Коммунистический Рабочий Интернационал




1. Насколько положение всего международного пролетариата в находящемся в смертельном кризисе мировом капитализме требует мировой революции как осуществления его насущной практико-политической задачи, настолько мало, с другой стороны, духовное настроение и организационная связь международного рабочего класса. соответствует этому всемирно-историческому требованию. Пребывание подавляющего большинства мирового пролетариата в цепях логики буржуазной частной собственности и форм международного капиталистически-пролетарского трудового сообщества, которому содействуют все существующие организации пролетариата вместе и порознь, ставит революционных пролетариев всех стран перед исторически неизбежным выводом - созданием нового пролетарского Интернационала.

2. Этот новый пролетарский Интернационал – Коммунистический Рабочий Интернационал – выступает за пролетарско-революционную классовую борьбу в чистом виде; его практические задачи – ликвидация буржуазно-капиталистической частной собственности и превращение ее в пролетарско-социалистическую общественную собственность. Он борется далее в принципе за осуществление коммунистического общества.

3. Признавая факт наличия объективных предпосылок для свержения буржуазии и для господства пролетариата, он выдвигает во всей своей деятельности на первый план принцип развития классового сознания пролетариата, то есть содействие осознанию пролетариатом исторической необходимости непосредственной ликвидации капитализма и тем самым пробуждению воли пролетариата к пролетарской революции.

4. Условием для этой цели является открытая (по форме и по содержанию) антикапиталистическая позиция и руководство всей его борьбой. Его главное направление – не особые интересы отдельных национальных групп рабочих, а общий интерес всего мирового пролетариата – мировая пролетарская революция.

5. В качестве первого шага к этой цели он стремится к провозглашению диктатуры пролетарского класса в форме разрушения капиталистических и создания пролетарских государственных институтов (государств Советов). Он отвергает все реформистские методы и борется антипарламентским и антипрофсоюзным оружием пролетарско-революционной классовой борьбы за создание революционных рабочих Советов и революционных фабричных организаций (Рабочих союзов).

6. В особенности он борется с существующими международными организациями пролетариата (Лондонским, Венским и Московским Интернационалами), которые как пособники буржуазии в их общей попытке восстановить мировой капитализм стремятся установить единый фронт буржуазии и пролетариата против пролетарской мировой революции и, следовательно, служат самой опасной помехой для освобождения пролетариата.

 

 


КОНСПЕКТ ТРУДОВ МАРКСА

ПО КРЕСТЬЯНСКОМУ ВОПРОСУ [23]

 

ТЕКСТЫМАРКСА ДОКАЗЫВАЮТ: В ОТЛИЧИЕ ОТ БОЛЬШЕВИКОВ И «КОММУНИСТОВ СОВЕТОВ» ОН НЕ СЧИТАЛ РОССИЙСКОЕ КРЕСТЬЯНСТВО СПЛОШЬ БУРЖУАЗНЫМ И ДОПУСКАЛ РАЗВИТИЕ К СОЦИАЛИЗМУ ЧЕРЕЗ КРЕСТЬЯНСКУЮ ОБЩИНУ.

«Я пришел к такому выводу. Если Россия будет продолжать идти по тому пути, по которому она следовала с 1861 года, то она упустит наилучший случай, который история когда-либо предоставляла какому-либо народу, и испытает роковые злоключения капиталистического строя».

«Глава о первоначальном накоплении (в «Капитале») претендует лишь на то, чтобы обрисовать тот путь, которым в Западной Европе капиталистический экономический строй вышел из недр феодального экономического строя». «Если Россия имеет тенденцию стать капиталистической нацией по образцу наций Западной Европы, – а за последние годы она немало потрудилась в этом направлении, – она не достигнет этого, не превратив предварительно значительной части своих крестьян в пролетариев; а после этого, уже очутившись в лоне капиталистического строя, она будет подчинена его неумолимым законам, как и прочие нечестивые народы. Вот и все. Но этого моему критику слишком мало. Ему непременно нужно превратить мой исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были исторические условия, в которых они оказываются, – для того, чтобы прийти в конечном счете к той экономической формации, которая обеспечивает вместе с величайшим расцветом производительных сил общественного труда и наиболее полное развитие человека. Но я прошу у него извинения. Это было бы одновременно и слишком лестно и слишком постыдно для меня». «Изучая каждую из этих эволюций в отдельности и затем сопоставляя их, легко найти ключ к пониманию этого явления; но никогда нельзя достичь этого понимания, пользуясь универсальной отмычкой в виде какой-нибудь общей историко-философской теории, наивысшая добродетель которой состоит в ее надисторичности». (Из «Письма в редакцию «Отечественных записок» К.Маркс, Ф.Энгельс, Соч. Т. 19. С. 119-121).

«В основе капиталистической системы лежит... полное отделение производителя от средств производства... основой всего этого процесса является экспроприация земледельцев. Радикально она осуществлена только в Англии... Но все другие страны Западной Европы идут по тому же пути». «Следовательно, «историческая неизбежность» этого процесса точно ограничена странами Западной Европы. Причины, обусловившие это ограничение, указаны в следующем месте ХХХII главы («Капитала»): «Частная собственность, основанная на личном труде,... вытесняется капиталистической частной собственностью, основанной на эксплуатации труда, на труде наемном». В этом, совершающемся на Западе процессе дело идет, таким образом, о превращении одной формы частной собственности в другую форму частной собственности. У русских же крестьян пришлось бы, наоборот, превратить их общую собственность в частную собственность.

Анализ, представленный в «Капитале», не дает, следовательно, доводов ни за, ни против жизнеспособности русской общины. Но специальные изыскания, которые я произвел на основании материалов, почерпнутых мной из первоисточников, убедили меня, что эта община является точкой опоры социального возрождения России, однако для того, чтобы она могла функционировать как таковая, нужно было бы прежде всего устранить тлетворные влияния, которым она подвергается со всех сторон, а затем обеспечить ей нормальные условия свободного развития». (Из «Письма Вере Засулич». К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 19. С. 250-251).

«... Так как земля никогда не была частной собственностью русских крестьян, то каким образом может быть к ним применимо это («Капитала») теоретическое обобщение?»

«(В России) благодаря исключительному стечению обстоятельств, сельская община, еще существующая в национальном масштабе, может постепенно освободиться от своих первобытных черт и развиваться непосредственно как элемент коллективного производства в национальном масштабе. Именно благодаря тому, что она является современницей капиталистического производства, она может усвоить его положительные достижения, не проходя через все его ужасные перипетии. Россия живет не изолированно от современного мира, вместе с тем она не является, подобно Ост-Индии, добычей чужеземного завоевателя.

Если бы русские поклонники капиталистической системы стали бы отрицать теоретическую возможность подобной эволюции, я спросил бы их: разве для того, чтобы ввести у себя машины, пароходы, железные дороги и т. п., Россия должна была подобно Западу пройти через долгий инкубационный период развития машинного производства? Пусть заодно они объяснят мне, как это им удалось сразу ввести у себя весь механизм обмена (банки, кредитные общества и т. п.), выработка которых потребовала на Западе целые века?

Если бы в момент освобождения крестьян сельская община была сразу поставлена в нормальные условия развития, если бы затем громадный государственный долг, выплачиваемый главным образом за счет крестьян, вместе с другими огромными суммами, предоставленными через посредство государства (опять-таки за счет крестьян) «новым столпам общества», превращенным в капиталистов, – если бы все эти затраты были употреблены на дальнейшее развитие сельской общины, то... все признавали бы в ней элемент возрождения русского общества и элемент превосходства над другими странами, которые еще находятся под ярмом капиталистического строя».

(Россия сталкивается с капитализмом) «в состоянии кризиса, который окончится только уничтожением капитализма, возвращением современных обществ к «архаическому» типу общей собственности...» («в более совершенной форме»).

Далее Маркс замечает, что история первобытных общин и их разложения еще точно неизвестна; «было бы ошибочно ставить их всех на одну доску; подобно геологическим образованиям и в этих исторических образованиях есть ряд типов первичных, вторичных, третичных и т. п.». Известно лишь,) «1) что жизнеспособность первобытных общин была неизмеримо выше жизнеспособности семитских, греческих, римских и прочих обществ, а тем более жизнеспособности современных капиталистических обществ; 2) что причины их распада вытекают из экономических данных, которые мешали им пройти известную стадию развития, из исторической среды, отнюдь не аналогичной исторической среде современной русской общины».

(Первобытная) «община погибла в обстановке непрестанных войн, внешних и внутренних; она умерла, вероятно, насильственной смертью». «Новая община, введенная германцами во всех покоренных странах, стала в течение всех средних веков единственным очагом свободы и народной жизни». «... Сельская община в Германии вышла из недр общины более архаического типа. Она была здесь продуктом спонтанного развития, а вовсе не была перенесена из Азии в готовом виде. Там – в Ост-Индии – она также встречается, и всегда в качестве последнего этапа или последнего периода архаической формации». (По мнению Маркса, эта новая «земледельческая община» типа германской и русской, отличается от архаической тем, что 1) она не покоится на кровном родстве, поэтому способна к расширению и внешнему воздействию, 2) дом и двор не составляют общую материальную основу общину, а находятся в частной собственности, 3) земельная собственность остается общей, но землепользование и обработка земли не общие, а индивидуальные; распределение также индивидуальное, с назначенного семье и периодически перераспределяемого участка. Это дуализм общины, по мнению Маркса, обеспечивал ее развитие: общая собственность на землю обеспечивала устойчивость, а индивидуальное ведение хозяйства благоприятствовало развитию личности. Но со временем этот дуализм мог «стать источником разложения» – накопление имущества разлагает экономическое и социальное равенство, «порождает в недрах самой общины столкновение интересов», которое ведет сначала к превращению пахотной земли в частную собственность, а общинных земель – в ее «придатки», а затем - к частному присвоению общинных земель.) «Именно поэтому «земледельческая община» повсюду представляет собой новейший тип архаической общественной формации, и поэтому же в историческом движении Западной Европы, древней и современной, период земледельческой общины является переходным периодом от общей собственности к частной собственности, от первичной формации к формации вторичной». (Но развитие общины не всегда идет этим путем. Здесь возможна альтернатива): «либо заключающийся в ней элемент частной собственности одержит верх над элементом коллективным, либо последний одержит верх над первым. Все зависит от исторической среды, в которой она находится... a priori возможен и тот и другой исход, но для каждого из них, очевидно, необходима совершенно различная историческая среда».

«Россия – единственная европейская страна, в которой «земледельческая община» сохранилась в национальном масштабе до наших дней... С одной стороны, общая земельная собственность дает ей возможность непосредственно и постепенно превращать парцеллярное и индивидуалистическое земледелие в земледелие коллективное, и русские крестьяне уже осуществляют его на лугах, не подвергающихся разделу. Физическая конфигурация русской почвы благоприятствует применению машин в широком масштабе. Привычка крестьянина к артельным отношениям облегчает ему переход к хозяйству коллективному, и, наконец, русское общество, так долго жившее за его счет, обязано предоставить ему необходимые авансы для такого перехода». «Необходимо, конечно, начать с того, чтобы привести общину в нормальное состояние на нынешней основе, потому что крестьянин повсюду является противником всяких крутых перемен».

«С другой стороны, одновременное существование западного производства, господствующего на мировом рынке, позволяет России ввести в общину все положительные достижения, добытые капиталистическим строем, не проходя сквозь его кавдинские ущелья».

«Есть одна характерная черта у русской «земледельческой общины», которая служит источником ее слабости и неблагоприятна для нее во всех отношениях. Это – ее изолированность, отсутствие связи между жизнью одной общины и жизнью других, этот локальный микрокосм, который не повсюду встречается как имманентная характерная черта этого типа, но который повсюду, где он встречается, воздвиг над общинами более или менее централизованный деспотизм. Объединение северных русских республик доказывает, что эта эволюция, которая первоначально вызвана была, по-видимому, обширным протяжением территории, была в значительной степени закреплена политическими судьбами, пережитыми Россией со времени монгольского нашествия. Ныне этот недостаток весьма легко устраним» («как только правительственные путы будут сброшены»). «Следовало бы просто заменить волость, учреждение правительственное, собранием выборных от крестьянских общин, которое служило бы экономическим и административным органом, защищающим его интересы».

«Разумеется, эволюция общины совершалась бы постепенно, и первым шагом в этом направлении было бы создание для нее нормальных условий на ее нынешней основе». «А историческое положение русской «сельской общины» не имеет себе подобных. В Европе она одна сохранилась не в виде рассеянных обломков, наподобие тех редких явлений и мелких курьезов, обломков первобытного типа, которые еще недавно встречались на Западе, но как чуть ли не господствующая форма народной жизни на протяжении огромной империи. Если в общей собственности на землю она имеет основу коллективного присвоения, то ее историческая среда – одновременно с ней существующее капиталистическое производство – предоставляет ей уже готовые материальные условия совместного труда в крупном масштабе... Парцеллярное земледелие она может постепенно заменить крупным земледелием с применением машин, для которых так благоприятен физический рельеф русских земель. Она может, следовательно, стать непосредственным отправным пунктом экономической системы, к которой тяготеет современное общество, и зажить новой жизнью, не прибегая к самоубийству».

(Общине, отмечает Маркс, противостоит частная земельная собственность помещиков, удерживающая лучшую половину земель в стране). «Именно поэтому сохранение «сельской общины» путем ее дальнейшей эволюции совпадает с общим движением русского общества, возрождение которого может быть куплено только этой ценой. Даже с чисто экономической точки зрения Россия может выйти из тупика, в котором находится ее земледелие, только путем развития своей сельской общины; попытки выйти из него при помощи капиталистической аренды на английский лад были бы тщетны: эта система противна всем сельскохозяйственным условиям страны» («противна всем общественным условиям страны»).

«Но для того, чтобы коллективный труд мог заменить в самом земледелии труд парцеллярный, источник частного присвоения, – нужны две вещи: экономическая потребность в таком преобразовании и материальные условия для его осуществления.

Что касается экономической потребности, то она даст себя почувствовать самой «сельской общине», как только последняя будет поставлена в нормальные условия, то есть как только с нее будет снято лежащее на ней бремя и как только она получит нормальное количество земли для возделывания. прошло то время, когда русскому земледелию требовались лишь земля и ее парцеллярный земледелец, вооруженный более или менее первобытными орудиями. Это время прошло с тем большей быстротой, что угнетение земледельца истощает его поле и делает последнее неплодородным. Ему нужен теперь кооперативный труд, организованный теперь в широком масштабе. И притом, разве крестьянин, которому не хватает самых необходимых вещей для обработки его двух или трех десятин, окажется в лучшем положении, когда количество его десятин удесятерится?»

«Мелкое землевладение совершенно архаического типа – предмет мучений современных агрономов – в свою очередь толкает к этому. Если в какой-нибудь местности вы увидите пахотную землю со следами борозд, придающих ей вид шахматной доски, состоящей из маленьких полей, можете не сомневаться - это владение исчезнувшей земельной общины. Ее члены... поняли, что одинаковое количество земледельческого труда, затраченное на полях, различных по своему естественному плодородию и местоположению, дает и различный доход. С целью уравнять шансы своего труда они разделили землю на определенное количество участков, границы которых определялись природными и экономическими отличиями почвы, затем все эти более обширные участки снова раскроили на мелкие участки соответственно числу земледельцев. После этого каждый получил долю в каждом участке. Такой порядок, практикующийся и доныне в русской общине, безусловно, противоречит агрономическим требованиям. Помимо прочих неудобств, он вызывает бесполезную трату сил и времени. Тем не менее, он благоприятствует переходу к коллективной обработке, которой, казалось бы, на первый взгляд противоречит».

Итак, по словам Маркса, оборудование, удобрения, агрономические методы – все это должна дать общине «историческая среда», а первоначальные интеллектуальные и материальные издержки производства должны покрываться за счет общества, которое столь долго жило за счет общины, а теперь должно искать в ней источник своего возрождения.

«Но в данное время жизнь сельской общины находится в опасности». «Чтобы экспроприировать земледельцев, нет необходимости изгнать их с их земель, как это было в Англии и в других странах; точно также нет необходимости уничтожить общую собственность посредством указа. Попробуйте сверх определенной меры отбирать у крестьян продукт их сельскохозяйственного труда – и, несмотря на вашу жандармерию и вашу армию, вам не удастся приковать их к полям».

Так, уничтожив общинную собственность в Индии, англичане совершили, по словам Маркса, «акт вандализма», толкавший население «не вперед, а назад»: они «достигли лишь того, что расстроили туземное земледелие, участили и усугубили бедствия голодных годов». «С самого так называемого освобождения крестьян русская община поставлена была государством в ненормальные экономические условия, и с тех пор оно не переставало угнетать ее с помощью сосредоточенных в его руках общественных сил. Обессиленная его фискальными вымогательствами, оказавшаяся беспомощной, она стала объектом эксплуатации со стороны торговца, помещика, ростовщика. Это угнетение извне обострило уже происходившую внутри общины борьбу интересов и ускорило развитие в ней элементов разложения».

«За счет крестьян государство выпестовало те наросты капиталистической системы, которые легче всего было привить – биржу, спекуляцию, банки, акционерные общества, железные дороги, дефицит которых оно покрывает и авансом выплачивает прибыль предпринимателям». «За счет крестьян государство выпестовало те отрасли западной капиталистической системы, которые, нисколько не развивая производственных возможностей сельского хозяйства, особенно способствуют более легкому и быстрому расхищению его плодов непроизводительными посредниками. Оно способствовало, таким образом, обогащению нового капиталистического паразита, который высасывал и без того оскудевшую кровь из сельской общины.... Словом, государство оказало свое содействие ускоренному развитию технических и экономических средств, наиболее способных облегчить и ускорить эксплуатацию земледельца, то есть наиболее мощной производительной силы России, и обогатить «новые столпы общества».

«Известный род капитализма, вскормленный за счет крестьян, при посредстве государства, противостоит общине; он заинтересован в том, чтобы ее раздавить. В интересах помещиков также создать из более или менее состоятельных крестьян средний сельскохозяйственный класс и превратить бедных земледельцев, то есть массу их, в простых наемных рабочих, - то есть обеспечить себя дешевым трудом.... Жизни русской общины угрожает не историческая неизбежность, не теория, а угнетение государством и эксплуатация проникающими в нее капиталистами, взращенными за счет крестьян тем же государством».

«Это стечение разрушительных влияний, если только оно не будет разбито мощным противодействием, должно естественно привести к гибели сельской общины».

Но почему же, спрашивает Маркс, эти силы, включая «крупные промышленные предприятия, находящиеся под правительственной опекой», стараются убить общину, если им выгодно ее существование? И дает ответ: «Именно потому, что они чувствуют, что «это современное положение» не может продолжаться, что, следовательно, нынешний способ эксплуатации уже не годится». «Бедственное положение земледельца уже истощило землю, которая становится бесплодной. Хорошие урожаи чередуются с голодными годами. Средние цифры за последние 10 лет показывают не только застой, но даже падение сельскохозяйственного производства. Наконец, впервые России приходится ввозить хлеб, вместо того, чтобы вывозить его. Следовательно, нельзя терять времени. Нужно с этим покончить». «Следовательно, нужно что-то новое, и это новое, преподносимое в самых разнообразных формах, сводится постоянно к следующему: уничтожить общинную собственность, дать более или менее состоятельному меньшинству крестьян сложиться в сельский средний класс, а огромное большинство превратить просто в пролетариев.

С одной стороны, «сельская община» почти доведена до края гибели; с другой – ее подстерегает мощный заговор, чтобы нанести ей последний удар. Чтобы спасти русскую общину, нужна русская революция...

И в то время, как обескровливают и терзают общину, обеспложивают и истощают ее земли, литературные лакеи «новых столпов общества» иронически указывают на нанесенные ей раны, как на симптомы ее естественной и неоспоримой дряхлости, и уверяют, что она умирает естественной смертью и что сократить ее агонию было бы добрым делом. Речь идет здесь, таким образом, уже не о проблеме, которую нужно разрешить, а просто-напросто о враге, которого нужно сокрушить. Чтобы спасти русскую общину, нужна русская революция.... Если революция произойдет в надлежащее время, если она сосредоточит все свои силы, чтобы обеспечить свободное развитие сельской общины, последняя вскоре станет элементом возрождения русского общества и элементом превосходства над странами, которые находятся под ярмом капиталистического строя».

«...Чтобы установить у себя капиталистическое производство, Россия должна начать с уничтожения общинной собственности и с экспроприации крестьян, то есть широких народных масс. Впрочем, как раз этого и желают русские либералы (которые хотят завести у себя капиталистическое производство и, будучи последовательными, превратить огромную массу крестьян в простых наемных рабочих); но является ли их желание более основательным, чем желание Екатерины II насадить на русской почве западный цеховой строй средних веков?

... В России речь шла бы... о замене капиталистической собственности собственностью коммунистической. Конечно, если капиталистическое производство должно восторжествовать в России, то огромное большинство крестьян, то есть русского народа, должно быть превращено в наемных рабочих, и, следовательно, экспроприировано путем предварительного уничтожения его коммунистической собственности. Но, во всяком случае, западный прецедент здесь ровно ничего не доказывает». (Из «Набросков ответа на письмо Вере Засулич» К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 19. С. 400-421).

 

 


ИСТОРИЯ РОССИИ

ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ В СССР:

РЕАЛЬНЫЕ МАСШТАБЫИ СПЕКУЛЯТИВНЫЕ ПОСТРОЕНИЯ [24]

В. Земсков

Человеческая жизнь бесценна. Убийство невинных людей нельзя оправдать – будь то один человек или миллионы. Но исследователь не может ограничиваться нравственной оценкой исторических событий и явлений. Его долг – воскрешение подлинного облика нашего прошлого. Тем более, когда те или иные его аспекты становятся объектом политических спекуляций. Всё это в полной мере относится к проблеме статистики (масштаба) политических репрессий в СССР. В настоящей статье сделана попытка объективно разобраться в этом остром и болезненном вопросе.

К концу 1980-х годов историческая наука оказалась перед острой необходимостью доступа к секретным фондам силовых ведомств (бывшим и настоящим), так как в литературе, по радио и телевидению постоянно назывались разные оценочные, виртуальные цифры репрессий, ничем не подтверждённые, и которых нам, профессиональным историкам, нельзя было вводить в научный оборот без соответствующего документального подтверждения.

Во второй половине 1980-х годов на какое-то время сложилась несколько парадоксальная ситуация, когда снятие запрета на публикацию работ и материалов по этой теме сочеталось с традиционным недостатком источниковой базы, так как соответствующие архивные фонды по-прежнему были закрыты для исследователей. По своему стилю и тональности основная масса публикаций периода горбачёвской «перестройки» (да и позднее тоже) носила, как правило, резко разоблачительный характер, находясь в русле развернутой тогда пропагандистской антисталинской кампании (мы имеем, прежде всего, в виду многочисленные публицистические статьи и заметки в газетах, журнале «Огонёк» и т. п.). Скудность конкретно-исторического материала в этих публикациях с лихвой перекрывалась многократно преувеличенной «самодельной статистикой» жертв репрессий, поражавшей читательскую аудиторию своим гигантизмом.

В начале 1989 года по решению Президиума Академии наук СССР была создана комиссия Отделения истории АН СССР во главе с членом-корреспондентом Академии наук СССР Ю.А.Поляковым по определению потерь населения. Будучи в составе этой комиссии, мы в числе первых историков получили доступ к ранее не выдававшейся исследователям статистической отчётности ОГПУ-НКВД-МВД-МГБ, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР, находившейся на специальном хранении в Центральном государственном архиве Октябрьской революции (ЦГАОР СССР), переименованном ныне в Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).

Комиссия Отделения истории действовала в конце 80-х – начале 90-х годов и уже тогда нами была опубликована серия статей по статистике репрессий, заключённых, спецпоселенцев, перемещенных лиц и т. д.* В дальнейшем и до настоящего времени мы продолжали эту работу.

Ещё в начале 1954 года в МВД СССР была составлена справка на имя Н.С.Хрущёва о числе осуждённых за контрреволюционные преступления, то есть по 58-й статье Уголовного кодекса РСФСР и по соответствующим статьям УК других союзных республик, за период 1921–1953 годов. (Документ подписали три человека – Генеральный прокурор СССР Р.А.Руденко, министр внутренних дел СССР С.Н.Круглов и министр юстиции СССР К.П.Горшенин).

В документе говорилось, что, по имеющимся в МВД СССР данным, за период с 1921 года по настоящее время, то есть до начала 1954 года, за контрреволюционные преступления было осуждено Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания – 642 980 (см.: Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 9401. Оп. 2. Д. 450).

В конце 1953 года в МВД СССР была подготовлена ещё одна справка. В ней на основе статистической отчетности 1-го спецотдела МВД СССР называлось число осуждённых за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления за период с 1 января 1921-го по 1 июля 1953 года – 4 060 306 человек (5 января 1954 г. на имя Г.М.Маленкова и Н.С.Хрущёва было послано письмо за подписью С.Н.Круглова с содержанием этой информации).

Эта цифра слагалась из 3 777 380 осуждённых за контрреволюционные преступления и 282 926 – за другие особо опасные государственные преступления. Последние были осуждены не по 58-й, а по другим приравненным к ней статьям, прежде всего по пп. 2 и 3 ст. 59 (особо опасный бандитизм) и ст. 193-24 (военный шпионаж). К примеру, часть басмачей была осуждена не по 58-й, а по 59-й статье (см. таблицу 1).

Таблица 1.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-07-22 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: