…В комнате кто-то был. Судя по запаху – мужчина. Данте лежал ничком на чем-то холодном и гладком, в то время как захвативший его в плен мужчина стягивал ему руки за спиной телефонным шнуром. Данте мог бы с легкостью разорвать путы, но сил почему-то не было. Закончив с руками, мужчина связал ему ноги и за талию примотал к холодной металлической поверхности.
Откуда-то донесся грохот. Данте слышал душераздирающие крики и чувствовал запах крови и смерти.
И вдруг над самым его ухом раздался издевательски-насмешливый голос:
– Знаешь, я думал, мне будет трудно тебя убить. Но благодаря тебе все упростилось.
Неизвестный самодовольно рассмеялся. Он зашел с той стороны, где с металлического стола свисала голова Данте. Показались ноги в джинсах, они согнулись в коленях, и стал виден торс мужчины. Рука грубо схватила Данте за волосы и подняла голову вверх. Моментальный рывок, и видение начало рассеиваться, но этого короткого мгновения хватило, чтобы узнать убийцу.
– Бен Салливан, – произнес Данте, словно выплевывая набившийся в рот пепел.
Освободившись от видения, он заставил себя сесть, вытер выступивший на лбу пот. Тиган смотрел на него с суровым одобрением.
– Сукин сын, это наркодилер, Бен Салливан. Этот человек должен меня убить.
Тиган мрачно кивнул:
– Если мы не убьем его раньше.
Данте поднялся на ноги и, опираясь рукой о бетонную стену рядом с лифтом, перевел дыхание. В нем закипала ярость, он готов был растерзать этого Салливана, а вместе с ним и агента Чейза, которого преследуя личные цели, выпустил этого подонка на свободу.
– Пойдем, – глухо прорычал Данте.
Не дожидаясь ответа Тигана, он направился к машине, поигрывая malebranche.
|
|
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Бену казалось, что он целую вечность сидит в какой-то темной комнате без окон. Он ждал встречи с тем, кого называли Хозяином, – безымянным, безликим человеком, который щедро финансировал производство и сбыт «малины». Время тянулось медленно, возможно, прошло уже больше суток. За Беном никто не приходил, но он знал, что обязательно придут. Подсознательно Бен понимал, что после встречи с Хозяином вряд ли останется в живых.
Бен поднялся с бетонного пола и подошел к закрытой металлической двери. Голова гудела, разбитый нос и прокушенную шею покрывала запекшаяся кровь, боль жгла огнем. Бен приложил ухо к двери, прислушиваясь к приближающемуся звуку тяжелых шагов, сопровождаемому позвякиванием цепей и оружия.
Бен отпрянул от двери и забился в темный угол своей камеры. В замочной скважине с лязгом повернулся ключ, дверь распахнулась, и вошли двое – те самые громилы, что притащили его сюда.
– Хозяин хочет тебя видеть, – проворчал один из них.
Громилы подхватили Бена под руки, хорошенько встряхнули и толкнули к двери так, что он вылетел прямо в коридор. Бен считал, что находится на каком то складе, если судить по камере, в которой он отсидел столько часов. Но когда его поволокли вверх по лестнице, он понял, что оказался в богатом особняке девятнадцатого века. Полированное дерево элегантно поблескивало в тусклом свете большой хрустальной люстры, под грязными ботинками Бена лежал роскошный персидский ковер изысканного восточного рисунка и сложного сочетания темно-красного, фиолетового и золотого.
|
|
На мгновение тревоги Бена рассеялись, он поверил, что все обойдется. Да, он попал в передрягу, но тут нет никакой леденящей кровь пыточной камеры, чего он так боялся.
Впереди сквозь открытые двери виднелась еще более роскошная комната. Бена ввели в большую гостиную и в самом центре вынудили остановиться. Мебель, ковры, картины – все свидетельствовало о немалом богатстве. Многовековом богатстве, какое быстро не скопишь.
В окружении всей этой роскоши за резным столом красного дерева, словно мрачный король, сидел мужчина в дорогом черном костюме и темных очках.
