Барбара Ханна
Анимус
Глава 1
Тень
Когда мы на опыте переживаем ощущение того, что наше эго – это всего лишь житель, занимающий маленький уголок обширной территории, нам естественно хочется что-нибудь узнать и о других обитателях. Как хорошо известно, до Юнга бессознательное, в основном, рассматривалось как подавленный материал, который с тем же успехом мог бы находиться и в сознании (настолько, насколько он в принципе был осознан). Последнее утверждение можно считать истинным, по крайней мере, в отношении того, что Юнг называл личным бессознательным. В рамках личности именно в этом слое бессознательного находится тень. Следовательно, мы можем её назвать нашим самым ближайшим соседом в обширном пространстве неизвестного, которым мы окружены. Отсюда становится совершенно ясно, что нам необходимо достаточно хорошо знать тень, чтобы у нас было достаточно сил для встречи с нашими проблемами и с более отдалёнными фигурами этого пространства, включая анимуса.
Тень – это часть психики человека, которая в определённом смысле представляет собой негативный образ сознательной личности. Иногда её рассматривают как нечто низшее, и по большей части она действительно состоит из всех отрицательных качеств, которые человек не хочет замечать в самом себе. Но, если человек живёт, не используя все свои способности, в тени могут находиться очень положительные качества, «вплоть до восьмидесяти процентов чистого золота», как однажды заметил Юнг.
Личную тень не так уж сложно распознать. Правда, это может стать длинным, утомительным и чрезвычайно болезненным процессом. Но настоящие сложности возникают тогда, когда тень на глубинном уровне смешивается с теневыми фигурами коллективного бессознательного. В этом и состоит наиболее трудная часть работы. Высоко моральные люди, видя свою тёмную сторону, иногда теряют чувство меры и начинают думать, что они ответственны за самого дьявола! Именно поэтому умение отличать тень, принадлежащую личной психике человека, от огромных фигур коллективного бессознательного, окружающих нас, является делом первостепенной важности. [9]
|
|
Фигуры, расположенные ближе всего к эго и тени называются анима или анимус. Юнг часто говорит о неком подобии бракосочетания между анимусом и тенью, о союзе, который значительно превосходит по силе слабое сознательное эго. На семинаре, который проходил в 1932 году, он рассмотрел этот вопрос очень подробно и отметил, что женщина должна обладать своей тенью, то есть осознавать свою низшую сторону для того, чтобы быть в состоянии установить отношения со своим анимусом. Люди, которые считают себя слишком уж хорошими, отрицая, таким образом, свою тень, являются как бы одержимыми демонами. Такие женщины оказываются в ситуации, когда их анимус поглощает часть психики, в результате чего он становится толстым, получая силу от такого превосходного питания. Анимус становится настолько сильным, что сам может управлять сознательной личностью. Следовательно, его связь с тенью следует разрушить, несмотря на тот факт, что человек приходит к осознанию анимуса с помощью тени. В действительности, вы никогда не сможете достигнуть анимума, пока не распознаете тень, свои собственные низшие стороны. Когда вы увидите свою тень, вы сможете отделить её от анимуса, но до тех пор, пока вы не встретились с ней, у вас нет даже призрачного шанса. [10]
|
|
Если объяснять ещё проще: у вас нет ни малейшей возможности до тех пор, пока анимус и тень состоят в браке, в игре всегда будет противостояние два против одного, вашего сознательного эго. Позже мы рассмотрим случай, произошедший в средневековье, который демонстрирует, что такое «быть одержимой демонами» в психологическом смысле. И мы ещё вернёмся к вопросу о роли тени в решении нашей проблемы взаимодействия с анимусом.
Знакомство с анимусом
Даже за пределами психологических кругов всем хорошо известно, что душа (анима) мужчины часто проявляет себя через персонифицированный женский образ. Я сошлюсь только на образы Беатрис Данте, Лаура Петрарка и Она Райдера Хаггарда. Но тот факт, что дух женщины проявляет себя посредством мужской формы, на мой взгляд, гораздо менее известен. Приходил ли кто-либо к подобному заключению до того, как Юнг распознал этот аналог анимы в бессознательном женщины? [11] Теперь, когда мы на опыте распознали присутствие этой фигуры, этого самопроизвольного творения бессознательного, мы можем обнаружить её следы во многих местах, хотя зачастую и в негативной форме. К примеру, демоны, которыми были одержимы женщины, всегда были мужского пола. Я упомяну, к примеру, Асмодея, злого духа, который овладел Сарой в книге Товита и убил семерых мужей, которые были до Тобиаса. Последний же с помощью архангела Рафаэля изгнал этого демона, используя сердце и печень рыбы. Или ещё один пример: «младший повелитель» ведьм и «великий повелитель» их шабашей были также мужского пола.
|
|
Тот факт, что христианский Бог, в особенности протестантский Бог, исключительно мужского пола, вероятно, приводит к тому, что женщине гораздо сложнее, чем мужчине, распознать свой индивидуальный дух, на которого всегда проецируют положительные качества в господствующей религии. Это может быть в числе одной из многих причин, почему женщина осознала существование мужской стороны своей психики на столько веков позже мужчины. Я упоминаю об этом лишь вкратце, потому что мы можем уйти слишком далеко от нашего предмета, если продолжим развивать эту тему.
Следует упомянуть, что ранее в более мирные времена, когда бессознательное плавно сливалось с преобладающей религией, подавляющее большинство людей могло найти ответы на все эти вопросы, если они по-настоящему ими задавались, в доктринах своей веры. И в наши дни есть люди, бессознательное которых является частью концепции какой-нибудь официальной религии, и мы никоим образом не должны их смущать, потому что в наше хаотичное время настоящая приверженность чему-то в мире тонком, является огромной ценностью не только для этих людей, но также и для их окружения.
Прошлой осенью у меня был очень яркий опыт, связанный с этим, когда я на выходные приехала в католическую деревню в Швейцарии. В этой деревне находилось большое количество домов для престарелых католиков, по большей части монахов и монахинь. И на меня мгновенно снизошло ощущение необычайного покоя, причину которого я по началу приписала стадам коров, горам, осенним листьям и мягкому октябрьскому солнцу. Незадолго до этого я отдыхала в одном местечке, где, несмотря на присутствие подобного же окружения, я не переживала ничего похожего на это необычайное ощущение внутренней безопасности. Подруга, с которой мы были вместе, не очень жалует церковь, и она выражала некоторое недовольство по поводу количества священников и монахинь, встречавшихся нам. Поэтому я была изумлена, когда услышала её слова: «Я знаю, почему в этом месте царит такой мир: бессознательное этих людей действительно является частью их религии. В глубине они не чувствуют себя такими разделёнными, как мы». Но каким желаемым не было бы это состояние, к сожалению, в наши дни это скорее исключение, чем правило. В особенности это касается людей, которые занимаются психологией, они обычно страдают от некоторого рода внутренней дисгармонии. И в действительности в подавляющем количестве случаев эта дисгармония проецируется на внешний мир. Но трудность заключается в том, что они не могут справиться со своим окружением тем или иным способом.
Я помню, как около пятнадцати лет назад, когда практика Юнга была в разгаре, он сказал, что люди приходят к нему по самым разным причинам. В подавляющем большинстве случаев достаточно оказать помощь в решении внешних затруднений, найти к ним новый подход, к примеру, или обратить внимание на нечто, что было упущено из поля зрения. В своих работах он подчёркивает, что сравнительно малому количеству людей предназначено протаптывать трудный внутренний путь по согласованию своей психики с коллективным бессознательным. [12] Как говорили алхимики, это самая длинная дорога из всех. И именно к этому меньшинству я обращаюсь, когда говорю о проблеме контакта с анимусом. И здесь Юнг отмечает:
Степени высокой осознанности могут достичь только люди, которые изначально предназначены для этого и взывают к этому, то есть те, у кого есть способность и устремлённость к высшей дифференциации. В этом отношении люди очень сильно отличаются, так же как и разновидности животных, среди которых есть неразвивающиеся и развивающиеся виды. Природа аристократична, но не в том смысле, что способность дифференциации существует исключительно для видов с высоким уровнем развития. Это же справедливо и в отношении возможности психического развития, оно не является эксклюзивным и открытым лишь для особенно одарённых людей. Другими словами, чтобы достичь глубокого психологического развития, не обязательно иметь выдающийся интеллект или какие-то другие таланты, поскольку нравственные качества могут компенсировать интеллектуальное несовершенство. В любом случае, не нужно воображать, что лечение состоит в насаждении в умах людей общих формул и сложных доктрин. Речь идёт не об этом. Каждый может получить именно то, что ему нужно удобным для него способом и на понятном ему языке. [13]
