Возможно, это была всего лишь игра света, проникавшего в окошко, но Абелю показалось в этот миг, что сын изменился. Детство кончилось раньше срока; у него появилась тайна, бремя которой с годами будет становиться все тяжелее. Отец грустно подумал, что неизвестно, как зрелость и собственный взгляд на жизнь повлияют на их отношения: выдержит ли слепая любовь сына разоблачительный дневной свет? Падение божества всегда тяжелее разочарования в обычном человеке. Отец понимал, что в каком-то смысле казался сыну праведником, не способным поступить плохо и знавшим ответы на все вопросы.
Абель подошел к окну и посмотрел во двор. Он все еще сомневался — стоила ли игра свеч, правильно ли он поступил? Но не успел он ответить на свой вопрос, как его внимание привлек въехавший во двор автомобиль. Из него вышла Флори. Абель напрягся. Женщина быстро направилась в дом. Он невольно посмотрел на часы: половина девятого. Вероятно, заехала за чем-то перед открытием магазина. Но что ей нужно? Абель не видел Флори уже несколько недель — с той ночи, когда неожиданно вернулся ее друг-джентльмен, но сейчас он решил не спускаться. Не стоило здесь встречаться с нею.
— Отправляйся в школу, — сказал он Дику, не отходя от окна.
— Мне... мне нужно идти сегодня в школу, па?
— Лучше пойти, — посоветовал Абель, продолжая следить за двором.
Мальчик собрал портфель, надел пальто и кепку и подошел сзади к отцу.
— Ну, я пошел, па.
Абель повернулся к нему, потрепал по щеке и ласково произнес:
— Все будет хорошо. — Он не стал добавлять: «Помни о том, что я сказал». Он был уверен: в этом нет необходимости. Повторять одно и то же не стоило. Когда Дик пересекал двор, Абель заметил, как дверь дома открылась и появилась Флори. За ней вышла Хильда, на ходу надевая пальто. Она направилась к гаражу. Абель, отпрянув от окна, подождал, пока она не позвала:
— Абель! Абель!
Он неторопливо спустился вниз, и Хильда обрушила на него поток слов:
— Отец свалился вчера вечером, он в больнице. Как думаешь, справишься тут без меня? Предоставь все Артуру, я имею в виду работу. Просто присматривай за всем. — Не успел он успокоить ее, как она воскликнула: — О, моя сумка! Я выскочила без сумки — и бросилась назад, в дом.
Абелю пришлось подойти к стоявшей у машины Флори. После сдержанного приветствия он выразил свое сочувствие.
— Мне очень жаль вашего отца.
— О, он выкарабкается. Но я на всякий случай решила предупредить ее... Кстати, она сообщила мне счастливую новость. — Абель ожидал от нее традиционного: «Поздравляю!», но Флори сказала: — Желаю вам всего, чего вы сами себе пожелали бы.
— Боюсь, вряд ли это когда-нибудь сбудется, — с грустью ответил Абель.
В этот момент появилась Хильда.
— Ну вот, я и готова.
И пока Флори обходила автомобиль, чтобы сесть на водительское место, Хильда подставила ему лицо. Абель замялся, потом наклонился и поцеловал ее в щеку. Мотор взревел, и машина, стремительно сорвавшись с места, исчезла за воротами, как будто участвовала в гонках. Абель остался один посреди двора.
Никогда еще, даже после смерти Алисы, он не испытывал такого чувства одиночества. Сейчас он был на краю бездонного отчаяния.
Часть III
Происшествие первое, 1938
Глава 1
— Молли, можно войти?
Склонившаяся над кухонной раковиной девушка обернулась и взглянула на стоящего в дверях мальчика в школьном темно-синем блейзере.
— Ну, конечно, можно. Обычно ты не утруждаешь себя вопросами. Что случилось?
Он вошел и, оглядев кухню, шепотом спросил:
— А твоей матери здесь нет?
— Ты что, забыл? По субботам и воскресеньям она редко спускается сюда.
— А, ну да, — кивнул он.
Молли подошла к мальчику и, наклонившись, мягко спросила:
— Что с тобой? Ты здоров?
— Понимаешь... — Дик склонил голову на бок. — Я... меня вырвало... и... я испачкал руки, вот, спереди. А тетя Хильда взбесится, когда увидит. Не дашь ли ты мне губку, чтобы я мог отчистить это?
— От чего тебя вырвало? Ты что, объелся?
— Нет. — Мальчик покачал головой и робко добавил: — Я курил.
— Курил! — воскликнула Молли и прыснула со смеху. — Ладно, снимай. — Она начала стаскивать с него блейзер. — Что ты курил, папиросы?
— Нет... трубку.
— Что? — захохотала она, оттирая блейзер. — Где же это тебе удалось раздобыть трубку?
— У Джорджи Армстронга. Он стырил старые трубки своего отца, и мы спрятались в шалаше. У него все отлично получилось, он-то умеет курить. Думаю, и у меня бы вышло, если бы не его мама.
— Она вас накрыла?
— Да, вроде того. Выросла словно из-под земли. — Дик сжал губы, чтобы не рассмеяться. — Не говоря ни слова, взяла Джорджи за шкирку и подняла в воздух, а трубка так и торчала у него во рту! Потом схватила меня и... — Тут мальчик согнулся пополам, не в силах больше справляться с приступом смеха.
— Ну, давай рассказывай дальше, — потребовала Молли.
Выпрямившись, он повернулся к ней и продолжил:
— Она... она пнула меня ногой в бок, и я оказался за дверью на четвереньках. Тогда-то меня и вырвало, а... а когда я очухался, увидел, как она чешет с Джорджи по саду, причем ноги его едва касаются земли. Но самое смешное — за все это время она не произнесла ни слова. — Закончив рассказ, мальчик вновь залился смехом.
Улыбаясь, Молли притянула его к себе, и через секунду они уже хохотали вместе. Веселье нарушил резкий голос, как лезвие ножа отделивший их друг от друга.
— Молли! Молли!
Девушка нехотя подошла к двери, которая вела в коридор.
— Я здесь! — крикнула она.
— Что там у тебя происходит?
— Ничего, мама.
— Поднимись наверх.
— Я готовлю обед. Сейчас приду. — С силой хлопнув дверью, она вернулась на кухню. — Давай, поглажу тебе блейзер, не можешь же ты надеть его мокрым.
— Да ничего страшного, — заверил Дик.
Не обращая внимания на его слова, Молли принесла гладильную доску и утюг.
Наблюдая за ней, Дик подумал, что эта девочка, с которой он дружил много лет, очень сильно изменилась за последний год, как-то сразу превратившись в девушку.
Молли тем временем, послюнявив кончиком языка палец, попробовала им утюг.
— У тебя такой отсутствующий вид, — заметила она, взглянув на Дика, — будто ты за тысячу миль отсюда. О чем ты думаешь?
— Я... я совсем близко, а думаю о тебе.
— Ого! — воскликнула девушка.
— Мне вдруг пришло в голову, что ты очень похожа на тетю Флори.
— Ну, ты даешь! — Она слегка наморщила нос. — Твоя тетя Флори — не только самая модная и шикарная женщина в городе, но и, насколько я могу судить, самая красивая.
— Ну... я не про лицо, я... говорил о фигуре, — как бы оправдываясь, проговорил Дик.
— Вот уж, нечего сказать, хороший комплимент.
— Слушай, я не имел в виду ничего плохого. У тебя все в полном порядке.
— Хочешь сказать: до сих пор? — И она приложила руку к подбородку.
Конечно, Дик именно это и имел в виду, ведь она вовсе не похожа на тетю Флори. Волосы у Молли черные, абсолютно прямые, никаких кудряшек и завитков, не то, что у других девушек. Полное отсутствие румянца на лице, цвет кожи, скорее, слегка желтоватый. Зато у нее красивые глаза, продолговатые, с тяжелыми веками. Он вспомнил, как и отец однажды отметил, что у Молли красивые глаза, а тетя Хильда добавила: «Жаль, лицо не соответствует им». Это замечание показалось Дику неуместным. Но тетя Хильда частенько давала волю языку, особенно в последнее время. Дик смутно помнил тот период, когда она ему очень нравилась. Хотя тетя и теперь была ничего, тем более она так вкусно готовила.
— А па как-то сказал, что у тебя красивые глаза, — произнес Дик, стараясь загладить свою бестактность.
