Руководство
Строительство канала было поручено ГПУ. Ру ководителем был назначен тогдашний заместитель председателя (и нынешний шеф) ГПУ — Наркомата внутренних дел, как его называют с 1935 г. — еврей Ягода1.
Руководство предприятием состояло из 37 человек.
Самыми важными, кроме Ягоды, были:
Матвей Давидович Берман, шеф главного управле ния лагерей ГПУ.
Лазарь Иосифович Коган, шеф строительства Бело морканала.
Семен Григорьевич Фирин, начальник лагеря при строительстве канала.
Яков Давидович Раппопорт, заместитель Когана и Бермана.
Григорий Давидович Афанасьев, главный инженер.
Самуил Давидович Квасницкий, политический вос питатель.
Абрам Исаакович Роттенберг, начальник штрафного изолятора и руководитель антирелигиозных акций.
Гинзбург, лагерный врач.
Бродский, комендант войск охраны.
Берензон, Дорфман, Кагнер, Ангерт, руководители финансового отдела лагеря ГПУ.
Шеф главного управления лагерей ГПУ, Матвей Да видович Берман — один из известнейших чекистов. Он еще в 1927 г. (16.12.1927) был награжден советским пра вительством орденом Красного Знамени.
Абрам Исаакович Роттенберг известен уголовной по лиции всего мира как опасный преступник, вор, убийца и мошенник.
Большинство из перечисленных здесь чекистов за успешную работу по препровождению заключенных на тот свет были награждены советским правительством орденами Ленина.
Из этой ситуации вытекает вся трагедия положения заключенных, ибо их судьба находилась целиком в ру ках еврейских бестий из ГПУ.
Условия жизни
Заключенные со всех частей огромной страны были со гнаны международным еврейством на Север, в места буду щей водной артерии. Подъездным путем служила желез нодорожная линия Сванка — Медвежья гора — Сорока.
Привезенные в вагонах для скота заключенные долж ны были пешком, часто по бездорожью, маршировать к месту работы. Здесь были выкопаны землянки, постав лены палатки или построены деревянные бараки. За ключенные жили здесь в полной глуши, отрезанные от всего мира. <...>
Особенно тяжело было заключенным, которые долж ны были спать под открытым небом, поскольку палаток на всех не хватало, а бараки еще не были готовы. У мно гих не было возможности сварить полученные продукты и они ели их сырыми.
Но и в бараках было нечеловечески холодно. «Вокруг печки лежат на досках, положенных на ящики, люди в плащах и куртках. Щели между балками заткнуты га зетной бумагой. Иногда наступает такой мороз, что доски на стенах лопаются с громким треском»1. Люди страдают от холода настолько, что мечтают выспаться в туннеле внутри бетонной плотины, где в результате химических процессов выделяется тепло.
Продуктовые рационы настолько малы, что сильные заключенные часто отбирают еду у слабых. «При рас пределении еды стоит шум, ругань, некоторые даже де рутся за еду. Широко распространено воровство, про дуктовые карточки и миски с едой вырывают из рук.
Кухня № 2 расположена в летнем бараке. В стенах огромные щели, через которые дует ветер. В кухне хо
лод; во время приготовления еды густой дым наполняет помещение. Хлеб тоже режут в летнем бараке, где он за мерзает. Имеется два термоса для еды, но ими не пользу ются, так что еда доставляется к месту работы холодной.
Заключенные сушат свои штаны и валенки в палат ках над печкой, что отравляет воздух»1.
Смертность в лагере из-за различных эпидемий очень высока. Все завшивлены. Отдельные бараки обо рудованы в качестве «вошебоек». Здесь в жутком холоде целыми днями сидят заключенные монахини из много численных бывших русских монастырей и давят метал лическими палочками вшей на одежде заключенных. О «беломорских вшах» ходят легенды»2.
Работа
Заключенные распределяются по бригадам числен ностью 25-30 человек. Десять бригад образуют «фалан гу», насчитывающую, таким образом, 250-300 человек. На «фалангу» выделяется участок работы. По нему рас пределяются отдельные бригады: одни производят зем ляные работы, другие — взрывные, третьи — лесные.
