Ф.С. Матюхин часто созывал пленумы сельсовета, на которых обсуждались вопросы коллективизации и заготовок. Два новодроковца были отданы под суд. Влиятельных мужиков, не желавших вступать в колхоз, обложили контрольным заданием, за невыполнение которого тоже судили. Упорно выискивали "твёрдозаданцев". И это давало свои плоды: одного крестьянина обложишь заданием, двадцать сразу в колхоз вступали.
На собрании в посёлке Гордом, насчитывающем 23 двора, Ф.С. Матюхин спросил у мужиков в лоб:
- Почему не вступаете в колхоз?
- А мы ещё подождём, - отвечали те.
- Ну, ждите, ждите! - вроде бы равнодушно ответил председатель. И назавтра все дворы в Гордом были обложены контрольным заданием: по два центнера зерна с каждого двора вдобавок к уже сданным. И все мужики до единого написали заявление. Так был организован колхоз "Гордое".
За короткое время на территории сельсовета были организованы колхозы "Западный луч". "Красный ударник", "Вьюнное", были выполнены и перевыполнены планы по хлебозаготовкам, налогам и заёму, дополнительно сдано 5 тонн гречихи. Кто вёз, того погоняли, кто не вёз - сажали в тюрьму. К концу 1932 года Новодроковский сельсовет был охвачен коллективизацией на 99 процентов. Единоличник остался один - Сашка Лагутенко.
После подавления бабьего бунта в Ляличах, и в этом селе коллективизация пошла успешнее. Поняв, что с властью шутки плохи, все от греха подальше начали записываться в колхозы. Были организованны коллективные хозяйства "Победа" в Романовке и "Киселёвка". Кроме того, в Киселёвке ещё существовала еврейская коммуна.
Но после опубликования статьи Сталина и на территории Ляличского сельсовета половина колхозников вышли из колхозов. И здесь встал вопрос о ликвидации кулачества. По решению общего собрания колхозников и бедноты Кулацкие семьи (большей частью середняки) были высланы в специально отведённые для них районы на Северном Урале.
20 мая 1930 года на ляличских колхозных полях впервые появляется трактор "Фордзон". Его в качестве подарка государство передало колхозу "Верный путь". По этому поводу на площади возле храма был собран митинг, на который пришли все ляличцы. В центре площади стояло диво дивное - трактор, за рулём которого сидел Зяма Раввин - первый тракторист колхоза. Перед собравшимися прямо с трактора выступил секретарь райкома Морской.
- Отныне наше колхозное сельское хозяйство всё больше и больше будет получать стальных лошадей. С помощью могучих стальных коней мы поднимем урожайность и изживём нищету. Отживут дедовские сивки-бурки и сойдут с пути!
Тракторист Зяма Равин включил скорость, и трактор уверенно двинулся в поле.
К концу 1932 года и в Ляличах коллективизацией было охвачено сто процентов населения.
Первые пятилетки
В декабре 1925 года состоялся четырнадцатый съезд ВКП (б), который наметил курс на социалистическую индустриализацию страны, а через четыре года шестнадцатая Всесоюзная партийная конференция приняла первый пятилетний план развития народного хозяйства СССР. По этому плану должны были создаваться новые отрасли промышленности: авиационная, химическая, тракторная, автомобильная. Для этих целей возникла острая необходимость в техническом картоне - электроизоляционном и прокладочном.
Выдавала необходимую стране продукцию Суражская фабрика "Пролетарий". Так в 1929 году ежедневный выход продукции составлял 18 000 килограммов бумаги, 5 000 килограммов картона и 9 000 килограммов древесной массы. Но это был предел. Старое оборудование не могло больше наращивать мощности, срочно требовалась расширение и реконструкция фабрики.
К тому же, работу фабрики часто лихорадило: не хватало производственных зданий, не было должного обеспечения сырьём. В зависимости от наличия последнего определялся ассортимент продукции, которая в основном шла на потребительские нужды. Высока была её себестоимость, низким было качество. Столь необходимый в новых условиях технический картон не производился вообще.
