– Доброе утро, мисс Харпер, – кивнула ей секретарша. – Мисс Рэнделл в студии, наверху.
Сара принялась взбираться по лестнице, разглядывая висевшие на стенах фотографии самых известных манекенщиц Джоанны и с каждым шагом чувствуя себя более неуверенно. С какой стати она решила, что может войти в этот мир?
Из комнаты на втором этаже слышалось чье‑то неразборчивое бормотание и обрывки деловых разговоров на фоне приглушенно звучавшего «Триллера» в исполнении Майкла Джексона.
«Во тьме этой страшной ночи вурдалака светят очи», – пел высокий голос, существовавший как бы вне времени и пространства.
Но мелодию заглушил раздраженный крик Джоанны:
– Джейсон! Может, ты наконец закончишь и явишься сюда?
Сара осторожно заглянула в студию. Она была залита разноцветными огнями. В углу рабочие сооружали длинный помост, языком вдававшийся в зрительный зал. Электрики развешивали повсюду большие прожекторы и устанавливали софиты, зажигая по указке придирчивого начальника то красный, то синий, то зеленый свет. Манекенщицы – кто при полном параде, кто в полном неглиже – дефилировали по залу с капризным видом, столь характерным для девушек этой профессии. Джоанна стояла в толпе и была поглощена разговором со светловолосым коротышкой, увешанным фотоаппаратами.
Застыв на пороге, Сара проклинала свою злую судьбу и плохую память. Как она могла позабыть, что «Тара» готовится к великому событию, крупнейшему ежегодному шоу, во время которого Джоанна обычно потрясает Сидней новыми моделями одежды, манекенщицами и буйством творческой фантазии? Трудно было выбрать более неподходящее время. Удрученная Сара хотела тихонько ускользнуть.
– Сэсс! – крик Джоанны был способен с сорока шагов до смерти напугать даже дикую собаку динго. Джоанна кинулась к Саре, обняла ее и затащила в зал.
– Какой сюрприз! Что ты тут делаешь?
Сара глубоко вздохнула.
– Вообще‑то ищу работу, – медленно сказала она.
Джоанна выпучила глаза:
– Работу? Но как же…
– Если ты печешься о моей музыкальной карьере, то советую о ней позабыть, – Сара говорила решительно, непререкаемым тоном. – Я пришла к выводу, что не обладаю необходимыми данными… а раз так, то и не стоит продолжать. А если ты волнуешься за маму, то, по‑моему, мне давно пора самой выбрать, чем я буду заниматься. Пора перестать держаться за мамину юбку, как ты считаешь?
Сара вздернула подбородок и постаралась напустить на себя самоуверенный вид.
Ее бравада не обманула Джоанну. Но отчаянная решимость девушки затронула какую‑то струну в ее сердце.
– Конечно, Сэсс, – кивнула она. – Однако почему именно работа в Доме моделей? Что ты вообще знаешь об этом мире?
– Столько же, сколько знала моя мама, когда начинала свою карьеру! – с вызовом ответила Сара.
– Верно… но ведь она хотела работать манекенщицей. Стефани появилась в очень подходящий момент, ей повезло, она много работала и вовремя сошла со сцены, не успев надоесть публике. А ты мечтаешь о работе модельера… знаешь, в наше время это очень серьезный бизнес. Для этого нужно чутье… и, конечно, деловая хватка.
– А как мне узнать, обладаю я этими качествами или нет? – не растерялась Сара. – Проще всего сказать «нет»! Но ведь я могу научиться.
Джоанна рассмеялась:
– Да, я знаю, ты шустрая, детка. Я же видела, какие ты играешь пьесы на пианино.
– А если не попробовать свои силы сначала в одном, потом в другом, то так никогда и не выяснишь, на что ты пригодна, правда же?
Джоанна быстро приняла решение.
– Твоя логика меня убедила, – улыбнулась она. – В штат я тебя возьму не сразу, но ты можешь приступить к работе с понедельника, о'кэй? Приходи в половине девятого и запомни: я трутней не терплю! Предупреждаю.
Сара с трудом сдержалась, чтобы не броситься Джоанне на шею.
– Спасибо! – горячо воскликнула она. – Я тебя не подведу.
Джоанна поспешила сменить тему разговора:
– Как твоя мать?
– По‑моему, слегка не в себе.
– Неудивительно, – Джоанна даже не пыталась скрыть свои чувства. – Должно быть, кошмарное ощущение: обнаружить, что ты в родстве с черным тарантулом.
Сара была задета:
– А ты не думаешь, что люди могут заблуждаться, подозревая Джилли во всех смертных грехах?
– А что, по‑твоему, она больше похожа на скорпиона? Или на страшного мохнатого паука?
– Нет, мне просто кажется, что надо дать ей возможность исправиться.
– Когда кажется, нужно креститься, детка, – резко оборвала ее Джоанна. – Я бы с Джилли не церемонилась. Но я не Стефани. Она, конечно, очень сильная женщина, но совсем не помнит обид.
– Разве это плохо?
– Не всегда. Однако я уверена, что Джилли Стюарт воспользуется этим в своих целях.
– А ты знаешь, что она порвала чек на пять миллионов долларов, который ей дала мама?
– Значит, она либо безумна… либо очень, очень умна.
Сара постаралась сдержать раздражение:
– Может, тебе стоит поговорить с мамой?
– Не имеет смысла, милая. – Джоанна бодро встряхнулась. – Стефани всегда все делает по‑своему.
– Кто делает? Что? – Коротышка с фотоаппаратами незаметно подошел к ним вплотную и шутовски приплясывал под музыку.
Джоанна рассмеялась.
– Ты знаешь Джейсона Пибблза, нашего душку фотографа?
– Знает ли она меня? – обиделся Джейсон. – Да меня знает весь мир. Ладно, мы будем работать или я пойду на пенсию?
– Сейчас‑сейчас!
Джейсон отошел и принялся напевать, вторя магнитофонной записи:
– Страшная, ужасная…
– Ладно, Сэсс, пока. – Джоанна снова исчезла в толпе.
Сара медленно пошла по лестнице, слова песни, которую мурлыкал Джейсон, почему‑то застряли у нее в голове:
В эту страшненькую ночь
Не пытайся скрыться прочь.
Хоть дерешься, хоть стреляешь ‑
Свою шкуру потеряешь.
Внезапно внизу появилась взволнованная секретарша.
– О, мисс Харпер! – выпалила она. – Вам звонили… пожалуйста, свяжитесь с доктором Маршаллом… Немедленно!
Одеревенев от напряжения, Дэн стоял возле узкого белого стола в операционной. Глядя на фигуры в зеленых халатах и масках, привычно хлопотавшие вокруг, он чувствовал себя абсолютно беспомощным, выключенным из активной жизни, хотя эти хлопоты касались его больше, чем всех остальных. В ушах Дэна до сих пор стоял глухой голос дежурного, вызвавший его по внутренней связи из кабинета и прозвучавший словно звон похоронного колокола:
– Доктор Маршалл, пожалуйста, пройдите в отделение неотложной помощи. Доктор Маршалл, срочно пройдите в отделение неотложной помощи…
Дэн сразу понял, что стряслась беда. Однако он все равно был потрясен, увидев серое, безжизненное лицо лежавшей Стефани и отвратительный рубец, багровевший на ее лбу. Рядом застыл высокий, статный мужчина в брюках для верховой езды, очень нелепо выглядевших среди врачебных халатов. Мужчина с любопытством воззрился на Дэна.
«Интересно, я его знаю?» – подумал Дэн, но тут же, вконец разнервничавшись, отбросил эти мысли.
– Она еще жива, доктор.
Дэн сам нередко произносил эту фразу и прекрасно понимал, что подразумевается, когда говорят «еще».
Он молча вошел вслед за хирургом и старшей сестрой в операционную. Что?.. Как?.. Он не мог даже до конца сформулировать свои вопросы и произнести их вслух. Минуты складывались в часы, а Дэн все стоял в операционной, душа его разрывалась от горя, мысли бешено скакали. Как безумный твердил он про себя, обращаясь к худощавой, стройной женщине на операционном столе: «Не уходи, Стеф! Не покидай меня, держись, еще не все потеряно, поверь…»
Погрузившись в глубокую задумчивость, он не заметил, что операция кончилась. Медсестре пришлось тронуть его за руку:
– Доктор! Все прошло как нельзя лучше. Теперь это вопрос времени.
Вопрос времени… Значит, она будет жить?! Дэн покачиваясь, в полубессознательном состоянии вышел из операционной. В коридоре сидел мужчина, которого он уже видел в отделении неотложной помощи. Заметив Дэна, мужчина без обиняков спросил:
– Ну как она?
Дэн изумился:
– А вы кто?
– Я видел, как это стряслось, и привез ее сюда. Она ехала верхом по парку впереди меня. Я слышал резкий хлопок, похожий на выстрел или на автомобильный выхлоп. Лошадь стала на дыбы, а потом вместе с ней рухнула на землю.
У Дэна подступил комок к горлу.
– Спасибо, что вы помогли ей, – наконец вымолвил он.
– О боже, а что еще я должен был сделать?! – раздраженно вскричал незнакомец. – Но вы мне так и не сказали, как она себя чувствует!
– Операция прошла успешнее некуда, – машинально произнес Дэн, борясь с ощущением, что ему бросают вызов как раз в тот момент, когда он не в состоянии бороться с противником.
– Слава богу! – Мужчина облегченно улыбнулся ослепительной улыбкой и явно расслабился. – Кстати, я забыл представиться, – вкрадчиво продолжил он. – Моя фамилия Сандерс… Джейк Сандерс. Ваша жена, наверно, упоминала обо мне?
– Вы друг Стефани?
– Не совсем, – многозначительно ухмыльнулся Джейк.
Дэн внезапно разозлился, и незнакомец стал ему неприятен.
– Гм… – пробормотал Джейк, – можно сказать, наши деловые интересы… пересекаются. Стефани – удивительная женщина.
Дэн уставился на зубы, белевшие на бледном, бесстрастном лице собеседника. Ему вдруг захотелось, чтобы Сандерс ими подавился.
– Да‑да… извините, я с вашего разрешения…
– Ну разумеется!
Дэн поспешно ринулся прочь. Однако не смог убежать от звуков непривычно плавной английской речи, которые неслись вслед за ним по коридору:
– Вы не будете возражать, если я пришлю Стефани какой‑нибудь подарок, чтобы она поскорее поправилась?
– Джилли! Джилли! Впусти меня!
Джилли, словно пловец, попавший под водой в ловушку, пыталась вынырнуть из глубокого сна и наконец выплыла на поверхность, однако явь оказалась ничуть не лучше ночного кошмара. В дверь ее убогой комнатушки громко стучали, и в свистящем шепоте, доносившемся снаружи, чувствовались страшное напряжение и угроза. Джилли вылезла из постели и открыла дверь. Пугливо озирающаяся женщина юркнула в комнату и прижалась к стене.
– Олив! Почему ты не предупредила, что тебя должны выпустить?
– Я хотела сделать тебе сюрприз! – Глаза Оливии сверкали, а по желтоватому лицу разливался нездоровый румянец. – И мне не терпелось оказать тебе ответную услугу, чтобы ты не думала обо мне плохо и мы снова были с тобой на равных. И я добилась этого! Дело сделано!
– О чем ты?
– О Стефани Харпер! – Оливия театральным жестом достала из‑за спины пистолет. Большая синяя мушка тускло поблескивала в лучах утреннего солнца.
– Что‑о? – поразилась Джилли. – Где ты это достала?
– Если не хочешь, чтобы тебя обманывали, не задавай лишних вопросов, – ликующе заявила Оливия. – О дорогая, я совершила это ради тебя!
И, горячо обняв Джилли, она прижалась к ее лицу холодными тонкими губами. Затем резко отстранилась.
– Я скоро вернусь и приласкаю тебя… как ты любишь. Он никогда со мной не сравнится! – Оливия помрачнела. – Мне нельзя тут больше оставаться. Пора уходить.
Она кинула оружие на кровать.
– Возьми, сама от него избавишься, а то вдруг меня сцапают? Пока!
Джилли наконец обрела дар речи.
– Олив!.. Ты что, нельзя… – воскликнула она.
Но Оливия уже убежала.
Дрожа от возбуждения, Джилли прикрыла пистолет кухонным полотенцем, завернула его в ткань, стараясь не дотрагиваться пальцами до дула, и положила в полиэтиленовый пакет. Затем торопливо запихнула в глубь платяного шкафа и набросала сверху одежду, ругая Оливию на все корки. Глупая похотливая корова! Как можно было не догадаться, что легавые заявятся прежде всего к ней, Джилли?! Да они будут тут с минуты на минуту! Джилли трясущимися руками торопливо надела лифчик и трусики, застегнула платье и сунула ноги в туфли. Готово. Теперь, если только удастся добежать до моста примерно в полумиле отсюда, она кинет сверток в воду, и никакие мусорщики его оттуда не выудят! Джилли распахнула дверь, выглянула наружу, желая убедиться, что коридор пуст, и… прямо перед ней замаячил полицейский значок.
– Джилли Стюарт?
Она кивнула, стараясь держать себя в руках.
– Я инспектор Дженнингс, а это сержант Адамс. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. Можно войти?
Не дожидаясь ответа, инспектор шагнул в комнату и быстро огляделся.
Джилли отчаянно попыталась отвлечь его внимание.
– Этого следовало ожидать, – заявила она.
– Чего, миссис Стюарт?
– А того, что вы не оставите меня в покое! Давно ли я вышла из тюрьмы? Я, наверно, должна была радоваться, что вы хотя бы пару недель меня не трогали!
Инспектор лишь задумчиво поглядел на нее и не ответил.
– Послушайте, миссис Стюарт, – начал сержант, – мы тут не для того, чтобы тревожить людей, отсидевших свой срок.
– Не для того?! – взвизгнула Джилли. – А по‑моему, вы хотите выяснить, как я себя веду, не влипла ли в какую‑нибудь историю! Вы… вы прекрасно умеете унизить человека!
Она сердито метнулась к шкафу и встала перед ним. Инспектор Дженнингс по‑прежнему глядел на нее с какой‑то тайной усмешкой:
– Ну, вы на униженную не похожи, миссис Стюарт. Ответьте на пару вопросов, и мы уберемся восвояси.
– На какие‑такие вопросы? – грубо рявкнула Джилли.
– Например, где вы были сегодня с семи до девяти утра?
– Здесь.
– Кто‑нибудь может подтвердить ваше заявление?
Джилли помолчала, лихорадочно соображая.
– Насколько я понимаю, вы были одни?
«Слава богу, ублюдок, ты подсказал мне, как выпутаться!» – торжествующе подумала Джилли. А вслух сказала, как бы замявшись:
– Ну… не совсем.
– Что вы имеете в виду? – вмешался сержант. – Вы провели с кем‑то ночь?
Джилли обратилась к инспектору:
– Мне обязательно отвечать на этот вопрос?
– Желательно, это в ваших же интересах, – вкрадчиво ответил Дженнингс. – Так кто был с вами утром?
Джилли посмотрела на свои руки и патетически скрестила их на груди.
– Мы прекрасно вас понимаем, миссис Стюарт, – продолжал инспектор, стараясь придать своему голосу побольше искренности. – В конце концов, вы же семь лет…
– Я была с моим мужем… с моим бывшем мужем Филипом Стюартом.
– Что вы говорите?! – Инспектор от удивления даже присвистнул. – Ну, это нам проверить недолго. А теперь разрешите осмотреть комнату…
– У вас есть ордер на обыск?
– Да ладно тебе, киска. – Инспектор отбросил притворную уступчивость и посмотрел на Джилли с нескрываемым презрением. – Тебе должно быть известно: нам не требуется ордер, чтобы рыться в барахле отпетых уголовниц.
Он взмахнул рукой, приказывая ей отойти от шкафа. Джилли не посмела ослушаться. Инспектор, казалось, целую вечность разглядывал ее вещи.
– У тебя тут много любопытного, – наконец сказал он. – А что, если я поинтересуюсь содержимым пакета?
Он протянул к нему руку.
Джилли поняла, что надо играть ва‑банк.
– Ройтесь, если хотите, инспектор, – прошипела она. – Только учтите, там использованные гигиенические пакеты.
Дженнингс подскочил как ужаленный. С трудом подавляя тошноту, он попятился к двери и исчез, не проронив ни слова.
– Большое спасибо, миссис Стюарт… вы… вы нам очень помогли.
«Неудачное сегодня выдалось утро», – огорченно думал сержант Адамс.
Когда они приехали в контору к Филипу Стюарту, тот беседовал по телефону, и им пришлось ждать битый час, потому что разговор никак не мог закончиться. Положив трубку, Филип был мрачнее тучи.
«Немудрено, если путаешься с такой шлюхой!» – сказал себе Адамс.
Однако адвокат подтвердил алиби своей жены, так что полиция потеряла единственную зацепку. Инспектор заподозрил, что они столкнулись с самым страшным преступлением: с немотивированными действиями какого‑то маньяка. Адамс громко застонал и заявил, что за ленчем об этом нельзя даже думать, а то у них нарушится пищеварение. Но если бы он увидел, как некая женщина, прогуливаясь по мосту в гавани, остановилась якобы чтобы насладиться пейзажем, а на самом деле выбросила в воду из полиэтиленового пакета какой‑то предмет, у сержанта не только нарушилось бы пищеварение, но и открылась бы язва, ведь теперь пистолет можно было найти, только осушив гавань до дна.
Глава десятая
– Мисс Харпер! Какая приятная неожиданность! Вот мы и снова встретились.
– Не пытайтесь со мной играть, мистер Сандерс. Не надейтесь, что это войдет у нас в привычку.
– Слишком поздно, моя дорогая. Я уже привязался к вам…
Лошадь Джейка приблизилась к ней вплотную, он схватил поводья и не давал Стефани отъехать в сторону. Потом медленно нагнулся, чтобы поцеловать ей руку. Она не могла пошевелиться и потеряла дар речи. А затем раздался ужасный крик, чей именно – ее или Тоски, Стефани не знала. И они начали падать, падать…
Стефани отчаянно боролась с кошмаром, который, казалось, мучил ее уже целую вечность, повторяясь снова и снова. Она лежала дома в постели, а человек, который клевал носом, сидя на стуле при тусклом свете ночника, был, конечно же, некто иной, как Дэн. Стефани почувствовала такое облегчение, что беззвучно зарыдала. Слезы ручьем текли из ее глаз, словно весенние талые воды.
Внезапно Дэн проснулся. Он спал очень чутко и реагировал на малейшее движение Стефани, несмотря на то что был страшно измотан – ведь он много дней подряд дежурил у постели. Какое‑то время они оба не могли вымолвить ни слова. Наконец Стефани нарушила молчание.
– Что произошло, Дэн? – хрипло, совсем не своим голосом спросила она.
– Ты помнишь хоть что‑нибудь? – Дэн говорил очень ласково.
– О… я упала… а перед этим я слышала автомобильный выхлоп… Но как… – Стефани замолчала, пытаясь осознать происшедшее.
– Не надо волноваться, родная, – поспешно сказал Дэн. – Ты упала и расшиблась. Кости целы, но ты сильно ударилась головой. Даже какое‑то время пролежала без сознания. Мы поговорим позже, когда ты немного окрепнешь.
Но Стефани, не дослушав его, опять впала в забытье, убаюканная любовью мужа и ощущением покоя, которое от него исходило.
Дэн никогда не лгал ни пациентам, ни своей жене. Однако он прекрасно знал, как опасно обрушивать на слабого, больного человека слишком много печальных известий. Поэтому Стефани не сразу узнала, что несчастье было не случайным. Как и предполагал Дэн, Стефани, едва придя в себя, спросила про Тоску. Он постарался как можно мягче сообщить ей, что отважную красавицу застрелили. Стефани долго плакала, словно ребенок. После этого она довольно равнодушно отнеслась к сообщению о том, что пуля, отнявшая у лошади жизнь, вылетела не из ружья ветеринара, как думала Стефани, а из оружия неведомого, неизвестного убийцы. Но вскоре, словно позабыв о словах Дэна, Стефани в припадках безудержного страха начала хватать его за руку, лепеча:
– Это был не автомобильный выхлоп, Дэн… Кто‑то пытался меня убить!
К величайшему облегчению мужа, Стефани совсем не интересовалась ходом полицейского расследования. Он боялся говорить ей, что полиция ничего не обнаружила, а значит, потенциальный убийца все еще на свободе.
К его радости, несмотря ни на что, Стефани быстро поправлялась и с каждым днем становилась все здоровее – и физически, и душевно.
Во время болезни матери Сара и Деннис бродили по дому словно призраки, отлучались лишь на работу и сломя голову мчались вечером домой. Джоанна тоже частенько бывала в доме, в первый же день она появилась с букетом цветов и приветствовала Мейти воинственным восклицанием:
– Господи, я бы своими руками задушила того, кто это сделал!
– Я тоже, мадам, я тоже, – с чувством поддакнул старик.
…Это случилось тогда, когда Дэн решил, что больная уже вполне в состоянии сойти вниз по лестнице. Стефани как раз шла по холлу, с одной стороны ее заботливо поддерживал Дэн, а с другой неотступно следовала Сара, готовая в любой момент кинуться на помощь. И тут в дверь позвонили. Мейти поспешил открыть. На пороге стоял посыльный, мальчишку еле было видно из‑за огромной охапки цветов. Гладиолусы, гвоздики, розы и нигеллы торчали из обертки и наполняли теплый воздух пьянящим ароматом.
– О, какая прелесть! – воскликнула Стефани. – Откуда это?
Мейти внес букет в комнату и вынул из него визитную карточку.
– Цветы великолепны, мамочка, – лукаво сказала Сара. – Признавайся, кто твой обожатель?
Дэн нахмурился:
– Букет от человека, который называет себя Джейком. Цветы приносят к нам каждый день.
Стефани посмотрела на мужа широко открытыми глазами.
– Я просто не думал, что стоит тебя беспокоить, – отрывисто сказал Дэн, стараясь не встречаться с ней глазами. Взяв у Мейти визитную карточку, он передал ее жене и попросил дворецкого:
– Поставьте цветы в какую‑нибудь вазу.
– А что там написано? – Сара сгорала от любопытства.
«Мне неинтересно сражаться с вами, пока вы не в форме. Скорее поправляйтесь. Джейк».
– Мама, кто это?
– Очень обаятельный и дерзкий мужчина. Наш противник.
– Противник?
– Ну да, противник «Харпер майнинг», Джейк Сандерс. Он пытается перекупить наши акции, а мы с ним воюем.
– Но ведь это он принес тебя домой! – Дэн был изумлен неожиданным поворотом событий.
– Он тоже катался верхом в парке. Он очень искусный наездник.
– Гм, – насупился Дэн. – Он мне сразу не понравился. И с какой стати он докучает тебе, скупает все цветы в сиднейских лавках?
Стефани внимательно поглядела на мужа. И впервые в жизни подумала: «Неужели Дэн ревнует?» Нет, это смешно! Просто сказалось напряжение, в котором он пребывал во время ее болезни. Чем скорее она поправится, тем лучше.
– Ладно, пошли, друзья мои, – беспечно сказала она. – Вы наконец проводите меня в гостиную, или бедной калеке придется весь день проторчать в холле?
– Еще немножко?
Джилли крепко сжимала в руках бокал с пенящимся шампанским, которое чуть не переливалось через край.
– Ты всегда это пьешь? – спросила она.
– Когда могу, – последовал ответ. – А могу я, когда хочу. А хочу я очень часто… Но я прервал тебя. Продолжай. Как наша… пациентка?
– Говорят, быстро поправляется, – Джилли закусила губу.
Ее насмерть перепугала неожиданная выходка Оливии. Джилли страшно разнервничалась, осознав, что чуть было не потеряла все. Если бы Стефани умерла, «Харпер майнинг», Эдем и все остальное перешло бы к Дэну, а уж он‑то, конечно же, не дал бы ей никаких пяти миллионов долларов. По замыслу Джилли, Оливия должна была потихоньку, исподволь обрабатывать Стефани, расстраивать се, трепать ей нервы, и без того расшатанные борьбой с Джейком. И в конце концов добиться, чтобы перевес оказался на стороне Джилли. Она опять чуть не ослепла от ярости, в тысячный раз представив, как бы она расправилась с Оливией… Правда, все обошлось. Легавые едва не застукали ее, но Джилли ухитрилась выбросить пистолет в море и вздохнула спокойно. С другой стороны, «несчастный случай» послужил прекрасным предлогом, чтобы примчаться к постели Стефани и изобразить убитую горем. Стефани, разумеется, как миленькая клюнула на эту удочку, проливая слезы радости от того, что они с Джилли помирились. Теперь, став желанной гостьей в Эдеме, Джилли была в курсе всех «военных действий», которые компания «Харпер майнинг» предпринимала против «Сандерс Энтерпрайзес», и знала из первых уст, от самого доктора Маршалла, о самочувствии Стефани и о ходе болезни. И вот Джилли решила, что ей пора нанести второй визит Джейку…
Нельзя сказать, что Джейк был очень раздосадован, открыв дверь и снова увидев на пороге Джилли Стюарт. После первой встречи он взял ее на заметку, решив, что, если понадобится, Джилли ему пригодится. Поэтому он не поддался опасному искушению проявить к ней мужской интерес, вспыхнувший, едва она вошла, вернее, вплыла в его дверь… Джейк вспомнил этот миг и вновь мысленно залюбовался огненно‑красным платьем, облегавшим удивительно соблазнительную фигуру…
Он тогда с трудом избавился от наваждения. Но человеческие силы небеспредельны. Теперь Джилли снова тут… И нисколько не изменилась. Джейк внимательно оглядел ее. Яркое платье с золотисто‑зеленым рисунком подчеркивало грудь Джилли. Блестящая шелковистая ткань так и манила потрогать, погладить… На шее и на запястьях было множество золотых цепочек, пикантно гармонировавших с ее волосами и, что еще более странно, с золотистыми искорками в глазах. Вокруг щиколотки тоже была золотая цепочка.
«Господи, до чего вульгарно! – подумал Джейк. – Как вызывающе!.. Но и как соблазнительно! Да, тут не может быть двух мнений. Что ж, если она ЭТОГО добивается, то ее цель достигнута».
Угадав мысли Джейка, Джилли одарила его улыбкой Моны Лизы.
«А ты вообще‑то ничего, – решила она, – хорошо сложен, плечистый, да и лицо симпатичное… особенно рост… Если и кое‑что еще не подкачало, то это совсем хорошо…»
Потягивая шампанское, она совершенно откровенно уставилась на его ширинку. Джейк проследил за ее взглядом и пришел в замешательство, не зная, рассердиться или засмеяться. Вот шлюха! Ни одна женщина не разглядывала его так бесцеремонно. Взбешенный Джейк вдруг почувствовал, как в паху пульсирует кровь и его малыш оживает.
«Подумай о чем‑нибудь другом, – сурово приказал он себе, – сейчас же отвлекись!»
– Значит, ваша сестра выздоровела? – спросил он Джилли.
– Не совсем, – резко ответила она. – И надеюсь, вы не упустите возможность пошатнуть ее положение? Мы ведь с вами союзники, помните?
– Нет, не помню, – спокойно ответил Джейк. – Но вообще‑то из‑за… из‑за болезни хозяйки фирма «Харпер майнинг» резко снизила свою активность в борьбе против нас… И, разумеется, нам очень на руку замешательство, царящее сейчас в высшем руководстве компании. Акционеры всегда ведут себя безжалостно в подобных случаях… В последние дни мы скупили довольно много акций у паникеров.
– Значит, все хорошо? – Джилли улыбнулась, показывая мелкие, острые зубки.
«Словно кошка», – подумал Джейк.
– Нам нужно приобрести только двадцать процентов акций, – сказал он.
– Для чего?
– Чтобы обеспечить себе место в совете директоров. А когда я войду туда… – он не договорил.
Внезапно до него дошло, что Джилли не слушает, а снова глядит на него дерзким, бесстыжим взором. Джейк замер. С улицы доносился несмолкаемый шум машин и далекие печальные гудки пароходов, прорезавшие вечерние сумерки. Но здесь, в его шикарных апартаментах, царила тишина. Все тонуло в роскоши, шелк, атлас, бархат и ворсистая шерсть окутывали Джейка, словно коконом. И единственной реальностью была женщина, сидевшая напротив и гипнотизировавшая его неотрывным взглядом своих бешеных светло‑карих глаз, блестящими побрякушками, изгибами и округлостями соблазнительного тела…
Джилли медленно поставила бокал и, поднявшись с кресла, приблизилась к Джейку. Усевшись перед ним на корточки, она решительно взяла его за плечи и откинула на спинку кресла. Потом провела красным ноготком по его ширинке и довольно усмехнулась, почувствовав ответную реакцию. Джейк застонал. Это было невозможно… нелепо… прекрасно…
Заботливо, словно жена, Джилли развязала галстук Джейка и сняла его. Затем расстегнула одну за другой пуговицы на его рубашке и распахнула ее, обнажив грудь, густо поросшую темными волосами. Ее любопытные руки нащупали соски и принялись ласкать их, зажав между указательным и большим пальцами. Затем Джилли скрючила пальцы – ни дать ни взять кошка, вытягивающая когти! И провела накрашенными ноготками по его телу, слегка царапая кожу.
Джейк лежал, не шевелясь, напрягшись, и упрямо отказывался получать удовольствие: он не хотел оказаться в ее власти.
«Я должен ее за это возненавидеть», – думал он.
Однако все было без толку. Древний инстинкт взял верх. Все еще сохраняя остатки самообладания, Джейк отметил про себя, что Джилли очень ловко расстегнула молнию на брюках – он терпеть не мог, когда женщины делали это неумело, неосторожно, – и тут его сопротивление было сломлено.
Одним движением Джилли высвободила из тесных плавок его согнутый, ноющий от боли член, и он, распрямившись, коснулся плоского живота Джилли. У Джилли дух захватило от восторга. Она обожала, когда главный атрибут мужского достоинства, о размерах которого она могла лишь догадываться, впервые представал перед ней во всей своей красе… Впрочем, далеко не всякий мужчина оправдывает ожидания опытной женщины… Однако Джейк ее не разочаровал. Все больше возбуждаясь, Джилли взяла красавца в руки и погладила нежную крайнюю плоть, изумляясь тому, что наконец‑то ей попался необрезанный мужчина – в Австралии это была редкость.
– По‑моему, ты начал без меня, – хрипло пробормотала она. Затем опустила голову и потянулась к нему губами…
Развалившись в кресле, Джейк повиновался ей словно зачарованный. Мышцы его напряглись, и он понял, что вот‑вот настанет сокровенный миг… Однако все‑таки совладал с собой и, резко привстав, отодвинул Джилли.
– Вы слишком торопитесь, миссис Стюарт, – сказал он неожиданно сиплым голосом. – А мне спешить некуда. Я, конечно, мог бы лежать на спине и вспоминать родную Англию, но меня это не устраивает. Для начала мне бы хотелось хорошенько вас разглядеть, раз уж я имею с вами дело. Так что можете потихоньку раздеваться. Не волнуйтесь, не торопитесь… я не потеряю к вам интерес.