КОПЬЯ IX—XIII вв. (ТИП НЕИЗВЕСТЕН) 1 глава

S-нагЛбб.

Л-ХПЩ

ХП-Швв.

ТолькоХШ.

A J6

А АБ

 

 

 

 

 

ТолькоШв.

 

Рис. 1. Копья IX—XIII вв. Типологическая схема.

• а i-------

:::]'

 

Рис. 3. Копья XI—XII вв. Карта находок. 23S — 391, LIV — СЫН — номера по каталогу. Остальные обозначения те же, что на рис. 2.

Киев

 

Рис. 4. Копья XII—XIII вв. Карта находок. 392 —559, CLIV — CXCV — номера по каталогу. Остальные обозначения те же, что на рис. 2.

например, ланцетовидные наконечники появи­лись в конце меровингского времени и у ви­кингов представляли основной тип боевого копья.²⁷ Не исключено, что и русские копья этого типа восходят к западным или северным образцам VIII—IX вв., о их местном проис­хождении пока ничего сказать нельзя. Прото­типы ланцетовидного копья — наконечники лавролистной формы, как было замечено выше, найдены в европейской части СССР, где они связываются со славянской, а также финской культурами. Однако связь лавролистных копий VII—VIII вв. с более поздними ланцетовид­ными на нашей почве не вполне очевидна.

К 1000 г. развитие ланцетовидного копья приводит к уменьшению длины его пера, по­следнее теряет свои плавные правильные очер­тания и заостряется к концу; втулка расши­ряется и увеличивается в длину. Очевидно, все эти изменения связаны с участившимся ис­пользованием металлических доспехов, вызвав­шим заострение наконечника и более надежное его скрепление с древком. Эта поздняя разно­видность ланцетовидного копья встречена также в Финляндии и Норвегии, где связывается с концом времени викингов,²⁸ что не противо­речит датировке русского материала.

Тип II. Копье с пером ромбической формы. На лезвии видна грань ²⁸ (табл. VII, 5—7). Все образцы этого типа встречены в средней полосе, главным образом среди муромо-мордов-ских древностей IX—XI вв.³⁰ Некоторые из этих наконечников по типологическим призна­кам сближаются с ланцетовидными и представ­ляют для X—начала XI в., по-видимому, от­ветвление последних. В целом ромбовидные копья для славянского оружия не характерны. Для X в. эта форма была архаичной, пережи­точной. Всюду в Европе ромбовидные наконеч­ники в своей массе относятся главным образом к VI—VIII вв.³¹

Videnskaps-Akademi i Oslo, II Hist.-filos. klasse, N 2. Oslo, 1934, стр. 59—60; F. Fremersdorf. Das frankische Reihengraberfeld Koln-Miingersdorf. Berlin, 1955, Tafelband, табл. 98, 1—7.

²⁷ J. P e t e r s e n. De norske vikingesverd. Kri-
stiania, 1919, стр. 26, рис. 12, 13 (тип E); M. E 1 1 e-
h a u g e. The Spear..., рис. 33—35; E. Gessler.
Die Trutzwaffen der Karolingerzeit vom VIII bis zum XI
Jahrhundert. Basel, 1908, стр. 48 (миниатюры доказы­
вают преобладание этого типа копий на Западе с конца
IX по XI в.)

²⁸ J. Petersen. De norske vikingesverd,
рис. 26; Е. К i v i k o s k i. Die Eisenzeit Finn-
lands, II, Helsinki, 1951, стр. 17 и рис. 797.

²⁹ В каталоге, 59—69 — всего 11 экз. Обычные
размеры: длина до 30 см, ширина лезвия около 3 см,
толщина пера около 1 см, угол, образуемый изгибом
нижнего и верхнего края лезвия, 155—160°.

³⁰ П. П. Иванов. Материалы по истории
мордвы VIII—XI вв. Моршанск, 1952, табл. XXX, 1.

³¹ Л. Б о б ч е в а. Въоръжението на славяни
и първобългари. Военно-исторически сборник,- № 3,
София, 1957, стр. 63, рис. V, 2; К. В 6 h n e г. Die
frankische Altertumer..., Bd. I, стр. 148; Bd. II,
табл. 28, 3; H. S a 1 m о. Die Waffen der Merowinger-

Только по недоразумению ромбические копья попали в типично древнерусские. Эта ошибка вызвана рядом причин и, между прочим, одной неверной датой. Среди тысяч новгородских кур­ганов в раскопках Л. К. Ивановского однажды вскрыто трупосожжение у погоста Доложское (курган № 45, раскопки 1891 г.), содержавшее копье с плоским ромбическим листом, кониче­ский умбон и трехзвенные удила.³² Копье этого комплекса ныне издано трижды и в конце кон­цов стало иллюстрировать древнерусские на­конечники.³³ В действительности вещи долож-ского погребения относятся, вероятно, еще к римскому периоду ³⁴ и представляют на се­вере России большую редкость для своего вре­мени. Доказательством существования ромбо­видных лезвий послужило также изображение копий на миниатюрах Радзивиловской лето­писи. Приходится признать, что в данном слу­чае мы имеем дело лишь с условным значком, которым художник обозначал наконечниккопья.

Тип III. Копье с относительно широким пе­ром удлиненно-треугольной формы.³⁵ Плечики ясно выражены, иногда низко опущены, иногда несколько приподняты. Втулка, как правило, массивна и расширяется книзу. По­перечное сечение лезвия ромбическое, реже заостренно-овальное. У большинства на лезвии заметна грань (табл. II, 4 — 6; III, 6, 7; IV, 2, 3, 8, 9; V, 4, 8, 9, 13; VI, 1; VII, 8-14; XXII, 2; XXIII, 1 и 6). В этот тип включен ряд разновидностей, которые будут рассмот­рены ниже.³⁸ Копья этой группы одни из са­мых популярных и найдены повсеместно. Рас­пространенность копий удлиненно-треугольной формы в средневековой Европе настолько ве­лика (и именно для VIII—XI вв.), что трудно связать их происхождение с каким-либо одним

zeit in Finnland. SMYA, XLII, Helsinki, 1930, табл. XXXVI, 5, стр. 190 и ел.; Ф. В. Покров­ский. К исследованию бассейна Вилии в археоло­гическом отношении. Труды X АС, т. I, M., 1899, табл. II, 4 и IV, 1, 5.

³² А. А. С п и ц ы н. Курганы С.-Петербург­ской губернии..., стр. 109, табл. XVIII, 7, 16 и 28. — А. А. Спицын относил погребение к VIII—IX вв. и считал его литовским.

⁸³ М. Г. Рабинович. Из истории русского оружия IX—XV вв. Тр. Инст. этногр., нов. сер., т. 1, М.—Л., 1947, стр. 78; Б. А. К о л ч и н. Черная ме­таллургия и металлообработка в древней Руси. МИА, № 32, 1953, рис. 109 на стр. 140 (копье, второе справа, без указания места находки. Хранится в ГИМе, эк­спозиция).

³⁴ Ср.: Н. Moor a. Die Eisenzeit in Lettland
bis etwa 500 n. Chr., Teil II. Tartu, 1938, рис. 195, «
(копье); близкий по форме умбон см.: Ausgrammgen und
Funde, Bd. 3, Heft 4/5, Berlin, 1958, puc. 71.

³⁵ В каталоге, 70—75 и ел., 263—264 и ел., 402
и ел. — всего 112 экз. Обычные размеры: общая длина
20—40 см, иногда до 50 см, ширина пера 3—5 см,
диаметр втулки 3 см, толщина лезвия около 1 см.
Угол изгиба лезвия 130—140°, у длинных иногда до
150°. Отношение лезвия к втулке 2: 1, реже 3:1,
и 3: 2.

³⁸ В каталоге эти разновидности объединены в одном перечне с типом III.

