– Послушай, Стеф, если ты оставишь это безнаказанным, то только навредишь ему. Он уже не мальчик, а мужчина! Пора и вести себя соответственно! – Дэн раздраженно сжал кулаки. – Господи, я не знаю, как до тебя достучаться, Стеф!
– Пожалуйста, дорогой… – лицо Стефани исказилось и посерело, и Дэн, вздрогнув, напомнил себе, что она совсем недавно перенесла тяжелую болезнь. – Я знаю, ты на меня сердишься… Мы так и не договорили… Хочешь, я верну лошадь Джейку Сандерсу?
– Ну уж нет. Слишком поздно, – уныло усмехнулся Дэн. – Как только ты стала ее кормить отборной соломой, словно принцессу, как только окрестила ее Мими, в память о твоей любимой Тоске, да еще выехала на ней верхом… разумеется, чтобы она не застаивалась в стойле, а не потому, что тебе так хотелось… я свыкся с мыслью, что она будет жить у нас.
Честно говоря, Дэн подозревал, что появление Мими сыграло огромную роль в выздоровлении Стефани. Однако вслух он но готов был в этом признаться.
Стефани снова вздохнула:
– Нам следовало сразу же обсудить это, едва она к нам попала. Но не знаю почему, я не могу устоять перед такими экстравагантными выходками. Мне показалось, что отправлять ее обратно как‑то… мелочно.
– Может, поэтому я тебя и люблю? – Дэн привлек ее к себе и нежно поцеловал. Потом прижал еще крепче. – Обо мне ты не беспокойся, дорогая. Если у нас все будет так, как сейчас, то для меня это счастье. Но у тебя столько неприятностей, а твой сын приедет домой с минуты на минуту. Ты решила, что ему сказать?
Но Стефани не успела ответить, потому что послышались шаги Денниса, взбегавшего по лестнице, и он ворвался в комнату.
– Привет, мама! – воскликнул Деннис. – Сэсс сказала, ты хочешь меня видеть?
– Да, хочу, – Стефани встала и, подойдя к туалетному столику, взяла бумажку. – Что ты на это скажешь?
Ее голос полоснул по воздуху, словно кнут. Деннис сразу узнал чек и понял, что лучший способ обороны – это нападение.
– А чего ты ждешь? – агрессивно воскликнул он.
– Ты признаешь, что подделал подпись Джоанны? Что ты пытался украсть деньги у «Харпер майнинг»?
– Я не крал! – возмущенно закричал Деннис. – Это было капиталовложение. Я знал, что «Харпер майнинг» получит в результате в десять раз больше!
– Деннис, не ты, а я вкладываю деньги в «Харпер майнинг». Ты расхищаешь фонды компании. Это можно квалифицировать как преступление!
– Квалифицируй как хочешь! – вспылил Деннис. – А мне нужны были деньги.
– Зачем?
– Это мое дело.
– Мое тоже, раз ты злоупотребляешь своим положением в моей фирме.
– Ах, в твоей?! – фыркнул Деннис. – А разве это не семейный концерн?! Разве я не вхожу в него?
– Деннис… – Стефани набрала в грудь воздуха и постаралась сдержать закипающий гнев. – Ты никогда ни во что не войдешь, пока не заслужишь доверия. Да тебе даже молочным баром нельзя заведовать, не говоря уж о «Харпер майнинг», когда ты так себя ведешь!
– Значит, ты меня выгоняешь, да? Так вот зачем ты привечала этого новоявленного вундеркинда, Тома Макмастера? Чтобы он занял место твоего сына?!
– Деннис! – не выдержал Дэн. – Может, ты заткнешься и послушаешь свою маму?
Деннис побагровел, но умолк. Стефани начала сначала:
– То, что ты сделал, не только противозаконно, но и страшно глупо… Я чуть с ума не сошла! Хотя, конечно, могло быть и хуже: если бы чек прошел через…
– Что‑о? – перебил ее Деннис.
– Я остановила выплату.
– О нет!
