— Не глупи! — резко бросил Александр. — Как ты мог знать?
— Идем со мной, Ричард, — сказала Гленда, — но она пока еще не пришла в себя.
Через несколько минут он уже входил в палату матери. Он медленно подошел к кровати и посмотрел на изможденное лицо, обрамленное седыми косами, спускавшимися ей на плечи. Он сам был настолько бледен, что медсестра подвинула ему стул. Пока он сидел там, вглядываясь в лицо матери, он не мог выразить обуревавшие его чувства. Он мог бы сказать, что прежде всего ощущал любовь, но к ней примешивались сочувствие, беспокойство, угрызения со-вести, а все эти эмоции пронизывал гнев. И в какое-то мгновение он ощутил, что гнев может пересилить все остальные чувства, потому что его питала ненависть. А в глубине души он знал: эти два чувства были единственным, что он унаследовал от человека, породившего его. И он понимал, что вскоре даст этим чувствам выход.
Как он это сделает, он еще не знал. Ричард ощущал только, что ему хочется взять женщину, лежащую на кровати, на руки и сказать ей, что он помнит ее. О да, он помнил ее. Теперь он даже вспомнил тот день, когда она последний раз обнимала его. Она была такая милая, а на ней были пальто и та шляпка, которые тогда делали ее очень красивой. Он даже смог вспомнить свою тогдашнюю няньку... Флору.
Флору Карр. Но где же его мать была все эти годы? Почему она не вернулась и не нашла его?
Но она нашла, не правда ли? Она сидела на ящике на подъездной дороге к госпиталю, а потом держала его за руку. Ее разум до некоторой степени восстановился, и она вспомнила прошлое. Но кто или что привело ее в настоящее?
Кто-то обращался к нему. Он повернулся и увидел сиделку, которая тихо сказала:
— Директор спрашивает, не останетесь ли вы на обед?
Он не мог ей ответить, у него путались мысли. Он пробормотал:
— Я не знаю. Посмотрим.
Он вспомнил, что обещал Джеки пообедать с ней позднее; ему не нужно было возвращаться в госпиталь до девяти часов утра. Но он и не собирался возвращаться в госпиталь, он должен был рассказать им. Но как быть с Джеки? Во всяком случае, надо хотя бы передать ей весточку. Но сейчас для него важнее всего было желание оставаться со своей несчастной матерью все то время, пока он будет нужен ей.
В течение следующего часа он выпил две чашки кофе, не покидая своего места, держа в своих руках руку матери с длинными пальцами и синими венами. Это была рука пожилой женщины, но на ее лице было не так много морщин. Кожа была слишком натянута. Он внимательно вглядывался в это лицо, когда ее губы вдруг зашевелились и веки приподнялись, и вот она уже смотрела на него. Она открыла рот и хриплым шепотом с трудом произнесла единственное слово:
— Ричард.
Он обнял ее, а она обвила руками его шею. Он только бормотал:
— О, мама, мама!
Медсестра и нянечка, стоявшие до этого в изножье кровати, сразу отошли и стали переставлять что-то на столе у двери. Смотреть на это они были не в силах.
— Дорогая, я должен был узнать тебя в тот день.
Она еще крепче обняла его за шею.
Он не знал, как долго они сидели, прижавшись друг к другу. Только когда она разжала объятия, он позволил ей опуститься обратно на подушки. Убирая влажные волосы с ее лба, он сказал:
— Я никогда больше не покину тебя. Никогда.
— Ричард. — Имя было произнесено четко, хоть и хриплым голосом.
— Да. Скажи мне что-нибудь. Расскажи, где ты была все это время. Но не все сразу, а понемногу.
Она подняла руку и погладила его по щеке, а потом назвала еще одно имя — Белла.
— Белла? Кто эта Белла?
Он увидел, что она закрыла глаза, а уголки ее губ приподнялись, это был намек на улыбку, и следующее, что она произнесла, было:
— Добрая.
И он снова повторил:
— Добрая? — Затем спросил: — Белла была доброй?
