Однако, к удивлению Стефани, Касси протянула ей другую бумажку.
– Я изучила сегодня наше финансовое положение. Надо сказать, дела обстоят неважно.
Стефани бегло проглядела бумаги и была приятно удивлена инициативностью и обстоятельностью сотрудницы.
– Да, – задумчиво произнесла она, – мистер Сандерс выбрал для нападения подходящий момент.
– Спасибо, Касси, – сказал Билл. – Продолжай работать. Изучи это дело со всех сторон… все, что тебе покажется важным. Ты получишь доступ к любым документам.
Касси решительно кивнула и вышла. Стефани посмотрела ей вслед. Казалось, после молодой женщины, словно после некоторых животных, в воздухе оставался слабый, еле уловимый запах… Запах самки… Стефани даже почудилось, что запахло мускусом.
– Интересную помощницу ты себе выбрал, Билл, – насмешливо прищелкнула языком Стефани.
– Она высококвалифицированная, – начал оправдываться Билл. – Прекрасно знает свое дело. Может, она расскажет нам что‑нибудь любопытное насчет того, как орудует Сандерс… Касси уже успела покрутиться в мире бизнеса и наверняка сталкивалась с этим подонком.
– Что ж, надо нам мобилизовать все свои силы для борьбы с мистером Сандерсом, – сказала Стефани.
– Стеф…
Она поняла, что Билл хочет заговорить на щекотливую тему.
– Ты собираешься спросить, как я намерена поступить с Джилли? – спокойно произнесла она. – Ты ведь это хотел сказать?
– Ну да… примерно.
– О, Билл! Я не знаю. Но я думала, наверное, надо выделить ей долю в нашей компании, чтобы она могла начать…
– Ни в коем случае, – Стефани поразила ярость Билла. – Опомнись! Что я тебе так долго вдалбливал в голову? Акции дают власть, поэтому держи их в своих руках как можно больше. И не забывай: завещание, строго говоря, тебя не обязывает выделять что‑нибудь Джилли. Предсмертное желание Макса не имеет юридической силы.
– Но она моя сестра, Билл.
– О господи! Что это за сестра?! Говорю тебе, Стеф, если бы завещание попало ко мне в руки без свидетелей, я бы его сжег – и все. Оно никогда бы не всплыло на свет!
– А я бы не согласилась! – Стефани рассвирепела еще пуще. – Несмотря ни на что, я бы этого не допустила.
И Билл моментально сник.
– Я знаю, – сокрушенно пробормотал он. – О да, я знаю.
В ту пору Филип Стюарт не задерживался долго в Сиднее. У него появилось много клиентов в Америке, и в Австралии он бывал все реже и реже. После разрыва с Джилли и отвратительной шумихи в газетах, травмировавшей Филипа и порочившей его имя, Нью‑Йорк оказался самым подходящим местом, чтобы скрыться от посторонних глаз. Однако главная адвокатская контора Филипа все еще оставалась в Сиднее, а уютная квартира на Элизабет‑Бей имела, помимо всего прочего, еще одно преимущество – она была мало связана с памятью о Джилли.
Джилли… Филип был в смятении. Он вроде бы успешно склеил по кусочкам свою разбитую жизнь. Ему удавалось заглушить боль, работая почти до полного изнеможения. Круг знакомых у него расширился, перед ним открылись новые горизонты. У Филипа были другие женщины… И ничего удивительного, ведь он для своих лет очень неплохо выглядел. Филип не переставал сожалеть, что женился на такой молодой женщине. Наверно, если бы Джилли вышла замуж за мужчину своего возраста, ее не обуревал бы такой сексуальный голод. К своему величайшему сожалению, Филип в самом начале романа с Джилли убедился, что неспособен удовлетворить ее в этом плане. А раз так, то ему приходилось играть прискорбную роль рогоносца и смотреть сквозь пальцы, как Джилли наслаждается плотскими утехами с другими. Филипу даже в голову не приходило, что они оба могут играть в эту игру. После разразившегося скандала, испытав страшное потрясение, разведясь с женой, которая попала за решетку на десять лет, Филип попробовал жить как холостяк. Однако ему хватило пары встреч с другими женщинами, очень приятными, выполнявшими все его желания, чтобы он понял кошмарную, почти невыносимую правду: он все еще любил свою бывшую жену.