Как только мы ясно осознали, что у нас есть тень и больше не занимаемся наивным проецированием всех наших собственных плохих качеств на несчастных соседей, и нам стало понятно, что наше сознание всего лишь «бесконечно малая частичка по сравнению с широко простирающимся пред нами неизвестным», мы завоевали кусочек твёрдой почвы под ногами, что позволяет нам начать знакомство с нашими анимой и анимусом. С одной стороны, эти образы наделены личностными аспектами, следовательно, мы можем говорить о моём анимусе или вашей аниме, но с другой стороны, они являются частями коллективного бессознательного, поэтому иногда гораздо более правильно говорить вообще об анимусе и аниме. [14] К примеру, в ссоре двух женщин, зачастую поиск того, кто виноват, заходит в совершенно безнадёжный тупик. И когда они впервые, начав изучать психологию, говорят друг другу, что то, что они пытаются приписать друг другу, является анимусом каждой из них, то ситуация обычно превращается из плохой в совершенно ужасную! Но в то же самое время, если они смогут увидеть, что вся эта ссора была устроена анимусом, который является частью коллективного бессознательного, и они обе в большей или меньшей степени оказались его жертвами, то во многих случаях они смогут обрести частичку объективной реальности, откуда уже возможно достичь настоящего понимания.
Во время весеннего семестра 1938 года на своих семинарах о Заратустре, Юнг затронул некоторые детали этого вопроса. [15] Он рассказывал о проецировании тёмной стороны и о видении дьявола, спроецированного на кого-то другого. Он обратил внимание на то, что в анализе пациент постепенно осознавал, что он не может считать, что господин такой-то является архидьяволом, который может всерьёз навредить его душе. Но часто первое, что происходит при виде этой проекции – это интроекция: и пациент считает, что он сам и есть дьявол. Таким образом, мы ничего не достигаем, и, естественно, пациент в любом случае не дьявол. В результате интроекция вместе с проекцией уходят в глубину психики и там растворяются. Потом аналитику приходится сказать: «А теперь посмотрите, несмотря на ваши слова, ужасного дьявола не существует, но есть, по меньшей мере, психологический факт, который вы могли бы назвать дьяволом. Вам не следует его искать, вы лучше создайте его, и побыстрее, пока он не растворился в вашей психике». В результате чего вы потеряете всё, чего могли бы достичь, если бы осознали свою тень. [16] Юнг продолжает свою мысль, говоря, что человек должен в действительности
создать дьявола, сказать, что он есть, и если вы в этом сомневаетесь, то подавите свои сомнения настолько, насколько это возможно. Как, если бы вы строили дом, потому что знали, что он вам необходим, а потом пришли бы к заключению, что здесь никогда не было дома и разрушили бы его, не взирая на то, что вы уже успели построить. Таким образом, у вас никогда не будет дома. Следовательно, для того, чтобы создать дьявола, вы должны быть убеждены в том, что вы обязательно должны его создать, совершенно необходимо, чтобы эта фигура была бы придумана. В противном случае, результаты всех ваших усилий тут же растворяться в бессознательном, и вы останетесь ровно с тем, что у вас было до этого. [17]
Сама по себе вера в персонификацию зла является неотъемлемой частью практически каждой формы человеческого общества. Всеобщее мнение (consensus gentium) утверждает, что существует некоторый образ дьявола. [18] Если мы отказываем в реальности существования фигурам коллективного бессознательного, мы будем или проецировать коллективные психические силы на наших соседей или интроецировать их внутрь себя. Поэтому, я считаю совершенно необходимым всегда помнить, что анимус, как бы мы лично его не воспринимали, также является образом коллективного бессознательного.
На другом семинаре Юнг подчеркнул, что, как только женщина начинает контролировать своего анимуса или мужчина свою аниму, они сталкиваются со стадным инстинктом человечества. Исходное состояние человека было состояние поглощённости бессознательным, и оно частично всё ещё присутствует в нас и по сей день. И как только мы пытаемся освободиться от одержимости анимой или анимусом, мы тут же сталкиваемся с другим порядком вещей, и новый порядок противостоит старому. Если одна из овец идёт впереди стада сама по себе, это становится угрозой для других, и она будет изгнана из общества или подвергнута атаке. Более того, как только вы избавитесь от дьявола, сразу же против вас встанут все дьяволы. Если человек попытается немного управлять своей анимой, он незамедлительно окажется в ужасающей ситуации, все дьяволы мира будут пытаться вселиться в его аниму, чтобы вернуть его в глубины бессознательного, где правит матушка природа. То же ждёт и женщину. Любой дьявол, находящийся на расстоянии сотни миль сделает всё, чтобы вселиться в её анимуса
Полагаю, что истинность этих слов будет очевидной для любой женщины, которая предпринимала серьёзные попытки наладить контакт со своим анимусом. Люди из её окружения с одной стороны восхищались тем, что она обретала точку зрения, удерживаясь над схваткой, но, с другой стороны, на бессознательном уровне, в особенности, их умы были раздражены тем, что произошло нечто против естественной природы вещей. В результате такая женщина довольно часто бывает подвержена самым неожиданным приступам, причём абсолютно иррационального свойства.
Когда мы впервые сталкиваемся с тем фактом, что мы осознаём всего лишь небольшую частицу нашей психики, и нам приходится мириться с другой силой, или даже силами, присутствующими в нас, нам часто кажется, что против нас стоит целое множество сил, и эта путаница вызывает безнадёжное недоумение. Самая хорошая помощь в подобных ситуациях обычно приходит из снов. И они имеют огромную ценность, помогая понять, что же на данный момент известно об этой тёмной неизведанной области, где наше сознание обитает, как маленький островок света.
Очевидно, что анимус является образом, который обладает характеристиками как индивидуальными, так и коллективными, что даёт ему возможность выполнять роль связного, так сказать, между сознанием и бессознательным. Действительно, по мере того, как мы начинаем учиться его узнавать, часто кажется, что его склонность играть эту полезную роль совсем невелика. Но во многом это очень индивидуально. У женщины, которая хорошо относится к своему отцу, например, часто есть субъективная готовность или врождённая психическая структура для установления положительных отношений с мужчинами и с анимумом. Но в последующей жизни это часто компенсируется анимусом, обладающим особенно дьявольским характером, существование которого она упустила из виду. Нам нужно всегда помнить одну вещь, когда мы имеем дело с анимусом: он двойственен, у него всегда есть отрицательный и положительный аспекты (это, конечно же, справедливо и в отношении анимы).
У женщины, которую я встретила несколько лет назад, был самый, что ни на есть полезный анимус, которого она называла «Арчибальд». Она никогда ничего не предпринимала, не проконсультировавшись с ним. На первый взгляд ей действительно можно было позавидовать. Он всегда находил выход даже из самых безнадёжных ситуаций. Когда однажды я услышала длинный перечень его подвигов, я призналась ей, что это произвело на меня сильное впечатление. И, тем не менее, было невозможно отделаться от ощущения, что она стала слишком зависима от этого образа, и кто-то из нас попытался предупредить её, что для неё было бы хорошо поставить знак вопроса напротив её уверенности в могуществе Арчибальда. Однако, на тот момент его мнение оказывало на неё уже более значительное влияние, чем слова любого человека, и она всем сердцем продолжала доверять его водительству. И это, как уже можно было бы догадаться, привело к тому, что она становилась всё более и более одержима этой фигурой, чьё предыдущее положительное влияние постепенно превращалось в негативное. Она бы не оказалась в этой ловушке, если бы сохранила возможность смотреть на себя критичным взглядом, что позволило бы ей распознать двойственную природу этой фигуры.
Читателю может показаться странным, что здравомыслящая женщина смогла персонифицировать бессознательную часть ума или духа до такой степени, что стала консультироваться с ней по поводу повседневной жизни и ссылаться на неё, называя Арчибальдом. (Как мы позже увидим, это действительно спорный вопрос, было ли это разумно, вовлекать его до такой степени в свою повседневность). Но Юнг очень ясно подчеркнул в главе про аниму и анимуса в книге «Отношения между эго и бессознательным»: анима и анимус дают знать о себе таким образом, что лучшим способом воспринять их реальность будет отношение к ним, как к автономным личностям с собственной жизнью и волей. [19] Такое очень личное их восприятие помогает нам распознать их индивидуальности и даёт нам возможность выработать отношение к этим фигурам. [20]
Как уже упоминалось ранее, нас не может сразу же убедить опыт других людей в том, что мы действительно персонифицируем бессознательный ум или дух, и это оказывает на нас влияние помимо нашего сознания. Следовательно, сейчас нам стоит вкратце рассмотреть, как мы можем отследить, как действует анимус внутри нас, и таким образом пережить это непосредственно.
Возможно, самый обычный и наименее неприятный способ изучения нашего анимуса это работа со снами. Во снах он часто появляется в персонифицированном виде, и так мы начинаем учиться узнавать его, как личность. Многие формы, которые он может принимать, хорошо известны, как положительные, так и отрицательные, человеческие и демонические, животные и божественные. Он часто появляется как авторитетная фигура, как священник или монах, учитель или правитель. Очень часто он предстаёт в образе конкретного мужчины, которого мы знаем или знали, отца, который был первым носителем этого образа, или брата, мужа, любовника и так далее. (И его любимое занятие – говорить нам, что нам следует делать и опутывать наши инстинкты сетью своих представлений о том, что правильно, а что нет).
Очень часть анимус может представать в виде множества фигур. Юнг неоднократно упоминал книгу «Отец Кристины-Альберты» (Christina Alberta’s Father), написанную Гербертом Уэллсом (H. G. Wells), как прекрасный пример того, как анимус действует в психике женщины. [21] На протяжении дня девушка делает кучу бессмысленных дел, а вечером она подвергает себя своего рода суду совести, который говорит ей, что в действительности ей нужно было сделать. Она не может избавиться от этого непреклонного способа мышления, этот пример является хорошей иллюстрацией автономной работы бессознательного ума женщин. Подобную же роль играет попугай Старый Ник (Old Nick), в книге Элизабет Гоудж «Страна зелёного дельфина» (“Green Dolphhin Country”). [22] Он беспрестанно разрушает выдумки Марианны о самой себе, и появляется снова с каким-нибудь критическим замечанием в то время, как она надеется стать жертвой землетрясения, войны или пожара.
Одна из техник, рекомендованных Юнгом для знакомства с нашим анимусом, заключается в следующем: будьте очень внимательны к своей речи, в особенности, к своим мыслям. И по мере того, как они протекают через ваш ум, постоянно задавайте себе вопрос: «Это я подумала это? Откуда ко мне пришла эта мысль? Кто думает подобным образом?» Это одна из самых неприятных техник, и у нас всегда найдутся оправдания, чтобы избежать её, такие как постоянная нехватка времени и так далее. Но если мы найдём в себе силы выполнять её и записывать итоги, так как мы забываем эти мысли ещё до того, как подумали их, то результат может быть чрезвычайно полезным.
Самым уязвимой сферой, где анимус обычно может навредить нам больше всего, являются наши отношения, когда он в них вторгается. Как уже упоминалось выше, основным принципом женщины и анимы является Эрос, а мужчины и анимуса – Логос. Там где Эрос стремится присоединиться и стать единым, Логос хочет различать и для этой целить разделять. Анимус, таким образом, может чрезвычайно способствовать разъединению. Если отношения с мужем, аналитиком или кем-то ещё являются для нас достаточно значимыми, мы будем испытывать много сложностей в связи с этим. Но именно это и создаёт неоценимый стимул, побуждающий нас к исследованию и обнаружению анимуса. Ведь часто именно здесь, в переживаниях опыта влияния нашего анимуса на других, мы убеждаемся в реальности этой фигуры, образа, который был и до этого, но признавался лишь теоретически. Когда мнения, которые мы воспринимаем обычно как доктрину, разделяют нас с тем, кто жизненно нам необходим, то сначала мы можем сомневаться в их истинности для нас. Это относится к сфере чувств и ощущению целостности, логика и доводы не имеют здесь вообще никакого влияния. Мы можем найти много интересного об этом аспекте в эссе Юнга «Психология переноса», а также в Эоне, его новый работе о символизме самости, которая только что была опубликована в Германии. [23]
То же происходит в наших жизненно важных отношениях с мужчинами, мы обычно сначала обнаруживаем проекцию анимуса. До тех пор, пока нас всё устраивает, мы, как правило, вообще не осознаём её наличие. Но рано или поздно, если эти отношения действительно значимые, нечто начнёт порождать беспокойство. Этот аспект нашей проблемы непревзойдённо описан Эммой Юнг в её блестящей статье «О проблеме анимуса» [24]
