Коннорс погиб в Море Туманов во время нападения какого-то морского чудовища. А остальные? Тоже не хочу вдаваться в подробности. Скажу только, что мы проводили разведку в Море Завес, в частности на судне "С. С. Ланцет", попавшем сюда еще в 1850 году. То была настоящая мать всех проклятых кораблей.
В любом случае, я застрял здесь, так же как и вы.
Но что это за место? И где оно находится? Как такое вообще возможно? Наверняка, вы задаете себе эти вопросы. Мне потребовалось несколько лет, чтобы собрать этот пазл. И даже теперь, большая часть того, что я знаю, или думаю, что знаю, это чистой воды домыслы, начиная от правдоподобных и заканчивая фантастическими и совершенно абсурдными. Но прежде чем вы отбросите это письмо-признание и назовете меня сумасшедшим, думаю, в ваших же интересах его дочитать.
Во-первых, вы должны понять, что если находитесь здесь - в этом месте - значит, вы совершили то, что называется гиперпространственным путешествием. Подробнее об этом позже. Несомненно, вы попали сюда, пройдя сквозь светящееся облако или туман. Знаете вы это или нет, но об этом феномене в районе Саргассова моря или Треугольника Дьявола известно уже очень давно. Это место, где искривление времени и пространства проявляется наиболее ярко. И ваш корабль или самолет находится, конечно же, в пределах достаточно большой географической зоны. Видите ли, облако, в которое вас затянуло, на самом деле является своего рода материально-энергетической воронкой. Искажением или трещиной в пространственно-временном континууме. Чтобы понять, как такое возможно, позвольте мне сказать несколько слов о четырехмерном пространстве. Возможно, вы знакомы... возможно, нет... с трехмерным пространством. Икс, Игрек и Зед. Математическое обозначение перпендикулярных величин - длины, ширины и глубины. А теперь давайте примем в расчет Ти, то есть время, четвертое измерение, и оно перпендикулярно трем основным. Время не линейно, а циклично. Оно образовывает петлю. Представьте себе спираль, и вы получите примерное представление. До эйнштейновской Теории Относительности, классическая механика рассматривала время, как абсолютную величину, но теперь мы понимаем, что она переменная.
Какое отношение это имеет к нашему положению? Что ж, когда вы прошли сквозь воронку, вы на самом деле проходили сквозь Четвертое Измерение. Измерение времени. Хотя фактическое время перемещения сквозь четырехмерное пространство показалось вам минутой... и вы помните внезапную нехватку воздуха, кратковременное нарушение гравитационных сил... помните, что это длилось несколько секунд, максимум минут, на земле, возможно, успели пройти тысячи лет, либо время вообще не сдвинулось с места. Оно могло даже пойти в обратном от вашей точки входа направлении. Все возможно.
Поверьте, я изо всех сил стараюсь не утомлять вас небесной механикой и квантовой теорией.
Где вы находитесь? В другом пространственном измерении, возможно, фрактальном, которому, согласно неевклидовой геометрии, не может быть назначено целое число. Его нельзя назвать третьим, четвертым или пятым, а например, измерением 3,5 или 4,1, и т. д. В любом случае, как я уже сказал, вы находитесь в пространственном измерении, которое далеко от дома. Насколько далеко? Настолько, что это нельзя измерить даже в парсеках. И все же... в четырехмерном пространстве... это довольно близко. В своей Теории Относительности Эйнштейн объяснил, что измерения и миры могут существовать бок о бок и оставаться при этом невидимыми друг другу, из-за того, что занимают разные плоскости пространства. Но почему они невидимы? Возможно, по той же причини, что если бы вы внезапно переместились бы, скажем, в пятое измерение... вы могли находиться там, даже не подозревая об этом. Почему? Потому что вы - трехмерное существо, которое по замыслу эволюции способно различать лишь три величины - длину, ширину и глубину. У вас нет необходимого сенсорного аппарата, чтобы различать что-либо еще. Удивлены? Отлично. Теперь то пространственное измерение или фрактал, в которое вы попали, уже самое по себе является вселенной. И вы в нем находитесь на планете, которая вращается вокруг незнакомой звезды в неведомой части космоса. Более того, данная звезда - хотя я никогда не видел ее сквозь облачный покров, но чувствовал ее тепло - это часть галактики, являющейся частью вселенной в неком тупиковом пространстве, которое можно выразить лишь математическим языком. Возможно, вы видели две наши луны, но верю, что еще есть третья. Мои наблюдения орбитальных путей тех двух лун подсказывают, что есть третий спутник. Но это не важно. Мы находимся на какой-то планете с лунами и звездой. День здесь длится где-то от семидесяти пяти до девяноста трех часов, ночи - от тридцати шести до сорока пяти. Эта аномалия изменчива, возможно, из-за нестабильного поля этого измерения, либо из-за сезонных перемен, либо из-за того, что время здесь искажено до неузнаваемости.
Но вы, вероятно, спрашивали себя, как одно измерение может быть связано с другим. Чтобы понять это, давайте представим себе рождение вселенной - так называемый Большой Взрыв. Опыт показывает, что Вселенная, как мы ее понимаем, родилась из того, что физики называют "сингулярностью". Это точка бесконечной плотности, занимающая нулевой объем. Уму непостижимо, не так ли? В первые доли секунды после Большого Взрыва эта точка бесконечной плотности, в которой содержится вся масса и энергия будущей вселенной, подвергается экспоненциальной диффузии или расширению, своего рода вздутию. Эта диффузия или взрыв создала материю, время, пространство, энергию, все, что мы знаем, а еще больше - чего не знаем. Этот первобытный взрыв не просто трехмерный, а многомерный. Таким образом, он одним махом образует не только нашу вселенную, но и все многомерное пространство. Он создает бесконечное число пространственных измерений... относящихся как к реальному пространству, так и к гиперпространству.
Если вы прибыли из "современного" мира... я использую этот термин в широком смысле, так как я покинул землю в 1983-ем... тогда вы знаете, что такое черные дыры. Черная дыра или "сингулярность" получается, когда большая звезда исчерпывает свое ядерное топливо и взрывается, обрушается внутрь себя под силой собственной гравитации. Эта сингулярность превращается в своего рода материально-энергетическую воронку, которая засасывает все, даже свет, и выбрасывает где-то в другом месте. Она может затянуть с нашего конца, а выбросить где-то в другом месте. По сути, эти сингулярности могут стать "кротовинами", проходами из одного пространственного измерения в другое. Многие космологи полагают, что известная вселенная является лишь одной из бесчисленных параллельных вселенных, что сравнимо с висящими в воздухе мыльными пузырьками. Как правило, эти вселенные находятся вне досягаемости друг от друга, но в соответствии с уравнениями Эйнштейна, эта может быть серия труб и тоннелей - "кротовин" - соединяющих эти вселенные. Технически эти "кротовины" должны называться мостами Эйнштейна-Розена, тоннелями, соединяющими две отдаленные пространственно-временных сферы. И вы, мой друг, доказали их существование, ибо прошли через одну из этих "кротовин"!
Согласно самой радикальной теоретической физике частиц, эти "кротовины" состоят из своего рода экзотической материи, "отрицательной материи", которая не является антиматерией, если вам это интересно. Данная отрицательная материя обладает мощным антигравитационным полем. Именно это поле держит эти "кротовины" открытыми постоянно, либо короткие промежутки времени. Позвольте привести вам классическую аналогию "кротовины", в качестве иллюстрации. Если б вселенная была, скажем, грушей, то муравью, пожелавшему обойти ее, пришлось проделать бы немалый путь. Но если б грушу прогрыз насквозь червяк, то муравей смог бы выбрать кратчайший путь. По сути, "кротовины" ими и являются - кратчайшими путями.
Для простоты, с этого момента будем называть место, где мы находимся, "Измерение Икс" (в честь старого радио-шоу). Я верю, что в результате Большого Взрыва появилось бесчисленное количество этих "кротовин". Некоторые уже закрылись, другие все еще открыты. И взрывы звезд постоянно создают новые. Несмотря на это, даже закрывшиеся также ненадежны, как линии геологических разломов, поскольку определенная комбинация сил может снова разорвать их, как плохо зашитый рубец. Здесь, в Измерении Икс, где энергетическое поле относительно нестабильно, эти "кротовины" являются чем-то вроде такого природного явления, как торнадо. При наличии надлежащих атмосферных условий, определенный вид энергетического потока открывает одну из этих "кротовин"... Иногда они ведут на нашу планету, а иногда - на многие другие. Так что, если представите, что наше измерение и Измерение Икс находятся бок о бок, как своего рода сетки, состоящие из перпендикулярных линий, вы поймете, что время от времени и совершенно случайным образом эти линии становятся параллельными друг другу. И, возможно, именно это, больше, чем что-либо другое, ослабляет определенные области пространства. Так что "кротовины" являются своего рода неизбежностью.
Итак, вы прошли через "кротовину" и испытали так называемую межпространственную телепортацию. Перешли из одного пространственного цикла в другой, не пересекая при этом сам безграничный космос. Если вы читали внимательно, как я надеюсь, то понимаете, что кратчайший путь между двумя точками лежит через четвертое измерение. Вместо того, чтобы подниматься на гору или обходить ее, вы просто проходите ее насквозь по туннелю. Тем самым избегая кривых. Та воронка протолкнула вас, как капитана Кирка с его гиперпространственным двигателем. Правильный термин будет "гипердрайв". Прохождение сквозь кривые ограниченного трехмерного пространства через выпадание из него и появление в другом месте.
И что теперь? Раз вы проделали это путешествие, можете ли вернуться назад? Теоретически, да. Вы можете вернуться. Думаю, вам придется добраться до исходной точки. Которая находится, насколько я понимаю, в Море Туманов (смотрите карту). И вам придется подождать, когда "кротовина" снова откроется. То есть, оказаться в нужном месте в нужное время. И как только она откроется, думаю, вы сможете с помощью лодки или самолета пробиться назад. Но ни в коем случае не входите в "кротовину" в другой географической точке, иначе окажетесь бог знает где. Если моя теория верна, "кротовина", которая привела вас сюда... всех нас сюда... откроется лишь в том месте. Но берегитесь одного. Если вам посчастливится вернуться в наш мир, не забывайте о факторе временного искажения. Эйнштейн открыл, что гравитация и другие формы линейного ускорения могут искажать кривизну четырехмерного пространства. А самое главное, это ускорение может искажать время. И вы, мой друг, пролетев через гиперпространство с невероятной скоростью... можете очень удивиться. Произойти может так называемый темпоральный застой или замедление времени. Вы можете вернуться в знакомый вам мир, а можете переместиться на миллионы лет в прошлое или будущее. Это невозможно предугадать. И наоборот, искривление времени может нейтрализоваться, при вашем переходе назад.
Опять же, я всего лишь предполагаю.
На этом моя маленькая проповедь заканчивается. Я снова отправляюсь в Море Завес, к "Ланцету". Потому что, то, что мы втроем - Имаб, Бэтидон и я - обнаружили там, стало настоящим откровением. Когда я заявляю, что "Ланцет" это ключ, я знаю, что говорю. Будь у нас больше времени... ладно, неважно. Я пойду туда снова. Во всяком случае, чтобы удовлетворить научное любопытство. Ибо тот корабль хранит секреты. И, думаю, это источник того, что вызвало ужасную смерть Имаба и Бэридона. Ибо, если вы находитесь здесь какое-то время, вы, наверное, почувствовали присутствие чего-то другого. Я не могу сказать, что это, но знаю лишь, что оно разрушительное и разумное. То, что долгое время может находиться в состоянии спячки или покоя. Своего рода скрытая энергия, ждущая своего выброса. Недавно я почувствовал, что она растет. Знаю, что она вот-вот превратится в кинетическую.
Господи, помоги нам. Господи, помоги всем разумным существам, когда это случится.
Возможно, я погибну. Но я буду знать. Не просто природу этого явления (того, что сеет в душах страх), а тайну "Ланцета". Ибо там, я думаю, находятся ключи к спасению из этого места.
Это будет моя миссия. Я оставляю вам это письмо и карту. Можете взять мой пистолет и припасы. Ибо мне они больше не потребуются. Пожалуйста, не следуйте за мной.
Да хранит вас Бог!
Джон Р. Гринберг
На этом письмо заканчивалось.
Кушинг стоял, переваривая прочитанное. Он был изумлен, подавлен и растерян. В голове творился полный хаос. Возможно, появилась новая надежда. А возможно, исчез последний ее проблеск. У него определенно возникло много вопросов, но, к сожалению, Гринберга... Отшельника, который мог на них ответить, здесь не было.
- Что вы знаете об этом парне? - спросил Кушинг Элизабет.
Та лишь вздохнула и покачала головой.
- То, что он сумасшедший старик, который не любит людей. Мой дядя знал его... навещал его иногда... Он давно потерял рассудок.
- А может, и нет.
- Нам нужно уходить, - сказала Элизабет.
Кушинг уставился на нее.
- Вы не хотели, чтобы я это видел, верно?
Она покачала головой.
- Вы знали, что он ушел?
- Да.
- И....
- И не хотела, чтобы вы забивали себе голову его безумными идеями. Не хотела, чтобы вы тешили себя лженадеждой, - сказала она ему, - потому что все это тщетно.
Пришло время во всем признаться. Она рассказала, что дядя Ричард был кем-то вроде доверенного лица у Отшельника. И безоговорочно верил в его науку. Дядя Ричард проводил целые дни напролет в поисках воронки, способной вернуть их назад.
- Но он не нашел ее?
Она покачала головой.
- Нет. Не нашел... И что-то в нем сломалось. Разрушилось. И он сдался. Это убило его... не оставило ему надежды. Ни малейшей надежды.
- Гринберг так и не вернулся из Моря Завес?
- Оттуда никто не возвращается. - Она сглотнула. - Пожалуйста, давайте уйдем.
У Кушинга сложилось четкое представление, что Элизабет что-то ему не договаривает. Письмо... оно было написано в декабре. Но в каком году? В этому, в прошлом или пять лет назад? Он понимал, что Элизабет ему не скажет. По крайней мере, сейчас. Но, по его мнению, Гринберг отправился в Море Завес всего пару месяцев назад. Он не знал так это или нет, но почему-то был в этом уверен.
- Пожалуйста, - сказала Элизабет. - Нам нужно уходить.
Забрав карту, письмо и пистолет, они покинули судно.
Возможно, после смерти Гослинга что-то в нем закрылось, или наоборот открылось. Джордж не мог понять, какие именно чувства он испытывает. Он симпатизировал Гослингу, доверял ему. И был уверен, что тот, в конце концов, вытащит их отсюда. А теперь, когда его больше нет? Что осталось? Уныние? Безысходность? Возможно, даже больное и неуместное ощущение предательства. Да, было какое-то безумное чувство, что умерев, Гослинг бросил их всех. Оставил их наедине с теориями Кушинга, его, Джорджа, нерешительностью, болезненной чувствительностью Полларда и слепой верой Чесбро. Сейчас у них было то, что и было всегда - мертвые корабли, ползучие водоросли, зловонный туман... и страх. Да, страх. Страх, что любое предпринятое ими решение было неверным, что любой сделанный ими шаг был неверным. Что любая дорога приводила их в исходную точку, как в гребаном лабиринте. Без Гослинга, без его поддержки и деловой практичности им крышка. В прямом смысле слова.
Ибо Гослинг был важен.
Гослинг был необходим.
Он был как жар, пар и кипящая вода в кастрюле, а без него они - лишь прилипший к крышке нагар. Да, Гослинг был их движущей силой. Заставлял идти вперед. Помогал не утратить разум, держаться вместе, вселял надежду. Он был решительным, не давал распускать нюни. Шевели задницей, парень, или, Богом клянусь, я дам тебе пинка! Вот таким был Гослинг.
А без него они кто?
Нагар.
Нагар, прилипший к крышке кастрюли под названием Мертвое море. И кто будет отскребать этот нагар? Кто будет пинать им под задницы, и подгонять их? Вот в чем вопрос, и у Джорджа не было на него ответа. Он представлял, как они будут мыкаться здесь, пока не сдадутся и не станут, как Элизабет Касл - разбитыми, раздавленными и смирившимися со своей участью.
Этого ты хочешь? - подумал Джордж. Таким хочешь стать?
Вовсе нет.
Гослинг умер, но они должны продолжать нести его огонь. Иного он бы не признал и не принял. Джордж думал о том, о чем говорили Маркс и Гослинг. Что нужно найти судно. С двигателем, чтобы можно было пробраться через водоросли обратно в открытое море. Именно эта мысль никогда не покидала Джорджа. Простой детской логикой он понимал, что если вы вошли через дверь, то сможете через нее и выйти. Чтобы прийти к этому выводу мистеру Гринбергу, возможно, потребовались квантовая теория и эйнштейновская физика, но Джордж знал это интуитивно.
Ночью раздались крики.
Правда, это была не совсем ночь. Джордж дремал на своей койке, когда крики разбудили его. Он вывалился из темной каюты в коридор, ничего не соображая.
Крики.
Боже, кто это кричит?
Джордж выбрался на палубу сразу вслед за Поллардом. Оба были ошеломлены, напуганы, и ничего не понимали. Не понимали, что ждет их на этот раз. Одно было ясно, что ничего хорошего. Иного быть не могло.
- Что за чертовщина происходит? - услышал Джордж собственный голос.
Поллард пробормотал что-то невнятное. Джордж шел следом, учащенно дыша. Они пробирались по белым от соли палубам, пытаясь отыскать источник криков.
- Там, - глухо произнес Поллард. - Там... там...
Это был Чесбро.
Он барахтался в плоту, в футах тридцати от яхты, в протоке маслянистой, грязной воды. Плот тонул под ним. Казалось, сдувался у них на глазах. Только он скорее не сдувался, а... разваливался. Рвался, кромсался и распадался на части. Грязная вода вокруг него буквально кипела.
- Господи, нужно что-то делать, - воскликнул Поллард.
Джордж тоже понимал, что нужно что-то делать, но что? У них не было лодки, чтобы добраться до него. Да и какого черта он там делает? Но Джордж смекнул, в чем дело. Этот тупой сукин сын пытался сбежать. Он стал каким-то странным и замкнутым с тех пор, как кальмар напал на них в самолете. И теперь просто утратил рассудок и пытался сбежать.
Джордж видел отчетливо, что происходит, и что-то в его пустом желудке перевернулось. Плот подвергался атаке каких-то тварей... светящихся тварей, вроде той рыбы, которая напала на них с Гослингом. Только эти были меньше, размером с кулак. Они метались и ныряли с такой скоростью, что их невозможно было как следует разглядеть. Просто блестящие, сияющие мелкие твари. Их были сотни. Они нападали на плот, словно акулы во время "бешеного жора". Их зубы рвали, раздирали и кусали.
Ему конец, - мелькнула у Джорджа мысль.
Чесбро, конечно, был не жилец, но Джордж не мог просто стоять и смотреть. Прыгать в воду и помогать ему было равносильно самоубийству. Те зубастые рыбы обглодали бы голштинского теленка до костей за считанные минуты.
Поллард пронзительно кричал и беспомощно колотил кулаками по перилам. Он был в полном отчаянии.
На каютной переборке висел спасательный круг с веревкой. Джордж понимал, что это бесполезно, но снял их. И Полларду идея, кажется, понравилась. Он фактически вырвал круг у него из рук и бросил, что было сил, в туман. Тот шлепнулся с громким всплеском в футах четырех от плота.
Чесбро вопил.
Плот буквально рассыпался вокруг него. Даже все многочисленные воздушные камеры, которыми был оборудован плот, были бесполезны при укусах этих голодных рыб. Чесбро был словно заперт в горящей комнате. Он метался туда-сюда, визжал, стонал и скулил. Это было, наверное, самое жалкое зрелище, которое Джордж когда-либо видел. Вся кормовая часть плота уже затонула. Грязная вода со склизкими водорослями хлынула в носовую часть.
Сейчас он упадет, - подумал Джордж, - упадет, а потом...
Чесбро поскользнулся и упал. Его левая нога погрузилась в воду, и штук двадцать тех маленьких рыб тут же нашли ее. Штанина тут же была разорвана в клочья, словно синие опилки летели из щеподробилки. Брызнула кровь - такой ярко-красной крови Джордж никогда еще не видел - и нога исчезла под натиском полчища рыб. Казалось, это были сотни серебристых, трепещущих, жующих тел, обезумевших от запаха и солоноватого вкуса теплой крови. Чесбро вскарабкался обратно на плот, и рыбы тут же упали в воду, кроме нескольких, чьи крошечные острые зубки вонзились слишком глубоко. Джордж видел в местах укусов сырое мясо. А еще там поблескивало что-то белое, похоже, кость.
- Хватай круг! - Кричал Поллард. - Чесбро! Хватай круг! Хватай круг! Хватай тот гребаный круг, чертов кретин!
Лицо у него было красным, глаза выпучены, по щекам текли слезы. Он изо всех сил сжимал веревку спасательного круга, и если бы Чесбро удалось ухватиться за него рукой, Поллард вытащил бы его из воды с одного рывка. Потому что он был вне себя, буквально горел желанием сделать что-нибудь. Что угодно.
Но было слишком поздно.
Плот больше походил на спущенный надувной бассейн. Вода бурлила, и рыбы атаковали Чесбро со всех сторон. Хвосты били и челюсти работали, словно иглы швейных машин. Вода и водоросли стали красными и покрылись пеной. Чесбро сумел один раз встать, штук шесть рыб свисало у него с лица, одежда была почти полностью объедена. Прежде чем он снова упал, Джордж с безумным, истеричным хохотом, отзывающимся в голове, заметил, что стайка их свисает с его промежности, словно прилипалы на акуле, оскопляя его.
Ничего не оставалось, кроме как наблюдать.
Было во всем этом что-то душераздирающее, сводящее с ума. Они просто смотрели, как сотни тех светящихся зубастых рыб рвали и кусали Чесбро, превращая его в кровоточащий кусок мяса. Но нужно было отдать ему должное. Он был настолько полон жизни, что, несмотря на то, что его тело, как и плот, было изорвано в лохмотья, он не сдавался.
Поллард утратил свою ярость. Она сменилась каким-то пугающим, парализующим шоком, а его рот исказился от страха и отвращения.
- Га... га... гаххх, - продолжал бормотать он. - Столько крови... столько крови... откуда столько крови? Ты когда-нибудь видел столько... гребаной... крови?
Нет, Джордж в жизни не видел ничего подобного.
Лицо Чесбро вынырнуло из кровавой, кипящей воды. Оно было объедено до сухожилий и мышц, и те быстро исчезали. Он повернул голову в сторону яхты. То, что осталось от глаз, стекало по голому черепу розовой слизью. Из его рта вырвалось бурлящее облако крови, а потом... потом светящееся море жадных ртов захлестнуло его. Словно кусок мяса в аквариуме с пираньями, он превратился сперва в кровавый скелет, а потом и вовсе исчез.
Поллард посмотрел на Джорджа невидящими глазами. Затем отвернулся, снова посмотрел на красную, маслянистую пленку, где когда-то был Чесбро, и его вырвало прямо на рубашку.
О, Чесбро, Господи Иисусе, мне так жаль, что так получилось. Я не хотел бить тебя. О, боже... - причитал про себя Джордж.
Потом он почувствовал, что сползает по перилам на палубу, совершенно опустошенный. Тело онемело, окоченело от холода, и ему казалось, что он рассыпался бы, как ледяная статуя, если б кто-то коснулся его.
И их осталось трое, - подумал он.
Вернувшись, Кушинг сразу понял, что что-то случилось.
Возможно, все дело было в напряженной атмосфере, нависшей над яхтой старым изношенным одеялом. Если бы Кушинг спустился по лестнице в кают-компанию, он назвал бы атмосферу апокалиптичной. Потому что это было на лице у каждого - обреченность и страх. Поллард и Джордж просто сидели там, оба бледные и подавленные.
Кушинг понял, что дело тут не только в смерти Гослинга.
Что-то случилось, причем недавно. Рана была еще свежей и кровоточащей. Даже еще не успела подсохнуть.
- Ладно, - сказал он, прислонившись к дверному косяку. - Что на этот раз?
Поллард и Джордж переглянулись, оба надеясь, что заговорит кто-то другой. Наконец, Поллард просто опустил глаза.
А Джордж, прочистив горло, произнес:
- Чесбро... умер. - Он замолчал, судорожно сглотнул. - Думаю, он пытался сбежать на плоту... плот разорвало на части, вместе с ним.
Джордж вкратце рассказал ему о случившемся. По черному, кипящему ужасу в его глазах Кушинг понял, что ему повезло, что его там не было. Он и без того уже достаточно насмотрелся.
- Что ж, полагаю... он сам виноват.
Это было жестоко с его стороны, но он не стал брать свои слова назад. Даже не собирался. Вместо этого он вытащил что-то из висящего у него на боку вещмешка. Бутылка "Джека Дэниелса". Он бросил ее Джорджу.
- Похоже, парни, вам нужно вот это.
У Джорджа загорелись глаза. Он сорвал печать, отвинтил крышку и сделал большой глоток. Поллард едва не упал с дивана, метнувшись к бутылке.
Отхлебнув, он лишь покачал головой.
- Гребаная цивилизация, - сказал он. Виски, видимо, дало ему то, что ему давно не хватало.
Кушинг улыбнулся, вытащил из сумки пачку сигарет.
- Вот, Джордж. Говорят, что вредно для здоровья, ну и хрен с ним.
У Джорджа загорелись глаза.
- Сигареты? Не врешь? Моя пагубная привычка говорит тебе "спасибо".
Закурив, он улыбнулся.
- О, детка, о, да.
- Чертов наркоман, - сказал Поллард. Он взял пачку и тоже закурил. - Я хотел бросить... но теперь не вижу смысла.
- Где Элизабет? - спросил Джордж, выдыхая дым. - Тетушка Эльза уже чуть не обвинила меня в похищении.
- Сейчас придет, - сказал Кушинг. Он склонил голову на бок. - Вы ни за что не поверите, что она нашла.
Раздались шаги по лестнице, и Элизабет вошла в каюту. Она едва заметно улыбнулась Полларду, а Джорджа одарила уже привычным "испепеляющим" взглядом. Тот подмигнул ей. Возможно, он и особенно его рот ей не нравились, как он догадывался, но она понимала его. Отлично понимала. Она отступила в сторону, и у нее из-за спины появились четверо мужчин.
- Господи Иисусе! - воскликнул Джордж, вскочив на ноги. - Не могу... срань господня!
Поллард тоже встал.
У обоих был вид, будто они увидели призраков.
Только это оказались не призраки, а Менхаус, Фабрини, Сакс и Крайчек. Для всех это было как запуск праздничного шара в новогоднюю ночь.
Сакс криво усмехнулся.
- Что ж, не могу сказать, что удивлен, Джордж. Я подозревал, что вы с Кушингом тайные любовники.
Эти слова вызвали у Джорджа смех. Казалось, он не мог остановиться.
- Ага, - выдохнул он, - но мы все время думали о тебе, Сакс.
- Черт, - воскликнул тот.
Джордж и Фабрини обменялись теплым рукопожатием. Фабрини явно был рад встрече, у него в глазах стояли слезы. А Менхаус? Все тот же старина Менхаус. Заметно похудевший, на лице добавилось морщин... но все тот же старина Менхаус.
- Веселый Олли, - воскликнул Джордж, и они обнялись, похлопав друг друга по спине.
- Боже, как я рад видеть вас, парни.
- Рад нас видеть? - рассмеялся Менхаус. - Черт, после... сколько уже? После недели с Саксом? Нам определенно нужно немного человеческого общества.
Фабрини усмехнулся.
Даже Сакс рассмеялся.
- И это после всего, что я для тебя сделал.
- Или ты хотел сказать, с ним? - спросил Фабрини, уже не так весело.
- Поцелуй меня в зад, Фабрини.
В воздухе повисло напряжение, но когда бутылка пошла по кругу, оно постепенно спало. Шутки и подколки разнеслись, как микробы простуды. Кушинг был немногословен, хотя он много чего хотел им рассказать. Еще не время. Особенно сейчас. Пока они еще не освоились.
Элизабет просто стояла в стороне. Она явно чувствовала себя некомфортно, словно попала в мужской клуб. Их сальности, колкости, и в целом грубоватый язык удивляли ее и отталкивали.
Кушинг догадывался, что она просто не привыкла к такому, но с этой компанией у нее появился шанс. Это уж точно. Фабрини не отводил от нее глаз, словно не верил, что здесь можно встретить женщину. Но всякий раз, когда она смотрела в его сторону, он отводил взгляд, как застенчивый школьник. С Саксом все было иначе. Он пожирал ее глазами, словно кусок мяса с гриля. Словно хотел засунуть яблоко ей в рот, и отрезать себе кусочек. Она это тоже заметила. Сложно было не заметить. По ее взгляду Кушинг понял, что Саксу повезло, что у нее в руках нет пистолета.
Постепенно разговор перешел на более серьезные темы.
Пришло время признаний. Что случилось и с кем. И кто что делал, когда корабль пошел ко дну. Тут, казалось, заговорили все сразу.
- Сольц? - спросил Менхаус.
Джордж лишь покачал головой. - Нет. А что с Куком?
На этот раз Менхаус покачал головой.
Поллард рассказывал Крайчеку про их товарищей.
- Да, Маркс... главный инженер. Кальмар убил его, и Гослинга тоже.
- Первого тоже? Вот, черт, - воскликнул Крайчек. - Только не Первый, только не Первый.
Джордж обрисовал в общих чертах, что случилось с Гослингом, а Крайчек рассказал о незнакомом ему парне по имени Хапп. Кто бы это ни был, Джордж видел, что Крайчек скорбит по нему так же, как он скорбел по Марксу и Гослингу.