Каждый заключенный получает свой объем работы, которую он должен выполнить за день, так называемую
«норму». При вырубке камня это обычно два кубометра камня. Рабочий должен вырубать из скалы куски камня и везти их на тачке за 100 метров. Это «норма». Для ис тощенного, одетого в лохмотья человека, который к тому же каждый день должен проделать длинный путь на работу и обратно, это задание лежит на границе воз можного. К тому же оборудование самое примитивное: лом, тачка и несколько досок, чтобы подкладывать под тачку, — это все.
Заключенный рассказывает: «каждый должен нару бить два кубических метра каменного грунта и отвезти на тачке. Мы, новички, должны были сделать половин
1 Там же, с. 242.
2 Там же, с. 303
ную норму. Но даже этого мы не смогли сделать, хотя работали с большим напряжением. Сердце стучало. Вол на брани обрушилась на меня»1.
Но однажды принятые нормы тоже не устанавлива лись навсегда. Еврейское начальство ГПУ в Москве часто сокращало сроки выполнения работ. Следствием было со ответственное повышение норм, что немедленно стоило жизни еще тысячам людей. В таких случаях из заключен ных выжимали 150-200% установленных норм. Но и обыч ные задания было почти невозможно выполнить. <...>
Самой трудной была работа в ледяной воде. «Восем надцать часов длилась работа. По пояс в воде, люди та скали камни... Ночами мы шли работать в холодной воде. Из-за сильного течения удавалось едва устоять на ногах»2. <...>
Отсутствие каких-либо технических средств и пол ное безразличие к человеческой жизни вели к настоль ко частым несчастным случаям на работе, что люди на строительстве канала гибли, как на войне.
За малейшую неудачу заключенных наказывают. Обычно их отправляют в «штрафной изолятор» — тюрь му, где узников содержат особенно строго. Сажают в буквальном смысле на голодный рацион и мучают всеми мыслимыми способами.
Шефом штрафного изолятора был Авраам Исаако вич Роттенберг, опасный преступник, хорошо известный уголовной полиции всех стран. Эта должность дала ему хорошую возможность использовать опыт своей длин ной преступной карьеры.
Чтобы не держать заключенных слишком долго в штрафном изоляторе и не терять таким образом рабочие руки, из них образовывали «роты усиленного режима», которые содержались на голодном пайке и должны были исполнять под усиленной охраной особенно тяжелую ра
1 Там же, с. 96.
боту. Сюда попадали прежде всего люди, которые от от чаяния отказывались вставать и идти на работу, так на зываемые «отказники».
Люди
В лагеря Беломорканала были согнаны люди из раз ных областей Советского Союза. Здесь можно было най ти представителей всех профессий и всех националь ностей. Священнослужители, спекулянты, бизнесмены, воры, убийцы, простые рабочие, но прежде всего кре стьяне и еще раз крестьяне. Тяжелее всего приходилось, естественно, представителям старого правящего слоя, интеллигенции, не привычной к физической работе. Они умирали здесь как мухи.
Все они были здесь, на дальнем Севере, равны, все они — только рабочий скот для чужих властителей. Нет, бесконеч но меньше, чем рабочий скот, так как скот берегут и забо тятся о нем, а эти люди должны были здесь погибнуть.
Ужасно положение брошенных на Север жителей юга. Привыкшие к раскаленному солнцу своих степей и пустынь, они становятся первыми жертвами холода.
«Представители национальных меньшинств бродят ис пуганно вокруг. Им все непонятно: люди, которые им приказывают, канал, который они строят, еда, которую им дают...»
Обреченно несут эти азиаты свой жребий. Они про славляют своего Бога, до тех пор пока смерть не осво бождает их от страданий. «Нассыров — таджик. Он си дит с закрытыми глазами и двигает ритмично верхней частью туловища. У него узкая бородка, большие, мя систые покрытые шрамами губы, узкий лоб... Он вста ет и начинает кланяться. Это демонстративный призыв к Богу, посреди пыли, окурков и ругани»1.
Невыразимо тяжело приходится крестьянину, «кула ку». Оторванный от своей земли, дома, родных, он дол
жен здесь выполнять бессмысленную нечеловеческую работу.