Хотя и есть исключения, но всё же большинство женщин, которые пережили на опыте реальность существования анимуса, без сомнения относятся к нему крайне отрицательно. Кажется, что он постоянно мешает нашим намерениям, портит наши отношения, подменяет наши здоровые инстинкты и чувства множеством воззрений, и в результате не даёт нам возможности жить наши жизни так, как это естественно для женщин. Но это является истинным лишь в отношении негативного аспекта анимуса. И, если у нас есть опыт проживания только этой стороны, рано или поздно мы обязаны задать себе вопрос: почему же мне так мало известно о моём собственном уме? Почему у меня такие плохие отношения с моим анимусом? Что я такого делаю, что он мне всегда мешает? Очевидно, что ранний опыт проекции анимуса, негативный отцовский комплекс, например, играет здесь огромную роль, и мы всегда должны принимать это в расчёт. [25] Но, как написал Юнг в Психологии и алхимии:
Совершенно не важно, как много родители или дедушки-бабушки согрешили в обращении с ребёнком, человек, который является действительно взрослым, примет эти грехи, как свои собственные обстоятельства, с которыми ему нужно считаться. Только глупец заинтересован в обвинении других людей, при этом, не имея возможности их исправить. Мудрый человек извлекает урок только из своей собственной вины. Он спросит себя: кто же я, что всё это должно было случиться со мной? И чтобы найти ответ на этот роковой вопрос, он заглянет в своё собственное сердце. [26]
И, если мы решаем вырасти и стать взрослыми в том смысле, который здесь имел ввиду Юнг, если мы хотим задать «роковой вопрос» самим себе, для этого нам нужно будет обратиться к нашей собственной глубине, и мы не будем в состоянии найти ответ до тех пор, пока нам не придётся предстать перед конфликтом (Auseinandersetzung) с нашим собственным анимусом. [27]
Как уже упоминалось ранее, анимус всегда двойственен. У него есть как отрицательный, так и положительный аспекты. Если мы всегда сталкиваемся с негативной стороной, в особенности это всегда имеет место в наших отношениях с людьми, то мы можем предположить, что мы не в состоянии видеть его точку зрения.
Переговоры с анимусом
Мы подходим к рассмотрению способа, который поможет нам прийти к соглашению с анимусом, он описан во фрагменте из книги «Отношения между эго и бессознательным», упомянутом выше. В отношении анимы Юнг говорит, что мужчине следует «воспринимать аниму как автономную личность и задавать лично ей вопросы», и добавляет «Я считаю, что это вполне действующая техника». [28]
Этот разговор с анимой или анимусом является формой, так называемого, активного воображения - непревзойдённой техники, выполнение которой приводит к созданию области в психике, где могут соединиться сознательное и бессознательное. [29] (Этот вопрос также выходит за рамки этой работы, и мы можем всего лишь мельком затронуть его, хотя он связан с нашей темой самым тесным образом). Однако эта техника не подходит всем подряд и, более того, к ней стоит относиться серьёзно, потому что это может привести к последствиям, которые сложно предвидеть. В действительности это имеет отношение к любым видам медитации. К примеру, хорошо известно, что духовные упражнения святого Игнатия де Лойолы настолько изнурительны, что некоторых людей не допускали до них или давали им эти упражнения в облегчённой форме. [30] Другой аспект той же самой проблемы становится очевидным, если посмотреть на жизни сестёр Бронте. Большую часть своих сил они обращали во внутренний мир и были сравнительно слабы во внешней реальности. [31] (Правда современная женщина, сталкиваясь со своим бессознательным, когда нарушается её жизнь, знает очень немного о своём сознании или анимусе, и она находится в совершенное другой позиции, чем Бронте.)
И всё же, будет не лишним ещё раз подчеркнуть, что технику активного воображения следует использовать с предельной серьёзностью или не делать этого вовсе. Более того, совершенно необходимо присутствие партнёра, аналитика или кого-то ещё, кто будет поддерживать ваш контакт с внешним миром. Так как, возможно, к счастью у всех нас, или почти у всех, существует огромное сопротивление к работе с ней. Лишь немногие приступают к этой работе, не дожидаясь, пока это станет насущной необходимостью. Большинство людей считают, что всё это они изобретают сами, или же с самого начала они испытывают страх. Иногда кажется, что некоторые используют эту технику с определённого рода странной лёгкостью, они могут продуцировать огромное количество фантазий, которые при этом абсолютно не оказывают на них никакого прямого влияния, насколько об этом можно судить со стороны. Это становится возможным, если человек не погружается активно в технику, и в этом случае это неэффективно как в положительном, так и в отрицательном смысле. Примеры пассивного и активного подхода к этой теме можно найти в главе «Способы различения эго и образов бессознательного» в Двух эссе по аналитической психологии Юнга. [32]
Форма активного воображения, о которой Юнг упоминает в этой главе, заключается в поддержании диалога с персонифицированной анимой или анимусом. Он говорит, что искусство состоит в том, чтобы дать визави право голоса и предоставить в его или её распоряжение выразительные средства. Техника требует долгой практики. Следует, к примеру, научиться, в начале проявить активность, задав вопрос, а потом быть совершенно пассивным, пока ответ не придёт сам собой. Ответы, как правило, настолько далеки от того, что можно предполагать сознательно, что вопрос о том, сам ли человек придумывает их или нет, вскоре исчезает. Всегда нужно пытаться понять, кто говорит, а когда диалог заканчивается, следует его очень хорошо обдумать так же, как мы это делаем, пообщавшись с человеком. Я обнаружила, что можно узнать вещи огромной важности о чьём-то анимусе, также как и о других фигурах… если они, конечно, появляются. Кроме того, это наилучший метод из всех, которые я знаю, для налаживания отношений с бессознательным. [33]
Однажды одна женщина, которая хорошо освоила активное воображение, разговаривая со своим анимусом, внезапно услышала его замечание: «Мы с тобой находимся в самой, что ни на есть сложной позиции. Мы связаны вместе, как сиамские близнецы, но при этом находимся в абсолютно разных реальностях. Знаешь, твоя реальность невидима и является для меня призрачной, также как и моя для тебя». Эти слова застали её врасплох. Ей пришлось признать, что ранее она никогда об этом не думала. Она наивно предполагала, что он видит всё в нашей реальности так же, как и мы. В действительности, некоторые его вмешательства создали у неё представление, что он видит все достаточно ясно, и именно по этой причине ему так часто удаётся перехитрить нас.
Потом женщина спросила его: «Но, если наша реальность настолько иллюзорна для тебя, за чем ты так часто в неё вмешиваешься?» Он ответил: «Если ты оставляешь что-то несделанным, это создаёт вакуум, и вне зависимости, хочу я этого или нет, я вынужден вмешаться. Но я хорошо понимаю, что в условиях твоего мира, это может выводить тебя из себя».
Юнг часто подчёркивал, что, когда анимус вмешивается в нашу повседневную жизнь, то обычно это происходит в тех вопросах, которые мы не удостаиваем всесторонним сознательным рассмотрением, и в особенности это касается сферы чувств, если у нас с ними возникают проблемы. Но, по-моему, замечание о двух реальностях существенно проливает на это свет. К примеру, мы видим, что анимусу настолько же нужна информация от нас о нашей реальности, насколько нам она нужна о его реальности. Более того, насколько он может быть нам полезен в невидимом пространстве коллективного бессознательного, настолько же, очевидно, мы можем оказать ему помощь в нашем мире. И вот здесь мы понимаем, в чём кроется опасность, для женщины, анимуса которой зовут Арчибальд, когда она консультируется с ним по всем вопросам, возникающим в её повседневной жизни.
Мы находим ту же идею, выраженную в другой форме, в наиболее интересных примерах снов и активного воображения, которые Эмма Юнг приводит и проинтерпретирует во второй части её вышеупомянутой статьи об анимусе. Анимус, который появляется в первом сне с птичьей головой и телом в виде пузыря, начинает переставать казаться опасным и деструктивным в сне, где он живёт на луне, как призрачный возлюбленный девушки. Каждое новолуние она должна принести ему кровавую жертву, при этом, в перерывах она может жить свободно на земле, как человеческое существо. Как только приближается новая луна, любовник-призрак превращает её в хищное животное и, под влиянием грубых инстинктов, она вынуждена принести жертву своему любовнику. Однако, в результате жертвы призрачный любовник превращается в жертвенный кубок, который, как и Уроборос, поглощает и возрождает самого себя, и из дыма, идущего от пылающей кровавой жертвы, распускается разноцветный цветок. [34]
В более поздней фантазии, этот самый анимус, имя которого, что особенно интересно, Амандус (дословно «быть любимым»), заманивает девушку в свой дом, предлагает ей вино, а потом затаскивает её в подвал, чтобы убить. Девушку внезапно охватывает определённого рода экстаз, она сжимает его в любовных объятиях, в результате чего он полностью лишается своей силы, и после того, как он даёт обещание, что в будущем будет рядом с ней как дух-помощник, растворяется в воздухе. Эмма Юнг отмечает, что призрачная сила лунного жениха исчезает из-за кровавой жертвы (то есть, либидо), а сила несостоявшегося убийцы растворяется любовными объятиями.
