7 апреля вновь с аэродрома в Растенбурге одна за другой уходили штурмовые группы полка. Иван Пятяри сможет опять точно вывести свою четвёрку Илов к назначенной цели и создать 4 очага пожара, сжечь 30 автомашин, подавить огонь зенитной батареи, уничтожить более 70-ти солдат и офицеров Вермахта. Его работа в назначенной зоне вновь завершиться сильным взрывом в оборонной цепи немцев.
В соседнем квадрате группа из 5-ти Ил-2, ведомая гвардии майором Коровиным, подавит 2 батареи полевой и батарею зенитной артиллерии, 2 самоходных орудия, создаст большой очаг пожара. Уничтожит более 50-ти солдат и офицеров противника. Также будут работать и другие эскадрильи, темпы наступления снижаться не будут, а, наоборот, будут только расти.
Несмотря на потерю в бою своего командира, Борис Бучин совершит в этот день 4 боевых вылета на Кенигсберг. Точным попаданием бомбы потопит в бухте баржу с вражескими солдатами, уничтожит зенитную точку, создаст большой очаг пожара в районе железнодорожной станции, взорвав склад с горючим. Уничтожит ещё много боевой техники и живой силы противника. А на вопрос: «Сколько?» - Скажет: «Я никогда не считал своих побед. Всё шло в один общий счёт большой победы, и мы её приближали, как могли».
Четыре вылета не было исключением, так как в ходе Восточно-Прусской операции и штурма Кенигсберга экипажи полка совершали по 3-4 вылета в день. Так эскадрилья Козенкова только за 20 дней февраля 1945 года произвела 149 боевых вылетов без поломок и отказов оружия и боевой техники, успешно выполняя поставленные задачи. В сложных условиях воздушной обстановки в небе Восточной Пруссии эскадрилья за это время имела одну боевую потерю, но на войне по-другому и не могло быть.
В своём последнем бою Козенков выполнял задачу поддержки наступающих частей 11-ой гвардейской Армии, буквально соприкасаясь с наступающими батальонами. В отдельных случаях бойцы визуально могли наблюдать действия штурмовиков. Не исключено, что им пришлось и видеть падение машины ведущего группы.
Ровно в полдень самолёт Козенкова был сбит и упал в районе завода «Остверк», а к исходу дня этот район уже был занят советскими войсками. Скорее всего, неопознанные останки лётчиков были захоронены в ближайших могилах на кладбищах посёлка Розенау на следующий день 8-го апреля. Поэтому прибывшей после окончания боёв за город поисковой группе 136-го авиаполка их найти не удалось.
Тщательно изучая документы погребения советских воинов в Кенигсберге в дни штурма города, мне не удалось обнаружить записей о захоронении неизвестных воинов. Все документы от батальона до полка дивизии носили безукоризненный характер, не имели описок и исправлений. Списки были строго привязаны к схемам индивидуальных и общих захоронений. Записей, которые могли вызывать сомнения, и вопросов в документах не было, только реальные факты и подлинные фамилия бойцов.
Скорее всего, начальники команд погребения избегали неудобных вопросов со стороны своих начальников и иных записей в документах не производили. Надо отдать должное, что несмотря на сложность обстановки и ожесточённые бои, захоронения погибших солдат и офицеров производились ежедневно, начиная с 6-го апреля и до конца боевых действий.
Для 136-го гвардейского авиационного полка штурм Кенигсберга закончился потерей командира 3-ей эскадрильи, но боевой путь его был продолжен. Полк получил новую боевую задачу: штурмовать важнейшую военно-морскую базу немецкого флота - крепость Пиллау. Первый боевой вылет на новое задание был представлен, как и прежде, группе Василия Козенкова, но вел её уже не он, а командир полка Герой Советского Союза Василий Жихарев.
Летящий ангел
Ровно за неделю до празднования Дня Победы Правительство области поддержало инициативу ветеранских организаций, предложивших завершить архитектурное оформление колонны на центральной площади Калининграда Орденом Победы.
Данная информация была выложена в интернет для обсуждения, но не нашла ни одной поддержки среди пользователей сети. Все предложения были лишь в одном, на триумфальной колонне должен быть размещён летящий ангел, как и предусматривалось изначально проектом.
Действительно, наверное, было бы гармоничнее на самом верху колонны воздвигнуть лёгкую фигуру летящего ангела как умиротворителя душ погибших в войне героев и вечной им памяти. К тому же это соответствовало бы общей композиции, куда уже встроены культовые сооружения, храм и часовня.
Ко всему прочему орден «Победы», спрятанный на высоту от взора глаз и являющийся большой и плоской фигурой, смотреться абсолютно не будет. Наверное, было бы разумнее поместить его на одной из свободных граней колоны внизу. А оставшиеся места заполнить другими символами геройской доблести и фрагментами батальных сцен из штурма Кенигсберга.
В реализации проекта также необходимо учитывать и небольшое пространство самой площади, что будет ограничивать обзор предмета находящегося вверху, то есть ордена «Победы». В свою очередь, сочетание летящего ангела и символов воинской доблести было бы нашей святой памятью всеобщей победе.
Кроме всего прочего, необходимо сказать следующее: летящий ангел являет собой не только олицетворение памяти погибших, но и мира, принесённого победой, а также подтверждает нашу приверженность к европейской культуре и сохранению стабильности в прибалтийском регионе.
В данном случае разница во мнениях не отрицает величие победы, а лишь подчёркивает целесообразность использования архитектурного ансамбля, в котором композиционное пространство в районе площади имело бы не только физическую, но и духовную взаимосвязь.
В начале мая по всему было видно, что город, затаив дыхание, ждал самый светлый и самый любимый свой праздник - День Победы. И он, как по заказу, выдался солнечным и тёплым. В полдень я, как и прежде, отнёс цветы к бюсту Василия Козенкова. Пока стоял, сюда подходили и подъезжали люди, и укладывали на стену за бюстом яркие букеты роз, гвоздик, орхидей и поправляли ленточки на венке. Все они, мужчины и женщины, были примерно среднего возраста, и у каждого я спрашивал: «От кого эти цветы?» - «От себя, спокойно с достоинством, без какого-либо любопытства», - отвечали они и, немного постояв, уходили. В душе я выражал им благодарность и гордился их непоказным патриотизмом.
В преддверии праздника, уже по укоренившейся традиции, региональные и городские власти, учащиеся школ, студенты, военные и просто граждане старательно приводили в порядок воинские захоронения, мемориалы, памятники. На эти цели были отпущены значительные средства из всех бюджетов, и чиновники в эти короткие сроки рачительно их использовали, готовясь к торжеству. И, надо отдать должное, это у них получилось, если не считать уже въевшуюся в кровь безответственность, которая, несомненно, проявилась и в этом, казалось бы, святом деле.
У бюста Козенкова появилась светящаяся луженая вывеска, оповещающая о том, что он (бюст) является памятником истории муниципального значения и подлежит охране государством. Вот только в словосочетании Герой Советского Союза сделано две ошибки. Слово Герой написано с маленькой буквы, а Союза сокращено до Соза. Что всё это означает, наверное, известно только авторам этой работы. Хотя в информационных справочниках Соза значится как муниципалитет в Бразилии, отнесённый к штату Параиба или район в Португалии, входящий в округ Авейра. Есть ли там советские герои, неизвестно.
Размышляя о чиновниках от «культуры», о которых в ходе проекта сложилось устойчивое мнение как о случайных, лишённых ответственности и эстетического вкуса людей, удачно вписавшихся в вертикаль власти, невольно задумываешься: не станет ли для России такая вертикаль осиновым колом? А мы вновь окажемся неготовыми защитить свои границы.
Успокаивает только одно: ведь всё равно, когда-то ответственность наступит и для тех, кто глумится над памятью павших героев, прячась за глухими стенами уютных кабинетов. Наверное, да! И об этом, как напоминание на вывеске ниже текста с ошибками, написано следующее: «Лица, причинившие вред объекту культурного наследия, несут в соответствии с законодательством Российской Федерации уголовную и административную ответственность».
Наверное, это касается всех остальных, но не чиновников, которые обязаны это знать и неукоснительно выполнять. Может быть, тогда и не надо будет бороться с фальсификаторами нашей истории или, по крайней мере, их станет меньше. А ангелы веры и любви посетят наши души и осветят их нравственностью, патриотизмом и ответственностью за каждую пядь нашей земли и каждого человека, живущего на ней. А светлая память об ушедших в огне сражений будет святым долгом живых.
Боевое донесение
Собирая по крупицам разрозненные факты последнего вылета экипажа Козенкова, я постоянно сталкивался с противоречиями и вымыслами. Поначалу это огорчало и удивляло, но потом я понял, что это обычное дело в описании минувших событий военной поры порождённое недостатком информации. Так в личном архиве Василия Жихарева на фотографии с бюстом Козенкова было написано следующее: отважный лётчик погиб при штурмовке артиллерийского завода, на территории которого было сосредоточено большое количество бронетехники. Сделав несколько заходов, и израсходовав весь боезапас, он спикировал на танки, применив таран. В результате чего сгорело несколько боевых машин, а герой за этот подвиг «посмертно» был удостоен «Золотой Звезды».
Кто сделал такую запись неизвестно, но это был, кто-то из тех ветеранов, что сфотографировался у этого бюста. Наверное, он искренне верил в эту красивую легенду. Потом я неоднократно встречал её в описаниях подвига Козенкова и, наверное, у многих она уже закрепилась в сознании и вошла в историю.
Одна известная калининградская журналистка, описывая подвиг героя, придала этому факту особую остроту, подчеркнув, что при падении самолёта загруженного под завязку бомбами произошёл такой взрыв, что посыпались стёкла из окон соседних домов, а его грохот был слышен далеко за пределами завода. Возможно, кто-то именно так и представлял себе этот эпизод боя, рисуя в своём воображении такую картину.
Но бомб, скорее всего на борту самолёта уже не было, они были сброшены на укреплённые форты в результате двух предыдущих атак, так как эти укрепления были главными целями, и подавить их можно было только бомбами. И это при штурмовках делалось, как правило, при первых заходах.
А потом необходимо представить себе хотя бы на миг Кенигсберг в самый разгар штурма. Сотни и тысячи выстрелов, разрывов бомб, мин и снарядов сливаясь в единый гул и грохот, потрясали древний город, пожирая его огнём. Что-то разглядеть и услышать в этом аду, было практически не возможно. В этой сложной обстановке боевые порядки наших наземных войск можно было определить только по зелёным ракетам. Только так лётчики могли видеть пехотинцев и организовывать с ними боевое взаимодействие. Город смотрел на весь этот ужас выгоревшими глазницами окон разрушенных домов, а гражданское население пряталось глубоко в подвалах.
Поэтому что бы представить полную картину происходящего в этот день, а главное узнать точное место падения самолёта Козенкова, необходимо было ознакомиться с боевым донесением полка. Именно в этом документе должны были быть отражены точные данные всех событий за 7 апреля 1945 года.
Отыскать такой документ в ЦАМО РФ помог исключительно доброжелательный и отзывчивый человек, энтузиаст своего дела сотрудник архива ХазовВиталий Александрович. Более того в ходе эксклюзивного общения у нас с ним сложились хорошие дружеские отношения что безусловно помогло в работе. Поэтому я вскоре получил от него желаемый документ. Всего на трёх листах были описаны боевые действия штурмовиков в первом вылете на Кенигсберг, в тот весенний полуденный апрельский день за месяц до победы.
В первом наряде сил предназначенных для удара по оборонительным позициям города и поддержки наступающих войск выделялось 15 экипажей Ил-2. Но для эффективного их применения они были разделены на три группы, под прикрытием 6-ти истребителей Як-9 от 900-го истребительно-авиационного полка. Кто первым пойдёт в пекло под огонь зениток противника не обсуждалось. Командир полка знал, что лучше всех эту работу мог сделать виртуоз штурмовых атак Козенков. Поэтому его группа из 6-ти Ил-2 взлетела с аэродрома Растенбург в 11.07 первой. За ней ровно через девять минут в воздух поднялась вторая группа из 5-ти штурмовиков во главе с командиром 1-ой эскадрильи, гвардии майором Коровиным. И ещё через пять минут после неё пошла третья группа в составе 4-х Ил-2 во главе с помощником командира полка, гвардии капитаном Пятяри.
При подходе к Кенигсбергу конкретную задачу каждой группе уже ставили со станции наведения «Дунай-11», расчёт которой непосредственно наблюдал за наземной и воздушной обстановкой в месте боя, а истребители сопровождения действовали по своему плану прикрытия, согласованному перед вылетом. Но им так и не пришлось вступить в бой с самолётами Люфтваффе. Немецкие стервятники не смогли прорваться к городу через заслоны советских истребителей.
Приказ Главного маршала авиации Новикова, нейтрализовать асов Геринга действовал безукоризненно, что позволяло эффективно наступать наземным войскам. Всё это в свою очередь соответствовало замыслу, Командующего фронтом в проведении штурма. Не случайно Маршал Василевский лично просил Сталина прислать Новикова для координации боевых действий авиации. Теперь было очевидно, что тщательно продуманная и спланированная операция давала свои положительные результаты.
Но отсутствие истребителей противника не делало безопасной работу штурмовиков, так как в районе их действия вели обстрел 5 батарей малокалиберной зенитной артиллерии с северного берега реки Преголи и 3 батареи зенитной артиллерии крупного калибра из центра города. Небо просто было нашпиговано разрывами зенитных снарядов. Но группа Козенкова в этой сложной обстановке смогла создать два взрыва большой силы в районе южных фортов (цель №43), взорвать склад с боеприпасами, создать три очага пожара, перекрыть непреступные фортовые сооружения бомбами и уничтожить до 80-ти солдат и офицеров противника.
Выполнив поставленные задачи и, потеряв в бою один экипаж, штурмовики вернулись домой, а истребители прикрытия без потерь, к себе на аэродром. В 12.55 по результатам штурмовых действий будет составлено боевое донесение 136-го авиаполка за №97. Его подпишет начальник штаба и отправит командиру 1-ой гвардейской штурмовой авиадивизии. Именно этим донесением официально будет закрыта славная боевая страница экипажа Козенкова и дана оценка его последнему бою. Но, тем не менее, останутся вопросы и неудовлетворённость за подготовку этого важного исторического документа. Прежде всего, потому, что в нём будет пространно определено место падения самолёта, а по сути, место братской могилы героического экипажа.
Офицер, готовивший боевое донесение включит подписантами всех ведущих групп Коровина, Пятяри и Козенкова. Остается загадкой, каким образом Василий мог подписать это донесение, если в нём было сказано что он погиб!? Поэтому место для подписи у его фамилии останется пустым, а Пятяри и Коровин подпишут этот документ, подтвердив изложенные в нём факты. Но, ни тот, ни другой гибели экипажа не видел, так как выполняли боевую задачу в различные периоды времени на разных рубежах. Конечно, боевое донесение за первую группу должен был подписать Борис Асадчих как заместитель Козенкова и участник боя, но по каким-то обстоятельствам это сделано не было.
Возможно этот факт и послужил причиной того что место падения самолёта и гибели экипажа должным образом зафиксировано не было. А просто было сделано формальное определение: самолёт был сбит снарядом зенитной артиллерии, несколько раз перевернулся в воздухе и врезался с углом в дома в районе артиллерийского завода «Остверк».
Конечно, такой вывод делать было нельзя, так как все пять экипажей видели, куда упал самолёт командира и, имея лётные карты, могли с большой точностью указать координаты его падения. Но им такую задачу никто не поставил, и они снова ушли в бой. Так могила героя оказалась безвестной и в последующем ни кем не установленной.
Если бы Борис Асадчих подписывал боевое донесение, а именно он должен был его подписать, то он не согласился бы с такой формулировкой. Так как при штурме Кенигсберга не было случая, когда братские могилы и захоронения отдельных воинов не были оформлены должным образом в официальную схему с привязкой к населённому пункту и определением географических координат, по которым и сейчас можно отыскать нужную могилу или захоронение. Это было правильно и честно перед погибшими и их родственниками, а так же перед нашей героической историей.
Ну а в боевой авиации формулировка «погиб в районе…» прочно войдёт в обиход определяющий место гибели экипажей всех самолётов за линией фронта. Возможно, в тех условиях так и надо было поступать, но пример с экипажем Козенкова говорит о том, что данный подход не всегда был оправдан таким решением. Поэтому многие могилы героев останутся неизвестными, а память о них будет увековечена в обелисках и гранитных плитах мемориалов.
Послесловие
Как мы относимся к своим героям? К тем, кто ценой своей жизни спас мир от коричневой чумы, отстоял свободу и независимость нашей родины. Сегодня часы истории отсчитывают новое время. Оно полно противоречий, разочарований, не сбывшихся надежд, земных радостей. И, конечно же, томительного ожидания лучших дней, пусть даже не для себя, а своих детей и внуков. Но будущего без прошлого не бывает. И его нельзя перешагнуть, перепрыгнуть в одночасье или просто отвернуться и забыть о нём.
Но мы идем «своей дорогой», высоко подняв голову, и не хотим видеть тех, кто обкраден, оскорблён и унижен, кто просит подати, страдая от голода и холода. Мы молимся за них и свято верим, что им всё зачтётся на небесах. А сами «в кровь» бьёмся за «рай» на земле, обогащаясь, опустошая землю и свои души. И в этой гонке порою некогда остановиться и оглянуться назад в прошлое. В лица тех, кто в трудные годы созидал, преумножая богатства страны, или сгинул в годину суровых испытаний. А их миллионы! Миллионы! И они всегда будут взывать к памяти. И наш долг об этом помнить! И забывать нельзя, хотя бы потому, чтобы это уже никогда не повторилось вновь.
А если вы, коснувшись этой темы, увидите «неладное», пусть даже совершённое неумышленно, то не проходите мимо. И подарите своё внимание тем, кто уже никогда не попросит у вас помощи. Тем, кто молчаливо застыл в обелисках и бронзовых бюстах, или бессмертными именами на мемориальных досках и холодном мраморе братских могил.
А в праздничный день положите цветы к их пьедесталу или изголовью, и молча, склоните голову. И пусть даже про себя, скажите им спасибо, за мир на земле, детский смех и запах сирени в майский день. И поверьте! Завтра будет лучше, чем сегодня.
Всегда ли мы поступаем так? Конечно, нет! Мы свыклись с повседневностью, которая окружает нас повсюду. Боимся перемен. А бороться с бездушием просто не хватает сил и терпения. Наверное, поэтому мимо нашего внимания проходят тенью значимые вещи и события. В том числе и связанные с памятью погибших на войне и их увековечиванием. И чем дальше во времени уходят эти события, тем меньше остаётся живых свидетелей той поры, а их обязанности, чтить и помнить переходят к нам, – их потомкам.
И наш долг достойно передать другим поколениям память о тех героях кто с честью прошел через всю войну и, жил потом по совести. И не просил: чтобы их помнили. Они были чисты и честны перед своим народом и, в этом была их сила и признание. Мы верили им искренне как самим себе.
Зато сегодня, бесчестие пожирает души людей, делая их безнравственными и жестокими, от чего общество становится слабым и беззащитным, а это приводит к тому, что им можно легко манипулировать в угоду агрессивного и циничного меньшинства.
События минувшей войны все дальше и дальше уходят в прошлое, унося с собой остроту переживаний и, конечно же, память о них. И только в День Победы, вместе с яркими красками майских дней и залпами салютов мы ощущаем ее величие и значимость в судьбе каждого из нас.
Именно в эти дни мы видим, как чиновники наперебой выхватывая друг у друга микрофоны, рапортуют о своей верности ветеранам и памяти тех, кто не вернулся с полей сражений, обещая сделать все возможное и не возможное для живых героев. Но проходят дни и они уже дают другие обещания, на злобу текущего дня, забывая о предыдущих. И так из года в год. Поэтому многие вопросы увековечивание памяти погибших остаются еще в забвении и ждут своего часа.
А что ветераны? Они уже привыкли к обещаниям, и каждый раз ждут свой особый день. День Победы! И только жаль, что их все меньше и меньше приходят к могилам погибших в этот праздник. Но жизнь продолжается, и этой дорогой идут уже их сыновья и внуки. А вечный огонь памяти будет гореть всегда, наполняя наши сердца гордостью за победителей и ответственностью за будущее страны. Надо только помнить об этом и не забывать никогда. Ведь это наша страна и это наши герои!
И больно слышать, когда отдельные чиновники открыто заявляют: «Не слишком ли много вы хотите для этих героев?» Нет! Не больше того, что сделали они для нас. Хотя их подвиг не оценим, не только для нашей страны, но и для всего человечества! И если это кому то затмевает разум, то вывод напрашивается только один: общество больно национальным беспамятством, за которым маячит разрушение страны. Так и бывает в истории. Сами «империи» не разрушаются, их разрушают слабые правители и безвольный народ, взирающий безразличием к своей судьбе. Разве мы этого не знаем? Разве не проходили через это?
* * *
Уже закончив книгу и опубликовав ее в интернете, я все же вновь вернулся к этой теме. Поднятые в повести проблемы, я обращал к властям на всех уровнях и, как прежде получал лишь отписки. Военные меня убеждали в том, что эта тема не относиться к ним, а гражданские чиновники считали, что это вообще не входит в их компетенцию. Ну а там, где они что-либо могли сделать, то на эти цели, как всегда, в казне денег не находилось. Одним словом, не до героев им сегодня. Есть дела «поважнее».
Поэтому, чтобы хоть как-то достучаться до тех, кто стоит спиной к нашей истории и с презрением смотрит на ее героическое прошлое, я стал готовить материал для сценария к фильму о штурмовиках и, как прежде, с головой окунулся в эту тему. И в очередной раз убедился в том, что в своих рассуждениях и выводах я был во многом прав.
Но все равно белые пятна и разрывы в кадрах моей «хроники» оставались. Я это видел, но ответа найти не мог. И больше всего мне хотелось понять, почему только с 1943 года были установлены основные критерии представления к званию Героя Советского Союза. Неужели до 43-го года все происходило без установленных для этого правил? То есть, как бог на душу положит!
И вот буквально случайно удалось отыскать «открытый», а ранее «секретный приказ». Нет! Конечно, нет! Летчики всегда были под жестким контролем военно-политической верхушки страны. Поэтому уже, вначале войны состоялся приказ подписанный Сталиным за № 0299 от 19 августа 1941 года: «О порядке награждения летного состава ВВС РККА за хорошую боевую работу и о мерах борьбы со скрытым дезертирством среди военных летчиков».Этот громкий приказ, прежде всего, устанавливал для летчиков поощрительные денежные премии за боевые вылеты, сбитые самолеты, бомбардировку объектов, разведку с воздуха, содержание материальной части в исправном состоянии.
Затем определялись меры борьбы со скрытым дезертирством летчиков и, конечно же, представление их к правительственным наградам, в том числе и к званию Героя Советского Союза. Под «скрытым дезертирством» понимались случаи умышленной посадки самолета с убранным шасси, или другие действия, выводящие материальную часть из строя без уважительных причин. Всех виновников приказывалось рассматривать, как дезертиров и предавать суду. Ну, а выводы военного трибунала, как всегда были суровыми и неотвратимыми по отношению к осужденным и, конечно же, соответствовали жестким правилам войны.И все же сравнивая оба этих приказа, нельзя было не увидеть, как он существенно повысил критерии представления к званию Героя Советского Союза, для штурмовой авиации. Если в приказе 1941-го года это звание присваивалось летчику-штурмовику за успешное выполнение 30-ти боевых заданий, то уже в приказе 1943-го года эта планка была поднята до 80-ти успешных боевых вылетов. То есть, «норма» была увеличена более чем в два с половиной раза.В другом случае. Если ранее, независимо от количества выполненных боевых заданий, летчик, или воздушный стрелок, лично сбивший, 8 самолетов противника - представлялся к званию Героя Советского Союза, то с 1943-го года эта норма повышалась уже до 10-ти. То есть, практически, как и в истребительной авиации, где главный упор делался только на сбитые бомбардировщики и разведчики, но их количество также определялось 10-ю самолетами.Несомненно, оба этих приказа сыграли важную роль в великой битве за страну и способствовали массовому героизму летчиков на фронтах. И это в итоге оказало существенное влияние на ход всей войны и привело к долгожданной священной Победе. Только так, исследуя заданную тему по крупицам, можно познать и сберечь правду о войне.
Примечание:
* 11 гвардейская армия расформирована в начале 90-х годов. Оставшиеся части и соединения переданы в состав Балтийского флота.
** Завод прекратил своё существование и на его территории созданы различные акционерные общества.
*** В 1945 году по решению Потсдамской (Берлинской) конференции 1/3 часть территории бывшей Восточной Пруссии с городом Кенигсбергом вошла в состав СССР. Остальная часть Восточной Пруссии вошла в состав Польской Народной Республики. Официально Кенигсбергская область в ее современных границах была образована 7 апреля 1946 года указом Президиума Верховного Совета СССР. 4 июля 1946 года области было присвоено имя советского государственного деятеля Михаила Калинина, она стала называться Калининградской.
**** В настоящее время фотография Василия Козенкова заменена на новую экспозицию.
***** Стингер - зенитная ракета США, снабжённая высокочувствительной головкой самонаведения, осуществляющей захват цели по работе двигательной установки самолёта или вертолёта. Первыми целями для этих ракет послужили советские боевые вертолеты в Афганистане.
****** Юлиус Фучик - чехословацкий журналист, литературный и театральный критик, публицист, активист чехословацкой компартии.
******* Данные о потерях и захоронениях представлены Военно-мемориальной службой Балтийского флота.
Источники информации:
1. Центральный архив Министерства обороны России.
2. Герои Советского Союза. Москва. Воениздат,1987 - 1988.
3. Большая авиационная энциклопедия «Уголок неба».
4. Гвардейцы первой штурмовой. Москва. Воениздат, 1980.
Хроника Великой Отечественной войны. Википедия.