Перед тем, как подвести итоги широкого статистического разбирательства против вакцинации, может оказаться полезным указать здесь на некоторые заблуждения, ошибочные утверждения, неясные оценки и противоречащие фактам заключения, которыми изобилует этот жалкий доклад.
И прежде всего мы имеем повторение часто исправляемого и очевидно ошибочного утверждения, касающегося полной одинаковости привитых и непривитых, за исключением лишь факта наличия прививки. Члены комиссии говорят: "Таким образом, те, кто попал в число привитых лиц, могли бы с тем же успехом быть случайно выбранными в том же количестве из общего числа поражаемых оспой. Когда речь идет о заболеваемости оспой или смертности он нее, выбор людей с тем же успехом мог быть сделан по цвету одежды, которую они носили" (Заключительный доклад, § 213). Но в докладах есть таблицы, показывающие, что около одной седьмой всех смертей от оспы случаются в первые шесть месяцев жизни, и намного бóльшая часть этой смертности приходится на первые три месяца. Возраст вакцинации в реальности варьируется от трех до двенадцати месяцев, и вакцинация многих детей специально откладывается по причине плохого здоровья, так что "непривитые" всегда включают большую долю тех, кто просто потому, что они — младенцы, дает намного бóльшую часть смертей от оспы, чем в любом другой возрасте. Тем не менее, члены комиссии говорят, что непривитые могли бы с тем же успехом быть выбраны наугад или по цвету одежды, когда речь идет об их подверженности оспе. Поражает дерзость ответственной группы людей, которые предполагаются здравомыслящими и ищущими истину, которые преднамеренно записывают как факт то, что столь очевидно является ложью.
Вряд ли менее важно и то, что масса непривитых, которые уклонились от вакцинаторов, являются представителями очень бедного и кочевого населением страны — бродягами, попрошайками и уголовниками, обитателями съемных помещений и трущоб наших крупных городов, кто, снимая жилье на неделю, постоянно меняет своё местонахождение. О таких упоминается в докладе Департамента местного управления за 1882 год (с. 809) как о составляющих целых 35 тысяч уклонившихся от прививок под заголовком "Уехавшие, неотслеживаемые или неучтенные по иным причинам".
Один из официальных свидетелей комиссии, д-р Маккейб, медицинский уполномоченный по Ирландии, четко подтверждает это. Он говорит (2-й доклад, вопрос 8073), что он раньше отвечал за район Дублина, и что "из населения в четверть миллиона 100000 живут в домах со съемными помещениями, то есть в домах, где сдаются отдельные комнаты для проживания семьи. Именно в этом классе в очень большой мере присутствуют те, кто остается без прививок. Попечитель бедного населения, отправляясь в съемное жилье, где родился ребенок, обнаруживает, что родители убыли в какое-то другое съемное жилье, и никаких следов не осталось... Большое количество не прошедших вакцинацию получается именно таким путем".
Сейчас краткосрочные съемщики не живут в лучших и наиболее санитарно обеспеченных частях городов, а записи о любой эпидемии показывают, что такие антисанитарные районы имеют несоизмеримо бóльшую долю смертей от оспы по сравнению с более здоровыми районами. Тем не менее члены комиссии заявляют, что "нет абсолютно никакой разницы между привитыми и непривитыми", кроме наличия или отсутствия прививки. Вновь мы изумляемся утверждению, столь противоречащему фактам. Но, несомненно, члены комиссии должны были верить, что это правда, иначе они бы не поместили это в Заключительный доклад, на котором может быть основано законодательство, затрагивающее свободы и жизни их сограждан.
Я с уверенностью сообщаю читателям, что это утверждение, столь прямо противоречащее простейшим и очевиднейшим фактам и данным от официальных свидетелей, доказывает неспособность членов комиссии провести важное исследование, которое они предприняли. Таким обращением с данной частью вопроса они показали либо свое невежество, либо халатность, и в любом случае полную некомпетентность.
Следующий пассаж, заслуживающий здесь особого замечания, — это § 342, где они говорят: "Мы обнаруживаем, что некоторые классы внутри сообщества, среди которых ревакцинация преобладала в исключительной степени, продемонстрировали положение совершенно исключительного преимущества в отношении оспы, хотя эти классы во многих случаях подвергались исключительному риску заражения". Кажется почти невероятным, что утверждение, подобное этому, могло оказаться выводом из официальных данных, которыми располагала комиссия, и это можно объяснить только тем фактом, что они никогда не делали ни одного простейшего и очевиднейшего сравнения и что они придали большее значение плохой статистике, чем хорошей. Они доверяют, например, данным о случаях оспы у медсестер в больницах,* по которым нет абсолютно никакой статистики в буквальном смысле этого слова, лишь устные показания разных медицинских работников, и просматривают или забывают крупнейший и единственный заслуживающий доверия существующий массив статистики по ревакцинации — данные по армии и флоту! "Положение совершенно исключительного преимущества!" Когда смертность от оспы среди более чем 200000 человек, которые ревакцинированы медицинскими чиновниками настолько полно, насколько это возможно, не показывает абсолютно никаких преимуществ перед всем сравнимым населением Ирландии, и совершенно исключительное невыгодное положение в сравнении с почти непривитым Лейстером!**
* Что касается случаев оспы у медсестер в оспенных больницах, о которых столько было сказано, я представил комиссии некоторые данные из медицинской работы, которые в достаточной мере снимает эту часть вопроса. В "Трактате о гигиене и общественном здоровье" Бака, том II, мы находим статью докторов Гамильтона и Эмметта об "Оспе и других заразных болезнях", и на его стр. 321 читаем: "То, что люди, постоянно контактирующие с оспой, очень редко ею заболевают, — это факт, полностью принимаемый во внимание медиками. В случае врачей, инспекторов здравоохранения, медсестер, сестер милосердия, больничных санитаров и некоторых других лиц, это является правилом; и из более чем 100 человек, которые, насколько мне известно, постоянно имели дело с оспой, причем некоторые видели порядка 1000 случаев, я лично знал не более одного, кто подхватил болезнь; но есть много авторов, которые верят, что полная невосприимчивость крайне редка. В этой связи следует обратить внимание на исключение для некоторых лиц, которые занимали общую с пациентами комнату и, возможно, постель, и, хотя не были вакцинированы, полностью избежали инфекции".
И мистер Уилер показывает, что в Шеффилде больничный персонал страдал от оспы в большей степени, чем другие сравнимые группы населения (см. 6-й доклад, вопрос 19907).
** Обычной практикой сторонников вакцинации является ссылка на немецкую армию как на впечатляющее доказательство полезного действия ревакцинации, но поскольку наша собственная армия вакцинирована настолько хорошо, насколько армейские хирурги с их неограниченной властью способны это сделать, то вряд ли немцы могут сделать это настолько лучше. И есть определенная причина полагать, что их статистика менее надежна, чем наша. Подполковник Королевской артиллерии А.Т. Уинтл (ныне покойный) опубликовал в "Vaccination Inquirer" выдержки из письма из Германии, где говорилось от имени немецкого офицера, что армейская статистика по оспе крайне ненадежна. Утверждается, что для армейских хирургов было правилом записывать случаи оспы как кожные заболевания или другие "подходящие болезни", в то время как большие количества умерших от оспы регистрировались как "направленные в другое место". Нам, таким образом, лучше было довольствоваться нашей собственной армейской и флотской статистикой, хотя даже здесь есть некоторые сокрытия. В 1860 году член парламента мистер Данкомб запросил разъяснения по поводу трагедии в лагере Шорнклифф, где, как предполагалось, 30 рекрутов были вакцинированы, и в результате шесть умерли, но в разъяснении было отказано. Письмо в "Ланцет" от 7 июля 1860 года от "военного хирурга" сообщало количества солдат, которым были ампутированы руки из-за омертвления после вакцинации, а баптистский священник и бывший солдат преподобный Фредерик Дж. Харсант свидетельствовал перед комиссией о другой трагедии в Шорнклиффе в 1868 году. Он сам, будучи тогда солдатом, так и не выздоровел и имел незаживающие язвы на разных частях тела в течение более 20 лет. Восемнадцать из двадцати людей, привитых в тот раз, пострадали; некоторые провели месяцы в госпитале и притом в гораздо худшем состоянии, чем он сам (6-й доклад, с. 207). В том же томе есть свидетельства двадцати медиков, наблюдавших серьезные последствия, вызванные вакцинацией, в том числе самого ужасного и печального характера.
Есть лишь одно снисходительное объяснение такого "вывода", как этот — а именно, что члены комиссии по образованию и опыту были абсолютно неспособны обращаться по-умному с тем огромным массивом национальной статистики, которого достаточно для получения окончательных выводов по этому вопросу.
В конце основного расследования, по поводу влияния вакцинации на оспу (стр. 98, 99) члены комиссии взяли очень колеблющийся тон. Они говорят, что "где вакцинация была наиболее полной, там защита, по-видимому, наилучшая", и что "ревакцинация взрослых, по-видимому, ставит их в очень выгодное положение по сравнению с невакцинированными". Но почему они говорят "по-видимому" в обоих этих случаях? Речь идет о факте, основанном на широкой статистике, которая показывает нам ясно и безошибочно — как при сравнении Лейстера с другими городами — что вакцинация не дает вообще никакой защиты, и что наилучшая и самая полная ревакцинация, как в армии и на флоте, не защищает нисколько! Это вопрос не о "видимости" защиты. Факт состоит в том, что она не защищает и не создает видимости защиты. Единственное объяснение использования слова "по-видимому" состоит в том, что члены комиссии пришли к своим заключениям, основываясь вообще не на статистических доказательствах, а на впечатлениях и верованиях различных медицинских служащих, которых они опрашивали, которые почти все полагали, что защита есть уже установленный факт. Таким был случай с армейским хирургом, который заявил, что смертей было намного меньше, чем было бы без ревакцинации, а на вопрос о том, почему он так думает, ответил, что это было в результате чтения об оспенной смертности в допрививочные времена! Он не делал никаких сравнений и не представил никаких цифр. То, что это так, было его мнением и мнением других офицеров-медиков. И члены комиссии, видимо, всегда имели такие же мнения, которые, будучи подтвержденными мнениями других официальных свидетелей, заключили, что сравнения ревакцинированных армии и флота с обычными уровнями смертности были ненужными, так как сбивали их с толку. Отсюда "по-видимому" вместо "есть" или "является", и их семь выводов о ценности и защитных свойствах вакцинации, все со словами "мы думаем", а не "мы убеждены", не "нам было доказано", не "статистика армии и флота, Ирландии, Лейстера и многих других мест показывает защитные свойства или бесполезность — что могло оказаться — вакцинации". Я верю, что я уже убедил своих читателей, что лучшие доказательства — те, к которым апеллировали сэр Джон Саймон и доктор Гай — ДЕМОНСТРИРУЮТ полную БЕСПОЛЕЗНОСТЬ, вопреки тому, что "видится" членам комиссии и что они "думают".
Перед окончанием разговора о комиссии нужно сказать об ещё одном моменте. Я уже показал, насколько полно они проигнорировали тщательно собранные ценные данные, статистические таблицы и графики, представленные оппонентами вакцинации. Такие материалы были выложены перед ними мистером Биггсом из Лейстера, мистером А. Уилером и мистером Уильямом Теббом, которые хоть и были все опрошены и допрошены перекрестно до мельчайших деталей, могли бы с тем же успехом вообще там не появляться с точки зрения каких-либо упоминаний в Заключительном докладе. Но еще существует очень скрупулезная работа, внесенная доктором Адольфом Фогтом, профессором гигиены и санитарной статистики Бернского университета, который выразил готовность прибыть в Лондон и подвергнуться перекрестному допросу по теме, и присутствие которого комиссия, однако, не сочла необходимым. Эта работа, перевод которой напечатан в "Приложении" к Шестому докладу, с. 689, особенно ценна как работа добросовестного статистика, который по занимаемому положению имеет доступ ко всей массе европейской официальной статистики и рассуждение которого ведет к самому корню всего вопроса. Этот труд поделен на девять глав и занимает 34 страницы плотным шрифтом в Синей Книге [сборник парламентских документов. — прим. перев. ] Но поскольку серьезная дискуссия основана главным образом на научном подходе к статистике, в комиссии, вероятно, не нашлось ни одного члена, способного его изучить в достаточной степени.
Тем не менее, эта работа более ценна, чем все девять десятых оставшихся страниц объемистого доклада с 31398 вопросами и ответами. Труд профессора Фогта покрывает почти всю тематику, медицинскую и статистическую, и пускает в ход многие из фактов и аргументов, которые приводил я сам. Но есть два момента, которые должны быть упомянуты отдельно. Его первая глава озаглавлена "Предыдущее заболевание оспой не дает иммунитета". Я давно придерживаюсь мнения, что это так и есть, и шестью годами позже писал свою собственную заметку, показывающую, что редкость повторных заболеваний может быть, по всей видимости, объяснено учением о случайностях. Но у меня не было статистики, достаточной, чтобы доказать это. Профессор Фогт, однако, имея в своем распоряжении статистические таблицы по всей Европе, способен не только показать, что исчисление вероятностей само по себе объясняет редкость повторных заболеваний оспой, но и что повторное заболевание случается чаще, чем им предписывается учением о случайностях, показывая, что вместо наличия иммунитета, на самом деле имеет место несколько повышенная восприимчивость ко повторному заболеванию!* [С последним нельзя согласиться. Причиной данного эффекта могло стать не только влияние первого заболевания на второе, но и одновременное влияние третьих факторов и на первое, и на второе. Такими факторами могли быть индивидуальная восприимчивость к оспе, проживание в местах, где ее много, и т.п. Поэтому вывод о повышении восприимчивости к оспе у переболевших ею преждевременен и, возможно, ошибочен. — прим. перев. ]
* Краткое изложение этого аргумента. Шансы заболеть оспой вторично можно грубо оценить следующим образом. Допустим, среднегодовой уровень смертности от оспы составляет 500 на миллион, а средняя продолжительность жизни 40 лет. Тогда доля населения, умирающего от оспы, составит 500 × 40 = 20000 на миллион. Если отношение смертей к заболеваниям составляет один к пяти, то будет 100000 случаев оспы на миллион за время жизни этого миллиона, то есть одна десятая в течение жизни. Теперь, согласно только законам вероятностей, шансы человека заболеть оспой дважды будут равны квадрату этой дроби, или одной сотой, так что в среднем только один человек из ста имел бы второе заболевание оспой, если бы это было чистой случайностью и ничто не влияло бы на эту случайность. Но есть факторы, могущие изменить этот результат: (1) Те, кто умирает от первого заболевания, уже не смогут получить второе. (2) Заболевания чаще всего происходят в очень раннем возрасте, так что шансы получить его в более поздней жизни не равны. (3) Это чрезвычайно эпидемическая болезнь, случающаяся только через определенные интервалы времени, что уменьшает шансы инфицирования тех, кто однажды переболел. (4) Возможно, что большинство людей восприимчивы к инфекции только в определенные периоды жизни, и по истечении этого периода они никогда не заболевают. Таким образом, представляется вероятным, что эти несколько условий сильно уменьшают шансы заболевания для людей, переболевших однажды оспой, так что, возможно, в реальном положении дел, чистая случайность привела бы к тому, что лишь один из двухсот человек болел бы оспой второй раз.
Вышеизложенное есть лишь иллюстрация принципа. Профессор Фогт вникает в этот вопрос более глубоко и приходит к заключению, что из каждых 1000 случаев оспы, по вероятности, десять являются повторными. Далее, собирая вместе все европейские наблюдения, касающиеся реального числа повторных заболеваний во время разных эпидемий, среднее значение оказывается достигающим 16 на 1000 случаев, показывая значительное превышение над вероятным значением. Более того, с давних времен наблюдалось, что отношение числа смертей к числу заболеваний оказывается высоким при повторной болезни; и к тому же многие известные врачи, чьи утверждения приводятся, наблюдали, что повторные заболевания более часты у людей, у которых первая болезнь была очень тяжелой, а это диаметрально противоположно тому, чего следовало бы ожидать, если бы первое заболевание действительно в какой-то мере давало иммунитет. Сейчас вся теория защиты вакцинацией основывается на допущении, что предыдущее заболевание является защитой, и профессор Фогт заключает свое очень интересное обсуждение следующей ремаркой: "Все это оправдывает нашу позицию о том, что теория иммунитета от предыдущего заболевания оспой, будь то естественная болезнь или вызванная искусственно, должна быть отнесена к области вымыслов". Если это так, то предполагаемая вероятность или обоснованность того, что аналогичная болезнь — коровья оспа — вызывает иммунитет, полностью исчезает.
Поскольку это так, читать вопросы с ответами и серьезные дискуссии о том, защищает ли "хорошая вакцинация" лучше или хуже, чем предыдущее заболевание оспой, становится поистине смешно. Некоторые считают, что защита одинаковая, но большинство думает, что она не так велика. Даже наиболее ярые сторонники вакцинации не заявляют о лучшей защите. Но никто из них никогда не ставил под сомнение факт защиты, приобретаемой как следствие болезни, и, более того, никто из них и ни один член комиссии, не подумал о том, что необходимы данные, тем более доказательства, самого этого факта. Они его принимают на веру. "Это всем известно". "Очень мало людей болеет оспой второй раз". Несомненно. Но очень мало людей страдает от какого-либо несчастного случая дважды — от кораблекрушения, дорожного происшествия или пожара в доме, однако ни один из этих несчастных случаев не вызывает иммунитета против его повторения. Принятие на веру того, что второе заболевание оспой или любой другой заразной болезнью случается настолько редко, чтобы быть доказательством некоторого иммунитета или защиты, указывает на неспособностью медицинского ума заниматься тем, что является чисто статистическим и математическим вопросом.
В полном согласии с таким влиянием оспы — приданием пациенту несколько большей склонности к заболеванию во время любой будущей эпидемии — находится подборка данных, представленных профессором Фогтом, которые показывают, что вакцинация, особенно будучи повторена один или несколько раз, делает подвергнутого ей человека более подверженным заболеванию и тем самым в действительности увеличивает силу эпидемии. Это подозревалось некоторыми антивакцинистами, и я полагаю, что сейчас в первый раз подтверждено значительным объемом статистики.
Другой важный момент работы профессора Фогта, это серьезное подтверждение, даваемое им представлению о том, что оспенная смертность при прочих приблизительно равных условиях в действительности является функцией плотности населения. Все данные, которые я здесь приводил, показывают это, особенно чрезвычайно высокий уровень смертности от оспы в перенаселенных городах в приблизительной пропорции к степени тесноты. Профессор Фогт добавляет некоторую замечательную статистику, иллюстрирующую это положение, в том числе таблицу, в которой 627 регистрационных районов Англии и Уэльса сгруппированы по плотности их населения, от всего лишь 64 человек на квадратную милю в одном из районов, до шести, имеющих 20698 человек на квадратную милю, а в другой колонке показано количество годов в течение периода 1859—1882, в которые в районе имели место смертельные исходы от оспы. Показанный результат очень примечателен. В наименее плотно населенных районах не было ни одной смерти ни в один год из 24 лет, а в районах с наиболее плотным населением смерти от оспы случались в каждый год из 24 лет. И частота случаев оспы во всех промежуточных группах в точности следовала за плотностью населения. Рассмотрим две группы с почти одинаковым количеством населения: четвертая группа из 107 районов с общим населением 1840581 человек имела смерти от оспы только в пяти или шести годах из 24 лет, в то время как в тринадцатой группе из 13 районов с населением 1908838 человек смерти от оспы были в течение 23 из 24 лет. Но первая группа имела плотность населения 160 на квадратную милю, а вторая 8350 на квадратную милю. Члены комиссии останавливаются на предполагаемом факте, что ни водоснабжение, ни канализация, ни загрязненная пища не вызывают оспы, и настаивают, что то, что обычно принято понимать под словом "санитария", слабо влияет на оспу (§ 153). Но фундаментальным принципом санитарии можно назвать избегание перенаселенности, и огромное количество данных неизменно показывает, что она влияет на смертность от оспы, совершенно независимо от вакцинации.*
* Мы не имеем в виду, что перенаселенность сама по себе есть прямая причина оспы или любой иной заразной болезни. Возможно, это скорее условие, чем причина, но при нашем нынешнем общественном укладе оно столь повсеместно ассоциируется с различными причинами болезней — нечистым воздухом, плохой канализацией, плохим водоснабжением, вредными для здоровья условиями, нездоровой пищей, чрезмерным трудом и всякого рода грязью в домах, на одежде и на людях, что это дает самую общую и удобную индикацию нездорового образа жизни как противоположности здоровому. И это, касаясь в особенности заразных болезней, также и в целом настолько пагубно для здоровья, что оказывает постоянное и очень сильное влияние на общую смертность.
Тем не менее, сей замечательный вклад в массу доказательств в докладах, показывающий этот факт наиболее четко, не удостаивается даже упоминания в Заключительном докладе.