ГОВОРИТЕ ЛИ ВЫ ПО-РУССКИ?

Могу засвидетельствовать, что индийцы чрезвычай­но тепло относятся к нашей стране и «русским», как называют там всех представителей советских народов.

Рискуя быть заподозренным в «квасном» патрио­тизме, я все же должен как историк сказать, что особое отношение к России сложилось в Индии давно. Я не имею в виду путешествие Афанасия Никитина в XV в. Это было очень интересное и важное событие, но оно, в общем, прошло незамеченным и в Индии и на Руси. Не имею в виду я и деловые визиты индийцев в Россию и русских в Индию в XVII—XVIII вв.

Но может быть, эти связи сыграли какую-то роль в том, что в первой половине XIX в. в Индии вдруг без всякой видимой причины распространились слухи, что придет с севера «белый царь» и освободит страну от англичан. По некоторым сведениям, о помощи со сто­роны России мечтали будущие руководители нацио­нального восстания 1857 г.

В конце XIX — начале XX в. это мечтательно-идеа­листическое отношение к России невольно подкрепили англичане. Выдумав «русскую угрозу» для оправдания своих захватнических планов в Азии и муссируя эту идею на все лады, они возродили среди индийцев смут­ные надежды на помощь с севера. Все понимали, что «русская угроза», какой бы близкой она ни была, пред­ставляет опасность лишь для англичан в Индии, ин­дийцам не будет хуже.

Крупнейший деятель национально-освободительно­го движения того периода Бал Гангадхар Тилак даже вел переговоры с царским консулом в Бомбее о предос­тавлении русского оружия местным революционерам.

Бесспорно, совершенно новый этап русско-индий­ских отношений, отношений, все еще в большой мере «заочных», начался после 1917 г. Свободная Россия стала источником идей освобождения народных масс. Индийские революционеры приветствовали рождение нового государства, провозгласившего социальное ра­венство и равенство всех национальностей. Некоторые из них приняли участие в работе Коммунистического Интернационала. Под влиянием идей Октября в Ин­дии была создана Коммунистическая партия.

Руководители Национального конгресса М. К. Ган­ди и Дж. Неру тоже признавали, что Октябрьская.ре­волюция открыла новую эру в истории человечества и каждый борец за социальные и национальные права должен внимательно изучать опыт СССР. Идеи социа­лизма, социального равноправия, в частности идея го­сударственного регулирования экономики, нашли мес­то даже в буржуазной по существу идеологии правя­щей партии. '

Новый этап сближения наших стран, теперь уже «очного» знакомства, наступил после того, как были заключены экономическое и серия других соглашений между Индией и Советским Союзом.

Участились поездки культурных, парламентских, спортивных делегаций, обмен визитами руководителей государств. Пожалуй, наибольшее значение для обо­юдного знакомства имели посылка советских специа­листов в Индию для помощи в сооружении разного ро­да объектов и поездки индийских студентов и инжене­ров для учебы в вузах и на предприятиях.

Даже мне заметно, как увеличились в Индии зна­ния о нашей.стране по сравнению с 1963 г.

В 1968 г. мне почти не пришлось встречаться с людьми, ничего не знающими об СССР или впервые видевшими советского человека.

В течение долгого времени английская колониаль­ная власть, а затем западная пропаганда тщательно «охраняли» индийцев от информации о Советском Союзе и, более того, окутывали нашу страну плотным туманом клеветы.

В 1963 г. еще можно было услышать:

— Верно ли, что у вас нет семьи?

— Неужели у вас все спят под одним одеялом?

За пять лет вопросов не стало меньше, но теперь они не такие примитивные. На них уже не ответить: «Что вы, конечно нет!»

Индия — страна сложная. И в общем дружествен­ное отношение к нашей стране имеет множество оттен­ков.

Спокойным дружелюбием проникнуты правитель­ственные и деловые круги. В государственном аппара­те есть немало людей, которым советский строй совсем не нравится. Они бы предпочли иметь дело с «добро­порядочной» буржуазной демократической страной. Но добропорядочная буржуазная страна всегда старается побольше получить за свои займы, а кроме того, легко договаривается с другой добропорядочной страной о совместном нажиме на экономическую политику Ин­дии. Экономическое и в известной мере политическое сотрудничество с СССР является для нее неизбежным, если она не хочет потерять независимость. А этого не хотят все, даже наиболее правые и шовинистические группы. Так что официальные лица держатся с рус­скими самого дружелюбного, лучшего из дипломатических, тона.

Советская помощь и советская внешняя торговля в основном идут по государственным каналам. Но пред­ставители деловых кругов Индии не теряют надежды убедить великую индустриальную державу, что с ними стоит иметь дело.

Наибольшим разнообразием отмечены, конечно, взгляды интеллигенции.

Для убежденных сторонников коммунизма, а их в Индии не так уж мало, наша страна — воплощение жизненного идеала. Встречи с такими людьми всегда проходили тепло и оставляли радостное чувство.

Пока еще немногочисленна другая группа интел­лигенции, тоже доброжелательно принимающая совет­ского человека. Это специалисты — химики, физики, математики, техники и т. п., учившиеся в СССР. Они обычно не коммунисты, но они прожили у нас по не­скольку лет, как правило, лучших, молодых лет, узнали наш народ и сохранили любовь к нему.

В Дели я познакомился с юной парой. Оба окончи­ли Университет дружбы народов им. П. Лумумбы. Он — экономист, она — химик. Встретились они в Москве и, к счастью, оказались одной касты и даже из одной и той же местности в штате Майсур. Так что для их свадьбы препятствии не было. Оба ведут научную работу и на хорошем счету в своих учреждениях, потому что могут пользоваться материалами на русском языке, недоступными для других.

В Нагпуре я провел вечер с семьей Маджумдар, ин­тересной в другом отношении. Он металлург, работает на комбинате в Бхилаи. Повышал квалификацию на «Азовстали» в г. Жданове. Она бывшая работница чу­лочной фабрики в Жданове. Познакомились четыре го­да назад на танцплощадке в Парке культуры, полюби­ли друг друга. Теперь у них двое мальчиков: Ашок и Кумар. Миссис Маджумдар сознательно и целеустрем­ленно приняла индийский образ жизни. Носит сари, по­любила острые блюда, ест, само собой разумеется, руками. Но она не чувствует отрыва от Родины — в Бхилаи много русских, в клубе идут советские фильмы. Собирается навестить своих родственников в Жданове.

Я вовсе не хочу сказать, что этот способ сближения народов является наилучшим. Положение женщины в Индии так отличается от нашего, что не все к этому привыкают. Например, в Калькутте живет другая рус­ская женщина, миссис Бос, которая мечтает о том, чтобы вернуться домой, оставив всю экзотику. Конеч­но, у нее иные условия: муж — капитан дальнего пла­вания, его месяцами не бывает дома, она живет со свекром и свекровью и буквально заточена в четырех стенах, как полагается жене индийца.

Среди интеллигентов есть люди, относящиеся к нашей стране критически. Им не нравится, что Совет­ский Союз слишком много внимания уделяет повыше­нию материального благосостояния своего народа. Им кажется, что СССР должен все имеющиеся у него средства направлять на поддержку революционного движения в других странах. Им не нравится также и экономическое сотрудничество между капиталисти­ческой Индией и Советским Союзом.

Их оценки индийско-советских межгосударствен­ных отношений основываются на принятии желаемого за действительное. Им бы хотелось, чтобы в Индии на­чалась революция. Они от всей души ненавидят капи­тализм. И вот им уже кажется, что пора свергать пра­вительство Национального конгресса, национализиро­вать всю промышленность, кооперировать крестьян.

Между тем капитализм может развиваться по-раз­ному. В Индии в связи с этим сейчас идет серьезная политико-экономическая борьба. Тот путь, который от­стаивают центристские и левые круги Конгресса—че­рез развертывание государственного сектора, некото­рое ограничение монополий, централизованное регули­рование частного предпринимательства, — является более прогрессивным, чем тот, который предлагают партии «Джан сангх» и «Сватантра».

Самая многочисленная группа интеллигенции, большей частью беспартийная, идеологически довольно пестрая, но объединенная желанием видеть свою страну сильной державой, живущей в мире со всеми государствами, питает к СССР чувства сим­патии.

Авторитет нашей страны небывало вырос после Ташкента, интересоваться всем советским стало модой. Слово «Ташкент» было весьма популярным. Им на­звали несколько городов, например Бурхван в Уттар Прадеше, многие улицы, в том числе одну из главных улиц Аллахабада.

Однажды мы проезжали на машине по Палгхату — перевалу Западных Гхатов, связывающему Ке­ралу с остальной Индией. И вдруг среди лавчонок, выстроившихся по обеим сторонам шоссе, мы увидели домик с надписью: «Кафе Ташкент». Сколько еще разного рода Ташкентов в Индии, никто сказать не может.

Еще недавно человек, знающий русский язык, был большой редкостью в Индии. Помню, в 1963 г. меня растрогала встреча в маленьком городке Мадурай. Директор местного колледжа, математик, увлекав­шийся шахматами, изучал русский язык. Самостоя­тельно. Сначала он хотел научиться читать советскую шахматную литературу — благо там не так много те­кста. Потом открыл, что уже может читать русские книги по специальности — тоже обычно немногослов­ные, И лишь затем решил изучать язык дальше, чтобы добраться и до художественной литературы.

В 1968 г. встречи подобного рода меня уже не уми­ляли, хотя и были приятны; они стали довольно обыч­ными. В Калькутте основано «Общество Толстого» (не­сколько сот членов) — клуб знающих и изучающих русский язык. В Дели живет много бывших студентов Университета им. П. Лумумбы. Одного или двух чело­век, умеющих кое-как объясняться по-русски, легко теперь найти почти в любом индийском городе. Более того, индиец, говорящий по-русски, может оказаться случайным попутчиком в поезде, как это было, когда я ехал в Нагпур.

Изучение русского языка в Индии приобретает все более четкие организационные формы. Помимо Инсти­тута русских исследований в Дели, где очень серьез­но поставлено преподавание языка, литературы, исто­рии нашей страны, постоянные, хотя и факультативные курсы русского языка введены во многих университе­тах: в Калькуттском, Уткальском, Ассамском, Пунском, Майсурском, Джайпурском — это те, в которых я сам был. В Мадурай, где когда-то я встретил мате­матика-шахматиста, организованы недавно регуляр­ные курсы русского языка. Обучают языку не только советские люди, но иногда уже и индийцы, проходив­шие практику в СССР.

Интерес к языку отражает стремление лучше по­нять наш народ и познакомиться с его культурой. В Индии я узнал многих людей, искренне дружески рас­положенных к нам, но, пожалуй, особенно теплые, во­споминания сохранились у меня от посещений семей­ства Брахме, живущего в Пуне. Он руководит неболь­шой фирмой, берущей заказы на озеленение участков при домах и на разведение садов. Она экономист, ра­ботающий в Институте экономики и политики. Интел­лигентная семья бизнесмена. Но для них обоих харак­терно полное отсутствие снобизма, веселый и откры­тый нрав, естественность. Эти качества нечасты в их кругу.

Шанкар Брахме ездит обычно в третьем классе по­езда. Ему больше нравится тамошняя публика. Если же ему случается ехать в первом классе, он любит за­водить разговор с попутчиками о необходимости ре­волюции в Индии и доводить их до бешенства.

Нет, Брахме не коммунист, но он человек исклю­чительно острого критического ума, хорошо видящий отрицательные стороны современного социального строя Индии.

Обычно русские, попадающие в Пуну, делаются гостями супругов Брахме. Надо сказать, что многие; индийские семьи приглашают русских в гости, но мо­тивы бывают разные. Иногда это любопытство к «на­стоящему русскому», «живому коммунисту». Иногда это космополитическое влечение ко всему иностран­ному. Благожелательность же, с которой супруги Брахме ищут русских и стараются им помочь, лишена этих неприятных оттенков и настолько необычна, что мне хотелось найти ей объяснение.

Я не придумал ничего лучшего и просто спросил у миссис Брахме:

— Мне показалось, что вы с мужем стремитесь; увидеть побольше советских людей. Почему?

Она ответила, как всегда, без жеманства и рисов­ки, серьезно:

— Да, нам нравятся русские. Почему? Мы даже не совсем отдаем себе отчет. Наверное потому, что они открытые, искренние люди, с ними интересно говорить. До сих пор мне вспоминается теплый вечер в Пуне, темное лицо Шанкара и голубые глаза его супруги, открытые улыбки их обоих, когда мы сидели в маленьком садике под отчаянно блистающими звездами и круглой луной и пили чай, знаменитый индийский чай; поданный, учитывая наши вкусы, не с молоком, а с лимоном. Было так уютно, словно на минуту попал домой.

Визит к Брахме — наиболее яркое, но не единственное воспоминание о проявлении дружеских чувств индийцев. Они очень помогли мне и помогают тем советским людям, которые сейчас там, переносить разлуку с Родиной.

Нельзя закончить эту главу, не сказав о том, что в Индии у нас есть и недруги. Прежде всего это, ко­нечно, те реакционеры, которые стремятся заставить Индию свернуть с пути нейтралитета и неприсоеди­нения к блокам. Для них даже «демократический социализм» индийского образца неприемлем, коммунизм же вызывает у них просто приступы ненависти. Особенно интересно, что многие «святые», играющие большую роль в политике и проповедующие веротер­пимость и уважение к любым взглядам, не проявляют никакой терпимости, когда речь заходит о коммунисти­ческих идеях.

Именно эти круги пользуются всяким поводом, чтобы вызвать антисоветские выступления. Как я сказал, они нечасты, но в условиях, когда империалистическая пропаганда может свободно проникать в Индию, опас­ность антисоветизма в этой стране нельзя недооцени­вать.

И все же наши народы, не имеющие спорных во­просов и никогда не враждовавшие, безусловно, про­должают сближаться. Недавно подписанный Договор о мире, дружбе и сотрудничестве между СССР и Рес­публикой Индией свидетельствует, что есть все воз­можности для развития этой дружбы впредь.

Леонид Борисович Алаев

ТАКОЙ Я ВИДЕЛ ИНДИЮ

Утверждено к печати Институтом востоковедения Академии наук СССР

Редактор Л. Ш. Фридман

Художник В. В. Варлашин

Художественный редактор И. Р. Бескин

Технический редактор Л. Т. Михлина

Корректор М. К. Киселева

Сдано в набор 19/1 1971 г. Подписано к пе­чати 13/VIII 1971 г. А-11244. Формат 84Х108'/зг. Бумага № 2. Печ. л. 10. Усл. печ. л. 16,8. Уч.-изд. л. 15,92. Тираж 50000 экз. Изд. № 2717. Зак. № 152. Цена 96 коп.

Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»

Москва, Центр, Армянский пер., 2

Ордена Ленина типография «Красный пролетарий».

Москва, Краснопролетарская, 16.