Конечно, нельзя не заметить, как порою вымывается историческая, правда, а изыскания сводятся к переписыванию одним автором материала другого. Таким образом, вымысел одного становится открытием второго, а открытие второго - исторической правдой третьего. Это уже трудно назвать историей, но, к сожалению, это происходит.
Эти изъяны не обошли стороной и героев войны, так гвардии майор Сергеев в Книгах Памяти Калининградского региона и на своей родине, в Астраханской области, определён как не имеющий геройского звания.
В Книге Памяти Оренбургской области, на родине другого героя, Василий Козенков значится «рядовым». В подробном описании его подвигов, как Героя Советского Союза, нет упоминаний о том, какую он занимал должность и имел воинское звание. Подобные упрощения могут навести на совершенно иные выводы, не соответствующие реальным событиям и заслугам человека.
В этой связи, необходимо заметить следующее, что в Военно-воздушных силах Красной Армии лётчики имели в основном офицерские звания. Отдельные авиационные школы, ускоренной подготовки, выпускали пилотов в звании «сержант», которым впоследствии также присваивались офицерские звания.
Лётчики в звании «рядовой» воевали в штрафных эскадрильях после лишения их офицерских или сержантских званий по приговору Военного трибунала. Как известно, воинские штрафные подразделения в Красной Армии создавались с выходом приказа Наркома обороны СССР № 227 в июле 1942 года. Штрафники искупали свою вину в стрелковых частях, в состав которых входили штрафные роты и батальоны. Но руководство 8-й Воздушной армии обратилось к Верховному командованию с просьбой разрешить создание штрафных подразделений и в авиации. И они были созданы, но только в 8-й Воздушной армии.
Кстати, Козенкову тоже пришлось воевать в этой армии лётчиком в сержантском звании, с которого он и начинал свой боевой путь в авиации. Первые свои победы и награды он завоевал именно в этом воздушном объединении.
Лётчикам-штрафникам истребительных, штурмовых и бомбардировочных эскадрилий ставились самые сложные боевые задания на более опасных участках фронта. Это было единственной для них возможностью искупить свой позор в бою, а не быть расстрелянными по приговору Военного трибунала. Они это понимали и смело шли в бой, отчаянно сражаясь с врагом, и не только гибли, но одерживали победы, проявляя храбрость и отвагу. Но к наградам не представлялись, так как специально разработанное для них «Положение» лишало их таких возможностей, а также льгот, которые получали лётчики в строевых частях на фронте.
Все эти примеры невольно склоняют нас к одному простому, но важному вопросу. Неужели за все эти годы мы не смогли разобраться до конца хотя бы с Героями Советского Союза? А ведь их не так уж много по сравнению с теми миллионами солдат и офицеров, что прошли войну и полегли на полях сражений. Это не без вести пропавшие, а о каждом из них без исключения, есть все данные в двухтомнике «Герои Советского Союза». Это издание выпущено ещё в советские годы, и оно есть в каждой библиотеке. Оно, по сути, бесценно, а память о них вечна, и её надо не только хранить, но и передать будущим поколениям уважительно и достойно.
Балтийское небо
В продолжение темы нельзя не сказать о морских летчиках, воевавших в небе Балтики. Для многих из них холодные воды моря стали последним боевым рубежом и братской могилой. В Калининграде у штаба авиации Балтийского флота им установлен Монумент, увековечивший их подвиг и бессмертную славу воздушных бойцов.
Устремлённый в будущее серебряный ракетоносец не даст вашему взору оторваться от земли. Невольно вы окажетесь в прошлом вместе с погибшими героями Балтики, чьи имена отлиты металлом на мемориальных плитах.
Памятник «Летчикам Балтики» был водружён в 1974 году в память о 682-х летчиках, погибших над водами Балтийского моря, в числе которых 22 Героя Советского Союза.
Морские лётчики-балтийцы наравне со штурмовой, бомбардировочной и истребительной авиацией Белорусских фронтов активно громили немецко-фашистских захватчиков в ходе Восточно-Прусской операции и штурме Кёнигсберга. На их счету более двух тысяч уничтоженных самолетов противника, около 600 затопленных кораблей и транспортов различного класса и назначения.
Но не только морские объекты были целями для их ударов. Они также подавляли и сухопутные войска гитлеровцев, их фортификационные сооружения, опорные пункты и артиллерию, расчищая дорогу нашей армии. За мужество и стойкость, проявленные в боях с немецкими захватчиками, 114 летчиков морской авиации были удостоены звания Героя Советского Союза.
Из этой золотой плеяды отважных пилотов, доказавших ценой жизни свою верность Отчизне, четверо: Николай Шапкин, Алексей Г рачёв, Григорий Давиденко и Александр Курзенков, стали мне ближе всех. Судьбы этих героев войны оказались тесно связаны с Калининградом, и о них надо сказать особо.
Командир звена 15-го разведывательного авиационного полка ВВС Балтийского флота, старший лейтенант Ш апкин Николай Васильевич, за время Великой Отечественной войны совершил 266 боевых вылетов на разведку боевых порядков противника в море и прибрежной зоне.
Николай Шапкин погиб на самолёте Як-9 в воздушном бою с истребителями Люфтваффе при выполнении боевого задания по разведке кораблей противника в районе Данцигской бухты (Гданьск).
В этом же районе ровно через две недели погибнет и Пётр К озаченко. А экипажи морской авиации, работающие в этой зоне, услышат в открытой радиосети его спокойный, но твёрдый голос: «Соколы, соколы, я Козаченко, самолёт сбит, прощайте, иду на таран!»
За боевые заслуги старший лейтенант Ш апкин награждён орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями. Звание Героя Советского Союза ему было присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июля 1944 года.
Похоронен отважный пилот на кладбище села Мурино Всеволожского района Ленинградской области. В списках безвозвратных потерь офицерского состава ВВС Балтийского флота от 12 апреля 1945 года отмечено: не вернулся с боевого задания. Пропал без вести в районе Данцигской бухты 5 марта 1945 года.
Вопрос, захоронен или увековечен герой в селе Мурино, остаётся открытым, так как эти два понятия сегодня не имеют однозначного толкования. Увековечивание памяти очень разумное решение, и оно позволяет реально сохранить память о человеке и его подвиге. Но разница между реальной и условной могилой остается. И она вполне существенна как для общества, так и для истории. Потом у моряков есть священный ритуал, когда они в память о погибших спускают в морскую пучину венки. Эти венки не только экипажам подводных лодок, боевых кораблей, но и лётчикам морской авиации, могилами которых стали бескрайние просторы морей и океанов.
Командир звена 15-го разведывательного авиационного полка ВВС Балтийского флота, капитан Г рачёв Алексей Иванович, за годы войны совершил более 420 боевых вылетов с целью нанесения бомбовых ударов по кораблям противника, военно-морским базам, а также на разведку морских и сухопутных коммуникаций. Участник советско-финляндской войны 1939-40-х годов. С начала Великой Отечественной войны на фронте с немецко-фашистскими захватчиками.
За образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм 5 ноября 1944 года капитану Грачёву присвоено звание Героя Советского Союза. На его боевом счету 7 воздушных боёв, уничтожены 4 артиллерийские батареи и железнодорожный эшелон. Повреждено и потоплено 2 десантные баржи, 2 катера, подводная лодка и сторожевой корабль противника. Алексей Г рачёв дважды приводил посадку горящего самолёта на воду, спасая жизнь экипажа.
Награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями.
Погиб герой 8 мая 1945 года, за несколько часов до подписания Акта о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. Его экипаж, в составе которого был штурман Григорий Давиденко, не вернулся с боевого задания. Пропал без вести в районе Либавы (Лиепая).