В 1929 году Бумажный директорат Совнархоза РСФСР принял решение о расширении и реконструкции фабрики "Пролетарий". Вскоре здесь стали выпускать электрокартон различной толщины на папочных машинах, а на бумагоделательных - вместо обёрточной и обойной продукции мундштучную бумагу, необходимую табачной промышленности. 26 июня 1930 года состоялась торжественная закладка фундаментов под новые корпуса фабрики. На строительные площадки вышли сотни суражан. Высоким был трудовой энтузиазм строителей, но из-за недостаточного финансирования фабричную стройку лихорадило вплоть до 1933 года. Президиуму облисполкома Западной области пришлось принимать специальное в постановление, в одном из пунктов которого было записано: "Взять под особое наблюдение строительство Суражской фабрики".
И строительство оживилось. Строилось сразу несколько объектов: зал для установления новой картоноделательной машины, помещение древесно-массного отдела, здание теплоэлектростанции и насосно-фильтровальной станции, канатная дорога для подачи топлива на ТЭС. Механизация на строительстве фабрики практически отсутствовала, работы приходилось вести ручным способом.
Для того, чтобы сократить текучесть кадров на предприятии, повысить качество продукции, комсомольцы фабрики выступили с почином законтрактовать 600 рабочих и ИТР до конца пятилетки. При фабрике была открыта школа ФЗУ для подготовки массовых профессий на базе четырёх классов и квалифицированных рабочих на базе семи классов, в которой за три года получили специальность более двухсот человек. На предприятии проводились опыты по освоению новых сортов картона.
Всем ходом строительных работ и освоением новых машин руководили директор фабрики А.В. Нифонтов, секретарь парторганизации Семёнова, председатели фабкома Гутников, Станкевич. Инициаторами многих передовых начинаний были коммунисты и комсомольцы Д.М. Суник, И.П. Голофаст, Ф.И. Ждановский Я. Смехов. В.А. Суборев, И.П. Завадский и другие. И в 1936 году расширение и реконструкция фабрики были завершены.
Вместе с фабрикой рос и хорошел Сураж. Были построены новые двухэтажные кирпичные дома, сушильный завод, Дом пионеров. В 1937 году выдал первую продукцию маслозавод. Был проложен водопровод. Работали районный Дом культуры и Дом пионеров, фабричный детский сад, три столовых. В пятидесяти одной школе района обучались 10 924 учащихся. Получило своё развитие и здравоохранение: районная больница насчитывала 150 коек. В годы первых пятилеток были построены новый корпус хирургического отделения и участковая больница в Нивном. В районе было организовано семь фельдшерско-акушерских и три акушерских пункта.
17 июля 1930 года было принято решение о всеобщем начальном обучении в Суражском районе. И к 1931 году в школах училось 96 шесть процентов юных суражан.
В 1932 году была открыта неполная средняя школа в Ляличах, первым директором которой стал А.Н. Обыденник. (До этого здесь функционировала школа крестьянской молодёжи). В 1934 году открыли семилетнюю школу в Новом Дрокове. Это стало большим событием для дроковцев, ведь их дети ходили за знаниями пешком в соседнее Высокоселище. Директором школы был назначен эрудированный, энергичный молодой учитель и воспитатель Пётр Антонович Зенькович. Это о нём вспоминал позже бывший ученик школы, профессор Саранского государственного университета И. Наумченко:
"Вся система работы педагогического коллектива во главе с Петром Антоновичем Зеньковичем была целенаправленной, чётко продуманной. Воспитатели формировали в нашем сознании чувства патриотизма, причастности к героическому прошлому отцов и дедов, любви к Родине, готовности защищать её".
Авторитет директора школы и учителей был столь высок, что многие выпускники Новодроковской семилетней школы первых двух выпусков пошли учиться в Суражский педтехникум, выбрав профессию учителя.
Начало 30-х годов ознаменовалось варварским уничтожением православных храмов. Под видом борьбы с религией подчас разрушались, уничтожались уникальные творения архитектуры и живописи. После безумного, дикого проявления вандализма в Москве - взрыва храма Христа Спасителя - в городах и весях страны буквально наперегонки стали рушить храмы.
В апреле 1930 года в селе Ляличи местное начальство, ретивые парни и девушки из комсомольской организации начали громить церковь святой Екатерины. Творение гениального архитектора Джакомо Кваренги, построенное в конце восемнадцатого века, являлось и поныне является уникальным памятником искусства классицизма. Были сброшены наземь колокола, а огромный массивный колокол - главный звон, который всегда, даже в сильную бурю одинаково был слышен и в Унече, и в Нивном, при падении раскололся и почти весь вошёл в землю.
Внутри храма со стен срывали иконы, бросали на пол, топтали их, культовые принадлежности, церковные священные книги выбрасывали из храма во двор. Когда рушили сияющий позолотой дивный иконостас, слева и справа от царских врат сорвали два художественных полотнища - редкие творения знаменитого французского художника Лампи, на одном из которых в человеческий рост был изображён спаситель, на другом - Пресвятая Богородица с Младенцем. Бесценный шедевр свернули в толстый рулон. Один из комсомольцев - "любитель искусства", шатаясь под тяжестью творения Лампи, потащил полотнища домой и определил в сенях, плотно прислонив к стене свинарника, из которого обильно вытекала зловонная жижа. В таком хранилище изумительные по своей красоте иконы из алтаря церкви Святой Екатерины "прожили" недолго и погибли.
Во время разгрома храма допускались дикие картины кощунства со стороны некоторых атеистов. Так комсомолка К. пустилась в пляс поверх поверженных икон и с таким азартом выбивала чечётку, что брызги стекла от икон разлетались в разные стороны. Этот танец вышел боком: дальнейшая её жизнь была несчастной. В те же времена были разгромлены два храма в Сураже. Свято-Благовещенская церковь была разрушена до основания. На месте могил похороненных возле храма была вырыта канава. Из разрытой, обложенной кирпичом могилы выбросили крупные кости и череп. Долго лежали неприбранными останки, которые по утверждению очевидцев-суражан принадлежали бывшему настоятелю храма иерею отцу Андрею, похороненному у восточной стены храма.
Только осенью 1988 года был образован новый приход храма Благовещения Пресвятой Богородицы. Первое богослужение в доме, переоборудованном под храм, совершил отец Андрей Жамойтин 27 сентября 1989 года. В 1991 году настоятелем храма был назначен священник Владимир Фараон. Молодой священник стал во главе малой группы верующих суражан, поставивших цель возвести храм. 9 июля 1991 года был завезён первый кирпич для строительства храма по ул. Октябрьской, 5. К 7 мая 2004 года строительство храма было завершено, и он был освящён епископом Брянским и Севским Феофилактом.
Нынешняя церковь, как правопреемница, носит имя своей прародительницы. 7 февраля 2005 года в храме установили иконостас, подаренный благотворителями В.А. Зимой, Н.И. Кривеньким, А.М. Лежнёвым и Д.П. Левченко. В храме находится список с иконы Божией Матери Новодворской. Сама икона была передана в семнадцатом веке из Елецкого монастыря в монастырь Суражский, а в 1677 году 14 августа икона была перенесена из старой церкви в новую крестным ходом перед литургией. Это ли не ещё одно доказательство более древней датировки образования нашего города, нежели 1781 год?! Теперь неизвестно, где находится икона Божией Матери, писанная митрополитом Петром и пребывавшая в Суражском монастыря, но список её сохранился.
Одновременно с Благовещенской церковью рушили и Свято-Троицкую. Долго возились с большим колоколом - не могли сорвать с железного крюка. Тогда безбожники привязали к колоколу канат и с земли раскачивали. Когда колокол рухнул, то сломал, как спичку, находившийся под колокольней брус тридцатисантиметровой толщины. При падении колокол наполовину ушёл в землю Сбоку колокола были отлиты дата изготовления и кем он отлит. Указан был и вес - 101 пуд 17 фунтов. И из этого храма всё было выброшено и вывезено.
Какое-то время в здании храма проводились выставки достижений сельского хозяйства. Затем сняли купола, соорудили двускатную крышу. И в бывшем здании храма после внутренней перепланировки длительное время проводились концерты, вечера художественной самодеятельности, собрания, конференции, собрания, демонстрировались фильмы, ставили спектакли.
В центре Суража стоит красивое здание культового предназначения. Ничего неизвестно о скульпторе из столицы, по проекту которого оно было построено, известно лишь, что он выполнял заказ суражского дворянина Исаева.
В 1907 году эта усыпальница была достроена, и стала она красоваться на видном месте перед Благовещенской церковью на фоне остальных дворянских и мещанских надгробий, памятников и часовен. В скором времени Исаев схоронил здесь свою любимую супругу-красавицу, которая после продолжительной болезни скончалась в Москве, но по желанию мужа и родственников была погребена на родине, в Сураже.
Один из авторов этой книги (М.Р. Лежнёв) был очевидцем разгрома часовни Исаевых. Его внимание привлекла толпа возле часовни и громкие лязгающие удары по металлу: кто-то кувалдой со всего плеча крушил массивный, заржавленный замок на дверях часовни. Когда замок был расплющен, здоровенный мужик своротил его ломом. С помощью лома открыли тяжёлую металлическую дверь, которая, яростно скрежеща, поддавалась с трудом. Освещая себе путь фонарём "летучей мышью", мужики спустились вниз. С левой стороны на вмонтированных в каменную стену двух рельсах стоял гроб, закрытый чугунной плитой с надписью славянской вязью. Плиту своротили. При тусклом освещении узрели череп, а во всю длину - скелет в истлевшем похоронном одеянии. Кости были выброшены на улицу, череп какое-то время валялся с южной стороны часовни. Затем какая-то сердобольная старушка собрала останки в мешок, чтобы по-христиански похоронить на кладбище. В тот же день активисты-атеисты сбросили с часовни крест.
В каждом селе Суражского района была церковь. После антирелигиозной компании храм сохранился только в Душатине. Полуразрушенные культовые здания остались в Ляличах, Высокоселище и в Кромово.
Прекрасную каменную церковь построил на свои средства в своё время в Нивном генерал-аншеф Лишин, а разорила её рядовая Молчанова, председатель сельсовета со своим активом. Кромовскую церковь тоже на свои средства построил генерал-аншеф Есимонтовский, и благодарные земляки похоронили прославленного героя Шипки в церкви, возле алтаря под полом в специально сооружённом склепе. Когда безбожники громили церковь, вспомнили и о её строителе. Проникли в склеп, вытащили гроб. Кто-то забрал ещё не истлевшие генеральские сапоги, кто-то шпагу. Останки генерал-аншефа выбросили. Его череп отфутболили на колхозный двор. Потом наливали в него дёготь, чтобы подмазывать оси телег.
1933 год выдался необычайно трудным для нашей страны. По большой части её территории (Украина, Поволжье и Северный Кавказ) разразилась засуха, а Нечерноземье пострадало от частых ливневых дождей весной и летом. Везде был неурожай. Скудные запасы зерна под метлу выметались из колхозных и личных амбаров в счёт хлебозаготовок. В стране разразился небывалый голод, принесший миллионные жертвы. Не был обойдён этой бедой и Суражский район.
И всё-таки жизнь продолжалась. Крепло и мужало первое в мире социалистическое государство, развивалась промышленность, начало выходить из кризиса, порождённого безоглядной коллективизацией, сельское хозяйство. На состоявшейся в январе 1934 года шестой районной партконференции секретарь РК ВКП (б), подводя итоги первой пятилетки, отметил, что промышленность района уже давала 42,4 процента всей валовой продукции.
Большую роль в дальнейшем укреплении колхозов сыграла Суражская МТС, которая была организована в 1935 году. Она обрабатывала почти половину посевного клина района. Поднялась культура земледелия. В каждом колхозе провели землеустройство, был введён и полностью соблюдался семи-восьмипольный севооборот. Удалось поднять урожайность до 10 центнеров с гектара и выше зерновых, а картофеля - до 130-140 центнеров. Хорошим колхозом считался тот, который выдавал больше продуктов на трудодень колхозника. В Ляличах этот показатель составлял по 2-2,5 килограмма хлеба, 8-10 килограммов картофеля, 5-6 килограммов сена. Оплачивали трудодни деньгами (70-80 копеек), а также мёдом и молоком.
Годы репрессий
Только жизнь начала налаживаться, как нагрянула новая беда. Начиная с мая 1937 года, на бюро райкома Суражской организации ВКП (б) всё острее ставятся вопросы о повышении политической бдительности, подвергаются жёсткой критике случаи её притупления со стороны некоторых партийных комитетов, руководителей-хозяйственников, которые оторвались от партийной жизни и проморгали проникновение "врагов народа, вредителей" в работу предприятий, госучреждений и колхозов.
Было выражено политическое недоверие первому секретарю райкома партии П.Н. Кладухину. Первым секретарём собрание избрало Г.Н. Руленкова. Был выведен из состава бюро и пленума редактор газеты Г.И. Малкин. Общее собрание поручило бюро РК ВКП (б) проверить политическое лицо и работу всех работников, занимавшихся подхалимством.
Органы НКВД репрессировали директора фабрики Нифонтова и целую группу "врагов народа", орудовавших на фабрике "Пролетарий" при его попустительстве. Были арестованы П.Н. Кладухин и Г.И. Малкин, выступившие против необоснованных массовых арестов. Репрессирована была и группа "вредителей" на торфоразработках Золотуха. Как "враг народа", был арестован директор педучилища С.Н. Владимирский. 14 июля 1937 года состоялось общее собрание суражской парторганизации, на котором обсуждались решения Июньского Пленума ЦК ВКП (б). Коммунисты района подвергли резкой критике некоторых руководителей-коммунистов, проявивших политическую слепоту, просмотревших вредительство "врагов народа" на своих предприятиях.
Работники НКВД раскрыли и арестовали группы "вредителей" в колхозах района. Только в Новодроковском сельсовете репрессировали около полусотни "врагов народа". Не меньше было их арестовано в Ляличах, Нивном, в других населённых пунктах, разоблачённых по разнарядке, спущенной сверху и выполнявшейся на 120-150 процентов. И уж невозможно вместить на многих страницах фамилии, репрессированных в городе. В числе первых "загремели под фанфары" носители фамилий, оканчивавшихся на - ский: Владимирский, Совитский, Шехотский, Иван и Антон Колчинские, Катковский, Левитский и другие. Видимо, польское звучание фамилий вызывало подозрения: не шпионы ли это иностранных разведок? Если да, значит, "враги народа, вредители". Подозревали и подавали сигналы куда следует. Дескать, там разберутся. И разбирались!
Из многодетной семьи Фёдора Степановича Агеенко (пятеро сыновей и двое дочерей) репрессировали и расстреляли двух - Алексея Фёдоровича, бухгалтера банка, необыкновенно доброго и интеллигентного человека, и Александра Фёдоровича, работника наркомата образования, проживавшего в Москве. Репрессированы были заместитель начальника почты Афанасий Максимович Мамчур, бухгалтер сушзавода Шалабаса, извозчики - братья Авраам и Вениамин Фраткины, братья Масины, красильщики - братья Сигалевичи, Франц Иосифович Павляк, Моисей Пейсахович, бухгалтер Фома Романенко, отец и сын Велицкие, лесничий Малашенко и многие другие.
Репрессии начались не в 1937 году, а за три года до этого, хотя и не были такими массовыми. В середине июня 1934 года главный бухгалтер фабрики "Пролетарий" Корчеменко (и сейчас его дом стоит на улице Мглинской) отмечал свой день рождения. На юбилейное торжество пригласил своих сослуживцев, городских и сельских бухгалтеров. Стол трещал от яств и напитков. Букеты цветов, поздравления, подарки, тосты, звон бокалов. Оживлённые разговоры, песни, танцы под патефон.
Вдруг кто-то из гостей, основательно подавши, затянул "Боже, царя храни". Затянул, ни о чём дурном не думая, просто, душа требовала песни. И его поддержали, тоже без задней мысли. Для них это было просто красивая мелодия. Сообща спели пару куплетов. Затем переключились на другие песни. Выпив на посошок, поблагодарив хозяев за хлеб-соль, гости спокойно разошлись по домам. Назавтра ночью всех суражских бухгалтеров, участвовавших и не участвовавших на юбилейном торжестве у Корчеменко, арестовали и увезли в пресловутом "чёрном воронке". Судила "тройка". Не вернулся домой никто!
После революционных событий 1905-1906 годов в Сураж к дворянину Есимонтовскому приехал известный доктор, генерал медицинской службы Александр Васильевич Касаткин. Ему уже было далеко за шестьдесят. Образование он получил в Казанском университете, где учился одновременно с Владимиром Ульяновым, но на разных факультетах: Александр - на медицинском, а будущий вождь - на юридическом. По окончанию учёбы, Касаткину присвоили звание военврача.
Позже он принял участие в русско-японской войне, где получил огромную медицинскую практику. Он был женат на сестре Есимонтовского Вере Николаевне и поэтому после окончания войны приехал в Сураж к брату жены. Есимонтовский выделил родственнику участок земли в Кромове, на котором отставной генерал построил большой дом с надворными постройками. К этому времени военврач с широким профилем имел учёную степень и был умудрён жизненным опытом. Занимался он не только лечебной практикой, безвозмездно лечил крестьян окрестных деревень, но и сам изготавливал препараты из лекарственных трав, которые сеял на собственной земле. Недостающие медикаменты за свои средства выписывал из Москвы и Петербурга, из-за границы. Доктор А.В. Касаткин имел удостоверение, позволяющее ему проводить медицинскую практику по всей Гомельской губернии. У него был фаэтон, пара лошадей, личный кучер, поэтому он мог разъезжать по окрестным сёлам и деревням, чтобы безвозмездно лечить людей, в основном, - малоимущих. Был таким врачом-мастером, что даже позвонки вправлял, о чём с благодарностью вспоминал всю жизнь кромовец Василий Платонович Иванцов.
Уже при советской власти Александр Васильевич Касаткин был первым участковым врачом Нивнянской больницы, поддерживал тесную дружбу с другим генералом медицинской службы, жившим в Суражском районе, - Яковом Тимофеевичем Чернявским. Доктор Касаткин никогда и никому из крестьян не отказывал в помощи, одних принимал у себя дома, других посещал по месту их жительства. И пациенты его отвечали в ответ любовью и уважением. А вот новые власти... Им не давало покоя дворянское происхождение Касаткина и генеральский чин.
После революции, когда начались репрессии против помещиков, отдельные кромовские активисты постоянно травили знаменитого доктора, всячески преследовали его, и ему пришлось даже обращаться к Калинину во ВЦИК. И всё же это не помогло. Уже, когда заслуженному генералу было 96 лет, в Кромово приехал представитель властей Шкирятов и перевёз Касаткина в Клинцы. Перед отъездом генерала в его дом ворвалось трое кромовских активистов, требовали у него золото, жестоко избили почти столетнего старика. Умер генерал А.В. Касаткин в 1937 году в Клинцовской тюрьме, где он содержался как "враг народа".
Не обошла показная бдительность и фабрику "Пролетарий". Новый директор И.Я. Хондогий, назначенный в феврале 1937 года, направил усилия не на производство, а на создание недовольства со стороны служащих и работников предприятия бывшим руководством фабрики. Он постоянно убеждал районное руководство, прокуратуру, районный отдел НКВД и Главзапбумпром о существовании вредительства на фабрике при прежнем руководстве, обвиняя в этом бывшего директора Нифонтова, главного инженера Шелепенкова и начальника строительства Неймарка, которые были взяты под стражу.
К счастью, и в те ужасные времена, когда торжествовали клеветничество и наговоры, иногда побеждала справедливость. Областная прокуратура прекратила обвинение, предъявленное бывшему руководству фабрики "Пролетарий", а вот Хондогий за клевету поплатился, получив пять лет заключения. Новым директором фабрики с мая 1938 года был назначен начальник планово-экономического отдела Г.И. Свойняк.
Революция поедала своих героев. Одним из первых организаторов советской власти в Суражском районе был Яков Галактионович Поздняков. Он вернулся в Суражский уезд в сентябре 1917 года уже большевиком и начал собирать вокруг себя верных большевикам людей. В их числе были Дворянинов, Савицкий, Шило. Савицкому было поручено создать народную милицию. Из Старой Кисловки в милицию вместе со своими лошадьми пришли Л.С. Поздняков и Н.П. Гвоздик.
В.Г. Поздняков вместе с Е.С. Мищенко в апреле 1918 года по поручению Якова Галактионовича ходил в Клинцы в разведку. Там в то время стояли украинские гайдамаки. Было установлено, что гайдамаки на Сураж нападать не собираются. Зато в самом Сураже подняла голову контрреволюция во главе с Исаевым. Я.Г. Поздняков уехал в Москву, был на приёме у В.И. Ленина. На обратном пути в Унече взял отряд красногвардейцев и оружие. Разгрузился отряд на разъезде. Оттуда прибыл в здание педучилища. Белогвардейцы разбежались.
Яков Галактионович Поздняков недолго пробыл в Сураже. По партийной мобилизации он отправился на борьбу с Врангелем. В конце 1920 года он вернулся домой. Работал судьёй в Сураже, следователем в Клинцах, начальником милиции в Кулагах. С последнего места Я.Г. Позднякова направили на учёбу в Москву. После этого он работал прокурором в г. Волокаламске. Затем окончив в Ленинграде военную академию, служил в Севастополе начальником военного порта.
И его в 1937 году не минула чаша репрессий. По доносу он был арестован и бесследно исчез в застенках НКВД.
Накануне войны
Несмотря на жестокие репрессии, жизнь продолжалась дальше, советский народ строил социализм, и на многих направлениях достигал успехов. После шести лет реконструкции и расширения, наконец-то, на полную мощность заработало крупнейшее предприятие района - фабрика "Пролетарий". Это подчеркнул и Госплан СССР в своём обзоре об итогах выполнения народнохозяйственного плана за 1936 год и перспективах развития промышленности в 1937 году по Западной области:
"По бумажной промышленности существенным является укрепление паросилового хозяйства, топливной базы и расширение производственных мощностей на Суражской и Троицко-Кондровской бумажных фабриках"
По случаю окончания реконструкции фабрики в городе состоялась грандиозная демонстрация трудящихся района. После того, как спала волна репрессий, в стране возник необыкновенный трудовой энтузиазм. Советские люди искренне увлеклись планами превращения своей страны в мощную экономическую державу. Этому способствовало и стахановское движение, широко развернувшееся по стране. При всей его пропагандистской направленности, движение дало толчок к увеличению производительности труда. Помогли этому внедрение новой техники в промышленности, на транспорте и в сельском хозяйстве, повышение технической квалификации рабочих.
С пуском ТЭЦ фабрика "Пролетарий", производившая до этого продукцию на механических приводах, была полностью электрофицирована. Всю реконструкцию и освоение нового передового оборудования на фабрике провели под руководством своих, доморощенных специалистов: И.В. Нифонтова, Б.А. Неймарка, Н.П. Шелепенкова, Б.Н. Моисеева. Немалую роль в этом сыграли специалисты среднего ранга и наиболее подготовленные рабочие: П.К. Винтанович, И.А. Аржаков, В.В. Оленев, С.А. Котович, Д.М. Суник, И. Панус, А.М. Новиков, С. Ошеров, Ю.М. Басин и другие. Благодаря им, коллектив фабрики "Пролетарий" уже в следующем 1938 году завоевал переходящее Красное Знамя Народного Комиссариата лесной промышленности и ЦК союза бумажников.
В последующие годы коллектив фабрики продолжал совершенствовать производство, увеличивая выработку бумаги и картона, расширял ассортимент продукции, улучшал её качество. Перед войной на "Пролетарии" в год выпускалось 1200 тонн ролевого электропрессшпана, 1300 тонн листового электропрессшпана, 9300 тонн мундштучной бумаги, 200 тонн матричного картона, 420 тонн тряпичной полумассы. В результате стахановского движения некоторые рабочие фабрики перевыполняли суточную норму вдвое. В 1938 году фабрика выпустила продукции на 10 миллионов 207 тысяч рублей.
В конце 1937 года произошло разделение Западной области, и Суражский район был отправлен в Орловскую область.
После трагических передряг, связанных с коллективизацией, получило развитие и сельское хозяйство. В районе насчитывалось 106 колхозов. Возросла роль Суражской МТС, где трудились знающие своё дело трактористы Иван Петроченко, Игнат Белыш и другие. Был, наконец, опубликован "Примерный Устав сельхозартели", в котором предусматривалась передача земель колхозам в вечное пользование. Это повысило трудовую активность селян. Медленно, но улучшалось и их жизнь, более благоустроенным становился быт. В село всё больше поступало современных сельхозмашин, внедрялась новая агротехника в полеводство. Во многих хозяйствах большую отдачу стала давать пашня, увеличилась продуктивность общественного стада. Мерилом достижений селян в те годы было участие во Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. В 1939 году в ней приняло участие 30 суражан, а в следующем - уже 52.
Участником обеих выставок был опытный хмелевод из Влазовичского колхоза "Серп и молот" Николай Семёнович Товстыко. В 1938 году его хмелеводческое звено получило рекордный урожай - 22,7 центнера сухих шишек хмеля с гектара, в то время как средняя урожайность в районе составляла 7,5 центнера. В числе лучших перед войной числились колхозы "Красный Октябрь" Кулажского, "Луч социализма" и "Коллективный труд" Нивнянского сельских Советов.