Она сделала легкое движение рукой.
Около него появилась Гленда, которая мягко сказала:
— Не утомляй ее, Ричард. Это просто здорово! Она говорила очень четко — я слышала. Но не все сразу. Дай ей отдохнуть.
Он наклонился и приложился губами ко лбу матери, а ее руки снова поднялись и обвили его шею.
— Ричард.
— Да, дорогая мама? Я буду здесь все время. Я буду оставлять тебя только тогда, когда ты будешь спать. А теперь постарайся... постарайся отдохнуть.
Ее руки медленно соскользнули с его шеи и опустились на одеяло. И снова уголки ее рта приподнялись в улыбке.
Пройдя мимо медсестры, он подошел к окну и долго стоял, глядя в него. Он знал, что сейчас может с ним случиться: он вот-вот снова заплачет, но он не должен это себе позволять. Его сердце было настолько переполнено любовью к ней, что он ощущал нестерпимую боль. Он знал, что значит любить. Он любил Джеки, но эта любовь никогда не вызывала такой боли. Боли, которая была основана на жалости и сожалении о том, что прошло столько лет, и их уже никогда не вернуть. Лет, в течение которых ему не хватало любви красивой женщины, что теперь лежала у него за спиной, изможденная, похожая на скелет. Но, по крайней мере, она была здесь, с ним, хотя это все равно никогда не заполнит ту пустоту, которая образовалась в нем еще в те времена, когда он был мальчиком... Правда, эта пустота частично заполнилась, когда он встретил Джеки, согревшую его сердце.
Рядом с ним снова оказалась Гленда, она тихо сказала:
— Она уснула. Идем, поешь чего-нибудь.
— Я останусь здесь на ночь.
— Хорошо. Я попрошу, чтобы возле ее кровати поставили кресло-кровать. Но ты долго не продержишься, если не будешь ни есть, ни отдыхать. Ты это прекрасно знаешь. Идем со мной.
Она взяла его за руку и, еще раз взглянув на спящую на кровати женщину, вывела из комнаты.
Она продолжала говорить:
— Алекс все еще здесь. Я принесу в гостиную чего-нибудь выпить перед едой. Иди туда.
— Сейчас, Гленда. Мне нужно связаться с Джеки. Я обещал с ней встретиться. Я также должен позвонить в госпиталь. Но скажите мне, сколько она еще проживет?
— Ох, дорогой, трудно сказать. Доктор Свэн говорит, что если нам удастся заставить ее хорошо питаться и если состояние ее легких улучшится, то она может продержаться несколько недель.
— Несколько недель! Это так? О, тогда я попрошу, чтобы мне дали отпуск.
— А что ты собираешься сказать Джеки?
— Вы имеете в виду сложившуюся ситуацию? В данный момент ничего. Я... я не смог бы рассказать об этом кому бы то ни было. Не сейчас. Потом я попробую ей объяснить. Простите, но можно мне воспользоваться телефоном в вашем кабинете?
— Конечно. Отправляйся туда.
Она подтолкнула его в направлении короткого коридора, а когда он дошел до угла, сказала:
— Последняя дверь.
Он вошел в небольшой, скромно обставленный кабинет, уселся на вращающийся стул, стоявший у края письменного стола, и подвинул к себе телефон. Первый звонок он сделал в госпиталь заведующему своим отделением. Он знал, что Дэвид Бейкер все еще на работе, поэтому попросил соединить с ним. Когда тот ответил, Ричард сказал:
— Дэвид... это Ричард.
— Да, Ричард? Ты хочешь мне что-то сообщить? Что случилось?
— Я пока не могу тебе всего рассказать. Произошло нечто очень важное, и я хочу спросить у тебя, могу ли я взять отпуск с данного момента и на целый месяц или даже шесть недель.
— На четыре или шесть недель?
— Да. Я знаю, что прошу слишком многого, но мне положен по крайней мере месяц отпуска.
— Хорошо. Скажи мне честно, у тебя серьезные проблемы?