Прибывает транспорт немецких колонистов. «Кулакам выделили участок работы, но они отказывались работать. Они выбрасывали пилы и топоры и стояли в снегу. Вокруг падали деревья, пилы визжали, бегали люди. Кулаки сто яли неподвижно. Смеркалось, зажигались желтые огни костров. Кулаки начинали петь молитвы и псалмы. Насту пала темнота, они стояли в темноте и громко молились»1.
<...>
Как уже говорилось, особенно осложняло положение заключенных то, что они находились вместе с крими нальными элементами, убийцами, ворами, аферистами и т. д. В нескольких бараках постоянно случались убий ства. Они проигрывали в карты свои пайки, иногда на месяц вперед, и воровали, чтобы вернуть долги. Того, кто это не делал, убивали или превращали в инвалида.
<...>
Женщины в трудовых лагерях
При том что жребий заключенных мужчин ужасен, судьба женщин — бесконечно тяжелее. Слабые жен щины должны исполнять ту же работу, как мужчины. Но нельзя выразить словами то, как унижают их жен скую честь. <...>
Женщина рассказывает: «Я слабая и истощенная. Под кожей можно пересчитать все ребра. В нашей бри гаде вообще не было ни одной сильной женщины... Я ра ботала с тачкой. Склоны высокие. Тачка рвет сухожи лия. <...> Первые дни мне хотелось лечь и выть...»2
8 февраля 1933 года был издан декрет ГПУ, пред ставляющий собой важный документ, который кое-что проясняет в положении женщин в лагерях:
1 Там же, с. 165/
«Приказ № 54 Главного управления лагерей ГПУ по Беломорскому исправительному лагерю ГПУ.
Станция Медвежья гора
8 февраля 1933 г.
1. В некоторых отделениях женские отделения неу довлетворительно оборудованы и содержатся в антиги гиеническом состоянии.
2. В большинстве женских рабочих коллективов нет кухни, часто еда выдается сухим пайком, что ухудшает питание.
3. Медицинское обслуживание и санитарное состоя ние неудовлетворительны.
Женщинам не всегда оказывается медицинская по мощь.
8. Как следствие неудовлетворительной культурной работы и невнимания к жизненным потребностям имеют место: кражи, алкоголизм, игра в карты и проституция».
Того, что скрывается за этими осторожно сформули рованными фразами, не в состоянии вообразить даже самая бурная фантазия.
<...>
Строительство Беломорканала — это только один эпи зод из жизни заключенных. Канал готов. Но и сегодня воз никают в разных областях СССР трудовые лагеря, которые для миллионов невинных людей становятся невыразимо мучительными перевалочными пунктами на тот свет.
Строятся новые каналы, вырубаются леса. И на гото вом Беломорканале работают тысячи заключенных.
Самая известная на сегодня стройка такого рода — это канал Москва — Волга. Его строительство началось в 1932 г. Построен канал должен быть к 1937 г., к концу второго пятилетнего плана. По окончании работ на Бело морканале руководство этим строительством было по ручено тем же самым «проверенным чекистам»: Когану, Фирину, Афанасьеву и др.1
1 «Правда», 2.8.1935.
Эта стройка находится на особом контроле Лазаря Моисеевича Кагановича, правой руки и тестя Сталина.
Строительство канала Москва — Волга дает боль шевикам достаточно возможностей отправлять «неже лательные элементы» на тот свет, поскольку там нужно передвинуть 140 млн кубических метров земли.
Некоторые говорят, что СССР находится в состоянии эволюционного развития и лагеря будут со временем за крываться. Это предположение неверно. Наоборот, по всей стране постоянно открываются все новые лагеря.
Так, например, 23 октября 1935 г. было ликвидирова но дорожно-строительное объединение, а 28 октября все руководство дорожным строительством было поручено ЧК-ГПУ. Это означает не что иное, как то, что примене ние принудительного труда теперь должно быть распро странено и на дорожное строительство.
Миллионы человек погибли уже в первом марксист ском государстве мира. И еще бесчисленное количество людей отдаст свои жизни под еврейским владычеством, пока будет существовать эта дьявольская система.
Приложение
ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА ЗАСЕДАНИЯ КОМИТЕТА ДЛЯ ОПРОСА РЕПАТРИАНТОВ
ИЗ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
20 декабря 1935 г. в Берлине под председательством известного юриста заседал Комитет организаций1, за нимающихся вопросами немецких репатриантов из Со ветского Союза, чтобы в протокольной форме зафикси ровать показания некоторых репатриантов. Ниже при водятся выдержки из протокола.
1 Центр изучения репатриантов из Советского Союза, Институт научных исследований Советского Союза, Международная Про-Део- Комиссия, Женева и др.
Немецкий крестьянин Фриц из Волжской области со общил:
«В мае 1934-го я был арестован коммунистами- студентами и сотрудниками ГПУ. Искали золото, кото рого у меня не было. Меня на машине отвезли в город в ГПУ. Там меня обвинили в поездке в Москву, шпионаже, переписке с Германией и общении с немецкими шпиона ми, потом в отказе от вступления в колхоз.
От требования принять на себя руководство коллек тивной работой я отказался, так как в случае неудачи мне грозила ссылка как вредителю; в частности, меня обвинили в том, что я помог одному гражданину Герма нии обувью и деньгами.
Однако эта встреча с немецким подданным была со вершенно безобидной, я не обсуждал с ним вообще ниче го политического. Мне было также предложено принять советское гражданство.
Во время допросов на столе всегда лежал револьвер, которым мне угрожали. Меня допрашивали 12 дней и держали в одиночной камере. В камере меня пытались расспрашивать доносчики. Когда меня вели на допрос, там стояли пулеметчики и вооруженные солдаты, чтобы меня запугать. Меня угрожали также посадить в жаркую камеру. Всего я провел в ГПУ 70 дней. Потом меня до ставили в другую тюрьму и там сообщили, что я должен буду провести 10 лет в концентрационном лагере. Судеб ного разбирательства не было. Благодаря случайности я смог известить мою жену, которая принесла мне еду и деньги, но, несмотря на мой десятилетний приговор, по лучила разрешение только на пятиминутное свидание».
Немецкий колонист Ханс Ремпеле, который был от правлен в Архангельск, показал помимо прочего следу ющее:
«В Архангельске я сначала не попал в лагерь, так как моя ссылка была административной. Я должен был от метиться в ГПУ и получил там паспорт с приказом от мечаться там еженедельно, после чего меня отпустили, так что я должен был сам искать себе жилье и пропита ние. Денег у нас с отцом не было. Тогда, в марте 1930-го,
стоял холод до минус 23°. Мы питались продуктами, ки лограмм которых сумели сэкономить раньше, и нашли вскоре пустой двухэтажный дом, в котором, однако, уже находилось в каждой комнате по 60-70 человек. Условия в этих комнатах были невыносимы.
Стоило сесть на землю, как вши сразу начинали за ползать за воротник. Очень много было больных.
Несколько старых священников 65-70 лет жили на лестнице. Каждая копейка тратилась на алкоголь, так что пьянство было постоянным, и половые сношения осуществлялись открыто. Вчетвером мы нашли приют в коридоре, где провели две ночи. Днем мы искали жилье в городе, но безуспешно, так как жители не хотели при нимать к себе ссыльных. В конце концов мы устроились на две ночи у одной женщины. Через исполнительный комитет я наконец узнал о бараке, где можно найти при ют, если я буду рубить лес. Барак я нашел на расстоянии
15 км от города. Там проживали уже 50 русских, кото рые были заняты рубкой леса. За кубометр древесины я получал денежное вознаграждение, на которое мог при обретать ежедневно 750 граммов хлеба, немного рыбного супа и пшенной каши. Так как я помогал русским читать и писать письма, они поддерживали меня во время рабо ты. Мой отец заболел, и его взял к себе один баптист.
Я проходил через большой концентрационный ла герь первый раз в апреле 1930 г. Я встречал там старых и больных людей, лица которых были покрыты ранами от обморожения, кровью и гноем. Мне тогда рассказа ли, что в одном лагерном отделении в начале зимы жило 3000 человек, из которых к следующей весне в живых осталось только 75. В концентрационном лагере протя женностью примерно 15 км жило около 37 000 ссыльных, и столько же было жителей в городе Архангельске.
Церкви в Архангельске были оборудованы так, что бы там на трех этажах друг над другом жили ссыльные и кулацкие семьи.
В теплое время разражались эпидемии, так что ино гда из церквей ежедневно выносили от 10 до 25 мертвых детей. Их зарывали за городом. В семье одного меннони-
та умерли все дети, мать закапывала их в землю руками. Позже запрещалось проходить в лагерь без пропуска.
В лагере были рабочие, которые рассказывали мне, что рабочие путиловского завода (теперь завод им. Ки рова) протестовали против раскулачивания, в результа те 300 рабочих выслали в Архангельск.
В июне 1930-го мне удалось убежать».
Репатриант Эрнст С., который был арестован и сослан ГПУ, рассказал кроме всего прочего следующее:
«Через немного дней я прибыл в большой лагерь Маг нитогорск, к востоку от Урала, в нем было 12 000 чело век и он делился на 7 подлагерей. Поблизости находи лась еще одна штрафная колонна на 14 000 человек и еще один лагерь. В моем лагере заключенные занима лись строительством плотины....
Зимой 1932/33 г. в этом лагере Магнитогорск замерз ли в общей сложности 11 000 человек, о чем мне расска зали заключенные, которые работали с книгами в кон торе. Информация об этом распространилась, поскольку протестовали иностранные представительства».
В октябре 1933-го мне удалось освободиться и убе жать в Германию».
«ФИКСАЦИЯ НА ГИТЛЕРЕ»
Интервью Дмитрия Хмельницкого берлинской газете «Юнге Фрайхайт»*
— Господин Хмельницкий, вы критикуете зафик- сированность западных интеллектуалов на Гитлере как на единственном виновнике Второй мировой вой ны. Разве не должен этот тезис — в соответствии с об щепринятыми клише — устраивать вас как леволибе рального публициста?
— Это вопрос в первую очередь научной честности. Еще 20 лет назад, только приехав в Германию, я с удив лением обнаружил, что представления о предыстории Второй мировой войны в ФРГ не сильно отличаются от формулировок сталинской пропаганды, изложенных в советской исторической литературе. Для меня необъяс нимо, почему историки в демократических странах са мым откровенным образом перенимают явно лживые и недоказуемые сталинистские тезисы.
— Может быть, дело в том, что пропаганда соответ ствовала действительности?
— Нет. Уже один пакт Молотова — Риббентропа дела ет очевидной ответственность Сталина за развязывание Второй мировой войны. И все историки это знают. Но ког да об этом заходит речь, наступает молчание. Такое впе чатление, что заключено некое общественное соглашение, согласно которому порядочный историк-либерал на эту тему не говорит. Американский историк профессор Ри чард Раак, специалист по сталинской эпохе, говорил мне, что стоит заговорить с немецкими коллегами на эту тему, как лица каменеют. А глаза становятся пустыми.
* «Junge Freiheit» 27.08.2009, https://www.jungefreiheit.de/Single-News
-Display-mit-Komm.154+M5d2f088aclf.0.html
— Откуда такая реакция?
— Хороший вопрос. Я думаю, что это явление само по себе может стать предметом научных исследований. Когда я искал немецких авторов для серии исторических сборников на тему концепции Виктора Суворова, один специалист по советской истории мне сказал: «Вы не най дете в Германии ни одного исследователя, зависящего от грантов, который согласился бы принять в этом участие, независимо от того, что он думает о теории Суворова».
— Вас это удивило?
— В первую очередь обозлило. Потому что это озна чает, что вся тема как бы изъята из исторической науки. А я еще по своему советскому опыту знаю — если в на уке существуют политически мотивированные тезисы, которые запрещено проверять, то это больше не наука.
— Что, по-вашему, не соответствует действительно сти в описании начала Второй мировой войны?
— Абсолютная фиксация на Гитлере и абсолютное игнорирование роли Сталина. Так, будто у него вообще не было никаких геополитических планов. В действительно сти Вторая мировая война — это результат соглашения двух диктаторов. Из пакта Гитлер — Сталин следует, что они оба одновременно покончили с миром в Европе.
Почему сегодня именно 1 сентября 1939 г., то есть дата нападения Германии на Польшу, считается нача лом Второй мировой войны? Точно так же этой датой можно было бы считать и 17 сентября, день нападения СССР на Польшу. Конечно, первая дата более ранняя, но то, что вторая полностью игнорируется, — это абсурд. События 17 сентября были предварительным условием и неотъемлемой частью событий 1 сентября.
С тем же успехом можно было бы считать началом миро вой войны и 23 августа 1939 г., потому что подписание пак та, собственно, и означало решение начать мировую войну.
— Польская армия была отмобилизована, ее страте ги и идеологи традиционно мечтали о завоевании жиз ненного пространства на западе, юге и востоке. Какую роль это могло сыграть?
— Польша как стратегическая сила не играла в 1939 г. никакой роли, независимо от того, о чем могли мечтать польские националисты. В игре двух диктатур Польша была лишь объектом.
— В июне 2009 года появилась статья русского исто рика Сергея Ковалева, в которой он заявил, что «тот, кто непредвзято изучал историю мировой войны, знает, что она началась из-за отказа Польши удовлетворить немецкие требования».
— Это бессмыслица.
— Как Ковалев пришел к такому заключению?
— Это надо спросить у него.
— К сожалению, он не дает интервью.
— Понятно, почему. В действительности война была заранее запланирована двумя диктаторами.
— Однако российское Министерство обороны сра зу же выложило статью на своем сайте.
— И вскоре убрало.
— После вмешательства Варшавы.
— Нужно знать, что происходит в России. С приходом Путина там идут попытки снова ввести «патриотическую» историографию. По существу, это означает возврат к ста линским историческим фальсификациям, согласно кото рым Советский Союз был невинной жертвой Германии и освободителем порабощенных Гитлером стран. Поэтому идет поиск виноватых, на которых можно спихнуть соб ственную вину. Среди них не только Польша, но даже Ве ликобритания. И, прежде всего, естественно, — Гитлер.
— Вы составитель вышедшей в России шеститом ной серии сборников статей, которые ставят под со мнение тезис исключительной вины Гитлера. В первую очередь речь идет о тезисах бывшего агента ГРУ и со ветского дипломата Владимира Резуна (псевдоним — Виктор Суворов), который вызвал в 1990-е годы фурор своей концепцией «превентивной войны», доказывав шей, что Гитлер своим нападением предупредил гото вившееся советское нападение.
— Я знаком с Суворовым. В свое время у нас возникла идея собрать в одну книгу статьи российских и иностран ных историков, занимающихся той же темой и поддержи вающих концепцию Суворова. Не все выступали «за» Су ворова. Например, ведущий российский военный историк Михаил Мельтюхов публиковался не только у нас, но и в другом сборнике, ставящем целью нас опровергнуть.
Наши сборники выходят в московском издательстве
«Яуза», хорошо продаются и провоцируют обществен ные дискуссии на эту тему.
— В Германии вы опубликовали пока один сборник в малопризнаваемом, правом издательстве «Пур ля Мерите».
— Если вся критика моей книги состоит в том, что она вышла в правом издательстве, то я могу быть дово лен. Это значит, что научных претензий к ней нет. Зна ете, мне абсолютно все равно, в каком издательстве из даются мои книги, правом, левом или среднем — до тех пор, пока у меня есть возможность публиковать их без цензурного вмешательства.
«Яуза», скажем, полностью аполитичное издательство, издающее все, что приносит деньги. Я уверен, что редак торы, которые выпускали мои сборники, лично с ними не согласны, но они исправно делают свою работу, потому что «Яуза» рассчитывает на этом заработать. И пока эти надежды оправдываются. С тем же успехом они выпуска ют книги прямо противоположного содержания.
Мне точно так же все равно, разделяют ли редакторы
«Пур ля Мерите» мои принципы или нет.
В конечном счете качество издательства зависит от каче ства издаваемых им книг. Я несу ответственность только за содержание моей книги. И, кстати, полностью удовлетворен научным уровнем продукции «Пур ля Мерите». От этой пу бликации выигрывает только свобода мнений, раз уж ника кое другое издательство не было готово издать мой сборник
— Это действительно так?
— Честно говоря, не знаю. Я не предпринимал соб ственных попыток найти издательство, тем более что понимал, как это будет трудно. Просто времени не было.
«Пур ля Мерите» само предложило мне сотрудничество.
— Каковы ваши политические взгляды?
— Просто демократ. Ни в коем случае не «левый», слишком хорошо знаю по России, к чему ведет левая иде ология. И не «правый». Для меня такие понятия, как «па триотизм» и «национализм», имеют только отрицатель ный смысл. Моя первая книга, опубликованная в 1999 г., была посвящена расизму и национализму советских эми грантов. Недавно в газете «Ди Вельт» вышла моя (с со авторами) статья, посвященная убийству в Лондоне про тивника путинского режима Александра Литвиненко.
Как раз в моем случае хорошо видно, насколько аб сурдны попытки политического подхода к научным те мам. Если в Германии людей, защищающих взгляды, близкие к взглядам Виктора Суворова, автоматически записывают в правый лагерь, то в России ситуация об ратная. Его концепцию поддерживают как раз предста вители либерального и демократического лагеря. А «про тив» выступают правые, неофашисты, сталинисты и т. д.
Теперь мои сборники опубликованы и в России, и в Германии. Так кто я, «левый» или «правый»? Совершен но бессмысленное деление. Если вам так уж интересно, я голосовал за Свободную демократическую партию (FDP).
— Однако Суворову для подтверждения своей кон цепции не хватает доказательств.
— На мой взгляд, это не так Нужно понимать, что ста линская внутренняя и внешняя политика во всех областях была подчинена одной цели — военной. Концепция Суворова о подготовке Сталиным нападения на Запад объясняет мно жество странностей в других областях сталинской истории.
— Многие авторы нашей газеты после проверки те зисов Суворова констатировали нехватку решающих доказательств.
— Я не вижу никакой нехватки доказательств у Су ворова. То, что Сталин не имел никаких иных внешнепо литических планов, кроме нападения на Европу (в пер вую очередь на Германию, да и на азиатские страны тоже) с целью расширения своей империи; и что удар по Гер мании был запланирован на лето 1941 г., — это Суворов
доказал избыточно. И множество других ученых под твердили его выводы своими исследованиями. Осмыс ленные аргументы в пользу какой-либо альтернативной концепции отсутствуют полностью. Не существует тео рии, которая бы пыталась доказать, что у Сталина были не агрессивные, а оборонительные планы. Или что Ста лин не думал ни об обороне, ни о нападении...
На этот счет не существует вообще никаких доказа тельств. Все говорит о том, что вся внутренняя и внеш няя политика Сталина была обусловлена его тайными военными планами.
Возьмите коллективизацию и индустриализацию. Если вглядеться в эти процессы, становится совершенно ясно, что их целью ни в коем случае не было экономиче ское развитие страны и улучшение снабжения населе ния. Только создание условий для строительства мощ ной и современной армии.
Ведь что означает в нормальных условиях термин
«индустриализация»? Рост экономики и, как следствие, повышение уровня жизни. Однако в сталинском Совет ском Союзе производство товаров народного потребле ния с началом индустриализации резко упало. Наступил голод апокалиптических масштабов, стоивший, как из вестно, жизни миллионам советских граждан.
Почему? Да потому что целью и коллективизации, и ин дустриализации было строительство не гражданской, а во енной экономики. В тот момент, когда собственные граждане умирали от голода, Сталин экспортировал продовольствие за границу и покупал там промышленную технологию для производства вооружений. В основном в США и Германии.
— Вы по профессии архитектор. Как получилось, что вы занимаетесь военной темой?
— Я защитил диссертацию по сталинской архитекту ре, для чего потребовалось глубоко погрузиться в эту гла ву советской истории. И обнаружилось много связей меж ду военной и архитектурной сторонами сталинской эпохи.