Путь был так долог, словно степь, простирающаяся от горизонта до горизонта осталась единственным, что есть в мире. Степь, ковыльные волны под тёплым ветром, дорога, ведущая к горизонту, прямая, как стрела, да горячие лучи солнца в зените. Пыль под ногами была легкой и сухой, почти невесомой. Дождь не шёл здесь по меньшей мере несколько дней — а шёл ли хоть когда-то? — и она поднималась при каждом шаге, оседая на обувь, одежду и кожу.
Из городка рудокопов у последних предгорий Дарт ушёл три дня назад, ранним утром, когда солнце ещё не поднялось над горизонтом. Тогда в предрассветной прохладе ему казалось, что дорога будет лёгкой и быстрой, но потом оказалось, что говоря ему о расстоянии, парнишка, которого он расспрашивал, сильно преуменьшил.
Дарт в который раз радовался, что решил не отправляться в дорогу, надев новые башмаки. Старые, хоть и поношенные, при ходьбе почти не ощущались, такими лёгкими и удобными были. Дарт вытер пот, выступающий на лбу, и обернулся назад. Горы, синеватые в знойной дымке, отдалились немного, но выглядели почти также величественно как тогда, когда стоял у их подножья. На севере показался край леса, темнеющая окантовка на дальних холмах. Может быть, лучше было послушаться совета, подождать пару дней и отправиться в Раннар верхом, заплатив пару серебряных монет за лошадь, но, прикинув, на сколько дней ему придется растягивать последние деньги, Дарт отбросил эту мысль. Если в кошельке почти пусто, приходится жертвовать удобством.
Солнце палило, жара становилась невыносимой. Пот струйками сбегал по вискам, капельками выступал над губой. Тяжёлый меч, с которым Дарт никогда не расставался, тяжело бил по бедру. Дарт нехотя замедлил шаг, а затем и вовсе опустился на землю у дороги. Он лёг на спину, закинув руки за голову, и закрыл глаза. Хотелось спать — в прошлую ночь он продремал от силы пару часов — высокий ковыль, сухой и мягкий, щекотал лицо, когда метелки склонялись под ветром. Дарт погрузился в раздумья и сам не заметил, как провалился в глубокий сон.
|
|
Когда он открыл глаза, солнце прошло половину пути до горизонта. Тело ломило от долгого сна на земле, но теперь ветер не был знойным, а приносил прохладу, и Дарт позволил себе еще недолго полежать, просто улыбаясь и глядя в безоблачное небо. Когда ещё удастся насладиться такой свободой? Пройдёт несколько дней, и, если всё будет так, как нужно, он станет мечником герцога, тогда прощай вольная жизнь.
— Вы проснулись, мастер?
Дарт сел рывком и огляделся, сжав рукоять меча. В нескольких шагах от него сидела девушка и смеялась, глядя на его ошеломлённое лицо.
— Не бойтесь, — произнесла она — её смех звенел колокольчиками — и кивнула на маленькую арфу, стоящую на земле рядом с ней. — Я менестрель, только и всего. Ни оружия, ни попутчиков.
— Рад слышать, — он выдохнул с облегчением и ослабил хватку на рукояти. Девушка выглядела юной, почти девочкой, в ее длинных русых волосах запутались сухие травинки, ясные серые глаза все еще смеялись, хотя она старалась погасить улыбку. Бог знает, что ей понадобилось от него, но если бы она хотела причинить ему вред, то у нее была сотня возможностей для этого, пока он крепко спал. Дарт провел тыльной стороной по лбу, пытаясь собраться с мыслями. Глупо, конечно, было думать, что на дороге между городами он никого не встретит, но ему и в голову не приходило, что встреча может выйти такой. — До ближайшего города добрый десяток лиг…
|
|
— Ходила и дальше, — беспечно откликнулась она, но Дарт не дал ей перебить себя.
— Что тебе от меня нужно? Я не ищу спутников, и за песни тебе не заплачу.
Девушку, казалось, ничуть не была смущена его настороженностью — сидела, поджав ноги и сложив на коленях руки, и смотрела открыто, с любопытством и интересом.
— Лучше идти с кем-то, чем одной.
— И для верности напугать этого «кого-то», сидя рядом с ним тихо, как призрак, — Дарт невольно улыбнулся, раздражение отступало — кто виноват ему, что он спит так крепко, что, даже от грохота падающей крыши не проснётся. — Как тебя зовут хоть, менестрель?
— Тиорин, — с готовностью ответила девушка. — А вас… мастер?
Она легким движением поднялась на ноги, и только сейчас Дарт понял, что солнце уже явственно клонилось к западу. Если они хотели дойти до Раннара до темноты, медлить было нельзя. Далеко не так изящно, как девушка — давали знать о себе затекшие мышцы — он тоже встал.
— Дарт. И не надо звать меня мастером, не настолько я тебя старше или знатнее.
Он окинул взглядом Тиорин. Ее фигура казалась хрупкой, и Дарт сомневался, сможет ли она идти так же быстро, как он сам. Словно прочитав его мысли по оценивающему взгляду, Тиорин нахмурилась.
— Если думаете… думаешь, что я тебя задержу — проверь. Или сразу скажи, что попутчица не нужна.
— Не хотел тебя обидеть, — Дарт протянул руку, желая примирительно коснуться локтя Тиорин, но та шагнула назад и гордо вздёрнула подбородок. Спустя мгновение она вдруг улыбнулась Дарту и вздохнула. — Не извиняйся, ты ничего такого сказал. Тогда… идём? Я бы хотела в город до темноты добраться.
|
|
Опасался Дарт зря — Тиорин быстро приноровилась к его широкому шагу. Она шла легко, словно совсем не чувствовала усталости. Могло показаться, что для неё не было ни палящей дневной жары, ни долгого пути с арфой на плече. Другим опасением Дарта было то, что она попытается разговорить его — он никогда не любил беседы с незнакомцами. Тиорин действительно оказалась разговорчивой, но не расспрашивала о нём, а болтала о городке, из которого шла. Дарт вспомнил, что прошёл перекрёсток незадолго до того, как остановился отдохнуть, и Тиорин подтвердила, что действительно пришла по восточной дороге. В пути она была два дня и видела за это время только пару верховых — как и сам Дарт. Стоило ему упомянуть это, как Тиорин всё-таки захотела расспросить о нём, но умолкла, получив дважды сухой ответ на свои вопросы. Сначала её молчание было обиженным, но вскоре она перестала хмуриться и принялась тихо мурлыкать какую-то простенькую мелодию.
После пары часов пути Дарт предложил сделать привал и передохнуть, но Тиорин махнула рукой вперёд и налево.
— Видишь два высоких дерева на холме? Осталось совсем недалеко. Дойдём до заката, если не будем мешкать.
Дорога шла в гору. Если верить словам Тиорин, Раннар должен быть почти сразу за подъёмом. Идти оказалось даже меньше, чем Дарт ожидал — солнце действительно ещё не коснулось горизонта, когда они оказались на вершине пологого холма, и перед ними раскинулся город. Невысокие деревянные дома, немощёные улицы… Обычный городок Южного края, почти такой же, в каком родился и вырос сам Дарт. Казалось, сто лет прошло с того времени, как он мальчишкой бегал по тем улицам. Как бы хотелось сейчас оказаться там, у порога отцовского дома, услышать звонкий голос матери, зовущей его. Если бы можно было забыть те двенадцать лет, что прошли с тех пор, как он ушёл из родного города.
— Ты в порядке? — осторожно окликнула его Тиорин, когда он невольно замедлил шаг.
Дарт встряхнул головой, отгоняя непрошеные воспоминания.
— Да. Просто задумался.
Он ждал, что Тиорин вновь начнёт расспрашивать, но она кивнула с неожиданной серьёзностью и тоже замедлила шаг, сделав вид, что поправляет арфу за плечом. Дарту невольно пришло в голову, что у этой девушки-менестреля тоже может быть в прошлом что-то, о чём она будет молчать.
— Не думай, что хотела что-то у тебя просить, — вдруг смущённо проговорила она, когда они вошли на улицу городка и Дарт принялся оглядываться в поисках вывески постоялого двора. — Просто устала быть одной. Идёшь по степи и не видишь ей ни конца ни края, а вокруг ни души.
— Зато хорошо думается, — Дарт пожал плечами. — Не обижайся, но я с радостью побыл бы в одиночестве ещё несколько дней. А вот тебе общество скоро найдётся, — он махнул рукой на двухэтажный дом, который явно и был постоялым двором, который они искали. — У тебя есть деньги на ночлег?
Тиорин оскорблённо фыркнула и похлопала ладонью по маленькому кошельку на поясе.
— Тогда идём.
Он первым поднялся на невысокое крыльцо и толкнул дверь.
В зале было шумно и многолюдно. Тиорин, хоть и оглядывалась с искренним интересом, сразу же встала за плечом Дарта. И правильно, подумалось ему, будь она хоть трижды менестрель, когда это останавливало пьяных мужчин от того, чтобы полапать красивую девушку. Несколько человек в углу играли в кости, оттуда то и дело раздавались возбуждённые возгласы и звон мелких монет. Двое мужчин в тёмно-красных плащах с вышитыми гербами негромко беседовали, стоя у стены и не обращая внимания на шум. Если Дарт верно помнил форму, они были из личной свиты герцога Роаннонского. Хорошо. Значит, и сам герцог всё ещё был здесь и не отбыл в столицу.
— У вас есть свободные комнаты? — окликнул Дарт хозяина. — Без клопов и прочей дряни.
Хозяин, полный мужчина средних лет, уже начавший лысеть, окинул Дарта оценивающим взглядом — сколько денег можно стрясти с путешественника? — и заметил Тиорин, стоящую за его плечом.
— Именно комнаты, — вставила та, увидев, что тот был готов переспросить или отпустить сальную шуточку. — Две.
Хозяин воззрился на нее с удивлением — видимо, не привык, чтобы девушка, раза в два младше него, да еще и в поношенной одежде, встревала в разговор. Тиорин этого взгляда будто не заметила, делая вид, что уже всецело поглощена перетёршимся ремешком арфы.
— Конечно есть, сударь. Верхний этаж, с видом на холмы. Такого пейзажа вы в жизни не увидите. Прекрасные комнатки, не хуже чем в королевском дворце.
— И стоят, видимо, столько же, — хмыкнул Дарт. — Больше пяти медяков за каждую не получишь, и то считай, что тебе повезло.
— Грабите, сударь, средь бела дня, — воскликнул хозяин и всплеснул руками. — Где это видано, пять медяков за такие комнаты…
Тиорин закончила возиться с ремешком и стояла, скрестив руки на груди и насмешливо склонив голову.
— В Вардисе, всего семью лигами восточнее. И постоялый двор там был почище вашего, — она покосилась на заляпанный то ли маслом, то ли элем стол.
После недолгого препирательства хозяин всё же протянул Дарту два ключа и с притворным вздохом отчаяния взял монеты. Стоило ему отойти к другим приезжим — двум пожилым мужчинам в дорожных плащах, как Тиорин, сердито фыркнув, протянула Дарту деньги.
— Не нужно разыгрывать рыцаря.
Тот не стал спорить, улыбнулся и пожал плечами.
— Как знаешь. Всё равно, если бы ты заплатила ему за комнату, он решил бы, что деньги ворованные и тут же сообщил об этом во всеуслышание.
— И то верно, — согласилась Тиорин. — Не смог содрать побольше, так хоть представление бы устроил. Как он сказал? Второй этаж с видом на холмы?
Она подкинула свой ключ на ладони и направилась к лестнице, ведущей наверх. Та оказалась узкой и скрипучей. Перила Дарт решил не трогать, чтобы не засадить заноз. Кажется, лестницу недавно чинили и сделали это из рук вон плохо. После ступеньки, скрипнувшей особо душераздирающе, Тиорин горестно застонала:
— Если наверху такие же половицы, я сойду с ума.
Ключ повернуть удалось не сразу — замок безбожно заедал. Наконец, после нескольких неудачных попыток и крепких слов, вполголоса произнесённых Дартом, дверь поддалась. Тиорин осторожно заглянула в комнату, но почти сразу вздохнула с облегчением. Хоть и маленькая, та оказалась чистой и почти уютной.
Первым делом Тиорин поставила арфу рядом с узкой кроватью у стены и блаженно потянулась. К удивлению Дарта, она почти не выглядела уставшей. Он прислонился к косяку, лениво наблюдая за тем, как она заинтересованно кружится по комнате и осматривает самые обычные, казалось бы, вещи вроде кувшина на столе.
— Тебя никогда не пытались проучить за острый язык?
Тиорин оперлась локтями на подоконник и с интересом выглянула в окно. Там расстилался «прекрасный пейзаж, равного которому вы не увидите» — пара одноэтажных домишек, а за ними холмы, тянущиеся до горизонта. Небо уже теряло краски и начинало темнеть.
— Менестрелей не бьют, — ответила она, налюбовавшись. — Никогда. Говорят, если тронешь менестреля, накликаешь на себя неудачу, а люди все как один боятся таких примет. Ты же видел, как этому толстяку хотелось меня хотя бы обругать? — её губы на мгновение изогнулись в насмешливой улыбке, но в следующее мгновение Тиорин посерьёзнела. — По правде сказать, я так и не научилась держать себя как подобает. Не могу привыкнуть к тому, что девушка не может ответить колкостью нахалу.
Она не была похожа ни на одну из девушек, с которыми он был знаком. Может быть, именно поэтому Дарт и не ушёл до сих пор — рядом с ней было легко.
— Откуда ты? — слова вырвались у Дарта раньше, чем он задумался над ними.
Тиорин неопределенно повела плечом.
— Издалека. Неважно.
Она нахмурилась, взгляд стал грустно-задумчивым. Дарт мысленно обругал себя — если уж она не рассказывала о себе, значит, ей было, что скрывать. Он неловко переступил с ноги на ногу.
— Тебе нужно отдохнуть. Рад был… рад был встрече, — он чуть улыбнулся. — Завтра, думаю, меня здесь уже не будет, так что на всякий случай — лёгкой дороги и ясного неба.
— И тебе, — кивнула Тиорин. — Удачи в том, чего ищешь.
Дарт затворил за собой дверь, но постоял перед ней ещё несколько мгновений. Что он нашёл в этой случайной попутчице, почему вдруг беспокоится о ней? После случившегося у сизых холмов он был уверен, что никогда больше не позволит себе доверять людям. Особенно тем, кого знает от силы несколько часов. Он провёл по двери кончиками пальцев и заставил себя отойти от неё. Завтра поутру его уже не будет на постоялом дворе. Или ему удастся уговорить начальника герцогской стражи, что им нужен ещё один мечник, или придётся идти куда-то ещё в поисках человека которому будет нужен телохранитель. А Тиорин… — Дарт невольно улыбнулся, открывая дверь в свою комнату — пусть у этой странной девушки всё будет хорошо.
Гомон этажом ниже вдруг усилился настолько, что Дарт встревоженно оглянулся и прислушался. Другие голоса перебивал звонкий мальчишеский, то ли взволнованный, то ли испуганный. Что бы там ни случилось, это явно произошло не в самом постоялом дворе. Они с Тиорин поднялись наверх четверть часа назад, не больше, и тогда, когда они говорили с хозяином, внизу не было никого младше лет семнадцати. Дарт направился было к лестнице, но, повинуясь порыву, постучал в дверь Тиорин. Та мгновенно выглянула. На её лице читались недоумение и тревога, она тоже услышала голоса. В руке у неё был зажат ломоть ржаного хлеба — из котомки — волосы распущены по плечам.
— Что там случилось? Пожар, конец света, убийство наследника?
— Понятия не имею. Идёшь?
Она кивнула и скользнула в коридор к лестнице быстрее Дарта. Тому оставалось только неслышно фыркнуть и поспешить нагнать её на последних ступенях.
— Настоящий дракон, говорю вам! — мальчишка-оруженосец возбужденно размахивал руками и явно был в восторге от того, что добрая половина людей в таверне смотрела на него. — Огромный, крылатый, а чешуя сверкает, как только что вычищенные латы и усыпана драгоценными камнями. Я едва успел сбежать. Такой махнёт хвостом, и от тебя только мокрое место останется, — он умолк на мгновение, чтобы перевести дыхание, и продолжил с удвоенным вдохновением. — А еще я видел землю и траву у его логова. Они кое-где выжжены, — мальчишка обвел взглядом таверну, донельзя довольный потрясенными лицами слушателей.
Дарт покосился на Тиорин, но та только улыбалась краешком губ. От тревоги не осталось ни следа, она слушала с явным интересом.
— Что думаешь? — вполголоса спросил он.
Она пожала плечами и, прежде чем ответить, откусила еще кусок хлеба.
— Что парнишка увидел какую-нибудь виверну и решил приукрасить рассказ. Видишь, как светится от гордости? — Тиорин кивнула на оруженосца, пытаясь погасить смешинки в глазах. Тот уже разговаривал с симпатичной помощницей кухарки чуть младше его. Все в таверне словно успели забыть о том, что было пять минут назад. — Знаешь, мне кажется, что такие новости сюда каждый день приносят.
Дарт задумчиво кивнул, оглядывая людей. Никто не спешил в холмы, не поправлял ножны, не проверял остроту клинков. Все вернулись к своим мыслям и делам, которыми занимались до того, как в таверну вбежал мальчишка.
— Чешуя сине-зеленая, как морская волна, а глаза как расплавленное золото, — донесся до них обрывок фразы. Дарт прислушался. — Я думал, все, конец мне пришёл, но он за мной не погнался, только заклёкотал как огромный орел и захлопал крыльями, — мальчишка перешел на шёпот: — По-моему, он летать не может. Правым крылом двигал, как сломанной рукой
Девушка слушала его с широко распахнутыми глазами, прижимая ладонь ко рту. Она то и дело ойкала от испуга, и тогда парнишка расплывался в улыбке. Не каждый день на него смотрели с таким обожанием.
— Ты вернешься, чтобы с ним сразиться? — спросила она восхищенно-робко, на что парнишка кивнул после секундного колебания.
— Конечно.
Дарт посерьёзнел и нахмурился.
— Слишком подробно, — пробормотал он, обращаясь то ли к Тиорин, то ли к себе самому. — Если он даже вполовину преувеличил, дракон может быть опасен.
Тиорин мягко накрыла его руку своей.
— Оглянись. Никто не беспокоится, никто не испуган.