Стефани была потрясена:
– Деннис, неужели ты надеялся, что я пропущу это через банк?
– Ну, что ты?! Я, конечно, не надеюсь, что ты мне поможешь, дорогая мамочка! – заклокотал от ярости Деннис. – Ты всегда была слишком занята своими мужьями и любовниками… а теперь испортила самое лучшее начинание в моей жизни…
Взбешенная Стефани взмахнула рукой и со всей силы влепила Деннису пощечину. На мгновение они оба застыли, с ненавистью глядя друг на друга, а потом Деннис повернулся и выскочил из комнаты. Дэн быстро подошел к Стефани и обнял ее. Она уклонилась от его объятий, вид у нее был невозмутимый.
– Все в порядке, – сказала Стефани. – Я это вполне могу пережить. Давай‑ка поторапливаться на шоу, хорошо?
Нетерпеливый гул двухсот с лишним голосов слышался уже на лестнице и даже на улице. Стоя на тротуаре перед входом в «Тару», Стефани схватила Дэна за руку, ища поддержки. Потом расправила плечи и стремительно пошла по широкой лестнице в салон. Следуя строгим указаниям Джоанны, она явилась в самый подходящий момент.
– Босс всегда появляется торжественно! – твердила Джоанна. – Ты должна прийти самой последней.
Когда Стефани показалась в дверях под руку с Дэном, а Джоанна, Сара и прочий персонал «Тары» радостно ее приветствовали, оживленная болтовня немедленно стихла. Все взоры устремились на Стефани, которая грациозно пробиралась сквозь толпу гостей к главному столику. Те, мимо кого она проходила, спешили ее поздравить или выказать ей свое расположение.
Возгласы «Как приятно вновь тебя увидеть, Стефани», «Ты прекрасно выглядишь, дорогая» и «Открой нам секрет твоей красоты, а?» моментально напомнили Дэну о том, какой любовью окружающих пользуется его жена.
Стефани шла мимо столиков, высоко подняв голову и улыбаясь гостям.
«Какое счастье, что гнев обладает такой живительной силой! – думала она. – Если бы Деннис не разозлил меня, я бы и сейчас валялась в спальне. А теперь это будет лучший вечер в моей жизни!»
Дойдя до своего места, она повернулась и ответила на приветствия и добрые пожелания, которые по‑прежнему раздавались со всех сторон, такой теплой улыбкой и так очаровательно помахала рукой, что публика не сговариваясь разразилась аплодисментами.
– Так держать, девочка! – пробормотала Джоанна, преданно глядевшая на Стефани из‑за дверей. – Вот это я понимаю! Что значит иметь свой стиль! Ладно, давайте начинать шоу!
Убедившись, что Стефани уселась, Джоанна обернулась, собираясь скомандовать девочкам: «На выход». Манекенщицы должны были сперва все вместе показаться на помосте и ошеломить публику безумством красок и бьющей через край энергией, а потом уже появляться поодиночке. Пока сцена заполнялась, свет в зале должен был меркнуть, причем очень медленно, чтобы усилить впечатление от ярких, красочных нарядов. По крайней мере, на это рассчитывал режиссер, который на репетициях потратил бог знает сколько времени на то, чтобы добиться желаемого эффекта. Поэтому он был потрясен, услышав, что Джоанна шепчет осветителю, сидевшему за пультом:
– Не надо постепенно гасить! Выруби сразу, а потом включи светомузыку.
Удивленный осветитель секунду поколебался. Но никто из подчиненных Джоанны не смел ослушаться ее приказаний. В мгновение ока зал погрузился в темноту, а затем в такт музыке замигали разноцветные, красные, синие, зеленые огни… Облегченно вздохнув, Джоанна накинулась на человека, который за несколько мгновений до этого появился в зале.
– Никто… вы слышите? Никто не должен входить после Стефани Харпер, – прошипела она. – Вы представляете, как бы вы нам все испортили, если бы вошли в самом начале и принялись пробираться к столику?
