– Согласен, увидимся позже, – сказал Чейз и направился к лифту, который должен был доставить его в гараж.
Пока лифт поднимался на поверхность, Чейз думал об Элизе. Он все рассказал воинам, но Элиза до сих пор оставалась в тягостном неведении. Но она должна знать правду. Ее нужно подготовить к тому, что случилось с ее сыном и чем все это закончится. Чейз не сможет вернуть его домой. Теперь никто и ничто его не вернет. Правда убьет Элизу. Но лучше правда, чем мучительная неизвестность.
Чейз вышел из лифта и достал из кармана мобильный. Направляясь к «порше» Данте, он набрал номер Элизы. Она ответила почти мгновенно, в ее голосе прозвучали волнение и надежда.
– Алло? Стерлинг? С тобой все в порядке? Ты нашел его?
Чейз остановился и выругался про себя. Он молчал и не знал, что ответить. Не мог подобрать слов.
– Я… э-э… да, Элиза, Кэмдена видели сегодня ночью.
– О господи. – В трубке раздался всхлип, затем повисла пауза. – Стерлинг… он… прошу, скажи мне, что он жив.
Черт. Он не собирался говорить с ней на эту тему по телефону. Он намеревался предупредить, что едет и хочет кое-что сообщить, но Элиза не могла оставаться спокойной. Она отчаянно желала знать правду, и Чейз больше не в состоянии был ее скрывать.
– Элиза, новости не очень хорошие. – В трубке стояла неприятная, оглушительная тишина. Чейз начал излагать факты: – Кэма засекли сегодня ночью в группе Отверженных. Я сам видел его в доме наркодилера, который занимался производством и распространением «малины». Элиза, Кэм в плохом состоянии. Он… господи, у меня язык не поворачивается сказать тебе это. Слишком поздно… Он заразился Кровожадностью и стал Отверженным.
– Нет, – после долгой паузы произнесла Элиза. – Я тебе не верю. Ты ошибаешься.
|
|
– К сожалению, я не ошибаюсь. Хотя очень хотел бы. Я видел его собственными глазами, а потом воины показали мне запись, съемка велась через спутник. Он вместе с другими юношами из Темной Гавани, которые тоже превратились в Отверженных, напал на человека прямо на улице.
– Я хочу видеть эту запись.
– Нет. Поверь, лучше тебе не…
– Стерлинг, послушай меня. Кэмден – мой сын. Он все, что у меня осталось. Если он сделал то, о чем ты говоришь, если он превратился в зверя и у тебя есть доказательства, я имею право увидеть это.
Чейз барабанил пальцами по капоту черного «порше», понимая, что воины не одобрят, если он привезет постороннюю женщину в бункер Ордена.
– Стерлинг? Ты меня слышишь?
– Да, слышу.
– Если тебе дорога память о брате, если ты хоть немного обо мне заботишься, позволь мне увидеть сына.
– Хорошо, – сдался Чейз, успокаивая себя тем, что если он и согласился оказать ей столь сомнительную услугу, то, по крайней мере, будет рядом и сумеет подхватить ее, когда она упадет в обморок – У меня кое-какие дела на поверхности, потом я заеду за тобой в Темную Гавань, буду примерно через час.
– Хорошо, я жду.
Невероятно приятное тепло вернулось, Тесс ощутила его прилив сквозь окутывавший ее мрак. Все ее существо потянулось к этому теплу, его чудесному аромату и вкусу, который наполнял ее огнем. Сознание затуманивалось, оставались лишь тонкие ниточки света, словно ее тело медленно оттаивало, его клетки постепенно оживали после долгого холодного сна.
– Пей, – уговаривал ее тихий низкий голос.
|
|
И она послушно и жадно пила, тепло проникало внутрь, и начиналось пробуждение, оно зарождалось в кончиках пальцев рук и ног и электрическими разрядами пронизывало все тело.
– Молодец, Тесс, сделай еще глоток. Пей, ангел.
