– Я всегда так считал. Я потерял дочь. Мою шеллан. Моих родителей. Моих друзей, кузенов, которых я знал. Моя жизнь уже давно на исходе, и на мой век выпало немало горя. Ты и Пойзи? Вы доставили мне немыслимую радость. Пойзи с ее теплотой, ты со своей храброй натурой. Вы двое – это все, что поддерживает во мне жизнь.
Ее дед откашлялся.
– И я так горжусь тобой, Никсанлис. Потому что ты следуешь своей судьбе. И я горжусь Пойзи, которая за последние ночи познала собственные силы. Вы обе изменились, и теперь я могу уйти с миром.
– В смысле? – Никс ахнула. – Ты болен…
– Нет, нет. – Он небрежно махнул рукой, словно стирая слова. – Я в порядке. Но когда придет мое время отправиться в Забвение, я буду знать, что вы с Пойзи сможете позаботиться о себе. Вы справитесь и без меня, и это приносит мне большое облегчение.
Никс задохнулась.
– О, дедушка.
Когда он раскрыл свои объятия, Никс бросилась к нему. Он прижал ее к себе, и Никс крепко за него ухватилась.
– Я люблю тебя, дедушка, – хрипло сказала она.
– А я – тебя, моя Никс. Я горжусь тобой. Всегда.
Они стояли так, и Никс глубоко вздохнула, вбирая запах свежей сосновой стружки, лака и дыма из трубки. Она не хотела плакать и не плакала.
Она боялась, что, как только откроет шлюзы, эмоциональное освобождение невозможно будет остановить. К тому же, их ждало дело.
Именно Никс сделала шаг назад, хотя она всю свою жизнь ждала этого момента. В ответ ее дедушка кивнул, и она знала, что он собирается снова поместить свои эмоции в хранилище и все это крепко запереть. Но теперь она поняла, для чего. И если ты чего-то не видишь собственным глазами, это не значит, что этого не существует.
Так бывает со звездами, скрытыми за покровом облаков.
Как Шак – под землей.
– Я готова, – сказала Никс.
Ее дед кивнул и жестом указал ей на стол в дальнем углу. Поверхность была покрыта грубым армейским одеялом, и под тяжелым войлоком выступали бугры.
– У меня есть то, что нам нужно. – Откинув одеяло, он открыл взгляду семь пистолетов, две винтовки, меч с широким лезвием, пять поясов с обоймами и…
– Это ручные гранаты? – спросила Никс, вдыхая и чувствуя запах оружейного масла.
– Тянешь за чеку, и у тебя пятнадцать секунд, чтобы бросить и отбежать.
– Хорошо.
Когда он отложил сверток серой ткани, который держал под мышкой, и начал собирать оружие, Никс взяла девятимиллиметровый, проверила, есть ли в обойме пули и установлен ли предохранитель, и сунула пистолет в задний карман джинсов.
– Вот, надень это. – Ее дедушка протянул вперед пустую кобуру. – И вытащи рубашку, чтобы все это скрыть.
Она сделала, как он предлагал, в то время как дед повесил крест-накрест пояс с двумя из трех гранат, два пистолета и большую часть боеприпасов.
– Ты оставишь этот меч здесь? – спросила она, взяв одну из винтовок.
Ее дед смотрел на оружие с такой тоской, словно оставлял любимого питомца дома одного на пять недель.
– Да, – сказал он. – Но я уверен, что с гранатами будет весело.
– Весело?– Никс невольно улыбнулась. – Я думала, ты ремесленник.
– Так и есть.– Он снова взял сверток ткани и сунул подмышку. – Но я занимался и другими вещами.
– Загадочно.
– Все мы многогранны.
– Да, я это познаю. – Никс окинула взглядом мастерскую. – Ты не боишься, что возможно в последний раз видишь это место?
– Будет что будет. – Ее дед натянул свободную фланелевую рубашку поверх арсенала. – Я давно научился ничего не предугадывать. Ты можешь влиять на события только в пределах своих возможностей, остальное приходиться встречать со стойкостью.
Никс кивнула.
Да будет так. В путь.
Глава 42
Рейдж пояивлся в Доме для Аудиенций вовремя. Частично его стремительное прибытие на смену по охране Короля было связано с преданностью своей работе и стремлением к совершенству во всем, что он делал. Также он ощущал неуемную потребность быть полезным своим братьям, каким бы образом они в нем ни нуждались.
– Фритц, добрый вечер, – поздоровался он, проходя через кухню.
Дворецкий в своей безупречной черно-белой униформе отвернулся от стола у духовки… и в его руках было то еще зрелище: серебряный поднос размером с автомобильное крыло, на котором красовалось разнообразие выпечки, только что снятой с противня, покрытой белыми мазками глазури.
– Господин, вы прибыли в идеальное время. – Морщинистое лицо Фрица расплылось в широкой улыбке, как раскрываются половины занавеса, являя взору киноэкран. – Я только что приготовил их для зала ожидания. Но вы просто обязаны угоститься. –
Рейдж прижал руку к груди, жалея, что не может благодарно поклониться, не рискуя потерей сознания – сознания дворецкого. Ведь это приведет к тому, что все булочки окажутся на полу.
– Фритц, от души, спасибо. – Он взял поднос. – Именно такую вкусняшку я и искал.
На мгновение Фриц казался озадаченным, но затем он низко поклонился.
– В самом деле, для меня большая честь, что вы так высоко оценили мои кулинарные изыскания. Могу ли я предложить вам напитки? Вам нужно будет очистить рецепторы.
Рейдж откусил на пробу вишневую булочку, заранее зная – не то чтобы ему требовалось подтверждение – что Фритц был подарком с небес, посланным всем голодным и упрямым смертным в доказательство тому, что добродетель действительно существует в этом мире.
– Это восторг, – сказал он, прожевывая. – И я не откажусь от апельсинового сока.
– Литр или галлон?
– Литра достаточно.
– Позвольте сделать для Вас свежевыжатый, и я сию же минуту принесу его в Зал для аудиенций!
Фритца воодушевила перспектива половинить и выжимать апельсины, как кого-то другого впечатлила бы поездка на курорт. И Рейдж был более чем счастлив получить благодать витамина С.
Вот только беглый обзор столов выявил отсутствие сверхнормативных запасов выпечки.
– Не волнуйтесь, господин.– Доджен указал на духовку. – Еще одна партия в печи. А встречи на эту ночь перенесены на полчаса. Времени достаточно, чтобы приготовить больше, и они будут теплыми для наших подданных.
– Что ж, если посмотреть с этой стороны, то я оказываю услугу обществу.
– Вы всегда служите расе, господин.
– А ты служишь моему эго и раздающейся талии.
Радуясь своему хорошему настроению, Рейдж бы насвистывал на своем пути к переднему холлу особняка в федеральном стиле, но это было невозможно. Тем более, что он вгрызся в одну из этих штучек с лимоном.
– М-м.
Войдя в холл, он кивнул секретарше за столом в зоне ожидания.
– Как обстоят дела этой ночью?
Женщина с улыбкой отодвинулась от ноутбука.
– Отлично. Как Вы?
– Уже лучше. – Он поднял поднос. – Это излечит множество болезней. Хочешь?
– Нет, спасибо.
– Ну, хотя бы одну?
– Я в порядке.– Она улыбнулась. – Спасибо за угощение.
– Дай знать, если передумаешь. Я тут, недалеко.
Неспешным шагом мужчины, уверенного в том, что все булочки в его личном распоряжении – вот как Рейдж вошел в Зал для аудиенций… или, как это место называли еще тогда, когда Дариус построил особняк, в столовую. Пищу здесь, однако, больше не принимали.
За исключением присутствующих, конечно.
Да, длинный стол из красного дерева убрали. Как и все восемь миллионов резных стульев. Исчезли буфеты и канделябры. Вместо всего этого? Пара кресел перед мраморным камином, который сейчас из-за летней жары был завален подожженными березовыми поленьями. Также был стол, за которым сидел Сэкстон, юрисконсульт Короля, когда он был на службе, и еще несколько стульев в стороне. Парчовые шторы на длинных окнах всегда задернуты – человеческие соседи проявляли любопытство даже в таких богатеньких районах, как этот, а персидский ковер под ногами, который светился подобно драгоценным камням, смог занять место по центру. Чего никогда бы не произошло, если бы комната была полностью меблирована и использовалась по назначению.
Рейдж взгромоздился на один из стульев у дальней стены, чтобы видеть все сквозь открытые двойные двери. Затем он поставил поднос себе на колено и взял вторую булочку с вишней. Он использовал лишь большой и указательный пальцы правой руки.
Белая глазурь, знаете ли, прилипает…
– Оставить вас наедине или мне можно посмотреть, но не записывать на видео?
Рейдж улыбнулся вошедшему Вишесу, сдерживая порыв накрыть собой поднос в защитном жесте.
– Не волнуйся, – пробормотал Ви, прикуривая самокрутку. – Я не голоден.
– Я таких слов никогда не произносил. За всю свою жизнь.
– Я живу с тобой, не забыл? Я в курсе, что себе дороже покушаться на твою выпечку.
Выдохнув, Ви подошел к тому месту, где он держал свою пепельницу – на краю стола… одетый в кожу жесткий вампир с бородкой, татуировками на виске и состраданием дробовика.
– Мне нравятся мои руки и ноги в заводской комплектации, к тому же я уже потерял одно яичко.
– Да я бы никогда… – пробормотал Рейдж с набитым ртом.
– О, ты бы точно. И, к слову об увечьях, Высокий, Мрачный и Всем Недовольный уже в пути. Роф должен быть здесь...
Шум вибрации заставил Ви достать свой «Самсунг Гэлэкси». Сжав самокрутку белыми зубами, он что-то пролистал в телефоне.
– Они рано.
– Кто?
– Особая заявка. – Ви убрал телефон. – Ты можешь остаться здесь со своими калориями, если хочешь.
– Дружище, у меня не было плана Б.
И в этой связи – как так вышло, что у него осталось всего две булочки? По крайней мере, ему принесут апельсиновый сок, подумал Рейдж, когда услышал, как Ви разговаривает с кем-то в фойе…
Порох. Он уловил запах пороха.
Поднос был убран в сторону, и Рейдж зашагал по персидскому ковру, вытаскивая сороковой, который держал на пояснице. Он был на полпути к двери, когда в зал вошел дворецкий с графином сока.
Рейдж пристально посмотрел на доджена и резко кивнул в сторону.
Фритц немедленно поклонился и отступил. Затем раздался щелчок, когда дворецкий запер вход в кухню.
Выйдя в холл, Рейдж посмотрел через арку зала ожидания и увидел пожилого мужчину в фланелевой рубашке в красно-черную клетку, которая была слишком жаркой для конца лета. Ви, стоявший рядом с парнем, совершенно не выглядел обеспокоенным, поэтому Рейдж убрал свое оружие. Но заходя в помещение, он оставался в состоянии повышенной готовности.
В другом конце комнаты, перед кофейным столиком женщина в джинсах и ботинках поднимала свободную белую кофту с длинными рукавами, обнажая целую кучу огнестрела. Тем не менее, она разоружалась, и ее оружие присоединилось к целому арсеналу. Очевидно, старик был первым.
– Рейдж, – сказал Ви, – иди, познакомься с моим другом. Это Дредрих. Он научил меня вытачивать кинжалы.
Рейдж тихонько присвистнул и протянул ладонь.
– Вау. Вы оказали услугу всем нам.
У старика были практически седые волосы и много морщин на лице, но взгляд оставался ярким и ясным.
– Это честь для меня.– Дредрих пожал руку, а затем низко поклонился. – И Вишес, прошу меня простить за просьбу о встрече в частном порядке.
Ви пожал плечами.
– Все хорошо. Расскажи, что нужно? И, черт возьми, ты мог бы просто позвонить мне лично. Нет нужды использовать официальные каналы.
– Я не хотел быть обузой. – Старик протянул серый сверток. – Позволь мне сначала вернуть тебе это.
Ви принял сверток и начал быстро и уверенно разворачивать ее руками, одна из которых, как всегда, была облачена в черную кожаную перчатку со свинцовыми пластинами.
– Так-так, – сказал Брат, поднимая черный кинжал. – Я скучал по нему.
– Ты оставил его на нашем последнем уроке. Тебя призвали. Я все думал, что ты вернешься за ним, поэтому сохранил.
Алмазные глаза Ви переместились с черного клинка на старика. Затем Брат поклонился.
– Ты достойный мужчина, мой старый друг.
Тем временем Рейдж снова окинул пару взглядом, ведь несмотря на этого старика… женщина все равно могла сверкнуть какой блестящей идеей и…
– Эй, – сказал он, – это гранаты?
Мужчина кивнул.
– Да.
Когда Рейдж уже собирался спросить, куда, черт возьми, пара гражданских идет с этим арсеналом огневой мощи, женщина обернулась. Пока он смотрел на нее, пытаясь что-то понять, ее лицо побледнело.
– Эй, эй… – Он бросился вперед, чтобы подхватить ее на случай, если она упадет в обморок.
– Давай ты присядешь...
Трясущейся рукой она схватила его за плечо.
– Что? – сказал Рейдж. Затем заметил заживающий шрам у линии волос и синяк на челюсти сбоку. – Тебе нужен врач?
– Мне нужна твоя помощь.– Ее голос был полон эмоций. – Боже, нам нужна твоя помощь. Твоему брату нужна помощь.
***
Это были те самые глаза. Невероятные голубые глаза, бирюзово-голубые глаза, таких Никс не встречала прежде. Только у Шака. И Питера.
А теперь у этого члена Братства Черного Кинжала.
– Пожалуйста, – сказала она, зная, что ее трясет. – Нам нужна твоя помощь.
Воин нежно взял ее за руку, как будто ожидал, что она потеряет сознание.
– Мы можем оказать тебе медицинскую помощь? У тебя явно…
Эмоции поднимались из центра ее груди, заставляя говорить слишком быстро.
– Шак, ты должен помочь Шаку…
– …у тебя синяк на лице, и эта рана…
– …В тюрьме. Шак в...
– Кто такой Шак?
– Шакал. – Несмотря на то, что она не знала Брата, она увидела вспышку узнавания в его глазах. – Да, он. Твой кровный брат.
– У меня нет родных братьев. – Воин медленно покачал головой. – Мне очень жаль, но ты меня с кем-то путаешь.
Заговорил другой Брат, с бородкой и татуировками на виске.
– Так, хорошо, давайте по одной драматической бомбе за раз. О какой тюрьме мы говорим?
Никс посмотрела на воина.
– Тюрьма Глимеры. Та, что на западе, недалеко от места, где я живу.
– Чего-чего? – Брат затушил сигарету в пепельнице, которую принес с собой. – Я думал, это место закрылось много лет назад.
– Хрена с два оно закрыто. – Никс вырвалась из объятий Брата-блондина, потому что не хотела, чтобы он думал, что она физически слаба. Слабой она не была. – Я провела в этой тюрьме последние несколько дней.
Второй брат, прищурившись, обратил на нее свои холодные бриллиантовые глаза.
– Почему ты, будучи вольной гражданской, решила поехать туда?
– Найти сестру. Я искала ее пятьдесят лет.
Рука в черной перчатке поднялась.
– Погоди. С кем ты отправилась?
– Я пошла одна. Все входы скрыты. Я нашла один за заброшенной церковью. Я думала, что мою сестру по ошибке… неважно. Она мертва. Она умерла там.
– А как ты познакомился с Шакалом? – спросил Брат с сияющими голубыми глазами.
– Он был там, внизу. И он все еще там, хотя мы полагаем, что они пытаются покинуть это место. Там около тысячи заключенных и какое-то производственное оборудование. Мне неизвестны подробности.
– Как ты выбралась? – спросил тот, с бородкой.
– Шакал… – Никс откашлялась и посмотрела на свои ботинки, впервые осознав, что на них засохли пятна крови. – Он помог мне. Он затащил меня в потайной туннель, который вырыл сам. Я вышла по нему на поверхность, и дедушка приехал за мной.
На самом деле, «случайно» – даже близко не отражало реальность. Оказалось, что ее дедушка целыми днями ремонтировал «Вольво», а ночами рыскал в радиусе пятидесяти миль пешком, на горном велосипеде и, наконец, в универсале, когда тот уже был в рабочем состоянии. Дедушка был полон решимости найти ее. Слава Богу.
– Почему этот Шакал все еще там? – требовательно спросил Брат с бородкой.
Никс взглянула на воина с яркими голубыми глазами. Хотя он молчал, он кое-что знал. Она просто чувствовала это.
– Он бы не ушел, – сказала она.
– Это тюрьма. Когда дело касается побега, выбор невелик.
– Он был особенным. Я о том, что его там кое-что держало. Были смягчающие обстоятельства.
– Какие? – Бородатый брат был похож на ходячий полиграф, его внимание было сосредоточено на ней, как будто он считывал каждый нюанс в выражении ее лица, а также учащенный пульс яремной вены сбоку на шее. – И если он не уйдет по своей воле, почему ты думаешь, что его нужно спасать? Ведь ты здесь для этого, верно? Ты хочешь, чтобы мы его спасли.
– Нет, – резко возразила она. – Я – та, кто собирается его спасти. Мы с дедушкой просто подумали, что Король захочет узнать о тысяче заключенных в бегах, и многие из них находятся под следствием незаконно…
– Ты и твой дед не попадете в эту тюрьму, и неважно, заброшена она или нет.
Никс подняла подбородок к бородатому воину.
– Ты не можешь меня остановить.
– Хрена с два не могу, женщина…
– Вот снова ты, Ви, – прервал кто-то, – умеешь заводить друзей и благотворно влиять на людей. Что ты на этот раз запрещаешь? Она собирается купить «айФон» после аудиенции или что?
Никс взглянула в сторону арки. Потом еще раз. Вампир, стоявший в комнате, был больше того светловолосого Брата с голубыми глазами Шака. С длинными черными волосами до пояса, спускающимися от вдовьего пика, и черными солнцезащитными очками, он явно был убийцей. Но огромный черный алмаз на его среднем пальце означал, что перед ней…
– Король, – прошептала Никс.
Черная бровь приподнялась над очками.
– С утра так и было. А ты кто?
Глава 43
Все развивалось быстро.
Примерно тридцать минут спустя Рейдж принял форму посреди ровного, как футбольное, поля, и в голове мелькнул мем про Рона Бургунди. С другой стороны, сложно думать о чем-то другом, когда в одно мгновение ты уплетал сладкую выпечку, а в следующее оказался здесь. Где бы это «здесь» ни было.
Окинув взглядом долину и шоссе, нарезающее на ленты низину между двумя невысокими горами, он ощутил нервозность всем нутром... но тревога не была связана с земной плоскостью, напоминавшей ему лысину старика. И дело было не в их миссии.
Ну ладно, дело не только в миссии.
– Значит, ты знал этого парня, – пробормотал Ви, материализуясь рядом. – Этого Шакала?
– Я не слышал это имя почти век. – Рейдж понизил голос, посмотрев на Ви. – Он работал с Дариусом какое-то время. Это были краткие встречи... а все мои родные братья мертвы. Я был единственным выжившим потомком своего отца. Поэтому я без понятия, о чем она вообще говорит.
Погрузившись в воспоминания, Рейдж попытался воскресить образ мужчины. Прошло много времени, добрая сотня лет, но его память была достаточно точной. Он помнил придурка Джабона и ту девушку – как там ее звали? – и ее мамэн. Персиковую сорочку с пятнами крови. Скандал в приемной зале проходного двора, коим являлся особняк Джабона.
А потом Рейдж вспомнил знакомство с Шакалом в первую ночь, когда он спустился на первый этаж, покинув отвратную спальню для гостей. Парень был в гостиной. Собирался поговорить с Дариусом.
Мужчина тогда дважды прошелся по нему взглядом.
– Все мои братья мертвы, – повторил Рейдж.
Когда остальные материализовались один за другим, Рейдж вспомнил кое-что: уверенность при знакомстве с Шакалом, что он где-то уже встречал парня.
Вдруг это было не шапочное знакомство? Что, если он узнал собственные черты в чужом лице? В то время он пребывал в растрепанном состоянии после появления Зверя, был вымотан, истощен. Поэтому не пришел к должным логическим выводам.
Например, об их внешнем сходстве.
– Рейдж? Голливуд, ты с нами?
Встряхнувшись, он посмотрел на Ви.
– Прости. Да, конечно.
На поле появились Зи с Фьюри, они держали пистолеты у бедер. А потом Никс и ее дедушка, Дредрих, встали возле непримечательного пятна посреди уродливого непримечательного пейзажа.
– Сюда, – женщина указала на землю.
Рейдж с Братьями приблизились, когда она опустилась на колени и вцепилась в рыхлую землю. Внизу располагался освещенный луной лаз с круглой ручкой. Когда Никс потянула люк, братья поспешили на помощь.
Но к ее чести женщина справилась сама. И очевидно ей нелегко пришлось под землей, учитывая ее заживающие раны на лице и голове… которые беспокоили его, ведь она была женщиной. Будь она мужского пола? Пофиг, плевать. Но он не может чувствовать себя комфортно, когда рядом израненная и избитая особа женского пола. И если за это его обвинят в шовинизме, пускай. Народ может поцеловать его архаичный зад.
Стоя над дырой в земле, Рейдж направил луч фонарика в непроглядную темень. Резкий угол спуска лишал их хорошего обзора.
– Я пойду первым, – сказал он.
– Я за тобой. – Когда все собравшиеся посмотрели на Никс, черты ее лица застыли жесткими линиями. – Из нас там побывала именно я. Без меня вы не узнаете, где вы и, что более важно, тюрьма частично обрушена, это очень опасно. Я нужна вам.
Что ж. Не поспоришь.
Рейдж сел задницей на край лаза, свесив ботинки в темноту. Решив не думать о клоунах с красными воздушными шарами, он прыгнул вниз, тяжесть тела обеспечила ему скольжение по спуску, комки земли летели ему в голову, и пришлось выставить руки, чтобы замедлить падение.
Наконец остановившись, Рейдж фонарем ответил туннель, отмечая кучу сколотого камня.
– Его копали вручную?
Женщина появилась рядом с ним.
– Да, он сам.
– Сколько лет?
– Сотню.
Фьюри и Зи тоже дематериализовались, за ними Ви и дедушка Никс. Проход был таким узким, что идти можно было только по одному, и Рейдж двинулся первым, женщина – за ним, и в тишине громко звучал скрип кожи и топот ботинок. Все держали пистолеты, и Рейдж вспомнил, насколько не любил работать с гражданскими. Он не знал, на что были способны эти двое, хотя до сих пор они были спокойны и предельно сосредоточены. И комфортно себя чувствовали с огнестрельным в руке.
Вскоре фонарик потерял свою значимость, потому что на потолке вспыхнула голая лампочка. Спустя какое-то время они уперлись в стену.
– Давай я, – сказал Никс, отодвигая его с пути и хлопая по стене рукой.
Она, должно быть, нажала на что-то, потому что панель отъехала в сторону... и до его носа дошел весьма неприятный букет: влажный воздух, плесень... и кровь.
Последний запах был слабым, но разнообразным по оттенкам.
Кучи мертвых вампиров.
Туннель, в который они перешли, был шире, и женщина, казалось, знала куда идти. Запах крови становился гуще, как и запахи мужчин и женщин. Очевидных звуков не было.
Ни разговоров, ни бега. Ни криков.
Больше всего жути нагоняла тишина в лабиринте. И блин, это место было огромным. Столько коридоров и ответвлений, и все под землей, вдали от любопытных глаз… людей и вампиров. Когда Никс говорила о тысячах заключенных, Рейдж решил, что она преувеличивает.
Сейчас? Он видел своими глазами.
Они наткнулись на первое тело, когда вырулили из-за одного из поворотов туннеля. Женщина в свободных одеждах лежала под лысой лампочкой, лицом уткнувшись в каменный пол, ее ноги были скрещены, одна рука вытянута, пальцы впивались в камень.
Запах крови был сильным, но они не остановились, чтобы перевернуть тело и осмотреть раны. Она была мертва.
По пути стало встречаться все больше тел. Второе. Третье. Четвертое и пятое вместе. Все в коричневых/серых/черных робах и мешковатых штанах.
Животные, подумал Рейдж... не проявляя неуважение к умершим. Заключенных держали словно животных, они не видели лунного света и свежего воздуха. Зверство. Как они позволили этому продолжаться так долго?
– Кто управлял тюрьмой? – спросил он вслух.
Никс посмотрела на него. Потом прокашлялась.
– Надзиратель.
– Кто-то вроде смотрящего?
– Да. Но насколько я поняла, это было не официальное назначение, согласованное с Глимерой. Он захватил власть насильственным способом, когда аристократы потеряли к тюрьме интерес.
– Потеряли интерес? Ты издеваешься? Это же не игрушка, которая может наскучить.
Боже, он ненавидел аристократию.
– Хочешь сказать, этот Надзиратель был из числа заключенных?
– Да, – ответила Никс. – Это был заключенный, захвативший власть, собравший в своих руках силу и использовавший тюрьму в своих целях.
Рейдж покачал головой.
– Это ужасно. Мы должны были предпринять что-то... но мы не знали. Черт, Роф будет вне себя от ярости.
– Надзиратель не хотел, чтобы их нашли.
– Как они умудрились прокормить всех?
Никс остановилась. Подалась вперед, заглядывая за угол.
– Хорошо, значит, баррикады убрали.
– Какие баррикады?
Женщина подошла к стене и провела рукой по вертикальной линии.
– Их задвинули. – Она сосредоточилась. – Когда я бежала, тюрьма была на изоляции. Большая часть туннелей оказалась перекрыта, доступ остался только в определенные зоны. Но сейчас все перегородки подняты.
– Значит, кто-то здесь все еще остался? – спросил Ви.
– Я не знаю, – ответила женщина, посмотрев вперед. – Понятия не имею.
***
В итоге, хотя Никс сделала все возможное, чтобы привести всех к территории Надзирателя, она свернула не туда и осознала свой промах, когда вывела всех к рабочей зоне.
Надеясь найти Шака где-нибудь, где угодно, она толкнула пару стальных дверей, которые, казалось, взяли из человеческой больницы... и обнаружила рабочее помещение размером с футбольное поле, в котором царил хаос. Длинные столы стояли беспорядочно, стулья были перевернуты, тут и там валялись весы.
Кухонного размера.
Однако на них был подозрительный налет какого-то белого порошка.
Черт. Наркотики, подумала Никс.
Бородатый брат подошел к одному из нескольких столов, что сохранили все четыре ножки, и поднял крошечный пакетик, заполненный чем-то вроде пудры для лица или муки. Лизнув мизинец, мужчина запустил палец внутрь, а потом мазнул подушечкой по зубам.
Провел языком по передним зубам.
– Кокаин. Может, что-то еще.
– Логично, – пробормотал светловолосый Брат, прохаживаясь вокруг, огромные ботинки давили все на его пути. Ложки, мешки, весы. Черт, Никс была уверена, учитывая его габариты, что он мог сломать и стол. – Идеально отлаженная система, если не хочешь светиться. Нерегулируемая со стороны людей, с бесконечным спросом и заоблачной рентабельностью.
– К тому же, когда ты вампир, – сказал кто-то из Братьев, – а тебя замели за распространение, всегда можно стереть копам воспоминания и свалить на все стороны.
– Вот как они кормили всех. – Никс прошла в ту часть помещения, где не было бардака. Вместо этого на полу виднелись следы шин и масляные пятна. – Так обеспечивали тюрьму.
– Проводили оптовые сделки за рубежом, – пробормотал кто-то. – Импортировали сырье сюда. Заключенные перерабатывали продукт, затем его поставляли на улицы. Машина по зашибанию бабла.
Никс посмотрела на дедушку. Когда их взгляды встретились, он грустно покачал головой.
Похоже, Жанель смогла разбогатеть, как и хотела, подумала Никс.
– Здесь много крови, – она указала на пятна на бетоне в том месте, где стояла. – Они вывозили людей и припасы на больших грузовиках. У них также был фургон скорой помощи, на вид настоящий.
Пройдя вперед, она окинула взглядом дорогу, уходящую вдаль. Она не станет думать об этом. Ничего нового: грузовики исчезли вместе с оставшимися в живых заключенными и стражниками.
Она здесь не ради этого.
Вернувшись в рабочую зону, Никс прошла вдоль стены до другой двери. Она дернула ручку и приготовилась к тому, что панель будет закрыта...
Дверь широко распахнулась, и запах крови был настолько сильным, что Никс отшатнулась.
Не пришлось никого звать. Воины и дедушка тут же подошли к ней, привлеченные металлическим привкусом.
Переступив порог, Никс обнаружила первых охранников на полу... неожиданно. Это могло значить, что Шак все еще жив и смог отбиться от них?
– Шак! – крикнула она, когда сердце гулко забилось в груди.
Когда эхо разнесло ее голос, светловолосый парень сжал ее руку.
– Ш-ш. Не надо. Мы не знаем, кто здесь.
Хотя сейчас шум не нес никакого риска. Здесь не было живых. И когда она шла по отремонтированному коридору, ей приходилось переступать через конечности, торсы, головы. Никс дошла до следующей двери и открыла ее. За ней была просторная комната, и, посмотрев на кровать, Никс нахмурилась.
Рванув вперед, она подняла свой рюкзак с пола.
Он был расстегнут, оружие и припасы исчезли. Внутри осталась щетка и бутылка воды.
Хотя вряд ли она еще воспользуется этой «Орал-Би».
Она бросила все на матрас. Не было желания забирать рюкзак с собой. Слишком много плохих воспоминаний. И на этой печальной ноте Никс уставилась на сбитую простынь и сделала глубокий вдох. Под запахом пролитой крови ощущался другой тон.
Сандаловое дерево. И запах Шака.
Это происходило здесь. Шака приковывали цепями... здесь.
Стало сложно дышать, и Никс развернулась. Братья разговаривали. Ее дедушка изучал медикаменты на столе слева.
Она не могла оставаться здесь ни секунды больше.
Выскочив в коридор, Никс посмотрела налево и зашагала в том направлении.
– Хей, подожди, – сказал Брат.
Покопавшись в памяти, она попыталась вспомнить его имя. Но не смогла... как и имена других, хотя их представили перед тем, как покинуть Дом для Аудиенций. Бородатый мужчина. Бритый мужчина со шармом на лице. Мужчина с изумительными разноцветными волосами.