... Как, еще не сожралитебя местные чудища? - Бог миловал, - буркнул Быков, помогая обоим выбраться на "такыр". Юрковский притопнул, пробуя прочность корки. Богдан, обтирая ладоньюзабрызганную илом лицевую часть шлема, сказал: - Зря это, скажу я вам... - Что? - Зря ее назвали Венерой. - Кого? А-а... - Быков пожал плечами. - Дело, знаешь, не в названии. Юрковский расхохотался. Они неторопливо пошли, перепрыгивая через широкие трещины, в которыхдымилась жидкая масса ила. - Богдан! - понизив голос, проговорил Быков. - Ведь болотоизлучает... Слышишь?...Тик... тик-тик-тик-тик... - Слышу. Это чепуха. У нас очень чувствительные счетчики, Алеша. - Все, что попадает под фотореактор, должно излучать, -наставительно изрек Юрковский. - Ясно даже и... - Погодите-ка... - Богдан поднял руку. Они остановились. Невнятные голоса Ермакова и Дауге стали едваслышны в шорохах и потрескивании наушников. - Насколько мы отошли от "Хиуса", как вы думаете? - спросил Спицын. - Метров на семьдесят - восемьдесят, - быстро ответил Быков. - Так. Значит, наших радиотелефонов хватает только на эторасстояние. - Маловато, - заметил Юрковский. - Ионизация, вероятно? - Да......Тик... тик-тик... тик... тик... Они пошли дальше. Рев, бульканье, завывание становились все слышнее.Где-то впереди справа раздался громкий храп. - Чу! Слышу пушек гром... - пробормотал Юрковский. - Вот она! Внешняя кромка огромной лепешки, выжженной на поверхности трясиныпламенем фотореактора, была закруглена и полого уходила в жижу. И сразуза ней из тумана выступили бледно-серые причудливые силуэты странныхрастений. До них было рукой подать - не больше десяти шагов, но белесыеволны испарений непрерывно меняли и искажали их облик, открывая одни иокутывая непроницаемой мглой другие детали, и разглядеть их как следуетне было никакой возможности. - Венерианский лес, - прошептал Юрковский с таким страннымвыражением, что Быков недоверчиво покосился на него. - Да... венерианский. По-моему, пакость, - кашлянув, сказал Богдан. - Молчи, Богдан! Ты говоришь ерунду... Ведь это жизнь! Новые формыжизни! И мы - мы! - открыли их... - Вот, кажется, еще одна новая форма жизни, - пробормотал Быков, сбеспокойством вглядываясь в большое темное пятно, внезапно появившееся украя корки недалеко от них. - Где? - живо повернулся Юрковский. Пятно пропало. - Мне показалось... - начал Быков, но низкий, глухой рев прервалего. - Вот, слышите? - Это где-то здесь, рядом... - Спицын ткнул рукой вправо. - Да-да, неподалеку. Значит, я действительно видел... Быков потихоньку потянул из-за пояса гранату, тревожно поглядывая посторонам. - Большое? - спросил Спицын. - Большое... Снова раздался рев, теперь уже совсем близко. Ни одно земноеживотное не могло издавать такие звуки - механические, похожие на войпаровой сирены, и вместе с тем полные угрозы. Быков вздрогнул. - Ревет... - тихонько сказал он. - Да... Пойдем посмотрим? - хриплым голосом предложил Юрковский. -Эх, то ли дело на Марсе! До чего щедрая и приличная планета! Санаторий!...Тик... тик-тик... тик-тик... - Нет, идти не следует, - сказал Спицын. - Лихачество... Быков промолчал. - Боитесь? Тогда я один... - Юрковский решительно шагнул вперед. Все произошло очень быстро. Быков повернулся к Спицыну, и в этотмомент что-то тяжко рухнуло на площадку, словно сбросили на асфальт тюкмокрого белья. Округлая темная масса величиной с упитанную коровунадвинулась на людей из тумана. Юрковский отшатнулся и со сдавленнымкриком сорвался в болото. Спицын попятился. Секунду Быкову казалось, чтовокруг воцарилась мертвая тишина. Затем робкое "тик-тик" дозиметра вошлов сознание, и он опомнился. - Ложись! - заорал он. Спицын, упав ничком, увидел, как Быков прыгнул назад и взмахнулправой рукой - раз и еще раз. Два тупых гулких удара оглушили его. Туманкоротко озарился двумя оранжевыми вспышками, и дважды возникло имгновенно исчезло в сумраке блестящее влажное тело - громадный кожаныймешок, изрытый глубокими складками. С визгом пронеслись осколки, дробнопростучали по асфальту. Затем все стихло. - Finita la comedia, - машинально пробормотал Спицын, с трудомподнимаясь на ноги. - Где Юрковский? - задыхаясь, крикнул Быков. - Здесь... Дайте руку... Они втащили на "асфальт" Юрковского, вымазанного с головы до ног."