— Нет, не проблемы, все обстоит несколько иначе. Я нашел кое-кого, кого я люблю, кого любил многие годы, но она умирает, и... и я хочу быть рядом с ней.
На другом конце линии некоторое время молчали, а потом Дэвид спросил:
— Ты нашел кого-то? Ты меня заинтриговал.
— Прости, Дэвид. Я бы с удовольствием рассказал тебе всю историю прямо сейчас, но я сделаю это позже. Обещаю тебе. Однако должен тебя спросить. Это тебя очень напряжет?
— Нет-нет. Я что-нибудь придумаю. Твоя основная работа связана с тем маленьким мужчиной, но его состояние удивительно быстро улучшается, а еще несколько недель, проведенных на больничной койке, не причинят ему вреда. В любом случае ему еще нужно научиться ходить. Но можно я буду поддерживать с тобой связь?
— Да, конечно.
— А где ты сейчас? Дома?
— Нет. — Голос Ричарда звучал хрипло. — Нет, Дэвид, я не дома. И я никогда больше не буду жить там. Это-то я могу тебе сказать точно.
— О Господи! Так где же мне искать тебя?
— В частной лечебнице «Бичвуд».
— О да, я ее знаю. И я могу тебе туда звонить?
— Большую часть времени.
— Ну ладно. Я позвоню тебе через день-два.
— Хорошо. Спасибо, Дэвид, правда, большое спасибо. До свидания.
Еще некоторое время он сидел, раздумывая, а потом набрал номер и услышал суровый голос:
— БомонЛодж.
— Это Ричард Бейндор. Мисс Джеки дома?
Голос на другом конце изменился:
— Нет, сэр. Не прошло и получаса, как она отправилась в свою контору. Может быть, вы хотите поговорить с его светлостью?
— Нет, спасибо. Я поищу ее. Спасибо. До свидания.
На его следующий звонок ответил резкий голос:
— Да?
— Скажите, пожалуйста, мисс Фрэнке в своей конторе?
— Да. Кто говорит?
— Ричард Бейндор.
Через мгновение его соединили с Джеки.
— Привет, Ричард. Что случилось? Мы встречаемся еще только через час. Я права? Я ездила домой, чтобы принарядиться, но для завтрашней поездки мне нужны некоторые документы, поэтому я подумала, что зайду в контору и прихвачу их до поездки в твой маленький серенький домик на западе, и...
— Джеки, остановись и послушай меня. Я не могу сегодня с тобой встретиться.
Последовала пауза, а потом она сказала:
— Я так и знала. Одна из этих проклятых медсестричек наконец заарканила тебя! Я говорила тебе, что так и будет.
— Джеки, пожалуйста! Прекрати дурачиться. Послушай меня. Случилось кое-что серьезное. Я не могу рассказать тебе всего по телефону, но и встретиться с тобой сегодня не могу.
— Как это понимать? Что-то серьезное случилось? С твоим отцом?
Он рявкнул:
— Нет, не с моим отцом!
— Хорошо! Хорошо! Не кричи!
— Я ничего не могу сейчас объяснить. Просто поверь мне, что я ужасно сожалею о пропавшем вечере, но...
— Ты где? Откуда ты говоришь?
— Из частной лечебницы Гленды.
— Тогда кто там может удерживать тебя?
— Некто очень важный. Но я уже сказал тебе, что не могу говорить об этом по телефону. И я не в состоянии встретиться с тобой сегодня. Более того, что бы ни случилось, не звони в мой дом.
— Хорошо, увидимся завтра, да? Послушай, — ее голос смягчился, — если у тебя что-то стряслось...
— Нет, у меня ничего не стряслось, Джеки, абсолютно ничего. Только я... Ох, я не могу объяснить! Но, пожалуйста, сделай мне одолжение, поезжай завтра на назначенную в Уэльсе встречу. Это хорошее дело. Ты же знаешь. Ты давно мечтала об этом.
— К черту Уэльс и встречи! Я не собираюсь оставлять тебя...
— Джеки! Со мной произошло нечто прекрасное и одновременно неимоверно ужасное. Ну... не со мной, но это вошло в мою жизнь. Это что-то, что тебе придется разделить со мной. Но в данный момент я выбит из колеи настолько, что просто не смогу нормально поговорить с тобой. Поэтому делай так, как я тебе сказал. Ты пробудешь там всего один день. Ведь это большая удача. Выслушай его историю и возвращайся. А как только вернешься, позвони мне. Тогда мы договоримся о встрече, и я расскажу тебе абсолютно все. Это длинная история, которая изменит нашу жизнь.
— Нашу жизнь? Ты хочешь сказать, что мы?..
— О нет. Я не хочу сказать, что мы должны расстаться или что-то вроде этого. Я никогда не смог бы с тобой расстаться, Джеки. Ты это прекрасно знаешь. Поверь, мне потребуется твоя помощь и твои советы. Поэтому сделаешь так, как я прошу?
Последовала пауза, а потом она сказала:
— Да. И я снова повторю, что очень-очень сильно люблю тебя, что бы ни случилось.
— И я люблю тебя, Джеки, так, что не выразить словами. До свидания, дорогая, пока.
— Пока-пока, любовь моя.
Ричард опустил трубку, глубоко вздохнул, а потом снова оперся локтями о стол и опустил голову на руки.
Белла была на грани безумия. Она отправила всех на поиски Рини, но за целый день никто не встретил странной фигуры в ужасном грязном пальто и нелепом головном уборе. Из-за них Рини слишком бросалась в глаза, но, похоже, никто ее не видел. Белла устала. Они все устали. Она не смогла пойти в госпиталь навестить Карла и отправила Джо сказать ему, что она сильно простудилась и пролежит в постели день или даже несколько дней. Она прекрасно знала: как только Карл услышит, что Рини снова ушла, он очень расстроится, ведь он не может что-либо предпринять...
На следующее утро Белла попросила своих подопечных снова отправиться на поиски и спрашивать у всех подряд, не видели ли они Рини, но все вернулись с тем же отрицательным результатом. Джон воздержался от упоминания о том, что обратился к речной полиции с вопросом, не находили ли они в воде чье-нибудь тело.
Они уже собирались расходиться на ночь, когда Уилли заметил:
— Она уже много лет никуда не уходила, ведь так, Белла? А когда вы упомянули имя доктора, с ней случился один из ее припадков.
Они сидели, переглядываясь, а Тони сказал:
— Никто из нас не знает ее настоящей фамилии. Интересно, вы допускаете, что это и есть ее фамилия? Все возможно.
— Нет, — быстро ответила Белла, — это просто фамилия доктора.
— Хорошо, этот доктор, этот особенный доктор работает в госпитале и лечит Карла, ведь так?
— Да, — кивнула она.
— Тогда не думаете ли вы, что она могла пойти в госпиталь навестить Карла? — спросил Тони.
— Если бы она так поступила, — вставил Джо, — то я первым узнал бы об этом. Но ее взбудоражило совсем не имя Карла, а фамилия доктора. И я полагаю, Белла, что следующим нашим шагом будет визит в госпиталь завтра с утра, и там мы выясним, не приходила ли она туда.
На следующее утро Белла и Джо взяли такси и отправились в госпиталь. Они пошли не в палату Карла, а в приемное отделение и поинтересовались там, не спрашивала ли какая- нибудь женщина доктора Бейндора.
Одна из девушек за конторкой посмотрела на Беллу и сказала:
— Сюда многие приходят и интересуются тем или иным доктором.
— Да, я понимаю, что вы имеете в виду, — ответила Белла, — но эта женщина отличается от других. Она бы показалась вам странной в своей нелепой шляпе и старом грязном пальто.
— Она больна?
— Да, у нее очень сильный кашель.
— Тогда она, скорее всего, отправилась в амбулаторное отделение. Если вы выйдете на улицу, вы увидите таблички, указывающие, как пройти к амбулаторному отделению.