— Правда? — обрадовалась Молли.
— Конечно.
— Ну, знаешь, твой отец — добрый человек.
— Да, он и вправду добрый, — кивнул мальчик.
Закончив гладить, Молли швырнула ему блейзер:
— Надевай. А в следующий раз захочется курить, бери сигареты.
— Вряд ли мне захочется еще когда-нибудь. Спасибо, Молли. Ты спасла меня от взбучки. Привет.
— Привет. — Слегка стукнув Дика по спине между лопаток, она вытолкнула его за дверь.
Дик смеясь обернулся и помчался сперва вдоль дома, потом по лугу. Сквозь дыру в заборе он оказался в саду, откуда через узкую площадку между гаражом и велосипедной мастерской попал во двор. Артур обслуживал клиента на бензоколонке. Дик вспомнил: раз Артур в субботу работает, у отца — выходной. Настроение у него улучшилось, и он стремглав бросился к кухне, но притормозил перед входом. Открыв дверь, мальчик осторожно вступил в знакомое царство чистоты, но, взглянув на обеденный стол, удивился. Дик был уверен, что застанет отца и тетю Хильду за обедом и приготовился к ее недовольному вопросу: «Где тебя носило все это время?». Но, едва прикрыв дверь, он понял, где находятся отец и мачеха, а услышав тон их беседы, вжал голову в плечи и потупился. Опять они сели на любимого конька, во всяком случае, тетя Хильда. Она заводилась с полоборота. Дик на цыпочках пробрался к дальней двери и навострил уши.
— Будучи работником, я зарабатывал больше, — говорил отец. — Ну, почему же у нас не может быть общего счета? Ведь я же компаньон. Согласна? Партнер. Не так ли?
— Если тебе нужны деньги, они лежат вон там, — отвечала тетя Хильда. — Я же никогда ни в чем тебе не отказываю.
— О чем ты говоришь? «Если тебе нужны деньги...» Да ты регистрируешь каждый заработанный нами пенс. Ты относишься к этим бухгалтерским книгам, как к Библии.
— Абель! Предупреждаю тебя!
— Лучше не предупреждай, а давай придем к соглашению, честному соглашению... Мое имя должно было появиться на вывеске. И где оно? Что случилось? Благодаря мне за последние пять лет дело расширилось, капитал увеличился вдвое. И все мои усилия прахом? Я с таким же успехом мог оставаться работником, разве не так?
— Не смеши меня! Я даю тебе все, что попросишь. — В голосе тети Хильды звучало раздражение.
— Как ты сказала, Хильда? Ты даешь мне все, что я попрошу? — переспросил отец.
— Я не намерена попусту тратить время на болтовню с тобой.
Дик собрался ретироваться, но новый поворот ссоры заставил его остаться на месте. Мальчик догадался, что отец схватил тетю Хильду, потом раздался его разгневанный голос:
— А что, собственно, ты дала мне, Хильда? Сытное четырехразовое питание, новый костюм раз в год, снарядила мальчика в школу. Но все это — твой эгоизм. Ведь больше всего ты любишь производить впечатление... Нет, постой! Выслушай меня хоть один раз!
Воцарилась тишина. Дик затаился, стараясь не дышать и боясь кашлянуть. И тут отец заговорил о чем-то таком интимном, что у подростка от смущения заколотилось сердце, а на затылке выступил пот. Он старался не слушать, но глаза его невольно расширились, а уши вытянулись, впитывая поток отцовских слов. Слов, которые, как понял Дик, связаны с... тем, с тем, о чем все знал Джорджи Армстронг, видевший, как его отец и мать делали это. Вот о чем теперь говорил его па...
— Тут-то и зарыта собака. Тебе не понравилось, ведь правда? Потрясло тебя, как ты сказала. Ты создана для старого Максвелла. Боже мой! Как жаль, что он умер. Он давал тебе все, в чем ты нуждалась: заботился, холил, нежил, баловал. И с ним можно было оставаться девочкой, ведь так? Что ему было нужно? Маленькая девочка по ночам и деловая женщина днем. Да, ты прекрасно подходила для этого. Но ведь я не мистер Максвелл. Мне неинтересно играть с маленькой девочкой, и мне не нужна хозяйка, контролерша, стоящая над моей душой. Мне нужна честная сделка. Я вложил много сил в твое дело — твое дело, слышишь? Ты ведь не дала мне начать мое собственное. Ну да, оно, конечно, планировалось, но его очень быстро отложили, отставили, согласна? У меня не должно быть ничего своего. Полная зависимость от тебя, правда? Я по-прежнему бродяга с дороги. Да-да, все именно так. Можешь сколько угодно качать головой, Хильда. Я был бродягой с большой дороги, им и остался. Частенько ловлю твой недоуменный взгляд: как это он здесь оказался и зачем?
Дик изо всех сил вжал голову в плечи, услышав какое-то шарканье. Потом раздался возмущенный голос Хильды:
— Да! Ты частично прав. Но раньше я не задумывалась: кого и зачем я беру. Это ты заставил меня думать об этом. Ты ведешь себя непонятно. Сейчас я знаю о тебе не больше, чем в день нашей женитьбы. Я не дала тебе ничего? А что ты дал мне? Ответь! Ты обвиняешь мистера Максвелла в том, что он обращался со мной как с маленькой девочкой. Что ж, все могло бы быть по-другому, если бы ты хоть немного научился у него чуткости, нежности, вместо того чтобы всегда лишь удовлетворять свою похоть. Тебе надо было жениться на ком-то вроде нашей Флори. Она бы удовлетворила все твои потребности.
После небольшой паузы вновь раздался голос отца. Тут уже брови Дика поползли вверх.
— Да, надо было. Тут ты права, Хильда, за одним исключением. Мне следовало жениться не на ком- то вроде Флори, а на самой Флори.
—Ты животное! Жестокое, жестокое животное! Ты знаешь, как я отношусь к нашей Флори, и все же позволяешь себе говорить такое.
— Ты первая вспомнила о ней. Во всяком случае, с меня довольно. А теперь я скажу тебе, зачем я затеял весь этот разговор. Я намерен брать пять фунтов в неделю из кассы — хотя бы пять. Я подсчитаю доходы и буду брать определенный процент. Мне кажется, за работу по двадцать четыре часа в сутки — это честно. Сейчас я ухожу и не знаю, когда вернусь... и вернусь ли. Да, и вернусь ли.
Из крохотного чуланчика Дик наблюдал за тем, как отец прошел в кухню и вдруг остановился.
— Не уходи! — закричала тетя Хильда. — Я хочу сказать, вернись к чаю, придет мистер Гилмор. Ты же знаешь об этом.
— Послушай, Хильда. — Отец повернулся к ней лицом. — Ты можешь передать от меня мистеру Гилмору, чтобы он шел к чертовой матери, и в этот раз, и во все последующие визиты... Знаешь, Хильда, именно за него тебе и надо было выйти. Правда, тогда еще была жива его жена. Жаль, что она не умерла одновременно с мистером Максвеллом: вы бы составили прекрасную пару. Он по-прежнему питает к тебе слабость.
— Ты безнравственный. Ты аморальный. Вот твоя суть, Абель Грей.
Дверь кухни за окном захлопнулась, но Дик не спешил выбраться из чуланчика, чтобы выскользнуть через скрипучую заднюю дверь. Он смотрел на тетю Хильду, которая стояла у стола, закрыв лицо руками. Потом ее не стало видно. Мальчик услышал лишь глухой удар, сопровождаемый судорожными рыданиями. Он еще потоптался немного, выглядывая из укрытия, и в отчаянии грыз ноготь на большом пальце, потом медленно пошел на кухню. Хильда полулежала на кухонном столе, положив голову на локти, и раскачивалась из стороны в сторону. Дик не мог объяснить почему, но сейчас он больше сочувствовал ей, чем отцу. Он уже забыл про ссору, лишь ощущал: он — на ее стороне.
— Тетя Хильда. — Дик ласково положил руку ей на плечо, она вздрогнула и подняла голову. Слезы струились у нее по щекам, она судорожно ловила ртом воздух. — Не плачьте. Не надо так плакать, тетя Хильда! Ну, не надо! — Он обнял ее за плечи. — Ну, успокойтесь, успокойтесь. Я сделаю вам чай.
Она позволила ему подвести себя к креслу и усадить туда.
— Ох, Дикки! — горько произнесла женщина и схватила его за руки. Мальчик подумал, что сейчас она спросит: «И давно ты здесь?». Но она сказала совсем другое: — Твой отец меня не любит. Я для него пустое место. Не любит. Не любит...
Женщина прильнула к нему, и Дик прижал ее голову к своей груди. Он вдруг сообразил, что впервые в жизни тетя Хильда обняла его так. Иногда она клала руку ему на плечо, целовала в щеку, желая спокойной ночи, но никогда не обнимала по-настоящему. И это было очень приятно. Слова утешения сами по себе полились из него так же легко, как ему смеялось с Молли. Дик говорил ей, что она ошибается, что отец ее обожает, что все говорят глупости, когда сердятся. Он даже напомнил ей об одной недавней воскресной проповеди мистера Гилмора о грехе несдержанности и способности причинять боль близким людям.
Хильда перестала плакать и, ласково глядя ему в лицо, прошептала:
— Ты — хороший мальчик. Очень хороший. Может, я была строга с тобой, но это потому... Знаешь, я очень несчастлива. — Она чуть было снова не заплакала, но удержалась. Встав с кресла, Хильда подошла к раковине и открыла кран с водой. Побрызгав себе в лицо, она вытерлась полотенцем, висевшим на вращающейся скалке, потом выглянула в окно и тихо сказала: — Отец только что вошел в гараж. Пойди к нему, ладно? Побудь с ним. Куда бы он ни пошел сегодня вечером, не оставляй его.
— Ладно. Хорошо, конечно, конечно... Я... я побуду с ним. И не беспокойтесь, все образуется.
Дик уже стоял на пороге, когда она окликнула его:
— Совсем забыла, по субботам ты же обычно ходишь на спектакль.
— Сегодня я не собирался. — Мальчик резко вздернул подбородок. — Я уже видел его.
Мальчик выбежал во двор и у гаража встретил отца, который застегивал на ходу пальто. Не обращая внимания на сына, Абель направился к дороге. Дик зашагал рядом с ним. Оба шли молча, пока не оказались на тротуаре, где высокая стена скрыла их от дома.
— Послушай, мне надо идти, у меня дела, — сказал Абель, останавливаясь.
— Па, а нельзя мне с тобой?
— Нет. И к тому же, ты хотел попасть на дневной спектакль.
— Я его уже видел.
— Ладно, тогда сходи, посмотри, как играют в крикет, сегодня игра на нижнем поле, — предложил отец.
— Па, позволь мне пойти с тобой. — В голосе Дика зазвучали просящие нотки.
— Нет, я же сказал тебе! Возможно, я пойду поброжу по холмам, а ты не любишь ходить пешком. Верно?
— Сегодня я не против, па. — Они стояли и смотрели друг на друга. Наконец Дик сказал: — Па, она плачет, очень.
Абель склонил голову набок и прикусил нижнюю губу.
— Что ж, раз она плачет, надо побыть с нею. Знаешь, возвращайся и будь рядом.
— Но она... — замялся мальчик.
— Что она?
— Ничего.
Они опять долго смотрели друг на друга, потом Абель пошел к дороге, а Дик вернулся во двор. Он не стал заходить на кухню, хотя знал: тетя Хильда видела его из окна.
* * *
Артур Бейнс заканчивал по субботам в половине шестого. Он уже собрался запереть гараж, как во двор въехала машина. Черный «ровер» с высоким кузовом. Водитель, мужчина лет пятидесяти, заглушил двигатель и облегченно вздохнул, как будто он не ехал, а шел пешком.
— Ух, как я рад, что нашел вас! — воскликнул он. — Знаете, это первый гараж в округе. Можно подумать, что здесь и не слыхивали об автомобилях.
— Мы как раз собираемся закрывать, сэр. Чем могу быть полезен? — Артур подошел к клиенту.
— Пожалуй, очень многим. У меня почти закончились бензин, вода и масло. Вдобавок этот тормоз, — он показал на педаль внизу, — он заклинивает. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы заставить его работать при спуске с одного из ваших холмов. Господи, ну и холмы у вас! В жизни таких не видел! Ну, так что, можете мне все наладить?
— Могу заправить автомобиль бензином, маслом, водой, — сказал Бейнс. — Но если с тормозом что-то серьезное... тогда я... не возьмусь.
— Эх, ну постарайтесь! Взгляните хотя бы, — попросил шофер. Поглядывая на дверь гаража, откуда вышел подросток, он весело приветствовал его: — Здравствуйте, молодой человек!
— Здравствуйте, сэр!
— Какой у вас замечательный большой двор.
— Да, двор большой.
Мужчина не спеша прошелся по двору и спросил:
— Скажите, пожалуйста, а можно ли попросить стакан воды?
— Конечно же, сэр. Подойдите к кухне, я вынесу вам воды.
— Чудесно. Спасибо!
Дик провел разговорчивого клиента к кухонной двери и, открыв ее, крикнул:
— Тетя Хильда, тут один джентльмен просит воды.
Хильда, услышав, что отворилась дверь кухни, стремглав выбежала из гостиной, но тут же разочарованно остановилась.
— Воды? Да, конечно же, пожалуйста.
Дик быстро налил воды в стакан и протянул мужчине, тот залпом осушил его и вернул Дику.
— Большое спасибо. — Улыбнувшись Хильде, незнакомец сказал: — Что может быть дороже воды, когда мучит жажда? Хотя ее ценность быстро забывается. Кстати, а у вас в городе есть хорошая гостиница?
— Конечно, мы находимся на окраине, а если вы проедете в центр Феллбурна, там есть две гостиницы, «Бык» и «Лесная». Насколько мне известно, «Лесная» — очень комфортабельная гостиница.
— Спасибо. Ну, а теперь в путь, если, конечно, ваш работник смог наладить тормоз. — Мужчина повернулся и посмотрел на ноги Артура Бейнса, торчавшие из-под машины.
В эту минуту во двор вошел Абель. Он мельком посмотрел на автомобиль и группу у кухонной двери и уже хотел пройти прямо в одну из старых комнат над гаражом, переделанных под мастерские, но громкий удивленный голос остановил его:
— Вот уж не ожидал! Этого не может быть, какое совпадение!
Абель обернулся и увидел приближавшегося к нему мужчину. На секунду у него пересохло в горле, но он тут же успокоился: бояться нечего, это всего лишь доктор, кузен той сумасшедшей.
— Мистер Грей? Ведь я не ошибся?
— Нет, не ошиблись.
— Ну, надо же! Как тесен мир! Вот уж не ожидал снова с вами встретиться. Как вы? Впрочем, зачем задавать ненужные вопросы? Вы выглядите весьма неплохо. И... и, — он посмотрел назад, — ничего не говорите мне. Разумеется, разумеется, мальчик почти не изменился, даже не очень вырос. Это ваш сын.
Дик подошел к мужчинам, а за ним и Хильда. Доктор вопросительно посмотрел на Абеля, и тот, глубоко вздохнув, наклонил голову в сторону Хильды.
— Моя... моя жена.
— Ох, как замечательно! Еще раз здравствуйте! Добрый вечер, миссис Грей! — Он тепло пожал руку Хильде: — Очень рад познакомиться с вами! Знаете, я часто вспоминал вашего мужа. Ведь мы встретились в крайне необычной обстановке. Кстати... — доктор наклонился к ней, добродушно улыбаясь, — вы ведь не приковывали его цепью?
Глаза Хильды сузились от недоумения.
— Ну, не так, как сделала Тильда? — Тут, наконец, он заметил выражение ее лица: — А-а, значит, он не рассказал вам о Тилли? — Доктор взглянул на Абеля. — А ведь стоило, вы бы посмеялись. — Вновь повернувшись к Хильде, он объяснил:—Тилли — моя кузина. Она не совсем в себе. — Доктор покрутил пальцем у виска. — Но ей так понравился ваш муж, что она приковала его цепями в амбаре, пытаясь удержать. Жуткая история, правда же, молодой человек? — Теперь он смотрел на Дика.
Мальчик уже смутно помнил эту сцену, поэтому просто кивнул головой.
— Все в порядке, сэр. — Артур Бейнс вылез из-под машины. — Тормоз там защемило. Я все наладил.
— О, спасибо! Чудесно, чудесно. Должен откланяться, поеду в гостиницу. Ваша жена говорит, что в центре есть две хорошие гостиницы. — Доктор улыбнулся и радостно сообщил: — А знаете, зря вы не нашли с ней общий язык. Я говорю о Тилли. Она бы оставила вам большое наследство. Бедняжка умерла через три месяца. Ну, а теперь наследство досталось мне. Наверное, это не худший вариант, а? Теперь я не практикую и могу путешествовать сколько душе угодно. Очень приятно снова встретиться с вами. Тем более что я часто о вас думал. Да, как же вы были напуганы в тот день. Вы ведь думали, что убили ее. Я и сам сначала так подумал. Ну, ладно, а теперь до свиданья. До свиданья, молодой джентльмен. — Доктор погладил Дика по голове, а потом протянул руку Хильде: — Очень рад знакомству с вами. Замечательно, что мистер Грей выбрал себе такую привлекательную, маленькую жену.
Все трое дождались, пока он сел в машину, развернулся и помахал им, в ответ они небрежно помахали ему.
Абель направился в мастерскую. Дик хотел последовать за отцом, но Хильда тронула его за рукав и остановила. Вместе они вошли в дом и, как только за ними закрылась дверь кухни, Хильда тут же задала вопрос:
— Правда то, что он говорил про цепи?
Дик молча кивнул головой.
— Ты хочешь сказать, что какая-то женщина... приковала его цепями?.. Он... он жил с нею? — На последней фразе голос у Хильды дрогнул.
— Нет-нет, — поспешно ответил Дик. — Мы просто остановились и попросили разрешения переночевать. А эта женщина — она... она с самого начала показалась чокнутой, она... она сказала, что... — Подбирая слова, мальчик посмотрел куда- то вниз.
— Ну, говори же! Что она сказала? — Хильда нетерпеливо потрясла его за плечи.
— Она сказала, что Бог послал его, чтобы помочь ей.
Хильда сразу поняла причину нежелания мальчика говорить, но все же потребовала, чтобы он продолжал.
— Папа работал целый день под проливным дождем: убирал свинарник и чистил двор. Вечером он сказал ей, что утром мы уйдем. Потом она принесла ужин, но только на одного. Меня она не замечала.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, не давала мне еды. Наверное, она не любила детей. В общем, она что-то подсыпала в какао, и когда папа проснулся, то оказалось, что он прикован цепью — на щиколотке и запястье были железные обручи.
— Боже мой! — Хильда прижала ладонь к лицу.
— И я проснулся весь какой-то вялый и разбитый. Но потом нашел железный прут и дал папе, и когда она принесла завтрак, он хлестнул ее этим прутом. Сломал ей руку. А она упала и ударилась головой о каменный пол. — Внезапно Дик крепко зажал рот рукой.
— Тебя что, тошнит? — Хильда усадила его на стул и потрогала лоб мальчика.
— Нет-нет, у меня просто закружилась голова.
— Ну, что же было дальше? — поколебавшись, спросила она.
Дик взглянул на нее и равнодушно ответил:
— На самом деле это всё. А дальше — будто кошмарный сон. Я копаюсь в ее одежде в поисках ключа. Папа в страхе, боится, что она может умереть. Помню, как мы пришли в деревню и встретили доктора. Он оказался ее кузеном и привез нас назад, в этот амбар... Мы не хотели туда возвращаться. Я был жутко напуган. Но он был славный, этот доктор...
— Тебе не кажется, что тебя тошнит? — Хильда с тревогой посмотрела на Дика.
— Нет.
— Ну-ка выпей чаю, — предложила она. И пока мальчик пил чай, она смотрела на него, а потом спокойно, без горечи проговорила: — Ну, вы стоите друг друга, умеете хранить тайны. Что же еще он утаил от меня?
Чашка звякнула о блюдце, и Хильда едва успела подхватить ее.
— Ничего, больше ничего! — возбужденно ответил Дик.
— Ладно. Ладно, не волнуйся. Лучше посиди здесь и попей еще чаю. Я быстро вернусь.
Улыбнувшись, она потрепала его по щеке и вышла во двор.
Но Дик не стал пить чай. Он подошел к раковине, и вот тут его действительно стошнило.
Часть IV