Весь последний месяц Филип не находил себе места. Как юрист, он понимал, что Джилли не просидит в тюрьме все десять лет, а выйдет досрочно, в награду за примерное поведение. Так оно и произошло. Дата ее освобождения приближалась, и Филип потерял аппетит, работоспособность, сон… Он боялся появления Джилли, но еще больше страшился, что она не появится.
Когда на следующее утро после выхода Джилли на свободу в квартире Филипа зазвонил телефон, он поднял трубку с чувством огромного облегчения. Он беспомощно слушал звуки ее незабываемого голоса – соблазнительного, такого непохожего на голоса других женщин.
– Филип?
– Да?
– Я у Стефани. Наверно, тебе неприятно меня слышать. Но мне… мне нужен адвокат. И даже больше, Фил… если тебе это, конечно, небезразлично… Мне нужен друг. Помоги. Хорошо?
Филип не мог говорить. Он вдруг почувствовал, что не в состоянии сдержать дрожь. Сделав над собой усилие, он все же положил трубку на рычаг, повернулся к стене и, обливаясь потом, подумал, что его жизнь окончательно сошла с рельсов.
– Филип? – Джилли сразу поняла, что он не желает с ней разговаривать. Однако ее это не смутило. Она с полным правом считала, что, несмотря на случившееся, имеет над Филипом огромную власть. Он придет к ней! Джилли положила трубку, и вдруг ей стало зябко в прохладной гостиной дома. Ночная сорочка, которую ей дала Стефани, совершенно не согревала. Лучше снова лечь в постель…
«Впервые за семь лет ты хоть выспишься по‑человечески», – сказала она себе.
– Вот, значит, как?! – Джилли вздрогнула, не ожидая увидеть Денниса. – Нелли Мельба опять лицедействует?
Он насмешливо похлопал ее по плечу.
– Это не лицедейство.
– Меня умиляет твой выбор собеседника. Ты что, мало испоганила жизнь Филипу? Хочешь еще? Боже милостивый, да акулы по сравнению с тобой – ангелы.
Внутренне напрягшись, Джилли спросила:
– Почему ты мне хамишь, Деннис?
– Я знаю, на что ты способна, вот почему.
– Ах, знаешь? – она посмотрела на него в упор.
Деннис взглянул в ее светло‑карие, почти желтые, кошачьи глаза. Джилли жадно ловила его взгляд. Она сидела против света, и ее тело просвечивало сквозь рубашку, Деннис увидел холмики грудей и ложбинку между ними. И завороженно замер, заметив, как соски сжимаются и твердеют прямо на глазах. Деннис впервые в жизни почувствовал, что имеет власть над женщиной, и это очень польстило его юному самолюбию. Он вдруг с ужасом ощутил тяжесть в паху и испугался, что брюки сейчас лопнут. И тем не менее никак не мог отвести взгляд…
Джилли чуть не замурлыкала, блаженно прикрыв веки.
– Семь лет за решеткой, – бормотала она. – Как ты считаешь, я потеряла форму?
Она томно погладила себя по талии и бедрам. Ее пальцы прижали шелковистую ткань к животу, а затем соскользнули вниз, к темному треугольнику между ногами.
– Мне… мне это неинтересно, – хрипло сказал Деннис.
Наметанный глаз Джилли тут же заметил набрякший бугорок на его брюках. Она мысленно рассмеялась.
– Значит, неинтересно? – тон у нее был поддразнивающий.
Деннис вспыхнул.
Джилли медленно приблизилась к нему, не сомневаясь, что он одновременно страшится ее и испытывает влечение.
– Семь лет без мужчины – это довольно тяжело, – прошептала она. – Ты понимаешь, о чем я говорю?
Подойдя к Деннису вплотную, Джилли ослабила узел на его галстуке и, засунув мизинец за воротник рубашки, пощекотала его шею. Деннис дрожал мелкой дрожью.
– Ты, конечно, понимаешь, – продолжала гипнотизировать его Джилли. – Ты ведь разбираешься в женщинах, Деннис? А хочешь узнать их еще ближе? Как мне заслужить твое доверие? Мы могли бы стать хорошими друзьями – ты и я.
Она погладила обеими руками его грудь, нежно провела пальчиками по ключицам.
«У меня еще никогда не было мальчиков, – подумала развеселившаяся Джилли. – Пожалуй, он тоже кое на что сгодится. Наверно, малыш переспал пару раз с какими‑нибудь сопливыми девчонками, но я буду его первой настоящей женщиной». Эта мысль ее взволновала. Она чувствовала запах мужчины: смесь лосьона после бритья и сладострастной испарины. Лучший запах в мире!.. Джилли жадно впитывала его всеми порами. Секс… Как же ей этого недоставало!
– Деннис!.. – Ее руки скользнули вниз и нащупали застежку «молнию».
– Прекрати! – голос Денниса сорвался. Он отшатнулся. – Ты… ты… – От страха Деннис пришел в бешенство. – Убирайся отсюда. А ну, убирайся! Живо. Я дам тебе денег, сниму номер в гостинице…
– Мой милый Деннис, – промурлыкала Джилли, и ее глаза по‑кошачьи заблестели. – Как это понимать?
И она снова прижалась к нему с нахальством разгоряченной самки.
– Шлюха! – Деннис схватил ее за руки и отшвырнул в сторону. – Я тебя научу, как себя вести. Я тебе покажу…
– Что здесь происходит?
Стоя в дверях, Дэн увидел немую сцену: Джилли, беззащитная, явно перепуганная, кривилась от боли, сжавшись в кресле, и тщетно пыталась вырваться из цепких лап Денниса. Его лицо пылало от ярости.
Заметив Дэна, Джилли жалобно всхлипнула.
– Деннис! Сейчас же перестань! Мужчина называется! – Дэн презрительно скривил губы. – Издеваешься над женщиной?! Нет ничего подлее…
Деннис, словно оглушенный, отпустил Джилли, и она откинулась на спинку кресла.
– Прямо не верится, – пробормотал он.
– Давайте спокойно разберемся, – сказал Дэн. – Что происходит, Деннис?
– Что, черт побери, происходит? – вспыхнул Деннис. – Ты же все равно не поверишь!
Так и не сумев побороть нервную дрожь, он выскочил из комнаты. Дэн в замешательстве повернулся к Джилли. Она съежилась в большом кресле и стала похожа на потерявшегося ребенка.
– Что случилось, Джилли?
Джилли покачала головой:
– Он меня не бил, а запугивал. Хотел меня подкупить, чтобы я убралась с глаз долой. Предлагал мне деньги и номер в отеле. Но я на его кошелек не покушаюсь. Если б я знала, куда пойти, меня бы уже здесь не было!
– Джилли!
– Это правда, Дэн. Я никогда в жизни не чувствовала себя так одиноко и неуютно… Даже когда сидела за решеткой.
– Пойдем, пойдем. – Дэн помог ей подняться и, словно больную, повел к двери. – Тебе нужно прилечь. Отдохнуть. Мы еще успеем все обсудить.
Джилли послушно, как ребенок, пошла за ним в комнату. Воинственный дух покинул ее, и она показалась Дэну очень маленькой и хрупкой.
– Я спустилась, чтобы позвонить Филипу, – с горечью произнесла она. – Я, наверное, сумасшедшая. Филип!.. Он, как и вы, не желает со мной знаться.
– Это не правда, Джилли.
– А кто я такая? – вскричала Джилли. – У меня нет ни прошлого, ни будущего. Только черная пустота… Зачем живут люди, Дэн? Ты знаешь зачем? Может быть, ты мне скажешь?
«Да, мисс Стефани Харпер – женщина в полном смысле этого слова, – думала Касси, приводя в порядок свой стол под конец длинного рабочего дня. – Макмастер – не дурак, но она ему сто очков вперед даст. Просматривала бумаги с такой скоростью, что я еле успевала подавать. А ведь она не училась бизнесу. До всего дошла своим умом!»
Касси задумчиво положила секретные материалы в надежный стальной сейф и заперла его. Затем выключила свой компьютер, и экран, слабо мерцавший янтарным блеском, потух. Касси сняла с вешалки пиджак и посмотрела на себя в большое зеркало.
«Типичная деловая женщина, – иронически подумала она. – Весьма элегантная, в бледно‑салатном двубортном костюме из тонкого полотна, одинаково подходящем и для работы, и для вечернего выхода в свет…»
Касси знала, что она хорошенькая. Но Стефани Харпер… та была какой‑то особенной. Касси с тоской припомнила слегка присборенную дерзко‑розовую блузку Стефани, юбку, которая была на три тона – не больше и не меньше – темнее того, что предписывалось модой, туфли, макияж… все, все, черт побери, было продумано идеально! У Касси хватало ума понять, что для приобретения своего собственного, неповторимого облика недостаточно иметь деньги. Нет, для этого необходимо чувствовать стиль. Стефани Харпер не была суперженщиной… Касси заметила под глазами у нее темные круги, да и вообще у Стефани был обеспокоенный вид, словно ее втайне что‑то мучило. И, однако, даже это придавало ей привлекательность. А Касси в свои двадцать четыре года никак не могла дождаться, когда же она будет выглядеть как женщина с бурным прошлым.
Взяв сумочку, Касси вышла из кабинета и села в первый подъехавший лифт, который повез ее вниз: главные службы компании и важнейшие специалисты работали на самом верхнем этаже, это считалось наиболее престижным. Касси пошла по Бент‑стрит, повернула налево, на Спринг‑стрит, и двинулась дальше по деловому центру города. Она была так погружена в свои мысли, что не заметила, как добралась до цели. Не сбавляя шагу, девушка зашла в высокое здание, поднялась на четвертый этаж и открыла дверь в конце коридора. Бросив сумочку на столик, стоявший в холле, Касси скинула пиджак и, повесив его на вешалку, направилась в гостиную.
Внезапно, безо всякого предупреждения какой‑то мужчина схватил ее сзади и прикрыл ей рот ладонью, не давая вскрикнуть. Он прижимался к ней всем телом и жарко дышал в затылок. Мужчина стискивал Касси так сильно, что ей стало больно. Она широко разинула рот и попыталась поймать губами его средний палец. Когда же это удалось, медленно, с огромным облегчением впилась в него зубами.
– Ах ты, маленькая ведьма, – мужчина издал приглушенный крик и выпустил Касси.
Она повернулась лицом к противнику.
– Да, мистер Сандерс. – Тон у Касси был серьезный. – Я обычно кусаю то, что попадает ко мне в рот.
– Ладно, запомню на будущее, – ухмыльнулся он. – Но вообще‑то мужчине не следует осторожничать.
– Знаешь, как говорят? – спросила Касси, шагнув к нему поближе и обнимая за талию. – Если парень неспособен…
– О, я способен, поверь! – нежно проворковал Джейк и заглянул ей в глаза. – Во всяком случае, никто никогда не жаловался.
И он сжал Касси в объятиях.
– «А чем докажешь, дорогой?» – промурлыкала строчку из известной песенки Касси и уткнулась носом в его грудь.
– Вот за это я вас и люблю, шлюшки‑австралюшки, – весело рассмеявшись, заявил он. – Вы известные похабницы.
– Я похабница? – Касси вырвалась из его рук. – Ах ты, выпендрежник, кобель, гадкий англичашка, перекати‑поле! Дерьмо, бандит, ты…
– Господа присяжные, я все сказал! – угрожающе прорычал Джейк, прыгнул на Касси, заломил ей руки за спину и положил конец перепалке, заткнув ей рот поцелуем. Она сразу же напряглась. Ее губы жадно раскрылись, и гнев мгновенно сменился желанием. Джейк не спеша целовал алые, пухлые губы Касси, а та извивалась от страсти в его объятиях. Наконец он отпустил девушку, и тогда уже она взяла его лицо в ладони и поцеловала. Касси пощекотала его языком, и Джейк затрепетал, его словно стрелой пронзили. Он провел обеими руками по ее спине и ягодицам, зная, что это возбуждает и одновременно успокаивает Касси. Затем Джейк погладил ее грудь, живот… Всего несколько движений – и нежное тело напряглось, отвечая на его прикосновения. Джейк мысленно улыбнулся. До чего ж просто! Можно сказать, элементарно! Если знать, на какие кнопки следует нажимать, то женщины – Джейк не смог удержаться от избитого сравнения – будут послушным воском в твоих руках.
Словно угадав его мысли, Касси перестала целоваться и слегка отстранилась.
– Я тебя еще не простила, – сказала она.
Но в ее голосе чувствовалось жгучее желание. Джейк заглянул в глаза девушки, увидел ее расширенные зрачки и понял, что она уже не в силах остановиться.
– Не волнуйся, – произнес он любезно, однако с еле заметным оттенком угрозы, – я тебя тоже не простил. И, по‑моему, тебе сейчас придется заплатить за то, что ты оскорбила не только меня, но и целую нацию, которая была великой уже тогда, когда твой народ еще обитал в пещерах.
Касси была слишком возбуждена, чтобы ему противоречить. Вместо этого она обвила его шею и опять подставила губы для поцелуя. Джейк поднял ее и, перенеся в гостиную, положил на козлиную шкуру перед мраморным камином. Потом быстро перевернул на живот, расстегнул молнию на ее юбке и застежку лифчика. Когда он стягивал с Касси юбку и трусики, она слегка приподнималась, помогая ему. Ее загорелая кожа в сочетании с бледно‑салатной тканью костюма выглядела невероятно эротично. Джейк ласково погладил нежную кожу и, склонившись над Касси, накрыл своими ладонями ее теплые ягодицы.
– Тебе сегодня никто не говорил, – хрипло пробормотал он, – что у тебя очаровательная попка?
Возбужденный Джейк резко сорвал с девушки оставшуюся одежду и начал с силой массировать ей спину, постепенно поднимаясь все выше. Дойдя до плеч, он размял напрягшиеся мускулы, и Касси облегченно вздохнула. Тогда Джейк перевернул ее навзничь и немного полюбовался открывшимся зрелищем. Касси распростерлась у его ног, словно одалиска, покорная его воле и испытывающая от этого величайшее наслаждение.
Девушка открыла глаза, вид у нее был одурманенный.
– Ну, давай же! – выдохнула она. – Чего ты ждешь?
Вместо ответа он обхватил ее груди и, как искушенный любовник, принялся дразнить Касси, поглаживая чувствительную кожу вокруг сосков и сами соски, пока девушка не задышала чаще и прерывистей. Тогда Джейк медленно провел ногтями больших пальцев по ее телу, прочертив невидимые линии, ведущие вниз, к шелковистому треугольнику. Всякий раз Джейк останавливался прямо перед ним. Касси стонала и извивалась, изнемогая от страсти. Наконец Джейк опустил руку чуть пониже и надавил, причем довольно сильно. Он сделал это нарочно, поскольку не забыл, что она назвала его «гадким англичашкой и перекати‑полем». Касси ахнула и прогнулась, отдернувшись, но тут же снова прижалась к любовнику. Джейк продолжал ласкать ее, пока не почувствовал по ее исступленным крикам, что оргазм уже близок. Поняв это, он неожиданно остановился.
Касси потрясенно открыла глаза.
– Джейк! – еле слышно пролепетала она. – Что случилось?
– Ничего, детка, – ответил он. – Просто я хочу к тебе присоединиться.
Он рывком поднял Касси и поставил перед собой на колени. Надменно взглянув на девушку, Джейк, все еще полностью одетый, скомандовал:
– Теперь раздень меня, и мы начнем.
Глава пятая
Когда Джилли наконец встала в то утро, многолетний опыт принудительного заключения вместе с сотнями других женщин мгновенно подсказал ей, что она в доме почти одна. Лишь жалобный звук фортепьяно, раздававшийся откуда‑то из дальней комнаты, напоминал о том, что в большом особняке есть другие люди.
Заинтригованная Джилли пошла на звуки отрывистой мелодии и добралась до закрытой двери в глубине дома. Легонько толкнув ее, она заглянула внутрь.
За массивным роялем в дальнем конце комнаты сидела Сара, она казалась совсем крошечной, почти карлицей. Сара сосредоточенно разучивала музыкальную фразу. Нетерпеливо обрывая ее, она вновь и вновь проигрывала трудный пассаж. Наконец Сара осталась довольна и принялась играть пьесу с самого начала. Легкие, прозрачные звуки «Патетической сонаты» Бетховена разлились в воздухе.
Когда измученная человеческая душа находит средства самовыражения, прекрасней этой музыки не найти. Слезы навернулись на глаза Джилли, в груди всколыхнулась тоска. Но Джилли сердито подавила желание заплакать. Расслабляться нельзя. Только безвольные люди могут позволить себе подобную роскошь. Сара, не подозревая о том, что ее слышит кто‑то посторонний, продолжала играть. Джилли подождала, пока ее волнение уляжется, и пошевелилась, привлекая внимание Сары. Музыка резко оборвалась.
– О, играй, не останавливайся!
– Я… у меня все равно не получается, – Сарино лицо вмиг утратило живость, свет в ее глазах потух. Она поскучнела, вид у нее стал отрешенный, как у трудного, конфликтного подростка.
«Трудно поверить, что это единственная, горячо любимая дочь самой богатой женщины Австралии, – с тайной радостью подумала Джилли. – Впрочем, она напоминает свою мать, когда та была в таком же возрасте».
Джилли прекрасно помнила Стефани, неуклюжую, застенчивую, слишком высокую, чтобы быть незаметной, и слишком толстую, слишком смешную. В юности Стефани еще не обрела своего стиля, изящества, уверенности в себе. Похоже, малышка Сэсс пойдет по стопам матери…
Вслух же Джилли сказала:
– А мне показалось, что ты играла хорошо. Сара нахмурилась.
– Видишь ли, занятия музыкой… да и вообще все, что здесь есть, – она обвела рукой музыкальный салон, – это… это мамины мечты, не мои. Чтобы хорошо играть, надо прежде всего иметь желание. А я больше не хочу.
Джилли подошла к ней:
– Вчера только ты сказала мне «добро пожаловать». Ты это сделала искренне? Или просто, чтобы досадить Деннису?
Сара смущенно засмеялась.
– И потому и по‑другому, – призналась она.
– А что вообще творится с Деннисом?
– Хороший вопрос. Ему никогда не нравилось, что мама вышла замуж за Дэна.
– Он ревнует?
– Наверно. Он сам не знает, чего хочет. В школе он устраивал черт‑те что, учиться толком не учился, но кричал, что он добьется успеха самостоятельно, а не как сын Стефани Харпер. Но потом маме все равно пришлось взять его в свою фирму.
– А чем он там занимается? – Джилли снедало любопытство. Вдобавок она прекрасно помнила главное правило ведения войны: врага надо знать изнутри.
– Он работает в одном из филиалов «Харпер майнинг», – сказала Сара. – У него какие‑то важные дела в Перте. Деннис недоволен, что… что из‑за наших здешних проблем его работа пойдет насмарку.
– Ну, я надеюсь, он преувеличивает, – Джилли старалась выглядеть искренней и говорить заинтересованно.
– Не думаю, – ответила Сара. – У Денниса и без того полно неприятностей. Он сам их плодит. Деннис любит тратить, а не зарабатывать. Это его доводит до беды. Вот как сейчас… – Сара осеклась, внезапно смутившись.
– Продолжай, – мягко сказала Джилли. – Ты можешь мне все рассказать.
– Ну… – Сара замялась, но, боясь обидеть Джилли отказом, все‑таки продолжила:
– Деннис любит, как он выражается, «рискнуть». Но он страшно проигрался и теперь по уши в долгах. Он задолжал букмекерам несколько тысяч долларов. А больше всего он боится, что об этом узнает мама. Ты ей не расскажешь, правда, тетя Джилли?
– Нет, – твердо ответила Джилли. – Ни в коем случае.
«Я гораздо лучше использую эту информацию, – подумала она, – с гораздо большей пользой».
– А тебе… как там было… – Сара смущенно умолкла.
– В тюрьме? – голос Джилли посуровел. – Ужасно. Понимаешь, в тюрьме у человека очень меняется психология. И потом, если сидишь столько лет, сколько просидела я… кажется, что тебя похоронили заживо. Причем похоронили в дерьме.
Сара содрогнулась.
– Но я уже заплатила свой долг обществу – так вроде бы, это называется? – и теперь свободна, – продолжала Джилли. – Однако закоренелые преступники говорят, что когда человек долго просидит за решеткой, он плохо ориентируется в реальном мире.
– В реальном мире? – тусклым голосом переспросила Сара. – Ты считаешь это реальным?
– Да ладно тебе! Пошли!
Столь внезапная перемена настроения поразила Сару:
– Куда пошли?
– А куда угодно. Неужели нам негде развеяться?
– Ну, почему?! – Сарино лицо оживилось и стало энергичным и привлекательным. – Я знаю одно место. Пошли!
Больше всего в работе Дома моделей «Тара» Джоанне Рэнделл, которая была не только главой фирмы, но и ее движущей силой, нравился момент съемок. Сейчас она наслаждалась яростным спором со знаменитейшим фотографом Сиднея, своим старым коллегой.
– Ну, нельзя, мамочка, нельзя обряжать эту девчонку в пурпурное платье, – злился Джейсон. – Она похожа на перезрелую сливу.
– Джейсон, перестань называть меня «мамочка», а то все решат, что ты действительно мой сын! А я этого не потерплю! Слышишь, жуткий ты коротышка?!
Буйный темперамент Джоанны был под стать ее легендарным рыжим волосам, все еще сохранявшим свой удивительный блеск. Впрочем, теперь этим она была обязана парикмахеру, а не природе.
Почувствовав прилив сил, Джоанна снова накинулась на своего противника.
– Если хотите знать, мистер Пибблз, я создаю новую цветовую гамму этого сезона, а ты зациклился на каком‑то старье.
– До чего ж у тебя острый язык, бабушка! – вспыхнул Джейсон.
– Говорю тебе, оранжевое с пурпурным прекрасно сочетаются! – упрямо твердила Джоанна.
– Но не этот оранжевый цвет и не этот пурпурный! – заюлил Джейсон. – Послушай, разреши мне ее вывести из кадра хоть на секундочку… Ты сама убедишься, что я прав. Эй ты, в пурпурном! – воскликнул он. – Смойся на секунду, ладно? Хочешь дематериализуйся, хочешь спрячься куда‑нибудь.
Джейсон одарил Джоанну ослепительной улыбкой:
– Я сейчас произведу кое‑какие перестановки. Дай мне пять минут. Ладно, мамуля? Я тебя позову!
И он помчался менять мизансцену.
Джоанна, рассмеявшись, вышла из студии и пошла в салон, располагавшийся у самого входа; там моделировалась одежда и различные аксессуары. От работы этого салона зависел успех всего бизнеса Джоанны Рэнделл.
«Салон, студия, управление целым Домом моделей – не много ли для одной женщины? – подумала Джоанна. – Но ведь тебе это нравятся, старая шлюха!»
«Тогда чего ты себя хаешь? – сказал ей внутренний голос. – Не такая уж ты и старая. Машина, конечно, тысяча девятьсот тридцать первого года выпуска, но вполне крепкая, спокойно пройдет еще пятьдесят тысяч миль, краска не облезет, мотор работает нормально, можешь проверить».
Джейсон смотрел вслед Джоанне, которая грациозной походкой направлялась к дверям.
«Сзади ей дашь лет двадцать шесть, не больше, – подумалось ему. – Да и вообще, с какой стороны на нее ни взгляни, наша старушка все равно лучше молодых манекенщиц».
Войдя в салон, Джоанна хотела кое‑что обсудить с заведующей.
– Там кто‑то есть? – спросила она, заметив, что занавески в глубине помещения задернуты.
Однако женщина не успела ответить, потому что зазвонил телефон.
– Джоанна? Это Билл Макмастер. Послушай, я не буду ходить вокруг да около. Мне очень жаль, но боюсь, что создание сети твоих салонов откладывается.
– Какой кошмар, Билл! А я думала, совет директоров выделил деньги.
– Так оно и было. Но у нас возникли временные трудности. Мы сейчас стараемся наскрести как можно больше денег…
Джоанна сразу все поняла:
– Послушай, неужели это имеет отношение к Джейку Сандерсу? Ох уж этот мне смазливый подонок…
Произнеся последнюю фразу, она вдруг заметила женщину, которая вышла из кабинки и принялась расхаживать по салону, оглядывая себя в многочисленных зеркалах.
Джоанна застыла, внутренне похолодев.
– Спасибо, Билл, я тебе перезвоню, – пробормотала она и, передав трубку заведующей, метнулась к посетительнице.
– Если не ошибаюсь, Джилли Стюарт? Джилли ласково улыбнулась:
– Джоанна! Какая прелесть! Вот уж не ожидала тебя тут увидеть. Я думала, ты такая важная дама, что совсем не заглядываешь в салон.
– Ты похудела, Джилли, – язвительно сказала Джоанна. – Хорошо бы ты совсем отощала и… растаяла в воздухе.
– Привет, Джо! – Джоанна не заметила подошедшую Сару. Лицо девушки порозовело от смущения. – Это я привезла Джилли сюда. Я подумала, что новые тряпки поднимут ей настроение.
– Мы не нуждаемся в ее услугах, Сара.
– Ну, если на то пошло, ты можешь записать ее покупки на мой счет. Вы же не сомневаетесь в моей порядочности? Тем более что Дом моделей принадлежит моей матери!
Неуклюжая угроза Сары совершенно не испугала Джоанну. Однако она пришла в замешательство, потому что искренне любила дочку Стефани и не знала, как поступить. Джоанна посмотрела на вздернутый подбородок Сары и ее пылающие щеки.
– Ты уверена, что поступаешь правильно, Сара? – ласково спросила Джоанна.
– Ладно, – вмешалась Джилли. – Не переживай, Сара. Я сама виновата.
– Нет уж! – твердо заявила Джоанна. – Теперь бери что хочешь. Но впредь, ради Стефани, прошу тебя: делай покупки в другом месте…
Дальнейшему разговору помешал Деннис, который ворвался в помещение и, преодолевая страх и замешательство, решительно подступил к Джилли.
– Мне сказали, ты здесь, – выпалил он, не обращая внимания на остальных. – Вот тебе две тысячи долларов и деньги на отель… любой, какой тебе понравится, на два месяца хватит.
Деннис швырнул ей пакет.
– Только будь любезна уложить чемоданы и сегодня же смотаться из Эдема!
– Я уеду из Эдема, – Джилли прямо‑таки источала яд, – только когда меня об этом попросит Стефани. А на все твои заявления, сопляк, я плевать хотела. Надеюсь, мы понимаем друг друга? До свидания, Джоанна!
Джилли повернулась, уверенной походкой направилась к дверям и вышла из салона.
– Ты хочешь сказать, Стефани разрешила ей немного пожить в Эдеме? – растерянно пролепетала Джоанна.
– Ну почему немного? – с горьким пафосом воскликнул Деннис. – Вечно!
Стефани, сидевшая в своем тихом офисе, расположенном на верхнем этаже «Харпер майнинг», наконец приняла решение. Быстро черкнув резолюцию на документе, лежавшем перед ней на столе, они зашла в соседний кабинет к Биллу Макмастеру.
– Подготовь, пожалуйста, нужные бумаги и сегодня же переправь их в Эдем, – сказала Стефани. – Пошли курьера. А лучше отвези все сам.