Пижон", не говоря ни слова, кинулся к тому месту, где три минуты назаднаходилось чудовище. - Ничего, - разочарованно сказал он. Действительно, чудовище исчезло. - Но ведь оно было? - Юрковский ходил вдоль края площадки,останавливался, нагибался, упираясь руками в колени, всматривался внеясные очертания спутанных стеблей и стволов за пеленой испарений. - Было... - Он... оно ушло. - Словно растворилось, - задумчиво сказал Спицын. - Может быть, вы не попали? - наивно спросил Юрковский,останавливаясь перед Быковым, который озабоченно осматривал автомат. Быков презрительно фыркнул. - Ну ладно, ушел он, и слава аллаху, - сказал Спицын. - Интересно,что ему от нас было нужно? Хотел пообедать? - Ер-рунда! - с чувством произнес Юрковский. - У-дивительная ерунда.И откуда только идет это дурацкое представление о чудищах-людоедах сдругих планет! Досужим писакам вольно выдумывать, будто стоит нампоявиться на другой планете, как у всех местных животных аппетитразыгрывается... Но ведь ты... ты ведь старый межпланетник, Богдан!.. Обратно шли молча. Голосов Ермакова и Дауге не было слышно:вероятно, они уже вернулись во внутренние помещения "Хиуса". Перед темкак вновь ступить в дымящийся ил, Юрковский сказал задумчиво: - Как бы то ни было, а живность на Венере есть. Оч-чень интересно!Только... вы уверены, Алексей Петрович, что не промахнулись? Это было уж слишком. Быков яростно засопел и поспешил вперед....Тик... тик-тик-тик... тик-тик... Быков задержался за чисткой оружия и, войдя в кают-компанию, засталспор в самом разгаре. Юрковский и Дауге, разделенные столом, кричали другна друга, азартно выпятив подбородки. Богдан Спицын, по обыкновению,улыбался и покачивался на стуле, придерживаясь за спинку кресла, вкотором сидел Михаил Антонович, и если Богдан время от времени вставлялиронические реплики, то толстенький штурман молчал, сосредоточенноопустошая баночку с фаршированным перцем. - Тогда почему? - упорно, по-видимому не в первый раз, спрашивалДауге. - Что - почему? - Почему оно кинулось на нас? - А кто тебе сказал, что оно кинулось на нас? - Ты сказал... - Ничего подобного. Оно просто наткнулось на нас. Серость! Серость вяблоках! Наткнулось на нас совершенно случайно! Мало того: я уверен, что,пока бравый Алексей Петрович не влепил в него свои бомбы, оно и неподозревало о нашем существовании! - А потом стало подозревать, - заметил Богдан, - но было ужепоздно... -...даже у нас, на Земле, каждое животное имеет свой определенныйрацион и нарушает его лишь в крайних случаях и без особой охоты. А здесь!Другой мир, совершенно другие условия существования... Другие законы! - Как так - другие законы? - Конечно. Здешним аборигенам для поддержания жизни нужны совсемдругие вещества. Какой им прок в костлявом водителе? - Гм, - сказал Быков. -...или в чумазом пилоте? Двуногая мерзость, издающаяотвратительный запах, покрытая какой-то кожурой, сухой и твердой! Да вывстаньте на его место... Михаил! - М-м? - Михаил Антонович встрепенулся и спрятал банку под стол. - Стал бы ты есть скользкую жабу ростом с быка? - Не знаю... Наверное... - Наверное - да или наверное - нет? - Наверное - да, - сказал Богдан, отбирая у штурмана консервы. -Михаил! Не нарушай экспедиционного режима, установленного группой знающихлюдей. Михаил Антонович жалобно посмотрел на него, но сопротивления неоказал. - Да-а?! - взвился Юрковский. - Да ты бы аппетит на всю жизньпотерял, глянув только на эту тварь! - Вряд ли, - печально сказал Михаил Антонович, провожая глазамибанку, которую Богдан ставил в буфет. - Так или иначе, - проговорил Дауге, - но ты, вероятно, не прав,Володька. Другие условия, другие законы... Белок, брат, всегда естьбелок. - И всегда белок ест белок? - продолжал Богдан, возвращаясь к своемуместу. - А если это был не белок? - А что же, по-твоему? Каменный уголь? - Ну, не знаю. Только мне не понравилось, как он исчез... Слишком ужвнезапно. А спорите вы впустую. Данных ни у того ни у другого нет, апотому оба постоянно ссылаетесь на фундаментальную теорему "Ей-богу,так!" Иоганыч - человек уравновешенный, он мои слова оценит, а тебе,Володенька, я расскажу сейчас историю о глупом щенке Шлепе и о белойящерице с Калисто... - Какой? Скалистой? - не расслышал Быков. Юрковский фыркнул. - С Калисто. Калисто - это спутник Юпитера, единственное небесноетело, на котором до сих пор удалось обнаружить животную жизнь. Воронцовпривез оттуда белую слепую ящерицу... - Знаю, - мрачно сказал Юрковский. - И Левкин проклятый Шлеп ееслопал. - И как слопал! Моментально! - с удовольствием добавил Дауге. - Правда, бедняга потом чуть не околел от поноса... - Вот видишь... - неуверенно сказал Юрковский. Крутиков и Быков расхохотались. - Так печально закончилась встреча существ разных миров, - серьезнозаключил Спицын, - собаки с планеты Земли и ящерицы со спутника Юпитера. - Да ведь и ежу ясно... - Юрковский подумал и махнул рукой. -Пещерные люди! Вошел Ермаков - как всегда, спокойный, только немного более бледный,чем обычно. Он присел к столу, раскрыл блокнот в кожаном переплете исклонил над ним забинтованную голову. Все замолчали, глядя на него. Быковуселся поудобнее и приготовился слушать. - Прошу внимания, товарищи, - сказал Ермаков. - Надо обсудить пландальнейших действий. Стало тихо, слышно было, как пощелкивает холодильник. - Я не имею еще информации от группы Быкова... - Ермаков захлопнулблокнот и откинулся на спинку кресла. - Алексей Петрович, доложитерезультаты разведки. Быков поднялся. - Болото, - начал он, - очень топкое болото. В десяти шагах от"Хиуса"... Он рассказывал медленно, стараясь не пропустить ни однойподробности, и с огорчением думал, что за такой доклад начальникгеологического управления назвал бы его размазней. Но Ермаков слушалвнимательно, одобрительно кивал, делал какие-то пометки в блокноте.Быкова несколько удивило то, что командир, слушая о появлениинеизвестного животного, не проявил никакого любопытства и толькоулыбнулся, когда Юрковский нетерпеливо заерзал, протестуя, видимо, противслишком натуралистического описания его, Юрковского, поведения во времясхватки с венерианской гадиной. - Вот и все, - вздохнул Быков. - Значит, вверх ногами... - повторил Ермаков. - Спасибо, товарищБыков. Садитесь. Дауге подмигнул ему и кивнул в сторону насупившегося "пижона". Быковсделал каменное лицо и отвернулся. - Ну что ж... - Ермаков поднялся, потрогал повязку, поморщился. -Резюмируем все, что нам известно. "Хиус" совершенно неожиданно для всехнас сел в болото. По моим расчетам, мы находимся не более чем в стакилометрах к югу от Голконды. Не более чем в ста... Расстояние, каквидите, не велико. При других обстоятельствах нам хватило бы суток, чтобыпокрыть это расстояние. Но... - Вот именно, - прошептал Спицын. -...