Вещи существуют несколькими способами: в материи, в душевной сфере, в умственной сфере и в сфере горней. Первым способом (в материи) они существуют не всегда, ибо материя изменчива, конечна и тленна. В материи вещи преходящи, косны, инертны или подвижны, что свидетельствует об их бытийном несовершенстве. В материи бытие фрагментарно, раскидчиво, скомкано, разомкнуто и деформировано. Бытие в материи - это серия каузальных актов, и каждый из этих актов - попытка сокрыть и утаить бытие, замаскировав его многоголосием причин.
Причинность - это внешняя и ложная оболочка бытия. Каузальное взаимодействие - призрачная рябь на поверхности волн бытия, не более.
Существование вещей в материи временно, и подобного рода бытийствование на вечность претендовать не может. Существуя в материи, вещи телесны; существуя в материи, вещи существуют низшим, самым несовершенным способом.
Другой способ существования вещей - это их бытие в душе, в душевной сфере. В душе вещи бестелесны. Такой род бытия вещей, по сравнению с телесным существованием вещей в материи, идеален и, с метафизической точки зрения, более совершенен. Если в материи вещи существуют как грубые изменчивые тела, то в душе существование вещей чуждо всему материальному и телесному.
Одной из главных особенностей существования вещей в душе является тот факт, что в душевной сфере вещи явлены как переживания.
Душа переживает существование вещей - душа переживает в себе существование вещей – вещи живут в душе.
Душа бессмертна и существует вне времени. Вещи-переживания души живут в ней вне времени. Бытие вещей в душе – бытие вечное.
Третий способ бытия вещей – это их существование в умственной (ментальной) сфере. В уме вещи существуют не как акты и эпизоды причинности и не как переживания, а как понятия (концепты) ума. Понятия ума вечны, бестелесны и существуют вне времени. Холодный, бесстрастный, расчётливый ум "фиксирует" вещи как логические данности, и они существуют в нём как незыблемый интеллектуальный монолит.
В уме вещь пребывает вне каузальности; в уме она - твёрдый и наделённый формой концепт, существующий изолированно и обособленно.
Тоникой первого способа бытия является каузальное взаимодействие тел; тоникой второго - эмоции и переживания души; тоникой же третьего является желание ума (часто неосознанное) свести всё к чётким и ясным понятиям.
Переход от низшего способа бытия (бытия в материи) к более высокому уровню существования (к бытию в душе) вполне понятен и очевиден, сомнения вызывает переход из душевной сферы в сферу ума с его "чистыми" понятиями. Как, каким образом ум способен сформировать и сформулировать понятия? Вне всякого сомнения, анализ переживаний души вовсе не способствует образованию ментальных концептов. Душевная сфера не может стать основанием для ума. Бытийный статус третьего способа бытия проблематизирован, и переход от второго модуса бытия к третьему выглядит сомнительным и неочевидным. Вот тут-то и содержится глубочайшая идея, заставляющая нас обратиться к высшему - "четвёртому" - способу бытия, к бытию в горней сфере.
Наше аксиоматическое и опирающееся на самоочевидность постулирование существования вещей в умственной сфере исходит из идеи того, что бытие вещей в умственной сфере принимает за свою необходимую предпосылку не бытие вещей в душе и не душевный пласт действительности, а нечто более высокое, в метафизическом смысле этого слова. Вещи существуют в уме. Это факт. И этот факт настоятельно требует своей метафизической предпосылки. Душевная же сфера и сфера тел таковой предпосылкой стать не могут, ибо мобильная телесная причинность и трепещущий поток переживаний души не в состоянии дать уму пищу для его концептуального, понятийного аппарата и не способны этот аппарат "обосновать". Телесность груба и текуча, душевные переживания неразрывно связаны с эмоциями, чуждыми логических рамок; они – не основа, не основание и не почва для концептов ума. Остаётся лишь одно: допустить, что третий модус бытия (существование вещей в уме) обладает более высокой, в метафизическом смысле этого слова, предпосылкой и берёт основание свыше. Этой исчерпывающей предпосылкой является существование вещей в горней сфере.
Пройдя снизу вверх три ступени бытия, мы по необходимости должны шагнуть ещё выше – мы должны признать существование такого способа бытия, который бы обуславливал и обосновывал бытие умственное. Этот способ бытия – бытие в горнем.
Над -эмпирическое горнее вне времени, вне материи, вне пространства, и в нём (в горнем) вещи существуют вечным, идеальным, абсолютным способом. Ни душа, ни ум не могут ни помыслить, ни представить, ни в полной мере оценить существования вещей в горнем. В горнем вещи существуют не так, как они существуют в материи, душе и в уме: в горнем отсутствует неравенство, разногласие и многообразие, и никакой множественности горнее не признаёт.
Бытие вещей в горнем абсолютно в том смысле, что оно не имеет сущностной специфики. Единственное, что можно было бы сказать о вещах, существующих высшим, горним, "четвёртым" (а на самом деле первым, главным) способом, так это то, что эти вещи есть. Категория бытия в этой сфере дана сполна и без остатка, и всё, подпадающее под эту категорию, исчерпывается одним словом: "есть". Все иные категории и характеристики существующих вещей - позднее, они вторичны и обнаруживаются в понятийной сфере ума, который не может существовать без своей горней бытийной предпосылки и представляет собой непрерывную ментальную рефлексию горнего.
Подытоживая, прочертим снизу вверх метафизическую лестницу бытия. Эту лестницу можно выразить так:
1 бытие в материи - это бытие причин, телесность;
2 бытие в душе - это бытие переживаний бестелесной души;
3 бытие в уме - это бытие, данное в ментальных концептах;
4 бытие в горнем - это бытие.
* * * * *
Философский словарь
Абсолют – пребывающее по ту сторону всего, всему запредельное и всё превосходящее. То, что не нуждается ни в бытийной, ни во временной, ни в мыслительной, ни в познавательной, ни в иных «тканях». Не нуждаясь в них, Абсолют превосходит и материю, и телесность, и чувственно воспринимаемое, и умопостигаемое, и бытие, и время, и вечность, и божественное, и Бога, и Божество. Он надо всем логическим, арифметическим, геометрическим, иррациональным, сущим, не-сущим и способным существовать, он выше всего случайного, контингентного, фатального, необходимого и возможного. Absolutum, kecwrismenon – это «отделённое» от многого, от многих, иного, иных, всех. Абсолют выше любой причинности и превосходит безначальное и бесконечное. Он – вне числовых рядов, ибо он не «первое», а «единое». Но «единое» – не его имя, ибо он выше всякого имени, статуса, формы и именования.
Абсолют имеет два аспекта: Абсолют-для-самого-себя и Абсолют-для-иного. О том, что такое Абсолют-для-самого-себя, понять, сказать и выразить невозможно, ибо это – тайна и непостижимая загадка, не допускающая никакой разгадки. Трансцендентный статус Абсолюта ставит перед нами, пытающимися постичь и выразить Абсолют, непреодолимую преграду. Более того, о том, что такое Абсолют-для-самого-себя и что кроется за этим замысловатым «именем» (на самом деле ложным и пустым), не знает даже сам Абсолют. Почему? Потому что Абсолют, будучи безотносительным и безусловным единством, не имеющим и не допускающем в себе какой бы то ни было множественности, не мыслит, ибо его мышление нарушило бы его единство, трансцендентность и его уникальный статус.
Абсолют-для-иного – это творческая, креативная, созидательная функция всему запредельного Начала, и именно в этом смысле мы можем рассматривать Абсолют или как Начало всего, или как манифестацию высшей, высочайшей Силы, или как Бога-творца. Абсолют-для-иного – это Абсолют, творящий иное, многое, в нём себя открывающий, себя реализующий и в нём себя познающий. Абсолют-для-иного, или, иначе говоря, Абсолют-ко-множеству, – это Высочайшее, творящее числа, геометрические фигуры и бытие, Высочайшее, вечно творящее вечность, вечно творящее время, извечно знавшее и поныне знающее всё. В ином смысле Абсолют – это Бог.
Абсолютное – это относящееся к Абсолюту-к-иному, к нему устремлённое, к нему стремящееся, о нём помышляющее и его чающее. Абсолютное – это высшее притязание человеческой души на уровне «конечного сущего». В ином смысле абсолютное – это зашифрованная явленность Абсолюта в нашем мироздании (универсуме, космосе). Абсолютное – это проекция Абсолюта на и в наш мир; это то, что человеческая душа подспудно «носит» в себе, часто сама не зная и не подозревая об этом. В метафизическом смысле абсолютное – это след Высочайшего в наличном, бренном, конечном и изменчивом. В религиозном смысле – это след и следы Бога, позволяющие строить по ним «аналогию сущего». В антропологическом смысле абсолютное в конечном – это обособленность человеческого «Я» от причинности, времени, пространства, страстей и восприятий чувств. И такая обособленность представляет и должна представлять собой высшую, подлинную и единственную цель стремления человеческого «Я».
Абсолютное бытие – вечное, безначальное и бесконечное бытие; незыблемое бытие, чуждое телесности, времени, пространству и движению. Абсолютное бытие – это полнота сущего, «созревшего» и «дозревшего» до подлинного бытийного статуса и потому достойного вечности и способного в неё «войти». Абсолютное бытие – одна из главных манифестаций Абсолюта, его важнейшая проекция, вектор и следствие.
Абсолютное понятие – истинное произведение мышления, которое не нуждается в доказательствах, гипотезах и примерах. Абсолютное понятие вырабатывается человеческим мышлением не благодаря, а вопреки чувственно воспринимаемой телесности, на уровне «конечного сущего» со всех сторон окружающей человека. Такое понятие – следствие эйдетических мыслительных актов (или акта), которые (или который) в своей абсолютной чистоте поднимаются (или поднимается) над эмпирикой и игнорируют (игнорирует) данные чувств и воображения. Абсолютное понятие – это перепутье, перекрёсток, на котором встречаются мышление человека и полнота над -временного, вечного знания.
Абсолютная природа – целокупность жизни, в каждой частице которой сполна выражено и целиком присутствует всё – вся реальность, весь универсум, всё живое. Абсолютная природа – это высший, подлинный синтез витального, интеллектуального, духовного и эстетического; это единство и союз всего живого, вбирающего в себя всё. Если на уровне абсолютного бытия законы причинности недействительны, то на уровне абсолютной природы эти законы конституируют, хотя до конца и не определяют, всеобщую взаимосвязь.
Абсолютное существование – вечное существование вне времени. Безначальное и бесконечное бытие, побеждающее и преодолевающее смерть. Если взглянуть на абсолютное существование глазами человека, то станет ясно: к нему есть несколько равных путей: высшее мышление, подлинная любовь, красота и вера.
В метафизическом смысле абсолютное существование представляет собой одну из стадий преодоления всего: абсолютное существование – это вечный возврат через вечное бытие к запредельному Абсолюту; и, идя по этому пути, человеческая душа достигает абсолютного бытия и утверждается в подлинной, истинной, вечной бытийной ткани. Абсолютное существование – это путь к абсолютному бытию «снизу», это лестница к бытию для человека, окружённого квази -бытием, недо -бытием, псевдо -бытием. Таким образом, абсолютное существование является антропной стороной монолита по имени истинное бытие и одним из важнейших, глубинных и неизбывных притязаний человеческого «Я».
Абсолютная сущность – глубинный смысл сущности, в которой я вижу подлинное ядро сущего. Если сущее – это единичное существующее, а сущность сущего – его наиболее важный, определяющий, главный пласт, то абсолютная сущность – это сущность сущего, развившаяся и поднявшаяся до истинного бытия. Проще говоря, абсолютная сущность – это идеал сущего, это сущее, отринувшее все свои внешние, побочные и привходящие наслоения. К числу таковых наслоений относятся, к примеру, акциденции и случайные или контингентные грани того или иного сущего. Таким образом, описываемая нами бытийная вертикаль может быть выражена так:
1 сущее,
2 сущность сущего,
3 абсолютная сущность.
Первое имеет в себе второе, второе же способно подняться и развиться до в третьего. Что это значит? Попробуем объяснить. Единичное сущее – это всё то, что нас окружает со всех сторон, и каждый фрагмент телесности можно смело назвать словом «сущее». У каждого сущего (или в каждом сущем) есть, помимо всего прочего, нечто главное, основное, подлинное. Таковым является, во-первых, его стремление быть, во-вторых, красота и, в-третьих, его особая функция части во всеобщем Целом. Из этого следует, что актуализацией сущности сущего является либо актуализация бытия сущего, либо обретение этим сущим ещё большей красоты, либо та ситуация, когда сущее-часть, «увеличившись», начинает совпадать по своим размерам со всеобщим Целым. Три этих пути – бытийный, эстетический и функциональный – вполне могут смыкаться воедино, и, разумеется, вовсе не исключено, что актуализация сущего может происходить одновременно двумя или же тремя этими способами.
Абсолютная сущность – это сущность, существующая вне причинных рядов, и такая сущность – результат внутреннего развития сущего.
Абсолютное первое – это Абсолют, рассматриваемый в аспекте его внешних действий; это Абсолют-единое, ставшее началом и причиной всего и потому превратившееся в «первое». За Абсолютом-первым следует «второе», «третье», «четвёртое» и так далее; и, будучи началом такого числового ряда, Абсолют оказывается включённым, встроенным во всё, во множество, и потому Абсолютом, absolutum («отделённым») в строгом смысле этого слова больше не является. Каузальный взгляд на Абсолют отказывает Абсолюту в его абсолютности – акаузальный взгляд на него отметает и начисто отрицает какую бы то ни было связь Абсолюта со всем, что после него, и тем самым приводит нас к мысли о том, что Абсолют – ничто.
Абсолютно существующее – то, что достигло абсолютного существования.
Абстракция – высшая функция человеческого разума, позволяющая человеку перейти от представлений и прото -понятий рассудка к чистым понятиям. Следует подчеркнуть, что эти чистые понятия разума не следует путать с абсолютными понятиями (идеями) мышления, образующими более высокую ступень познания. Абстракция позволяет человеческому разуму формировать понятия о реальности, игнорируя время, векторы причинности, предрассудки, познавательные стереотипы и возвышаться до чистых концептов, уверенность в существовании которых является неотъемлемой чертой человеческого сознания.
Акт веры – иррациональное действие, преодолевающее все логические, рациональные структуры и открывающее человеческую душу Богу. Акт веры – чудо. Он даётся или может даваться человеку Богом, и причина (или причины) этого даяния для человека покрыты непроглядным мраком неизвестности. В идеале акт веры способен вознести человеческое «Я» не только надо всем логическим, рациональным, ментальным монолитом, но и над вечностью и полнотой бытия.
Акт милосердия Бога – абсолютное Благо в его имманентном проявлении. Парадокс перехода трансцендентного Абсолюта в косное, тленное, преходящее, расторгнутое, сомкнутое, разомкнутое и исковерканное «конечное сущее»; явленность Высочайшего как Блага для иного – для всех.
Акт первый – творение, или развёртывание, или порождение Абсолюта. Первое действие Высочайшего, устремлённое к созиданию иного и позволяющее Высочайшему познать себя посредством развёртывания самого себя. Акт, в котором Абсолют, начиная быть, перестаёт быть самим собой и, познавая себя, расщепляет себя на познаваемое и познающее.
Причины первого акта неизвестны.
Акт самополагания – двойной акт, разделяющий человеческое «Я» надвое: на телесность и душу. Акт самопалагания тела – вопрошание о пространстве; акт самополагания души – стремление к её наслаждению. Весь вопрос в том, в чём видеть наслаждение души, и каждому человеческому «Я» свойственно понимать это «наслаждение» по-разному, по-своему. Рассуждая об акте самополагания, мы должны понимать, что человеческое «Я» как тело inprimis ищет себя в пространстве, а как человеческая душа – среди наслаждений.
Акт самопознания – двойственный акт, состоящий, во-первых, из самопознания интеллекта, человеческого «Я», и, во-вторых, из сверх -интеллектуального, мистического познания, даруемого Богом. Таким образом, самопознание в корне дуалистично, и вопрошание разума о самом себе и о человеческом «Я» вполне может соседствовать с даруемым Богом над -интеллектуальным озарением. Я не вижу в этом противоречия и утверждаю о том, что подлинное познание сути человеческого «Я» может быть обретено и свыше, от Бога, и собственными силами.
Акт совершенный – это, с метафизической точки зрения, идеальное, гармоничное, упорядоченное, целесообразное творение Абсолютом всего. С антропологической же точки зрения, совершенный акт – это ментальное действие, позволяющее человеку приобщиться к вечным истинам – к абсолютным понятиям.
Акт субъективный – ошибочное ментальное действие, не приводящее человека к вечным истинам и не возводящее его до абсолютных понятий. Как правило, субъективный акт является результатом ложных ментальных действий из-за того, что они оказываются поражены и отравлены воображением, главным врагом мышления. Между субъективным и совершенным актами такая же разница, как между абсурдом и незыблемым смыслом.
Акциденция – привходящее, вторичное сущее, не имеющее субстанциональной замкнутости и выступающее внешним «спутником» существующего «конечного сущего». Постановка вопроса об акциденции обнаруживает важнейшую, глубинную философскую тему – тайну неравноценного со существования, тайну степеней бытия и внутренней экзистенциальной иерархии сущего. Акциденция – антипод единичной субстанции. Разумеется, у акциденции вполне может быть и своя акциденция, или акциденции, а у этой «второй» акциденции – своя, «третья» акциденция, и так до бесконечности… Субстанционально-акцидентальная архитектоника реальности вскрывает перед нашим умственным взором неоднозначность, неравномерность и многослойность действительности, истолковываемой как иерархия, и заставляет нас поставить вопрос о сущностном в сущности, о первом, первичном, о том главном, что есть – и должно быть! – в каждом единичном сущем.
Заметим, у высоких «сфер» реальности нет акциденций: привходящее – удел и неизменный спутник дольнего, конечного, бренного, тленного и преходящего.
Антиномии – противоречия, возводимые перед нами реальностью; противоречия, находящиеся и укоренённые в самых недрах действительности. Есть три пары антиномий: первая – антиномия жизни и смерти, вторая – антиномия добра и зла, а третья – антиномия красоты и безобразия (уродства). Как видим, первая антиномия – антиномия онтическая, вторая – этическая, а третья – антиномия эстетическая.
Разрешение всех этих антиномий является не когнитивным разрешением, а разрешением трансиентным, метафизическим; и человеческому разуму, интеллекту чрезвычайно важно раз и навсегда это понять. Разум, интеллект человека бессилен разрешить эти противоречия, и перед лицом таких глубинных, имманентных реальности тайн его силы иссякают. В высшем, трансиентном смысле оппозиция «жизнь – смерть», как и оппозиции «добро – зло» и «красота – безобразие», представляет собой не оппозицию, а тождество, и между заключёнными в ней мнимыми противоположностями можно поставить знак равенства: жизнь=смерть. Сходным образом добро=зло, красота=безобразие. Но это в высшем смысле, на уровне же «конечного сущего» такие контрарности всегда и везде были, есть и будут неразрешимыми загадками, образующими непреодолимое препятствие для разума и вселяющими в душу тревогу.
Атеизм – учение, отрицающее идею существования Бога и призывающее к отказу от поклонения Ему. Есть множество разновидностей атеизма, и одной из них является учение, гласящее о том, что «Бога нет, ибо Он пребывает выше ткани бытия, в ней не нуждаясь и бесконечно её превосходя». Сторонники этого учения, трактуя Бога как сверх -бытийную трансцендентность, «возвышают» Его в над -бытийную сферу, что является, в сущности, прямым и безусловным отрицанием Его бытия, и не будет преувеличением сказать, что такая theologia negativa неминуемо ведёт к атеизму. К числу мыслителей, так или иначе склонявшихся к такой транс -негативной трактовке Бога-Абсолюта, относятся, к примеру, Платон, Плотин, Прокл, Дамаский, Псевдо-Дионисий Ареопагит, Эриугена, Майстер Экхарт, Николай из Кузы, Якоб Бёме и Шеллинг (хотя и не только они); и их философемы всему запредельного сверх -бытийного Бога-Абсолюта, опираясь на идею несопоставимости Бога и подлинного бытия и бесконечной метафизической пропасти, между ними пролегающей, являются примерами «трансцендентного атеизма». Такой трансцендентный атеизм, разумеется, следует отличать от прочих разновидностей атеизма, другое дело, что он – следствие доведённой до закономерного итога идеи «абсолютного и безусловного единства Бога», et conceptus unitatis altissimi не может не вести ad supernam negationem sursum. В ином смысле «трансцендентный атеизм» – это закономерный итог утверждения Истины в Боге и выноса этой Истины за рамки бытийной ткани. В самом деле, разве подлинная и безусловная Истина не бесконечно выше полноты вечного и всесовершенного бытия? И разве многие религии и религиозные мыслители не убеждают нас в этом? Кроме того, «трансцендентный атеизм» – порождение а каузальной трактовки Абсолюта, согласно которой, Абсолют-как-таковой пребывает вне причинных рядов – и потому находится вне всех векторов и граней бытия – и потому не есть, не существует. Вне каузальная интерпретация Высочайшего, «освобождая» Его от причинной ткани, неминуемо «освобождает» Его и от ткани экзистенциальной; и непредвзятое сопоставление Высочайшего и всего (всего остального) не может не привести нас к выводу о том, что необходимость Высочайшего оставаться (не быть!) самим собой требует от Него, Высочайшего, превосходя всё, превосходить и бытие (и не только бытие, но и, к примеру, всякое имя, время, форму, структуру, множество…). «Трансцендентный атеизм», примеры которого мы находим в учениях упомянутых нами чуть выше философов, – закономерная идея, к которой не могли не прийти мыслители, узревшие очами разума несовершенство дольнего мира и потому всячески стремившиеся «отгородить» мир горний от мира дольнего непреодолимой метафизической пропастью. Следует, впрочем, заметить и то, что существовало множество философов, не разделявших эту идею. К числу таковых относятся, например, Аристотель, Августин, Фома Аквинский, Дунс Скот и Спиноза (и не только они). Эти мыслители – при всей несхожести их философских концепций – едины в одном: между Богом и – с другой стороны – подлинным, вечным, истинным бытием можно поставить знак равенства.
Трансцендентный атеизм необходимо отличать от всех иных разновидностей атеизма, которые и являются «атеизмом» в собственном смысле этого слова. В противоположность трансцендентному атеизму я назвал бы все остальные разновидности атеизма «имманентным атеизмом». «Имманентный», зародившийся среди руин «конечного сущего», атеизм – вовсе не следствие аккумуляции рефлексирующего человеческого сознания, не результат самополагания человека и не «итог» его притязания на абсолютную свободу: он – пагубное, «внешнее» следствие деятельности разума, введённого в заблуждение «конечным сущим» и оказавшимся в бесконечном тупике гипотез, не находящих себе подтверждений в дольнем мире. Он – порождение ложных мыслительных актов и часто выступает «спутником» так называемого «научного знания».
Атрибут – элемент, при уничтожении или удалении которого пропадает целостность целого и единство того или иного нечто. Атрибут – имманентная целому того или иного нечто составляющая, выражающая его глубинную суть и подлинное «ядро». Атрибут следует отличать от модуса, ибо модус не образует сущностной, глубинной характеристики нечто и, оставаясь на периферии нечто, не может рассматриваться как его подлинное, истинное «ядро». Учение об атрибуте имеет четыре пласта: бытийный, познавательный, религиозный и антропный. В общих чертах учение об атрибуте можно выразить так: в бытийном смысле атрибут – это решающее (или существенное) в существующем; это то, без чего существующее не может существовать, и то, в чём заключается само бытие существующего. В познавательном смысле атрибут – это понятие (или совокупность понятий), образующее знание о предмете. Отнимите у предмета это атрибутивное понятие – и знания о предмете не будет. Без когнитивных атрибутов познание невозможно или является более или менее ошибочным изучением внешних, контингентных, несущественных характеристик предмета. Такое поверхностное «изучение» – исследование не sub specie атрибута или атрибутов, а sub specie внешних, пустых «оболочек», и оно является ложным актом познания. В религиозном смысле атрибут и атрибуты выступают в качестве «функций» Бога по отношению к сотворённому Им универсуму и являются глубинными векторами Абсолюта-к-иному. К числу важнейших атрибутов Абсолюта-Бога принадлежат воля, ум, действие и любовь. И то, и другое, и третье, и четвёртое в Боге безгранично и терминируется в их манифестациях в «конечном». В строгом смысле слова в Боге и у Бога атрибутов бесконечное множество, другое дело, что четыре перечисленных нами атрибута вмещают в себе все остальные, подчиняют их себе и над ними главенствуют.
В антропном смысле атрибуты представляют собой глубинные доминанты человеческого бытия. На уровне человеческого «Я» мы находим двойственность души и тела, и принципиальное различие между ними ярко выражается в несходстве их главных атрибутов. Хотя в строгом смысле слова и душа и тело обладают множеством атрибутов, главным атрибутом души выступает любовь, а главным атрибутом тела – его подвижность.
Бесконечность – то, что не имеет ни начала, ни конца; универсальный принцип всего трансиентного, трансцендентного, духовного, божественного.