– Ах, неужели я опоздал? – вежливо поинтересовался мужчина. – Уверяю вас, у меня не было ни малейшего намерения портить триумф мисс Харпер.
Джоанна пристально вгляделась в его лицо, маячившее в отблесках неровного, то яркого, то тусклого, света. Высокий, с хорошей фигурой, белокожий, с иссиня‑черными курчавыми волосами… Да, он явно любимец женщин…
– Вы Джейк Сандерс?! – ахнула она. – Да, я о вас наслышана!
– Неужели? – невозмутимо ответил Джейк. – В таком случае вы, должно быть, слышали, что я предпочитаю смотреть двухчасовое представление сидя… по возможности. Так что, может, вы раздобудете мне стул, раз уж я не могу пробраться к своему столику?
В этот момент Стефани обернулась и, ища глазами Джоанну, которая должна была присоединиться к ней и Дэну после начала представления, заметила Джейка. Она потрясенно замерла, а Джейк приветствовал ее глубоким ироническим поклоном. Джоанна заскрежетала зубами.
– Проходите сюда, мистер Сандерс, – сказала она. – Жаль, что у меня нет под рукой дубины, а то бы я вас вывела из строя… на некоторое время!
Джейк здесь! На ее территории! Этого Стефани совсем не ожидала, и его появление оказалось последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Сколько из‑за него было у нее трений с Дэном! Да еще Деннис мотает нервы! Черт бы побрал Джейка! Он только и думает, как бы ей насолить.
«Выбрось его из головы, – велел ей внутренний голос. – Смотри представление, не думай о Джейке».
Однако легко сказать… Стефани спиной ощущала его присутствие… словно кто‑то горячо дышал ей в затылок. В памяти всплывали непрошеные образы: длинные худые руки, державшие поводья лошади, завиток черных волос на лбу, глубокая ямка над верхней губой, чувственный рот… слишком чувственный для мужчины… Мысль о том, что он ею интересуется, пробуждала в ее душе ответный интерес. Стефани, к своему ужасу, ощутила, что воспламеняется, по телу забегали мурашки, между ногами стало вдруг жарко и влажно… Сгорая от стыда, она украдкой взглянула на Дэна. Он глядел прямо перед собой, по‑видимому, поглощенный зрелищем, и не заметил Джейка Сандерса. Если только ей удастся избежать общества Джейка до конца вечера, то, может, все еще поправимо…
Однако в глубине души она понимала, что ей этого не хочется… да и Джейк наверняка намерен вести себя иначе. Поэтому она не удивилась, что он пожирал ее глазами и во время представления, и потом, когда она подходила к манекенщицам, сотрудникам Джоанны и гостям, говоря и выслушивая комплименты по поводу головокружительного успеха этого вечера. Наконец изящные золотистые столики убрали, и освободилось место для танцев. Выйдя потанцевать с Дэном, Стефани уже знала, что развязка близка.
Она так остро ощущала присутствие Джейка, что почувствовала его близость еще до того, как он прошел мимо, задев ее за локоть. Встав за спиной у Дэна, Джейк решительно похлопал его по плечу. Дэн замер, обернулся и, узнав врага, выпрямился, зажав руку Стефани, словно в тиски.
– Извини, старина, – Джейк прекрасно пародировал манеры английских денди, – но там, откуда я приехал, этот жест – когда человека хлопают по плечу – означает «извини».
Дэн застыл. С одной стороны, его обуревало страстное желание дать отпор сопернику, а с другой – сдерживали хрупкие узы цивилизации, которые ему так хотелось порвать в этот миг. Но все же он, помрачнев, отошел от Стефани и, отведя глаза, уступил место Джейку.
Джейк сделал шаг навстречу Стефани.
– Можно? – насмешливо спросил он, протягивая руки, однако нарочно не касаясь ее тела. Он никогда в жизни не притрагивался к женщине, если она сама этого не желала. А уж теперь – и подавно не станет!
Стефани взглянула ему в глаза, и пламя, которое она весь вечер пыталась усмирить, вспыхнуло еще жарче. Она положила ему руки на плечи. Музыка громко играла, от Джейка так приятно, так сладостно пахло…
– Можно, мистер Сандерс, – сказала Стефани. – Вам – можно!
Глава тринадцатая
Такого тяжелейшего похмелья, в каком он проснулся утром после этого празднества, Дэн не испытывал со времен студенчества. Рот был словно набит ватой, желудок переполняла желчь, голова раскалывалась от тупой боли, и когда он попытался открыть глаза, из них чуть не посыпались искры. Боже, как это глупо! Надо же было сидеть и накачивать себя этим зельем только из‑за того, что его жена танцует с другим! Должно быть, он уже совсем спятил.
Дэн со стоном вылез из постели, раздраженно отметив, что безмятежно спящая Стефани выглядела розовой и счастливой. «Так оно и должно быть, – мрачно подумал он. – Она даже и не притронулась к этому морю шампанского. Куда там, ей было не до того – она провела весь вечер в танцах, а точнее – в объятиях Сандерса». Пока Дэн принимал душ, брился и отчаянно пытался прийти в себя с помощью больших доз апельсинового сока и минеральной воды, он тщетно пытался подавить в себе приступы ревности, которые все равно продолжали вспыхивать в нем, несмотря на его героические усилия. И зачем она так долго танцевала с Сандерсом? Ей вообще не надо было с ним танцевать, черт возьми! И уж тем более показывать, что ей это нравится! Дэн был достаточно умен, чтобы понимать, какую ничтожнейшую чушь могло нести это голубоглазое чудовище. И, прощаясь со Стефани перед уходом в больницу, он уже для себя решил, что постарается все забыть и не говорить об этом ни слова.
Он застал Стефани за завтраком в постели. Это редкое удовольствие она позволяла себе только после затянувшихся допоздна развлечений. Увидев ее бодрой и жизнерадостной, он несколько приуныл, так как в душе надеялся на ее раскаяние и извинения. Намерение не строить из себя ревнивого мужа пропало тут же, как только она с набитым ртом и веселыми глазами упрекнула его в сварливости.
– Просто этому Джейку Сандерсу не удалось понравиться мне! – выпалил он.
– А он‑то здесь при чем? – игриво спросила она.
– Ни при чем! – буркнул Дэн, отчаянно желая, чтобы у него просветлело в голове. – Он мне просто не нравится, и все!
– Почему же? Только потому, что он великолепно танцует?
– Потому что он весь вечер протанцевал с тобой, а не с кем‑то другим!
– А, понятно. Ты тоже хотел с ним потанцевать? – захихикала Стефани, по‑детски радуясь своей собственной шутке.
– Не валяй дурака, Стеф!
– Хорошо, сказать по правде, я не могла скрыть своего удовольствия, наслаждаясь обществом двух самых неотразимых мужчин. И мне было очень приятно с Джейком Сандерсом. В этом есть что‑то ужасное?
Почувствовав неловкость, Дэн попытался уйти от вызова и подобраться с другой стороны.
– А тебе не пришло в голову, что он пытается из тебя что‑нибудь выудить?
Поднеся чашку с кофе к губам, Стефани пристально посмотрела на него:
– Это еще вопрос. Я сама кое‑что выведала у него.
У Дэна промелькнула слабая надежда:
– О целях, которые он преследует в компании? Вы говорили о делах?
– Нет.
– О нем?
Ревность Дэна была очевидной.
– Нет.
– Тогда я не понимаю.
Ловко орудуя ножом, Стефани намазала очередной тост маслом и не спеша полила его своим любимым диким медом.
«Дэн, Дэн, – думала она. – Если бы я только могла сказать, что речь шла обо мне».
Подняв на него глаза, она впервые увидела, какой у него был подавленный вид, и не смогла этого вынести.
– Перестань, дорогой, – небрежно проговорила она. – Я тебя имею в виду. Я выяснила, что ты танцуешь лучше, чем он.
Лицо Дэна немного посветлело:
– Тогда почему же…
– Не знаю, – пожала плечами Стефани. – Ты так увлекся ролью ревнивого мужа, что я не могла отказать себе в удовольствии немного позабавиться.
– Ну что ж, спасибо. Премного благодарен.
– Хватит, милый, – воскликнула Стефани и, чуть не опрокинув поднос с завтраком, схватила Дэна за руку. – Не надо все усложнять. Джейк Сандерс интересует меня исключительно по делу.
– Неужели?
– Конечно же. И тебе не стоит ревновать. Ты для меня лучше всех – и так будет всегда.
Она прижала его руку к своим липким от меда губам.
– С твоего позволения должна сказать тебе, что роль Отелло не очень‑то подходит тебе – ты выглядишь просто сварливым.
Есть вещи и похуже, чем конец любовного романа. Но их не так много. И очень больно признавать, что тот, в ком ты не чаяла души, никогда тебя не любил, что ты едва ли даже привлекала его и он использовал тебя лишь ради какой‑то выгоды. Касси так долго терпела все унижения и обиды, причиняемые ей Джейком, что чувствовала себя как побитая собака. В итоге ее свербила только одна мысль: «Лучше порвать с ним, чем сносить все это». И в конце концов она так и решила поступить ради своего спасения.
Касси уже несколько дней репетировала в своей спальне, что она скажет Джейку, какие убедительные доводы приведет в оправдание своего решения уйти от него, как выплеснет ему всю свою обиду за его бездушный эгоизм. Но в итоге все силы ушли на подготовку разрыва с ним, а на обвинительные речи ничего не осталось.
– Все кончено, Джейк, – уныло выдавила она из себя. – Все. Хватит. Я больше не могу тебя видеть.
«Я неделями не вижу тебя», – собиралась крикнуть она. Ей хотелось устроить ему истерику со слезами, воплями, швыряя все, что попадало ей под руку. Но она просто стояла в прихожей и произносила банальные слова прощания, которых зареклась избегать.
Хоть Джейк только что ступил на порог, на его лице даже не отразилось удивления.
– Касси, девочка моя, давай зайдем и поговорим об этом спокойно, – произнес он и ласково притянул ее к себе. – Здесь не совсем удобно.
– Нет! – Она отскочила от него, сама удивляясь своей неожиданной ожесточенности. – С меня хватит, Джейк! Я не шучу.
– Должен признаться, что мне жаль. Мне было так хорошо с тобой. Что случилось?
– Ничего. Я сыта по горло. – Она бросила на него негодующий взгляд. – Тебе явно больше не требуются мои рассказы о Стефани Харпер. Насколько я могу судить, ты собираешься все узнать непосредственно у нее.
– Не надо слушать сплетен, мой маленький антипод, – ответил Джейк. – Я всего лишь потанцевал с ней. – Он постарался смягчить свой голос. – Разумеется, ты по‑прежнему нужна мне.
– Разумеется. Только зачем? Чтобы шпионить за Харперами?
– А что это тебя так неожиданно встревожило?
– Тебе никогда не понять. Я просто ненавижу предательство.
– Что ж ты тогда…
– Я делала для тебя все, что ты просил… – Глаза Касси горели от непролитых слез. Она стиснула зубы. Чтоб ему провалиться, она не заплачет из‑за него! Надо было уходить.
– Впрочем, это уже не имеет никакого значения, – выпалила она. – Я ухожу. Прощай, Джейк.
Но даже тогда она отдала бы все за то, чтобы он обнял ее и сказал, что ему очень жаль, что она чудесная девочка и когда‑нибудь ей действительно повезет с каким‑нибудь счастливчиком…
– Как хочешь, – безразлично сказал он, отворачиваясь. «Если бы женщины знали, какими жуткими они становятся, когда начинают разыгрывать трагедии, – думал он. – Покрываются пятнами, таращат глаза». Он был вынужден признать, что это к лучшему. Сейчас, когда Джилли Стюарт определенно выбрала его в качестве своего партнера в чемпионате мира по сексу, ему следовало быть осторожным и не брать на себя слишком много.
«Раз – два, раз – два», – Анджело думал, что он даже во сне сможет повторять удары в таком же ритме, который вдолбил в него Барней. Вдохновленный тем, что Деннис стал его импресарио, он удвоил свое усердие и тренировался с таким ожесточением, что Барней приходилось урезонивать его, чтобы он не перегорел. И вдруг… Это было настоящей катастрофой, когда Деннис заявил ему, что все кончено, сделка не состоялась, и Анджело опять оставался с Тейлором. Но Деннис клятвенно заверил Анджи, что тот по‑прежнему может во всем рассчитывать на его поддержку. И тогда Тейлор стал намекать, что он кое‑что придумал для Анджело и все устроит, если тот будет хорошо себя вести и делать то, что говорит ему Барней…
– Все, хватит! – в четвертый раз крикнул ему Барней. – Я сказал, иди в душ! Ты сорвешься, если будешь слишком усердствовать.
Изнуренный продолжительной тренировкой, Анджело кивнул головой и остановился. Отойдя от груши, которую он молотил часами, он вышел из зала и направился по пустому бетонному коридору в раздевалку. К своему удивлению, он обнаружил в длинной комнате одного Тейлора, который совершенно не вписывался туда в своем щеголеватом костюме и кожаных туфлях. Он разглядывал содержимое большой коробки, стоявшей на деревянной скамейке под вешалкой Анджело.
– Хороший клифт, малыш, – сказал он, увидев вошедшего Анджело.
– Эй, не трогай своими лапами! – крикнул Анджело, вырывая куртку из рук Тейлора и любовно укладывая ее в коробку. – Это для папы, а не для тебя.
– Спокойно, Анджи, спокойно, – произнес Тейлор, удивленный такой дерзостью. – Теперь, с твоим переходом в высшую лигу, ты сможешь многим порадовать своего старика. Там, куда ты идешь, тебя ждут деньги, и немалые. Особенно если ты будешь прислушиваться к советам старших, к тому, что тебе говорят более опытные. Правда же, Барней? – Он весело приветствовал только что вошедшего старого тренера.
– Верно, мистер Тейлор, – послушно отозвался Барней.
– Вот что, Анджи, – продолжал Тейлор. – У меня для тебя хорошие новости. Я договорился насчет твоего первого боя – первого в профессиональном боксе. Ты будешь драться с Эдди Кингом.
– С Эдди Кингом! – Анджело не верил своим ушам. – Он же один из лучших…
– Был до сих пор, – поправил его Тейлор.
– Ну я ему устрою, я ему покажу, я…
– Не расходись! – остановил его Барней. – Хоть Эдди Кинг уже немного староват для профессионального бокса, все это не так просто. На его счету гораздо больше боев, чем у тебя. И большинство из них он выиграл.
– Но я смогу победить его. Я чувствую это. Мне бы только добраться до него, – просящим тоном сказал Анджело.
Но Барней, поймав на себе змеиный взгляд Тейлора, промолчал.
– Выслушай меня, Анджи, – начал Тейлор. – Тебе еще многому нужно поучиться: координации, тактике…
– Не надо, мистер Тейлор. Барней научит меня, и я отделаю Эдди Кинга.
Тейлор не отвечал. Его молчание неожиданно испугало Анджело.
– Вот что, малыш, – сказал тот, помедлив, – ты не отделаешь Эдди Кинга. Ты сыграешь под него.
У Анджело подкосились ноги.
– Да вы шутите, не иначе.
– Я не шучу, – мягко ответил Тейлор, – тем более когда речь идет о деньгах, которые я вкладываю.
Анджело сглотнул.
– Так я не буду драться, мистер Тейлор. Я просто так не могу. Я не утверждаю, что побью Кинга, но будь я проклят, если не попробую.
– Не понимает, а? – усмехнувшись, сказал Тейлор, глядя на Барней. – Послушай, в городе все уверены, что ты сможешь побить его, а ты подыграешь ему, и мы сорвем солидный куш. Потом устроим тебе другой бой. На этот раз ты, вопреки всеобщему мнению, выиграешь, и мы вновь всех обчистим.
– Не выйдет, – решительно ответил Анджело, побелев от волнения. – Или я дерусь честно, или не дерусь.
Тейлор вздохнул:
– Он хороший парень, Барней, только… неопытный еще. Поговори с ним, а? Иначе мне придется объяснять ему с помощью Чикки и Джакко. А они ведь до сих пор не знают правил маркиза Квинзберри, и мне не хотелось бы кого‑то обижать.
Стоя на Бент‑стрит, Деннис с содроганием смотрел на здание компании «Харпер майнинг» – башню из стекла и бетона. После скандала со Стефани ему дали недельку отдохнуть, чтобы, как она выразилась, «привести себя в порядок», и было строго наказано вновь приступить к работе в следующий понедельник, в восемь утра. Как член семьи, он должен был служить примером. Всем уже порядком надоело это затянувшееся безделье. Его поставили перед выбором: либо заниматься делом, либо уматывать ко всем чертям. Его мать еще никогда не была такой неумолимой. Ему дали три месяца испытательного срока, и вот теперь нужно было приниматься за работу. В случае неудачи, независимо от того, чей он сын, его безо всяких разговоров выгонят из фирмы с недельным жалованьем в кармане.
Воспользовавшись своим коротким отпуском, он как сумасшедший носился на машине по городу, давая выход своей злости, подвергая риску свою жизнь и жизнь ни в чем не повинных прохожих. Уходя от матери, он заявил, что ему не нужно все это, что он найдет другую работу и еще им покажет… Но вот прошло три дня, а он так ни к чему и не пришел, ограничившись возмущением и бесплодным злопыхательством. И времени на раздумье уже не оставалось.
Теперь он стоял перед зданием компании как прогульщик, которого за шиворот приволокли в школу. Он с трудом представлял себе, как вновь появится здесь. Все наверняка узнают о деньгах, которые он пытался перевести со счета «Тары», и об унижении, которому его подвергла мать. Черт со всем этим! Он что‑нибудь придумает. Он еще утрет нос Харперам, смоется в Лондон или Нью‑Йорк, а потом… потом будет видно.
Деннис уже было собрался уходить, как вдруг заметил молодую женщину, направлявшуюся в его сторону. Она торопливо шла к нему с опущенной головой и не видела его. Деннис тут же узнал ее – помощница Билла Макмастера. Как же ее зовут? Мисс Джонс, кажется. Еще несколько шагов – и она наткнется на него. Даже если он вдруг побежит, она все равно заметит его. Как же нелепо он будет выглядеть, когда они узнают, что он пришел на работу без пяти восемь и затем неожиданно удрал! Покраснев от стыда и злости и отчаянно стараясь избежать встречи с этой женщиной, Деннис бросился в фойе огромного здания и метнулся к лифтам.
Все лифты находились на верхних этажах, и, несмотря на то что Деннис яростно давил на кнопки, лифт не спешил спускаться вниз. Деннис раздраженно чертыхался. Ему вдруг показалось, что избежать встречи с мисс Джонс было на этот момент самым важным в его жизни. Но нерасторопные лифты так и не показались, когда она, войдя в здание, медленно прошла по гулкому мраморному вестибюлю и, подойдя к лифтам, встала возле него.
Взглянув на нее, Деннис сразу же понял, что ему не стоит беспокоиться о том, как отвечать на деланно радостное утреннее приветствие или скрытый за понимающим лицом смешок. Женщина, казалось, не замечала ничего вокруг, погруженная в свои собственные мысли. Она стояла с таким отрешенным видом, что Деннис не мог этого не заметить. Что‑то в ней напоминало ему о его недавнем отчаянии и хотя он только что сгорал от смущения при мысли о том, что ему придется поддерживать с ней разговор, он неожиданно решил заговорить с ней сам:
– Привет.
Повернувшись, она удрученно посмотрела на него:
– А, привет. Вы, кажется, Деннис Харпер?
– Вы не ошиблись. Отпрыск фирменного семейства.
– Я думала, вы уехали. Я что‑то вас давно не видела.
– Да, меня долго не было. Мама болела.
– Ах, да. Хорошо, что с ней все обошлось.
На ее лице впервые появилось какое‑то оживление.
– Да, замечательно.
Деннис пытался скрыть свое уныние. Она внимательно посмотрела на него:
– Порой бывает нелегко.
– Нелегко? О чем это вы? – Деннис сразу же насторожился.
Она вновь словно прочла его мысли. «Он волнуется из‑за этого дела с чеком». У нее вдруг возникло желание успокоить его, сказать, что на фирме кроме Стефани и Джоанны об этом знали только она и Том, а уж они‑то не проболтаются. Но ей совсем не хотелось показывать, что она вообще замешана в этом глупом деле.
– Да нет, вовсе не о чем, – небрежно ответила она. – Я только имела в виду, что со Стефани Харпер, наверное, нелегко.
Они вошли в подъехавший лифт и стали подниматься на верхний этаж. Их близость в замкнутом пространстве лифта словно способствовала углублению возникшего между ними взаимопонимания. Денниса как‑то необъяснимо успокаивало ее присутствие, и он пытался угадать причину ее грусти, наложившую свою печать на выражение ее глаз и губ. Ему очень хотелось вызвать улыбку на этом подавленном личике. Может, попробовать?
Он почувствовал, как лифт замедлил ход, перед тем как остановился. И в тот момент, когда двери были уже готовы открыться, он сказал:
– Простите, но, по‑моему, я не знаю, как вас зовут.
На ее лице появилось некое подобие улыбки.
– Касси.
– Послушайте, Касси. Возможно, это покажется вам смешным, но я не всегда такой, какой сейчас, вот увидите. У вас наверняка есть более интересные планы, но… не хотели бы вы пойти сегодня вечером со мной на бокс?
В раздевалке, находившейся в самых недрах центрального стадиона, где проводились все основные встречи по боксу, Барней, как обычно, пытался сдерживать Анджело от безжалостных попыток самоистязания. В огненно‑красном халате и ярких новых шортах Анджело то вел бой с воображаемым противником, то бегал на месте, то делал выпады и увертывался, пока наконец Барней уже не мог больше на это смотреть.
– Угомонись, малыш, – повторил он уже в двадцатый раз. – Ты в отличной форме. Все будет хорошо.
Но Анджело был настолько заведен, что не обращал на него никакого внимания. Несмотря на то что Барней строго‑настрого запрещал беспокоить своих ребят перед серьезными поединками, он вдруг почувствовал облегчение, услышав стук в дверь. «Только бы не Тейлор, – подумал он. – Кто угодно, только не он».
– Анджело! Как дела, приятель?
– Деннис!
Анджело ринулся к нему и по‑медвежьи сгреб его в свои объятия.
– Тише‑тише! Я же не твой противник. Побереги силы для Эдди Кинга!
Анджело смущенно улыбнулся, неуклюже схватив кулак Денниса своими тяжелыми перчатками. По‑дружески стукнув его в плечо, Деннис направился назад к двери.
– Анджи, я хочу познакомить тебя с…
– …Касси Джонс, – сказала она, когда Деннис почти втащил ее в комнату.
– Она настоящая твоя поклонница, – бодро сказал Деннис. – Она только что поставила на тебя пять долларов.
Анджело покраснел.
– Может, вам стоит поберечь свои деньги, – тихо произнес он.
– Ни за что! Ты разделаешь его под орех!
«Нам пора идти», – подумала Касси. Деннис так стремился ободрить своего друга, что не замечал, как от его похвал и задора Анджело стало не по себе. А Барней в их присутствии не проронил ни слова.