Штурман звена 15-го разведывательного авиационного полка ВВС Балтийского флота, старший лейтенант Д авиденко Григорий Иванович, к январю 1944 года находясь на должности летчика, совершил 215 боевых вылетов на разведку противника. Участвовал в 13-ти воздушных боях и всегда выходил победителем. Проявил исключительную храбрость и в последующих боях, особенно в период подготовки войск Ленинградского фронта к прорыву блокады. Он не только вёл воздушную разведку, снимая на плёнку позиции врага на самых опасных участках, но и вступал в бой, подавляя выявленные огневые точки и позиции зенитной артиллерии.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 января 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм старшему лейтенанту Давиденко Григорию Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза.
Его ратный труд также отмечен высокими наградами Родины: орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями.
Погиб Григорий Иванович 8 мая 1945 года в составе экипажа пикирующего бомбардировщика-разведчика Пе-2, которым командовал Алексей Г рачёв. Его славный боевой путь лётчика закончен короткой записью в боевом донесении: «Не вернулся с боевого задания, пропал без вести в районе Либавы».
В этот день за несколько часов до победы погибнет ещё один герой, их однополчанин и боевой друг, Курзенков Александр Георгиевич. Взаимодействуя, им не раз приходилось выполнять боевые задания в акватории Балтийского моря и районе Либавской морской базы, и всегда успех сопутствовал их боевой дружбе.
Командир звена 15-го разведывательного авиационного полка ВВС Балтийского флота, капитан Курзенков Александр Георгиевич, к сентябрю 1943 года на пикирующем бомбардировщике Пе-2 совершил 203 успешных боевых вылета на бомбардировку кораблей и других объектов врага. Провёл 13 воздушных боёв. Нанёс существенный урон сторожевому кораблю и канонерской лодке противника. 22 января 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленный при этом героизм Александру Курзенкову присвоено звание Героя Советского Союза. Награждён орденом Ленина, 4-мя орденами Красного Знамени, медалями.
Погиб отважный лётчик на самолёте Як-9 8 мая 1945 года, выполняя боевое задание по разведке немецких судов и боевых кораблей. В сообщении о потерях отмечено: «Не вернулся с боевого задания, пропал без вести в районе Либавы».
Борьба за Прибалтику была продолжительной и ожесточённой, так как противник лишался выгодного стратегического района, обеспечивающего действия флота, снабжение и эвакуацию войск с моря. Остатки группы армий «Север», зажатые между двумя советскими фронтами по линии Тукумс-Лиепая в западной части Латвии (Курляндии), оказались в «котле». Он так и был назван «Курляндский котёл».
В состав немецких войск входило почти 25% всех сил, находившихся на советско-германском фронте. Несмотря на сжатые «клещи», горловина «котла», обращённая в Балтийское море, оставалась открытой. Эта ситуация продолжалась и после капитуляции Германии, вплоть до 15 мая 1945 года. Именно это обстоятельство требовало постоянного внимания советского командования за действиями окружённой немецкой группировки.
Балтийский флот и его авиация активно участвовали в ликвидации «котла», прикрывая фланги советских войск от ударов противника с моря. В этой обстановке немецкое командование, пытаясь спастись, срочно загружало войска и имущество на суда, которые потом брали курс в нейтральные страны с целью получить там убежище.
Так в ночь на 8 мая им удалось выпустить 26 транспортов из Либавы в море. Именно на поиск этого каравана судов в первой половине дня вылетел экипаж Алексея Грачёва. Через два часа работы их радиосвязь внезапно оборвалась. Долгие часы ожидания результата не дали, и стало ясно, что экипаж погиб. Самолёт Грачёва был сбит над морем группой внезапно появившихся немецких истребителей, якобы осуществляющих перелётное задание.
К вечеру, в 19 часов на разведку этой же группы немецких судов в море вышли два истребителя Як-9. Ведущим был капитан Курзенков, а ведомым молодой летчик, совершавший свой первый боевой вылет. Отыскав в море караван, Курзенков начал его фотографировать, и в этот момент был внезапно атакован группой истребителей противника. Самолет оказался поврежден, но ему удалось оторваться от немцев и выйти на связь с командиром полка.
Понимая, что повреждённый самолёт придётся покинуть и выпрыгнуть с парашютом в море, он назвал координаты, куда надо выслать спасательный катер. Оставаясь на связи, Курзенков, попытался открыть фонарь кабины, но он был повреждён и заклинил. Через несколько секунд связь оборвалась, и самолёт с лётчиком ушёл в морскую пучину. Ведомый лётчик, так и не вступив в бой, потеряв командира из виду, вернулся на свой аэродром. Так закончился его первый боевой вылет, а флот потерял в этот день ещё одного Героя Советского Союза.
В упорных боях за Либаву морская авиация несла большие потери, так как прибрежные коммуникации немцев имели мощную противовоздушную оборону. Морские объекты прикрывались не только силами истребительной авиации, но и зенитной артиллерии, размещённой на полевых позициях и боевых кораблях. Защитой от зенитных установок могло быть только их подавление, но это было трудной и опасной задачей. Высокая скорострельность и досягаемость по высоте, а также плотные потоки осколков от разрыва снарядов порою делали эти зоны непреодолимыми и смертельно опасными для авиации.
Так 14 декабря 1944 года при проведении операции по уничтожению боевых кораблей и вспомогательных судов в военно-морской базе Либава, было привлечено 27 пикирующих бомбардировщиков Пе-2, 7 топмачтовикови 46 штурмовиков Ил-2. Топмачтовиком называли американский бомбардировщик Дуглас А-20, поставляемый в СССР по ленд-лизу. Эти самолеты успешно применялись советскими летчиками как бомбардировщики, разведчики и тяжелые истребители. В морской авиации, им нашли применение в минно-торпедных полках, и они успешно топили вражеские суда.
В этой сложной операции группе штурмовиков была поставлена задача: подавить зенитную артиллерию, обеспечив тем самым успешную работу бомбардировщикам и торпедоносцам. Ударная группировка к тому же прикрывалась истребительной авиацией, которой пришлось вступить в бой с 30-ю истребителями «Фокке-Вульф» сразу же при подходе к цели. Активное противодействие врагу и поддержке наших истребителей оказывали экипажи Пе-2 и штурмовая авиация, одновременно выполняя свои задачи.
В результате удара смешанной авиационной группировки флота были потоплены 5 транспортов водоизмещением около 32000 тонн, повреждены 2 транспорта водоизмещением около 13000 тонн и сбит 21 самолет противника. Потери нашей стороны составили 16 самолетов, из них 11 штурмовиков Ил-2, а также 10 машин этого класса были повреждены и временно потеряли боеспособность.
Потери летного состава морской авиации в этой операции составили 33 человека. Среди них командир полка штурмовиков, Герой Советского Союза, гвардии подполковник Степанян. 6 марта 1945 года Нельсон Степанян будет «посмертно» удостоен второй медали "Золотая Звезда". Этот эпизод ещё раз подчеркивает, каким трудным и трагичным было освобождение Латвии, в которое большой вклад внесли и лётчики морской авиации.
После вывода Российского флота из Прибалтики, по требованию Латвийских властей, памятник Нельсону Степаняну был перевезён из Лиепаи в Калининград и установлен на Мемориале «Летчикам Балтики». А память о доблестных героях всегда будет в центре внимания ветеранов и командования Балтийским флотом. На сооружённом в Лиепае Мемориале будет увековечено 269 имён лётчиков-балтийцев и 3 лётчика 15-й Воздушной армии, погибших в боях за город. Среди увековеченных и лётчики 15-го разведывательного полка, Герои Советского Союза Алексей Г рачёв, Григорий Давиденко, Александр Курзенков.
Но ещё раньше ветераны морской авиации и командование военно-воздушных сил флота принимало попытки увековечить память героев в Калининграде на Мемориале «1200 гвардейцам». И со временем это нашло своё отражение в Решении областного военного комиссара об увековечивании их памяти в 1984 году. В этот документ были включены Алексей Г рачёв, Григорий Давиденко, Николай Шапкин. Не было только Александра Курзенкова, его фамилия «выпала», так как была созвучна с фамилией Козенкова, которая тоже значилась в этом списке. Поэтому исполнитель документа посчитал, что одну и ту же фамилию он вписывает дважды и оставил только Козенкова.
При составлении списка об увековечивании на Мемориале в районном военкомате Калининграда был «утерян» Николай Шапкин. Его тоже не вписали, посчитав за него рядового Шапкина, который был уже увековечен и значился в учётных документах. Таким образом, в список были включены лишь Алексей Г рачёв и Григорий Давиденко.
Но, тем не менее, информация, где-то осталась, а возможно, что исполнители сами нашли свою ошибку и попытались её исправить. Поэтому в Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» Алексей Г рачёв, Григорий Давиденко, Николай Шапкин значатся захороненными на Мемориале «1200 гвардейцам», а Александр Курзенков, - увековечен. Так в очередной раз распорядилась судьба памятью отважных героев-балтийцев, шагнувших в бессмертие.
Каждый из нас вправе задаться вопросом: «Кому нужны такие подробности?» Но ответ очевиден. Это нужно нам и грядущим поколениям. Это нужно нашей истории, истерзанной политическими ветрами, и часто меняющейся модой на «единственную правду». Ну, конечно, родным и близким погибших, ведь память для них священна, и рвать её на куски, искажая истину, нельзя.
С другой стороны, у каждого издания есть многочисленная редакционная коллегия, в состав которой входят заместители главы региональной администрации, областной военком, заместители командующего Балтийским флотом и 11-й гвардейской армии, ученые, политики, архивисты, издатели. Какова их роль и конкретный вклад в эту работу? Ведь пройдёт время, и кто-то будет, ссылаясь на них, авторитетно заявлять об исторической правде, и как часто бывает в таких случаях, скажет с высокой трибуны: «Не троньте историю, не замахивайтесь на святое!»
Время скоротечно, и только люди в его потоке способны сохранить память о прошлом великой страны и её героях. Тех, кто в трудное время встал на защиту своей земли и ценой жизни отстоял нашу свободу и независимость. Нет, их не забыли, память о них увековечена в Калининграде на Мемориале «Летчикам Балтики», здесь вновь соединились судьбы всех однополчан-героев, уже навсегда.
* * *
Фронтовой бомбардировщик Пе-2 был разработан группой конструкторов под руководством Владимира Петлякова. Его серийное производство разворачивалось очень быстро. Весной 1941 года эти машины уже начали поступать в авиационные полки. Несмотря на имеющее место слабые стороны в конструкции машины и тактике её применения, части, вооруженные Пе-2, успешно сражались на фронтах Великой Отечественной с самого её начала. А сама машина и тактика её применения совершенствовались в течение всей войны. Удары пикирующих бомбардировщиков наносили большой ущерб врагу, а уже под Сталинградом на «пешках» сражались и женщины-лётчицы.
Их применяли не только полки ВВС, но и части авиации Северного, Балтийского и Черноморского флотов. Во время Великой Отечественной войны Пе-2 был самым массовым советским бомбардировщиком. По официальным данным в различных модификацияхбыло выпущено 11070 машин это класса. В военно-морском флоте экипажи этих самолетов совершали разведку и бомбардировку кораблей, а также топили транспорта противника в море, вели аэрофотосъемку его морских и сухопутных коммуникаций.
Экипаж Пе-2 состоял из 3-х человек, лётчика, штурмана и стрелка-радиста. Лётно-технические характеристики самолёта соответствовали времени и характеру решаемых им задач. Вес пустого самолета составлял 6200 килограмм, максимальная скорость 540 километров в час. Практическая дальность полёта до 1500 километров, высота полёта не более 9000 метров. Вооружение состояло из двух неподвижных пулемётов для стрельбы в переднюю и заднюю полусферы самолёта. Кроме того, у стрелка-радиста был пулемёт ШКАС на шкворневой установке, что позволяло эффективно отражать атаки истребителей противника.
В апреле 1945 года эти самолеты внесли свой вклад в штурм Кенигсберга и военно-морской базы Пиллау. Считается, что боевой вылет экипажа Алексея Г рачёва 8 мая 1945 года был последним, когда Пе-2 применялся в войне на Европейском континенте.
Ещё раньше, 12 января 1942 года, экипаж Пе-2 и единственный его пассажир, главный конструктор Владимир Петляков, погибнут от пожара на борту самолета. Пожар возник во внутренней поверхности правого крыла, когда самолёт находился на малой высоте, и спасти машину практически было невозможно.
В печатных и интернет-изданиях есть утверждение о том, что экипаж Г рачёва был сбит случайно пролетающей группой истребителей Люфтваффе, идущих к союзникам на капитуляцию. Есть даже фотография самодовольного немецкого аса с крестом на шее, который сбил Пе-2.
Несомненно, что данная версия имеет право на существование, но нельзя сбрасывать со счетов того факта, что караван из 26-ти судов, загруженных людьми, награбленным имуществом и ценностями, шёл без прикрытия истребителей. Кроме того, в состав каравана входили суда, оснащённые зенитными установками и артиллерией. В противном случае он бы не вышел в море, заведомо обрекая себя на гибель.
К тому же старший начальник в конвое мог в случае опасности вызвать истребители с «земли», такое взаимодействие было хорошо отработано в немецкой армии между родами войск и безукоризненно выполнялось. Исходя из этого, действия одиночного Пе-2, а потом и неслаженной пары Як-9 были непродуманным решением старших начальников, что привело их к гибели и потери 3-х Героев Советского Союза.
Желание командования морской авиации сгладить причины неоправданных жертв и привело к рассуждениям о внезапности, случайности и прочим гипотезами. В обоих случаях ситуация представлена так, что немецкие истребители появились внезапно и затем так же внезапно исчезли. Но, по-другому и не могло быть, именно такой тактикой и пользовались немецкие стервятники всю войну. Суть её состояла в том, что они уходили вверх на доминирующие высоты и оттуда внезапно пикировали на выбранную цель, а затем, отработав по ней, вновь уходили на исходную позицию. Так всё и произошло в этих обоих случаях. Балтийское небо ещё оставалось в огне, и «сгореть» в нём одиночному самолёту без должного прикрытия было также естественно, как погибнуть в бою от удара штыком в спину.
Ла-5 - одномоторный истребитель, созданный ОКБ-21 под руководством Семёна Лавочкина в 1942 году. Первоначальное название - ЛаГГ-5 (авиаконструкторы С.А.Лавочкин, В.П.Горбунов, М.И.Гудков). В результате ВВС получили истребитель, не уступавший немецким «Мессершмитт» Bf.109 G и «Фокке-Вульф» Fw 190.
Ла-5 и его дальнейшее развитие Ла-7 вошли в число самых массовых советских истребителей периода Великой Отечественной войны. Их было построено 9920 единиц. В ходе войны и после неё самолёт постоянно совершенствовался, приобретая улучшенные аэродинамические формы, скоростные и пилотажные характеристики. Так появление в разгар войны его новой модели Ла-5ФН сыграло огромную роль в Курской битве.
Советские лётчики давали высокую оценку этой машине, так трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб одержал все свои победы на самолётах Лавочкина. Пётр Козаченко, пройдя всю войну, воевал на И-16, И-153, Як-1, ЛаГГ-3, одерживая победы в воздухе. Свой последний 369-й боевой вылет он совершил на Ла-5, считая эту машину одной из лучших.
Основные тактико-технические характеристики: экипаж 1 человек. Вес пустого самолета 2681 килограмм. Максимальная скорость 580 километров в час. Дальность полёта 1190 километров. Практический потолок 9500 метров. Вооружение: две 20-мм пушки ШВАК и 2-е 100-килограмовые бомбы ФАБ-100.
Многоцелевой истребитель Як-9, разработанный в конструкторском бюро Александра Яковлева, был самым массовым истребителем советских ВВС периода Великой Отечественной войны. Боевое крещение Як-9 получил в небе Сталинграда осенью 1942 года, а затем принимал участие во всех операциях до конца войны. Як-9 серийно выпускался с октября 1942 года по декабрь 1948 года. Всего построено 16769 самолетов этой модели.
Як-9 обладал высокими летно-тактическими характеристиками. Отсутствие значительных конструктивных и эксплуатационных недоработок позволяли добиться высокого уровня его безаварийного применения.
Основные тактико-технические характеристики: экипаж 1 человек. Вес пустого самолета 2277 килограмм. Максимальная скорость 599 километров в час. Дальность полёта 875 километров. Практический потолок 11100 метров. Вооружение: одна 20-мм пушка ШВАК с боезапасом 120 снарядов и один 12.7-мм пулемет УБС с боезапасом 200 патронов.
Широкое применение Як-9 нашёл как фронтовой истребитель, истребитель дальнего сопровождения, истребитель-бомбардировщик, истребитель-фоторазведчик, высотный истребитель-перехватчик. Эти самолёты были и в составе 15-го разведывательного авиационного полка ВВС Балтийского флота. На одной из таких машин в ходе разведывательного полёта погибли лётчики морской авиации, капитан Курзенков и старший лейтенант Ш апкин.
Противостояние
Желание увековечить память героев войны, законно и достойно их подвига, требовало тщательной проверки и согласований списка с военным комиссариатом и представителем уполномоченного органа Министерства обороны на Балтийском флоте.
Одновременно работая с теми и другими, я ощущал дружелюбие, поддержку и понимание с их стороны. Более того, скажу прямо: эта работа увлекала меня в круговорот минувших сражений, геройских поступков, сломанных судеб и жизней, положенных на алтарь Отечества. Поэтому я её делал от души, по зову сердца в благодарность тем, кто отстоял нашу свободу и независимость.
Выверенный и согласованный с Военным комиссаром города список был представлен уполномоченному представителю для подготовки письма в адрес Губернатора области, так как в создавшейся обстановке это был единственный способ добиться успеха. К удивлению, ранее одобренный проект был отклонён и забракован по самым различным причинам.
Сомнению подвергалось всё, начиная от статуса героев до необходимости их увековечивания. В качестве аргументов были представлены документы самого авторитетного на сегодняшний день источника - сайта «Мемориал». Действительно, в документах военного времени, а точнее, в донесениях о безвозвратных потерях, все четверо, Козаченко, Козенков, Сергеев и Мишин, не значились Героями Советского Союза. Более того, даже в сводных сведениях областных военных комиссариатов 1946 года статус героев у них тоже отсутствовал. В данном случае речь идёт об очередном периоде подсчёта потерь в минувшей войне.
Обычное явление не только для военного и послевоенного периода, но и настоящего времени. Так в списках персональных сведений захороненных на Мемориале «1200 гвардейцев» даже в 1991 году против фамилий героев это звание не указано. Причин здесь много, так, к примеру, извещения о гибели военнослужащих по месту призыва отсылались в то время, когда звание Герой Советского Союза им ещё не было присвоено. Именно так и было у Козенкова, Сергеева, Мишина, получивших это звание «посмертно», уже после того, как родственники были оповещены об их гибели. Ну, а потом это уже писалось машинально с первичного документа как подлинника, и никто в этом не усматривал изъяна.
С другой стороны, исполнители, писари и машинистки просто забывали уточнить, написать, сверить сведения, как осознанно, так и неосознанно. Поэтому даже Козаченко, став Героем Советского Союза в середине войны, в именных списках потерь своей дивизии в июне 1945 года не значился героем. Более того, в приказе Главного управления кадров Наркомата Обороны СССР об исключении из списков Красной армии его геройский статус тоже не указан.