Есть несколько видов бесконечности, одним из которых является актуальная бесконечность. Эта бесконечность представляет собой единый, неделимый и данный целиком монолит, не приемлющий границ и форм и не нуждающийся в каком бы то ни было «приращении». Актуальная бесконечность – идеал бесконечности и безначальности, и во многих философских системах она часто отождествляется с Богом. Другой вид бесконечности – прогрессирующая бесконечность. Прогрессирующая бесконечность есть бесконечное векторное движение в бесконечность, шаг за шагом преодолевающее снова и снова возникающий предел. Такая бесконечность укоренена во множестве и не существует вне числовых рядов. В ней, пожалуй, можно увидеть своего рода символ человеческого разума, устремившегося к бездонной, неисчерпаемой истине и строящего длинные цепи доказательств.
В когнитивном смысле прогрессирующую бесконечность можно рассматривать как множественный дискурсивный монолит, являющий собой бесконечный переход от одного элемента бесконечности к другому. Есть и другой вид бесконечности: бесконечность самотождественного движения. Примером такого движения может послужить вращение пребывающего на одном месте шара вокруг своей оси.
Бог – вечное, живое, мудрое, всесильное, любящее, прекрасное проявление Абсолюта; явленность Абсолюта в мир, в универсум, в дольнее; свершение мироздания; полнота смысла, к которой способно приобщиться конечное.
Божество – Бог, явившийся в над -эмпирические пласты реальности, их наполнивший и обожествивший. Таким образом, Божество – это проекция Бога на вечное, неизменное, горнее, истинное.
Вера – беспредпосылочное знание; самодостаточная мысль, не нуждающаяся в доказательствах и их не приемлющая. Вера – не безумие, не безмыслие и не свидетельство слабости ума; она – не абсолютная иррациональность и не антипод знания. Вера, как и воображение, способна преодолеть внешние покровы бытия, например, случайность и привходящее, и, устремившись в над -рациональную и сверх -бытийную сферу, притязать на истину.
Вещь – эмпирическая единичность, вовлечённая во взаимодействие с другими единичностями, с другими вещами, и потому, в сущности, являющаяся множественностью. Говорить о сингулярности вещи в эмпирике нельзя, ибо одной из имманентных черт эмпирики является непрестанное каузальное взаимодействие всех её фрагментов. Возникает закономерный вопрос: а чем же отличается эта единичная вещь от той? Взирая на эмпирику, на этот вопрос можно дать два ответа. Первый – поверхностный, сам собой напрашивающийся, второй ответ – более глубокий. Первый ответ: залог единичности той или иной вещи следует видеть в её мобильности – в её движении. Второй ответ: залог единичности той или иной вещи следует искать в её красоте. Именно з кбллпнз («красота») выступает тем принципом, который отгораживает и обособляет один множественный телесный комплекс от другого и позволяет говорить о его единстве – о единстве красивого.
Воля – кульминация человеческого «Я» и одновременно самое уязвимое его место. Главный посредник между идеалами души, понятиями, формируемыми разумом, и действиями человека. Лишь воля способна тонизировать все устремления разума и твёрдо обозначит границы человеческого «Я» – его притязания и его цели в эмпирике. Но так как «конечное сущее» отягощено и деформировано многими имманентными «болезнями» (например, болезнью под названием «неуловимость ткани бытия»), то цель, к которой в эмпирике стремится воля, часто оказывается фикцией, иллюзией и фальшивой величиной. Эмпирика – непростое испытание для воли и сложная, разветвлённая преграда, стоящая на пути человеческого «Я» к свободе, счастью и вечности.
Воображение – одна из сил человеческого «Я», позволяющая ему выйти за грань рациональности и взглянуть на действительность с новой, неизведанной стороны. Если рассудок ориентирован на счисление и по своей сути является математическим аппаратом, если разум, осмысляя каузальность, способен логически исследовать причины и следствия, то воображение в силах перешагнуть каузальный каркас реальности и, игнорируя и рациональные, и логические, и математические, и ментальные схемы и законы причинности и не принимая во внимание особенности причинного взаимодействия, может дать нам новую, независимую картину реальности, которая – что важно! – в метафизическом отношении является более важной и ценной картиной реальности, чем счисление и установление причин и следствий. Воображение приподнимает человеческое «Я» над эмпирикой и ясно показывает ему, что интерпретация действительности как системы, в которой царят строжайше выверенные механические законы, ошибочна и является интерпретацией односторонней. Это, разумеется, вовсе не означает, что механических законов нет, другое дело, что воображение способно вскрыть более глубокий пласт действительности, пласт, для которого законы причинности и механического взаимодействия являются внешними и несущественными факторами и представляют собой нечто вроде ряби на поверхности волн.
Восприятие – внешняя и внутренняя функция человеческого «Я». Есть два вида восприятий: чувственное и разумное. Чувственное опирается на данные, обретаемые посредством ощущений, разумное же мыслительной активностью человеческого «Я» преобразует эти данные и является новым – и более высоким – уровнем восприятия. Такая двойственность свидетельствует об определённом когнитивном дуализме – дуализме чувственного и разумного, иначе говоря, сенситивного и рационального. Ощущая и разумея (разумея ощущаемое), человеческое «Я» живёт в двух мирах; каждое их них является его переживанием, и на стыке этих переживаний рождается первичное эмпирическое знание.
Время – незримый свидетель степени определённости вещей. Определённость вещей имеет большие или меньшие степени, время же есть указатель на их эмпирическую, насущную, нынешнюю определённость. В ином смысле время выступает постоянным спутником изменчивости вещей и свидетельствует об их конечности, деформации, разомкнутости, подвижности и, следовательно, об их несовершенстве. Следует заметить в скобках, что сопоставление векторов времени (прошедшего, настоящего и будущего) не способно выявить и вскрыть его глубинную суть; и, например, осмысляя нынешнее время с помощью прошедшего или же прошедшее с помощью будущего, мы ни на шаг не приблизимся к неуловимой ткани temporis. У времени нет «лица», нет ткани, и о нём можно судить лишь косвенно, опосредованно, по аналогии – взирая на определённость вещей и – в ином смысле – на их непрерывную изменчивость, то есть неопределённость.
С точки зрения метафизической архитектоники развёртывания единого Абсолюта во множество, время – это спутник низшего пласта этого развёртывания, его «эмпирической фазы»; время «было нужно» Абсолюту для того, чтобы в эмпирике положить вещам конец (внешний и внутренний), столкнув их друг с другом и разомкнув их и без того шаткое единство.
Гармония – это тождество «Я», во-первых, с самим собой, во-вторых, с универсумом (космосом, миром «конечного сущего»), в-третьих, с Богом, то есть с вечностью, и, в-четвёртых, гармония – это потенциальное тождество «Я» с трансцендентным Абсолютом. Эти четыре тождества образуют лестницу, ведущую к высшей Гармонии (которая свободна от гармонии, как она свободна от всего, даже от свободы); и восхождение по ней знаменует собой истинный путь человеческого «Я» к своей подлинной цели. Эту лестницу можно выразить так:
1 самотождественность «Я»,
2 тождество «Я» со всеми фрагментами эмпирики,
3 тождество «Я» не только с эмпирикой, но и с над- эмпирическими пластами реальности: с вечностью, нетленной красотой, непреходящим бытием, с подлинным непрерывным мышлением, с Богом;
4 бесконечное стремление «Я» к бесконечному тождеству с бесконечным Абсолютом.
Действительное – красота «конечного сущего», красота в эмпирике, красота эмпирики. В эмпирике красивое обладает бытийным приматом надо всем остальным. Проще говоря, чем красивее то или иное нечто, тем оно более действительно; и между понятиями действительное и красивое можно смело ставить знак равенства. Красота «конечного сущего» (или его фрагмента, или его фрагментов) более существенная его грань, чем, скажем, его самотождественность, скорость, запах, логичность и т. д. Таким образом, с метафизической точки зрения, действительность следует оценивать в первую очередь эстетически, а не каузально или рационально.
Добро – служение Благу; главная цель и задача человеческого «Я».
Дух – бестелесная сила, одухотворяющая человека, божественная по своей сути и не имеющая ничего общего с эмпирикой, временем и материей. Дух всегда обращён к Богу, к вечности, к полноте бытия и мышления, ибо имеет с ними родство. Мир же дольний для него чужд. Дух – мужское начало в человеке (в каждом человеке, в мужчине и в женщине). Оно незыблемо, непоколебимо, неделимо и так или иначе – часто вопреки всему – устремлено к над -эмпирическому пласту реальности.
Душа – бестелесная сила человеческого «Я», его одушевляющая. Если дух обращён к вечному, над -эмпирическому слою реальности, то душа, будучи божественна, обр