мы сидим на болоте. Мало того, по данным радиолокации - неочень надежным, правда, - болото окружено горным хребтом, заключено вкольцо скал, и в этом кольце не удалось нащупать никаких признаковпросвета. - Вулкан? - спросил Дауге. - Возможно, мы находимся в кратере исполинского грязевого вулкана. Ипрестранный это вулкан, должно быть, потому что анализ илистой водыпоказывает... - Ермаков раскрыл блокнот: - Вот, извольте. Смесь примернов равной пропорции тяжелой и сверхтяжелой воды. Юрковский подскочил на месте: - Тритиевая вода? - Т2О, - кивнул Ермаков. - Но... - Да. Период полураспада трития всего около двенадцати лет.Значит... - Значит, - подхватил Дауге, - либо наш вулкан образовался оченьнедавно, либо существует какой-то естественный источник, пополняющийубыль трития... Каким должен быть естественный источник сверхтяжелого водорода -изотопа, который на Земле производится в специально оборудованныхреакторах, - Быков не мог себе представить. Но он молчал и продолжалслушать. - И это еще не все, - сказал Ермаков. - Кратер - если это кратер -представляет собой бездонную пропасть. Во всяком случае, наши эхолотыоказались бессильны. - Каков диаметр кратера? - быстро спросил Юрковский. - Кратер, очевидно, почти круглый, диаметр его около пятидесятикилометров. "Хиус" находится ближе к его северо-восточному краю: с этойстороны от нас до хребта всего восемь километров. Таково положение,товарищи. Юрковский встал, пригладил волосы: - Короче говоря, под нами сотни метров трясины. От цели нас отделяютсто километров, из которых десять километров болота, и скалистая гряда.Правильно? - Таково положение, - кивнул Ермаков. - Болото наполовину состоит из тритиевой воды. Позволю себенапомнить, что тритий распадается с испусканием нейтронов, а нейтронноеоблучение - длительное нейтронное облучение я имею в виду - это вовсе немед, даже при наличии спецкостюмов. - Совершенно верно. - Но... Быков заверяет нас, что "Мальчик" пройдет через болото. Ачерез скалы? - "Мальчик" пройдет везде, - упрямо повторил Быков. - В крайнемслучае скалы буду рвать. - Гм... И все же я предпочитаю, чтобы мы, отправляясь на "Мальчике",оставили "Хиус" в более безопасном положении. Учтите... Юрковский сел. - Не думаю, чтобы пришлось рвать скалы, - начал Дауге, - хребет неможет быть сплошным. Просто нам придется поискать проход, и мы егонайдем. - И еще прошу иметь в виду, - сказал Спицын, - что "Хиус" неприспособлен к горизонтальному полету. Очень легко ошибиться ипромахнуться на несколько тысяч километров. Мы все знаем, чем могутоказаться атмосферные потоки на этой милой планете. И в конце концовлучше сидеть в болоте, чем лежать на скалах... Юрковский пожал плечами. - Насколько я понимаю, - заговорил молчавший до сих пор Крутиков, -речь идет о том, в чем больше риска: в том ли, чтобы оставить все, какесть, или в попытке убраться с болота. Так ведь? - Ваше мнение? - спросил Ермаков. - Если Алеша... то есть Алексей Петрович ручается за "Мальчика" иесли геологи ручаются за "Хиус", следует оставить все, как есть. - Что значит "ручаются за ``Хиус''"? - спросил Юрковский. - То есть докажут, что "Хиус" не провалится в эту самую пропасть ине перевернется. - И штурман сунул в рот пустую трубочку. Ермаков встал. - Значит, "Хиус" останется здесь, - твердо сказал он. - Мы с Даугепровели необходимые измерения, и мне представляется, что планетолет стоитдостаточно прочно. Во всяком случае, пользуясь выражением МихаилаАнтоновича, риск провалиться в трясину не больше риска упасть на скалыпри попытке переменить место. Итак, "Хиус" остается здесь. Быков покосился на Юрковского. Тот и бровью не повел. - Дальше. "Хиус" нельзя оставлять без присмотра. Поэтому с"Мальчиком" пойдут пять человек. Один из пилотов останется. Спицын вздрогнул и обеспокоенно взглянул на Ермакова. Крутиков вынултрубочку изо рта. - Постоянным дежурным по "Хиусу" я оставляю Крутикова. Возраженийнет? Я имею в виду существенные возражения... По широкому, добродушному лицу штурмана было видно, что у него_есть_ возражения - правда, к сожалению, не _существенные_. - Отлично. Не будем терять время, товарищи. Нам нужно будеттронуться в течение ближайших двадцати четырех часов. Правда, сейчас повенерианскому времени вечер, и старт придется на ночное время, но я недумаю, чтобы темнота помешала нам больше, чем мешает сейчас туман.Давайте закусим... -...чем бог послал, - вздохнул Крутиков. -...и возьмемся за "Мальчика". Вопросы есть? Совещание окончилось. Быков заметил, что все наперебой старалисьвыразить свое сочувствие Михаилу Антоновичу, у которого был действительноочень несчастный вид. Юрковский собственноручно налил ему какао, Дауге тои дело обирал с него невидимые пушинки, Спицын открыл для него банкуобезжиренной колбасы. - Кстати, - сказал Юрковский, воткнув вилку в холодную варенуюкурицу, - очень удачно, что от купола "Хиуса" до поверхности болота всегонесколько метров. Нам не придется возиться с блочной системой, в которойя, откровенно говоря, так ни черта и не понял. - Пустяки, - заявил Дауге, - это вовсе не так уж сложно, и тебе ещепредставится случай разобраться в ней, Владимир, когда мы будемзатаскивать "Мальчика" обратно. А сейчас, разумеется, наше счастье...Как, Алексей? - В два счета, - промямлил Быков с набитым ртом. Действительно, "Мальчик" был спущен "в два счета". Переднюю стенкуконтейнера сняли, и Быков очень важно попросил товарищей вернуться вкессонную камеру. - Так будет... кхм... безопаснее, - уклончиво и неопределенно сказалон. Удивленно пересмеиваясь, межпланетники повиновались. Быков задраиллюки вездехода, сел перед пультом и положил пальцы на клавиши. "Мальчик"заворчал, тихонько лязгнул гусеницами. "А теперь... - подумал Быков, -теперь мы удивим их". Оглушительно взвыл двигатель, и "Мальчик" прыгнул.Межпланетники увидели, как широкая темная масса с гулом и металлическимлязгом мелькнула и окунулась в туман. "Хиус" качнулся, словно лодка наволнах. Болото дрогнуло от тяжкого удара. Скрежеща гусеницами по обломкам"асфальтовой" корки, транспортер выкарабкался из трясины, с неожиданнойлегкостью не то поплыл, не то покатился, разбрасывая вокруг себя фонтаныила, описал короткий круг и замер под выходным люком звездолета. Яркийбелый свет прожектора озарил клубящиеся облака испарений. - Мастер! - пробормотал Юрковский. Крутиков восторженно захлопал в ладоши. Длинная нескладная фигурасерым привидением выросла перед люком, прижала руки к бокам, и деревянныйголос проскрипел в наушниках: - Товарищ командир, "Мальчик" приведен в походную готовность. Если можно говорить о спортсменстве в профессии, то Быков всегда былнемного спортсменом. Во всяком случае, его прыжки на гусеничныхвездеходах без разбега ставили его в первые ряды виртуозов-водителей. Онзнал это, гордился этим. Мысль "удивить" товарищей пришла ему в головувнезапно, когда он возился у передней стенки контейнера. Он еще не знал,как отнесется к этому акробатическому номеру командир, и это слегкабеспокоило. Но Ермаков только пожал ему руку. - Все же, Алексей Петрович, вам следовало предупредить нас. - Это невозможно, - засмеялся Спицын. - Настоящий мастер всегданемного фокусник. Должен же он получить какое-то удовольствие от своегомастерства! Быков не понял - комплимент ли это или упрек, но на всякий случайткнул Спицына в бок увесистым кулаком. Ермаков отдал распоряжение начинать перетаскивать грузы из кладовыхк кессону, а сам с Быковым отправился на "Мальчике" в глубокую разведку.Над болотом спускалась ночь, непроницаемая черная тьма окутала всевокруг, когда в тумане снова заплясали пятна света и "Мальчик",переваливаясь с гусеницы на гусеницу, весь забрызганный грязью, вернулсяпод грузовой люк. В узком коридоре Ермаков присел на один из тюков. Всевыжидательно смотрели на него. Быков опустился на корточки рядом с ним.Лицо его выражало рассеянное недоумение. - Итак, Анатолий Борисович? - не вытерпел Юрковский. - Что, Владимир Сергеевич? - Вы были... там? - Где? - В зарослях. - В водорослях, - проворчал водитель. - Были. - И... - Ничего. Быков прав: "Мальчик" проходит везде. Превосходная машина.И превосходный водитель. - Э-хэм, - кашлянул превосходный водитель. - А как... там? - В зарослях? - Быков поднялся. - Не сомневаюсь, очень интересно.Рассказывать об этом бессмысленно. Через... - он посмотрел на часы, -через четырнадцать часов двинемся, сами увидите. - Они проработали несколько часов подряд. Погрузка "Мальчика" была восновном закончена. Быков и Ермаков последний раз осмотрели транспортер от перископов догусениц, покопались в машинном отсеке, опробовали прочность крепленийгрузов, заполнивших почти все пространство в пассажирском отделении, ивыбрались наружу. Все уже ждали их, и влажная силикетовая ткань костюмовотсвечивала в луче прожектора. Быков плотно задраил люки. Ермаков задержался у радио. - Как там, Алеха? - осведомился Дауге. - Скоро опять пойдем? - Сейчас. Командир уже заканчивает. - Иэ-хэ-хэ! - Богдан зевнул, сладко потянулся. - Хорошо будетвздремнуть сейчас... Устал я что-то, друзья... - Сначала поужинаем, - торопливо сказал Михаил Антонович. - Делаюзаявку на кусочек ветчины... у меня со вчерашнего дня в буфете лежит. - Заявка не принята! - Дауге грозно упер руки в бока. - И вообще,заметьте: тот, кто расчитывает на эту ветчину, рискует остаться с хорошимаппетитом, как говорят французы. - Фи, - с негодованием произнес Юрковский. - Вся поэзия убита. Такаячудная ночь, а они - о ветчине. Быков невольно оглянулся в бархатный непроницаемый мрак, прислушалсяк жутким звукам, доносившимся с болота. - Сп'гаведливо, сп'гаведливо! - грассируя, подхватил Дауге. - Этотак к'гасиво - туман, и ничего не видно. Ах, Миша, Миша! - Ну что с ним говорить, - лениво добавил Спицын, - если он...иэ-хо-хо... криволинейного интеграла по простому контуру взять неможет... Михаил Антонович поднялся. Влажная силикетовая ткань костюма попалав луч прожектора и снова скрылась в темноте. - Ветчина... - начал он торжественно. - Крутиков! - грозно крикнул Юрковский. - Как вы смеете? Немедленновыйдите за скобки и одумайтесь! Слушая шутки товарищей Быков улыбался, испытывая то теплое радостноечувство, которое возникло у него при первом знакомстве. Господи, какдавно это было! Он снова оглянулся на болото и поежился. Все впереди, всевпереди!.....Тик... тик-тик... тик - едва слышно отстукивал счетчик. Крышка командирской башенки откинулась, вылез Ермаков. - Вы что не спите, полуночники? - удивился он. - Вас ждем, Анатолий Борисович. - Сейчас всем спать! Через четверть часа проверю. Межпланетники, усталые, но довольные, перебрасываясь шутками,поднялись на "Хиус". Но спать не пришлось. Когда они, сняв спецкостюмы, направились вкают-компанию, чтобы наскоро поужинать, спешивший впереди Крутиков вдругпоскользнулся и с размаху сел на пол. - Вот злонравия достойные плоды! - провозгласил Юрковский. - Черт! - Толстый штурман вскочил на ноги и понюхал ладонь. -Какой... кто разлил здесь эту гадость? - Им все еще было весело. - Не сваливай на других, Мишенька!.. - Ай-ай! Такой большой, а еще... - Какую гадость? - Погодите, товарищи... - встревоженно сказал Ермаков. - Что этотакое, действительно? Пол в кают-компании был покрыт тонкой пленкой красноватой прозрачнойслизи. И только теперь Быков ощутил резкий, неприятный запах, похожий насмрад от гниющих фруктов. В горле у него запершило. Юрковский шумнопотянул носом, фыркнул и чихнул. - Откуда эта вонища? - проговорил он, оглядываясь. Ермаков нагнулся и осторожно взял немного слизи на палец в перчатке.Межпланетники недоуменно переглянулись. - Что, собственно, случилось? - спросил Дауге нетерпеливо. - Вот, смотрите! - Крутиков указал на буфет. - И там тоже! И там! Из-под неплотно прикрытой дверцы буфета свешивались фестоны каких-торыжих нитей. Большое рыжее пятно виднелось в углу возле холодильника.Забытая на столе тарелка была наполнена ржавой мохнатой паутиной. - Плесень, что ли? Ермаков, гадливо вытирая палец носовым платком, покачал головой. - Об этом мы забыли... - пробормотал он. - А! - Юрковский взял со стола тарелку, наклонил ее и с отвращениемпоставил. - Я понимаю. Он подошел к буфету, затем склонился над пятном у холодильника.Быков с испугом и удивлением следил за ним. - Что случилось? - снова спросил Дауге. - Вам же сказано, - ответил Юрковский: - Мы потеряли бдительность.Мы впустили противника в свою крепость. - Какого противника? - Плесень... грибки... - будто про себя, проговорил Ермаков. - Мызанесли в "Хиус" споры венерианской фауны, и вот результат... Как я могзабыть об этом? - Он сильно потер ладонями лицо. - Вот что, товарищи.Отставить сон и ужин. Необходимо осмотреть, планетолет и тщательнопродезинфицировать все помещения ультразвуком. Пока будем надеяться, чтоничего опасного нет... но на всякий случай приказываю всем немедленнопринять душ и обтереться спиртом. - Может быть, после? - спросил Юрковский. - После тоже. Но и сейчас обязательно. За работу, за работу! Ошеломленные этой новой неожиданностью, встревоженные незнакомыминотками в голосе командира, межпланетники принялись за осмотр. Кожанаяобивка в некоторых каютах оказалась покрытой белесыми пузырькамивеличиной с булавочную головку. Полимеровая обивка не пострадала.Предметы, содержащие влагу, поросли нитевидной плесенью. На шерстяныхковриках в душевой, на полотенцах, на простынях образовались пушистыехолмики ржавой паутины. Крутиков с ужасом обнаружил, что всенеконсервированные продукты в буфете, в том числе облюбованный им кусочекветчины, превратились в безобразные коричневые комья, издающие резкий,отвратительный запах, а в нижнем кессоне Быков с ужасом обнаружилчудовищный маслянисто-серый гриб, лопнувший при первом же прикосновении.Это было настоящим бедствием, и пришлось пройтись ультразвуковыминасадками по всем закоулкам. - Видимо, легкая вода для местной микрофауны гораздо болееблагоприятна, чем тяжелая, - заметил Юрковский. - Да... к сожалению... - ответил сухо Ермаков. Быков на всякий случай окропил дезинфицирующей жидкостью всеавтоматы и гранаты и спустился, чтобы помочь Дауге, перебиравшемуполиэтиленовые пакетики с "вечным" хлебом. Хлеб не пострадал. - Ты не знаешь, почему Ермаков так встревожился? - спросил он. - Не знаю. То есть, конечно, гораздо спокойнее было бы без этойпакости... Одно можно сказать: Ермаков не такой человек, чтобыволноваться по пустякам. Это Быков понимал и сам. Впрочем, Ермаков удовлетворил еголюбопытство. Когда через три часа усталые до последней степени членыэкипажа "Хиуса" сошлись наконец в кают-компании, чтобы поужинать "чем богпослал", как выразился с горьким сарказмом Крутиков (мясной бульон ишоколад), командир сказал, ни на кого не глядя: - Пять лет назад экипаж американского звездолета "Астра-12",высадившийся на Калисто, погиб от неизвестной болезни, продолжавшейсяпятнадцать часов. Думаю, с нами ничего подобного не случится. Имею всеоснования так думать. Но... будьте осторожны. При малейшем недомоганиинемедленно сообщайте мне. Он помолчал, барабаня пальцами по столу, и добавил: - После ужина всем мыться, обтираться и спать. В вашем распоряжениисемь часов сна. Вас, товарищ Крутиков, прошу зайти ко мне. - Я бы сейчас с наслаждением выпил стаканчик коньяку, - шепнулБыков. Иоганыч коротко вздохнул.