У Бена мгновенно вспотели ладони. Безупречного кроя пиджак отлично сидел на крепком, широкоплечем незнакомце. Тугой ворот белой рубашки был расстегнут, но в этом виделось скорее нетерпение, нежели аристократическая небрежность. В гостиной тяжелой тучей висела угроза, все надежды Бена рас таяли.
Он нервно кашлянул, прочищая пересохшее горло.
– Я… э-э… я рад наконец познакомиться с вами… – произнес он, злясь на себя за предательскую дрожь в голосе. – Нам нужно поговорить… э-э… о «малине»…
– Да, нужно. – Низкий голос поразил Бена спокойствием, но даже сквозь темные линзы очков он чувствовал ярость устремленного на него взгляда. – Мистер Салливан, кажется, за последнее время вы досадили не только мне. Я вижу у вас на шее ужасную рану.
– На меня напали, какой-то сукин сын вцепился мне в горло.
Хозяин заворчал, выражая нежелание слушать подробности этой истории.
– Кто бы мог это сделать? – равнодушно спросил он.
– Вампир, – выпалил Бен, понимая, насколько абсурден его ответ. Но то, что случилось с ним на пустынном берегу реки, было лишь верхушкой смертельно опасного айсберга. – Именно об этом мне и надо с вами поговорить. Когда я уже сообщал вам по телефону, произошло нечто ужасное, с «малиной» что-то не так. Она оказывает на людей нехорошее Действие. Превращает их в каких-то кровожадных психов.
|
|
– Разумеется. Именно для этого она и предназначена.
– Что? – Бен задохнулся от изумления. – Что такое вы говорите? Это я создал формулу «малины». Я точно знаю ее свойства. Это всего лишь слабенький амфетамин…
– Для людей – да. – Темноволосый мужчина медленно поднялся и не спеша обошел широкий стол. – Но на других, как вы правильно заметили, она оказывает иное действие. – Произнося это, он смотрел в сторону открытой двери, у которой застыли двое огромных вооруженных телохранителей.
Бен невольно обернулся – всклокоченные волосы, горящие странным желтым огнем злобные глаза под тяжелыми бровями. В неровном свете свечей Бену показалось, что из-под верхней губы мелькнули белые кончики клыков. Нервная дрожь пробежала по его телу, он поспешно перевел взгляд на Хозяина.
– К сожалению, кое-что в нашем сотрудничестве мне не нравится, мистер Салливан. После того звонка несколько моих помощников приехали в вашу лабораторию и проверили все файлы у вас в компьютере. Представьте, насколько я был удивлен и разочарован, когда они доложили мне, что не нашли формулу «малины». Как вы это объясните?
Бен стоял под прицелом взгляда, направленного на него сквозь темные линзы очков.
– Я не храню формулу в лаборатории. Надежнее держать ее при себе.
– Вы должны отдать ее мне. – Хозяин произнес фразу с явным нажимом, хотя его излучавшее невероятную силу тело оставалось неподвижным. – Сейчас.
– У меня нет ее с собой. Это чистая правда.
– Где она?
У Бена язык прилип к нёбу. Формула была его единственным козырем. Кроме того, он не хотел выводить этих головорезов на Тесс. Конечно, он не собирался хранить формулу в ее клинике вечно, только пока не разберется со свалившейся на него проблемой. Но дело осложнилось, и исправлять ошибку было слишком поздно. И хотя сейчас Бен думал только о том, как бы остаться в живых, подставлять ради этого Тесс он не мог.
– Я могу ее привезти, – сказал Бен. – Но вы должны отпустить меня. Давайте договоримся как джентльмены. Наше сотрудничество на этом закончится, каждый пойдет своей дорогой. И забудем, что мы когда-то были знакомы.
Натянутая усмешка появилась на лице Хозяина.
– Не пытайся вести со мною переговоры. Ты стоишь значительно ниже меня… человек.
Бен тяжело сглотнул. Ему хотелось верить, что перед ним – сумасшедший, вообразивший себя вампиром. Чокнутый с толстым кошельком и слабым умом. Но Бен помнил того парня в клубе, обезумевшего от «малины». Все это было на самом деле. Да и горло ему прокусили по-настоящему.
Бена охватила паника.
– Послушайте, я не знаю, кто вы и что здесь происходит. Честно говоря, и знать не желаю. Я просто хочу убраться отсюда по-хорошему.
– Отлично, тогда не стоит тянуть время. Я жду формулу.
– Я же вам сказал, у меня ее нет.
– Тогда, мистер Салливан, вам придется ее восстановить. – Хозяин сделал знак телохранителям. – Я распорядился привезти сюда вашу лабораторию, так что у вас будет все необходимое, включая подопытного, на котором вы сможете опробовать порошок. Мои помощники отведут вас.
– Подождите! – закричал Бен, когда его потащили прочь из гостиной. – Вы не понимаете, формула… она сложная. Я ее всю не помню. Чтобы воссоздать ее, потребуется несколько дней…
– В вашем распоряжении два часа, мистер Салливан.
Сильные руки сжали Бена, как клещами, и поволокли по лестнице вниз, в какую-то черную бездну
Перед выходом Чейз в последний раз проверил оружие. Один пистолет был заряжен обычными патронами, второй, с титановыми пулями, ему дали воины, он предназначался для поражения Отверженных. Чейз надеялся, что до этого дело не дойдет, но если придется спасать племянника из лап зараженных Кровожадностью вампиров, он не моргнув глазом пустит пистолет в ход.
Чейз снял с вешалки у дверей черный бушлат, вышел в коридор и чуть не столкнулся с Элизой.
– Стерлинг, привет. Ты меня избегаешь? Мне очень нужно с тобой поговорить. – Взгляд ее лавандовых глаз скользнул по нему, она нахмурилась, заметив, как серьезно он вооружен – кинжалы в ножнах, пистолеты. Чейз почувствовал ее тревогу: к присущему только ей аромату примешивался запах страха. – Столько оружия. Неужели снаружи так опасно?
– Не беспокойся, – ответил Чейз. – Просто молись, чтобы Кэмден поскорее вернулся домой. А я позабочусь об остальном.
Элиза теребила конец алого вдовьева пояса.
– Именно об этом я и хотела с тобой поговорить, Стерлинг. Мы с женщинами долго обсуждали, как помочь нашим пропавшим сыновьям, и подумали, что стоит объединить усилия. Мы бы днем осматривали причалы, заброшенные туннели метро – все те места, где наши сыновья могли укрыться от солнечных лучей, и…
– Ни в коем случае.
Чейз не хотел так резко обрывать ее, но у него кровь стыла в жилах при одной мысли, что Элиза покинет надежную Темную Гавань и будет проводить дни в самых опасных районах города, где до захода солнца ее не сможет защитить ни он, ни кто другой из Рода. И хотя Отверженные по той же причине не будут представлять для нее угрозу, она может запросто наткнуться на Миньона.
– Прости, но об этом не может быть и речи.
Ее глаза удивленно расширились, но в следующее мгновение она опустила взгляд и вежливо кивнула, хотя Чейз видел, что под маской покорности скрывается гнев. Поскольку Чейз являлся ее родственником, пусть и по мужу, Род давал ему право запрещать ей покидать Темную Гавань в дневное время. Древний закон, установленный около тысячи лет назад, когда Темные Гавани только начали образовываться. Чейз никогда не пользовался этим правом и сейчас чувствовал себя полным дерьмом, но он не мог оставаться безучастным, когда ее жизнь подвергалась опасности.
– Ты думаешь, мой брат одобрил бы эту идею? – спросил Чейз, отлично зная, что Квентин не позволил бы Элизе рисковать жизнью даже ради спасения собственного сына. – Ты гораздо больше поможешь Кэмдену, если останешься здесь и я буду уверен, что тебе ничего не угрожает.
Элиза подняла голову, и в ее прекрасных глазах сверкнуло столько решимости, сколько Чейз никогда не видел.
– Пропал не только Кэмден. Разве ты сможешь спасти всех, Стерлинг? Смогут ли воины Ордена их спасти? – Элиза вздохнула. – Никто не спас Джонаса Редмонда. Ты знаешь, что он погиб? Его мать чувствует, что его нет в живых. Наши сыновья исчезают, умирают каждую ночь, а что мы? Должны сидеть здесь сложа руки и ждать плохих новостей?
Чейз напрягся:
– Мне надо идти, Элиза. Ты знаешь мое мнение по этому вопросу. Оно не изменится, прости.
Чейз двинулся по коридору, на ходу натягивая бушлат. Он чувствовал, что Элиза идет следом, слышал легкий шорох ее юбки у себя за спиной, но не остановился. Распахнув дверь, он вытащил из кармана ключи и отключил сигнализацию припаркованного у тротуара серебристого «лексуса». Машина мигнула фарами и жалобно пискнула, заблокированная черным «ренджровером». Несмотря на тонированные стекла, Чейз сразу догадался, кто внутри, он физически ощущал холодную ярость Данте.
Воин был не один. Его сопровождал неприступный, как скала, Тиган. Они вышли из машины, направляясь прямо к Чейзу. Их лица были непроницаемо спокойны, но оба вампира излучали тяжелую молчаливую угрозу.
Элиза вскрикнула:
– Стерлинг!..
– Иди домой, – велел Чейз, не отрывая взгляда от воинов. – Возвращайся к себе, Элиза, все в порядке.
– Стерлинг, что происходит? Что им нужно?
– Черт возьми, делай то, что я говорю! Иди домой. Все будет хорошо.
– Я в этом не так уверен, Гарвард, – сказал Данте. С каждым его шагом, висевшие на поясе клинки устрашающе поблескивали в лунном свете. – Все обернулось совсем нехорошо. И кстати, по твоей вине. Ты вчера куда-то пропал. Что-то случилось? Может быть, ты просто меня не понял? Я велел отвезти наркодилера в бункер. А тебе послышалось – отпустить этого ублюдка на все четыре стороны?
– Нет. Я тебя понял.
– Тогда в чем дело, Гарвард? – Данте едва уловимым движением выхватил malebranche, сталь просвистела в воздухе.
Пока Данте говорил, Чейз успел заметить белые кончики его клыков. Желтый огонь глаз прожигал его насквозь.
– Отвечай, и поторопись, я не дрогну – умрешь на глазах у этой женщины.
– Стерлинг! – закричала Элиза. – Оставьте его!
Чейз резко обернулся и увидел, что она сошла со ступенек крыльца. Элиза успела сделать всего несколько шагов, как рядом с ней возник Тиган. Он обхватил ее за талию и крепко сжал, не давая сдвинуться с места.
Ярость мгновенно вспыхнула в Чейзе. Обнажились клыки, зрачки сузились в щелки. Он взревел, готовый броситься на обоих воинов разом только потому, что один из них посмел прикоснуться к Элизе.
– Отпусти ее! Черт, она здесь ни при чем!
Чейз толкнул Данте в грудь, но тот даже не пошевелился.
– По крайней мере, Гарвард, теперь ты весь – внимание.
Чейз почувствовал, как его ноги оторвались от земли и тело под напором Данте отлетело назад, с силой ударившись о кирпичную стену.
Огромные клыки Данте застыли на уровне лица Чейза, янтарное пламя глаз обжигало.
– Где Бен Салливан? Что за игру ты ведешь?
Чейз повернул голову и посмотрел на Элизу, сожалея, что она невольно стала свидетельницей жестокой сцены. Он хотел уберечь ее от этого. По ее щекам текли слезы, в глазах застыл страх, она стояла беспомощно прижатая к облаченному в черную кожу и вооруженному до зубов Тигану.
– Я вынужден был его отпустить. У меня не было выбора.
– Неверный ответ, – прорычал Данте, прижимая лезвие к его горлу.
– Отсиживающийся в бункере наркодилер был для меня бесполезен. Он нужен мне в городе, он должен помочь мне найти… моего племянника. Я отпустил его, чтобы он отыскал Кэмдена, сына моего брата.
Данте криво усмехнулся, но давление лезвия ослабил.
– А как же с остальными пропавшими? Со всеми теми, кого Салливан кормил «малиной»?
– Меня волнует только Кэмден. Из-за него я пришел к вам.
– Сукин сын, ты обманул нас! – прошипел Данте.
Чейз посмотрел в его яростно горящие глаза:
– Разве Орден согласился бы помочь мне, если бы я попросил найти одного-единственного пропавшего юношу?
Данте тихо и зло выругался.
– Как знать.
Чейз и сам уже не был так уверен в этом. Он успел убедиться, что, несмотря на жестокость воинов, превратившую их в таинственную и страшную силу, они не были лишены чести. Воины могли действовать как безжалостные убийцы, если того требовали обстоятельства, но Чейз подозревал, что в глубине души каждый из них был достойнее его самого во много крат.
Данте резко убрал malebranche, развернулся и направился к «ренджроверу». Тиган отпустил Элизу и пристальным, неморгающим взглядом наблюдал, как она, испуганно отпрянув, растирала талию и плечи после его железной хватки.
– Садись в машину, Гарвард, – приказал Данте, кивнув на открытую заднюю дверцу. Его взгляд ясно давал понять, что этот приказ не обсуждается. – Ты едешь в бункер. Возможно, ты сумеешь убедить Лукана, что заслуживаешь права остаться в живых.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Холодный пот струился по спине Бена, когда он завершил воссоздание формулы «малины». Он не обманывал, когда говорил, что не помнит формулу целиком. Бен старался изо всех сил, чтобы восстановить ее в такое нереально короткое время. За полчаса до назначенного срока он получил небольшую порцию красного вещества. Его действие нужно было испытать на парне в испачканных джинсах и толстовке с эмблемой Гарвардского университета. Он сидел привязанный к офисному креслу на колесах, голова свисала на грудь.
Когда Бен приблизился к нему, дверь, по обеим сторонам которой дежурили телохранители, открылась и в импровизированную лабораторию вошел Хозяин.
– У меня не было возможности отделить жидкость, – сказал Бен, извиняясь за получившуюся у него вместо порошка густую пасту. Он отчаянно надеялся, что восстановил формулу без ошибок. – Парень, кажется, не в форме. Он проглотить-то сможет?
Ему никто не ответил, повисла леденящая кровь пауза.
Бен нервно выдохнул и встал на колени перед креслом. Парень приподнял тяжелые веки, посмотрел на него безразличным взглядом из-под свисавших на лоб волос и снова закрыл глаза. Бен вгляделся в болезненно искаженное лицо некогда, вероятно, симпатичного парня…
О черт.
Бен знал его. Встречал в клубах… Это был один из его постоянных покупателей. Улыбающееся лицо этого парня он видел на фотографии вчера ночью. Как там его – Кэмерон? Кэмден? Кажется, Кэмден. Его приказал найти тот психопат с клыками, иначе грозился убить. Но та угроза не шла ни в какое сравнений с опасностью, нависшей над Беном сейчас.
– Не будем затягивать дело, мистер Салливан.
Бен поднес чайную ложку с красной кашицей ко рту парня. Как только ложка коснулась его губ, он жадно проглотил все, что в ней было. На мгновение показалось, что Кэмден ожил. Он ноздрями втянул воздух в предвкушении новой дозы. Бену стало не по себе, он неожиданно почувствовал вину.
Он ждал, когда «малина» подействует.
Но ничего не происходило.
Бен дал парню вторую ложку кашицы, затем третью – никакого эффекта. Черт! Он допустил ошибку в формуле.
– Мне нужно еще время, – пробормотал Бен, когда парень со стоном уронил голову на грудь. – Кое-что надо перепроверить.
