Командир 136-го авиаполка, гвардии подполковник Ж ихарев Василий Дмитриевич, к 10 мая 1945 года совершил 106 успешных боевых вылетов на Ил-2 и 240, на По-2 для уничтожения живой силы и техники противника.
Под командованием Жихарева полк совершил тысячи успешных вылетов, нанося сокрушительные удары по противнику, имея при этом лишь минимальные потери. Сам командир водил в бой группы штурмовиков, до последнего дня войны достигая победы в каждой схватке с врагами как в воздухе, так и на земле.
За боевые заслуги и мужество Жихарев награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Суворова 3-й степени, Отечественной войны 1-й степени, Александра Невского, Красной Звезды, американским орденом Крест за боевые лётные заслуги и многими медалями. Звание Героя Советского Союза ему присвоено 13 апреля 1944 года по представлению командира 74-го авиационного полка за умелое командование эскадрильей и 80 успешных боевых вылетов на штурмовике Ил-2.
По сути, Жихарев первым в 136-м полку одел «Золотую Звезду». Ему уже исполнилось 36 лет, и за его плечами было 15 лет военной службы. Средний же возраст лётчиков полка составлял 20-21 год, а срок их выслуги и пребывания на фронте не превышал 2-3 лет. Но многие из них уже имели большой боевой опыт, и их налёт на Ил-2 значительно превышал командирский. Это позволило потом им быстро найти взаимопонимание и эффективно воевать, достигая успеха в бою.
Ж ихарев командовал полком до конца войны и его расформирования. Вскоре он ушёл в запас и остался жить в Калининграде. Энергичный и деятельный, пользуясь авторитетом Героя Советского Союза, он не мог оставаться в стороне от судьбы погибших однополчан. Здесь, в Калининграде, судьба экипажа Козенкова для него была ближе всех, и он делал для него всё, что мог. И надо отдать должное, ему удалось сохранить память о славных делах лётчиков штурмовой авиации, с которыми он был связан нерушимыми боевыми узами.
|
|
Эту работу Жихарев не оставит и когда уедет жить к себе на родину в Новосибирск. Там при его участи будет открыт музей Боевой Славы 1-ой авиационной штурмовой дивизии в электротехническом институте, а потом и в средней школе. Таким образом, я не был флагманом, а лишь продолжил начатое им дело по увековечиванию памяти героев полка. Это только воодушевляло и подтверждало правоту моих изысканий, а свет их геройских звезд становился всё ближе и ближе.
Подготовка решения
Именно в этот период времени проявилась полная картина по погибшим воинам, чьи имена необходимо было увековечить. Всего их было пять человек, из них четыре Героя Советского Союза. Так сложилось со временем, что из девяти определённых для увековечивания памяти на Мемориале «1200 гвардейцам» оказалось только четыре. К оплошности гражданских и военных чиновников прибавился ещё и ведомственный патриотизм.
Так лётчики морской авиации, имеющие звание Героя Советского Союза, были увековечены в Лиепае, а потом и в Калининграде у памятника летчикам дважды Краснознамённого Балтийского флота. Без участия не остались и воины 11-й гвардейской армии, размещённой, как и флот, в Калининграде. А вот герои других воинских формирований остались обделены таким вниманием, поэтому о них следует рассказать более подробно.
|
|
Герой Советского Союза, командир 249-го истребительного авиационного полка, 217-й истребительной авиационной дивизии, гвардии подполковник К озаченко Пётр Константинович, погиб 18 марта 1945 года, совершая разведывательный полёт на самолёте Ла-5 в районе Данцига (Гданьск, Польша).
Его судьба во многом схожа с судьбой Василия Козенкова. Самолёт Козаченко тоже был сбит огнём зенитной артиллерии и упал на вражескую территорию. Ему так же, как и Козенкову, вменяется огненный таран, который он совершил, направив горящий самолёт на зенитную батарею противника. В донесении о потерях он значился как пропавший без вести, но в официальных источниках и публикациях исследователей есть утверждения о том, что он захоронен в районе города Гданьск.
Именно поэтому вновь пришлось запрашивать Бюро информации и розыска Польского Красного Креста, чтобы проверить достоверность этих сведений. Как и ожидалось, Козаченко не был погребён на территории Польши. Ещё раз пришлось убедиться в непростой судьбе отважных летчиков, не вернувшихся с боевого задания.
Пётр Козаченко с честью прошёл дорогами трёх войн, до конца оставаясь верным своему воинскому долгу, а его трудный боевой путь всегда увенчивался победами. С июля 1937 по май 1938 года он сражался с японскими захватчиками в небе Китая. С декабря 1939 по март 1940 года участвовал в Финской войне. С первого дня Великой Отечественной войны уже громил немецких захватчиков в небе у западных границ. В июле 1942 года принял истребительный авиационный полк, которым командовал до своего последнего вылета.
Командуя частью, Пётр Константинович отдавал все свои силы подготовке лётчиков к выполнению поставленных задач. И сам всегда был впереди в самых тяжёлых и сложных воздушных боях. Только за период с 7 июля 1942 года по 1 марта 1943-го полк произвёл 862 боевых вылетов, налетав в общей сложности 600 часов. За это время лётчики провели 63 воздушных боя и сбили 61 самолёт противника. Кроме этого, было подбито ещё 16 самолётов, уничтожено 1320 немецких солдат и офицеров, 4 танка, 246 автомашин с пехотой, 7 паровозов и 46 конных повозок.
|
|
На счету самого командира полка с начала войны уже было 155 боевых вылетов. 26 успешных воздушных боёв, 6 лично сбитых самолётов и 2 подбитых «Мессершмитта». В свои 28 лет он был неутомимым, бесстрашным воздушным бойцом и успешным командиром полка.
Всего лишь два дня его фронтовой биографии из общего числа вереницы военных будней. Так 8 января 1943 года Козаченко лично повёл шестёрку своих истребителей на сопровождение группы Ил-2 для штурмовки вражеского аэродрома. У цели их встретили 7 «Мессершмиттов», завязался бой. Не оставляя без прикрытия штурмовиков, группа Козаченко сбила 2 немецких самолёта, один из них сбил лично Пётр Константинович. Штурмовики и истребители, успешно выполнив свои задачи, без потерь и повреждений вернулись к себе на аэродром.
Этой же зимой 28 февраля, несмотря на плохие погодные условия, Козаченко повёл группу из 6-ти истребителей в район побережья Азовского моря, где они встретили 5 «Юнкерсов». В ходе боя все пять самолётов вместе с экипажами и солдатами Вермахта, летевшими на укрепление войск, были уничтожены. В этом бою Пётр Козаченко лично сбил 2 «Юнкерса», но был тяжело ранен в левую руку и живот. Истекая кровью, завершил бой без потерь и повёл свою группу на аэродром. Посадив самолёт и выключив двигатель, Пётр Константинович от боли и большой потери крови потерял сознание.
После излечения Козаченко остался в строю и продолжил воевать, совершая ежемесячно по 20-23 вылета на разведку и в качестве командира группы, показывая пример боевой работы лётчика истребителя в небе войны.
За время его командования полк станет «гвардейским», а его боевой стяг украсят ордена Красного Знамени и Александра Суворова. Только с марта по июль 1944 года он совершит 2447 боевых вылетов, выполняя задания командования 2-го Белорусского фронта и 4-ой воздушной армии
Наряду с выполнением задач по разведке и сопровождению штурмовиков, лётчиками полка будет произведено 560 штурмовок по вражеским войскам. В результате этих операций будет уничтожено 2600 немецких солдат и офицеров, 278 автомашин, 475 повозок с военными грузами и 2 паровоза. За 54-е воздушных боя «соколы» Козаченко собьют 11 «асов» Геринга, а также нанесут различные повреждения машинам, ограничив их способность к последующим вылетам. В приказах Верховного Главнокомандующего за взятие городов Севастополь, Могилёв, Гродно, Белосток особо будут отмечены заслуги полка под командованием гвардии подполковника Козаченко, и в его честь прогремят салюты в столице нашей родины Москве.
За период Великой Отечественной войны Пётр Козаченко совершил 227 боевых вылетов, провёл десятки воздушных боёв, лично сбил 12 вражеских самолётов и 2 подбил. Всего же к моменту гибели на его боевом счету числилось около 30-ти самолётов противника, сбитых лично и в группе, включая 4 победы в Финскую войну и 11 в небе Китая.
Как отважный лётчик и блестящий командир, он был награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени и многими медалями. 1 мая 1943 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками Козаченко будет удостоен звания Героя Советского Союза.
На родине героя в городе Коростень Житомирской области его именем названа улица, а на здании школы №7, в которой учился Пётр Константинович, установлена мемориальная доска.
Количество боевых вылетов, произведённых героем-истребителем за годы войны, может быть заниженным, так как только в период с 22 июня по 26 сентября 1941 года он совершил 102 боевых вылета, проводя по 5-6 вылетов в сутки. Его эскадрилья за это время сделала 550 боевых вылетов на истребителях И-153, сдерживая и уничтожая армады воздушных хищников Германии. Надо сказать, что в этот сложный для нашей Родины период отдельные лётчики истребительной авиации совершали до 9 вылетов в день. Такие же дни были и у Петра Козаченко, он никогда не жалел сил, защищая небо своей великой страны.
Герой Советского Союза, помощник командира взвода 84-го гвардейского стрелкового полка, 332 стрелковой дивизии, гвардии старший сержант Мишин Иван Константинович в боях за Кенигсберг проявил себя смелым и смекалистым воином. Не дожидаясь приказов, он появлялся в самых горячих и сложных местах боя. Так при штурме опорного пункта в предместье Кенигсберга скрытно подобрался к огневой точке, мешавшей продвижению роты, и уничтожил её гранатами, открыв дорогу к захвату важного участка обороны противника.
Участвовал в прорыве подразделений на улицы Кенигсберга, вызывая вражеский огонь на себя. Неоднократно один вступал в единоборство с несколькими фашистами и выходил победителем. Он действовал внезапно и дерзко, врываясь в укрепления врага, переходил в ближний бой, орудуя по складывающейся обстановке оружием, гранатой, а иногда ножом или сапёрной лопаткой.
Погиб Иван Мишин при штурме Кенигсберга в ночь на 9 апреля 1945 года, не вернулся из боя, пропал без вести. Последний раз его видели при штурме пылающего двухэтажного здания, в котором упорно сопротивлялись гитлеровцы. Награждён герой орденами Ленина и Отечественной войны 2 степени.
Обстановка при штурме Кенигсберга была настолько сложной и опасной, что человек мог мгновенно исчезнуть, сгореть, попасть под снаряд, бомбу, фугас или быть погребённым под развалинами рушившихся домов и улиц. Войска, штурмующие город, были ослаблены затяжными кровопролитными боями и не доукомплектованы до полного состава, но, тем не менее, сражались ожесточённо. Немецкие части отвечали им тем же упорством.
Командующий 3-м Белорусским фронтом, Маршал Василевский, предвидел эту ситуацию ещё до штурма и принял беспрецедентные меры поддержки наступающих наземных войск, сосредоточив на подступах к Кенигсбергу превосходящие силы авиации, артиллерии и танков. И вся эта мощь стали и огня в назначенный час была обрушена на укреплённый город, сметая всё на своём пути. Поэтому сгореть в этом огне, когда плавился даже кирпич, было не мудрено. Но советские солдаты прошли и этот «ад» в солённых от пота гимнастёрках, кирзовых сапогах, обгоревших шинелях и телогрейках. Одним из таких солдат в этом строю был Иван Мишин. Простой деревенский парень, он сгорел в пожаре войны, оставив память о себе в немеркнущем свете «Золотой Звезды» героя.
В представлении на Ивана Мишина к высшей правительственной награде описан только один день из его фронтовой жизни. Всего полстранички машинописного текста о действиях героя в штурме Кенигсберга. В этот день 8апреля Мишин один овладел опорным пунктом противника и его же оружием уничтожил 47 фашистов. Когда кончились патроны к пулемёту, он отражал очередную атаку штыком и гранатами, уничтожив ещё 28 немецких солдат и офицеров. В этой неравной схватке ему удалось также пленить 9 отборных фашистских молодчиков.
В представлении не будет сказано, как он в первый день штурма с отделением бойцов уничтожит в бою 23 немецких солдата, внеся панику в ряды противника, тем самым обеспечив успешное действие роты по прорыву укрепленного района и дальнейшему развитию наступления.
Наградной лист на старшего сержанта был написан уже после его смерти, но в документе об этом не сказано ни слова, он представлялся как живой. В этом тоже есть особое отношение к геройскому поступку и памяти героя. Командир полка, гвардии майор Тимошенко, подписывая реляцию, умышленно не проставит дату, словно будет ждать его возвращения из боя.
24 апреля 1945 года Командующий 43 армии, генерал-лейтенант Белобородов, минуя Командующего фронтом, отправит наградной лист для принятия окончательного решения о награждении героя. 29 октября 1945 года Ивану Мишину будет присвоено звание Герой Советского Союза «посмертно».
Совсем по-другому будет выглядеть история другого героя, командира стрелкового батальона, 77-го гвардейского стрелкового полка, 26-й гвардейской стрелковой дивизии, гвардии майора Сергеева Анатолия Андреевича. Он умер от ран в 21 медико-санитарном батальоне этой же дивизии 6 февраля 1945 года и был похоронен на офицерском кладбище в городе Мариямполе (Капсукас) Литовской ССР.
Это тяжёлое ранение он получил в разведке боем на подступах к Кенигсбергу, а точнее у первого кольца обороны города. Бесстрашный комбат всегда был на передовой со своими бойцами и пользовался у них особым уважением. Войну он встретил на границе в звании младшего сержанта и, пройдя по ступеням роста, стал командиром батальона.
Имел три ранения, два из которых тяжелые, в результате чего был признан негодным к военной службе. Несмотря на выраженную хромоту и вердикт врачей, добился остаться в строю, но не в тылу, а на передовой командиром батальона.
Его батальон в дивизии был всегда первым при форсировании водных преград, захвате плацдармов или отражении контратак противника. Командование знало, где батальон Сергеева, там всегда будет успех, и поручало ему самые сложные задачи. И он с достоинством их выполнял вместе со своими солдатами, находясь постоянно на линии огня.
Боевые заслуги гвардии майора Сергеева отмечены орденами Ленина, Красного Знамени, Александра Невского, 2-мя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды и многими медалями.
Война это не только кровь, пот и жестокость, но и особые отношения между людьми, командирами и подчинёнными. Представление к званию Герой Советского Союза на Анатолия Сергеева было написано Командующим 11-ой гвардейской армии, генерал-полковником Галицким, минуя командира полка, дивизии и корпуса. Командующий знал Сергеева как одного из лучших командиров батальонов, который не раз спасал своими действиями полк, а порою обеспечивал и успех дивизии. Именно так произошло 14 июля 1944 года, когда батальон Сергеева первым форсировал Неман и, с ходу отбросив врага на 5-6 километров, создал плацдарм на левом берегу реки, обеспечив высадку другим подразделениям полка и частям дивизии.
Этот опыт у него был не первый, ему удавалось со своим штурмовым батальоном прорывать с ходу по две вражеских линии обороны, находясь в первых рядах атакующих. Только в 1944 году, истребляя живую силу и технику противника, он прошёл с боями 600 километров, имея при этом минимальные потери в своём подразделении.
В бою умел совмещать свои командирские обязанности с задачами простого бойца, действуя автоматом и гранатой. На его личном счету не один десяток немецких солдат и офицеров, а также пулемётных точек и снайперских засад.
2 августа 1944 года генерал Галицкий подпишет наградной лист на Сергеева и отправит его по инстанции Командующему 3-м Белорусским фронтом, генералу армии Черняховскому. Но прославленный полководец, не вняв благородному порыву командарма, подпишет представление только спустя три месяца. По сути, лишив оперативности в награждении героя, а также примера в моральной поддержке наступающих войск. Этот случай у него будет не единственный. Два месяца понадобится Ивану Даниловичу, чтобы подписать наградной лист на Василия Козенкова и других военнослужащих, представляемых к награждению. Совсем по-другому к оценке подвига солдат и офицеров будет относиться Маршал Василевский, который сменит Черняховского после его смерти.
Наверное, поэтому были случаи, когда Командующие армиями передавали представление на героев сразу в Главное управление кадров Народного комиссариата обороны, минуя Командующих фронтом или без их подписи, и подписи члена Военного Совета.
Вот так в очередной раз судьба окажется несправедливой к Анатолию Андреевичу, звание Героя Советского Союза ему будет присвоено лишь спустя 8 месяцев, 24 марта 1945 года, «посмертно».
А ведь командиры батальонов, эскадрилий, дивизионов и кораблей - это те, кто всегда находился на линии огня рядом с солдатами или матросами. Именно они с командирами рот осуществляли прорывы, захватывали плацдармы и несли на себе основную тяжесть командирских обязанностей в огне боёв. Они отдавали свои команды не из штабных кабинетов или натопленных землянок, а с бруствера окопа, кабины самолёта или капитанского мостика. Судьба им давала лишь две возможности - победить или умереть. Жаль только, что мало кому из них удалось пройти войну до конца и увидеть победу. Безусловно, одно, они были настоящими героями, совершая подвиги в каждом бою, как в наступлении, так и обороне.
После гибели Сергеева его батальон геройски штурмовал Кенигсберг, и многие бойцы, сложив свои головы в тяжёлых боях за город, остались навечно в братской могиле. Поэтому ветераны 11-ой гвардейской армии, в которой служил герой, ходатайствовали о его увековечивании в Калининграде, и их просьба была удовлетворена. Имя Сергеева было скромно нанесено на небольшой гранитной панели обелиска, входящего в ансамбль Мемориала рядом с могилами его солдат.
На чужой земле
Кажется странным, но Сергеев значится погребённым на Мемориале «1200 гвардейцам» и в то же время на кладбище в Мариямполе: конечно, так не бывает. Но это коснулось всех героев, так как в официальных документах гражданские и военные власти увековечивание памяти и погребения свели в одно понятие и квалифицировали их как захоронения. Именно этот факт потребовал много усилий и времени, чтобы установить истину.
К тому же в списках 2008 года Сергеев уже не значился, его удалили вместе с именами других Героев Советского Союза. Всё это означало, что при следующих реставрационных работах его фамилия вообще может исчезнуть с Мемориала, как уже исчезли десятки других имён, и спросить будет не с кого, а доказать тем более. Все эти перипетии с героем наводили на одну печальную мысль, - а, может, Сергеев был грешником? Трудно сказать! Скорее всего, был святым, именно им приносящим благо, потом приходится сносить унижения. Так уж водится на Руси с незапамятных времён, и откреститься от этого мы, наверное, сможем не скоро.
Пытаясь найти хоть какое-то оправдание происходящему с увековечиванием памяти Анатолия Андреевича, я вынужден был обратиться к документам государственного архива. Конечно, отыскать проект Мемориала на момент его сдачи в 1945 году не удалось. Архивная летопись исторического памятника начиналась только с 1952 года. В документах между паспортами пятидесятых и шестидесятых годов хранилось лишь его обезличенное описание. В нём говорилось о том, что в ансамбле Мемориала вмонтировано два 4-х гранённых обелиска, 2,8 метра каждый над могилами Героя Советского Союза Сергеева и медсестры Елены Ковальчук.
Этот факт не вписывался ни в какую логику, так как оба этих военнослужащих были захоронены в Литве. Но эта информация и сегодня присутствует в описаниях Мемориала, а также отдельных документах на него. Но правда, всё равно, сильнее вымысла, поэтому, как и прежде, в Мориямполе стоит могила Анатолия Сергеева, а в Алитусе Елены Ковальчук.
Оценивая уже свершившийся факт, как бы с другой стороны, я попытался найти решение властей об увековечивании их памяти на обелисках. К сожалению, таких документов тоже не оказалось в хранилищах государственного архива и других учреждениях, где бы они могли быть.
Конечно, сотрудник учреждения культуры, оформляя документ, не мог не знать о том, что фактическое захоронение отсутствует. Скорее всего, после смерти Сталина шла смена вывесок, и вместо знаков и надписей, связанных с его именем, спешно возмещались другие. А так как Мемориал курировала 11-я гвардейская армия, то она и разместила там своих героев, которые, несомненно, заслуживали всенародной памяти. Но сделано это было незаконно и недостойно по отношению к их памяти и боевым заслугам.
Более того, сам Мемориал считался за номером один в регионе и находился недалеко от Областного комитета партии. Поэтому обойти его вниманием, в связи с переменами во власти, партийные функционеры не могли. Ну а сами обелиски за это время действительно подвергались доработкам и реставрациям, не выходя из общей композиции Мемориала.
Завершая эту тему, нельзя ни сказать о самой Елене Ковальчук, заслуживающей большого уважения и памяти соотечественников. С началом войны Елена пошла в Киевский военкомат и попросила добровольно отправить её на фронт санитаркой. И уже в июле 1941 года она участвовала в боях, выполняя свою нелегкую, по сути, мужскую работу, вытаскивая из-под огня раненых солдат и офицеров.
К 43-му году она уже была старшиной и выполняла обязанности санинструктора батальона. Несмотря на полученные три ранения, оставалась на передовой, спасая раненых. Всего за три года войны Ковальчук вынесла с поля боя и оказала первую медицинскую помощь в боевой обстановке более, чем 800-м бойцам. Но по наградным документам на её счету значится только 259 спасённых солдат и офицеров.
Так только в период с 22 по 28 августа 1942 года Елена вынесла с поля боя 97 раненых красноармейцев и командиров с их оружием. Несколько человек вынесла из-за колючей проволоки под непрерывным обстрелом противника.
С 27 ноября по 7 декабря 1942 года вынесла с поля боя 39 раненых бойцов со штатным оружием. Несмотря на сильное обморожение рук, продолжала выполнять свои обязанности до конца боя.
В боях под Вереею Ковальчук, участвуя в прорыве укреплённой линии противника, вынесла с поля боя 35 человек, в том числе и тело комиссара батальона, погибшего в бою. Под Наро-Фоминском участвовала в рейдовых операциях истребительного отряда. В сложнейших условиях вынесла с поля боя около 40 человек и спасла жизнь раненому командиру отряда.
Гвардии старшина медицинской службы Ковальчук за смелость и мужество, проявленные при выполнении своих обязанностей в бою, неоднократно представлялась к правительственным наградам. Её ратный труд достойно оценён высшими наградами СССР, орденом Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды. 15 июля 1944 года Елена погибнет в бою и будет захоронена на кладбище в Алитусе Литовской ССР. За прожитых 33 года она много сделала для своей Родины, и мы это тоже должны помнить и достойно чтить её память.
Подводя итог этой необычной истории, необходимо признать, что увековечение памяти Героя Советского Союза, гвардии майора Сергеева, и санинструктора старшины Ковальчук на Мемориале «1200 гвардейцам» проведено с нарушение этических и правовых норм. Что не соответствует их светлой памяти и противоречит здравому смыслу.
Более того, увековечивание памяти Анатолия Сергеева носит дискриминационный характер по отношению к увековеченным на этом же Мемориале других Героев Советского Союза, которым установлены бронзовые бюсты.
Желание сохранить память Елены Ковальчук также произведено без учёта ситуационных особенностей на Мемориале. В связи с тем, что захоронения здесь произведены в братской могиле, где покоятся ГероиСоветского Союза, старшие и младшие офицеры, то в общем ансамбле Мемориала не может быть отдельного обелиска для старшины санинструктора, которая, несомненно, заслуживает больших почестей и может быть увековечена в индивидуальном порядке.
Несомненно, эти оба случая являются нарушением установленных правил и Статуса Героев Советского Союза при увековечивании их памяти на воинских мемориалах. В свою очередь, сами обелиски, как части архитектурной композиции мемориального ансамбля, могут быть использованы лишь для эпитафий, а также знаков воинской доблести, чести и славы.
Но вернёмся вновь к первичному списку героев. Следующим в нём был Василий Козенков с надёжным и незаменимым в бою воздушным стрелком Иваном Беловым, о которых уже достаточно много было сказано, поэтому нет смысла больше перечислять их боевые заслуги. Именно с их поиска и были начаты мои исследования славных дел Героев Советского Союза, участвующих в Восточно-Прусской операции и штурме Кёнигсберга.
Все они, Козаченко, Козенков, Сергеев, Мишин,а также Белов, были внесены в 1991 году в список захороненных на братской могиле «1200 гвардейцам». На них были заведены учётные карточки, а их фамилии занесены в Книгу Памяти Калининградской области «Назовём поимённо». Вся эта информация в последующем как исторический артефакт опубликована на интернет-сайте «Мемориала» и имеет всемирный доступ.
Более того, фамилии Козаченко, Козенкова и Мишина значились в Решении Калининградского областного военного комиссара от 26 октября 1984 года об увековечивании их памяти на Мемориале. Но дальше этого дело не двинулось, наоборот, оно пошло вспять, и их фамилии были удалены из списков.
На завершающем этапе работы при подготовке предложения по увековечиванию памяти героев стал вопрос: «Какую форму необходимо предложить уполномоченным органам для согласования и исполнения?»
Поскольку закон даёт право общественным объединениям осуществлять мероприятия по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества, то было принято решение выступить с этим предложением Ассоциации поисковых отрядов «Память». И от её имени предложить провести увековечивание путём установки на Мемориале отдельных панелей из литого металла отдельно для каждого Героя Советского Союза.
На панели разместить воинское звание, фамилию, имя и отчество, дату рождения и гибели, а также изображения «Золотой Звезды», лаврового венка и эмблемы рода войск, в которых проходил службу военнослужащий. В левом верхнем углу панели поместить портрет героя. Имена остальных военнослужащих нанести на мемориальных плитах, установленным порядком.
Конечно, данное предложение исходило из минимума затрат и не соответствовало заданному на Мемориале стилю, хотя по сути было достойным памяти героев и реально к осуществлению. Тем не менее, при обсуждении проекта уже после распоряжения Губернатора изучить данный вопрос и подготовить проект решения, он стал вторым. Первым было предложение установить героям бронзовые бюсты, что позволит идентифицировать их индивидуально и сохранить образ каждого для настоящих и будущих поколений.
Несомненным условием оставалось то, что все, о ком шла речь выше, должны быть увековечены на Мемориале в Калининграде законно и достойно их памяти.
Законно - это значит, что должно состояться Постановление или Распоряжение должностного лица, принимающего такое решение с указанием их имён и заслуг, а также места и формы увековечивания.
Достойно - это значит, что увековечивание должно пройти в соответствии со Статусом погибших, в рамках того формата, который уже определён на Мемориале «1200 гвардейцам».
* * *
Говоря об истории, особенно той, которая глубоко корнями уходит в столетия, всегда задаёшься вопросом, откуда такие знания происходящих событий? Непременно, в большей её части лежит вымысел, интерпретированный в научные изыскания, которым в последующем придана утвердительная форма. Да это было, и было именно так и никак иначе! Это относится и к истории религии, различным предсказаниям, заглянуть в существо которых не представляется возможным так же, как и познать происхождение вселенной.
Другой вопрос, события прошедшего столетия, опалённые огнём сражений. Война коснулась практически каждой семьи, и забыть этого было нельзя. Поэтому каждое поколение видело своим долгом не только помнить, но и осветить их в нашей истории. И чем больше в ней правды, тем они ближе к реальным событиям, тем больше мы ценим героев, шагнувших в бессмертие.