– Не упоминай… – начал было Богослов.
– Да‑да, извини, – тут же ответил Оператор. – Круговая оборона, уничтожение живой силы. Модулям – фас, красный уровень. Буду просить поддержку с воздуха, но хрен они сейчас что пришлют.
Я переключил дронов. Красный уровень означал, что модули будут палить во все, что не опознано как «свой». Крайне неприятная вещь в городских условиях. Выбежит какая‑нибудь девочка в красном платьице в горошек… Оставалось надеяться, что не выбежит.
– Тюжок, ну нам долго еще ждать? – Оператор.
– Подключился, фильтрую. Каналы все шифрованные и постоянно меняются. Не смогу. Не знаю, кто снабжает эту группировку, но это не просто ребята с бедных кварталов. Могу только вырубить им все видео. До трехсот камер в зоне.
– Сделай, – согласился Оператор.
– Линзы снимай, – скомандовал мне Богослов. – Быстренько, переходи на шлем. Вернись на лестницу. Поставь растяжку на лестнице вниз, еще одну на лестнице вверх. Йюм‑четыре внутри квартиры, сразу за входной дверью. Много их бежит.
Я двинулся вперед, засунул палец себе в рот, сплюнул грязь и остатки крови, которые на нем были. Неприятно, но уже не тошнило. Что делать, не тыкать же себе в глаз грязным пальцем. Какую заразу занесешь – неизвестно.
– С направлением не перепутай, у йюм‑четыре. Красная стрелка – направление удара, – напутствовал меня Богослов. Сам он в это время расчехлял снайперскую винтовку, простенькую, но здесь и не было расстояний для использования чего‑то более тяжелого.
Экран тактического шлема показывал, собственно, то же самое, что и линзы. Но с ним действительно было проще. Карта с множеством приближающихся красных точек располагалась ниже основной линии зрения, так что нужно было слегка скосить глаза вниз, чтобы рассмотреть детали.
Но детали сейчас явно можно было опустить. В зоне, которую охватывала карта, виднелось до полусотни красных точек‑целей, быстро приближающихся со всех сторон. И наши двадцать четыре зеленых, занявших нечто вроде квадрата из четырех соседних зданий. Модули у всех перемещались на улицах между, лишь некоторая их часть ушла на внешний периметр, чтобы в случае чего затормозить наступление, если оно окажется слишком уж стремительным.
– Короткая улица твоя, – сказал Богослов, когда я вернулся. – Эта – моя. Не высовывайся, не приближайся к окну. Стреляй, только когда уверен, что попадешь. Нам надо сбить с них спесь. Потом посмотрим, что к чему.
– Они замедлились, – сказал кто‑то.
– Вижу, – ответил Оператор. – Тюжок, ты точно заглушил камеры?
– Да точно, – обиделся Тюжок. – Если только они еще и проводные не поставили. Тогда я бессилен.
– Думаю, что они просто действуют по стандартной процедуре, – заметил Призрак. – Сейчас все подтянутся, начнут нас проверять.
– По стандартной процедуре могут действовать обученные солдаты, а не бандиты. – Оператор нервничал.
– Иногда бывает, что это одно и то же, – парировал Призрак.
Одна из бледно‑зеленых точек на тактическом экране мигнула, на мгновение вспыхнув ярче остальных.
– Контакт, вывожу картинку.
Я все лучше начинал понимать, почему командир взвода имел такую кличку. В левом нижнем углу моего дисплея появилось крошечное видео с камеры модуля, что первым обнаружил врага.
Трое двигались перебежками, постепенно подбираясь ближе к той зоне, что сейчас находилась под нашим контролем. Двигались медленно и, как мне показалось, слегка неуверенно. Не знали они, чего ожидать. Видимо, рассчитывали, как и в прошлый раз, взять гостей нахрапом и внезапностью.
Но это явно был авангард, разведка.
– Чей модуль? Попробуйте затянуть их глубже, пусть сделает вид, что его вспугнули, и отступает.
– Кого «вспугнули»? Модуль? Это как? – бормотнул кто‑то в эфире, видимо, хозяин машинки.
– Ну вдруг они не разбираются в протоколах дронов. Отводи его.
– Отвожу, – согласился голос.
Картинка задрожала, модуль развернулся и начал улепетывать, держа при этом прицел оружия и соответственно камеры на тройке разведчиков. Его заметили, но спешить они не стали. Наоборот, остановились и попрятались за укрытиями, словно испугались увиденной машинки. Видно было, как один из разведчиков что‑то говорит в рацию.
– Не сработало, – подытожил Оператор. – Давай им гранату.
– Есть гранату, – ответил заметно повеселевший хозяин модуля.
Граната легла ровнехонько в центре проулка, явно накрыв всех троих. Дроны не мажут. Не на таком расстоянии.
– А изобрази‑ка им свихнувшегося робота, а? – предложил Оператор.
– Модуль жалко, – ответил солдат, но модуль одновременно двинулся вперед, прямо в дым после взрыва. Прорвавшись через завесу, он начал разгоняться. Согласно карте, где‑то впереди, недалеко перед ним, находилась группа еще из десятка человек. Именно к ней он и устремился.
Досмотреть я не успел. На моей карте сразу вспыхнуло еще несколько зеленых точек, на этот раз со всех сторон сразу. В том числе и с той, которую охраняли мы. Дроны вступали в контакт с противником.
Богослов выстрелил, два раза подряд, и тут же спрятался за стеной. Я даже не видел, куда и в кого он палит, но, судя по всему, он – видел. А в моем проулке вроде никого и не было.
– Как у тебя? – спросил он.
Я посмотрел на свою улочку еще раз:
– Тихо.
– Иди, снимай мины. Меняем позицию.
Теперь стрелять начали со всех сторон. Где‑то взорвалась граната, потом еще одна. Потом канонада стала такой густой, что я почти перестал различать в ней отдельные звуки.
Снимая мины, я поменял картинку на экране на четыре камеры со своих дронов. Лишь один из них оказался в самой гуще. Он непрерывно крутился на небольшом пятачке, стреляя чуть ли не во все стороны. Судя по карте, несколько человек он остановил. Потом картинка исчезла, и связь с дроном оказалась потеряна. Я мог лишь предположить, что кто‑то накрыл его гранатой.
И, судя по всему, из окна здания, а не с улицы.
Мы увязали все глубже и глубже.
Если они уже рассредоточились внутри домов, то скоро нам придется идти в рукопашную, повторения чего мне бы сегодня очень не хотелось.
Богослов вышел на лестничную клетку ровно в тот момент, когда я снял вторую растяжку.
– На два этажа выше, прямо над нами, – скомандовал он. – Здесь пристрелялись. Бронза, как на крыше?
Последнее он говорил уже в передатчик.
– Сунулись раз на соседнюю, а так спокойно. Если соберетесь к нам, смотрите под ноги.
– Понятно.
Квартира двумя этажами выше ничем не отличалась от предыдущей. Такая же пустая, пыльная и бездушная. Даже сломанного телевизора не осталось, чтобы хоть как‑то напомнить, что здесь кто‑то когда‑то жил.
Богослов ступил в угловую комнату первым, но, видимо, даже он не ожидал встретить здесь ничего необычного. А может, мне просто повезло, потому что я задержался выставить у входа йюм‑4 и зашел в комнату позже, когда Богослов уже укрылся у стены между окнами. И первым врага заметил я.
Прежде всего я увидел глаза, ошарашенные, наверное, так же, как и у меня. Похоже, они только что поднялись на этот этаж, в соседнем здании, и готовились накрыть нас там, где мы были еще недавно. Улицы были пока еще под контролем дронов, но, раз противник уже забрался наверх, это явно не могло продолжаться долго.
Может, помог испуг, а может, «шеррингтон». Я не стал целиться – и лупанул сразу из подствольника. Граната пролетела чуть ли не рядом с плечом Богослова, вылетела из нашего окна, влетела ровно в окно, где на меня смотрели безумные глаза парня. За ним был кто‑то еще. Хорошо, что граната не попала в них. Слишком уж жестоко. Она ударилась в стену, противоположную от окна. Достаточно, чтобы не оставить в небольшом замкнутом помещении в живых никого.
Я в это время абсолютно бездумно сделал шаг в сторону и укрылся за стеной, так что сам взрыв я только услышал, но не увидел. Посмотрел на Богослова, который спрятался с другой стороны от окна лишь мгновением позже меня.
– Неплохо для первого дня, – признал Богослов.
Я зарядил новую гранату в подствольник.
– Снимай мину, – скомандовал Богослов, – засветились, уходим.
Судя по всему, он вышел из комнаты вслед за мной и на пару секунд раньше, чем туда влетела граната. Уж не знаю откуда, но кто‑то из окруживших нас боевиков явно вычислил нашу позицию по моему последнему выстрелу и не преминул шарахнуть в ответ. Только тянул слишком долго.
От карты на тактическом дисплее становилось все меньше и меньше толку. Красные и зеленые точки шли вперемешку, постоянно моргали, то делаясь ярче и слегка вспыхивая, показывая, что объект ведет огонь, то перемешаясь чуть ли не вплотную друг к другу.
Я снял мину, засунул ее обратно в чехол, обернулся убедиться, что Богослов действительно ушел из‑под удара вовремя, а после этого засунул пальцы под шлем. Там нащупал кнопки управления дисплеем и укрупнил изображение на карте, ограничив зону лишь полусотней метров вокруг. Даже не для того чтобы всерьез понять обстановку. Просто хотелось уменьшить мельтешение точек, но при этом и совсем отключать карту не стоило.
Однако оказалось, что я сделал это вовремя. На приближенной карте я увидел, что несколько красных точек оказались где‑то совсем рядом, прямо у нашего подъезда, прорвавшись мимо охраняющих улицу дронов. Потом эти точки притухли, а это означало, что спутник больше не видит противника и дисплей показывает лишь их последнее местоположение. Они потухнут совсем, секунд через десять, но сейчас они еще оставались видны. В нашем случае это почти наверняка означало, что три красных точки уже где‑то в подъезде, скорее всего, бегут вверх по нашу душу.
– Прорыв внизу, – сказал я Богослову.
– Нас накрыли на крыше, – почти одновременно прозвучал голос Бронзы в эфире, – спускаемся, центральный подъезд.
– Какой именно? – попытался уточнить Богослов.
– Шестой, мать твою! Тут номеров на крыше нет. Следующий от вашего.
– Встречаемся на четвертом этаже. Ждите. Растяжку на лестницу.
Последнее относилось уже ко мне.
Пока я ставил растяжку, думая о том, что это очередная пустая трата времени, он выбил дверь напротив той квартиры, где мы только что были. Потом затащил меня внутрь, вслед за собой, закрыл качающуюся дверь обратно и приказал:
– Йюм сюда. Я пошел ломать стену.
Ага, теперь идея стала понятна. Он не собирался наверх, раз мы уже потеряли крышу, и не собирался вниз, раз там нас тоже ждали. Он планировал пройти горизонтально.
Пока я в третий раз выставлял злополучную мину, Богослов подошел к стене, на ходу достав баллончик со взрывчаткой, и аккуратно нанес пеной контур будущей дыры.
Громыхнуло сразу после того, как мы укрылись за углом в коридоре, ведущем на кухню. Негромко громыхнуло. Но достаточно, чтобы пробить в стене брешь. Богослов ударил ногой, и целый кусок плиты выпал в сторону квартиры, относящейся к соседнему подъезду.
Ему пришлось наклониться, чтобы пролезть в дыру. Мне же удалось хотя бы раз ощутить преимущества моей компактности – я пробрался легко.
Богослов прижался к стене сразу справа от дыры, оставив мне место слева. Как только я занял позицию, он хлопнул рукой по бетону прямо над дырой:
– Дистанционку сюда. И отходим в подъезд.
Похоже, сегодняшний день для меня будет проходить под знаком минеров.
Я укрепил над проломом мину, взял в руки пульт дистанционного взрывателя и двинулся к двери из квартиры.
Видимо, они сумели заметить растяжку. Но вот йюм‑4 – это не та мина, которую можно обойти. А если она стоит за закрытой дверью, то и заметить ее тоже можно только с помощью спецсредств. Я почти видел, как они открыли взломанную дверь, быстро поняв, куда мы отступили, и йюм сработала. Камера на мине идентифицировала силуэт как человеческий, система опознавания исключила возможность того, что это кто‑то из своих, после чего мина выпрыгнула на один метр вверх и взорвалась. Взрыв выбросил около сотни осколков конусом, расширяющимся в сторону двери где‑то под углом в тридцать градусов.
После этого базовая часть йюм с секундной задержкой выбросила вверх второй блок, почти такой же, как и первый. Он также взорвался, с той только разницей, что угол разлета осколков уменьшился, для того чтобы достать более удаленные цели. После этого взорвался и сам базовый блок, почти безвредно, лишь для того, чтобы не оставлять следов и уничтожить контрольный чип.
Адская машина.
Но я даже порадовался. Все‑таки не зря я выставлял ее целых три раза.
Сверху по лестнице спустился Бронза, а Ыть остался пролетом выше.
– Развлекаетесь? – негромко спросил командир отделения.
Богослов молча кивнул и приложил палец к губам.
Где‑то там, в соседнем подъезде, из которого мы только что ушли, раздался стон раненого. Потом топот бегущих. Йюм все‑таки достала не всех. Но меня поразило, насколько быстро оставшиеся продолжили наступление. Они шли вперед, практически переступая через трупы товарищей. Никогда бы не подумал, что боевики банд способны на такое бесстрашие.
Богослов посмотрел на меня, прислушиваясь через щель в двери к тому, что происходит в квартире. Он выждал несколько секунд, после чего кивнул.
Я вдавил кнопку взрывателя.
В принципе после такого взрыва никто из тех, кто успел преодолеть проем, выжить не мог. Хотя проверять мне этого не хотелось.
Сверху, на этаже над нами, взорвалась еще одна мина, и сразу после этого начал стрелять Ыть.
– Возвращаемся, – скомандовал мне Богослов.
Он распахнул дверь, я присел и взглянул внутрь. На линии огня никого не было. Никого живого, по крайней мере. В этой квартире валялись два тела. Дальше видно не было: бетонная пыль от взрывов еще не осела.
– Чисто, – не очень уверенно сказал я.
По лестнице от гостей сверху, весело стукаясь о ступеньки, прикатилась граната. Она докатилась до Ыть, и я уже мысленно списал его в «резерв». Богослов не стал задерживаться, чтобы посмотреть, и вбежал обратно в квартиру.
Ыть аккуратно поправил гранату левой ногой, так, чтобы она удобней легла под правую, потом, так же осторожно и внешне неторопливо, легонько пнул гранату, попав точно в щель между лестничными пролетами и не задев при этом перил.
Граната упала ниже, между этажами.
Ыть выстрелил вновь, в кого‑то, кого я не мог видеть. Бронза махнул мне рукой. И я поспешил за Богословом.
– Добить, – произнес Богослов, на этот раз в рацию. С улицы продолжала доноситься канонада, так что иначе я бы его и не услышал.
Я понял, о чем он, когда почти добежал до проема. Один из тех, кого накрыло дистанционной, начал слабо шевелиться и постанывать.
Короткая очередь в голову заставила его замереть.
Меня не тошнило.
Я приостановился лишь для того, чтобы отбросить ногой автомат, который держал труп. Просто по привычке, которую в нас вбивали еще в учебке. Не потому что всерьез думал, будто мертвец может как‑то вновь встать. Не тот случай.
В этой квартире, в прихожей, которую изрядно попортили осколки сработавшей йюм, еще оставался шкаф для верхней одежды. На единственной уцелевшей полке, прислоненный к задней стенке, сидел забытый хозяевами бурый плюшевый мишка с грустными глазами.
Игрушку почти не задело, лишь несколько осколков от йюм‑4 пробили ее навылет.
«Хорошо хоть не кукла», – подумал я.
Когда я добрался до лестницы, Богослов уже закончил. Оставшиеся двое никак не ожидали, что сразу после стремительного отступления и нескольких взрывов мы пойдем в контратаку, поэтому напарник расстрелял их в тот момент, когда они еще лишь пытались понять, как действовать дальше.
Сзади Бронза пропустил мимо себя Ыть и швырнул одну за другой две гранаты на лестницу, с которой мы только что ушли.
– Стало потише, – заявил Оператор. – Давайте. Пора наконец сделать то, за чем мы пришли. Гот, вы первые, наступаем в сторону берега. Призрак, уберите наконец этих придурков с крыши.
У меня погас контакт с еще одним модулем. Потише? Это как сказать.
Богослов, вместо того чтобы сразу двинуться вниз, присел у одного из трупов. Небрежным движением вытащил нож и вспорол рукав на одежде мертвеца. Обнажил бицепс.
Даже я увидел, как по коже, вдоль мышечных волокон, идут серебристые линии.
– У этой падали наноусилители последнего поколения, – сообщил Богослов в рацию, видимо, обращаясь прежде всего к Оператору. – Такие даже мы видели лишь в обзорах. «Али», класс «экстра», скорее всего, третье поколение. Откуда здесь такие нафаршированные бойцы?
– Образец возьми, – ответил Оператор. – Потом разберемся. Вперед, держим строй.
– Потери? – спросил Оператор.
– Сочника сильно покромсало, – ответил откуда‑то Призрак. Надеюсь, что с какой‑нибудь крыши, где он исполнял приказ командира. – Без сознания, нетранспортабелен. Оставить с ним напарника?
– Не надо. Мы еще не закончили. Сколько у него модулей уцелело?
– Три.
– Ставьте их на режим охранения, лепите ему аптечку и догоняйте. Бронза, следом за Готом. Вперед. Тоско, прикрываешь нижние этажи, пока Призрак чистит и спускается. Идете сразу вслед за Бронзой.
Я вернул на тактический дисплей прежний масштаб. Вот сейчас красных точек сильно поубавилось. Можно сказать, что около нас их и не было совсем. Думаю, что многих мы действительно выбили, но я не сомневался, что значительная часть просто попряталась в подъездах, квартирах, вне зоны видимости спутника, навязывая нам тягучий ближний бой. Результаты которого непредсказуемы.
Наверное, в этих условиях вполне логичным стало сменить дислокацию. Не застрять в непрерывных мелких стычках, где слишком много случайностей, с которыми не поможет никакая подготовка.
В конце концов, в задачу взвода не входила защита этого рубежа, состоящего из нескольких пятиэтажек.
Я бежал за Богословом вдоль стены дома, огибая входы в подъезды. Наши модули с трудом за нами поспевали, хотя большинство из них двигалось по центру улицы. С некоторым равнодушным удивлением я отметил, что у Богослова выжили все четыре модуля.
А шесть машинок на двоих по‑прежнему составляли немалую силу и могли в определенный момент существенно добавить огневой мощи.
– Гот, ты в пятистах метрах. Идите напролом, шумите побольше, но в здание не заходите. Сосредоточьте на себе их внимание. Бронза, забирайте правее. Окна первого этажа низко, на них решетки. Прорветесь. Тоско, слева и чуть позади здания есть еще один подъезд. Дверь замурована, но можно выбить. Ваше направление. Призрак, подняться на крыши, куда доберетесь. Держать периметр, пока мы разбираемся внутри.
Бронза и Ыть, как раз добежавшие до конца дома, реагируя на команду, сразу свернули за ним направо. Я оглянулся, убедившись, что Тюжок с Оператором бегут в тени соседнего дома, за нами. И соответственно за тыл можно не сильно волноваться.
Богослов не стал следовать по пути Бронзы. Вместо этого он вбежал в подъезд, поднялся на первый этаж, выбил дверь в квартире напротив входной двери, прошел ее насквозь, выбил шатающуюся решетку на окне и оказался с другой стороны дома. Я лишь молча бежал за ним, стараясь успеть при этом осмотреть фланги.
Пятью секундами позже мы опять видели пару Бронзы, перебегающую еще правее, чтобы обойти интересующий нас объект, не приближаясь к нему раньше времени.
– Модули, – полувопросительно заметил я Богослову.
– Догонят, – недовольно качнул он головой. – Когда модули снижают твою мобильность, ими лучше пренебречь. Поверь.
Мы разместились в зоне, откуда виделись нужные нам окна, несколькими минутами позже. Здание походило на какой‑то бункер. Не удивлюсь, что раньше это была школа. В последнее время в школах очень популярны стали решетки на окнах, заборы и отсутствие лишних дверей. Хорошо, что хоть окна вообще еще оставались.
– Бронза, готовы, – сообщил командир отделения в рацию.
– Тоско, готовы, – подтвердили с другой стороны дома.
– Сплошного периметра не будет, – предупредил Призрак. – Так, будем постреливать.
– Бардак, – раздраженно буркнул Оператор. Сначала показалось, что это относится к заявлению Призрака, но командир тут же добавил: – Армия проснулась. Требует срочно остановить операцию и убираться в свой сектор.
– Скурвились, – убежденно резюмировал кто‑то, похоже, даже не из командиров отделений.
– Похоже на то. Наши еще не подтвердили отступления. И не торопятся выходить на связь. Но думаю, что если мы запросим дополнительных инструкций, то подтвердят.
– Но мы же их не запросили, – подсказал Призрак. Похоже, одновременно с этим он в кого‑то стрелял, так что его голос стало плохо слышно.
– Да, так что… похоже, нас потом накажут, да? – В голосе Оператора послышались веселые нотки. – Но как‑то не хочется уходить, не доделав работы.
– Думаю, нас жестоко накажут, – ответил Призрак. – Порицание, может, выговор, возможно, даже и строгий. А то и отстранят от операций… на пару дней.
– Заходим, – скомандовал Оператор. – У нас пятнадцать минут. Потом здесь нарисуется армия, чтобы защитить бедных и несчастных жителей от произвола корпораций. Забрать нас не смогут, так что при автономном отходе имейте в виду: точка сбора – завод «Генной логики». Нас там обещали ждать.
– Офигеть, – высказал свое мнение кто‑то.
Скорее всего, молчаливый Тоско, но за усиливающимся шумом выстрелов с направления, откуда мы пришли, слышно стало плохо. Боевики наконец‑то перегруппировались и пытались добраться до нас.
Хотелось надеяться, что большинство из них отправили на встречу с нами, и в здании не оставили слишком много охраны.
Решетки не задержали нас и на несколько секунд. Но как только мы оказались внутри, возникли сложности.
С помощью Богослова я поднял один из своих модулей наверх. Потом помог ему, приняв в окне одну из его машинок. Остальные дроны остались патрулировать периметр, помогая группе Призрака ограничить доступ внутрь спешащих на помощь боевиков. И позволяя нам тем временем спокойно разобраться с оставшимися внутри.
Где‑то здесь должен находиться их лидер или лидеры. Нечто вроде штаба, который нужно уничтожить.
Вот только никаких данных о расположении внутренних помещений в этом здании у нас не было. Лишь общее представление, которое рассматривалось как наиболее вероятное для зданий такого типа.
И, насколько я понимал, сейчас оказывалось, что наши чертежи не очень‑то и похожи на то, что увидел внутри Оператор.
– По вероятностям. Верхний, третий этаж – почти шестьдесят процентов, что штаб и главари там. Тридцать процентов, что на этом этаже. Десять процентов, что на втором или в подвале. Тут есть подвал.
Оператор стоял рядом с лестницей, и мы с напарником находились неподалеку, так что я видел, как наш командир ткнул рукой вниз:
– Эта лестница явно куда‑то ведет. Может, и не полный подвал, а так, погреб, но придется проверить. Тоско, на вас третий этаж. Гот, второй, потом первый или третий, как пойдет. Бронза, первый и подвал.
– Богослов. – Это был уже Бронза, распределяющий полученную задачу внутри отделения. – Подвал ваш. Чистим. Убивайте всех, потом спрашивайте имя.
Так что мне пришлось слегка помочь своему модулю спуститься еще на два пролета вниз.
Как только мы распахнули дверь на нижний уровень, стало понятно, что маленьким погребом, каморкой завхоза, здесь и не пахнет. Полноценное помещение, с расходящимися в стороны несколькими коридорами, дверьми, какими‑то развилками в глубине. И судя по тому, что все это хорошо освещалось, явно активно использовавшееся.
– Может, штаб все‑таки здесь? – задумчиво спросил Богослов. – Оператор, тут достаточно просторно внизу.
– Дойдите до первого контакта. Без геройства. Если что, мы перебросим часть людей к вам. Шустрее, у нас двенадцать минут.
Откуда‑то сверху послышались выстрелы. Стало понятно, что наверху тоже есть чем заняться.
– Делимся, – решительно сообщил Богослов. – Правила нужны как раз для того, чтобы их иногда нарушать. Будь на связи. Не беги. Проверяй все, что успеешь, но не будь педантичным. Если нарвешься на толпу, сразу отступай. Я бы даже сказал – беги.
Последние слова он произнес, уже уходя в сторону, выбрав себе один из коридоров и запустив вперед модуль. Я сделал то же самое.
Теперь модуль ехал передо мной, а я двигался на небольшом удалении, задерживаясь лишь для того, чтобы проверить комнаты справа и слева по коридору. Пока в основном абсолютно пустые. Лишь в одной каморке ближе ко входу обнаружились сложенные штабелями пластиковые парты. За такими же я сидел и в нашей школе, еще до того как ее закрыли. Значит, по поводу первоначального назначения этого здания я не ошибся.
Пусто. Пусто. Пусто. Картинка с модуля, остановившегося на углу… чисто. Я все больше убеждался в том, что подвал боевики не использовали. Но кто‑то поддерживал внутри этой группировки железную дисциплину, поэтому даже в заброшенных помещениях царил порядок. Здесь явно регулярно убирались. Горели почти все лампы.
Но мне не встретилось ни одного врага. Лишь пустые коридоры, пустые комнаты, когда‑то использовавшиеся, наверное, под склад всякого барахла.
– Пять минут. – Голос Оператора стал слегка неестественным. Верный признак плохой связи. Тактическому шлему приходилось обрабатывать входящий сигнал и фильтровать его, чтобы донести именно те слова, которые были сказаны. Цифровые данные зашифрованной передачи повторялись многократно, позволяя скомпилировать их в нечто удобоваримое. – Ускорьтесь с прочесыванием, иначе придется уходить ни с чем. Призрак, отступайте к раненому, забирайте его и отходите к фабрике. Постарайтесь утащить на хвосте как можно больше придурков. Остальные, пять минут – и уходим.
Я не мог еще ускориться. И так иногда наступал на пятки модулю, который никак не рассчитывался на спринтерский бег. Но даже навскидку, по черновой карте этажа, которую рисовал тактический шлем, пользуясь всей доступной ему информацией, я не обошел и четверти всех помещений. Даже если считать, что Богослов умудрился пройти чуть больше меня, это все равно давало в сумме только половину подвала.
Пустого подвала.
Я остановился. Если все равно нельзя обойти все, нужно было выбрать, куда заглянуть в первую очередь. Карта какая‑никакая светилась у меня прямо перед глазами.
Если устроить внизу штаб, то где его разместить? Или какую‑нибудь оружейную, кладовку с ценными вещами? Нет, нет, еще раз нет. Наиболее очевидные точки находились ближе ко входу, и их мы уже пробежали.
Лишь одно большое темное пятно внутри неосмотренной зоны навевало определенные мысли. Судя по расположению известных мне дверей и коридоров, там мог находиться большой зал, а не крохотные каморки. А большой просторный зал, пусть и в подвале с низкими этажами, многие выберут для размещения того же штаба. Или компьютерной комнаты, тем более что рядом можно разместить и серверную. Или много чего другого.
Я двинулся вперед, примерно прикидывая, где мог находиться вход в это помещение. Если оно, конечно, вообще существовало, а не рисовалось моим воображением.
Нужная мне дверь оказалась за одной из кладовок, которая неожиданно превратилась не в глухую комнату, а всего лишь в тамбур, проход дальше. Скорее всего, до этой комнаты я бы вообще не дошел.
И зал оказался ровно в том месте, где я и предполагал. Пусть и не совсем той формы, что мне представлялось. И совершенно не с тем содержимым, что я искал.
Прямоугольное помещение шириной метров в десять и почти в полсотни метров длиной оказалось забитым людьми.
В основном мертвыми.
Модуль показал мне картинку, но зрелище казалось настолько неестественным, что я заглянул в этот зал сам, прежде чем поверил в то, что вижу.
– Есть контакт, – шепнул я в рацию. – Богослов, слышишь?
– Плохо, – ответил Богослов, – что у тебя там?
– Пока не знаю, куча трупов.
– Трупы неинтересны, ищи живых. Ищи штаб. Документы, записи. Все, что найдешь, уничтожай. Что сможешь унести – бери с собой. Иду к тебе, но ты далековато, а у нас всего три минуты. Действуй сам.
Сверху опять стали слышны выстрелы. Видимо, на последнем этаже, потому что досюда они доносились совсем глухо. Лишь иногда, когда кто‑то начинал говорить что‑нибудь в рацию на общей волне, канонада начинала доноситься более отчетливо, пусть и заглушаемая фильтрами шлема.
Модуль видел не только мертвых, но и живых. На экране шлема возникли три красные точки и одна, почему‑то мигающая желтым. ИИ модуля требовал ручного определения статуса цели. Я увеличил картинку. Понятно, почему даже модуль, который сейчас действовал в красном режиме, засомневался. Парень был привязан и, похоже, без сознания.
Те трое, что сгрудились у стола в самом центре зала, сомнений у модуля не вызывали. У меня тоже. Я даже не стал включаться в процесс. Как только мы с машинкой разобрались с желтым огоньком, модуль двинулся внутрь, быстро сокращая расстояние до стола.
В тот момент, когда стоящие у стола его заметили, модуль моментально изменил свое движение и сделал несколько резких бросков в сторону. Собственно, здесь собрались не лучшие представители местного воинства. Потому что стандартный маневр уклонения пропал втуне – никто из них к этому моменту еще даже не поднял оружия.