Бен выпрямился, повернулся и обнаружил, что Хозяин стоит прямо перед ним. Бен даже не услышал его шагов и теперь наткнулся на собственное отражение в темных линзах его очков. Вид жалкий: загнанный зверек, трясущийся перед хищником.
– Никаких результатов, мистер Салливан. Мое терпение закончилось.
– Вы сказали – два часа, – попробовал возразить Бен. – У меня в запасе есть еще тридцать минут…
– Не надо со мной торговаться. – Губы Хозяина растянулись в презрительной усмешке, обнажая острые кончики клыков. – Твое время вышло.
– О господи!
Бен в ужасе отскочил и налетел на кресло, в котором сидел парень. Откатившись вместе с ним назад, Бен кое-как поднялся на четвереньки, и тут чьи-то сильные и грубые руки подхватили его, словно он был невесомым, и отшвырнули к стене. Бен ударился затылком, так что искры из глаз посыпались и мешком рухнул на пол. Коснувшись головы, он почувствовал липкую кровь.
Бен затуманенным взглядом окинул комнату, и сердце сжалось от дурного предчувствия. Телохранители смотрели на него янтарно-огненными глазами, рассеченными узкими полосами зрачков. Один из них зашипел, обнажая огромные клыки.
Даже Кэмден, по-прежнему сидевший привязанным к креслу, оживился. Его глаза сверкали сквозь свисавшие на лицо волосы, из-под верхней губы выглядывали острые клыки.
Но все эти монстры не пугали Бена так, как тот, кто заправлял здесь всем. Неторопливым шагом он приблизился к Бену. Начищенные до блеска черные ботинки бесшумно ступали по бетонному полу. Хозяин поднял руку, и Бен оторвался от пола и оказался стоящим на ногах, словно он был жалкой марионеткой, которую потянули за ниточки.
– Пожалуйста, – выдохнул Бен, – не знаю, что вы задумали, но прошу вас, не надо. Я отдам вам формулу «малины». Клянусь, я сделаю все, что вы хотите!
– Конечно, мистер Салливан, вы сделаете.
Движение было молниеносным. Бен ощутил, как острые клыки впились ему в горло. В нос ударил запах собственной крови, послышалось чмоканье. Бен задергался, пытаясь вырваться. Но силы покидали его с каждым зловещим глотком. Он обмяк, чувствуя, как вместе с кровью из него уходит жизнь, сознание затуманивалось, воля медленно угасала. Он умирал, проваливаясь во тьму.
– Вперед, Гарвард, прости, не знаю твоего настоящего имени.
Тесс с терьером на поводке переходила улицу. Закрыв клинику в шесть вечера, она решила отправиться в Южный Бостон, где жил Бен, – последняя попытка найти его, прежде чем заявлять в полицию. Если Бен вновь взялся за торговлю наркотиками, то он заслуживал, чтобы его арестовали. Но Тесс искренне о нем беспокоилась и хотела поговорить с ним, пока дело не зашло слишком далеко.
Район Бена не особенно подходил для прогулок, тем более в вечернее время. Но Тесс не боялась: здесь жили большинство ее клиентов, все они хорошие, работящие люди. По иронии судьбы единственный человек, которого стоило опасаться в закоулках среди двухквартирных домов и обшарпанных трехэтажек, был торговец наркотиками, занимавший квартиру 3-В, в доме, перед подъездом которого стояла Тесс.
Из окна на первом этаже, где работал телевизор, на тротуар ложился размытый четырехугольник бледно-голубого света. Тесс подняла голову и посмотрела на окна Бена в надежде увидеть там какие-либо признаки присутствия хозяина. Опущенные жалюзи плотно закрывали балконную дверь и окно спальни. Никакого проблеска света, ни малейшего движения.
Или нет? Что это?..
Тесс показалось, что жалюзи на окне закачались будто их невзначай задели, проходя мимо.
Бен? Если он дома, то наверняка никого не хочет видеть, включая ее. Он не ответил ни на ее звонки ни на электронное письмо.
А если его нет дома? Вдруг к нему в квартиру проник посторонний? Например, кто-то из его опасных компаньонов. Что, если они все перевернули вверх дном в поисках флэшки, которая сейчас лежит у Тесс в кармане куртки?
Тесс попятилась, неприятный холодок пробежал по спине. Она намотала на руку поводок, молча оттягивая Гарварда от засохших кустов, тянущихся вдоль тротуара.
И снова уже явственно Тесс увидела, что жалюзи зашевелились. Створка балконной двери на третьем этаже начала открываться. Кто-то выходил, но это был не Бен, а высокий широкоплечий незнакомец.
– О черт! – прошептала Тесс, наклонившись и взяв Гарварда на руки. Нужно было немедленно уходить отсюда.
Побежав по тротуару, Тесс робко оглянулась. Незнакомец стоял на балконе и смотрел в темноту. Его глаза были невероятно яркими, они словно горели огнем…
– О господи!
Тесс перебежала улицу и снова оглянулась. На балконе появились еще двое, а тот, первый, перелез через перила и спрыгнул вниз, бесшумно, по-кошачьи, приземлился прямо на газон и понесся невероятно быстро. Тесс казалось, что по сравнению с ним она не бежит, а с трудом переставляет ноги.
Прижав Гарварда к себе, она выскочила на тротуар между припаркованными машинами и еще раз оглянулась – преследователя не было. Секундное облегчение, но, когда Тесс повернула голову, он стоял прямо перед ней. Невозможно! Она не слышала его топота, не видела, как он ее обогнал.
Чуть склонив набок большую голову, он смотрел на нее, как собака, втягивая носом воздух, словно принюхиваясь. Он, вернее, некое существо, напоминающее человека, тихо рассмеялось.
Тесс попятилась, ноги одеревенели. От удивления она вытаращила глаза. Этого не может быть. Это какая-то дурацкая шутка.
– Нет! – воскликнула Тесс, не веря своим глазам.
Существо двинулось к ней. У Тесс лихорадочно заколотилось сердце, она развернулась и застыла…
Еще двое ужасного вида громил прошли между машинами, окружая ее.
– Привет, милашка. – Голос незнакомца прозвучал грубо и зло.
В бледном свете уличного фонаря Тесс увидела его рот – клыкастую пасть.
Выпустив из рук Гарварда, Тесс истошно закричала.
– Поверни здесь налево, – сказал Тигану расположившийся рядом Данте. Чейз сидел сзади, ожидая наказания, и это ожидание Данте решил немного растянуть. – Давай проедем через Южный Бостон.
Тиган мрачно кивнул и на перекрестке свернул налево.
– Думаешь, этот парень дома?
– Не знаю. Сейчас увидим.
Данте потер грудь, ощущая какой-то неприятный холодок, ему стало трудно дышать. Это походило на предчувствие, словно что-то задело его жизненно важные точки, и вся нервная система забила тревогу. Данте нажал на кнопку, стекло опустилось, он вдохнул свежий ночной воздух.
– Все в порядке? – спросил Тиган. – Снова то же самое?
– Нет, – Данте помотал головой, продолжая смотреть в окно. Прочь уплывали дома деловой части города, впереди маячил старый район – Южный Бостон. – Нет, это что-то другое.
Холод расползся по всему телу, ладони вмиг стали влажными, внутренности скрутило.
«Что за черт?!»
Он понял: это – страх. Нет, ужас. Но не его, а кого-то другого.
«О господи!»
– Останови машину!
Это страх Тесс. Ее кровь, что текла в его жилах, стыла от ужаса. Она в опасности. Смертельной опасности.
– Тиган, останови это чертово корыто!
Тиган резко ударил по тормозам, выворачивая руль вправо, машина уткнулась в бордюр тротуара. От дома Салливана их отделяло всего лишь несколько кварталов, но пока они пробираются по узким улочкам с односторонним движением, пройдет слишком много времени. Данте рывком открыл дверцу и выскочил из машины. Втянул носом воздух, надеясь уловить запах Тесс.
