По вопросам приобретения книг «Эксмо» зарубежными оптовыми 15 глава

Нам представляется, что нации сотрудничают или проти­водействуют функционально, то есть направляемые убий­ственным надзором целого организма. Или, еще раз прошу прощения, я назову такие организованные бойни «суперме­таболизмом». Вопрос о человеческой истории и о влиянии ее частей на целое настолько огромен, что я приберегу его рас­смотрение до другого раза.

С точки зрения монизма — хотя в другом месте я прибегну и к плюралистической точке зрения — допустимо считать че­ловеческую личность не более независимой, чем клетки лю­бого живого организма. Теория подчиненности теперь на­столько распространилась, что высказывается пишущими в разных областях мысли. Но им недостает концепции целого, они пытаются мыслить как целое социальный организм, хотя очевидно, что любой социальный квазиорганизм связан с дру­гими социальными квазиорганизмами и в огромной степени, вернее, жизненно зависим от окружающей среды. Другие мыс-

ВУЛКАНЫНЕБЕС 213

лители, или более чем сомнительные мыслители, уверяют, что они мыслят как целое непостижимый мыслью Абсолют.

Мне думается, что в состав автоматического плана входи­ла изоляция на протяжении целых эпох австралийской части ядра существования этой Земли. Если это трудно допустить, то так же трудно ответить на вопрос, почему Австралия в ее плодородной части не была колонизирована азиатами. Она пребывала в относительной изоляции, но это была не геогра­фическая изоляция: от австралийского мыса Йорк до Новой Гвинеи всего 100 миль. Ее изоляция настолько приближалась к идеальной, что там преобладал и множился один тип фауны. Сумчатые Австралии преодолели этот разрыв. Вопрос: коль скоро он не обеспечивает повиновения запрету, отчего он не был преодолен в обратном направлении? Разумеется, у нас нет абсолютного мнения, но вопрос, когда впервые появились в Австралии динго и дикий скот Квинсленда, все еще остается открытым.

В Америке существовали цивилизации, но цивилизации, которые не смогли противостоять появившимся относитель­но поздно европейцам. Задолго до них в Центральной Амери­ке были другие цивилизации, но они исчезли или были устра­нены. Археологи видят в их угасании тайну, как палеонтоло­ги—в вымирании динозавров, или как клетки поздней стадии развития могут считать таинственным запланированное, свое­временное и целенаправленное исчезновение хрящевых кле­ток в эмбрионе.

Предлагаю мысль, что Австралия и Америка хранились, как запасные, относительно свободные площадки, на которых че­ловечество могло бы стряхнуть с себя множество общеприня­тых и устоявшихся колодок и начать что-то заново.

В пчелином улье появляются трутни. Их сохраняют. Спер­ва они не вносят вклада в благосостояние улья, но провидение тем не менее заботится о них ради пользы, которую они при­несут в будущем. Это автоматические предвидение и целена­правленность, согласующиеся с автоматическим планиро­ванием улья, рассматриваемого как целостный организм. Бог пчел — их улей. Нет необходимости домысливать контроль извне или существо, главенствующее над пчелами и управля­ющее их делами.

214 чарльз форт

Запасы — распространенное явление не только у пчел и людей. Некоторые деревья образуют почки, которым не позво­лено распускаться. Они называются «спящими» и находятся в резерве на случай, если распустившиеся листья дерева погиб­нут. В той или иной форме сохранение резерва свойственно каждому организму.

Изоляция внутри мира, как нам мыслится — например изо­ляция Америки от Европы, — поддерживается не столько не­преодолимыми расстояниями, сколько верой в огромные не­преодолимые расстояния. Я чувствую, что не один я считаю, что неорганические науки, по инерции поддерживающие изо­ляцию этой Земли, теряют власть над умами. Повсюду видны признаки неудовлетворенности и презрения.

Возможно, на звездных землях есть цивилизации, или, мо­жет быть в изгибах звездной скорлупы хранятся пригодные для жизни земли, составляющие резерв для колонизации с этой Земли. Хотя войны встречают значительное противодействие, они, как можно видеть по любому кинофильму, все еще попу­лярны: зато другие виды ущерба человеческому роду сходят на нет, а контроль над рождаемостью, вероятно, еще долго не сможет контролировать рождаемость лучше, чем теперь. О за­разных болезнях, уносивших миллионы жизней, теперь слы­шишь гораздо реже. Возможно, мир-организм, уменьшая ги­бель своих частей, подготавливает давление популяции этой Земли, которое найдет выход в прорыве колонизации иных мест. Это как если бы Соединенные Штаты отказались прини­мать избыток населения из Европы, и, согласно тому же плану, Австралия и Канада перестали бы принимать к себе населе­ние Азии. Как если бы, в согласии с изменением потребности, развитие авиации открыло новый путь миграции народов...

Если на вращающейся звездной скорлупе есть новые земли...

И если, согласно собранным мною данным, похолодание и разрежение воздуха не продолжается вне сравнительно уз­кой зоны над этой Землей.

Тысяча девятьсот тридцать какой-то — а может, тысяча де­вятьсот сорок или пятьдесят...

В небе видна вспышка. Говорят, это метеор. Потом разрас­тается свечение. Говорят, это северное сияние...

ВУЛКАНЫНЕБЕС 215

Время пришло. Новый лозунг:

Даешь небо!

Пути к звездам. Поток авантюристов — скандальные ново­сти — пресс-агенты и интервью — и кто-то, собираясь в пла­вание к Лире, экономит расходы, позволяя объявить, какую марку сигарет он захватит с собой...

Крылатые каравеллы — и многопалубные небесные суда — и поток жалоб в газеты на лопающиеся в пути молочные бу­тылки и еще худшие неприятности. С Земли любуются новы­ми кометами — караваны звездных путешественников ночью включают свет. Новые созвездия — города звездных стран.

И обыденность происходящего.

Заказные туры к Тельцу и Ориону. Летние каникулы на пляжах Беги. «Мой отец рассказывал, что в его время люди, от­правляясь на Луну, оставляли завещания». «А все же те старые небеса были такими тихими и мирными. Мне ужасно действу­ет на нервы светящаяся реклама губной помады, мыла и ку­пальников!»

Мне представляется, что невозможно постигнуть наше су­ществование, не принимая в расчет его иронии.

Аристократы-астрономы — их якобы точное попадание в неопределенность — их пресловутая фамильярность с ультра­далями — академическая наука... классика...

И вот поднимаешь глаза и видишь в небе светящееся изоб­ражение спагетти в томатном соусе.

Обыденность всего этого. Конечно, до звезд рукой подать. А кто, кроме нескольких древних ископаемых, станет спорить? Неужто автор этой книги вообразил, что открыл что-то новое? Все это было прекрасно известно еще древним грекам!

Л

етом 1880 года какой-то иной мир, или как его ни назо­ви, после периода неудач воспрянул духом — и отбро­сил отчаяние, — которое попало на эту Землю, где все­гда найдется место для еще одной порции меланхолии — в виде длиной черной похоронной процессии.

18 августа 1880 года — люди близ побережья Гавра во Фран­ции стали свидетелями припадка мрачности. Паруса в гавр­ской бухте вдруг почернели. Но, как и во всяком унынии, в этом тоже были светлые моменты. Паруса вспыхивали белизной. Сменялись белые и черные полосы. Огромное количество этих эмоций падало на улицы Гавра, как длинные черные мухи.

В редакторской колонке лондонской «Daily Telegraph» (21 ав­густа) о появлении мух в Гавре упомянуто как о «чрезвычайно таинственной загадке». Эти мухи появились из какой-то точ­ки над проливрм Ла-Манш. Они прибыли не из Англии. Я ста­рательно перерыл континентальные газеты, но не нашел со­общения о наблюдавшемся где-либо огромном мушином рое до их появления с неба над «Английским каналом». Лоцман­ские боты, возвращавшиеся в Гавр, почернели от них. См. «Journal des Debats» (Париж, 20 августа) — что мухи были ис­тощены настолько, что падали при прикосновении и не дви­гались, когда их подбирали. Или, может быть, они оцепенели от холода. Вероятно, часть их выжила, но в большинстве эти беспомощные мухи падали в воду и гибли рой за роем.

Если эта загадка «чрезвычайно таинственна», я в дальней­шем буду обезоружен отсутствием описаний. Я не представ­ляю, что происходило после того, как миновала кульминация.

Три дня спустя огромный рой длинных черных мух появил­ся в другом месте. Насколько загадочной покажется эта тайна, зависит от того, далеко ли это другое место от Гавра. См. «New

ВУЛКАНЫНЕБЕС 217

York Times» (8 сентября): 21 августа туча длинных черных мух, растянувшаяся на двадцать миль, появилась над Восточным Пикту в Новой Шотландии. «Halifax Citizen» (21 августа): они пролетели над Лисмором, летели низко и некоторые, по-ви­димому, падали в воду.

2 сентября с неба спустился еще один рой. Он появился вне­запно в одном месте, и не нашлось никого, кто бы видел его где-то еще над сушей или водами этой Земли. Как рассказыва­ется в «Entomologist Monthly Magazine» (ноябрь 1880 года), у побережья Норфолка, Англия, они лавиной обрушились на рыбацкие суда — «миллионы и миллионы мух». Моряки вынуж­дены были искать укрытия и только через пять часов смогли выйти на палубы. «Воздух очистился около 4 часов дня, после чего мух сбрасывали с палуб лопатами, а остатки смывали во­дой из ведра и швабрами». И эти мухи были истощенными или оцепеневшими.

«Scientific American» (43-193): «Вечером в субботу 4 сентяб­ря пароход "Мартин" в Гудзоновом заливе между Нью-Гамбур-гом и Ньюбургом встретился с огромной тучей мух. Она про­стиралась к югу от берега до берега и напоминала черный снежный шквал. Насекомые летели на север, быстро, словно снежинки, гонимые сильным ветром». Мухи были длинными и черными. «Halifax Citizen» (7 сентября): 5 сентября плотное облако мух полчаса тянулось над Гайсборо в Новой Шотлан­дии. Они дождем падали в воду.

Я думаю, что это была не та мушиная толпа, которую виде­ли над Гудзоном, хотя те и летели на север. Я думаю так потому, что мухи в Гайсборо, как и мухи Гавра, возникли словно бы в некой точке над океаном. «Они появились с востока» — «Bro­oklyn Eagle» (7 сентября).

Эти данные выглядят так, словно масса мух величиной с маленькую планетку разбившись на рои где-то во внешнем пространстве, явилась на эту Землю по обе стороны океана от­куда-то извне. Легко представить, что они происходят из од­ного источника, и затем допустить, что этот источник — не Се­верная Америка и не Европа.

Если мы можем считать, что эти мухи попали на Землю с Луны, или с Марса, или из плодородного региона в закругле­нии звездной скорлупы, это представляется интересным, но

218 чарльз форт

мы теперь уже миновали младенческую стадию своих пред­ставлений и готовы рассматривать не просто таинственные появления, но таинственные появления, свидетельствующие об органической природе мира. Данные о появлении туч на­секомых летом 1921 года предполагают не только необъясни­мые в рамках общепринятого появления насекомых, но и по­явление их как отклик на потребность. Если кто-то недоста­точно остро осознает потребность в насекомых, то потому только, что недостаточно глубоко вдумывается во взаимоот­ношения между мошкарой и всем прочим.

Летом 1921 года Англия оскудела насекомыми. Уничтоже­ние насекомых Англии засухой 1921 года, было, вероятно, не сравнимо ни с одним из прежних, по крайней мере на протя­жении века. Об уменьшении их числа и исчезновении расска­зывается, например, в «Garden Life» — все меньше и меньше тлей — исчезновение комаров, потому что водоемы пересох­ли — ни одной стрекозы за все лето — малочисленность му­равьев — почти нет мошки — унылые поля, над которыми не видно бабочек, — обычные мухи стали редкостью, а трупные мухи совсем пропали. См. аналогичные сообщения в «Field» и «Entomologist's Record».

Затем являются тучи насекомых и засилье насекомых: иноземных и неизвестных насекомых. Данные всякий может найти в английской периодике. Здесь я отмечаю, что один из роев экзотических насекомых, а именно рой светляков, по­явился в Уэльсе («Cardiff Western Mail», 12 июля). Появилась саранча («London Weekly Dispatch», 6 июля). Я полагаю, что почти все ортодоксальные энтомологи усомнятся в моем ут­верждении, будто в то время в Англии появлялись рои неизве­стных насекомых: тем не менее в лондонском «Daily Express» (24 сентября) цитируется высказывание профессора Ле Фроя о неизвестных ему видах жалящих насекомых.

Уничтожение — едва ли не полное — и затем щедрое по­полнение. Я безуспешно искал упоминания, что эти пополне­ния были замечены над проливом. Трижды это оказывались не­известные насекомые.

В прежние времена, согласно древней истории, Некто так возлюбил этот мир, что отдал ему единственного сына. В 1921 году, согласно более свежим известиям, нечто посла-

ВУЛКАНЫНЕБЕС 219

по улицам Лондона множество забытых им женщин. Оно уде­лило подачку голодающему человечеству. Но, когда стали ис­чезать насекомые, оно обеспечило изобилие букашек.

Мы мыслим в терминах относительной важности.

Летом 1869 года во многих частях Англии замечено было исчезновение насекомых, пожалуй, более существенное, чем в 1921 году Это исчезновение обсуждалось во всех журналах по энтомологии, упоминалось в газетах и других изданиях. Одну из дискуссий см. в «Field» (31 июля и 14 августа 1869 года). Наиболее заметно было исчезновение распространеннейших насекомых —- маленьких белых бабочек Pieris rapae. С трудом можно было найти и некоторые другие, прежде многочислен­ные виды.

В лондонской «Times» (17 июля) корреспондент из Ашфор-да в Кенте пишет о тропических или субтропических насеко­мых, которых поймал в своем саду. В «Times» от 20 июля появ­ление этих насекомых в Англии как будто объясняется. Некто пишет, что 29 июля в Дувре, то есть всего в 15 милях от Ашфор-да, он выпустил двенадцать светляков, привезенных в бутылке из Кобленца. Но в том же выпуске газеты третий корреспондент пишет, что много светляков появилось в Катерхэме, Сюррей. «London Weekly Dispatch»: «Они были так многочисленны, что докучали людям». Даже светляку нельзя засветиться без того, чтобы какой-нибудь человек с бутылкой не заявил, что его вы­пустил. Будут сообщения и о других роях. Только титаны, от­купорившие Мамонтову пещеру в Стеклянных горах, могли бы претендовать на то, что выпустили их.

Берег Линкольншира — длинный пояс смерти. Побережье Норфолка — несколько миль трагедии. В «Zoologist» (1869-1839) кто-то описывает полосы воды от нескольких до сотен ярдов в ширину, «похожей на густой гороховый суп от утонув­ших тлей» у побережья Линкольншира, а в прибрежных водах Норфолка полосы утонувших божьих коровок около 10 фу­тов шириной и две-три мили в длину Откуда бы ни прилетели эти маленькие мертвые кометы, живыми их, насколько извест­но, не видел никто в Европе.

26 июля полчища тлей спустились с неба на Бэри Сент-Эд-мундс примерно в 60 милях к югу от побережья Линкольнши­ра. Их было так много, что они издавали острый запах, и чело-

220 чарльз форт

веку, попавшему в их тучу, было трудно дышать. В тот же день в Челмсфорде, примерно на 40 миль южнее Бэри Сент-Эдмундс, появились такие же густые тучи этих насекомых. См. «Garde­ner's Chronicle» (31 июля, 7 августа).

Тли полосами раскрашивают океан. Другие опускаются на­земь толстыми зелеными стволами, кронами которым служат облака насекомых. Новые легионы появляются на побережье Эссекса около 1 августа. По словам корреспондентов «Maid­stone Journal» (23 августа), тли дымкой затмили солнце. Они появлялись и в других частях юго-восточной Англии. «Они роились так густо, что на целые дни затмевали солнце и пред­ставляли опасность для зрения людей и животных, оказавших­ся под открытым небом».

9 августа — из Рамсгейта сообщают о первых божьих ко­ровках, живыми добравшихся до Англии. Три дня спустя меж­ду Маргейтом и маяком Нор в устье Темзы тысячи божьих ко­ровок испещрили корабль. Эту болезненного вида сыпь усугу­били пятна мелких, желтых с черными точками мух. Затем все запудрили бабочки.

Это еще был авангард. Вторжение началось 13 числа. Ци­тирую главным образом по лондонской «Times».

Над Каналом, недалеко от земли, видели тучу, двигавшуюся по направлению от Кале, достигшую Рамсгейта и осыпавшую город божьими коровками. Они сугробами лежали на улицах. Эти божьи коровки не были красными. Красные показались бы менее таинственными. Население было встревожено ви­дом этих сугробов, и появилась новая работа, заслуживающая внимания каждого, кто коллекционирует необычные профес­сии. Чтобы сбрасывать сугробы в водостоки, нанимали «под­метальщиков божьих коровок».

Тучи нависли над целыми округами. Они двигались на се­вер, 14 числа достигли Лондона, засыпали улицы и забили во­достоки. Дети сгребали их в мешки и миски и играли «в мага­зин». Большая часть добралась до Вустера.

14 августа «бесчисленное множество» божьих коровок при­было на побережье Кента и Суррея, и они тоже как будто дви­гались со стороны Франции. Они цветным градом стучали в окна. Они представляли «желтую опасность», и население за­беспокоилось, опасаясь заразы от гниения множества трупи-

ВУЛКАНЫНЕБЕС 221

jcob. Их миллионами сжигали в кострах, и люди, прежде ни­когда не подметавшие божьих коровок, приобрели новую про­фессию.

На следующий день «великое множество» пришельцев по­явилось над Дувром со стороны Франции. Люди, оказавшиеся на улице, под их ливнем открыли зонтики, которые вскоре ста­ли походить на гигантские подсолнухи. Кучки людей, обсуж­давших происходящее, напоминали букеты. Буря улеглась, и зонтики закрылись. И снова все расцвело. Еще одна туча нака­тила откуда-то, и установить ее происхождение не удалось. Эти живые потоки из неизвестности продвигались к Лондону, и «Land and Water» приводит забавные описания вызванного ими изумления. Вот история о пяти загипнотизированных кошках. Пять кошек сидели кружком, неподвижно уставившись на на­секомых. Одна женщина рассказывает, как вывесив для про­сушки безупречно отстиранное белье, с изумлением обнару­жила на нем тяжелые густые пятна. В Шоберинессе божьи ко­ровки сыпали так, что загнали под крышу работавших на кирпичном заводе мужчин. Другого происхождения этого по­тока, как из наконечников небесных шлангов, я вообразить не могу. Кто-то из энтомологов пытался объяснять, что эти насе­комые, должно быть, собрались в каких-то районах Англии, начали полет к Франции, но были отброшены на юго-восточ­ное побережье Англии сильным ветром.

Если кто-то вместе со мной допускает, что это были не анг­лийские божьи коровки и что они явились не из Франции и не прилетали день за днем в одну точку откуда-то из Голландии, Швеции, Испании или Африки, — принимая во внимание их невеликие летные способности, — но если кто-либо допустит вместе со мной, что они явились в пункт прибытия не из ка­кой-либо части этой Земли, он, я полагаю, все же не откажется от мысли, что откуда-то они да прилетели.

Вот данные, позволяющие думать, что эти божьи коровки были не английского происхождения.

В «Standart» (20 августа) приводится их описание. «Все они казались крупнее обычных божьих коровок, более бледной ок­раски и с большим количеством точек». В «Field» (28 августа) Кто-то пишет, что все насекомые, за редким исключением, были желтые. Насколько он помнит, он никогда не замечал

222 чарльз форт

представителей этого вида. Редактор «Field» пишет: «Красные более бледной окраски и по некоторым другим признакам принадлежат не к местному виду». Он говорит, что, по мнению натуралиста мистера Дженнера Вейра, божьи коровки отли­чаются от обычных английских разновидностей.

Но где-то эти миллионы должны быть очень распростра­ненным видом.

Вот данные, предполагающие, что эти насекомые проис­ходят не из Франции и не из Бельгии:

Такое множество наблюдений на одной-двух милях вдоль английского побережья, и ни одного наблюдения дальше от моря или ближе к Франции. В парижских газетах не упомина­ется появления необычного количества божьих коровок на ев­ропейском континенте. Их не упоминают энтомологические журналы Франции и Бельгии. Но любая из этих гигантских туч, покидающих побережье Франции и Бельгии, привлекла бы та­кое же внимание, как их появление в Англии. Среди научных публикаций, в которых я безуспешно искал упоминания о по­явлении божьих коровок во Франции или где-либо еще на кон­тиненте, — «Compte Rendus», «Cosmos», «Petites Nouvelles Ento-mologiques», «Rev. et Mag. de Zoologie», «La Science Pour Tous», «UAbeile Bibliotheque Universelle». В «Galignani's Messenger» (Па­риж) немало места уделено сообщениям о вторжении божьих коровок в Англию, но не упоминается их появление в Европе или далее мили от береговой линии Англии.

Так началось вторжение. Об условиях существования в ок­купированной стране написано немало. Возможно, вымира­ние насекомых в Англии оказалось беспрецедентным. Там не было засухи. Насекомые просто вымерли. И миллиардами яви­лись из какого-то другого места.

«Маргейт поражен!»

В «Field» (28 августа) корреспондент пишет: «В среду (25-го) я отправился в Рамсгэйт на пароходе и, когда мы находились в пяти-шести милях от Маргейта, пассажиры стали жаловаться на ос. Я скоро установил, что докучали им не осы, а похожие на пчел мухи. Ближе к Маргейту они исчислялись миллиона­ми, а в самом Маргейте стали просто невыносимы». Несколь­ко образцов послали редактору «Field», и тот определил их как

ВУЛКАНЫНЕБЕС 223

Sirphi. Такое же множество их появилось в Уолтоне, в тридца­ти милях севернее по побережью, днем раньше.

Два маленьких отряда разведчиков в Ашфорде — с фона­риками. Затем зеленое шествие — желтые полчища — воин­ственного вида Siphri в гусарских мундирах...

А паломничество продолжалось.

«Громовые мошки» появились между Уингхэмом и Адисхэ-мом. Измученные жители этих мест уверяли, что никогда не видели ничего подобного («Field», 21 августа). Осы и мухи-дол­гоножки в «поразительных количествах» осаждали Сюйтхемп-тон («Gardener's Chronicle», 18 сентября). Пункт назначения — Лондон — десант мух — они покрывают мостовые и пороги, как слой грязи — люди выплескивают на них ведра кипятка, уничтожая сразу помногу («Illustrated London News», 18 сен­тября). Это один из способов обходиться с туристами.

Я думаю, насекомым, как и людям, свойственна психоло­гия толпы, или наслаждение каждой отдельной букашки свя­зью с миллионной толпой. Их жужжание над Англией — не просто музыка оркестров, нет, каждый из них дудел в свой ро­жок. Некоторые готовы стать праведниками, если им посулят отправку на небеса, где они смогут роиться среди себе подоб­ных под гудение миллионов саксофонов.

Паломники, или разведчики, или крестоносцы — скорее всего крестоносцы — нация за нацией, или вид за видом уст­ремляется в Англию, чтобы отвоевать что-то, потерянное ими.

В «Science» (3-261) сообщается о новом насекомом, появив­шемся в Англии в июле 1869 года. Сообщения о других новых видах в Англии тем же летом см. «Entomology Magazine» (l 870-141); «Naturalist's Note Book» (1869-1886 и февраль 1870 года). Это был год «таинственных незнакомцев».

В «Times» 21 августа кто-то отмечает исчезновение ма­леньких белых бабочек и просит объяснений. В «Entomolo­gist» Ньюман писал, что вплоть до 12 июля он видел только трех представителей этих обычно распространенных насе­комых. Десяток корреспондентов обсуждают их странную малочисленность. В «Field» (4 сентября) кто-то пишет о пора­зительной малочисленности домашней мухи: в Аксминстере он более чем за шесть недель видел всего четырех мух. Лон-

224 чарльз форт

донский «Standard» (20 августа) — что в Сент-Леонард-он-Си кроме божьих коровок и черных муравьев все насекомые «ма­лочисленны и редки». В «Symon's Meteorological Magazine» (1869) сказано, что в Шиффнале почти не видно было белых бабочек, и что до 21 августа нашли всего одно осиное гнездо. Корреспонденты «Entomologist» за сентябрь и октябрь упоми­нают редкость трех видов белых бабочек и отмечают беспре­цедентную малочисленность сверчков, пчел, ос и моли. От­сутствие шершней комментируется в «Field» (24 июля).

Они хлынули в Англию.

В небе появились армии сверчков. В Улсвотере их появле­ние напоминало военный парад. Полчаса полк за полком про­ходил над городом: «Land and Water» (4 сентября).

Подступали пауки.

Бесчисленные пауки спускались с неба на город Карлайл, и в Кендале, в тридцати пяти милях оттуда, падала масса пау­тины («Carlisle Journal», 5 октября). Около 12 октября «огром­ное количество паучков-парашютистов» спустилось с неба в Тивертоне, Девоншир, в 280 милях от Карлайла. См. «English Mechanic» (19 ноября) и «Tiverton Times» (12 октября). Явле­ния повторялись, словно в равномерном потоке. Утром 15 ок­тября паутина «клочьями ваты» падала с неба в Южном Мол-тоне под Тивертоном. Затем выпало «неимоверное количе­ство», и паутицопад продолжался до вечера, «покрыв дома, поля и людей». Мухам там было не место, однако мухи в этом пау­тинном местечке появились.

Вид за видом — сродни интернационализму более извест­ных крестоносцев.

Подступала саранча.

4 сентября саранчу поймали в Йоркшире: «Entomologist» (1870-58). В Англии саранча не размножается. Во всяком слу­чае до мая 1895 года в Англии ни разу не находили незрелых форм саранчи. 8 и 9 числа саранча в большом количестве по­явилась в разных местах: в Пемброкшире, в Дербишире, Глос­тершире и Корнуолле. Они были столь же таинственны, как божьи коровки. Они принадлежали к виду, который ни разу не отмечался на территории Англии. Энтомолог, выступивший в «Journal of the Plymouth Institute» (4-15), говорит, что никогда не слышал о появлении этих насекомых (acridium peregrinum)

ВУЛКАНЫНЕБЕС 225

в Англии. Кажется, этого вида не отмечали нигде в Европе. В «Entomology Magazine» (7-1) сказано, что этот вид — новый для европейской фауны и не упоминался в работах по евро­пейским Orthoptera (прямокрылым).

На заседании энтомологического общества Лондона 15 но­ября 1895 года после дискуссии порешили, что божьи коров­ки явились не из Франции, но откуда-то из Англии, и были пере­несены ветром в другие части Англии. Наблюдений такого яв­ления зафиксировано не было. Обыденное окончание тайны.

В моем распоряжении несколько описаний, указывающих, что, вопреки виднейшим лондонским жучковедам, те божьи коровки были не английскими божьими коровками. «Inverness Courier» (2 сентября): «Никто не сомневался, что это иностран­ки. Они почти в два раза крупнее обычных английских божь­их коровок и более бледной окраски». См. «Student» (4-160): «Большинство были большого размера и бледного желтовато­го оттенка». В лондонском «Standard» (23 августа) сказано, что некоторые насекомые достигали почти полдюйма в длину.

То, что саранча заграничная, лондонским энтомологиче­ским обществом не обсуждалось. И вообще ничего не обсуж­далось. Долгоножки, и Sirphi, и пауки, и прочее — не упомина­лись. Мне неизвестен ни один ученый, который, пытаясь объяс­нить божьих коровок, упомянул бы саранчу, — ни один ученый, который писал бы о малочисленности насекомых и упомянул бы появившиеся рои, — ни один, который, обсуждая рои, упо­мянул о малочисленности.

Пауки, падавшие в одном районе часами, прибывали слов­но из постоянной точки появления над городом, и божьи ко­ровки появлялись повторно, словно из некой точки в несколь­ких милях от берега. Саранча прибывала не одной волной ми­грации, а как бы последовательно по установленному пути или постоянному потоку, поскольку несколько штук были отлов­лены более чем за месяц до появления большого количества («Field», 2 октября).

Напасть с неба в Барнитсленде, Шотландия — «Дженни-пряхи» облепили улицы лохмотьями паутины на карнизах и подоконниках («Inverness Courier», 9 сентября). Вторжение в Беккли называли «беспрецедентным событием». О нем расска­зывает военный корреспондент в «Gardener's Chronicle» (18 сен-

Форт

226 чарльз форт

тября). Вторжение гнуса — корреспондент пытается описать его, макая перо в наполненную гнусом чернильницу, — люди дышали гнусом и ели гнуса. У Рединга появились «тучи жел­тых бабочек» — насекомых, которых не видели прежде в тех местах. В Хардвике видели много пчел неизвестного наблю­дателям вида. «Field» (21 августа и 20 ноября): полчища браж­ников-колибри. В «Science Gossip» (1869-237) описывается «удивительное зрелище» — стаи бражников и еще нескольких видов бабочек. Тучи насекомых появились в парке Баттерси в Лондоне. Они так густо висели над деревьями, что казалось, деревья загорелись («Field», 4 июня 1870 года). Вторжение в Тивертон, «невиданные рои черных мух», по-видимому, явив­шихся вместе с пауками, обосновались в городской ратуше, покрыли все здание и устроили затемнение внутри, залепив оконные стекла («Tiverton Times», 12 октября). В Мэйдстоуне наблюдался мощный вылет крылатых насекомых, как будто явившихся вместе с божьими коровками («Maidstone Journal», 23 августа). Мошка налетела на Ивернесс 18 августа. «Местами тучи были столь густыми, что людям приходилось пробегать сквозь них, задержав дыхание» («Inverness Courier», 19 авгус­та). В Скарборо 25 августа вдруг объявились трипсы. В Лонг-Бентоне тучи трипсов опустились на город, проникли в дома, их смахивали со стен и сметали с пола. В том же Лонг-Бентоне вдруг залетали во множестве белые бабочки, пропавшие по всей стране, — садовники убивали их тысячами. В Стоунфил-де, Линкольншир, появились сверчки неизвестного здесь рань­ше вида («Field», 16 октября).

Это был сверхпотоп букашек. Это был ливень видов. И бо­лее того — он пролился там, где был нужен.

«Entomologist's Record» (1870): летом 1869 года в Англии случился такой «неурожай насекомых», что ласточки гибли от голода.