ГЛАВА 2. БОЛЬШИНСТВО ПРИВОДИМЫХ АРГУМЕНТОВ ЗА ВАКЦИНАЦИЮ НИЧЕГО НЕ СТОЯТ

Мы продолжим обсуждение предполагаемой ценности вакцинации, используя самые лучшие и обширные из имеющихся в нашем распоряжении статистических данных. По ходу дела мы сможем показать, что медицинские специалисты, к которым испытывали доверие правительство и общественность, в своем умении делать точные выводы из официальной статистики по прививкам и смертности от оспы имеют не меньше изъянов, чем, как это уже было показано, в способности регистрировать факты и приводить цифры точно и правильно.

В скрупулезной работе сэра Джона Саймона об истории и практике вакцинации, представленной парламенту в 1857 году и перепечатанной в Первом докладе Королевской комиссии, говорится, что ранние доказательства полезности вакцинации были основаны на отдельных случаях, но в настоящее время "от индивидуальных случаев следует обратиться к массиву национального опыта". И имеется сноска: "Доказательства защитных свойств прививок сейчас должны быть статистическими". Если это было так в 1857 году, то насколько справедливее это должно быть сейчас, когда "национального опыта" для изучения мы имеем на 40 лет больше! Д-р Гай, доктор медицины и член Королевского общества, отстаивает этот взгляд в своей работе, опубликованной Королевским статистическим обществом в 1882 году. Он пишет: "Предотвращает ли вакцинация оспу? На этот вопрос нет и не может быть никакого иного ответа, кроме как выраженного языком цифр". Но язык цифр, или, иначе говоря, статистическая наука, — не из тех, что доступны каждому. Для неопытного человека он полон ловушек и требует либо особых способностей, либо специальной подготовки, чтобы избежать этих ловушек и извлечь из массы имеющихся в распоряжении цифр правильный урок.

Комиссия или комитет по изучению этого важнейшего вопроса должна была состоять целиком, или почти целиком, из статистиков, которые заслушивали бы и медицинские, и официальные, и независимые свидетельства, располагали бы всей существующей официальной статистикой и были бы способны точно сообщить нам с некоторым авторитетным представлением, какие факты доказываются цифрами бесспорно и что по ним представляется лишь вероятным с той или иной стороны. Но вместо таких специалистов в состав Королевской комиссии, занимавшейся более шести лет заслушиванием свидетельств и перекрестными допросами свидетелей, вошли только медики, юристы, политики и помещики, ни один из которых не имел подготовки в статистике, в то время как большинство из тех, кто участвовал в расследовании, имели в той или иной мере предубеждения в пользу вакцинации. Доклад такой группы может иметь лишь небольшую ценность, и я надеюсь убедить своих читателей в том, что он (Доклад большинства) расходится с фактами, что докладчики запутались в лабиринте несущественных деталей и что они попались в некоторые из тех ловушек, что стоят на пути людей, пытающихся разобраться в больших массах цифр, не имея адекватных знаний или подготовки.

Но перед тем, как обсуждать статистические данные, приводимые в докладах комиссии, я снова стою перед неприятной необходимостью показать, что очень большая часть тех данных, на которые в основном полагается комиссия при обосновании своих выводов, полностью недостоверна и потому эти данные должны быть отброшены во всех тех случаях, когда они противоречат результатам, получаемым из больших объемов более точных статистических данных. Я, конечно, имею в виду вопрос о сравнении смертности от оспы среди привитых и среди непривитых. Первое, что здесь надо отметить, это то, что существующие чрезвычайно ценные официальные данные никогда не были использованы в целях регистрации и сейчас недоступны. За последние шестнадцать лет Служба записи актов гражданского состояния приводит цифры смертности от оспы в трех графах. Так, за 1881 она дает по Лондону ("Ежегодный отчет", с. XXIV):

А за 1893 год цифры по Англии таковы ("Ежегодный отчет", с. XI):

Цифры наподобие этих, даже если бы в первых двух графах они были правильными, представляют собой полный фарс и совершенно бесполезны для любых статистических целей, несмотря на то, что каждая прививка официально регистрируется (с 1873 года — как частные, так и общественные прививки), и поднять данные о почти каждом оспенном больном, начиная с места его рождения, и найти официальную запись о прививке, если она существует, было бы несложно. Поскольку медицинские советники правительства этого не сделали и вместо этого дают нам частичную и местную статистику, обычно без официального одобрения и нередко явно неверную, все правила доказательства и все требования здравого смысла дают нам право отвергать фрагментарные и непроверенные утверждения, которые они нам предлагают. Необходимо привести несколько примеров часто имеющей место недостоверности таких утверждений.

В "Заметках об оспенной эпидемии в Биркенхеде" (1877 год, с. 9) д-р Ф. Вейчер говорит: "Те, кого записывали как непривитых, либо признавали себя непривитыми, либо не имели ни малейшего следа от прививки. Одни лишь слова пациентов или их друзей о том, что они были привиты, во внимание не принимались". Еще один медицинский чиновник оправдывает такой метод создания статистических данных следующим образом: "Я всегда относил к "непривитым" тех, у кого не удавалось обнаружить шрам, предположительно возникший от прививки. Постоянно можно наблюдать индивидов, которые утверждают, что они привиты, но на которых невозможно найти никаких рубцов. С прогностической и статистической точек зрения классификация их как непривитых представляется лучшей и, я думаю, необходимой" (доклад д-ра Гейтона по больнице Хомертон за 1871—1872—1873 годы).

Результатом этого метода, который, без сомнения, очень распространен, хотя и не является всеобщим, является такая фальсификация реальных фактов, что они становятся бесполезными для статистических целей. Столь высокий авторитет, как сэр Джеймс Паджет, в своих лекциях по хирургической патологии утверждает, что "рубцы могут со временем стираться", и комитет по вакцинации Эпидемиологического общества в своем докладе за 1885—1886 годы признаёт, что "не каждый рубец будет существовать всю жизнь". Еще более важен факт, что при сливной оспе рубцы скрыты, а большое количество больных поступает в больницы на поздних стадиях болезни. Д-р Расселл в своем докладе по Глазго (1871—1872, с. 25) замечает: "О некоторых людях говорилось, что они привиты, но следов не было видно, очень часто из-за обильной сыпи. В некоторых из таких случаев, закончившихся выздоровлением, проверка перед выпиской обнаруживала следы от прививок, иногда очень хорошие".

Во многих случаях частные расследования обнаруживали ошибки такого рода. Во Втором докладе комиссии, с. 219—220, свидетель заявил, что из шести людей, умерших от оспы и зарегистрированных государственным медицинским служащим как непривитые, пять оказались привитыми, причем один из них был ребенком, которого прививал тот самый человек, который производил регистрацию, а другой умерший был дважды ревакцинирован в ополчении (вопросы 6730—6742). Можно привести еще один пример. В октябре 1883 года три непривитых ребенка были записаны в еженедельную сводку смертности лондонской Службы записи актов гражданского состояния как умершие от оспы "в возрасте одного, четырех и девяти лет, все из дома № 3 по Медланд-стрит, Степни". На запрос по данному адресу (в этом случае, по-видимому, в порядке проверки) мать ответила, что все три ребенка были ее детьми и что "все они были прекрасно привиты". Этот случай расследовал мистер Дж. Грэхем Спенсер из дома № 33 по Риго роуд, Фулэм Парк Гарденз, и факты были опубликованы в местной прессе, а также в "Исследователе вакцинации" (The Vaccination Inquirer) за декабрь 1883 года.

Несколько других случаев были обнаружены в Шеффилде и приводились мистером А. Уилером в его свидетельстве перед комиссией (Шестой доклад, с. 70), и еще много других можно найти в антипрививочных периодических изданиях. Но расследовать происхождение таких ложных утверждений чрезвычайно трудно, поскольку власти почти всегда отказываются предоставлять информацию, касающуюся такого рода случаев, когда отдельные умершие от оспы записываются как "непривитые". Откуда это стремление к секретности в таком вопросе, если скрывать нечего? Несомненно, в интересах общества необходимо сделать официальную статистику как можно более точной. А частные лица, которые берут на себя большие хлопоты и расходы ради исправления ошибок, должны приветствоваться как приносящие пользу обществу и получать всевозможное содействие, а не восприниматься как дерзкие нарушители официальной секретности, как это слишком часто бывает.

Результатом этого предвзятого и ненаучного метода регистрации смертности от оспы является вера большинства пишущих о данном вопросе медицинских авторов в то, что существует огромная разница между смертностью привитых и непривитых, и что разница является следствием наличия или отсутствия прививки. Ниже следуют некоторые из цифр по этому вопросу, приведенных в докладе Королевской комиссии:

Однако огромная масса статистики прошлого века, собранной беспристрастными лицами, не имевшими интереса в преувеличении или занижении тяжести оспы, дает среднее значение отношения числа случаев смерти от оспы к числу заболеваний от 14 до 18%. И, естественно, возникает вопрос: как же получается, что при намного лучших санитарных условиях и при сильно улучшившемся лечении около половины непривитых пациентов гибнет, хотя в прошлом веке умирала менее чем пятая часть? Многие сторонники вакцинации, такие как д-р Гейтон (2-й доклад, с. 1856), не могут предложить объяснения. Другие, такие, как д-р Уайтледж (6-й доклад, с. 553), считают, что оспа периодически становится более вирулентной, и что один из пиков ее вирулентности вызвал великую эпидемию 1870—1872 годов, которая после более чем полувековой вакцинации не уступала некоторым самым страшным эпидемиям допрививочного периода.

Однако на серьезные размышления наводит тот факт, что при рассмотрении смертности от оспы самой по себе, вне связи с вакцинацией (записи о которой, как было показано, крайне недостоверны), мы обнаруживаем, что летальность оспы хорошо согласуется с ее летальностью в прошлом веке. Так, цифры, приводимые в отчетах оспенных больниц Хэмпстеда, Хомертона и Дептфорда за периоды между 1876 и 1879 годами были 19%, 18,8% и 17% соответственно (Третий доклад, с. 205). Если признать, что в больницы попадали только самые тяжелые больные, и сделать поправку на лучшее лечение в настоящее время, то результат становится вполне объяснимым. В то же время другой результат — то, что сильно увеличившаяся смертность среди непривитых настолько точно скомпенсировалась сильно уменьшившейся смертностью среди привитых — объяснимым не становится, особенно если вспомнить, что уменьшившаяся смертность относится ко всем возрастам, а сейчас почти повсеместно признано, что предполагаемый защитный эффект прививки затухает за десять или двенадцать лет. Эти разные мнения в действительности противоречат сами себе. Если эпидемическая оспа в наше время более вирулентна, чем в прошлом веке, что демонстрируется большей смертностью непривитых сейчас, чем тогда, то сильно ослабший или почти исчезнувший эффект первичной вакцинации у взрослых никак не мог уменьшить их смертность до одной пятой или одной шестой от смертности среди другого класса.

Кроме того, многие провакцинистские авторитеты признают, что непривитые, как правило, принадлежат к более бедным классам, и в то же время они включают большинство криминальных групп, бродяг и в целом кочевого населения. Она также включают тех детей, у которых прививка была отложена по причине ослабленности, наличия других болезней, а также тех, кто младше прививочного возраста. Таким образом, непривитые как класс особенно восприимчивы к заразным болезням любого рода, в том числе к оспе. И когда мы учтём, помимо этих причин более высокой смертности от оспы среди непривитых, доказанную недостоверность статистики, полностью созданной людьми с предвзятостью в пользу вакцинации (как показывает, например, заявление д-ра Гейтона, что когда сыпь настолько сильна, что на третий день скрывает следы от прививки, то это считается prima facie [с первого взгляда (лат.) — прим. перев. ] признаком отсутствия прививки при отсутствии доказательств обратного — 2-й доклад, вопрос 1790), мы получим все основания для того, чтобы отвергнуть всю аргументацию в пользу вакцинации, базирующуюся на столь ошибочных данных. И это более рациональный курс для непредвзятого исследователя, поскольку, как я покажу далее, в изобилии имеются факты более точного и более убедительного характера, которые можно использовать для проверки вопроса.*

* Такая же точка зрения принята даже некоторыми защитниками вакцинации в Германии. В отчете Немецкой комиссии по вопросу о вакцинации в "Британском медицинском журнале" за 29 августа 1885 года (с. 408) мы находим следующее утверждение: "По мнению д-ра Коха, нельзя полагаться ни на какой другой статистический материал, кроме смертности от оспы; вопросы о том, были ли пациенты привиты или нет, оставляют слишком много пространства для ошибок".

Еще один момент, о котором необходимо сказать до завершения этой части вопроса, состоит в том, что более свежая официальная больничная статистика сама позволяет продемонстрировать отсутствие защитного действия вакцинации и таким образом служит полным опровержением заключений, сделанных на основе статистики, которую мы только что рассматривали. Д-р Манк утверждал перед Больничной комиссией, что процент привитых пациентов в лондонских оспенных больницах возрос с 40% в 1838 году до 94,6% в 1879 году (3-й доклад Королевской комиссии, вопрос 9090). Это свидетельство было дано в 1882 году. Но мистер Уилер утверждал, что, согласно отчетам больницы в Хайгейте, привитые пациенты давно составляли более 90% от всех, а сейчас часто даже 94 или 95%. Больницы Лондонского совета по приютам, принимающие в основном нищих пациентов, дают более низкий процент: больница Хомертона — 85%, Дептфорда — 87%, и Хэмпстеда — 75%, где в двух последних случаях "сомнительные" добавлялись к классу привитых, поскольку уже приведенные факты доказывают, что мы имеем право это делать, при этом все еще получая слишком большую долю непривитых. Принимая во внимание, что доля привитого населения Лондона не может быть больше 90% (см. Доклад меньшинства, с. 173—174), и, скорее всего, намного ниже, и учитывая категории людей, попадающих в число непривитых пациентов (см. выше), убеждаемся, что на долю эффекта вакцинации не остается абсолютно ничего. Мы уже убедились, что общая летальность в этих больницах хорошо согласуется с ее значениями в прошлом веке. Два класса фактов, рассмотренных совместно, позволяют почти уверенно сказать, что вакцинация никогда не спасла ни единой человеческой жизни.