— Спасибо.
В амбулаторном отделении Белла задала девушке за конторкой все тот же вопрос, но девушка даже не обратила на нее внимания, потому что была занята. Она диктовала док-тору, стоявшему у края конторки, и тот что-то записывал в блокнот. А когда Белла повторила свой вопрос, девушка ответила:
— Что? Странная женщина? Сюда приходят в основном странные люди. — Она засмеялась и повернулась к другой сотруднице регистратуры, которая находилась на другом конце конторки и разговаривала по телефону.
— Но эта женщина выделяется из всех, — упорно настаивала Белла. — На ней было длинное, кажущееся грязным пальто и странный головной убор.
— Ну, я уверена, что не видела никого, похожего на нее.
Девушка, которая закончила говорить по телефону, положила трубку и сказала:
— О да. В тот день, когда она заходила, я дежурила в приемном отделении. Она спрашивала о докторе, о конкретном докторе. Она не хотела уходить, пока мы не выяснили, где он. Когда ей сказали, что он ушел и будет после выходных, она ушла.
Белла повернулась и посмотрела на Джо, который сказал:
— Спасибо, — но после паузы спросил: — А вы не подскажете, она покинула госпиталь или нет?
Женщина, немного подумав, ответила:
— Полагаю, что покинула. Она пошла, — девушка указала куда-то в окно, — по той подъездной дороге.
Выйдя на улицу, Белла сказала:
— Я не могу пойти повидаться с Карлом, я слишком расстроена. Но она должна быть где-то поблизости.
Они шли по боковой подъездной дороге, когда услышали, что за ними кто-то бежит. Они оглянулись и увидели молодого человека в белом халате. Он крикнул:
— Извините, но... но я думаю, что видел женщину, которую вы ищете. Она была очень странно одета, а на голове у нее было какое-то неимоверное сооружение.
— Да-да, — Белла закивала ему, — это она.
— Ну, так она спрашивала доктора Бейндора.
— Да, я уверена, что она должна была спрашивать о докторе с такой фамилией, да. Видите ли, я знакома с этим доктором. Он лечит одного из моих мальчиков.
— О! — скупо отреагировал молодой человек, а Белла продолжила:
— Не знаете, куда она пошла?
— Да, так получилось, что я знаю. В это время я был с доктором Бейндором. Она, похоже, узнала его и вцепилась в него. Но его ждала машина, и он попросил меня помочь ей. Ей нужно бы пойти в госпиталь, потому что у нее сильный кашель.
— О Боже! — сказала Белла. — А вы не знаете, куда именно она пошла?
— Да, знаю. Поскольку у нее затруднена речь, почти как у немой...
— Это она, — перебил его Джо.
— Так вы знаете, куда она пошла? — быстро спросила Белла.
— Да, потому что она попросила меня найти ей такси. Она написала адрес вот в этом моем ежедневнике... — Он сунул руку во внутренний карман, достал небольшую книжечку и раскрыл ее. — Вот, — он нашел страницу и прочитал: — «Беверли-сквер. Армстронг, стряпчий». Я нашел для нее такси и сказал водителю, куда ее отвезти. Больше я ее не видел.
— О, спасибо вам, молодой человек! — Белла схватила его руку и стала трясти ее. — Вы очень помогли нам! Спасибо. И ей вы тоже помогли.
— Надеюсь, что вы найдете ее, — отозвался он, — я даже уверен в этом.
Пятнадцатью минутами позже они уже поднимались по лестнице и входили в приемную конторы стряпчих.
Секретарша спросила Беллу:
— Вам назначена встреча?
— Нет, но я должна повидать его, — проявила настойчивость Белла.
Девушка посмотрела на странную пару — низенькую толстенькую женщину и долговязого пожилого мужчину, и сказала:
— Он никогда ни с кем не встречается без предварительной договоренности. — Ей не нравился внешний вид этой парочки. Простолюдины. — Ваше имя?
— Мисс Белла Морган.
Тогда девушка подняла телефонную трубку и соединилась с мисс Фэйвэзер.
— Здесь двое посетителей, — тихо сказала она, — которые хотят встретиться с мистером Армстронгом. Женщину зовут мисс Белла Морган.
— Им назначено?
— Нет.
— А что они собой представляют?
— Простоватые.
— Пожалуйста, мисс Мэннинг, не судите о людях по одежке. Помните, что произошло на днях?
Да, мисс Мэннинг хорошо помнила, что произошло на днях, и ту странную женщину, и всю эту суету, и «скорую помощь», и все остальное. Можно было подумать, что она важная персона. И похоже — из того, что она слышала, — так оно и было. Тогда почему же она выглядела как бродяжка? Никто ничего не объяснил. Она снова сказала в трубку:
— Ну и что мне теперь делать?
— Пусть они подождут.
А в это время мисс Фэйвэзер постучала в дверь своего босса и сразу вошла со словами:
— В фойе находятся двое, мистер Армстронг; их внешность не очень понравилась мисс Мэннинг. Она описывает их как простоватых.
— Даже так? И эти двое простоватых людей хотят меня видеть? Как их зовут?
— Если я правильно запомнила, это мисс или миссис Белла Морган.
— Белла? — повторил он имя, а потом сказал: — Пришлите их сюда прямо сейчас.
Беллу и сопровождавшего ее мужчину провели в кабинет Александра. Он встал, чтобы поприветствовать их и сразу же предложил Белле стул. Затем, переводя взгляд с нее на мужчину, он сел и тихо спросил:
— Чем я могу вам помочь?
— На днях к вам заходила женщина, — сказала Белла. — Она была очень странно одета — в длинное темное пальто и нелепую шляпу или что-то вроде того. Я права?
— Да, мисс Морган. Вы правы. Она приходила ко мне и...
— А вы знаете, где она сейчас?
— Да, я знаю. Она находится в уютной постели в частной клинике моей сестры. И должен вам сказать, что моя фирма разыскивала ее в течение последних двадцати семи лет.
Белла сделала глубокий вдох и произнесла:
— Двадцать семь лет? Но это почти столько же, сколько она жила у меня.
— Не может быть!
— Да. Да, сэр, именно так. Она мне как... ну, она для меня больше чем дочь, больше чем подруга. Она внесла в мою жизнь что-то такое, чего в этой жизни никогда не было, а я присматривала за ней. У нее еще тогда с головой было не в порядке, и боюсь, что ее состояние не намного улучшилось, но я заботилась о ней как могла. Единственное, чего я не смогла добиться, это заставить ее сменить одежду. Я имею в виду ее пальто и шляпу. Но она не выходила из моего дома уже... ну, около десяти лет, до позавчерашнего дня, а до этого она выходила только два раза.
Александр удивленно смотрел на нее, а его голос упал до шепота, когда он спросил:
— Она носила пальто все это время?
— Большую часть времени — да. Это было своего рода средство защиты. Видите ли, она боялась мужчин. У меня есть пятеро ребят — ну, они мне как родные, и я присматривала за ними много лет. Один погиб во время войны, но присутствующий здесь Джо, и Карл, они были совсем молодыми, когда много лет назад я взяла их к себе, потому что у меня была овощная лавка при моем доме. Ей потребовалось некоторое время, чтобы к ним привыкнуть, но стоило ей увидеть другого мужчину или кого-то еще, входящего в дверь, она сразу пряталась. Похоже, она ожидала, что кто-то придет и что-нибудь с ней сделает, что-то ужасное.
О, сэр, это длинная история. Сидящий здесь Джо, и Карл — он в госпитале у доктора Бейндора, — нашли ее лежащей в моем грязном старом дворе, заполненном сломанными ящиками и остатками гниющих овощей и фруктов. Она спала среди ящиков. Я не знаю, сколько времени она провела, бродя по дорогам и ночуя на открытом воздухе. Я так никогда и не смогла узнать это от нее, но, скорее всего, не менее нескольких месяцев, потому что она была в ужасном состоянии. Так вот, все эти годы она жила у меня, сэр. И я боялась, что сейчас навсегда ее потеряла.
Она остановилась, чтобы отдышаться, а Александр сказал:
— Мисс Морган, вы не представляете, насколько я рад именно сейчас видеть вас и вашего друга, — он кивнул в сторону Джо, — потому что вы рассказали о неизвестной нам части ее жизни. И знаете, она дважды называла ваше имя — Белла.
— Она называла? — Лицо Беллы просияло.
— Мне ясно, что ей вас не хватает.
— А можно... смогу ли я повидать ее?
— Конечно. Вам будут очень рады. Я уверен, что вы нам расскажете довольно длинную историю, а у меня есть, уверяю вас мисс Морган, более длинная и более страшная история, и я расскажу ее вам.
Ее лицо сильно побледнело. Она посмотрела на него и сказала:
— Могу поспорить, вам есть что рассказать. Я подозревала, что в молодости с ней произошло нечто ужасное, так как припадок случался, когда она слышала какое-нибудь имя или слово, которые каким-то образом напоминали ей о прошлом. Ее тело начинало извиваться, словно она боролась с кем-то.
— Так оно и было на самом деле, мисс Морган. Но вы узнаете все об этом чуть позже. А сейчас я не буду спрашивать у вас, хотите ли вы выпить чашечку чая. Я собираюсь отвезти вас в клинику моей сестры, где вам будут безгранично рады, уверяю вас. И там вы увидите вашу...
— Я называю ее своей девочкой.
— Хорошо, вы увидите вашу девочку.
Он позвонил, а когда вошла мисс Фэйвэзер, сказал:
— Я собираюсь вот с этими моими друзьями поехать к моей сестре, мисс Фэйвэзер. А когда мистер Джеймс вернется, пожалуйста, передайте ему, чтобы он тотчас отправлялся туда же.
— Хорошо, мистер Армстронг.
Он взял с вешалки у двери пальто и шляпу и повел их вниз, в приемную. Там он остановился.
— Пожалуйста, подождите немного, я забыл кое-что сказать моей секретарше.
И он стал подниматься по лестнице, а потом удивил мисс Фэйвэзер, подойдя к ее столу и сказав очень тихо:
— Я оставил на своем столе несколько писем, написанных мною. К нескольким полученным письмам я еще не притрагивался, но они не так важны, и вы сами с ними справитесь. Займитесь ими, пожалуйста.
— Конечно, мистер Армстронг. Не волнуйтесь. Положитесь на меня.
— Спасибо, мисс Фэйвэзер. — Он похлопал ее по руке со странным выражением лица.
Она же с удивлением перевела взгляд на свою руку, по которой он ее похлопал, ведь он сделал это впервые за все долгие годы, что она у него работала.
Белла никак не могла поверить, что все это происходит с ней и Джо на самом деле. Будет что рассказать остальным! Машина была большой и роскошной, хотя она этого не оценила, потому что думала лишь о том, что скоро увидит свою девочку. И в ее голове звучали и звучали слова: я увижу свою девочку...
Дама, которую ей представили как сестру стряпчего, была сама доброта. Она проводила всех в красивую гостиную, где сообщила, что, перед тем как посетить больную, все они должны выпить чая, и гости расскажут все ей и ее брату.
Этот рассказ совершенно потряс Гленду и Александра. В течение почти двадцати семи лет эта маленькая женщина заботилась об Айрин. Они с трудом могли поверить в это, а особенно в то, что бедняжка прожила в доме годы и годы, не выходя на улицу. А разве не менее удивительным было то, что постепенно открывала им пациентка, давая возможность представить, что она перенесла, находясь под властью того зверя, того мерзкого зверя, который стал теперь мультимиллионером и спокойно проживает в своем роскошном доме?
Когда Гленда открыла дверь в спальню, Ричард поднялся с края кровати, посмотрел на маленькую женщину и высокого мужчину рядом с ней и тихо вскрикнул:
— Белла?
Она удивленно смотрела на него: это был доктор, лечивший Карла, доктор Бейндор, чье имя вызвало у ее девочки один из припадков. Бейндор. Значит, это был тот мальчик, сын. Она протянула ему руку, а он крепко пожал ее. Затем он приложил палец к губам и указал на стул. Она уселась, все еще глядя на него, а потом медленно повернулась к кровати и посмотрела на лицо Рини. На это дорогое, дорогое лицо, но совершенно другое. Длинные косы лежали на ее плечах. Красивая ночная рубашка с длинными рукавами, заканчивавшимися у запястий рюшами. Очень осторожно она подняла тонкую руку с одеяла и почти благоговейно прижала ее к своей груди.
К ее величайшей радости глаза Рини очень медленно открылись, в них промелькнуло узнавание, и она очень четко, хоть и немного хрипло, сказала:
— Белла. О, Белла!
Она подняла руки и обвила ими шею Беллы, а та обняла свою девочку, восклицая:
— О, моя девочка! Я вижу тебя здесь, да такую красивую! Я так безумно беспокоилась. Я думала, что потеряла тебя.
— Белла. Белла.
— Да, я твоя Белла. Я всегда буду твоей Беллой.
Потом глаза, смотревшие на нее снизу вверх, взглянули
на мужчину, стоявшего у кровати, и Айрин сказала:
— Мой сын.
— Да, девочка, твой сын. — Белла посмотрела вверх, на лицо Ричарда, и сказала: — Я не могу поверить в это, но я всегда знала, что где-то у нее есть ребенок. — И, снова повернувшись к Айрин, она спросила: — Помнишь плюшевого мишку?
— Плюшевый мишка. — Эти слова тоже были произнесены достаточно четко.
— Ты обнимала его и качала, и тогда я поняла, что у тебя есть ребенок.
Наклонившись к матери, Ричард мягко сказал:
— Белла и я познакомились раньше. Я лечу одного из ее мальчиков. Ты знаешь... Карла.
— Карл. О, милый Карл. — Это имя тоже было произнесено четко.
— Белла приходила навещать его.
— Карл здесь?
— Здесь его нет, мама, он в госпитале.
Айрин посмотрела на Беллу и, подняв руку, погладила ее по щеке, приговаривая:
— Добрая. Добрая.
— А кто не будет добрым по отношению к тебе, девочка? Кто? Парни так обрадуются. А Джо здесь. — Белла оглянулась через плечо. — Джо! Подойди и поздоровайся.
Когда Айрин взглянула на крупное лицо с грубыми чертами, на ее губах снова появилась улыбка, и она произнесла:
— Джо.
— Да, — отозвалась Белла, — Джо и Карл. Они приятели. Всегда были приятелями.
— Рад видеть вас, Рини... да, — сказал Джо. — Ох! Нам было так плохо без вас. — Потом он наклонился к ней поближе и добавил: — Стоптал башмаки в поисках вас.
Она улыбнулась еще шире. Потом тихий голос Гленды прервал их:
— А сейчас лучше дать ей отдохнуть.
Когда они вышли из комнаты, Ричард присел у кровати, а Айрин, глядя на него, сказала:
— Белла... такая добрая, такая добрая.
А он мягко ответил:
— Да, я уверен, что это так, дорогая. И она любит тебя. Веки Айрин опустились, а когда она снова погрузилась в сон, с ее губ не сходила улыбка.
Александр, Джеймс и Гленда договорились, что прежде чем Ричард пойдет к отцу, он должен поговорить с Джеки и объяснить ей ситуацию, потому что, хотя результат разговора с отцом уже не повлияет на его выбор профессии, он все же изменит его образ жизни. Старый подлец наверняка лишит его всего.
Они думали, что прекрасно знают, как отреагирует Джеки. Но решили, что будет лучше, если он все ей расскажет. И вот он был на вокзале и встречал ее. После теплых объятий Ричард сказал: