Отношения с националистическим Китаем

СОДЕРЖАНИЕ

 

Предисловие............................................................................................................. 8

Статус Тибета......................................................................................................... 10

Вторжение и незаконная аннексия Тибета (1949-1951 гг.)......... 26

Народное восстание........................................................................................ 30

Традиционное общественное устройство Тибета....................... 34

Права человека..................................................................................................... 38

Социально-экономические условия жизни.................................... 45

Религия и национальная самобытность тибетцев...................... 55

населения и контроль над демографическими процессами 61

Состояние природы Тибета......................................................................... 66

Милитаризация и мир в регионе............................................................... 71

Поиски решения................................................................................................... 74

 

Предисловие

Поскольку интерес международной общественности к проблеме Тибета значительно вырос, растет и спрос на информацию по этому вопросу. Мир не находится более в политическом конфликте, на­вязанном ему двумя сверхдержавами периода “холодной войны”, и теперь официальные и неофициальные полити­ки могут еще раз обратиться и к другим животрепещущим проблемам, таким как, например, проблема Тибета. Сей­час многие правительства основательно меняют свою внеш­нюю политику, и им следовало бы пересмотреть и свое от­ношение к Тибету в соответствии с новой политической реальностью, сложившейся после окончания “холодной вой­ны”. Действия парламентов и резолюции конференций, об­ращающие внимание на положение прав человека в Тибете и его политическую причину, а также стремление многих стран снова поднять проблему Тибета в ООН натолкнулись на сильное сопротивление со стороны правительства Китая. Одной из реакций следует рассматривать активную пропаганду правительства Китая в духе сталинизма и мао­изма, нацеленную на то, чтобы убедить всех в его праве управлять Тибетом и в великом благе, которое несет это управление тибетскому народу. Настоящий документ — “Тибет: правда, основанная на фактах”, предназначен для удовлетворения потребно­сти в краткой информации по ключевым сторонам тибет­ской проблемы и в то же время он должен послужить от­ветом на китайскую пропаганду и особенно на “Белую книгу” под названием “Тибет: его принадлежность и права человека”. Тибетское правительство в эмиграции не счи­тает для себя возможным отвечать на каждую выдумку китайской пропаганды. Но, поскольку истина на стороне тибетского народа, тибетцы чувствуют потребность время от времени обращаться напрямую к фактам. Мы верим, что это в конце концов поможет достичь торжества правды и справедливости. Эта публикация затрагивает много сторон проблемы: коренной вопрос о статусе Тибета; законность притязания на него Китая и право тибетского народа на самоопреде­ление; “Соглашение из 17 пунктов” и его отражение на статусе Тибета; события, приведшие к сопротивлению ки­тайскому правлению, и бегство Далай-ламы в Индию; об­щественное устройство Тибета до китайской оккупации и демократические реформы, предложенные Далай-ламой; права человека в оккупированном Тибете; попрание рели­гиозной свободы; условия жизни в Тибете и колониализм; демографические процессы и контроль над ними; приро­да Тибета; проблемы милитаризации Тибета; попытки ре­шения проблемы Тибета.

Одна из сторон проблемы Тибета получила недостаточ­ное освещение раньше, хотя это очень важно для понима­ния многого, что происходит в Тибете сегодня. Имеется в виду колониалистское правление Китая.

Мы склонны отождествлять колониализм с европей­ской колониальной экспансией двух прошедших столетий. Но, как указывали в ходе дебатов на Генеральной Ассамб­лее ООН по тибетскому вопросу представители малазий­ского, ирландского и других правительств, колониализм во всех своих проявлениях должен быть искоренен незави­симо от того, действует ли он на Западе или на Востоке.

Сами китайцы говорят о Тибете как о колонии, считая, что он не часть собственно Китая, а является некитайской территорией, которой Китай имеет право владеть и экс­плуатировать на основании отношений, существовавших 700, в лучшем случае 200 последних лет. Эта позиция уже очевидна из названия “Белой книги” китайского прави­тельства, которое заявляет о “владении” Тибетом. Если бы Тибет действительно был неотъемлемой частью Китая в течение столетий, как утверждают китайцы, то Тибет не мог бы быть объектом “владения”страны, частью которой он уже является. Само понятие “владение” Китая Тибе­том, в сущности, колониалистское и империалистическое.

Колониализм имеет много существенных черт, кото­рые изобилуют в китайском управлении Тибетом.

К наиболее общим чертам колониализма мы относим:

— господство иностранной власти;

— достижение и поддержание контроля посредством неравноправного договора, опоры на армию, коло­ниальную администрацию и экономический прес­синг;

— неприятие иностранного господства колонизирован­ным народом в активных и пассивных формах;

— репрессии против сопротивляющихся колониально­му режиму;

— шовинизм и дискриминация в отношении коренного населения;

— навязывание колонии чуждых ценностей, провоз­глашаемых при этом цивилизаторскими;

— навязывание экономических программ развития и эксплуатация природных ресурсов, выгодных толь­ко метрополии;

— переселение граждан метрополии в колонию и дру­гие формы демографической политики;

— маниакальное желание удержать колонию, несмот­ря на политические и экономические издержки.

Большинство из этих атрибутов колониализма обсуж­дается в нашем документе. Подобные вопросы рассматри­ваются и в китайской “Белой книге”, правда с позиции империализма и колониализма, на которой стоит китай­ское правительство.

Содержание

Статус Тибета

Вторжение и незаконная аннексия Тибета (1949— 1951 гг.)

Народное восстание

Традиционное общественное устройство Тибета

и демократические основы его будущего

Права человека

Социально-экономические условия жизни

и колониализм

Религия и национальная самобытность тибетцев

Перемещение населения и контроль

над демографическими процессами

Состояние природы Тибета

Милитаризация и мир в регионе

Поиски решения

 

Статус Тибета

Введение

Ко времени оккупации Тибета войсками Народно-осво­бодительной армии Китая (НОАК) в 1949 году наша стра­на была независимым государством и de facto, и de jure. И военное вторжение означало агрессию против суверен­ного государства, грубо нарушавшую международное пра­во. Продолжающаяся сегодня оккупация Китаем Тибета, опирающаяся на штыки нескольких сотен тысяч солдат, представляет собой открытое насилие над международ­ным правом и над неотъемлемым правом тибетского наро­да на независимость.

Китайское коммунистическое правительство провоз­гласило, что оно обладает правом на “владение” Тибетом. Но провозгласило, основываясь не на своем завоевании в 1949 году, и не на эффективном контроле над Тибетом с тех пор или с 1959 года. Не утверждает китайское прави­тельство свое право на “владение” и на основе так называемого “Соглашения о мирном освобождении Тибета из 17 пунктов”, навязанного Тибету в 1951 году. Вместо этого в своем официальном заявлении Китай апеллирует к исто­рическим отношениям в основном монголов или маньчжу­ров с тибетскими ламами или, в меньшей мере, китайских правителей и тибетских лам. Основные события, к которым обращаются китайцы, произошли несколько сот лет назад, во времена кульминации монгольской экспансии, когда монгольские императоры распространили свое политиче­ское господство почти по всей Азии и на больших террито­риях Восточной Европы, когда маньчжурские императоры управляли Китаем и распространили свое влияние на Вос­точную Европу и Центральную Азию, включая и Тибет, особенно интенсивно это происходило в восемнадцатом столетии. Не подлежит сомнению, что на протяжении сво­ей большой истории в различные времена Тибет находился под иностранным влиянием монголов, непальцев, маньч­журских императоров и британских правителей Индии. В другие времена своей истории Тибет сам пробовал свою силу и влияние на соседях, включая и Китай. Трудно бы­ло бы сегодня найти какое-либо государство в мире, кото­рое бы не было под иностранным господством или влияни­ем в какой-нибудь период своей истории. В случае с Тибе­том степень и продолжительность иностранного влияния и вмешательства были довольно ограниченными. Более то­го, отношения с монгольскими, китайскими и маньчжур­скими правителями в той степени, в которой они имели политическое значение, имели всегда личностную основу, но никогда не подразумевали союз или интеграцию тибет­ского государства с китайским.

Сколько бы ни была привлекательной древняя история Тибета, его положение ко времени китайского вторжения может быть, конечно, определено только на основе фактов современной истории, особенно на основе его отношения с Китаем начиная с 1911 года, когда китайцы свергли ино­странное маньчжурское правление и стали хозяевами сво­ей страны.

Каждая страна может обратиться к некоторому перио­ду своей истории: чтобы обосновать свои территориальные притязания к соседним государствам. Но это неприемлемо для международного права и практики. Читатель китай­ской “Белой книги”, имеющей название “Тибет: принад­лежность и права человека”, будет поражен тем, насколь­ко авторам удалось игнорировать тибетскую историю первой половины XX века. Это потому, что начиная с 1911 года вплоть до полной оккупации Тибета в 1951 году нет ни одного свидетельства китайского господства или влия­ния, которые бы подтвердили претензию Китая. Фактиче­ски, все явно свидетельствует о противоположном — о том, что, в сущности, Тибет был суверенным государством, не зависимым от Китая. Этот вывод получил поддержку большинства юристов и экспертов по данной проблеме. Комитет по соблюдению законности в Тибете Международ­ной комиссии юристов сообщал в своем докладе по право­вому статусу Тибета:

“С 1913 по 1950 год Тибет обладал всеми признаками государствен­ности в соответствии с международным правом. В 1950 году там был народ и территория, и правительство, которое управляло этой терри­торией, ведя свои внутренние дела независимо от внешнего влияния. С 1913 по 1950 год внешние отношения Тибета определялись исключи­тельно правительством Тибета, и страны, которые взаимодействовали с Тибетом, как показывают официальные документы, рассматривали Тибет как независимое государство”. [Tibet and Chinese People's Re­public. Geneva, 1960. P. 5, &]

Сорок лет независимости—это достаточный для стра­ны срок, чтобы ее можно было рассматривать таковой в мировом сообществе. Многие сегодняшние члены ООН бы­ли независимыми такой или более короткий период. Но в случае с Тибетом даже его древняя история была выбо-рочна переписана пропагандистской машиной китайского правительства с целью отстоять провозглашенное “владе­ние”. Таким образом, даже если нет необходимости в обсуждении ранней истории Тибета, но для того, чтобы по­нять его статус накануне китайского вторжения, мы пола­гаем, было бы полезно вспомнить ее вкратце, с тем, чтобы привести прямое свидетельство.

Статус Тибета: 1911—1951 гг.

Может быть, недостаточен тот аргумент, что накануне китайского военного вторжения, которое началось в конце 1949 года, Тибет обладал всеми атрибутами государства в соответствии с международным правом: установленная границами территория, население, проживающее на ней, правительство со способностью вступать в международные отношения?

Территория

Территория Тибета практически соответствует Тибет­скому плато площадью 2,5 миллиона квадратных километров. В разное историческое время велись войны и подпи­сывались договоры о границах.

Население

Население Тибета ко времени китайского вторжения составляло приблизительно шесть миллионов человек. Это население и образовывало тибетский народ с особой историей, богатой культурой и духовными традициями. Тибет­цы как народ отличаются от китайцев и других соседних народов. Не только тибетцы никогда не считали себя китайцами, но и китайцы также никогда не считали их тако­выми (отсюда, например, ссылки на “варваров” в китай­ских исторических летописях).

Правительство

Правительство Тибета размещалось в Лхасе, столице Тибета. Оно состояло из главы государства (Далай-лама), Кабинета министров (Кашага), Национальной ассамблеи (Цонгду) и выборной бюрократии для управления обшир­ной территорией Тибета. Судебная власть была создана и развита Сонгценом Гампо (VII век), Джангчуб Гьялценом (XIV столетие). Пятым Далай-ламой (XVII век) и Тринад­цатым Далай-ламой (XX век) и осуществлялась судьями, которых назначало правительство.

Правительство Тибета собирало налоги, выпускало деньги, управляло государственной почтой и выпускало почтовые марки, командовало небольшой армией страны и в общем само вело все свои дела. Это была старая форма правления, которая хорошо обеспечивала нужды Тибета в прошлом, но ей необходима была реформа, для того чтобы страна могла идти в ногу со значительными политически­ми, социальными и экономическими изменениями, кото­рые произошли в мире. Тибетская форма правления ха­рактеризовалась сильной децентрализацией: значитель­ное количество районов и княжеств Тибета пользовались большой самостоятельностью в управлении. Это было неизбежным из-за обширной территории страны и из-за от­сутствия развитых коммуникаций.

Международные отношения

Международные отношения Тибета были сфокусирова­ны на соседних странах. Тибет поддерживал дипломатиче­ские отношения с Непалом, Бутаном, Сиккимом, Монголи­ей, Китаем, Британской Индией и, ограниченный период, с Россией и Японией. Независимая внешняя политика Ти­бета наиболее наглядно, возможно, была продемонстриро­вана нейтралитетом страны во время второй мировой вой­ны. Несмотря на сильное давление Великобритании, США и Китая с целью достигнуть разрешения от Тибета провез­ти по его территории военные поставки, в то время как Япония блокировала “бирманскую дорогу”, Тибет твердо придерживался объявленного нейтралитета, который союз­ники были вынуждены уважать.

Китай декларирует сегодня, что “ни одна страна ни­когда не признавала Тибет”. По международному праву, признание может быть получено посредством открытого акта признания или подразумеваться в действиях. Заклю­чение договоров, даже ведение переговоров и, конечно, поддержание дипломатических отношений—все это есть формы признания. Монголия и Тибет заключили договор о взаимном признании в 1913 году, Непал не только заклю­чал мирные договоры с Тибетом, но и имел посла в Лха­се, а также заявил в ООН в 1949 году, при вступлении в эту организацию, что он поддерживает независимые дип­ломатические отношения с Тибетом, такие же, как и с не­сколькими другими странами—Великобританией, США, Индией и Бирмой.

Непал, Бутан, Британия, Китай и Индия сохраняли дипломатические миссии в столице Тибета, Лхасе. Хотя Китай в своей пропаганде утверждает, что его миссия в Тибете была отделением так называемой Комиссии по де­лам Тибета и Монголии гоминьдановского правительства, тибетское правительство рассматривало ее исключительно как дипломатическое представительство. Его статус был ничуть не выше, чем статус непальского посольства или британской миссии (Непал имел полномочного посла или “вакила” в Лхасе). Тибетское внешнеполитическое ведом­ство также имело ограниченные отношения с Соединенны­ми Штатами, когда президент Ф. Рузвельт послал эмисса­ров в Лхасу с просьбой помочь союзническим усилиям против Японии во время второй мировой войны. Также во время четырех обсуждений тибетской проблемы на Гене­ральной Ассамблее ООН в 1959, 1960, 1961 и 1965 годах многие страны специально указывали на Тибет как на не­зависимую страну, незаконно оккупированную Китаем.

Отношения с националистическим Китаем

Китайская позиция в период с 1911 по 1946 годы была двусмысленной. С одной стороны, националистическое правительство односторонне заявляло в своей конститу­ции и сообщениях другим странам, что Тибет является провинцией Китайской Республики (одной из “пяти рас” республики). С другой стороны, оно признавало в своих официальных контактах с правительством Тибета, что Ти­бет не является частью Китайской Республики. И китай­ский президент неоднократно посылал письма и посланни­ков к Далай-ламе и тибетскому правительству, предлагая “соединиться с Китайской Республикой”. Подобные предложения посылались Китаем и правительству Непала. И Ти­бет, и Непал постоянно отвергали присоединение к Китаю. В ответе на первое письмо китайского президента Юань Шихая Тринадцатый Далай-лама отверг предложение сое­диниться с республикой, объясняя вежливо, но уверенно, что тибетцы “не признают” китайское правительство, пом­ня о несправедливостях в прошлом, и заявил:

“Республика (Китай. — Пер.) провозглашена совсем недавно и фунда­мент нации еще достаточно слаб. Президенту следовало бы приложить свои силы к укреплению порядка в своей стране. Что касается тибет­цев, то они абсолютно способны сохранить свое существование неру­шимым, и нет необходимости Президенту беспокоиться и расстраи­ваться”. [Guomin Gongbao. 1913. 6 Jan.']

В “Белой книге” приводится цитата Тринадцатого Да­лай-ламы, сказавшего “посланнику из Пекина” в 1919 го­ду следующее: “Моим намерением не является тайное соглашение с британцами... Я клянусь быть преданным на­шей стране и сообща работать на благо пяти рас”. В том же году неофициальная показная делегация прибыла в Лхасу как бы для того, чтобы сделать религиозные подно­шения Тринадцатому Далай-ламе, но на самом деле — что­бы убедить тибетского лидера вести переговоры по согла­шению с Китаем. Однако Далай-лама гласно отверг это предложение и вместо этого призвал к трехсторонним пе­реговорам в Лхасе.

Ли Ма-дзин, женщина из тибето-китайской семьи, при­была в Лхасу в 1936 году. Ее визит рассматривался как частный. Она также пыталась передать тибетскому правительству предложения китайского президента. Но тибет­цы не поддержали ее усилий. В китайской “Белой книге” утверждается, что Далай-лама в своих сообщениях через нее признал, что Тибет — часть Китая. В приведенной ци­тате говорится: “Мое величайшее желание—это действи­тельный мир и объединение Китая” и т. д. Но письменных свидетельств, что Далай-лама делал подобные заявления в 1930 году, нет. Наоборот, официальный отчет об ответе Далай-ламы китайскому президенту в 1930 году противо­речит этому заявлению. В отчете упоминается список из восьми вопросов, переданных Далай-ламе от имени президента Китая, и содержатся все ответы Далай-ламы.

По поводу отношений с Китаем и китайского влияния в Тибете Далай-лама заявил:

“Для стабильности религиозно-политического порядка в Тибете и сча­стья его подданных лучше бы было провести переговоры и заключить договоры, поскольку это будет иметь результатом надежные догово­ренности”.

Относительно же независимости Тибета и о пригранич­ных территориях, занятых Китаем, которые Тибет хотел вернуть себе обратно, Далай-лама сказал:

“Имея отношения [с Китаем. — Пер.'] как духовный наставник с милостынедателем, Тибет обладал большой независимостью. Мы хотим со­хранить статус-кво. Мы считаем, что в приграничных районах стабиль­ность на длительный период может быть обеспечена в случае возврата нам отторгнутых территорий”. [Record of the 13th Dalai Lama's com­munication, dated 15th day of the 4th Tibetan Month, Iron-Horse Year 1930]

Другим китайским посланникам в Тибет — генералу Хуан Му-сану в 1934 году и У Чжо-сину в 1940 также бы­ло совершенно определенно заявлено тибетским прави­тельством, что Тибет был и желает остаться независимым. В связи с этим необходимо сказать, что ни китайское правительство, ни его “специальный посланник” (Хуан Му-сан) не сыграли никакой роли в назначении Радинга Ринпоче регентом после кончины Тринадцатого Далай-ламы.

Хуан Му-сан был первым, кому позволили посетить Ти­бет в качестве официального представителя Китая начи­ная с 1911 года. Тибетцы не отказали ему в разрешении, потому что он прибыл поклониться покойному Далай-ла­ме и выразить тибетскому народу соболезнования своего народа. В связи с этим он и прибыл в Лхасу в апреле 1934 года, спустя три месяца после того, как Радинг Ринпоче стал регентом.

Цонгду (Национальная ассамблея) предложила четы­рех кандидатов на регентство: Радинга Ринпоче, Гадена Трипу, Еши Вангдена и Пхурчока Ринпоче. Из них посред­ством церемонии вытягивания жребия, проводившейся перед статуей Авалокитешвары в Потале, регентом был избран Радинг Ринпоче. [Thupten Tenthar Lhawutara in Bod kyi Lo rGyus Rig gNas dPyad gZhi'i rGyu cha bDams BsGrigs I People's Publishing House. Beijing. Vol. 12, 1990]

В своей “Белой книге” китайцы утверждают, будто вдставители тибетского правительства были делегированы для участия в работе сессии Народного собрания Китая в Нанкине в 1931 и 1946 годах. В действительности же, в 1931 году Далай-лама отправил в этот город Кхенпо Кунчока Джунгне для того, чтобы он открыл там представи­тельство Тибета и обеспечивал постоянную связь с китай­ским правительством. Кроме того, в 1946 году в Дели и Нанкин была отправлена правительственная делегация с почетным поручением поздравить с победой во второй ми­ровой войне стран-союзниц: Британию, США и Китай. Эта делегация не имела указания и полномочий участвовать в сессии Народного собрания Китая. Комментируя это со­бытие по просьбе Комитета по соблюдению законности в Тибете Международной комиссии юристов. Далай-лама сказал: “Они (тибетские делегаты, приехавшие в Нанкин) не представляли официально никого в Собрании. И когда ложь китайской пропаганды стала известна нашему пра­вительству, им было предписано вообще там не появ­ляться”.

Что касается учреждения националистическим гоминьдановским правительством Комиссии по делам Тибе­та и Монголии, которая также служила поддержанию не­кой видимости контроля над этими странами, то, надо сказать, до сегодняшнего дня гоминьдановское правитель­ство Тайваня сохраняет ее, хотя при этом заявляется, что она не имеет юрисдикции не только над Тибетом, но и над всей Монголией, включая и Внешнюю Монголию, которая была признана независимой страной в 1924 году. Да и, с другой стороны, тибетское правительство никогда не приз­навало этой комиссии, которая никогда не имела никакой власти над Тибетом.

Дебаты в ООН

Когда армия коммунистического Китая начала втор­жение в Тибет в 1949 году, тибетское правительство неза­медлительно обратилось в ООН с просьбой оказать помощь в противодействии этой агрессии. Британия и Индия на Генеральной Ассамблее ООН предложили не предприни­мать никаких действий некоторое время, чтобы не спровоцировать Китай к полномасштабной военной акции. Но большинство членов ООН восприняли это как агрессию, что со всей очевидностью подтвердилось в ходе обсуждения проблемы Тибета на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН в 1959, 1960, 1961 и 1965 годах, когда представители многих правительств поддержали мнение посла Филиппин, заявившего, что Тибет—это “независимая страна” и что “накануне китайской агрессии Тибет не зависел ни от какого другого государства”. Он определил китайскую аг­рессию как “наихудший вид империализма и колониализ­ма, который когда-либо был и есть”. Никарагуанский представитель осудил китайское вторжение и сказал:

“Народы Америки, рожденные в свободе, несомненно, с возмущением отнесутся к любому акту агрессии, особенно, когда она осуществляется большой страной против маленького и слабого государства”. Представитель Таиланда напомнил высокому собранию, что большинство госу­дарств “отвергают заявление, в котором утверждается, что Тибет—часть Китая”. И Соединенные Штаты осудили ки­тайскую агрессию и вторжение в Тибет. А представитель Ирландии сказал следующее:

“В течение тысячелетий или, во всяком случае, двух тысячелетий (Ти­бет) был свободен и полностью управлял своими делами, как и любая нация, представленная в этой Ассамблее, и был во много раз свободнее в этом, чем многие присутствующие здесь нации”. [UN GA Docs A/ PV 898 1960); A/PV 1394, 1401, 1965]

В ходе дебатов только страны коммунистического бло­ка открыто поддержали Китай в этом вопросе.

Из официальных заявлений, сделанных в ходе обсужде­ния этой проблемы, становится очевидным, что утвержде­ние Китая, будто бы ни одна страна никогда не признава­ла независимость Тибета и никогда не считала военную интервенцию Китая агрессией, оказывается просто ложью.

Заключение

Китай не может отрицать факт независимости Тибета в 1911—1951 годах, не искажая истории. Даже глава пос­ледней китайской миссии Шен Цун-ли написал в 1948 го­ду: “С 1911 года Лхаса (т. е. тибетское правительство в Лхасе) пользовалась полной самостоятельностью во всех своих делах” [Tibet and the Tibetans I Shen, T. and Liu, S. New York, 1973. P. 62]. Сам Мао Цзэ-дун, проходивший во время “большого броска” через пограничные районы Тибета и пользовавшийся помощью тибетцев, отмечал: “Когда-нибудь мы должны заплатить наш единственный внешний долг тем маньчжурам и тибетцам, провизию которых мы были вынуждены брать”. [Red Star over China I igar Snow. New York. 1961. P. 214. Emphasis added]