— У меня сложилось впечатление, что это был по ток, который невозможно было остановить никакими репрессиями. А в последнее время задумываюсь — да и пытались ли его остановить?
Расстрелы насильников и мародеров были и у нас, но, говорят, в Восточной Пруссии было дано «послабле ние», что стало искушением для многих «морально неу стойчивых» бойцов. Так ли это? Можно ли сказать, что в своем обращении с мирным населением в Европе (и особенно в Германии) мы невыгодно отличались от со юзников?
— Давайте не будем голословно рассуждать, а про сто вновь обратимся к воспоминаниям покойного сер жанта Николая Никулина.
«Петров, как звали почтальона, показавшийся мне таким милым вначале, в конце войны раскрылся как уголовник, мародер и насильник. В Германии, на пра вах старой дружбы, он рассказал мне, сколько золотых часов и браслетов ему удалось грабануть, скольких не мок он испортил. Именно от него я услышал первый из бесконечной серии рассказ на тему «наши за границей». Этот рассказ сперва показался мне чудовищной выдум кой, возмутил меня и потому навсегда врезался в па мять: «Прихожу я на батарею, а там старички-огневички
готовят пир. От пушки им отойти нельзя, не положе но. Они прямо на станине крутят пельмени из трофей ной муки, а у другой станины, по очереди забавляются с немкой, которую притащили откуда-то. Старшина раз гоняет их палкой: «Прекратите, старые дураки! Вы, что, заразу хотите внучатам привезти?!» Он уводит немку, уходит, а минут через двадцать все начинается снова». Другой рассказ Петрова о себе: «Иду это я мимо толпы немцев, присматриваю бабенку покрасивей и вдруг гля жу, стоит фрау с дочкой лет четырнадцати. Хорошень кая, а на груди вроде вывески, написано: «Syphilis», это, значит, для нас, чтобы не трогали. Ах ты, гады, думаю, беру девчонку за руку, мамане автоматом в рыло, и в ку сты. Проверим, что у тебя за сифилис! Аппетитная ока залась девчурка...» <...>
Войска тем временем перешли границу Германии. Те перь война повернулась ко мне еще одним своим неожи данным лицом. Казалось, все испытано: смерть, голод, обстрелы, непосильная работа, холод. Так ведь нет! Было еще нечто очень страшное, почти раздавившее меня. На кануне перехода на территорию Райха в войска приеха ли агитаторы. Некоторые в больших чинах. «Смерть за смерть!!! Кровь за кровь!!! Не забудем!!! Не простим!!! Отомстим!!!» и так далее... До этого основательно поста рался Эренбург, чьи трескучие, хлесткие статьи все чи тали: «Папа, убей немца!» И получился нацизм наоборот. Правда, те безобразничали по плану: сеть гетто, сеть ла герей. Учет и составление списков награбленного. Реестр наказаний, плановые расстрелы и т. д. У нас все пошло стихийно, по-славянски. Бей, ребята, жги, глуши! Пор ти ихних баб! Да еще перед наступлением обильно снаб дили войска водкой. И пошло, и пошло! Пострадали, как всегда, невинные. Бонзы, как всегда, удрали... Без раз бору жгли дома, убивали каких-то случайных старух, бесцельно расстреливали стада коров. Очень популярна была выдуманная кем-то шутка: «Сидит Иван около го рящего дома. «Что ты делаешь?» — спрашивают его. —
«Да вот, портяночки надо было просушить, костерок развел»...
Трупы, трупы, трупы. Немцы, конечно, подонки, но зачем же уподобляться им? Армия унизила себя. Нация унизила себя. Это было самое страшное на войне. Тру пы, трупы... На вокзал города Алленштайн, который доблестная конница генерала Осликовского захватила неожиданно для противника, прибыло несколько эше лонов с немецкими беженцами. Они думали, что едут в свой тыл, а попали... Я видел результаты приема, кото рый им оказали. Перроны вокзала были покрыты куча ми распотрошенных чемоданов, узлов, баулов. Повсюду одежонка, детские вещи, распоротые подушки. Все это в лужах крови...
«Каждый имеет право послать раз в месяц посылку домой весом в двенадцать килограммов», — официально объявило начальство. И пошло, и пошло! Пьяный Иван врывался в бомбоубежище, трахал автоматом об стол и страшно вылупив глаза, орал: «УРРРРРА! Гады!» Дро жащие немки несли со всех сторон часы, которые сгре бали в «сидор» и уносили. Прославился один солдатик, который заставлял немку держать свечу (электричества не было), в то время, как он рылся в ее сундуках. Грабь! Хватай! Как эпидемия, эта напасть захлестнула всех... Потом уже опомнились, да поздно было: черт вылетел из бутылки. Добрые, ласковые русские мужики преврати лись в чудовищ. Они были страшны в одиночку, а в ста де стали такими, что и описать невозможно!»
— Думаю, что комментарии излишни.
В массовом сознании остаются два мифологиче ских взгляда на Сталина: либо он источник всех по бед (культ), либо «серийный убийца» (демонизация). Возможен ли сегодня объективный, беспристрастный взгляд?
— Все зависит от критериев, которые вы использу
ете, и от системы ценностей. Например, одни счита ют высшей ценностью государство, чье величие и ин тересы государственного аппарата преобладают над интересами общества и частных лиц. Гражданин — это необходимый расходный материал. И если Сталин
сорил собственным народом, то исключительно ради его блага и конечной победной цели.
Другие считают каждого человека Творением Бо жьим, неповторимым и уникальным. С этой точки зрения суть элементарной политики заключается в создании таких условий, в которых бы повышалось благосостояние граждан, защищались их жизнь, безо пасность и имущество. Главный критерий ведения во йны — стремление к минимизации жертв среди соб ственного населения и военнослужащих. Здоровый эгоизм.
Понятно, что при таких ценностных расхождени ях согласовать диаметрально противоположные оцен ки Сталина нельзя.
Как вы относитесь к тому, что многие в сегодняш ней России считают его «эффективным менеджером»? При этом отталкиваясь от некоторых фактов: инду стриализация, великие стройки, военная промышлен ность, победа в ВОВ, быстрое восстановление после во йны, атомная бомба и т. п. Да еще и «цены снижали»...
— Отношусь отрицательно. Ленин, а еще больше Сталин настолько опустошили страну, что в ито ге к концу советского периода мы так и не смогли вос полнить понесенные демографические потери, соста вившие за 1917-1953 годы примерно 52~53 млн человек (вместе с военными, конечно). Все сталинские дости жения эфемерны — в цивилизованном Российском госу дарстве удалось бы достичь гораздо большего, и с при ростом, а не убылью населения.
Так, например, индустриализация успешно осу ществлялась с последней трети XIX века, и к 1913 году Россия по объемам промышленного производства зани мала устойчивое 5-6-е место в мире, а по темпам эко номического роста — одно из первых и входила в группу таких развивавшихся в тот момент стран, как США, Япония и Швеция. При этом 100 лет назад успешная индустриализация и становление частной крестьян ской собственности на землю не сопровождались мас
совыми репрессиями, созданием системы принуди тельного труда и гибелью миллионов крестьян.
На 1 января 1911 года в России в местах заключе ния содержались 174733 человека (в том числе лишь 1331 политический) — это составляло 0,1% населения страны. На 1 января 1939 года в СССР в лагерях и спец- поселках находились 3 миллиона человек (в том чис ле 1,6 миллиона политических) — это составляло 1,6% населения страны. Общая разница в 16 раз (а по поли тическим — разница более чем в 1200 раз!).
Без большевиков, Ленина и Сталина Россия бы ста ла одной из самых густонаселенных и высокоразвитых стран, а уровень ее благосостояния вряд ли бы усту пал как минимум современной Финляндии, которая 100 лет назад была частью Российской империи. Высо коквалифицированная инженерно-техническая элита и промышленный класс, которые страна потеряла по сле Октябрьского переворота 1917 года, успешно бы за вершили индустриализацию. Полагаю, что не было бы союза исторического Российского государства с Гит лером, и соответственно условий, которые позволили ему успешно вести войну в Европе против западных со юзников в 1939-1940 годах. Но главное — сохранились бы Церковь и русская культура, не состоялось бы такого духовного опустошения нации в результате десятиле тий постоянной лжи, цинизма, самообмана и бедности.
«Цены снижали», но при этом колхозная деревня де градировала. А в итоге сталинского раскрестьянива ния России мы давно зависим от импорта продоволь ствия.
Существуют ли общепринятые объективные крите рии, по которым можно судить об эффективности того или иного государственного лидера?
— Взгляните на соседнюю Финляндию, которая не имеет таких природных богатств, такой плодород ной земли, как Россия. В 1917 году Финляндия стала независимой. В 1918 году в местной гражданской вой не победили белые. В годы Второй мировой войны Фин-
ляндия дважды отбилась от сталинских притязаний. Аккуратно выплатила все репарации СССР. Есть ли сегодня смысл сравнивать уровень жизни среднеста тистического финна и жителя Российской Федера ции? Или хотя бы чистоту улиц Хельсинки и Санкт- Петербурга?
Благосостояние общества и граждан, их безопас ность и защищенность — вот самые простые крите рии. Вероятно, финские политики следовали им, поэ тому сумели сохранить независимость страны, хоть и ценой дорогих территориальных потерь, и нацио нальную идентичность своего небольшого народа.
Если за критерии брать рост политической и воен ной мощи, мирового влияния, победы в войнах и рас ширение территории, то Сталин был гений.
— Цена только оказалась непомерной. Да и что от этого нам осталось через 50 лет после смерти Стали на? Ни мощи, ни влияния, ни территории...
Что же касается сталинских побед, то их нагляд ным результатом последние десятилетия является убыль населения. И демографические прогнозы на бли жайшие четверть века не очень оптимистичные. А за рубежом Сталин и его политика где сейчас популяр ны? Только, пожалуй, в Северной Корее.
Вот кто нам остался от сталинского наследия.
Если брать рост рождаемости, снижение смертности, социальную политику, развитие культуры, науки, обра зования — то при Сталине было далеко не все гладко.
— Мягко скажем.
Если политические и экономические права и свобо ды — то Сталин злодей. Получается: универсальных критериев нет, а каждый судит со своей колокольни? (И вообще, не столь давняя история — это вроде бы не столько наука, сколько политика.)
— Видите ли, история — это все-таки описатель ная наука. Даже если ее предметом служат не столь давние события. Задача историка — реконструкция
событий, сбор, систематизация, исследование фак тов, восстановление мозаики минувшего из небольших, разрозненных фрагментов. И он должен собрать их как можно больше. Естественно, что сложенную кар тинку можно воспринимать и оценивать по-разному. И это уже действительно зависит от критериев.
А вот понимание причинно-следственных связей взаимосвязанных событий — это еще более сложная и ответственная задача. И для того чтобы ее разре шить, нужны и конкуренция, и состязательность, и свободная дискуссия. Поэтому я вам очень признате лен за возможность высказать свои не очень популяр ные точки зрения на разные вопросы, имеющие такое важное значение. Как я надеюсь — не только для про шлого, но и для будущего.
12 марта, 12-14 мая 2010 года
Херманн Грайфе
«ПРИНУДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ»
Публикация и перевод Дмитрия Хмельницкого
Что знали в Германии о Советском Союзе накануне и во время советско-германской войны 1941-45 гг.?
Вопрос этот не такой странный, как неожиданный.
Исход войны парадоксальным образом превратил Сталина в союзника западных стран и чуть ли не в ру ководителя «антифашистской коалиции». Это на долгие послевоенные десятилетия сделало невозможным от крытое обсуждение общественной репутации Советско го Союза 30-х годов. Даже холодная война, ставшая, по сути, прямым продолжением довоенного противостоя ния западных демократий и советской диктатуры, не по колебала официальный статус СССР как освободителя Европы и борца за мир.
Сегодня существует устойчивое общепринятое впе чатление, что пришедшая в Центральную Европу в 1945 г. Красная Армия была для европейцев «терра ин- когнита» — абсолютно неизвестной, но заведомо благо родной освободительной силой. Это случилось благодаря тому, что после 1945 г. западные союзники (и политики, и общественность) постарались забыть все плохое, что до 1941 г. говорилось и писалось в их странах о Совет ском Союзе. Никак невозможно было признавать СССР одновременно официальным спасителем Европы от на цистов и врагом демократии.
То, что писалось плохого о Советском Союзе в пред военной Германии, тем более не могло рассматривать ся после войны иначе как нацистская, а следователь но, и изначально лживая пропаганда. Для историков, не только советских, но и западных, абсолютно невозмож но было открыто пользоваться при изучении советской
истории немецкими источниками нацистского времени, без риска оказаться в «пособниках нацистов» и «реви зионистах».
Ну а в Советском Союзе вплоть до его распада по определению отсутствовала всякая критическая инфор мация в свой адрес. Как и добросовестная историческая литература о сталинском времени вообще и предвоенной эпохе в частности.
Таким образом, получилось, что после 1945 г. ухнул в научное небытие огромный пласт исторической инфор мации эпохи ранней советологии, накопленный в Европе до войны. Из-за этого мы сегодня имеем ничтожно малое представление о том, какими глазами смотрели тогда ев ропейцы на СССР, что знали о нем, как его себе пред ставляли и что от него ждали. Особенный интерес в этом смысле представляет взгляд на СССР из Германии — ввиду обостряющихся сегодня споров о предпосылках советско-германского союза 1939 г. и военного столкно вения 1941 г. То есть ввиду споров о причинах Второй мировой войны.
Между 1921 и 1941 г. в Германии появилось более 900 статей и книг о путешествиях в советскую Россию и жизни в ней. За это же время в англоязычных странах вышло как минимум 370 монографий о путешествиях в Россию на английском языке.
Можно сказать, что об СССР в Европе перед войной знали практически все — конечно, только те, кто хотел узнать. Следует отметить, что информационный обмен был строго односторонним. «Железный занавес», став ший к концу 20-х годов практически непроницаемым с советской стороны, отсутствие свободы передвижения, жесткая цензура и, разумеется, полное отсутствие со ветского заграничного туризма делали невозможным получение советским населением реальной информации о заграничной жизни.
В Германии, в силу географической близости, эко номических связей и традиционно развитого изучения Восточной Европы интерес к советской России был осо бенно силен.
* * *
В коллекции автора этого текста находится более сотни книг, опубликованных в Германии в предвоенное десятилетие. Большая часть из них подпадает под де журное понятие «нацистская пропаганда», поскольку либо просто были выпущены в нацистское время, либо к тому же выпущены нацистскими издательствами, снабжены идеологически выдержанными предислови ями и использовались в целях антисоветской пропа ганды.
Но слово «пропаганда» совершенно необязательно обозначает «ложь».
Словарное определение пропаганды — «деятельность по распространению идей, направленная на формирова ние в обществе определенных настроений».
Влиять на формирование общественного мнения можно как лживыми, так и правдивыми способами. В до военное время нацистская антисоветская пропаганда оказалась в исключительно благоприятных условиях по сравнению со встречной советской антинацистской про пагандой. Что плохого могла сказать советская пропа ганда о нацистской Германии до 1941 г.? Почти ничего. То, что вызывало такое отвращение к нацистскому ре жиму в западных демократиях — политическая дикта тура, однопартийная система, преследование политиче ских противников, ликвидация свободы слова и свободы печати, — все это никак не могло испугать советского че ловека. Со всем этим он был хорошо знаком, и к тому же в гораздо более жестокой форме.
Только во время войны, когда стало известно о на цистском расовом геноциде и карательной политике на оккупированных территориях, советская власть получи ла в руки правдивый пропагандистский материал против нацистов. Рассказы об Освенциме, зверствах по отноше нию к «неполноценным расам» и населению оккупиро ванных территорий поражали воображение и отодвига ли на второй план, делали гораздо менее существенным сопутствующее традиционное советское идеологическое вранье о фашизме как порождении буржуазного обще-
ства и о собственной освободительной роли СССР в ми ровой войне. Приблизительно так же действовала и на ходящаяся в более благоприятных условиях нацистская пропаганда.
Для того чтобы объяснить советским людям, что на Западе трудящимся живется гораздо хуже, чем в СССР, советской пропаганде приходилось их обманывать. Причем в общей лживой пропагандистской картине
«буржуазного мира» Третий рейх никак не выделялся в худшую сторону по сравнению с западными демокра тиями. Тем более что слово «фашизм» применялось со ветской пропагандой в то время ко всему, что угодно, включая и европейские социал-демократические пар тии (социал-фашисты), и вообще не имело конкретно го смысла.
В то же время практически любая правдивая инфор мация о жизни в Советском Союзе шла на пользу наци стам. Целью нацистской антисоветской пропаганды до августа 1939 г. и с июня 1941-го (в промежутке антисо ветская пропаганда была запрещена) было доказать, что советское население живет в ужасных условиях, что оно ограблено, лишено гражданских прав, подвергается страшному террору, гибнет в невероятных количествах и что во всем этом виноваты евреи, придумавшие марк сизм и захватившие власть в СССР.
Последний пункт был логически недоказуем, тре бовал изощренной и малоубедительной, чисто идеоло гической аргументации. Все же остальное, касавшееся реалий советской жизни и советского режима, под тверждалось свидетельствами и судьбами тысяч людей, побывавших в СССР и покинувших его, иногда чудом и с риском для жизни.
Расовая теория с ее тезисом о расовой неполноценно сти славян и вообще населения Востока использовалась в основном для идеологического воспитания эсэсовцев и полицейских и, похоже, играла совсем небольшую роль в открытой пропаганде, направленной на население Гер мании и Европы. Как правило, она сводилась к прими
тивному антисемитизму и скорее препятствовала, чем помогала в достижении основной цели.
Нацистская пропаганда против СССР не была гомо генной, скорее это было что-то вроде эмульсии, легко разлагавшейся на составные части. Ведомство Геббельса занималось в основном тем, что брало вполне серьезную и заслуживающую доверия информацию о Советском Союзе из книг и научных исследований и снабжало ее вздорным идеологическим оформлением, как правило, в виде предисловий с расистскими комментариями. Обе составляющие этой пропагандистской эмульсии не сме шивались, поэтому отделить пропагандистскую правду от пропагандистского вымысла при минимальных исто рических знаниях совсем нетрудно.
Основой массовой нацистской пропаганды военного времени против СССР были два тезиса: а) о страдани ях советского населения и б) об освободительной миссии Вермахта на Востоке.
Последний тезис, направленный на то, чтобы спло тить европейские страны вокруг Германии для борьбы с Советским Союзом, не сработал категорически. Репу тация гитлеровской Германии после всех ее агрессий в Европе и провокации (пусть и совместно со Сталиным) мировой войны была слишком дурна. В конечном сче те Гитлеру не удалось убедить в благородстве собствен ных помыслов по спасению Европы от большевизма не только народы оккупированных им или воюющих с ним стран, но даже своих вынужденных союзников.
Но первый тезис, несомненно, имел успех. Инфор мация о сталинском Советском Союзе — его экономи ке, социальной структуре, нравах, культуре, репрессиях и пр. — по большей части вполне правдивая и подкре пленная свидетельствами массы очевидцев, сыграла свою пропагандистскую роль и оказала влияние на фор мирование у немецкого народа представления об СССР. А поведение Красной Армии в Восточной Пруссии вес ной 1945 г. как бы специально подтвердило правоту геб- бельсовской пропаганды о диких советских нравах. Все это способствовало тому, что на Восточном фронте не
мецкие войска сопротивлялись до последнего, стараясь дать возможность уйти на Запад мирному населению и надеясь на сдачу в плен не русским, а американцам. Не даром автор известного исследования о нацистской про паганде Роберт Эдвин Герцштейн назвал свою книгу
«Война, которую выиграл Гитлер».
* * *
Особый интерес вызывали в 30-е годы неслыханные до тех пор в Европе масштабы политических репрессий и масштабы использования в экономике принудительно го труда. Эти темы особенно эксплуатировались нацист ской пропагандой.
О ГПУ, репрессиях, принудительном труде в СССР говорилось почти во всех книгах, посвященных совет ской жизни. Были на эту тему и специальные обобща ющие работы. Одна из них — небольшая книга, точнее, брошюра Херманна Грайфе называлась «Принудитель ный труд в СССР»1. Брошюра вышла в пропагандистском издательстве Нибелунген-Ферлаг в 1936 г. и описывает ситуацию на 1935 г. Общий тираж брошюры достиг 2 200 ООО экземпляров (во всяком случае эта цифра обозначе на на форзаце 22-го издания того же 1936 г.).
В книге часто встречаются выражения типа «еврей ские властители» и другие антисемитские высказыва ния, что, впрочем, вполне может быть результатом ра боты политического редактора. В остальном текст книги, приводимой здесь с небольшими сокращениями2, за служивает интереса; он не только показывает степень осведомленности тогдашних советологов о советской действительности, но не утратил научной ценности и се годня.
1 Greife, Hermann. Zwangsarbeit in der Sowjetunion. Von Dr. Hermann Greife, Dozent an der Deutschen Hochschule fur Politik, Berlin, 1936
2 Выпущена глава 3, состоящая из писем о помощи репрессиро ванных немецких крестьян; в главе 5, о Беломорканале, сокращены большие цитаты из вышедшей в Москве в 1934 г. книги «Беломорско- Балтийский канал им. Сталина».
Др. Херманн Грайфе
Принудительный труд в Советском Союзе
Предисловие
О судьбе принудительных рабочих в Советском Союзе мы знаем относительно много. Однако условия существо вания в трудовых лагерях настолько ужасны, что многие просто не могут поверить, что такое возможно в XX веке.
Этим объясняется то, что рассказы о принудитель ном труде в Советском Союзе воспринимаются в целом довольно скептически.
Поэтому предлагаемое исследование опирается исключи тельно на аутентичные, по большей части официальные со ветские материалы. Иллюстрации тоже взяты из официаль ных советских источников, так что у любого желающего есть возможность проверить правильность приведенных данных.
По поводу приведенных в брошюре фотографий сле дует отметить, что речь идет о точном воспроизведении оригинальных снимков из официального советского из дания «Сталинский Беломорканал» или советской прес сы, качество которых соответственно плохое. Мы по считали, однако, не целесообразным их ретушировать, чтобы и таким образом дать представление о неприкра шенной советской действительности.
В задачи этой работы не входит дать полные и исчер пывающие данные о числе сосланных, расположении ла герей принудительного труда и т. д. Скорее это должен быть очерк о жизни этих несчастных людей, трезвый и неприкрашенный, как сама действительность.
X. Г.
Первая глава
Уничтожение еврейством самых ценных народных элементов
В ноябре 1917-го еврейский марксизм захватил власть в России. После этого он принялся за укрепление достигнутого могущества и эксплуатацию захваченного
населения. Целью ставилось неограниченное господство над порабощенным, психически и нравственно дегради рованным населением.
Очень скоро новые властители поняли, что они смо гут достичь этой цели только в случае искоренения всех расово ценных элементов, которые никогда не удоволь ствуются рабской ролью.
С помощью созданной для этой цели террористиче ской организации (ЧК, позднее ГПУ) они принялись за решение этой кровавой задачи.
Относительно легко удалось почти совсем искоренить самый расово ценный верхний слой — интеллигенцию и дворянство. Часть интеллигенции погибла уже во время мировой войны. Другая, большая часть погибла в Граж данской войне. То, что осталось, эмигрировало или уни чтожалось ЧК. Малой части «было разрешено» поставить свое образование и знания на службу нового государства.
Гораздо более трудную проблему представляли со бой крестьяне. Ленин уже давно понял, что здоровое крестьянство будет самой большой преградой на пути создания «коммунистического» рабовладельческого госу дарства. Поэтому в распоряжении у большевиков имелось только одно средство: полное искоренение этого класса.
Хотя советское правительство с момента своего соз дания находилось в самой острой борьбе с крестьян ством, но только с началом первой пятилетки оно в пол ном объеме принялось за проведение этого кровавого и уникального в истории человечества мероприятия.
Все независимые крестьяне, так называемые «ку лаки», лишались имущества и ссылались. Часть из них в процессе «раскулачивания» уничтожалась на месте. Масса «кулаков» была, однако, так велика, что советское правительство не могло уничтожить их всех без остатка. Поэтому оно применило другой способ.
«Кулаков» грузили в вагоны для скота и отправляли в дальние области Советского Союза. Нескончаемые по езда ехали по обширной стране. Люди без числа умира ли по дороге, особенно зимой. Однако миллионы добира лись до трудовых лагерей. Такие лагеря существовали в
Распределение лагерей принудительного труда в Советском Союзе.
1. Лагерь Соловки: лесоповал, гидроэлектростанция, рыболовство. 2. Ла герь Беломорканал. 3. Северный лагерь: лесоповал. 4. Лагерь в Свир- ске: гидроэлектростанция. 5. Лагерь в Волхове: алюминиевая фабрика, 6а. Лагерь в Дмитрове: Канал Волга — Москва 6b. Лагерь в Сорново: га вань. 7. Лагерь в Котласе: железная дорога. 8. Лагерь в Вишере: химиче
ская фабрика и горнодобывающая промышленность. 9. Лагерь в Кунгуле: горнодобывающая промышленность и металлургические заводы. 10. Ла герь на Северном Кавказе: зерновые «фабрики». 11. Лагерь в Астрахани: рыболовство. 12. Лагерь в Казахстане: животноводство, консервные за воды. 13. Лагерь в Чарджоу: хлопок и текстильные фабрики. 14. Лагерь в Ташкенте: хлопок и текстильные фабрики. 15. Лагерь в Сибири: уголь и металлургические заводы. 16. Лагерь на Новой Земле: свинец. 17. Лагерь в Игарке: гавань, лесоповал. 18. Лагерь в Нарыме: лесоповал. 19. Лагерь
«Лена»: золото и драгоценные металлы. 20. Лагерь «Лена — Оймякон»: лесоповал и драгоценные металлы. 21. Лагерь «Амура — Зеи»: золо
то, сельское хозяйство, железная дорога, фортификационные работы на Амуре и работа в гавани. 22. Лагерь на Сахалине: уголь.
Карта составлена: «Entente Internationale contre la III eme Internationale», Женева.
Советском Союзе и раньше. Теперь они росли и напол нялись новым человеческим материалом.
Трудовые лагеря стали для миллионов людей проме жуточными станциями в потусторонний мир. Здесь ги бель миллионов не считалась убийством, и, кроме того, прежде чем смерть освобождала этих несчастных от страданий, Советское государство выжимало из обре ченных на смерть последние капли крови и пота ради
«социалистического строительства».
Созданием лагерей принудительного труда советское правительство преследует три цели:
1. Искоренение всех «нежелательных элементов» способом, который не бросается в глаза и не выглядит как убийство.
2. Эксплуатация рабочей силы обреченных на смерть людей.
3. Устрашение остального населения на случай веро ятных попыток освобождения от инородного деспотизма.
Первая цель — бесспорно самая важная. Но и труд об реченных на принудительные работы не может недооце ниваться советским правительством. В качестве лесорубов ссыльные дают, например, настолько дешевую древесину, что она может поставляться на мировой рынок по демпин говым ценам, в качестве строительных рабочих они стро ят каналы, дороги, дамбы и другие сооружения, дающие советскому правительству возможность хвастаться «со циалистическим строительством» во всем мире.
Вопреки огромному количеству осужденных, человече ского материала далеко не хватает для выполнения фан тастических «планов» советского правительства, так как ссыльные, вследствие господствующих в лагерях ужасных условий жизни, зачастую умирают с той же скоростью, с какой поставляется новый человеческий материал.
По этой причине советское правительство время от времени принимается за настоящую охоту на людей, чтобы наполнять лагеря. При этом арестовываются и осуждаются люди, которые, даже с точки зрения совет ского правительства, не могут считаться «нежелатель ным элементом». Их арестовывают, разлучают с семьей