Возможно, так и совершаются поступки, а, может быть, и подвиги. Но это сокровенная тайна, и формулы её никто не знает. У каждого человека и поступка она своя. Очевидно одно, переполненная энергией психика проявит себя разрядом задуманного желания, если даже оно заложено глубоко в подсознании. Сработает безотлагательно, как мина, ждущая своего часа.
Наверное, ничто так не изматывает человека как ожидание. Поэтому зачастую мы слышим: нет ничего хуже, чем ждать и догонять. К сожалению, и с тем и с другим пришлось столкнуться в поисках своих героев.В текущей ситуации важно было получить ответ от Польского Красного Креста. Но он затягивался, и это начинало меня беспокоить.
Поляки такие люди, которых можно ругать и любить. В них одновременно может сочетаться панская чопорность и высокая европейская культура. Но им не откажешь в хватке и деловитости, умении консолидироваться вокруг национальной идеи. Несмотря на препятствия, они не сгибаемы в достижении цели. И ещё одна особенность, которую мне удалось в них увидеть - это умение быть обаятельными. Пожалуй, это во многом и сближает нас с ними. Осмыслив все «за» и «против», делаю очередную попытку и обращаюсь в Бюро информации и розыска напрямую, с просьбой ускорить поиски.
Именно Бюро информации и розыска Польского Красного Креста может официально подтвердить место захоронения воинов и выдать надлежащие документы. В год из России сюда поступает до тысячи запросов, и это не случайно. На польской земле находится 638 установленных захоронений советских воинов. В них покоятся около 600 тысяч военнослужащих и еще свыше 800 тысяч военнопленных. В среднем в год идентифицируется до полутора тысяч имен, что позволило уже установить более 105-ти тысяч павших воинов. Полякам надо отдать должное, они добросовестно заботятся о российских военных кладбищах и мемориалах. Это очень важная деталь, которая тоже сближает наши народы, несмотря на различные политические игры и взаимные обиды.
На третий день приходит ответ! Из него следует, что на территории Польши экипаж Козенкова захоронен не был. Более того, указанное место погребения не существует. Обычная для войны история: кто-то ошибся или сделал описку. Не исключено, что это могли сделать уже после войны исследователи или журналисты и выдать как факт в печать. Но, тем не менее, сотрудники Польского Красного Креста рекомендуют исследовать захоронения в местечке Понарт и Годринен, это немецкое название населённых пунктов, ныне расположенных в Калининграде и рядом с ним.
Именно с Понарта, по сложившемуся у меня мнению, был перезахоронен на Мемориал «1200 гвардейцам» Иван Белов, а Василий Козенков с Горджнена. Скорее всего, Горджнен было записано, как Горджнек, и отнесено к Польской территории, и это внесло путаницу. Но на самом деле, ни то, ни другое наименование населённого пункта не существовало.
Снова пришлось вернуться к списку и сосредоточиться только на названиях населённых пунктов Восточной Пруссии. Населённый пункт, который мною был отнесён к месту захоронения Василия Козенкова, в списке был искажён около 15 раз! Поляки были правы, это мог быть только Годринен. Но тогда почему Иван Белов был захоронен в Понарте? Ответа не было. Я снова оказался в том месте, с которого начинал. Позднее я разгадаю и эту загадку и отнесу её к своей поисковой ошибке. Наказанием мне будет потерянные месяцы исследований, размышлений и разочарования.
Всё надо было начинать сначала или всё оставить так, как есть, и додумав ситуацию, красиво завершить историю поиска. Впервые я не позавидовал всем тем, кто ищет и хочет знать правду о войне. И мне захотелось сказать им: «Не ступайте на эту тропу!» Но я прекрасно отдавал себе отчёт в том, что они так же, как и я, пойдут по ней, превозмогая трудности в святом желании коснуться истины.
Мне снова пришлось обратиться к архивным документам. Из множества папок я почему-то выбрал только две и начал листать одну из них, переворачивая сразу по несколько страниц, словно знал, что мне в ней надо. Перевернув листы трижды, я стал всматриваться в выцветший документ 1984 года. Это было Решение областного военного комиссара, обращённое к руководству области с ходатайством об увековечении на Мемориале «1200 гвардейцам» в Калининграде лётчиков Героев Советского Союза, места захоронений которых не удалось установить. Несмотря на то, что прошло немало времени после войны, они не были забыты, а их судьбы по-прежнему волновали соотечественников.
В списке шесть героев, среди которых и Василий Козенков. Документ заканчивался знакомыми словами: внести поименованных Героев Советского Союза в списки погибших и составить на них карточки. Так и было сделано, поэтому места захоронения в списке носили чисто условный характер и соответствовали захоронению тех воинов, которые значились в перечне фамилий рядом. Поэтому ломать голову уже было не нужно. Более того, вскрылась и моя ошибка, которую я должен был увидеть и понять уже при первом ознакомлении со списком.
Машинистка, печатая документ без каких либо пояснений и ссылок, «пробивала» длинные прочерки против фамилий воинов, первичные захоронения которых установить не удалось!? Поэтому эти символы мною и были приняты как продолжение наименования вышеуказанного места погребения.
Такие ошибки я потом видел и в списках военных лет, когда писари устанавливали только одним им понятные правила в оформлении документов, а начальники, не вникая, подписывали их. Всё это потом становилось предметов загадок и поиска исследователей, а также родственников, погибших или пропавших без вести военнослужащих. К сожалению это имеет место и сегодня, что также усложняет поисковую работу.
На Решение областного военного комиссара об увековечивании памяти героев гражданские власти откликнулись искренним согласием, но своего обещания не выполнили и они увековечены не были. Было не до этого, ветер перемен уже будоражил умы чиновников. А герои, впрочем, как и сама страна, которую они защищали, ушли на второй план. Появились новые приоритеты, которые требовали исключительно личного интереса, и за это стоило повоевать. И там уже были свои герои, иной боевой путь и другие памятники. Но всё это внесло путаницу в списки павших воинов, которые пришлось неоднократно переделывать, выветривая из них не только суть, но и содержание. Отсюда и возникли различные нестыковки и лабиринты, по которым пришлось идти, спотыкаясь, теряя нить рассуждений и реальные факты.
Прошли годы, но картина не стала лучше.Указом Президента Российской Федерации № 37 от 22 января 2006 года полномочия федерального органа исполнительной власти в сфере увековечения памяти погибших возложены на Министерство обороны Российской Федерации. На этом основании гражданские власти как бы оказались в стороне от этого вопроса. Военные, ссылаясь на нормы закона и отсутствие средств, которые им не были переданы, считают, что это по-прежнему является функцией региональных и местных органов власти.
Военных понять проще: ведь все объекты остались на балансе у прежних хозяев городов и поселков, а в законе сказано, что мероприятия на эти цели финансируются из их бюджетов. Пытаясь сопрячь усилия тех и других, обращаюсь к Областному прокурору. Его позиция оказалась не менее странной, он тоже стал на сторону местных властей. Вопрос по увековечиванию памяти героев зашёл в тупик.
Так уж получилось, что темой исследования стала судьба Героев Советского Союза, хотя я такой цели изначально перед собой не ставил. Но, прикоснувшись к ней, испытал глубокое чувство гордости за этих людей и благодарности тем, кто их воспитал и вырастил. Законы России признают их особые заслуги перед государством и народом и устанавливают для них особый Статус. Это справедливо и добавить к этому можно лишь одно - вечная память им и низкий поклон! Наверное, поэтому моя реакция на равнодушие к их памяти была такой болезненной, что прибавляло силы, порождая бесстрашие и презрение к бездушным чиновникам.
Чтобы помнили
В современной России одинаковый статус имеют Герои Советского Союза, Герои Российской Федерации и полные кавалеры ордена Славы. Имена этих людей золотыми буквами вписаны в страницы нашей истории. И это даёт право нам гордиться бессмертным подвигом наших соотечественников и видеть перспективы будущих поколений. Именно поэтому их подвиг запечатлён в обелисках и монументах, бронзовых бюстах и братских могилах. Все они тоже имеют свой статус и отнесены к объектам культурного и исторического наследия, подлежащих государственной охране на территории российских городов и посёлков. Их так и называют - памятники местного значения.
В Калининграде таких памятников много. Они олицетворяют собой как подвиг летчиков Балтийского флота, так и отважных воинов-танкистов, пехотинцев, артиллеристов. Среди них есть и бюст Героя Советского Союза, гвардии майора Василия Козенкова. В городском реестре значатся несколько братских могил советских воинов, погибших при штурме Кенигсберга в апреле 1945 года. А также сооружения гражданского назначения, многочисленные дома, виллы и другие объекты, построенные в основном в начале ХХ века.
Памятник прославленному Маршалу Советского Союза Василевскому из гранита и бетона тоже относится к объекту культурного наследия, подлежащего государственной охране на территории города Калининграда. Но Мемориал героям штурма Кенигсберга, где он установлен таковым, почему-то не является, хотя на его скрижалях увековечены имена 216 Героев и дважды Героев Советского Союза. Поистине золотые страницы истории, немеркнущий образец служения родине и народу.
Конечно, отнести это событие к случайной ошибке не следовало бы по причине того, что прилегающая к Мемориалу территория уже давно вызывает интерес у общепитовского бизнеса. Однако негативная реакция жителей города заставила власти вмешаться в конфликт и заверить их о невозможности реализации такого проекта.
Но это сегодня, а что будет завтра? Ведь повод всегда можно найти, представив его благим желанием, и такая практика уже прочно вошла в нашу жизнь, особенно в так называемых «точечных» застройках. И на этом пути трудно устоять горожанам, так как, «сажая» объект на готовые инженерные сети в черте города, а тем более в его центре, бизнес имеет колоссальные доходы, частью из которых делится с чиновниками. Именно этому заинтересованному альянсу преград практически нет, они всё равно найдут способ извлечь свой интерес.
Говоря о местных памятниках, необходимо сказать, что более значимые объекты культурного и исторического наследия могут иметь статус регионального и даже федерального значения. Так мемориальный ансамбль на братской могиле «1200 гвардейцам» имеет статус объекта федерального значения. А бюсты двум героям, входящие в сердцевину ансамбля, отнесены к памятникам местного значения. Что это означает, понять трудно.
Пытаясь определить, в чём ведении находится объект федерального значения Мемориал «1200 гвардейцам», звоню в с лужбу государственной охраны объектов культурного наследия Калининградской области. Чиновник сам наводит справки, но утвердительно ответить не может и «отсылает» меня в территориальное управление Росимущества: «Там вам всё скажут», и кладёт трубку. Общаюсь уже с другим чиновником, чьё ведомство ведает учётом имущества в регионе, в том числе и федерального, но определиться с хозяином Мемориала тоже не удаётся. Всё это кажется странным, но такова наша реальная действительность. На самом деле Мемориал окажется бесхозным.
Начинаю осознавать, что те пласты, которые удалось поднять в процессе поиске экипажа, переросли в многочисленные проблемы, решение которых уже становилось не по плечу одному человеку. Борьба с «несгибаемым» чиновничеством и вовсе могла свести всю эту работу к «донкихотству». Надо было принимать решение по перегруппировке и усилению позиций, не отказываясь от основной цели. Кроме всего этого, возникшие проблемы тоже требовали своего решения, а их уже набралось достаточное количество. Но просто перенести их на чьи-то плечи было нельзя. Требовалось завершить хотя бы часть начатой работы, а точнее пройти по второму кругу вставших вопросов и не решённых проблем.
Поскольку разъяснения Областной прокуратуры не смогло повлиять на исполнение закона «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества» региональной властью, Балтийским флотом и администрацией города Калининграда, пишу прокурору новое заявление и прикладываю письма с официальной позицией этих ведомств. В сложившейся ситуации, когда гражданские власти и органы военного управления не считают, что исполнение данного закона входит в их полномочия, прошу принять меры к его исполнению. Снова надо ждать. Хорошо, если будет решение, а не указание на адрес, куда ещё надо обратиться. Таков сегодня стиль у чиновников, и в одном «окне» проблему решить невозможно.
Оставшееся, по сути, без ответа предложение к Сити-менеджеру Калининграда уточнить имена героев штурмовавших Кенигсберг и внести в списки недостающих лиц, пишу вновь, но уже Главе городского округа, председателю окружного Совета депутатов. К этому толкает теплящаяся ещё надежда на то, что какая-то власть осознает, что это является нашим гражданским долгом и памятью перед подвигом наших отцов и дедов.
Учитывая ценность и важность для истории Мемориала на площади Маршала Василевского, прошу принять решение о внесении его в объекты культурного и исторического наследия местного значения. Что, несомненно, защитит его от каких либо посягательств со стороны бизнеса, и он останется гордостью города и образцом подражания для подрастающего поколения. Снова жду ответа, хорошо, если он будет положительным.
Возможно, что подобная наступательная манера покажется странной и назойливой по отношению к структурам власти, но по-другому нельзя. Тебя не услышат, и это начинает вызывать сомнения и тревогу. Но успокаивает одно, ведь такие права даны каждому из нас. В преамбуле закона «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества», так и написано: «Уважительное отношение к памяти погибших при защите Отечества или его интересов является священным долгом всех граждан». А предложения граждан по вопросам увековечения памяти погибших при защите Отечества должны быть рассмотрены и приняты меры по их реализации.
Вопрос, наверное, в другом! Насколько это стало священным долгом для каждого из нас? В итоге это будет определяться совестью и сознанием наших граждан. И об этом надо помнить всегда, так как горизонты будущего становятся недосягаемыми за чертой национального беспамятства. А именно она, память, в последние годы разъедена ржавчиной безнравственности и бездумной идеологией безответственных политиков.
В желании всё же отыскать исполнительный орган, к чьей компетенции отнесён Мемориал, встречаюсь с руководителем одного из региональных учреждений культуры в надежде завершить тему увековечивания памяти героев.
С первой минуты пытаюсь увидеть человека, определить степень возможного сотрудничества с ним. Уже немолодой, внешне самодостаточный мужчина спокойно и рассудительно погружается в проблему, которую я ему пытаюсь донести, демонстрируя отписки чиновников различных инстанций. Глядя, как он пробегает глазами документы, понимаю, что и он тоже чиновник, и может воспользоваться своим правом отказать или «пустить тему по кругу», как многие из них и делают. Суть этого приёма очень проста, человек походит, походит по инстанциям и успокоится, смирившись с проблемой. В итоге чиновник якобы отреагировал на заявление гражданина, но, по сути, освободил себя от необходимости вникать, думать и ещё что-то делать. Так появляются отписки, а с ними и нерешённые проблемы.
Мне всегда казалось, что внешняя самодостаточность, корнями прорастая в душу, делает её чище и светлее, и в этом пришлось ещё раз убедиться на этой встрече. Передавая мне документы, чиновник спокойно, словно мы были давно знакомы, произносит: «Вообще-то этот объект к нам не относится, но дело святое, постараемся помочь. Но для этого должно быть разрешение уполномоченных органов по увековечиванию памяти этих героев».
Нет, он не ошибался, когда говорил о героях во множественном числе. Суть в том, что к этому времени в списке на увековечивание уже было несколько имён Героев Советского Союза. И все они косвенно были связаны с судьбой экипажа штурмовика Ил-2 и городом Калининградом.
С первых шагов поиска я знал, что Василий Козенков захоронен в братской могиле «1200 гвардейцам» в числе семи Героев Советского Союза. Но к моему удивлению, назвать имена этих героев никто не мог. Помогло Решение Калининградского областного военного комиссара от 1984 года. Именно это Решение и определяло число увековеченных героев на Мемориале. Но по причине несогласованных действий гражданских и военных властей, а также халатности исполнителей документов возникла путаница. Это, в свою очередь, привело к тому факту, что указанное на Мемориале число героев, к сожалению, не соответствовало истине. Именно поэтому необходимо было ещё раз проверить захоронения на территории Литвы и Польши, а потом уже добиваться их увековечивания, точно определив фамилию каждого.
Поскольку деликатность этого вопроса выходит за рамки публичного обсуждения, скажу об одном: это тоже становилось проблемой, которые, нарастая лавиной, начинали давить на психику, вызывая переживания. Но тем не менее, ситуация улучшалась, идя к завершению. Начавшееся взаимодействие с общественными организациями ветеранов войны и поисковых отрядов вселяло надежду на благополучное окончание проекта.
Ещё немного, и эта тяжёлая работа будет завершена. И это история только одного экипажа, а сколько таких судеб простых русских солдат лежат нераскрытыми под плитами братских могил и в морских глубинах. Нет! Мне хорошо известно, что их искали матери, жёны, а уже сегодня ищут внуки и правнуки. И, может быть, мой скромный пример прибавит им силы и желания дойти в этой работе до конца. Сгоревшие в той войне были достойными этого. Они ведь тоже хотели, чтобы их помнили.
Связь поколений
Взаимодействие с Ассоциацией поисковых отрядов «Память», возглавляемую Александром Будаевым, позволило увидеть их деятельность и в области патриотического воспитания молодёжи, такую важную и необходимую сегодня.
В обычный рабочий день я был приглашён на благотворительную акцию для воспитанников детских домов Калининграда. Местом проведения значился сквер у бюста Героя Советского Союза Василия Козенкова. Данное мероприятие проводилось силами общественных организаций в соответствии с планом патриотической программы «Наследники великих побед».
Местом сбора был назначен Православный Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Калининграде, который был расположен буквально в ста метрах от бюста героя. Вскоре сюда стали подходить и подъезжать другие участники мероприятия, в числе которых были воспитанники детских домов, сотрудники управления исполнения наказаний, учащиеся патриотического класса при Пограничном институте.
Мероприятие проходило по военному слаженно и в какой-то степени даже торжественно. Это усматривалось во всем, одежде, поведению и в лицах участников. Их причастие к подвигу начиналось со служения в храме, которое вёл протоиерей Вадим Неткачев. Неформально он считается духовником личного состава правоохранительных структур. Кавалер многочисленных наград от Русской Православной Церкви и Министерства внутренних дел Российской Федерации.
Спокойствие и внешняя привлекательность протоиерея делала обстановку непринужденной и дружелюбной. Его бархатный баритон придавал торжественность, а песнопение вызывало чувство приятного трепета. Возможно, этого и не хватало юным сердцам, лишённым семейного очага и материнского тепла. Горящие свечи в руках детей придавали им смиренность. И чтобы не расплескать огонь, они вытягивались в струнку, как по команде «смирно». Лица их сияли огнём румянца и безмятежного блаженства.
Не являясь большим сторонником церковных обрядов, я оценил полезность этого ритуала для детей, нуждающихся в поддержке живительной силы, которое давало это духовное причастие. Выходили из храма, молча построившись, и, взяв подготовленные заведомо цветы, пошли на возложение.
У бюста уже стоял почётный караул из двух юных пограничников. Когда все обернулись лицом к герою, организаторы перешли к митингу. И первое слово без какого-либо предупреждения было представлено мне, но хорошо зная тему, я не испытывал никаких затруднений. Более того, со мной было три фотографии 1945 года, присланные Борисом Бучиным накануне, и я смог продемонстрировать их собравшимся, дав короткие пояснения к ним.
Затем шла череда выступающих из числа приглашённых и наставников - ветеранов исправительных учреждений. Лишь после этого ребята дружно, один за другим, подходили к бюсту Козенкова, и, склонив головы, опускали цветы.
Поблагодарив организаторов мероприятия, мы прощались. Наверное, они не хуже меня понимали, что именно такая форма воспитания будет иметь колоссальную силу положительного воздействия на ещё не окрепшие умы и психику ребят. Более того, много исчезнет из их памяти, но этот день, осветлённый таким событием, никогда. Он останется путеводной вехой в их жизни навсегда.
Прощаясь с протоиереем Вадимом Неткачевым, я попросил его принять участие в увековечении памяти героев на Мемориале «1200 гвардейцам», в которое я верил и знал, что оно состоится. Он согласился, так как проведение религиозных обрядов в таких случаях не запрещается законом, а присутствие священников стало уже обычным делом.
Только потом, спустя некоторое время, я поинтересовался у Александра Будаева, кто и на какие деньги организовал то мероприятие, которое прошло в высшей степени организованно и зажигательно, оставив неизгладимый след в душе каждого из нас.
И, конечно, был удивлен, что это было частной инициативой совершено разных людей, связанных между собой духом и желанием видеть нашу молодёжь надёжной опорой России, достойными продолжателями боевых и трудовых традиций наших отцов и дедов.
Сам Александр Валерьевич, офицер запаса, служил в морской авиации. Возглавляя Ассоциацию поисковых отрядов, проводит большую работу по увековечиванию памяти павших воинов в минувшей войне. Один из лучших организаторов этой работы в области.
Другой его коллега, Андрей Савченко, тоже офицер запаса, летал в армии на боевых вертолётах. Сегодня преподаёт основы безопасности жизнедеятельности в одном из лицеев города. В лицее есть класс военно-патриотического воспитания и клуб «Юный пограничник». Это они несли вахту памяти у бюста Василия Козенкова в тот торжественный день.
И вот совсем необычно, в этом числе оказалась женщина, майор милиции Наталья Григорьева. Являясь сотрудником исправительного учреждения, она на общественных началах выступает одним из организаторов и участников патриотической работы среди молодёжи и своих сотрудников.
Конечно, я не мог не спросить: «Сколько же таких энтузиастов в городе?» - «Ну, может быть 2-3 человека, не больше», - ответил мне Александр. Это в областном центре, где есть наркомания и СПИД, а большая часть молодёжи увлечена пьянством, которое начинается от «безобидного» пива, ставшего, по сути, тоже «эпидемией». А развращённая попса ежедневно с экранов телевизора преподносит уроки безнравственности. Что мы ждем от грядущих поколений? Какие победы они принесут нам и нашей стране?
Об этом мы, конечно, не говорили, но каждый из нас непременно так думал. Нам было проще, наше сознание было наполнено примером предыдущих поколений, с которым нам выпало счастье жить и работать. И всё же, я вновь спрашиваю Александра: «Кто и какую оказывает материальную помощь для этих целей?» Мой собеседник молчит и опускает голову. Я его понимаю. Но вместе с тем благодарен за проведенное мероприятие, в центре которого была судьба дорогого мне экипажа Ил-2.
Именно там, у бюста Козенкову. я мысленно вернулся к тем вопросам, ответ на которые найти не удалось. Я, действительно, не смог отыскать точное место падения самолёта, хотя оно было где-то здесь, недалеко от того места, где мы стояли. Поэтому для себя я уже давно принял решение не останавливаться в исследованиях, а к месту падения экипажа вернуться вновь уже после окончания проекта.
Другой загадкой для меня был сам бюст, а точнее имя конкретного человека, чьими стараниями он был водружён. Ведь ни что само по себе не происходит, инициатива всё равно должна от кого-то исходить. На первый взгляд, это может показаться странным, но в течение всего времени, как начались изыскания, я чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Конечно, не в прямом смысле этого слова, а в переносном. Я видел, что кто-то уже до меня проявлял интерес к судьбе Козенкова. Более того, было много сделано, что бы память о герое была увековечена в Калининграде. И если это так, то непременно должны остаться документы, подтверждающие эти действия, но найти их мне не удалось.
Предположить, что это стало результатом заботы близких родственников, было не реально, так как все они жили далеко от Калининграда. Боевые друзья Василия разлетелись по всему Советскому Союзу, так как полк после войны был сразу же расформирован. Редкие встречи однополчан в годовщину штурма Кенигсберга тоже не могли повлиять на решение властей, так как это требовало определенного времени и усилий.
От этих грустных размышлений белых пятен не стало меньше, а только прибавились вопросы, ответить на которые я тоже не мог. Освещая историю полка, в котором служил Василий Козенков, мне не удалось установить его командира. Хотя история части всегда связана с его именем и боевым Знаменем, как символом её чести. И если Знамя утеряно, полк подлежит расформированию, а командир суду военного трибунала. Дважды я спрашивал об этом у Бориса Бучина, и оба раза он мне отвечал: «Ну как же, командиром был Жихарев, а кто был до него, я уже не помню».
Конечно, я отыскал Жихарева, но в материалах исследователей он значился командиром 74-го гвардейского штурмового авиаполка, входившего в туже дивизию, что и 136-ой авиаполк. В официальных документах всё было, наоборот, он был командиром эскадрильи 74-го авиаполка. Несомненно, Бучин мог уже забыть или что-то спутать, и я больше не стал его тревожить этим вопросом.
Но, с другой стороны, Бучин не мог забыть своего командира, который спас ему жизнь. В одном из боёв ему, раненному, удалось выпрыгнуть из горящего самолёта. После трёхдневных скитаний по вражеским тылам он был задержан в гражданской одежде при подходе к своему аэродрому и доставлен к командиру. В обгоревшем до неузнаваемости пришельце никто не признал Бучина, и только Жихарев смог узнать Бориса по его глазам.
И всё-таки в ходе поиска удалось установить имена командиров частей, с которыми воевал Василий Козенков. Командиром 655-го штурмового авиационного полка был подполковник Коржов Георгий Иванович. Ранее он служил в ночном бомбардировочном полку командиром эскадрильи. На его боевом счету с первого дня войны более 200 боевых вылетов. Так же успешно воевали и лётчики его эскадрильи. К октябрю 1942 года они совершили 985 ночных вылетов на бомбардировку скоплений вражеских войск, аэродромов и железнодорожных станций. В общей сложности им пришлось находиться в небе войны 2050 часов.
На плечи Коржова, ставшего командиром полка, выпала сложная и ответственная задача: обучить лётные экипажи боевому применению штурмовика Ил-2. С этой задачей Георгий Иванович успешно справился. И его слаженные эскадрильи в середине июля 1943 года получили своё первое боевое крещение, имея победы и горькие поражения. Но самой большой потерей в полку была катастрофа Ил-2, унёсшая жизнь его командира и воздушного стрелка, младшего сержанта Михаила Довжика. Случилось это в самый разгар боевых вылетов экипажей на новых машинах 13 августа 1943 года. Эта тяжёлая утрата ещё больше сплотила лётчиков полка, и они с удвоенной энергией громили фашистов.
С августа 1943 года полком командовал подполковник Ванюхин Пётр Григорьевич. Уже к концу октября на боевом счету части было 589 успешных боевых вылетов. В воздушных боях сбито 26 самолётов противника, уничтожено 63 танка, 157 автомашин, 9 артиллерийских и 12 зенитных батарей, много другой техники и живой силы противника. Сам Ванюхин за это время совершил 4 боевых вылета, посвятив себя в основном обучению молодых лётчиков на самолётной «спарке».
За успешные боевые действия при освобождении Донбасса и города Сталино полк получил наименование «Сталинский» и был преобразован в «гвардейский». За это время в боях он потерял 11 самолётов и 17 человек лётного состава. Наверное, не всё гладко складывалось у Ванюхина, и уже в 1944 году он служил в Отдельном корректировочно-разведывательном полку заместителем командира по лётной работе. А на его смену в январе 1944 года пришёл гвардии майор Ж ихарев Василий Дмитриевич. Ж ихарев пришёл с 74-го гвардейского штурмового авиационного полка, где служил командиром эскадрильи. По-видимому, этот факт и стал причиной путаницы в его боевой биографии.