12

районом. Отметим, например, что найденные у нас длинные, стройные наконечники с тон­ким переходом от лезвия к шейке и попереч­ными линиями на тулье (78, 80 и 333) соответ­ствуют норвежскому типу F по Я. Петерсену, а короткие и более приземистые не отличаются от норвежского типа G (также по Я. Петер­сену).³⁷ Сходство здесь не только формальное, но и хронологическое (частично для типа F и полное для типа G). В дальнейшем было бы бесцельным перечислять множество приблизи­тельных аналогий типа как в отечественном, так и в зарубежном археологическом матери­але. Здесь, однако, заслуживает доверия мне­ние Я. Айснера о том, что копья с широким треугольным листом и относительно короткой тульей издревле славянские.³⁸ Например, в Болгарии такие наконечники в IX—X вв. преобладают. Очень возможно, удлиненно-тре­угольные копья на Руси связаны с западно-или, лучше сказать, с общеславянскими прото­типами. Местное изготовление на Руси копий этой формы не подлежит сомнению.

Удлиненно-треугольные наконечники встре­чаются в курганах дружинников, но там они почти нигде не преобладают среди других форм. Зато эти образцы типичны для многочисленных деревенских курганов центральной и северной Руси XI в. Объяснимо это тем, что копья удлиненно-треугольной формы, по-видимому, служили и охотничьим, и боевым оружием. Они имели широкое крупное лезвие и поэтому были эффективным оружием охоты, так как нано­сили зверю большую и опасную рану. Везде, где сталкиваешься с древними охотниками и звероловами, их часто узнаешь именно по этим копьям. В XII—XIII вв., когда учащаются войны, распространенность и значение копий удлиненно-треугольной формы значительно сни­жаются.³⁹

В ранней группе наконечников типа III не­сколько экземпляров снабжены пером пламе-видным по своему очертанию (80, 86—89, 152, 333; табл. XXI, 6). Пламевидность лезвия в ряде случаев объясняется его неоднократной заточкой. Лезвие, изготовленное из железных и стальных полос, при заточке сильно стира­лось, чего нельзя приметить на цельностальных копьях более поздней поры.⁴⁰

³⁷ J. P e t e r s e n. De norske vikingesverd,
рис. 15 и 17, 18. — Копья типа F относятся к 850—
950 гг., типа G — к X—началу XI в.

³⁸ J. Eisner. Devinska Nova Ves. Bratislava,
1952, стр. 290, табл. 47, 5, 61, 7, 72, 1, 108, П.

³⁸ Экземпляры типа III к XII—XIII вв. становятся более длинными (до 50 см), особенно в отношении лез­вия. Вообще же копья этого типа очень устойчиво бы­товали в течение всего средневековья.

⁴⁰ Для более раннего периода пламевидное очер­тание лезвия, кажется, было изначальным. Эта особен­ность присуща европейским копьям начиная с VI в., но после VIII в. такие формы в качестве самостоятель­ного типа перестают существовать (Н. S а 1 m о. Die Waffen..., стр. 165 и 173, рис. 47-48).

Две русские находки имеют на тулье орна­ментальную серебряную насечку, что, воз­можно, указывает на их западное или северо­западное происхождение. Один из наконечни­ков (Волковыск, 332) по своему орнаменту (узор из ленточного плетения и ромбов) очень близок копьям X в. Польши, о. Готланд и Швеции,⁴¹ другой (Бондари, 340; табл. VI, 1) — с орнаментом в стиле рунических камней ⁴² имеет много прибалтийских аналогий XI в. и, вероятно, готландского производства.

Сказанное о копьях типа III в основном относится и к их разновидности (тип IIIА), представленной с IX в. (возможно, и раньше). Древнейшие наконечники этой разновидности отличаются от вышеописанных более коротким лезвием с сильно скошенными плечиками и осо­быми пропорциями тульи и пера (отношение длины лезвия и тульи 1: 1; табл. IV, 4, VIII, 1 — 4, XXI, 5).ⁱ³ В целом эта форма нако­нечников менее совершенная и менее вырабо­танная, чем у образцов типа III (меньшая длина режущего края, резкое расширение пера от оконечности к основанию). Подавляющее большинство копий X в. типа ША локали­зуется в восточных районах (Подболотье, Мак­сим овка, Сарское городище, район Переяслав­ского озера). Находки этих наконечников в За-лесской, Смоленской и Муромской землях можно связать с чудским населением. Действи­тельно, в муромских и мерянских могильниках IX—начала XI в. наконечники данной формы господствуют и только в редких случаях обна­руживаются в русских погребениях и поселе­ниях (Гнездово, Старая Рязань, Хотомель, Екимауцы). Образцы такого рода встречаются также в Лядинском, Томниковском и некото­рых прибалтийских могильниках (реже на городищах).⁴⁴ Имеются экземпляры, относя­щиеся к VIII—IX вв.⁴⁵

Копья типа ША, существовавшие в XI— XIII вв., отличны от своих чудских предшест­венников IX—X вв. Сохранилась только ско-

⁴¹ М. Str amber g. Eine silbertauschierte wi-
kingerzeitlicher Speerspitze in einer schonischen Pri-
vatsammlung. iswiatowit, t. XXIV, Warszawa, 1962,
стр. 409—420, рис. 1—3.

⁴² Т. J. A r n e. Gotland-Kiev under vikingatiden.
Gotlandskt Arkiv. Lund, 1943, рис. 1 на стр. 11. —
Автор датирует вещь 1000 г.

⁴³ В каталоге, 76, 90—93 п ел. Всего копий типа
ША IX—начала XI в. 56 экз. Обычные размеры:
общая длина 20—25 см, ширина листа 3.5—5 см, диа­
метр втулки около 3 см, толщина лезвия около 1—1.5 см.
Угол изгиба лезвия 145—155°.

⁴⁴ В. Н. Ястребов. Лядинский и Томников-
ский могильники Тамбовской губернии. MAP, № 10,
СПб., 1893, табл. X, 8, 30 и 33; также колл. ГИМа,
хр. 39/57а и 39/596; Б. А. К о л ч и н. Черная ме­
таллургия.. ₍

⁴⁵ А. Е. А л и х о в а. Могильник у колхоза
«Красный Восток». КСИИМК, в. XXIX, М.—Л.,
1949, рис. 14, 5 на стр. 78; И. И. Л я п у ш к и н.
Памятники салтово-маяцкой культуры в бассейне
Дона. МИА, № 62, 1958, рис. 16 на стр. 123.

13

шенность плечиков, размеры и весь облик стали иными.⁴⁶ Скошенность боковых частей лезвия в его нижней части у экземпляров типа IIIA в XI столетии уже не обозначала невырабо-танность формы. Наличие скошенных плечиков позволила удлинить лезвие наконечников без увеличения их веса (табл. V, 5 —7, 10; VIII, 5 — 7). Копья рассматриваемого вида появились в XI в., по-видимому, в результате переработки тради­ционного копья продолговато-треугольной формы с целью несколько удлинить его про­порции и вынести вперед центр тяжести лезвия.

Среди отечественных находок оказались на­конечники типа ША стройной и изящной формы с плавным переходом от пера ко втулке (265, 267, 280, 291, 312, 329, 341) и иногда неболь­шим утолщением на шейке. Такие образцы ши­роко известны в Европе под наименованием типа М по Я. Петерсену (в Англии,⁴⁷ Дании,⁴⁸ Норвегии,⁴⁹ Швеции, Финляндии,⁵⁰ юго-во­сточной ⁵¹ и южной Прибалтике,⁵² также в северном Поволжье ⁵³). Единообразие этих копий настолько велико, что наводит на мысль о существовании в XI в. стандартной серии этих вещей, выпущенных немногими произво­дящими центрами, и об умелом подражании во многих странах изделиям лучших мастерских.

Возможно, что из какой-то балтийской ма­стерской происходит одно из новгородских ко­пий XIII или XIV в. (401) с узорной стальной накладкой по краю лезвия. Несколько анало­гичных образцов с декоративно оформленной стальной наваркой лезвий известны в Фин­ляндии и Прибалтике.⁵⁴ Листовидные копья с сильно скошенными плечиками встречаются и позже XIII в.⁵⁵ Таким образом, развитие

⁴⁸ В каталоге, 265, 267 и ел. Всего копий типа III A XI—XIII вв. 31 экз. Средние размеры: об­щая длина 38—45 см, длина лезвия 27—35 см, толщина лезвия около 1 см, ширина пера 3.8—5 см, диаметр втулки 2—3.5. Угол изгиба 155°. Отношение лезвия к втулке 2:1 и 3: 1.

⁴⁷ London museum catalogues, N 1, London and
Vikings. London, 1927, puc. 12, 5.

⁴⁸ M. Ellehauge. The Spear..., рис. 31.
⁴⁸ J. P e t e r s e n. De norske vikingesverd,

рис. 25.

⁶⁰ E. К i v i k о s k i. Die Eisenzeit Finnlands, t. И, стр. 18, рис. 807—808.

⁸¹ В. N e г m a n n. Die Verbindungen zwischen Skandinavien und dem Ostbaltikum. Stockholm, 1929, стр. 113—116, рис. 105 и 113; R. H a u s m а п. Ка-talog der Ausstellung zum X archaologischen Kongress in Riga 1896. Riga, 1896, табл. 23, 9; А. А. С п и-ц ы н. Люцинский могильний. MAP, № 14, СПб., 1893, табл. XIV, 8.

⁶² A. N a d о 1 s k i. Studia nad uzbrojeniem pol-skim w X, XI, i XII wieku. todz, 1954, табл. XX.

⁵³ П. П. Иванов. Материалы по истории мордвы XIII—XI вв., табл. XXXI, 5.

⁵¹ Е. К i v i k о s k i. Die Eisenzeit Finnlands, t. II, стр. 40, рис. 1104—1105.

⁵⁵ Ср.: М. Г. Рабинович. Археолощческие раскопки в Москве и Китай-городе. КСИИМК, в. XXXVIII, М., 1951, рис. 23, 11 на стр. 50; А. Л. М о н-г а й т. Рязанская земля. М., 1961, стр. 174, рис. 68.

лезвий типа ША не прекратилось после мон­гольского нашествия.

Прогрессирующая скошенность нижнего края лезвия приведет к появлению уже в X в. узколистных, почти пиковидных наконечни­ков — тип ШБ (табл. III, 2 ж 9; IV, 1; VIII, 8-13).™

В X—XI вв. таких образцов еще немного, но в последующие 150 лет они повсеместно на­чинают вытеснять удлиненно-треугольные ко­пья других форм (т. е. типы III и ША). С те­чением времени эти наконечники сужаются и удлиняются. Копья типа ШБ находятся в фео­дальных замках, жилищах знати, погребе­ниях воинов, что позволяет отнести их ско­рее к боевому, нежели промысловому оружию. Не оконченная обработкой заготовка копья из Смоленска (408) устанавливает существование местного производства.

Итак, рассмотрение копий удлиненно-тре­угольной формы обнаруживает существование трех групп, из которых в XII—XIII вв. вы­двигаются узкие длинные наконечники (тип ШБ). Эволюция листовидного копья ко все более узкому, длинному, пиковидному стер­жню в век широкого распространения кольча­той и пластинчатой брони вполне закономерна.

Тип IV. Копье с пером продолговато-яйце­видной формы, скругленными плечиками, пе­реходящими в невысокую тулью ⁵⁷ (табл. III, 5; IV, 14; VI, 2; IX, 1, 2; XXII, 8; XXIII, 8). Лезвие уплощено, грань или отсутствует, или едва заметна. Большая часть каталогизирован­ных копий типа IV уверенно относится нами к XI в. (возможно, с выходом в XII в.). В бо­лее раннее время эти наконечники отсутствуют. Основные находки выявлены в северной Руси, что кажется не случайным.

Копья продолговато-яйцевидной формы пе­риодически известны в эпоху бронзы,⁵⁸ в пе­риод великого переселения народов и в поздне-меровингское время.⁵⁹ Довольно интенсивное

⁸⁸ В каталоге, 94—95, 136, 140, 146, 281—282 и ел. — всего 41 экз. Средние размеры: общая длина 20—30 см (для XII—XIII вв. до 58—64 см); ширина лезвия около 3 см (для XII—XIII вв. встречается 1.5—2 см), диаметр втулки 2.5—3 см, толщина пера около 0.6— 0.8 см. Угол изгиба лезвия 160°. Отношение длины лезвия и втулки 2:1, реже 3:1. Некоторые копья типа ШБ XII—XIII вв. приближаются к пикам, они представляют узкие острия с почти исчезнувшими плечиками (394, 396, 404, 410-413, 414—416, 426, 430, 446).

⁸⁷ В каталоге, 344—355 — всего 12 экз. Средние размеры: общая длина 19—30 см (чаще 25—27 см), ширина лезвия 3—4 см, диаметр втулки 2—2.5 см, толщина лезвия около 0.7 см. Отношение длины лез­вия к тулье 1:1 и 2: 1.

⁵⁸ W. M. Flinders-Petrie. Tools and We­apons. London, 1917, табл. XXXVII, 1-15.

⁸⁹ G. G j e s s i n g. Studier i norsk Merovinger-tid, стр. 43—45; H. S a 1 m o. Die Waffen..., стр. 176, 207—209, табл. XXXIII, 3 рис. 49 на стр. 240; Ф. В. Покровский. К исследованию бассейна Вилпи..., табл. II, 2, IV, 2, 3.

14

распространение этих наконечников обнаружи­вается для первой половины XI в. в странах Восточной Прибалтики.⁶⁰ В Западной Европе такие образцы долгое время были неизвестны⁶¹ и появляются лишь около 1100 г.⁶² Русские на­ходки раздвигают известную ранее зону быто­вания продолговато-яйцевидных копий далеко на восток. Появление подобных наконечников в Новгородской земле, по-видимому, стоит в связи с эстонскими, латвийскими и другими прибалтийскими образцами. В подтверждение можно сослаться на одно из гдовских копий, орнаментированное на тулье в стиле руниче­ских камней (351; табл. XXXIII, 4). Второе орнаментированное в том же стиле копье (Ви­шенки, 354; табл. VI, 2)⁶³ скорее всего также восточноприбалтийского, точнее готландского происхождения. Таким образом, можно пола­гать, что копья яйцевидной формы занесены на Русь откуда-то с северо-запада и вскоре, вероятно, начали производиться на месте.

В XII в. появляются копья с пером лавро-листной формы (тип IVA). Криволинейный из­гиб края лезвия отличается большой плавно­стью и симметрией⁶⁴ (табл. II, 7 и IX, 3 — 4). Возникновение этих наконечников с плавно заостренным пером и усилением в месте соеди­нения пера и тульи свидетельствует об увели­чении прочности и ударной мощи колющего оружия. Действительно, в этот период выде­ляются необычайно массивные и крупные нако­нечники, их название — рогатины⁶⁵ (табл. IX, 5, 6). Среди древнерусских копий нет более тяжелых (вес их около 700—1000 г, вес обыч­ного копья 200—400 г), мощных и широких наконечников, чем рогатины. Форма и размеры домонгольских рогатин удивительным образом совпали с одноименными образцами XV— XVII вв.⁰⁶ (ср. известную рогатину князя Бориса Александровича Тверского), что позво­лило опознать и выделить их среди археологи-

⁸⁰ W. G а е г t e. Urgeschichte Ostpreufiens. Кб-nigsberg, 1929, рис. 275, а; В. N е г m a n. Die Ver-bindungen..., рис. 103, J. R. A s p e 1 i п. Antiqui-tes du Nord Finno-Ougren. Helsinki, 1877—1884, рис. 1959, 2011; E. Kivikoski. Die Eisen-zeit Finnlands, t. И, стр. 17, рис. 802—803.

⁶¹ M. E r b e r t. Zu den Beziehungen der Ostseep-rovinzen mit Skandinavien in der ersten Halfte des XI Jahrhunderts. In: Baltische Studien. Berlin, 1914, стр. 133—137, рис. 5 на стр. 127.

⁸² М. Е 1 1 е h a u g e. The Spear..., стр. 30, рис. 61—62.

⁶³ Т. J. Arne. Gotland-Kiev..., рис. 2 на
стр. 12.

⁶⁴ В каталоге, 449—472 — всего 24 экз. Размеры
не унифицируются. Появление лавролистных наконеч­
ников XII в. не обязательно связывать с развитием
предшествующих форм (типы I и IV); здесь пример
случайного совпадения форм.

⁸⁵ В каталоге, 452, 455, 458, 466, 467, 469, 470 — всего 7 экз. Размеры: вся длина 40—50 см, длина лез­вия 25—30 см, ширина пера 5—6 см, диаметр втулки 4—5 см, толщина пера около 1.5 см.

⁶⁸ Ср.: В. А. Г о р о д ц о в. Описание холодного оружия, стр. 29 и ел.

ческого материала. Видимо, развитие рогатины в средневековой Руси, начиная с домонголь­ского периода, имело устойчивые традиции.⁶⁷

Рогатины наряду с сулицами — это единст­венный специализированный род копья, о ко­тором имеются сообщения источников. Впервые в летописи рогатина отмечена под 1149 г., что в общем подтверждается и археологически. В древнейшем упоминании рогатина — оружие боевое, но служила она и для охоты. Так, в 1255 г. Даниил Галицкий, охотясь на вепрей, «сам же уби их рогатиною три».⁶⁸ Рогатина предназначена для охоты на крупного зверя, так как рассчитана на нанесение широкой и глубокой раны. На изображениях XVI в. охотник всаживает рогатину в зверя сразу двумя руками.⁶⁹ Это не случайно. При ударе рогатина могла выдержать без поломки боль­шое напряжение. Рогатиной, конечно, можно было пробить самый мощный доспех, но поль­зоваться ею в бою, особенно в конной схватке, вследствие ее тяжести, вероятно, было неудобно.

Рогатина, по-видимому, русское изобрете­ние, ничего подобного в других странах нам пока неизвестно. Интересно, что в польском языке слово «рогатина» заимствовано из рус­ского.⁷⁰

Тип V. Копье с пером в виде четырехгран­ного стержня и воронковидной тульей (табл. IV, 10—13 и IX, 7—13). Поперечное сечение лез­вия ромбовидное или квадратное, реже в виде равноконечного креста (для X—начала XI в.). Это самые узкие древнерусские копья, их можно назвать пиками.⁷¹

Историю пики в России обычно начинают с XVI в.⁷² Полагали, что в более раннюю пору копья с жаловидным острием встречаются го­раздо реже и связываются с культурами фин­ских и сибирских народностей.⁷³ В действи­тельности пики появились на Руси на 6 веков раньше их общепризнанной даты. В этой связи несколько слов о их происхождении. Пики впервые появляются в Средней и Восточной

⁶⁷ В качестве рогатин могли, вероятно, исполь­
зоваться вообще крупные по размерам копья. К та­
ковым можно отнести два наконечника типа III A
с пером шириной 6 см (401 и 444) и три наконечника
типа ШБ длиной 47—64 см (416, 433 и 437). Однако,
судя по находкам, наиболее типичной для рогатины
была лавролистная форма пера. *.< &»«$<!

⁸⁸ Ипатьевская летопись под 1255 г. & ■ V

⁶⁹ В. Стасов. Славянский и восточный орна­
мент по рукописям древнего и нового времени. СПб.,
1887, табл. XXXV, 6 и XXXVI, 22.

⁷⁰ A. Bruckner. Stownik etymologiczny ]e_t-
zyka polskiego. Krakow, 1927, стр. 528.

⁷¹ В каталоге, 172—212, 356—376 и 473—556 —
всего 146 экз. Типичные размеры: общая длина 15—
30 см, ширина и толщина пера около 1.5 см, диаметр
втулки около 3 см. Отношение длины лезвия к длине
втулки чаще всего 3:2.

⁷² М. М. Денисова, М. Э. П о р т н о в,
Е. Н. Денисов. Русское оружие, М., 1953, стр. 38.