Она пила и не могла остановиться, даже если бы захотела. Казалось, с каждым глотком ее жажда только усиливается, словно в ее недра поступало горючее, которое поддерживало разгорающийся огонь. Тесс чувствовала себя младенцем, припавшим к материнской груди, – слабым и беззащитным, нуждающимся в единственно доступной ему пище, от которой зависит сама жизнь.
И ей давали эту пищу. Она приблизилась к самой границе, за которой – смерть, возможно, даже пересекла эту границу, но тепло, этот темный эликсир, вернул ее назад.
– Еще, – прохрипел ее голос. По крайней мере, ей казалось, что она произнесла это слово. Голос был какой-то далекий и слабый. – Еще…
Тесс содрогнулась, когда тепло вдруг исчезло «Нет!» – в панике подумала она. Он покинул ее. Ее ангел-спаситель покинул ее, вместе с ним она лишилась эликсира жизни. Тесс слабо застонала, из последних сил протягивая непослушные руки.
– Данте…
– Я здесь. Я с тобой.
Страх отпустил, когда она ощутила рядом с собой что-то большое и теплое. Она почувствовала сильную руку, приподнявшую ее голову. Теперь голос звучал ближе. Тесс ощутила губами упругую шею и еще что-то влажное и теплое.
– Иди сюда, Тесс, пей мою кровь. Возьми столько, сколько тебе нужно.
Пить его кровь? Часть ее затуманенного сознания слабо отвергала это невероятное, недопустимое предложение, но та его часть, которая беспомощно барахталась во мраке, с отчаянием ухватилась за этот шанс. Губы Тесс зашевелились, принимая то, что Данте предлагал ей.
|
|
Она сделала большой, жадный глоток, наполняясь живительной силой.
О черт!
Как только Тесс припала к его шее, все тело Данте напряглось подобно туго натянутой тетиве лука. Жадные движения ее губ, соблазнительные прикосновения языка, судорожные глотки – все это вызвало у него мгновенную и очень сильную эрекцию. Данте никогда не испытывал ничего подобного. Впервые жизни он давал свою кровь. Данте всегда брал – ради насыщения или ради удовольствия, но никогда прежде не имел дела с Подругой по Крови.
С женщиной, которая волновала его так, как Тесс.
И то, что она пила его кровь, повинуясь инстинкту, потому что сейчас только это могло вернуть ее к жизни, действовало на него крайне возбуждающе.
Невероятно, но это оказалось самой эротичной лаской, буквально сводящей его с ума. Со стоном Данте вцепился в шелковые простыни.
Руки Тесс, державшиеся за его плечи, начали судорожно сжиматься в такт глоткам, и мышцы его тела непроизвольно откликались. Данте чувствовал, как с каждой минутой к Тесс возвращается жизнь. Ее дыхание стало глубже и ровнее.
Нараставшая в ней энергия действовала на Данте как афродизиак. От него потребовались огромные усилия, чтобы не сжать ее в объятиях и не удовлетворить собственные потребности.
– Пей, Тесс, – подбадривал Данте, ощущая, как под напором жажды и страсти удлинились его клыки. – Не останавливайся. Это все тебе. Только тебе.
Она придвинулась к нему ближе, ее упругие груди прижимались к его груди, ее бедра… Господи, они, повинуясь инстинкту, волнообразно двигались в такт глоткам. Данте перевернулся на спину и лежал насколько мог неподвижно, сердце колотилось, он закрыл глаза, отдавшись изощренному, мучительному наслаждению.
Данте не отличался сдержанностью и самообладанием, но ради Тесс мог терпеть эту муку хоть всю ночь. И он получал от этого удовольствие, хотя собственная неутоленная страсть терзала и разрывала его на части.
Он лежал, впитывая каждое движение ее тела каждый тихий стон, который она издавала.
Так могло продолжаться бесконечно долго, если бы Тесс, не отрывая губ от шеи, не забралась на него. Ее волосы упали ему на грудь, тело, уже теплое, соблазнительно двигалось. Данте выгнулся, приподнимаясь.