Есть!
Он сосредоточился на сладковатом аромате концы, вплетенном в тысячи других запахов ночи. Данте почувствовал запах крови Тесс. Он становился все острее и гуще.
Данте похолодел.
Где-то рядом Тесс истекала кровью.
Тиган, держась одной рукой за руль, наклонился в сторону открытой дверцы.
– Данте, ты решил прогуляться? Что за черт?
– Нет времени объяснять, – бросил Данте и захлопнул дверцу. – Я пешком. Вы подъезжайте.
– Я помню дорогу, – подал голос Чейз, через открытое окно встретившись с Данте взглядом. – Иди. Мы следом.
Данте кивнул, мельком глянув на суровые лица спутников, развернулся и побежал.
Он пересекал дворы, перепрыгивал через заборы, пролетал узкие переулки со скоростью, на которую способен только вампир. Встречные прохожие не успевали разглядеть его, ощущая лишь порыв холодного ноябрьского ветра. В голове Данте пульсировала только одна мысль – Тесс.
Посередине улочки, ведущей к дому Салливана, он увидел терьера, которого Тесс прикосновением рук спасла от смерти. Собака испуганно металась по тротуару, волоча за собой поводок.
Дурной знак, но Данте чувствовал, что Тесс где-то рядом.
Он молил небеса о помощи.
– Тесс! – закричал он, надеясь, что она услышит его.
Надеясь, что он не опоздал.
Данте свернул за угол трехэтажки, перепрыгнул через игрушки и велосипеды, оставленные во внутреннем дворе дома. В ноздри бил запах крови Тесс ее кровь судорожно стучала в висках.
– Тесс!
Данте почувствовал ее, словно высветил внутренним светом, услышал ворчание и чмоканье Отверженных.
«О господи, нет!»
На тротуаре через дорогу от дома Салливана лежала сумочка Тесс, расстегнутая, выпотрошенная, содержимое валялось рядом. Данте повернул направо в узкий проход между двумя домами, в конце прохода виднелся сарай, незапертая дверь покачивалась на петлях.
Тесс была там. Он знал это. Данте напрягся и замедлил шаг.
Он уже готов был ворваться внутрь и растерзать тварей голыми руками, когда почувствовал за спиной движение. Отверженный вышел из тени и бросился на него. Падая, Данте перевернулся, выхватил malebranche и располосовал лицо Отверженного. Тот душераздирающе завопил, отскочил и забился в конвульсиях, его отравленная титановым лезвием кровь закипела, растворяя тело. Данте еще раз перевернулся и встал на ноги.
В щель между домами он увидел подъехавший «ренджровер». Машина резко остановилась, в следующую минуту Тиган и Чейз с оружием в руках уже бежали к нему. Из темноты вышел еще один Отверженный, но, встретив ледяной взгляд Тигана, предпочел повернуть в противоположную сторону. Метнувшись, словно большая кошка, Тиган пустился вдогонку.
Чейз, должно быть, заметил серьезную опасность в квартире Салливана, потому что с пистолетом в руке поспешил туда.
Все это Данте видел боковым зрением, рывком распахивая дверь сарая, из которого доносилось жадное чмоканье. Этот звук был ему хорошо знаком – так вампиры пили кровь, но то, что это была кровь Тесс, накалило его ярость до предела.
Двое Отверженных прижимали Тесс к полу, один припал к ее запястью, другой – к шее. Тесс лежала неподвижно, настолько неподвижно, что у Данте сердце оборвалось. Но он почувствовал, что она жива. Он ощущал слабую пульсацию ее крови в своем теле. Еще минута, и эти твари выпьют ее досуха.
Данте взревел так, что задрожали стены сарая, гнев бушевал в нем адским пламенем. Отверженный оторвался от запястья Тесс и зашипел, на его губах и клыках алела кровь. Он высоко подпрыгнул, отлетел в угол и завис под потолком, как паук.