Вдруг рядом с ним возник столб странно светлой воды, и его отшвырнуло в сторону. Очевидно, что‑то крупное плюхнулось с берега в воду и нырнуло, устремляясь прямо к нему. Мощные зубы яростно рванули сеть, выпуская Торака на свободу…
Он чувствовал, как его подхватили чьи‑то руки и потащили, пытаясь вытянуть на берег, но рукам этим явно не хватало силы, и он снова и снова соскальзывал в воду, обдирая руки о ракушки.
Наконец, собрав последние силы, Торак оттолкнулся ногами и выскочил из воды достаточно высоко, чтобы эти незнакомые руки смогли удержать его и вытащить на берег.
Мать‑Море тяжко вздохнула и выпустила свою жертву.
Торак лежал на камнях, хватая ртом воздух, точно выброшенная из воды рыба. Щекой он чувствовал колючие ракушки. На зубах хрустели кусочки водорослей. Но никогда в жизни он не чувствовал лучшего вкуса!
– Что это ты делал под водой? – шепотом спросил у него кто‑то; голос показался Тораку странно знакомым.
Он перевернулся, встал на колени и не сказал, а скорее выплюнул ответ, прозвучавший так, словно во рту у него плескалось полморя:
– Т‑тонул…
– Это‑то я видела! – Голос зазвенел, в нем странным образом сочетались гнев, сочувствие и страх за него, Торака. – Но зачем ты под воду нырнул? И почему сразу не вылез на скалы, когда стал тонуть?
Торак поднял голову:
– Ренн? Неужели это ты?
– Ш‑ш‑ш! Еще придет кто‑нибудь! Ты стоять‑то можешь? Тогда пошли! Идем же!
Тщетно стараясь понять, что происходит, Торак с трудом поднялся на ноги и пошатнулся. Он наверняка снова свалился бы в воду, но Ренн успела схватить его за руку и оттащить подальше от опасного края, к группе березок под нависавшей скалой.
– Сейчас мы пройдем через эту рощицу, – шептала она, – и там есть бухточка, где нас никто не найдет!
Она не выпускала его руки, увлекая его за собой меж огромными валунами и корявыми березками, и наконец они оказались на маленьком пляжике с белым песком, скрывавшемся в тени низко нависающего плеча горы.
Ноги у Торака подкосились, и он упал на песок, не в силах сделать больше ни шагу.
– Как… ты нашла меня? – задыхаясь, спросил он.
– Это не я, – ответила Ренн, – это…
За валуном мелькнула какая‑то тень, кто‑то опрокинул Торака навзничь, покрывая его лицо горячими «поцелуями» шершавого языка.
– Это Волк тебя нашел! – договорила наконец Ренн.
Глава двадцать третья
Было что‑то свирепое, почти отчаянное в том, как они приветствовали друг друга. Волк, поскуливая и махая хвостом, покрывал поцелуями лицо Торака; Торак расслабленно, но точно и сам был волком, лизал Волка в морду, зарывался лицом в его шерсть, что‑то судорожно и тихо шепча на волчьем языке, которого Ренн не понимала.
Она опять чувствовала себя лишней. И еще не совсем отошла от только что пережитого ужаса. Перед глазами у нее стояло безжизненное тело Торака глубоко под водой: он висел лицом вниз, и вода колыхала его темные волосы… Она тогда подумала, что Торак утонул, что он мертв.
Руки Ренн все еще дрожали, когда она вытаскивала спрятанные за валуном лук и колчан со стрелами. Потом она встала, решительно закинула за плечи мешок, полный съедобных ракушек, и спросила чуть более резко, чем хотела бы:
– Ну что, идти‑то сможешь?
Торак, по‑прежнему стоя на коленях и обнимая Волка за шею, оглянулся на нее с таким выражением, словно не знал, кто она такая. Да и сам он – со страшно исцарапанным, распухшим лицом и длинными мокрыми волосами – не очень‑то походил на прежнего Торака, который прежде был ее другом.
– Я… я просто поверить не могу… – Из‑за невыплаканных слез голос его звучал хрипло и глухо.
– Торак, нам нужно поскорее убираться отсюда! Мы слишком близко от их стоянки. Сюда кто‑нибудь может случайно прийти!
Но было ясно, что он по‑прежнему ее не понимает.
– Пошли же! – сказала она и потянула его за руку, заставив встать.
Крутой склон, покрытый густым мхом и зарослями вероники, делал подъем еще более трудным. Но, к большой радости Ренн, Торак понемногу пришел в себя и вполне справлялся. Волк так и плясал вокруг них, махая хвостом и то и дело подскакивая к Тораку, чтобы лизнуть его в лицо.
Немного не дойдя до вершины, они остановились, чтобы перевести дух.
– И все‑таки… как же вы меня нашли? – согнувшись и упершись руками в колени, чтобы немного сбросить чудовищную усталость, спросил Торак.
– Я собирала на берегу ракушки, – сказала Ренн. – И вдруг Волк зарычал – знаешь, по‑особому, – и куда‑то побежал… – Она помолчала. – Торак, что с тобой случилось в воде? Почему ты не мог взобраться на камни?
– Я… угодил в сеть для ловли тюленей.
– В се‑еть?
– Я пытался выбраться, но не мог. Только Волк сумел разорвать ее. И спас мне жизнь.
Ренн примолкла. Она думала о том, какова же сила любви, что заставила Волка не колеблясь прыгнуть навстречу стихии, которой он боялся больше всего на свете.
– Он ненавидит Море, – сказала она. – Я с огромным трудом уговорила его сесть в лодку.
– Как же тебе это удалось?
Из‑под кожаной безрукавки Ренн вытащила шнурок, на котором болтался свисток из птичьей косточки.
Торак взял свисток в руки.
– Значит, если бы я много месяцев назад не дал тебе этот свисток, ты бы ни за что не смогла призвать к себе Волка, заставить его залезть в лодку и привезти сюда? И тогда бы я точно утонул… – Он почесал Волку бочок, а Волк потерся о его руку, смешно сморщив губы в улыбке.
И Ренн снова почувствовала себя лишней. Однако заставила себя встряхнуться и вспомнить, что она ведь ничего не знает о том, что случилось с Тораком с тех пор, как он покинул племя Ворона. И ей ведь тоже нужно многое рассказать ему: о болезни, о токороте…
– Пошли, – сказала она решительно. – Наша стоянка уже недалеко.
Они поднялись на вершину, вспугнув парочку воронов, которые с возмущенным карканьем полетели прочь. Когда Торак увидел, ЧТО лежит внизу, он даже вскрикнул:
– Но ведь это же ЛЕС!
Перед ними была узкая лощина, со всех сторон зажатая отвесными склонами гор и точно топором прорубленная в горном массиве. На дне лощины виднелось длинное узкое озеро, берега которого и склоны над ними сплошь поросли ивняком, рябиной и ясенем.
– Деревья тут невысокие, – сказала Ренн, – но это все‑таки деревья. Племя Тюленя, похоже, не любит эти места, так что спрятаться нам оказалось нетрудно. Хотя вчера я видела у озера чьи‑то следы. По‑моему, мужские.
– Я так соскучился по Лесу! – воскликнул Торак, не отрывая глаз от деревьев.
– Я тоже, – сказала Ренн. – И по копченой лососине, и по жареной оленине… И по обыкновенным ночам – здесь ночи какие‑то чересчур светлые. В лесу это совсем незаметно, а здесь… Я просто спать не могу!
– И я тоже, – прошептал Торак.
– Вон моя стоянка, – сказала Ренн, ведя его вниз по укромной горловине ручья, сплошь заросшей папоротниками, таволгой и пустотелыми желтыми метелками подмаренника.
Рядом с каменистым руслом ручья, на правом его берегу, Ренн вырыла себе нечто вроде лисьей норы, у входа в которую, если приглядеться, виднелось кострище. Над норой, точно защищая ее, раскинула свои тонкие ветви рябина.
– Ты пока обсохни у костра, – сказала она Тораку, – а я ракушки приготовлю. Это быстро.
Повесив на ветку колчан и лук, Ренн опустилась на колени у кострища. Остывшие угли почти не давали дыма, потому что она присыпала их золой, а сверху прикрыла корой.
Прежде чем разжечь костер, она над одним краем кострища пристроила плоскую пластину слюды, которая теперь уже хорошо нагрелась. Ренн поплевала на нее, проверяя, достаточно ли она горяча, и плита зашипела. Удовлетворенно хмыкнув, Ренн быстро промыла ракушки в ручье и разложила их на горячей плите.
– А что ты тут ела? – спросил Торак. Он, нахохлившись, сидел у огня. Волк лежал рядом, тесно к нему прижавшись.
– В основном птичьи яйца, – сказала Ренн. – И немножко охотилась, но только на мелкую дичь. Тут, похоже, нет ни лосей, ни оленей. В озере, по‑моему, должна быть рыба, но у него слишком открытые берега. Именно поэтому я и пошла на берег Моря. – Она помолчала. – Да со мной все в порядке, я только насчет Волка все беспокоилась. Вороны привели его к какой‑то падали, но он явно не наелся. А к морским птицам он теперь и близко не подходит, потому что в него птенец глупыша своим пометом выстрелил. – Ренн слегка усмехнулась. – Ой, он был такой несчастный! Мне пришлось отыскать мыльнянку и как следует его вымыть. Это ему, правда, тоже страшно не понравилось. – Она вдруг умолкла, почувствовав, что слишком разболталась.
Торак, нахмурившись, смотрел в огонь.
– Ренн, я действительно ужасно рад, что вы здесь оказались! – спохватился он.
Ренн посмотрела на него:
– Да? Ну и хорошо.
Проверив готовность ракушек, Ренн ножом сняла их с горячей плиты на большой лист лопуха. Сунув одну из ракушек в развилку рябинового дерева для хранителя своего племени, она разделила остальное на три части и одну часть сразу отложила в траву для Волка, чтобы немного остыла. А потом показала Тораку, как срезать черный блестящий корень моллюска, чтобы добраться до сочного оранжевого мяса. Торак как‑то задумчиво посмотрел на ракушки и принялся за еду.
После еды, немного согревшись, он снял с себя безрукавку и повесил ее сушиться на ветку рябины. Ренн сразу заметила, как сильно он похудел, а на лодыжке у него рана зашитая, совсем недавно и весьма грубо. Теперь требовалось уже вытащить нить, и она сказала ему об этом. Торак ответил, что сделает это позже, и спросил, что это за струп у нее на руке.
– Это укус, – ответила Ренн и потерла укушенную руку о бедро. Ей пока еще не хотелось рассказывать Тораку о токороте.
Волк, давно покончив со своей порцией ракушек, пожирал глазами те, что еще оставались у Торака. Торак отдал ему ракушки – есть ему больше не хотелось, сел, положив подбородок на поджатые коленки, и спросил:
– А как дела в Лесу? Болезнь по‑прежнему свирепствует?
– Да, – сказала Ренн. И рассказала, что племена покидают привычные места. Рассказала и о том больном безумце, которого видела на брошенной стоянке племени Морского Орла.
Торак нахмурился:
– Знаешь, мне несколько раз снился Волк. Он предупреждал меня: «Тень. Охота». Я думаю, он именно это хотел сказать.
– Ты думаешь, он имел в виду болезнь? – спросила Ренн.
– Не знаю. Я его спрошу.
Торак, наклонив голову, издал какой‑то тихий звук – то ли рычание, то ли поскуливание. Волк тут же вскочил, насторожил уши, задрал хвост и, лизнув Торака в уголок рта, что‑то просвистел носом в ответ.
– Что он говорит? – спросила Ренн, которой стало не по себе.
– То же самое, что и прежде. «Тень. Охота». Интересно, что это значит?
Ренн принялась чистить нож золой.
– Так ты именно потому и ушел? – спросила она. – Потому, что он предупреждал тебя о чем‑то во сне?
– А что? – не понял Торак.
– Ты поэтому ушел, никому ничего не сказав? Ничего не сказав мне? – Она не смогла скрыть обиду, прозвеневшую в ее голосе.
– Я ушел, – спокойно ответил Торак, – чтобы найти лекарство. А тебе не сказал, потому что со мной ты могла бы попасть в беду…
Ренн прервала его:
– Я и так попала в беду! Все мы попали в беду. И никак от нее не избавимся! Какая еще беда может быть хуже этой проклятой болезни?
Торак помолчал, но все же решился и сказал:
– Тот, кто меня преследует.
– Это еще кто?
– Не знаю. Какое‑то маленькое существо. Грязное. Отвратительное. С когтями.
– Токорот, – еле слышно выдохнула Ренн.
Торак вскочил:
– Да, так его называли и те люди из племени Лесной Лошади! Это его имя?
Она кивнула.
– Саеунн рассказала мне о нем, когда ты уже ушел. Именно поэтому я и отправилась тебя искать. Она говорит, этих токоротов лесные племена, да и все обитатели Леса, больше всего на свете боятся.
– Токоротов? – переспросил Торак. – Ты хочешь сказать, что он не один такой?
Ренн снова кивнула.
Торак немного подумал.
– Он приплыл на остров Тюленей, спрятавшись в челноке Асрифа…
– Так он здесь? – вскричала Ренн. – На острове?
– Я же сказал: он спрятался в челноке Асрифа. А если так мог сделать один…
– То смогут и другие. Да, они могли спрятаться в лодках племени Морского Орла или других племен.
Оба надолго умолкли, обдумывая такую возможность.
– Но ты действительно уверен, что он здесь? – спросила Ренн.
– Еще бы! – мрачно кивнул Торак. – Я же его собственными глазами видел. Это он устроил мне ловушку, в которую я и угодил, а потом чуть не утонул. – Он помолчал. – Понимаешь, я пытался найти доказательства… следы или что‑нибудь в этом роде… чтобы предъявить их этим людям из племени Тюленя…
– Предъявить следы? Но зачем?
– Они помогают мне раздобыть то лекарство.
– Так они тебе, оказывается, помогают? Ничего не понимаю! Они тебя избили, взяли в плен…
– Потом‑то они меня отпустили. – И он рассказал ей всю историю с самого начала: о том, как преследователь гнался за ним через весь Лес, как племя Лесной Лошади не пропустило его в Сердце Леса, как люди из племени Тюленя пленили его и назначили ему наказание и как ему этого наказания удалось избежать.
– Я уверен, – сказал он, – что токорот и вызывает болезнь. Но вот что странно: меня‑то он не заразил! Он словно… испытывает меня. И я никак не могу взять в толк зачем.
Но Ренн по‑прежнему пыталась разобраться в сложившейся ситуации.
– Значит, по твоим словам, ты уже не пленник этих Тюленей?
– Я же сказал: они помогают мне раздобыть лекарство. Они даже научили меня управлять своим челноком. Во всяком случае, пытались научить. И завтра мы уходим на Орлиные Высоты. – Торак посмотрел на восток, где уже разливался свет зари. – Точнее, сегодня.
Ренн потянулась, сорвала стебель мари и принялась его жевать.
– Что‑то тут не так, – задумчиво сказана она. – Сперва они тебя избили, а теперь, значит, они тебе помогают?
– Но им тоже нужно это лекарство.
Этот довод Ренн совсем не убедил.
– А лекарство ли это?.. Я слышала об этом корне, но, по‑моему, колдуны для приготовления лекарств его не используют.
– Ну и что? – резко возразил Торак. – Уж Тенрис‑то знает, что делает.
– Кто такой Тенрис?
– Их колдун. Ренн, к ним такая болезнь уже приходила, и Тенрису удалось многих исцелить! Значит, он может и во второй раз зелье приготовить.
– Даже если он и сможет его приготовить, то что помешает Пожирателям Душ послать других токоротов?
Торак долго смотрел на нее, потом вскочил, несколько раз пробежался туда‑сюда и снова вернулся к костру.
– А кто они такие, эти токороты? – спросил он. – Или, может быть, что?
Ренн нахмурилась, глубоко вздохнула и рассказала ему о том, что поведала ей Саеунн.
Торак слушал, и лицо его постепенно бледнело.
– Саеунн говорит, что они больше уже не дети, – закончила свой рассказ Ренн. – Они принадлежат злым духам. Полностью. Телом и душой.
– Как тот медведь, который убил моего отца, – прошептал Торак.
Волк встал, подошел и снова привалился к нему теплым боком. Торак почесал его и придвинулся ближе к ярким углям.
– Когда я запутался в сети, – сказал он, – случилось нечто странное.
Ренн с интересом ждала, что он скажет дальше.
– У меня возникла какая‑то странная боль. Где‑то глубоко внутри. У меня однажды уже было такое – тогда, во время исцеляющего обряда. Мне казалось… словно меня выпотрошили, как рыбу. – Торак нервно сглотнул. – Я и чувствовал себя, попав в эту сеть… настоящей рыбой!
– ЧТО? – изумилась Ренн.
– Я ощущал… ощущал форму и движение разных вещей под водой, как рыба. – Торак неотрывно смотрел в огонь. – Потом окружавших меня рыбок что‑то спугнуло. Они почуяли Охотника – где‑то глубоко, в бездне. И я тоже его почуял, Ренн. В точности как те рыбы.
Ренн совсем растерялась:
– Какие рыбы? Что ты такое говоришь, Торак?
Волк вдруг зарычал, отбежал за край освещенного костром круга и, нюхая воздух, встал в боевую стойку: лапы напряжены, хвост, как палка, вытянут параллельно земле. Даже Ренн знала: это означает возможную угрозу.
Она вскочила и схватила свой лук.
Торак тоже мгновенно вскочил, натягивая безрукавку.
И оба услышали доносившийся издалека мальчишечий голос, звавший Торака.
– Это Бейл, – сказал Торак. – Я должен идти, иначе у него возникнут подозрения.
– Кто такой Бейл? – спросила Ренн.
– Ну… Бейл, и все, – пожав плечами, бросил Торак. – Он поймал меня в Лесу, но он…
– И ты хочешь к нему вернуться?
– Ренн, я должен это сделать. До Солнцестояния всего три дня.
– Но… тебе совсем не обязательно плыть по Морю, чтобы достигнуть этих Орлиных Высот! Мы можем пройти по суше, я уверена! У Тиу мать была из племени Тюленя, так что он хорошо знает этот остров и по моей просьбе нарисовал его мне на песке. Мы могли бы выйти прямо сейчас…
И снова до них донесся голос Бейла.
– Но ведь и ты им не доверяешь! – выкрикнула Ренн.
– Я доверяю… некоторым, – сказал он. – Наверное, доверяю.
– И что же это означает?
– Что наверняка я знаю одно! – вдруг разозлился Торак. – Все мои друзья оказываются ранены или убиты, когда они со мной. Это случилось и с Ослаком, и с тем кабаном. Так что тебе лучше держаться пока от меня подальше. И остаться здесь, с Волком.
– Нет! Торак, я…
– Держи Волка при себе, и пусть никто из племени Тюленя вас не видит.
– Значит, ты окончательно решил отправиться вместе с ними на эти Высоты?
– Ренн, я должен!
Она явно пыталась что‑то придумать.
– Тогда мы последуем за тобой по суше. Мы с Волком. Тебе, возможно, понадобится наша помощь.
Торак посмотрел ей прямо в глаза, понял, что разубедить ее не удастся, и один раз коротко кивнул.
– Торак! – снова крикнул Бейл.
Торак быстро опустился на одно колено, прижался лбом ко лбу Волка и прошептал ему на ухо что‑то непонятное. Волк в ответ коснулся носом подбородка Торака и тонко присвистнул.
Потом Торак поднялся и стал решительно подниматься на вершину холма, снова направляясь в ту сторону, откуда они только что пришли.
– Старайтесь получше прятаться, – бросил он Ренн через плечо. – И осторожней: берегитесь токорота!
Ренн с тревогой огляделась. Ей очень не хотелось, чтобы Торак уходил и оставлял ее здесь, на этом пустынном холме.
Но он уже ушел – бесшумно, как волк, растворился среди деревьев.
Глава двадцать четвертая
– Торак! – орал Бейл. – Торак! Где ты?
Торак рысью спускался с холма к маленькому пляжу с белым песком. Бейла он видеть не мог, но прекрасно слышал, как тот продирается сквозь березовую рощу.
Спотыкаясь от усталости, Торак рухнул на песок и прислонился к валуну, переводя дыхание. Саднили многочисленные ссадины и царапины. Измученное тело слушалось плохо. В душе росла тревога. Было просто чудесно вновь увидеть Ренн и Волка, но он ужасно боялся за них. Что, если с ними что‑нибудь случится?
В призрачных рассветных сумерках слабо светился песок на пляже. Торак разглядел свои неровные следы, ведущие из березовой рощи, и вдруг рядом, к своему ужасу, заметил следы Волка и Ренн. Если их увидит Бейл…
Среди берез мелькнул огонек факела. Бейл шел прямо к нему. Скорей!
Торак уже собрался бежать к нему навстречу, но не успел: из‑за деревьев выступили две знакомые фигуры, и он услышал голос Асрифа:
– Я же говорил тебе, что он сбежит! Испугался пути до Орлиных Высот, вот и удрал, а потом в лесу спрятался.
Торак метнулся назад и присел за валуном, желая послушать продолжение разговора.
– Возможно, – ответил Бейл. – Впрочем, может быть, он просто попал в беду. – Торак удивился: в голосе Бейла звучала искренняя тревога. – Я не видел даже, выбрался ли он на берег.
– Ну и что? – хмыкнул Асриф. – Ты не обязан за ним присматривать. Я знаю, ты считаешь иначе, потому что он моложе тебя, но, Бейл, он ведь не брат тебе!
– Это я и без тебя знаю, – отрезал Бейл. – Но надо было все‑таки убедиться, что он сумел вернуться на берег. В Море такому новичку оставаться небезопасно, особенно сейчас. Если люди из племени Корморана правы…
– Будем надеяться, что нет, – быстро сказал Асриф.
Торак вышел из‑за валуна.
– И в чем же они правы? – громко спросил он, бредя к ним по песку и на ходу старательно заметая прошлые следы.
– А с тобой‑то что случилось? – крикнул Бейл. В руках у них с Асрифом были факелы из перекрученной ламинарии, вымоченной в тюленьем жире. В неровном свете факела лицо Бейла выглядело усталым и измученным. – Где ты был?
– Доказательства искал, – сказал Торак. – Доказательства того, что я не лгал.
Лицо Бейла замкнулось.
– Придумай‑ка историю получше. Тебя ведь почти всю ночь не было.
– Я попался в тюленью сеть.
– В тюленью сеть? – фыркнул Асриф. – Вот уж теперь ты точно врешь! Мы никогда не ставим сети так близко от стоянки – здесь ведь нет никаких тюленей!
– Может, тюленей и нет, – сказал Торак, – да только сеть была, и я именно в нее и угодил. Я вам покажу.
Молясь в душе, чтобы сеть не унесло приливом, он повел их через березовую рощу на берег. Затем, кое‑что вспомнив, он предложил подняться чуть выше, на еще сухую полоску песка.
– Мне показалось, ты говорил, что у берега есть сеть, – сказал Бейл.
– Она там, но здесь тоже есть один интересный след. Я сперва вам его покажу.
Ему повезло. Прилив еще не добрался до отпечатков ног токорота, которые были ясно видны при свете факелов.
Бейл опустился возле них на колени.
– Что за существо могло оставить такие следы?
Торак колебался.
– Это страшное существо, – тихо сказал он.
– Эй, я, по‑моему, нашел эту сеть! – услышали они крик Асрифа. Он уже вытащил сеть на камни, когда они подбежали к нему. – Но кому пришло в голову ставить тут сеть? – пробормотал он. – Ведь ни один тюлень так близко к берегу не подплывает.
– Они не на тюленей охотились, – сказал Торак, – а на меня.
И снова Асриф презрительно фыркнул:
– Ты все выдумываешь!
– Нет, по‑моему, он говорит правду, – возразил Бейл, опускаясь на колени и внимательно рассматривая сеть. Потом перевернул ее и заметил: – А тот, кто ее поставил, знал, что делает!
– Почему ты так думаешь? – спросил Торак.
Бейл посмотрел на него.
– Когда ставят сеть на тюленей, то в верхний ее край продевают крепкую веревку, но крепят к скале лишь одним концом, а второй оставляют свободно висеть в воде, как и весь нижний край сети. Когда тюлень заплывает в сеть, он натягивает веревку, и сеть обматывается вокруг него.
– Ну что ж, так оно и случилось, когда я угодил в эту ловушку! – с чувством сказал Торак. И будто снова почувствовал, как скользкие водоросли опутывают его ноги…
– А посмотрите‑ка на это! – Бейл показал им на два ряда зазубренных костяных крючков, которые, как клыки, торчали на двух противоположных краях сети. – Такая сеть уж точно если сомкнётся, то тюленю больше не вырваться.
Торак кивнул:
– А я все никак не мог понять, как это я внутрь попал, а выбраться не могу.
Бейл встал и с подозрением спросил:
– И как же ты все‑таки выбрался?
Говорить правду Тораку не хотелось.
– С помощью ракушки, – сказал он. – Отодрал от скалы ракушку и разрезал веревки.
Бейл посмотрел на растерзанную сеть и изумленно поднял брови.
Торак упрямо смотрел на него. Врать Бейлу было противно, но все‑таки он еще недостаточно ему доверял. Нет, единственный способ скрыть ото всех появление на острове Ренн и Волка – это стоять на том, что выбрался он самостоятельно.
– Это не важно, как я выбрался, – махнул он рукой. – Важно другое: верите ли вы мне. На остров Тюленей проникло злобное существо, это оно разносит болезнь. И нам необходимо поскорее раздобыть средство для исцеления от нее.
Бейл задумчиво поводил большим пальцем по нижней губе, потом прикусил палец и сказал:
– Ладно, я ошибался. Похоже, ты действительно сказал правду. Или часть правды. Но зачем, скажи мне, кому‑то понадобилось ловить тебя в сеть? И почему именно тебя? И кто ты все же такой?
Торак постарался уйти от прямого ответа:
– Я тоже не знаю, чего от меня хочет это существо.
– Ты в этом уверен?
– Совершенно уверен. – Торак помолчал. – А теперь ты скажи мне: о чем вы с Асрифом беседовали только что? Ты что‑то говорил о племени Большого Баклана, верно?
Асриф и Бейл обменялись взглядами.
Потом Бейл сказал:
– Сегодня кое‑что случилось в проливе между нашими островами. Несколько человек из их племени ловили там рыбу, и на них напали.
– Напали? – удивился Торак.
– Ну да. Это был Охотник.
– Одиночка, – прибавил Асриф. – Со сломанным плавником.
Торак вспомнил огромные черные плавники, кружившие по водной глади, тучи морских птиц над ними и тот гигантский сломанный плавник с острым неровным краем. Вспомнил он и тот ужас, который охватил его вместе со стаей мойвы под водой…
– Понимаешь, – продолжал Бейл, – Охотник очень редко покидает свою стаю. Самцы иногда уплывают в поисках самки, но это случается только зимой. И, судя по рассказам людей из племени Корморана, этот Охотник самку не искал…
– Кто‑нибудь погиб? – спросил Торак.
Бейл покачал головой.
– Он вдребезги разбил три лодки и ушел на глубину. Больше они его не видели. Их колдун уверен: оставил тех людей в живых, потому что искал кого‑то совсем другого.
– Так, может, он как раз тебя и искал, Лесной Мальчик? – ядовитым тоном спросил Асриф.
– Зачем я ему? – деланно изумился Торак, хотя внутри у него все похолодело. – Или Охотник мстит мне за то, что я по неведению забросил в Море несколько рыболовных крючков?
– Оставь его в покое, Асриф, – сказал Бейл и повернулся к Тораку. – Тенрис так не считает. Но говорит, что дело тут гораздо серьезнее. – Теперь Бейл смотрел Тораку прямо в глаза. – Скажи, может, ты еще что‑нибудь такое натворил, в чем тебе лучше было бы сразу признаться?
Торак покачал головой.
– А я бы сказал иначе, – вмешался Асриф. – Ты уверен, что хочешь отправиться с нами на Орлиные Высоты?
– Уверен, – твердо сказал Торак. Но, глядя на темные волны, причмокивавшие у скал, он подобной уверенности совсем не чувствовал. Может быть, он все же сделал что‑то не то, даже не подозревая об этом?
– Если никто из нас ничего дурного не совершил, – сказал Бейл, – с нами ничего и не случится. Мы будем следовать тайным указателям, поставленным между шхерами и берегом, а для пущей уверенности Тенрис готовит сейчас одно магическое средство, которое сделает наши челноки невидимыми для врагов. Ладно, – Бейл махнул рукой в сторону стоянки, – надо чего‑нибудь поесть. Пора выходить в путь.
Бейл и Асриф быстро шли впереди, а Торак, чуть отставая, следовал за ними. Он снова и снова вспоминал то ощущение, когда там, на глубине, чувствовал себя рыбой и в ужасе смотрел, как спасается от приближающегося Охотника стая мойвы. А еще в ушах у него все время звучало то предупреждение, которое передал ему Волк во сне: «Тень. Охота».
Охота?.. Или все же Охотник?
Может быть. Волк говорил именно об Охотнике?
Долгое время после ухода Торака Ренн сидела у костра и обдумывала его рассказ. И этот его сон. И очень жалела, что не расспросила обо всем подробнее.
Ренн кое‑что понимала в снах, потому что ей самой довольно часто снились вещие сны. В детстве ее это даже пугало, и Фин‑Кединн, чтобы развеять ее страхи, попросил Саеунн дать ей кое‑какие знания о снах. Старая колдунья научила Ренн искать тайный смысл сновидений.
«Сны не всегда означают то, что кажется сначала, – говорила она. – Нужно посмотреть на них как бы со стороны, сбоку – как когда ищешь след в покрытой росой траве».
Тень. Охота.
Что это означало? Болезнь? Или преследования токорота? Или, может, ни то ни другое, а как раз того Охотника, о котором упомянул Торак?
От этой мысли по спине у Ренн пробежал холодок. Во время перехода по Морю племя Морского Орла вело себя очень осторожно: они уже знали от людей из племени Морской Водоросли, что в Море ходит Охотник‑одиночка. Очень злой и свирепый. Ей надо было, конечно, рассказать об этом Тораку, но она просто не успела…
Ветер шевельнул ветви рябины, и рука Ренн невольно легла на рукоять ножа. Ночь была теплая, ветреная, деревья так и постанывали под порывами ветра. За каждым валуном Ренн мерещился притаившийся токорот…
Она вскочила на ноги. Хватит пугать себя! Нет никакого смысла сидеть здесь и дрожать от страха. До западной оконечности острова, где находятся Орлиные Высоты, по крайней мере день пути. Вот она сейчас быстро соберет вещи, уничтожит следы стоянки и постарается обогнать Торака и его новых приятелей, плывущих по Морю!