Поскольку мы стремимся взаимодействовать со строго практической стороной, то мы попытаемся перевести эту ситуацию, используя термины, применимые в повседневной жизни. Что означает направить либидо и любовь анимусу? В первой части своей статьи Эмма Юнг уже ясно ответила на этот вопрос. Это означает дать ему энергию, время и внимание и не только для того, чтобы с ним познакомиться, но также и для того, чтобы у него появилась возможность выразить через нас свою духовную и интеллектуальную сущность. Когда мы направляем на него либидо и даём любовь, мы намеренно и осознанно отдаём в его распоряжение наши возможности, для того, чтобы у него были средства проявить ценности его реальности в нашей реальности. (Это, конечно же, включает любую творческую работу, которая тяжело даётся многим женщинам, до тех пор, пока у них не проявится какой-нибудь особенный дар).
В первом примере девушка превращается в хищное животное. Это процесс, который мы можем достаточно ясно увидеть, как в жизни, так и в анализе. Например, когда мы потратили битый час с аналитиком на то, чтобы, скажем, войти в контакт с анимусом и предоставить ему возможность выворачивать всё до тех пор, пока всё происходящее станет уже совершенно не относящимся к делу, а мы в результате чувствуем себя обиженными, злыми и так далее. По дороге домой анимус продолжает нам приговаривать: «Аналитику не следовало говорить так-то и так; он меня не понимает; у него предвзятое отношение по поводу таких-то вещей».
Если мы поддадимся этим идеям, то достаточно быстро мы вспылим и полностью отождествимся с нашими эмоциями, то есть, с нашей необузданной тенью, которая в свою очередь идентифицируется с нашей животной природой. Итак, убеждения анимуса превратили нас в хищное животное. Но если мы признаём и понимаем, что позволили анимусу поймать нас (в данном случае, принимая то, что мы потеряли час и сами себе наделали неприятностей, если не хуже), мы подвергаемся наказанию и таким образом через наше страдание мы даём кровь, которая может трансформировать анимуса.
И если вообще есть хоть что-то существенное, что нужно достигнуть, то это невероятная важность осознания факта, что именно анимус и его суждения испортили этот час наперекор желанию эго. В действительности анимус будет всегда очень тонко менять роли, и если его усилия заставить женщину обвинять аналитика, мужа, партнёра или кого-либо ещё пропадают впустую, тогда он попытается свалить всю тяжесть на неё саму. И если она ему верит, она будет чувствовать себя неполноценной, что является таким же деструктивным, как её эмоции и гнев. Это и есть его главный козырь: обвинять женщину во всём, что он натворил сам, таким образом, она остаётся совершенно слепой и не видит его, а единственное, за что её действительно можно обвинять - это неспособность распознать своего собственного анимуса. Пока он находится в таком нетрансформированном состоянии, нам всегда нужно считаться с тем фактом, что он пытается вернуть нас к «бессознательным просторам матери природы» и предотвратить любую нашу попытку избежать старого порядка. Мы сами тоже очень неохотно покидаем мнимую безопасность, в которой пребываем в подобном бессознательном состоянии зависимости. Мы много говорим о любви, свободе, и это правда, но эта любовь скорее поверхностна и вяла. Мы также любим избегать ответственности, в особенности внутренней. Очень приятно быть убеждённым в том, что ты знаешь, что делать, и никто не может сравниться в своей уверенности по этому поводу с анимусом, и если однажды мы начнём сомневаться в его водительстве, мы окажемся в состоянии постоянных сомнений. Действительно сомнения очень мешают в молодости, но, как однажды на семинаре отметил Юнг, позднее неуверенность в жизни становится началом мудрости. [35] Он пишет: