Хэллоуин — самое подходящее время обратиться к этому революционному сестринству. Этой ночью мы вспоминаем наших усопших. Мы вспоминаем, что девять миллионов женщин погибли, потому что мужчины сочли их похотливыми, злобными и грешными. Этой ночью мы вспоминаем, что они продолжают жить — в нас.
Давайте дадим этой ночи новое имя — Ночь ведьм. Давайте оплачем всех женщин, что стали жертвами гиноцида — мертвых, сгинувших в тюрьме и лечебницах, изнасилованных, стерилизованных против воли, искалеченных. И давайте сегодня вместе посвятим наши жизни развитию революционного сестринства — политической борьбе и феминистскому сопротивлению — которое однажды положит конец изматывающему насилию против нас.
Жестокость изнасилованияи парень по соседству[7]*
Я хочу поговорить об изнасиловании — изнасилованиях — что это, кто их совершает, по отношению к кому их совершают, как их совершают, почему это совершают, и что делать, чтобы их больше не совершали.
Сначала, однако, я хотела бы сделать несколько вводных замечаний[8]*. С 1964 по 1965 и с1966 по 1968 я посещала Беннигтонский колледж в Вермонте. Беннингтон тогда еще был женской школой или, как говорили тогда люди, школой для девушек. Он был очень изолированным местом — полностью изолированный от общества города Вермонт, в котором он был расположен, недоступный, дорогой. Там был небольшой студенческий коллектив, в основном сконцентрированный на искусстве, низкое соотношение студент-факультет и обросшая слухами традиция интеллектуальной и сексуальной «свободы». В общем, Беннигтон был очень печальным видом детского манежика, где богатые молодые женщины обучались различным вещам, которые обеспечили бы им хорошие браки с респектабельными и благодетельными представителямибогемы.В то время в Беннингтоне было больше настоящей свободы для женщин, чем в большинстве школ — в целом, мы могли приходить и уходить, когда хотели, тогда как в большинстве других школ присутствовали жесткие комендантский час и контроль; и в целом мы могли носить, что хотели, тогда как в большинстве других школ женщинам по-прежнему приходилось соблюдать жесткий дресскод. Нас поощряли читать, писать и делать горшки, в общем, принимать себя всерьез, даже хотя преподаватели нас всерьез не принимали. Лучше понимая реальность, чем мы, они, преподаватели, знали то, чего мы не могли даже предположить: что большинство из нас возьмет свои претенциозные идеи о Джеймсе, Джойсе и Гомере, и вложат их в брак и волонтерскую работу. Большинство из нас, знали преподаватели в основном мужского пола, окажутся на обочине в тишине, и все наши благие намерения и огромный энтузиазм не имеют ничего общего с тем, что случится с нами после того, как мы покинем этот изолированный манеж. В то время, когда я посещала Беннигтон, там или где-либо еще не существовало никакого феминистского сознания. «Загадка женственности» Бетти Фридан была посвящена домохозяйкам — мы думали, что она не имела ничего общего с нами. «Сексуальная политика» Кейт Миллет еще не была опубликована. «Диалектика пола» Суламифь Файерстоун еще не была опубликована. Мы становились очень хорошо образованными женщинами — многие из нас уже были весьма привилегированы — и все же лишь немногие из нас когда-либо слышали об истории движения за избирательные права для женщин в нашей стране или Европе. В курсе американской истории, который я посещала, это движение не упоминалось вообще. Как и имена Анжелины и Сары Гримке или Сьюзан Б. Энтони и Элизабет Кэди Стэнтон.Наше невежество было настолько абсолютным, что мы не знали о том, что с рождения обречены на правовую и социальную смерть при жизни, называемую браком. Мы в своем невежестве воображали, что сможем быть писательницами и философинями. Лишь немногие из нас стремились стать математикессами и биологинями. Мы не знали, что у наших профессоров была система верований и убеждений, в которой нам отводилось место низшего полового класса, и что эта система верований и убеждений была практически повсеместна — взлелеянный постулат большинства писателей, философов и историков, которых мы так пылко изучали. Мы не знали, к примеру, если выбирать очевидный пример, что наш профессор фрейдистской психологии считал, как и Фрейд, что « в физическом тщеславии женщины все еще сказывается действие зависти к пенису, поскольку свои прелести она тем более высоко ценит, что они представляются ей компенсацией за первоначальную сексуальную неполноценность »1. В любой области исследований такие убеждения были главными, базовыми, ключевыми. И еще мы не знали, что «они» означало нас. Так было везде, где женщины были образованными.
В результате женщины моего возраста покидали колледжи и университеты, абсолютно ничего не зная о том, что можно назвать «настоящей жизнью».Мы не знали, что повсюду наткнемся на систематическое презрение наших интеллекта, творческого потенциала и силы. Мы не знали, что были половым классом, уступающим, согласно законам и обычаям, мужчинам, которые определялись сами собой и всеми учреждениями их культуры как высший класс. Мы не знали, что нас учили быть жертвами — нижестоящими, покорными, пассивными объектами, которые не могли претендовать на то, чтобы быть отдельными индивидуальными личностями. Мы не знали этого, потому что мы были женщинами,чей труд эксплуатировали каждый раз, когда мы работали — неважно, на работе или же в политическом движении — эксплуатировали мужчины для собственного возвеличивания. Мы не знали, что любой наш труд на любой работе или в любом политическом движении никогда не принесет нам обязательств или наград. Мы не знали, что существуем в этом мире, где бы то ни было, чтобы готовить, чтобы выполнять черную работу, чтобы нас ебали.
Я рассказываю вам это, потому что это то, что я вспоминала, думая, что сегодня вечером буду выступать с речью. Я полагаю, что это несколько иначе для вас. У вас есть потрясающая феминистская литература, которая научит вас тому, чему не научат ваши профессора. У вас есть феминистские философини, поэтессы, комедиантки, историкессы и политикессы, создающие феминистскую культуру. У вас есть ваше собственное феминистское сознание, которое вы должны взращивать, расширять и углублять при любой возможности.
В настоящее время, однако, не существует курса женских исследований. Разработка такой программы важна для вас как для женщин. Систематическое и тщательное изучение места женщины в этой культуре поможет вам понять, как мир влияет и действует на вас. Без этого исследования вы выпуститесь из своих колледжей, как я выпустилась из Беннигтона — невежественными касательно того, что значит быть женщиной в патриархальном обществе — то есть в обществе, в котором женщины систематически определяются как низшие, где женщин систематически презирают.
Сегодня я здесь, чтобы попытаться рассказать вам как можно больше о том, чему вы противостоите как женщины в своих попытках жить достойными, стоящими и продуктивными жизнями. И поэтому я решила поговорить сегодня об изнасиловании, которое является, хоть ни один современный американский писатель-мужчина вам этого не скажет, самым грязным словом из четырех букв в английском языке. Как только вы поймете, что такое изнасилование, вы поймете силы, систематически угнетающие вас как женщин. Как только вы поймете, что такое изнасилование, высможете начать работать над изменением ценностей и институтов этого патриархального общества, чтобы никто вас больше не угнетал. Как только вы поймете, что такое изнасилование, вы сможете противостоять любым попыткам ввести вас в заблуждение о том, что преступления против вас как женщин обыкновенны, смешны и незначительны. Как только вы поймете, что такое изнасилование, вы найдете ресурсы для того, чтобы принять свои жизни как женщин всерьез и организоваться как женщины против людей и институтов, которые унижают и попирают вас.
Слово rape происходит от латинского слова rapere, означающего «украсть, захватить, унести».
Первое определение слова «изнасилование» в«The Random House Dictionary» — все еще «акт захвата и переноса силой».
Второе определение, с которым вы, скорее всего, знакомы, определяет изнасилование как «акт физического принуждения женщины к сексуальному сношению».
Сейчас я буду обращаться исключительно к первому определению изнасилования — «акт захвата и переноса силой».
Изнасилование предшествует браку, помолвке, обручению и ухаживанию в качестве социально одобряемого поведения. В старые плохие времена, когда мужчина хотел женщину, он просто брал ее — то есть он похищал ее и трахал. Похищение, которое всегда служило сексуальным целям, и было изнасилованием. Если изнасилованная женщина удовлетворяла насильника, он ее оставлял. Если нет, то выбрасывал.
Женщины в эти старые плохие времена были движимым имуществом. То есть женщины были собственностью, принадлежащими кому-то объектами, которые можно было купить, продать, использовать или украсть — то бишь изнасиловать. Женщина принадлежала сначала своему отцу, который был ее патриархом, ее хозяином, ее господином. Само происхождение слова «патриархат» показательно. «Pater» значит обладатель, владелец или хозяин. Основная социальная единица патриархата — семья. Слово «семья» происходит от оскского слова «famel», означающего «слуга, раб, имущество». «Paterfamilias», отец семейства, означает «владелец рабов». Насильник, похитивший женщину, занимал место ее отца как ее обладатель, владелец или хозяин.
Ветхий Завет красноречив и точен в очерчивании права мужчины на изнасилование. Вот, к примеру, закон об изнасиловании вражеских женщин. Второзаконие, глава 21, стихи с 10 до 15:
Когда выйдешь на войну против врагов твоих, и Господь Бог твой предаст их в руки твои, и возьмешь их в плен, и увидишь между пленными женщину, красивую видом, и полюбишь ее, и захочешь взять ее себе в жену, то приведи ее в дом свой, и пусть она острижет голову свою и обрежет ногти свои, и снимет с себя пленническую одежду свою, и живет в доме твоем, и оплакивает отца своего и матерь свою в продолжение месяца; и после того ты можешь войти к ней и сделаться ее мужем, и она будет твоею женою; если же она после не понравится тебе, то отпусти ее, куда она захочет, но не продавай ее за серебро и не обращай ее в рабство, потому что ты смирил ее. 2
Выброшенная женщина, конечно, становилась парией или шлюхой.
Таким образом, изнасилование — это первая модель брака. Законы о браке санкционировали изнасилование, подтвердив право собственности насильника на изнасилованную. Законы о браке защищали право собственности первого насильника, называя второго прелюбодеем, то есть вором. Законы о бракетакже защищали право собственности отца на дочь. Законы о бракегарантировали право отца продать дочь в брак, продать ее другому мужчине. Любые ранние возражения против изнасилования являлись, по сути,возражениями против ограбления — против кражи имущества. В этом контексте, и исключительно в этом, мы можем понимать изнасилование как тяжкое преступление. Вот что говорится в Ветхом Завете по поводу кражи женщин как тяжкого правонарушения. Второзаконие, с главы 22, стиха 22, по главу 23, стих 1:
Если найден будет кто лежащий с женою замужнею, то должно предать смерти обоих: и мужчину, лежавшего с женщиною, и женщину; и так истреби зло от Израиля.
Если будет молодая девица обручена мужу, и кто-нибудь встретится с нею в городе и ляжет с нею, то обоих их приведите к воротам того города, и побейте их камнями до смерти: отроковицу за то, что она не кричала в городе, а мужчину за то, что он опорочил жену ближнего своего; и так истреби зло из среды себя. Если же кто в поле встретится с отроковицею обрученною и, схватив ее, ляжет с нею, то должно предать смерти только мужчину, лежавшего с нею, а отроковице ничего не делай; на отроковице нет преступления смертного: ибо это то же, как если бы кто восстал на ближнего своего и убил его; ибо он встретился с нею в поле, и хотя отроковица обрученная кричала, но некому было спасти ее.
Если кто-нибудь встретится с девицею необрученною, и схватит ее и ляжет с нею, и застанут их, то лежавший с нею должен дать отцу отроковицы пятьдесят сиклей серебра, а она пусть будет его женою, потому что он опорочил ее; во всю жизнь свою он не может развестись с нею.
Никто не должен брать жены отца своего и открывать край одежды отца своего. 3
Женщины принадлежали мужчинам; брачные законы санкционировали эту принадлежность; изнасилование было кражей женщины у ее владельца. Эти библейские законы — основа социального порядка, как мы его знаем. Они не были отменены и по сей день.
По мере продвижения истории мужчины ужесточили свои акты агрессии против женщин и придумали множество мифов о нас, чтобы обеспечить одновременно и свое владение нами, и легкий доступ к сексу. В 500 веке до н.э. Геродот, так называемый отец истории, написал: «Похищение женщин, правда, дело несправедливое, но стараться мстить за похищение, по мнению персов, безрассудно. Во всяком случае, мудрым является тот, кто не заботится о похищенных женщинах. Ясно ведь, что женщин не похитили бы, если бы те сами того не хотели »4. Овидий в своем «Искусстве любви» писал: «Нежели женщина станет противиться ласке мужчины — как ни твердит «не хочу», скоро захочет, как все»5. Итак, это стало официальным: женщины хотят быть изнасилованными.
Ранние английские законы об изнасилованиях были свидетельством английской классовой системы. Незамужние женщины по закону принадлежали королю. Ее насильник должен был уплатить королю пятьдесят шиллингов в качестве штрафа, а если она была «grinding slave» (грязной служанкой), то штраф уменьшался до двадцати пяти шиллингов. Изнасилование служанки дворянина стоило двенадцать шиллингов. Изнасилование служанки простолюдина стоило пять шиллингов. Но если раб насиловал служанку простолюдина, его кастрировали. А если он насиловал женщину более высокого ранга, то убивали6. Здесь насилие тоже было преступлением против мужчины, владеющего женщиной.
Даже хотя насилие было разрешено в Библии, греки прославляли изнасилования (вспомните бесконечные приключения Зевса),и даже Овидий приходил в эйфорию от них, только сэр Томас Мэлори популяризовал насилие у нас, англоговорящих. Его «Смерть Артура» — классическое произведение о куртуазной любви. Это мощная романтизация изнасилования. Мэлори — прямой литературный предок всех тех современных американских мужчин-писателей, которые постулируют изнасилование как мифическое занятие любовью. Хорошая женщина существует для того, чтобы быть взятой, чтобы принадлежать доблестному рыцарю, сексуально принужденная кпассивной страсти, которая стала бы, по мужскому определению, ее единственной радостью. Здесь изнасилование превращается в романтическую любовь или маскируется под нее. Здесь изнасилование становится печатью романтической любви. Здесь мы обнаруживаем первое действительно похожее на современное изображение изнасилования: иногда женщину захватывают и уносят; иногда ее принуждают к сексу и оставляют безумно, страстно влюбленной в ее насильника, который, благодаря прекрасному изнасилованию, становится ее собственником, ее любовью. (Мэлори, кстати говоря, был арестован по обвинениям в изнасиловании, в двух отдельных случаях насилия над замужней женщиной Джоан Смит7). В его работах изнасилование больше не является синонимом похищения — оно становится синонимом любви. Спорным вопросом, конечно, все еще является владение мужчины женщиной — насильник владеет своей женщиной, но теперь она его любит.
Этот мотив сексуальных отношений — то есть изнасилование — остается главной моделью гетеросексуальных отношений. Словарь определяет изнасилование как «акт физического принуждения женщины к половому сношению». Но на самом деле в нашей системе маскулистских законов изнасилование в браке остается правом мужчины. Мужчина не может быть осужден за изнасилование собственной жены. Во всех пятидесяти штатах закон определяет изнасилование как насильное проникновение мужчины в женщину, «не являющуюся его женой»8. Когда мужчина насильно овладевает своей женой, он не крадет ее у другого мужчины. Следовательно, согласно маскулистским законам, он не совершал изнасилования. И, конечно же, мужчина не может похитить свою собственную жену, посколькуона по закону обязана жить вместе с ним и сексуально удовлетворять его. Брак и в наше время остается плотским владением женщиной. Мужчина не может быть привлечен к ответственности за то, что он использует свое имущество как хочет.
Кроме того, изнасилование — основной символ романтической любви. Современные писатели, от Д.Г.Лоуренса до Генри Миллера и от Нормана Мейлера до Айн Рэнд, неизменно изображают изнасилование каксредство обучения женщины чувственности. Женщину берут, обладают ею, подчиняют грубой силой, и это изнасилование превращает ее в чувственное существо. Это изнасилование определяет ее личность и ее функцию: она женщина, и поэтому она существует только для того, чтобы ее ебали. В маскулистских терминах, женщина никогда не может быть изнасилована против ее желания, поскольку считается, что если она не хочет быть изнасилованной, она попросту не знает своих желаний.
Изнасилование в нашем обществе все еще не считается преступлением против женщин. В опубликованной в «Йельском юридическом журнале» статье «Принудительное и нормативное изнасилование: исследование действия и цели стандартного разрешения», содержащей бесчисленное количество мизогинной клеветы, четко сформулирована целью мужской юриспруденции в сфере уголовного изнасилования: законы существуют, чтобы защищать мужчин от, во-первых, ложных обвинений в изнасилованиях (которые считаются наиболее вероятными обвинениями) и, во-вторых, кражи принадлежащих им женщин или их осквернения другими мужчинами.9 Понятия согласия на половой акт как неотъемлемоечеловеческое право женщины в мужской юриспруденции не существует; отсутствие у женщины права на согласие считается лишь социально приемлемой формой обмена, и понятие согласия чтят лишь постольку, поскольку оно защищает право мужчины на женское тело:
Нормы общества не только защищают важный пункт социальных реалий женщины, но укрепляют и поддерживают мужское право на исключительное владение ею как сексуальным объектом. Согласие женщины на половой акт дает мужчине привилегию физического доступа, персональный «приз», ценность которого увеличивается за счет единоличного владения… Еще одна причина для обвинения мужчин в изнасиловании — то, что он низводит сам себя, потому что принуждение силой снижает «ценность» его сексуальной «победы. 10
Это остается основной формулировкой изнасилования как социального преступления: это преступление против мужчин, нарушение мужского права на личное и исключительное владение женщиной как сексуальным объектом.
Стоит ли удивляться, что когда Андра Медея и Кэйтлин Томпсон, авторессы «Против Изнасилований» провели исследование женщин и изнасилований, большое количество женщин на вопрос «вас когда-либо насиловали?» отвечали «не знаю»11.
Что такое изнасилование?
Изнасилование — это первая модель брака. В таком виде оно санкционировано Библией и тысячами лет закона, традиции и привычки.
Изнасилование — это похищение, когда мужчина крадет сексуальную собственность другого мужчины.
Изнасилование, согласно закону и традиции, — это преступление против мужчин, против конкретного владельца конкретной женщины.
Изнасилование — это основная модель гетеросексуальных отношений.
Изнасилование — это основной символ романтической любви.
Изнасилование — это способ, которым женщину обучают женственности, определяемой мужчинами.
Изнасилование — это право любого мужчины, который желает любую женщину, если только она не принадлежит другому мужчине. Это явно объясняет, почему адвокатам позволено задавать жертвам изнасилования личные и интимные вопросы об их сексуальной жизни. Если женщина девственна, то она все еще принадлежит своему отцу, и было совершено преступление. Если женщина не девственна и не замужем, то она никому не принадлежит, и преступления не было.
Базовые культурные, законные и социальные установки касательно изнасилования таковы: первая — женщины хотят быть изнасилованными, по сути, нуждаются в этом; вторая — женщины провоцируют изнасилования; третья — ни одну женщину нельзя принудить к сексу против ее воли; четвертая — женщины любят своих насильников; пятая — через изнасилование мужчины подтверждают свою мужественность, а также суть и предназначение женщин — конечно, ведь женщины существуют только затем, чтоб их ебали, так что посредством изнасилования мужчина укрепляет в женщине женское. Есть еще какие-то вопросы, почему череда изнасилований проходит по стране как эпидемия, а большинство осужденных насильников не понимают, в чем виноваты?
Мэри Дейли в книге «За пределами Бога-отца» отмечает, что женщины лишены права давать имена 12. Мужчины, как создатели культуры, изобрели все слова, которыми мы пользуемся. Мужчины, как законодатели, определили, что законно, что нет. Мужчины, как создатели системы философских воззрений и морали, решили, что хорошо, что плохо. Мужчины — писатели, художники, режиссёры, психологи и психиатры, политики, религиозные лидеры, пророки и так называемые революционеры указали нам, кто мы такие, какова наша значимость, как мы реагируем на то, что с нами происходит, и как понимаем это. В корне всех их изысканий лежит одно четкое убеждение: что женщины были посланы на землю ради пользы, удовольствия и сексуального удовлетворения мужчин.
Насилуя, мужчина указывает нам наше предназначение, значимость и на что мы годны.
Как утверждает Мэри Дейли, для женщин принципиально революционное действо заключается в том, чтоб вернуть себе право давать имена, определить для себя самих, что представляет собой наш опыт. Это очень сложно. Мы говорим на языке, сексистском до самого основания: развитом мужчинами в своих интересах, созданном специально так, чтобы исключить нас, используемом, чтобы нарочно нас подавлять. Присвоениеимен — поворотный момент, с которым женщины должны справиться; по сути, это первая глобальная задача, которую мы должны выполнить. И как же тогда мы опишем изнасилование?
Изнасилование — это преступление против женщин.
Изнасилование — это акт агрессии против женщин.
Изнасилование — это выражение презрения и враждебности к женщинам.
Изнасилование — это нарушение права женщины на свободный выбор.
Изнасилование — это нарушение права женщины на полный контроль над ее собственным телом.
Изнасилование — это садистское доминирование.
Изнасилование — это подчинение.
Изнасилование — это часть мужского империализма, возвышающего их над женщинами.
Преступник, изнасиловавший одну женщину, совершает преступление над всеми женщинами.
В целом, можно разделить изнасилования на две разных категории: изнасилование с применением физической силы и предполагаемое изнасилование. В случае изнасилования с применением физической силы мужчина физически нападает на женщину и принуждает ее посредством физического насилия, пугая расправой или смертью, чтобы совершить половой акт. Любой половой акт, совершенный по принуждению, является изнасилованием с применением физической силы — «контакт между ртом и анусом, ртом и пенисом, ртом и вульвой, между пенисом и вульвой, между пенисом и анусом, или анусом и вульвой» или с использованием любого фаллического предмета, будь то бутылка, палка или дилдо13.
При предполагаемом изнасиловании мы исходим из того, что у мужчины был доступ к телу женщины без ее согласия, которое должно быть «осмысленным и осознанным согласием, а не молчаливой уступкой»14. В предполагаемом изнасиловании скованность воли жертвы таится в самих обстоятельствах: не было ни взаимности, ни понимания происходящего, следовательно, базовые человеческие права жертвы были нарушены и против нее совершено преступление. Ниже — пример предполагаемого изнасилования, изложенный Медеей и Томпсон в книге «Против Изнасилований»:
Семнадцатилетняя женщина, ученица старших классов. Примерно четыре часа дня. Отец ее парня забрал ее на машине после школы, чтобы отвезти ее к своему сыну. Он остановился у своего дома и сказал подождать его в машине. Когда они заехали в гараж, тридцатисемилетний отец шестерых детей изнасиловал ее. 15
Подобные изнасилования — обычное дело, это мелкий случай, не стоит и говорить, что это никогда не доходит до полиции.
Кто же совершает изнасилования?
Факт — изнасилования совершают не какие-то психопаты, а обычные мужчины. И ничто, кроме как признание в изнасиловании, которого очень сложно добиться, не поможет отличить насильника от ненасильника.
Институт по изучению секса, гендера и репродукции изучал насильников в период с 1940 по 1950 годы. Среди всего прочего исследователи сделали вывод, что «нет никаких очевидных зловещих знаков в поведении насильников перед совершением половых преступлений; более того, их гетеросексуальный самоконтроль значительно выше среднего»16.
Доктор Менахем Амир, израильский криминолог, собрал тщательный отчет о 646 случаях изнасилования, расследуемых Департаментов полиции Филадельфии с января по декабрь 1958 года и с января по декабрь 1960 года. В своем труде «Паттерны в изнасилованиях с применением физической силы» он критикует психоаналитический подход к поведению насильников, указывая, что исследования «выявили, что сексуальные насильники не принадлежат к уникальному клиническому или психопаталогическому типу, также они, как группа, не ведут себя беспокойнее, чем контрольная группа»17.
Или, как сказал Алан Тэйлор, полицейский надзиратель из Калифорнии: «Эти мужчины [осужденные насильники] были самыми нормальными [в тюрьме]. У них было много закидонов, но ничем не страшнее, чем у простых прохожих на улице»18.
Согласно исследованию Амира, большинству насильников было от пятнадцати до девятнадцати лет. Вторую по величине группу составляли мужчины двадцати — двадцати четырех лет19. В 63,8 процентах случаев насильник и жертва были примерно одного возраста (плюс-минус пять лет), в 18,6 процентах жертва была минимум на десять лет моложе насильника, в 17.6 процентах — жертва минимум на десять лет старше20.
ФБР в статистическом отчете об уровне преступности за 1974 год сообщили, что 55 210 женщин в стране были изнасилованы. Количество случаев возросло на 8 процентов в 1973 и на 49 процентов в 1969 году. ФБР отметили, что изнасилования «вероятно, самые замалчиваемые преступления, из-за страха и/или стыда со стороны жертв»21. Кэрол В. Хорос в книге «Изнасилование» подсчитала, что на каждое обращение в полицию из-за изнасилования приходится десять замалчиваний22. Согласно ее расчетам, на задокументированное количество заявлений об изнасилованиях в 1974 году приходится цифра в 607 310 изнасилований итого по стране. Важно помнить, что статистика ФБР основана на мужском понимании изнасилования и на числе арестованных и осужденных за изнасилование мужчин в рамках этой трактовки. По данным ФБР, на все случаи изнасилований, совершенных в 1974 году, приходится 51 процент арестов, а осудить насильника удалось только в одном из десяти случаев23.
Согласно исследованию жертв изнасилования авторства Медеи и Томпсон, 47 процентов изнасилований происходили в доме жертвы или насильника, 10 процентов в других зданиях, 18 процентов в машинах, 25 процентов на улице, в аллее, парке или за городом24. И Амир, изучавший насильников, и Медея и Томпсон, работавшие с жертвами, сходятся в том, что шансы быть изнасилованной кем-то знакомым превышают 50 процентов — приятелем, соседом, сотрудником, другом, бывшим или любовником25. Медея и Томпсон выявили, что 42 процента насильников ведут себя тихо, и что 73 процента используют силу26. Другими словами, многие насильники и тихи, и в то же время способны применить силу.
Для нас, женщин, эта информация опустошительна. Более полумиллиона женщин в стране были изнасилованы в 1974 году, и насильники на свободе. Насильники — нормальные гетеросексуальные мужчины. Как минимум 50 процентов жертв изнасилованы теми, кого они знают. Вдобавок, согласно Амиру, 71 процент изнасилований были спланированными, 11 процентов — частично спланированными, и только 16 процентов незапланированными27.
У изнасилований самый низкий процент раскрываемости из всех насильственных преступлений. Хорос пишет, что в 1972 году всего 133 из 1000 мужчин, совершивших попытку изнасилования, были обвинены28. Медея и Томпсон сообщают, что в девяти из десяти случаев судьи вынесут оправдательный приговор29. Причина банальна: допускается, что женщина провоцирует изнасилование, и она же за него в ответе. В частности, если женщина знает насильника, в 50 процентов случаев нет практически никакой возможности осудить его.