Тесс ногами обхватила его бедра, как будто они обнаженные занимались любовью. Даже сквозь спортивные брюки Данте чувствовал жар ее тела. Ее трусики были мокрыми от возбуждения, ее аромат дурманил Данте.
– Господи, – выдохнул он, хватаясь руками за спинку кровати.
Тесс двигалась все быстрее, ее тупые человеческие зубы впивались ему в шею, а рот работал, всасывая кровь с невероятной жадностью. Данте чувствовал, что она приближается к оргазму. Они кончили почти одновременно. Данте казалось, что сладостные конвульсии будут длиться вечно, пока Тесс находится сверху, погруженная в глубокий фантастический сон.
Наконец Данте отпустил спинку кровати и обнял обмякшую Тесс. Ему хотелось войти в нее, ему это было необходимо, как воздух. Но сейчас она казалась такой хрупкой, что он не мог себе этого позволить. Теперь ее жизни ничто не угрожает, и все у них еще будет.
Обязательно будет.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Тесс медленно просыпалась, она вынырнула из темной глубины на поверхность, и волна несла ее к желанному берегу. Тесс вдохнула и почувствовала прохладный воздух, наполнивший легкие. С трудом разомкнула веки, отяжелевшие как после долгого сна.
– Привет, ангел, – где-то над ухом раздался знакомый низкий голос.
Тесс подняла взгляд и увидела Данте. Он с улыбкой смотрел на нее. Данте провел рукой по ее лбу, убирая с лица влажные пряди волос:
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – ответила Тесс, хотя ее ощущения были гораздо прекраснее. Она лежала на широкой кровати, застланной шелковыми простынями, в объятиях Данте. – Где мы?
– В безопасном месте – моей спальне. Здесь тебя никто не тронет и не сделает ничего плохого.
Тесс слушала заверения Данте с каким-то беспокойством, что-то смущало ее – неприятное, отдающее холодом. Страх. Сейчас она ничего и никого не боялась, но страх окутывал ее невидимым туманом, от которого по телу бежали колкие мурашки.
Совсем недавно она чего-то сильно испугалась, смертельно испугалась.
Тесс потрогала шею, прикосновение поразило, как удар молнии, ослепительная вспышка воспоминаний: безобразные лица с горящими янтарным огнем глазами, оскаленные пасти с огромными острыми клыками.
– На меня напали, – пробормотала Тесс, еще не вполне оценив картину, возникшую в памяти. – Они подошли ко мне на улице, окружили и… напали. Двое потащили меня, и они…
– Я знаю, – тихо сказал Данте, убирая ее руку с шеи. – Но теперь с тобой все в порядке. Все позади, и тебе нечего бояться.
В голове проносились смутные воспоминания. Она подошла к дому Бена, догадалась, что в его квартире кто-то есть, потом на балконе появились крепкие парни – если, конечно, это вообще были люди, – они спрыгнули на землю и погнались за ней. Их ужасные лица, сильные руки, схватившие ее… Незнакомцы притащили ее в какое-то темное место, где все и началось.
Тесс вспомнила охвативший ее в тот момент ужас. Один держал ее за руки, второй навалился всем своим мускулистым телом. Она подумала, что ее собираются изнасиловать, возможно, вначале изобьют, но все оказалось гораздо ужаснее.
Они вцепились в нее зубами.
Как дикие звери, они прижали ее к полу заброшенного сарая, вонзили клыки: один в шею, другой в руку – и начали пить ее кровь.
Тесс была уверена, что умрет, но случилось чудо – появился Данте. Он убил монстров, она этого не видела, но чувствовала. Лежа на грязном полу, задыхаясь от запаха собственной крови, Тесс чувствовала присутствие Данте, его испепеляющую ярость, заполнившую все тесное пространство сарая.
– Ты… ты тоже был там, Данте. – Тесс приподнялась и села, ее тело было крепким и сильным, никакой боли, словно чудовища и не терзали ее вовсе. Голова казалась ясной, как будто Тесс только что пробудилась после глубокого, здорового сна. – Ты нашел меня там. Ты спас меня, Данте.
На его лице появилась неуверенная улыбка, словно ему сделалось неловко от ее благодарности. Но он обнял ее и нежно поцеловал в губы.
– Ты жива, и это – главное.
Тесс крепко обхватила его руками, странным образом чувствуя себя с ним одним целым. Их сердца бились в унисон, его тепло проникало в ее тело и согревало изнутри. Она чувствовала глубинную связь с ним, очень сильную, это были какие-то особые, ни с чем не сравнимые ощущения. Они ошеломили Тесс.
– Сейчас, когда ты проснулась, – прошептал Данте ей в самое ухо, – тебе нужно кое с кем встретиться. Он ждет тебя в гостиной.
Прежде чем она успела что-либо сказать, Данте отпустил ее, встал с кровати и направился в гостиную. Тесс проводила его взглядом, восхищаясь игрой крепких мышц и сексуальными татуировками на его плечах и спине, они завораживающе двигались с каждым его шагом. Данте скрылся за дверью, и оттуда кто-то жалобно заскулил. Тесс мгновенно узнала.
– Гарвард! – воскликнула она, когда Данте вернулся в спальню с терьером на руках. Собака восторженно виляла хвостом и рвалась к Тесс. – Ты и его спас?
Данте кивнул:
– Когда я искал тебя, я увидел его бегающим по улице. После того как я привез тебя сюда, я попросил разыскать этого потеряшку.
Данте опустил Гарварда на кровать, и тот мгновенно бросился облизывать Тесс руки и лицо. Она обхватила и прижала собаку к себе, радуясь, что Гарвард не пропал бесследно на улицах Южного Бостона.
– Спасибо, – улыбаясь, сказала Тесс. На ее глазах выступили слезы. – Я должна признаться, что по уши влюблена в это пушистое чудо.
– Ему повезло, – проворчал Данте. Он присел на край кровати, наблюдая за Гарвардом, выражавшим Тесс свою безмерную привязанность. Лицо Данте сделалось серьезным, а взгляд сосредоточенным. – Тесс… нам нужно поговорить. Я, сам того не желая, втянул тебя во все это. После того, что с тобой случилось, ты должна знать, почему это произошло.
Молча кивнув, Тесс отпустила Гарварда и недоуменно посмотрела на Данте. Отчасти она догадывалась, о чем пойдет разговор, – о сверхъестественном. Этой ночью привычные вещи вдруг предстали перед ней с совершенно неожиданной стороны.
– Кто это был, Данте? Те парни, что напали на меня. Они отличались от обычных людей. Кто они?
– Ты права, они не люди, это очень опасные существа, пораженные Кровожадностью. Мы называем их Отверженными.
– Пораженные Кровожадностью? – У Тесс все внутри перевернулось. Она посмотрела на свое разодранное запястье, рана начала затягиваться. – Господи, так они пили мою кровь? Поверить в это не могу. Ведь это делают только вампиры.
Данте молчал и не сводил с нее пристального, неморгающего взгляда.
– Но вампиров не существует, – твердо заявила Тесс. – В нашем мире их нет.
– Они существуют, Тесс, но только не в том облике, в котором люди привыкли их представлять. Это не мертвецы, по ночам встающие из гробов, а особый тип живых существ. Те, что напали на тебя, – худшие из них. Они лишились разума и потеряли способность управлять своими инстинктами. Они убивают без разбора и будут продолжать это делать, если их не остановить. Именно этим я и мои товарищи занимаемся, и место, где мы сейчас находимся, – наш бункер. Отсюда мы ведем наблюдение за Отверженными. Каждую ночь мы отправляемся в рейды и уничтожаем их, пока они не превратились в самую страшную чуму, с какой только сталкивались люди.
– Ну, продолжай! – Тесс снисходительно усмехнулась. Она, разумеется, не верила всей этой возмутительной глупости, но не находила ни одного разумного аргумента, чтобы возразить Данте, тем более что он говорил так серьезно и искренне. – Ты хочешь сказать, что вы – убийцы вампиров?
– Я – воин. Сейчас идет война, Тесс, и «малина» – мощное оружие в руках Отверженных.
– Малина? Что это?
– Наркотик, которым Бен Салливан торговал в течение нескольких месяцев. Этот наркотик усиливает жажду крови и отключает систему самоконтроля. Он создает убийц, которые на тебя напали.
– А Бен, он знал об этом? Поэтому вы приехали к нему той ночью?
Данте кивнул:
– Он сказал, что какие-то неизвестные люди договорились с ним о производстве и распространении этого наркотика. Но мы подозреваем, что это были Отверженные.
– А где сейчас Бен?
– Не знаю, но намерен это выяснить.
Данте сказал это так холодно и жестко, что Тесс начала беспокоиться за Бена.
– Те парни, Отверженные… которые… напали на меня, они что-то искали в квартире Бена.
– Да. Вероятно, искали его, хотя мы в этом не уверены.
– Кажется, я знаю, что они хотели там найти.
– Откуда? – Данте нахмурился.
– Где мой жакет? – Тесс окинула взглядом спальню, но своей одежды не увидела. На ее теле, укрытом простыней, было лишь нижнее белье. – В моей клинике, в одной из смотровых, Бен кое-что спрятал. Флэшку.
– Что на ней?
– Не знаю. Я не успела посмотреть. Она в кармане жакета…
– Черт. – Данте поднялся. – Я скоро вернусь. Ты побудешь одна несколько минут?
Тесс кивнула, она пыталась осмыслить все, что с ней случилось и что она услышала от Данте, – невероятное, неправдоподобное, что перевернуло ее представления о, казалось бы, хорошо знакомом ей мире.
– Данте?
– Да?
– Спасибо за то… что спас меня.
В его глазах цвета виски мелькнуло нечто, смягчившее суровые черты лица. Данте подошел к кровати, положил руку ей на затылок и развернул к себе. Его поцелуй был сладким и нежным.
– Веди себя хорошо, ангел, я скоро вернусь.
Элиза оперлась рукой о стену коридора, ноги у нее подкашивались. Другую руку она прижала к животу, пытаясь справиться с жестоким приступом тошноты.
Элиза вышла из технической лаборатории в состоянии шока, в смятении помчалась прочь по лабиринту коридоров и теперь совершенно не представляла, где находится. Но знала, что нужно побыстрее выбраться отсюда.
Однако как убежать от того, что она увидела?
Стерлинг предупреждал, что сделанная через спутник видеозапись малоприятна. И Элиза думала, что готова к этому. Но смотреть на то, как ее сын в компании Отверженных раздирает человека, оказалось выше ее сил. Этот чудовищный, леденящий душу кошмар будет преследовать ее до конца дней.
Прислонившись спиной к стене, Элиза медленно сползла на пол. Она не могла больше сдерживать рыдания. К боли примешивалось чувство вины. Она не смогла уберечь Кэмдена. Она слишком верила, что он добрый и сильный мальчик, и упустила из виду его природную слабость – склонность к тому омерзительному, что с ним приключилось.
Ее сын не может быть тем кровожадным чудовищем, которое она только что видела на экране компьютера. Он, должно быть, где-то прячется, и его еще можно спасти. Он по-прежнему добрый и веселый мальчик.
– С тобой все в порядке?
Низкий мужской голос заставил Элизу вздрогнуть, она подняла заплаканное лицо. Сквозь небрежно свисавшие пряди волос на нее смотрели зеленые глаза того самого вампира, который сегодня вечером держал ее железной хваткой, когда она пыталась помочь Стерлингу.
– Ты ранена? – спросил он Элизу, продолжавшую беспомощно сидеть на полу.
С непроницаемым лицом он подошел к ней. На нем были свободные джинсы и полностью расстегнутая белая рубашка, обнажавшая мускулистый торс. От низа живота до плеч тянулись восхитительные дермаглифы. По их сложному рисунку и интенсивному цвету легко было догадаться, что этот воин принадлежит к первому поколению Рода, а значит, является одним из самых агрессивных и сильных вампиров расы. П1 осталось совсем немного, и за долгие годы жизни в Темной Гавани Элиза впервые видела одного из них.
– Я – Тиган, – сказал вампир и протянул руку, чтобы помочь ей встать.
Элиза колебалась. Несколько часов назад эти крепкие руки держали ее за плечи и талию, и после она еще долго ощущала на себе жар его прикосновений, будто на теле остались легкие ожоги.
Ухватившись за стену, Элиза поднялась и вытерла мокрое от слез лицо.
– Элиза, – вежливо кивнула она. – Я невестка Стерлинга.
– Недавно овдовела? – спросил Тиган, чуть склонив голову набок и пронзительно глядя на нее, словно проникая в каждую клеточку тела.
– Пять лет назад, – ответила Элиза, теребя край алого пояса.
– Все еще скорбишь?
– Я до сих пор люблю его.
– Сочувствую, – сказал Тиган совершенно ровным тоном, с таким же бесстрастным лицом, как и прежде. – И сочувствую, что ты потеряла сына.
Элиза опустила глаза, она еще не была готова принимать соболезнования, по-прежнему надеясь, что Кэмдена можно вернуть.
– В этом нет твоей вины. Не ты сделала его таким. И ты не могла его остановить.
– Что? – ошеломленно пробормотала Элиза. Некоторые П1 обладали даром читать мысли, но она не почувствовала со стороны Тигана никакого вторжения в свое сознание. Только очень слабые люди не замечали этого. – Откуда ты?..
Она догадалась раньше, чем успела закончить вопрос. Вот почему она почувствовала странное смятение в тот момент, когда он схватил ее. Вот почему после так долго ощущала жар его рук. Он прочел ее как книгу, раздел донага помимо ее воли.
– Прости, – сказал Тиган, – но это происходит непроизвольно, я не могу это контролировать.
Элиза слабо улыбнулась, преодолевая замешательство. Она отлично понимала, что значит жить с подобным проклятием. Она сама превратилась в узницу Темной Гавани, потому что за ее пределами не могла выносить обрушивавшийся шквал негативных людских мыслей.
Но, несмотря на схожую беду, она не почувствовала себя комфортнее в обществе этого воина. Мысли о Кэмдене, о том, что он делает на улицах города, превратившись в Отверженного, заставляли ее искать уединения.
– Мне нужно идти, – сказала Элиза, обращаясь скорее к самой себе, нежели к Тигану. – Я должна… мне нужно выбраться отсюда. Я больше не могу здесь оставаться.
– Ты хочешь вернуться домой?
Элиза пожала плечами, затем кивнула, совершенно не понимая, чего она на самом деле хочет.
– Куда угодно, лишь бы подальше, – прошептала она.
Моментально приблизившись, так что Элиза не ощутила даже колебаний воздуха, Тиган сказал:
– Я отвезу тебя.
– Нет, нет, я не это имела в виду…
Она повернула голову в сторону лаборатории, раздумывая, не следует ли разыскать Стерлинга. Элиза совершенно не была уверена, что ей стоит находиться в обществе этого воина, а уж тем более куда-либо ехать с ним.
– Ты боишься, что я укушу тебя, Элиза? – лениво спросил Тиган. Уголки его чувственных губ насмешливо изогнулись – первый признак наличия у него каких-либо эмоций.
– Уже поздно, – сказала она, пытаясь найти повод, чтобы вежливо отказаться. – Скоро рассвет.
Я не хочу, чтобы ты рисковал попасть под солнечные лучи.
– В таком случае я прибавлю скорость. – Улыбка Тигана не оставляла сомнений в том, что ему известно о ее желании отделаться от него и он не намерен уступать. – Пойдем отсюда.
Странно, но, когда он протянул руку, Элиза колебалась всего лишь секунду, прежде чем в ответ протянуть свою.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Данте ушел всего несколько минут назад, но Тесс уже охватило волнение. Ее мучило множество вопросов, по телу пробегала нервная дрожь.
Горячий душ в просторной ванной комнате помог ей немного успокоиться, приятно освежила и чистая одежда, которую Данте оставил для нее в спальне. Гарвард, свернувшись клубком на кровати, наблюдал, как она, натянув бежевые брюки и темно-коричневую рубашку, присела на край кровати, чтобы обуться.
Пятна крови и потертости на туфлях живо напомнили ей о нападении. Данте убедил ее в том, что это совершили некие существа, зараженные Кровожадностью.
Вампиры.
Нелепо и смешно сваливать все на фольклорных персонажей, здесь должно быть иное, логическое объяснение. Тесс не могла смириться с мыслью о существовании вампиров, но ее собственный опыт служил неопровержимым тому доказательством. Она своими глазами видела, как тот, что напал на нее первым, спрыгнул с балкона третьего этажа и плавно, пружинисто, как кот, приземлился на асфальт. Они преследовали ее, передвигаясь бесшумно и быстро, словно призраки. Они вцепились в нее зубами, подобно бешеным псам, прокусили вены и пили кровь.
Настоящие вампиры, если верить словам Данте.
Но, слава богу, она спасена, она в доме Данте. Тесс окинула взглядом большую спальню, обставленную просто, даже с некоторым аскетизмом: темная мебель с четкими линиями – без декора и завитушек, чисто мужской вкус. Исключение составляла огромная, застланная черными шелковыми простынями кровать с пологом на четырех столбиках, занимавшая большую часть пространства.
В гостиной обстановка была схожая – удобная, без излишней вычурности, отражавшая характер хозяина. Достаточно уютно, но почему-то домом назвать это было трудно. Окна отсутствовали, вместо них – фотографии в рамках и картины современных художников. Данте назвал это место бункером, и Тесс захотелось узнать, что это означает.
Она вышла в прихожую, выложенную кафелем, а оттуда, исполненная живого любопытства, выглянула в коридор – белизна мрамора ослепила ее. Тесс посмотрела в одну сторону, затем в другую – пустой длинный туннель из полированного камня. На белом полу черным обсидианом были выложены какие-то символы, сплетенные в сложный геометрический узор, необычный и завораживающий. Некоторые символы совпадали с татуировками на теле Данте.
Тесс нагнулась, чтобы получше рассмотреть узор на полу. Она так увлеклась, что не видела, как Гарвард следом за ней вышел в коридор. Тесс заметила его только тогда, когда терьер засеменил вглубь белого туннеля.
– Гарвард, вернись! – позвала Тесс, но собака бежала вперед и вскоре скрылась за поворотом.
Черт.
Тесс секунду колебалась, взглядом оценивая пустой коридор, затем пустилась догонять пса. Она свернула за угол, потом еще раз. Как только Тесс наклонялась, чтобы схватить Гарварда, он ловко уворачивался и мчался дальше по лабиринту, словно играя с ней.
– Гарвард, маленький проказник, почему ты такой непослушный? Сейчас же остановись! – яростно прошипела Тесс, но бесполезно, пес словно не слышал ее.
Тесс начала сердиться на него. Она не была уверена, что ей стоит шататься по коридорам одной. Тесс не сомневалась, что повсюду расставлены видеокамеры, которые следят за каждым ее шагом.
На стенах отсутствовали какие-либо указатели, так что Тесс не знала, где находится и куда ей идти. То, что Данте назвал своим домом, скорее походило на оснащенное по последнему слову техники секретное агентство. И это вполне соответствовало рассказам Данте о войне с чудовищными кровососами.
Тесс последовала за Гарвардом, скрывшимся за очередным поворотом, и оказалась в еще одном белом туннеле. Наконец на пути пса возникло препятствие – коридор упирался в двустворчатые двери с квадратными вставками из матового стекла на уровне глаз.
Тесс осторожно приблизилась, стараясь не напугать собаку, кроме того, она не знала, что может скрываться за таинственными дверями. Вокруг не было ни души, куда ни глянь – белый мрамор. В воздухе витал легкий запах антисептика, источник находился где-то рядом. Тесс слышала тихое электрическое попискивание медицинского оборудования и еще какой-то ритмичный металлический лязг, природу которого определить не могла.
«Наверное, здесь медицинское отделение», – решила Тесс. Все было очень стерильно, хотя никаких табличек с именами пациентов или суетящегося персонала Тесс не видела.
– Иди сюда, маленький негодник, – пробормотала она, наклоняясь за Гарвардом, обнюхивавшим двери.
Подхватив его одной рукой и прижимая к себе, другой Тесс толкнула створку двери и заглянула внутрь. Там царил уютный полумрак, по обеим сторонам коридора располагались закрытые двери. Тесс сделала несколько шагов внутрь.
Почти сразу она увидела источник электрического попискивания – на стене слева находилась цифровая панель, почти все индикаторы были темными, за исключением нескольких внизу. Панель напоминала аппарат ЭКГ, хотя такого Тесс никогда раньше не встречала. Из дальней комнаты доносился странный металлический лязг.
– Эй? Здесь есть кто-нибудь? – тихо позвала Тесс.
И сразу же все звуки стихли, включая те, что издавала настенная панель. Тесс бросила на нее взгляд как раз в тот момент, когда погасли и нижние индикаторы, будто кто-то в комнате отключил аппарат.
Тесс стало не по себе. Гарвард занервничал и заскулил, вырвался и побежал назад в коридор. Неприятное чувство охватило ее, и она поспешил вслед за псом, в тревоге оглядываясь на ряд закрытых дверей. Неожиданно Тесс ощутила порыв холодного ветра.
– Черт, – прошептала она, не на шутку испугавшись.
По-прежнему глядя назад, она протянула руку, чтобы толкнуть створку двери, и наткнулась на что-то теплое и неподвижное. Тесс испытала настоящий шок, когда, резко повернув голову, увидела изуродованное шрамами лицо и грудь стоявшего перед ней высокого широкоплечего мужчины.
Нет, это был не мужчина.
Монстр с огромными клыками и горящими глазами, похожий на тех, что напали на нее у дома Бена.
Вампир.
Воспоминания замелькали у нее перед глазами: пятна света от фонарей на асфальте, темный переулок, заброшенный сарай. Сильные руки хватают ее, валят на пол; острые клыки впиваются в тело; по-звериному урча и чмокая, из нее высасывают кровь. Она чувствует, что умирает.
Но неожиданно в памяти Тесс возникла другая сцена – склад в ее клинике, высокий черноволосый мужчина лежит на полу, истекая кровью. Он умирает от ран. Она протягивает к нему руку…
Нет, это не воспоминания… Этого никогда не происходило с ней. Разве могло такое случиться?
У Тесс не было возможности сложить эти обрывки в целостную картину. Вампир, загородивший выход, смотрел на нее горящими яростью глазами, белые клыки угрожающе поблескивали, они были достаточно большими, чтобы разодрать ее в клочья
Данте стоял в кабинете Гидеона и ждал новостей о флэшке, которую Саванна нашла в кармане жакета Тесс.
– Ги, думаешь, тебе удастся расшифровать, что там?
– Это что – шутка? – с преувеличенно сильным английским акцентом спросил Гидеон и покосился на Данте. Он вставил флэшку в гнездо, и его пальцы замелькали над клавиатурой. – Я взломал коды ФБР, ЦРУ и Разведывательного отдела Рода, а также прочие базы данных, какие только существуют в мире. А с этим справиться – плевое дело.