Думаю обо всех хороших людях, погибших во время второй мировой войны, а
Затем вспоминаю, что ты еще жив и живешь в стране, которую предал, меня
Просто тошнит. Ты, наверное, будешь счастлив узнать, что наш пост
Вчера вечером решил, что тебя надо либо повесить, либо депортировать в
Германию, страну, которую ты так любишь.
Теперь, когда я знаю, где ты, я скоро нанесу тебе визит.
Будет приятно вспомнить старые времена.
Когда ты сегодня ляжешь спать, вонючая крыса, я надеюсь, тебе приснится
Концентрационный лагерь Ордруф. Мне надо было бросить тебя в яму с
Известью, когда у меня была такая возможность.
Весьма, весьма искренне твой
Бернард О'Хара,
Председатель поста Американского легиона.
Копии:
Дж. Эдгару Гуверу, ФБР, Вашингтон, округ Колумбия
Директору ЦРУ, Вашингтон, округ Колумбия
Редакции журнала `Тайм', Нью-Йорк
Редакции журнала `Ньюсуик', Нью-Йорк
Редакции `Инфантри джорнел', Вашингтон, округ Колумбия
Редакции журнала `Лиджи Мегезин', Индианополис, штат Индиана
Главному следователю Комиссии по расследованию антиамериканской
Деятельности, Вашингтон, округ Колумбия
Редакции газеты `Белый Христианский Минитмен', 395, Бликер-стрит,
Нью-Йорк.
Конечно, Бернард О'Хара был тот молодой человек, который взял меня в
плен в конце войны, протащил по лагерю смерти Ордруф и запечатлен вместе со
мной на достопамятной фотографии с обложки `Лайф'.
Когда я нашел это письмо в своем почтовом ящике в Гринвич Вилледж, я
удивился, каким образом он узнал, где я нахожусь.
Перелистав `Белый Христианский Минитмен', я увидел, что О'Хара не
единственный, кто обнаружил Говарда У. Кемпбэлла-младшего. На третьей
странице под простым заголовком "Американская трагедия!" была короткая
заметка:
Говард У. Кемпбэлл-младший -- знаменитый писатель и один из самых
Бесстрашных патриотов в американской истории, сейчас живет в бедности и
Одиночестве в мансарде на улице Бетьюн, 27. Такова судьба мыслящих
Людей, достаточно храбрых, чтобы сказать правду о тайном международном
Заговоре еврейских банкиров и международного еврейского коммунизма,
Которые не успокоятся, пока кровь каждого американца не будет
Безнадежно загажена негритянской и (или) восточной кровью.
Глава тринадцатая. ЕГО ПРЕПОДОБИЕ ДОКТОР ЛАЙОНЕЛ ДЖЕЙСОН ДЭВИД ДЖОНС,
Д. С. Х., Д. Б....
Я благодарен Институту документации военных преступников в Хайфе за
материалы, которые позволили включить в эту книгу биографию доктора Джонса,
издателя `Белого Христианского Минитмена'.
Хотя Джонс не был лицом, обвиняемым в военных преступлениях, на него
имелось весьма внушительное досье. Вот что я выяснил, перелистывая эту
сокровищницу сувениров.
Его преподобие доктор Лайонел Джейсон Дэвид Джонс, Д. С. X., Д. Б.
родился в Хаверхилле, штат Массачусетс, в 1889 году в семье методистов. Он
был младшим сыном дантиста, внуком двух дантистов, братом двух дантистов и
шурином трех дантистов. Он сам собирался стать дантистом, но был исключен из
зубоврачебной школы Питтсбургского университета в 1910 году за то, что
сейчас могло быть скорее всего диагностировано как паранойя. В 1910 году он
был исключен просто за неуспеваемость.
Синдром его неудачи был далеко не прост. Его экзаменационные работы
были, наверное, самыми длинным из когда-либо написанных в истории
зубоврачебного образования и, вероятно, менее всего относящимися к делу. Они
начинались достаточно разумно с рассмотрения вопроса, предлагавшегося на
экзамене. Но, безотносительно к этому вопросу, Джонс ухитрялся перейти от
него к собственной теории: зубы евреев и негров безусловно доказывают
дегенеративность их обладателей.
Его зубоврачебные работы были высокого класса, и преподаватели
надеялись, что со временем он избавится от своей политической интерпретации
зубов. Но его болезнь прогрессировала, и в конце концов его экзаменационные
работы стали безумными памфлетами, призывающими всех протестантов
англосаксов объединиться против еврейско-негритянского засилия.
Когда Джонс начал обнаруживать по зубам доказательства вырождения у
католиков и унитариев и когда у него под матрацем нашли пять заряженных
пистолетов и штык, его в конце концов выкинули вон.
Родители Джонса отреклись от него, чего никогда не смогли сделать мои
родители.
Оставшись без единого цента, Джонс нашел место ученика бальзамировщика
в похоронном бюро братьев Шарф в Питтсбурге. За два года он стал
управляющим. Еще через год он женился на овдовевшей владелице Хетти Шарф.
Хетти тогда было пятьдесят восемь, а Джонсу двадцать четыре. Большинство
исследователей жизни Джонса, почти все до единого настроенные к нему крайне
недружелюбно, были вынуждены признать, что Джонс действительно любил свою
Хетти. Брак, продолжавшийся до смерти Хетти в 1928 году, был счастливым.
Действительно, он был таким счастливым, таким совершенным, таким
подлинным государством двоих, что Джонс все это время почти ничего не делал
по части пробуждения бдительности англосаксов. Его, казалось, удовлетворяло
ограничение расового вопроса профессиональными шуточками по поводу
определенных трупов, шуточками, которые были привычными и в кругу самых
либеральных бальзамировщиков. И это были его золотые годы не только с
эмоциональной, финансовой, но и с творческой точки зрения. Работая с химиком
доктором Ломаром Хорти, Джонс изобрел Виверин -- бальзамирующую жидкость, и
Гингива-тру, материал для зубных протезов, прекрасно имитирующий
естественные зубы.
Когда умерла жена, Джонс почувствовал необходимость возродиться. Его
возродило то, что все это время скрыто дремало в нем. Джонс стал таким
проповедником расизма, про которых говорят, что он выполз из пещеры. Джонс
выполз из своей пещеры в 1928 году. Он продал похоронное бюро за восемьдесят
четыре тысячи долларов и основал газету `Белый Христианский Минитмен'.
В 1929-м Джонс был разорен биржевым крахом 1929 года. Его газета
прекратила существование после четырнадцатого выпуска. Все четырнадцать
выпусков были бесплатно разосланы каждому, кто значился в справочнике Who's
Who. Единственными иллюстрациями были фотографии и схемы зубов, и каждая
статья объясняла какое-нибудь текущее событие с точки зрения Джонсовой
теории о стоматологии и расах.
В последнем номере газеты он отрекомендовал себя как доктор Лайонел Дж.
Д. Джонс, доктор стоматологической хирургии.
Опять без гроша, теперь уже сорокалетний Джонс откликнулся на
объявление в профессиональном журнале похоронных работников. Школа
бальзамировщиков в Литтл Роке, штат Арканзас, нуждалась в президенте.
Объявление было подписано вдовой бывшего президента и владельца.
Джонс получил работу, равно как и вдову. Вдову звали Мэри Алиса Шоуп.
Когда Джонс на ней женился, ей было шестьдесят восемь лет.
И Джонс снова стал преданным мужем, счастливым, цельным и
уравновешенным человеком.
Школа, которую он возглавил, называлась достаточно прямолинейно:
Литтлрокская школа бальзамирования. Ежегодно от терял на ней восемь тысяч
долларов. Джонс продал недвижимость школы, прекратил обучение благородному
искусству бальзамирования и превратил ее в Библейский университет Западного
полушария. Университет не имел учебных помещений, ничему не обучал и все
дела вел по почте. Он присуждал степени доктора богословия и высылал дипломы
в застекленной рамке -- и все эа восемьдесят долларов.
Джонс и сам разжился степенью доктора богословия Б. У. З. П., так
сказать, из подручных средств. Когда умерла его вторая жена, он снова начал
выпускать своего `Минитмена' и в заголовке именовался уже -- его преподобие
доктор Дж. Д. Джонс, Д. С. X., Д. Б.
Кроме того, он написал и опубликовал на собственные деньги книгу, в
которой стоматология и теология сочетались с изящными искусствами. Книга
называлась `Христос -- не еврей'. Он доказывал свою точку зрения, приводя в
книге пятьдесят знаменитых картин с изображением Иисуса. Все эти картины, по
мнению Джонса, свидетельствовали, что зубы и челюсти у Христа не еврейские.
Первые выпуски нового `Белого Христианского Минитмена' была столь же
нечитабельны, как и старые. Но затем случилось чудо: `Минитмен' подскочил с
четырех страниц до восьми. Оформление, шрифт и бумага стали шикарными и
красивыми. Вместо зубных схем газета была буквально нафарширована
фотографиями различных скандальных историй, происходивших во всех странах
мира.
Объяснение было простым и очевидным. Джонса наняли и финансировали как
агента пропаганды новорожденного гитлеровского Третьего рейха. Последние
известия, фотографии, карикатуры и редакционные статьи поступали к Джонсу
прямо с фабрики нацистской пропаганды в Эрфурте, Германия.
Вполне возможно, кстати, что многие из его непристойных материалов были
написаны мною.
Джонс оставался агентом германской пропаганды даже после вступления США
во вторую мировую войну. Его арестовали только в июле 1942 года, когда ему
вместе с двадцатью другими было предъявлено обвинение в: