Кадровые перестановки в Хогвартсе. 29 глава




Наконец Снейп остановился. Гермиона увидела, как он встряхнул головой — еще миг и его лицо привычно скроется под волосами — но вдруг передумал. Она порадовалась: самое время избавиться от дурацкой привычки.

Северус набрал в грудь побольше воздуха — все еще с трудом мог говорить о личном.

— Я больше не хотел прятаться, — без лишних предисловий начал он, видимо, надеясь побыстрее покончить с неприятной беседой. — Ненавижу постоянную бдительность! Никогда нельзя полностью расслабиться, надо все время поддерживать маскировку, даже в самые интимные моменты. Всегда чувствуется притворство, обман. Я хотел хоть с кем-то быть самим собой. Ты казалась именно таким… другом. Ради отношений с тобой стоило рискнуть. Пусть и выбор был небогат, — криво ухмыльнулся он, — ведь кроме тебя я ни с кем и не встречался. — Немного помолчав, он мягко добавил: — Я и не думал, что ты так отреагируешь.

— Знаю, — столь же мягко ответила Гермиона. — Ты ждал, что я начну тебя жалеть, или испугаюсь, или даже почувствую отвращение.

Снейп кивнул, и Гермиона очень осторожно выразила свою мысль:

— Я и правда немного испугалась, знала ведь, что ты пострадал, но “знать” и “видеть” — не одно и то же. То, что ты перенес — просто ужасно. Но я тебя никогда не жалела. Не путай жалость и сочувствие. Ни один шрам не делает тебя отвратительным, Северус. Не думай, что мне противно. Это просто часть тебя, символ твоей доблести. Не могу даже представить тебя без этих отметин, это будешь уже не ты.

— Я был уродлив задолго до появления первого шрама, — усмехнулся профессор.

С тем же успехом он мог начать орать во все горло, что больше не желает обсуждать опостылевшую тему.

Внезапная перемена предмета разговора удивила Гермиону.

— Ну конечно, в детстве ты не был писаным красавчиком, — мягко согласилась она, — да и сейчас у тебя нестандартная внешность. Но это не значит, что ты уродлив, я ведь знаю, сколько ты сам приложил усилий к тому, чтобы так выглядеть, это же была часть твоего прикрытия. Ты вполне привлекателен, или хочешь сказать, я не разбираюсь в мужской красоте?

— А как же Рональд Уизли? — изогнув бровь, многозначительно намекнул Снейп.

— Да я была девчонкой! И Рон подавал надежды... Сейчас, конечно, по нему не скажешь, но пока мы встречались, все выглядело не так безнадежно. — Гермиона тоскливо хмыкнула. — Я ни о чем не жалею, просто... Хотелось бы оставить только хорошие воспоминания. И остаться друзьями. У нас не было будущего.

— Не мне судить об отношениях, — пошел на уступки Снейп, но извиниться, как обычно, не потрудился. — В конце концов, мне-то вообще нечем похвастаться.

— У тебя были несколько необычные обстоятельства. На самом деле, теперь наверное, все удивляются: о чем я вообще думала? — смущенно признала Гермиона. — Хотя тоже могут сказать и про тебя, ведь люди в массе своей невероятно глупы. Дело не во внешности, хотя ты гораздо привлекательнее, чем считаешь сам.

Снейп приготовился съязвить в ответ, но вдруг улыбнулся.

— Кажется, и я говорил тебе то же самое.

— Думаю, у нас обоих проблемы с самооценкой, — сухо констатировала Гермиона. — Возможно, стоит начать говорить друг другу комплименты? Писать романтические стишки и всякое такое. В конце концов, сегодня Валентинов день.

— Скорее рак на горе свистнет, — усмехнулся Снейп. — Стихи я писал лишь раз в жизни, и то не слишком преуспел. — Он помолчал. — Самое смешное, что стихотворение предназначалось именно тебе, хоть тогда я об этом и не подозревал.

Гермиона недоуменно уставилась на него, обдумывая сказанное, и расхохоталась.

— Загадка! Я и забыла, что ты ее написал.

Северус фыркнул.

— На всю задачу у меня ушло несколько часов от идеи до воплощения — яд и вино уже были готовы, зелья я сварил за день. А вот на рифмовку — прихоть Дамблдора — потратил почти месяц! А под конец мечтал удавить директора его же собственной бородой.

— Рифмовка имела особый смысл или то было просто извращенное чувство прекрасного? — спросила Гермиона сквозь смех.

— Прихоть старого маразматика, — с брезгливой гримасой ответил Снейп. — А может просто в отместку за то, что я позлорадствовал, когда он не смог решить загадку.

— Серьезно? Не смог? — Гермиона не сдержала самодовольной ухмылки.

Северус хмыкнул.

— Он разобрался, но далеко не сразу, и ему потребовалось перо и бумага. Насколько я помню, у тебя это заняло не более десяти минут.

— Да нет, дольше. Мне просто повезло. Я же тебе рассказывала — маглы любят логические головоломки.

Северус изумленно взглянул на нее.

— И все же самое логичное решение от тебя ускользнуло.

— Это какое? — озадачилась Гермиона.

Он ухмыльнулся.

— Ты могла просто понюхать каждый пузырек и определить, где налито вино. Зелья и яды ничем не пахли, их пары не причинили бы тебе вреда. А вот вино было старым и крепким.

Она уставилась на него.

— Так ведь я не знала, где именно яды! Они вполне могли быть токсичны.

— Но тебе и в голову не пришло попытаться, не так ли? — шелковым голосом полюбопытствовал Снейп.

— Ой, да ну тебя. Квирелл-то с задачей все равно справился.

— Нет, — презрительно фыркнул Снейп. — Он был в курсе, что я приложил руку к загадке. Но к счастью для всех нас, логика, как и Темному Лорду, оказалась ему чужда.

— Как недальновидно с его стороны, — задумчиво кивнула Гермиона. — Я еще сто лет назад подумала: вот если бы Лорд, заставляя Пожирателей принимать Метку, еще и вынуждал их давать Нерушимый обет, он бы победил. Ты бы умер, перейдя на сторону Дамблдора, а Гарри без тебя не смог прожить так долго, чтобы исполнить пророчество. Ну правда, Змеемордый был таким параноиком, а об этом не подумал!

Профессор моргнул и расхохотался.

— Боже, как ты права! Лорд был слишком высокомерен. Конечно, он предполагал, что некоторые его приспешники обернутся против него, пытаясь спасти собственную шкуру. Но об иных — более альтруистических — мотивах и помыслить не мог. Он свято верил в свою силу и считал, что любые крамольные мысли заметит сразу. Часто именно так и бывало. Он знал о моих талантах, но думал, что как легиллимент сильнее меня — окклюмента. К тому же, я не давал ему ни малейшего повода сомневаться в своей преданности… — Казалось, Снейпа мутило. Гермиона открыла было рот, но он встряхнулся и живо продолжил: — Лорд всегда думал, что он могущественнее, чем был на самом деле.

— Сколько зависит от мелочей… — негромко сказала Гермиона.

Северус задумчиво взглянул на нее.

— Дьявол в деталях. Возьмем хоть мою жизнь: пробудись у Поттера-старшего совесть хоть на минуту позже, Люпин меня бы прикончил. Набросься я на Лили с любым другим оскорблением — без пожирательских намеков — она, в конечном счете, меня бы простила. А значит, я никогда бы не перешел на темную сторону или перешел намного позже, и кто знает, что бы переменилось? Не обвини я Поттера в отцовских грехах, он не возненавидел бы меня в ответ с такой силой. Тогда я бы смог помочь ему чуть больше. Послушайся меня директор и не допусти финала Турнира Трех Волшебников — может быть, Темный Лорд не возродился бы (хотя надо признать, это маловероятно). И мистер Диггори бы выжил. Если бы Дамблдор рассказал хоть кому-нибудь, что умирает, или сподобился оставить письмо в духе “вскрыть только после моей смерти”, последний год войны не был бы таким тяжелым, не только для меня лично, для всех нас. Задержись твой поезд на пару минут — и мы бы не встретились на Ватерлоо. Что бы тогда со мной сталось?

— Стоит начать думать “как могло бы быть”, не сможешь остановиться, — погрузилась в собственные мысли Гермиона. — Если бы Рон не относился ко мне так по-свински на первом курсе, я бы не убежала, мальчики не пошли бы за мной, никакой тролль бы на нас не напал, и мы бы не подружились. Меня не было бы рядом с Гарри, я бы ему не помогала. А вдруг я позволила бы Распределительной шляпе отправить меня в Равенкло, а Гарри решил пойти в Слизерин? А если бы тебя определили на другой факультет? Слизерин научил тебя выживать. К тому же, я хорошо помню выражение твоего лица, когда Дамблдор предположил, что ты мог бы учиться на другом факультете.

Снейп выглядел удивительно довольным.

— Ты тоже заметила?! Не верю, что старик вообще понял, как меня оскорбил. Он хотел, чтобы это звучало как комплимент, а на самом деле намекнул, что я достоин Гриффинора, как будто слизеринцы сами по себе ничего не стоят.

— А Шляпа предлагала тебе выбор? — поинтересовалась Гермиона. — Кажется, почти всем предлагала.

— Всем — кроме тех, с кем и так все было ясно, как божий день. Она позволяет выбирать подсознанию студентов. Некоторые открыто с ней спорили, — сухо объяснил профессор. — Мое распределение прошло непросто, и моего мнения никто не спросил. На Церемонии Сортировки время очень условно: со стороны казалось, что прошло всего несколько секунд, но на самом деле Шляпа далеко не сразу решила, куда меня отправить.

— Могу представить, — кивнула Гермиона. — В тебе есть качества, присущие всем факультетам, кроме, может, Хаффлпаффа, — поддразнила она. — Со своим аналитическим складом ума равенкловца, ты храбрее многих гриффиндорцев. А еще тебе присущи исключительные способности к выживанию, редкая изворотливость и желание самоутвердится. Так что понимаю, почему Шляпа не могла придумать, куда тебя деть.

Взгляд его смягчился. Он выглядел и довольным, и смущенным одновременно.

— Ну, в любом случае, — пробормотал Снейп, — мелочи крайне важны.

Вечером, свернувшись уютным клубком в его объятиях, Гермиона вновь вспомнила эти слова. Они не спали, но Гермиона очень устала, и ей осталось недолго бороться со сном. А пока она предавалась размышлениям. Надо же, какое огромное значение, оказывается, имеют детали! Чувства Гермионы к Северусу росли, и повседневные мелочи оказались столь же важны, как большие заботы.

Мелкие пустячки вроде его любимых блюд: например, она знала, что Северус равнодушен к шоколаду, если тот не приправлен вишней или имбирем. Что он вообще не любит сладкое, кроме старомодных анисовых драже или леденцов из ячменного сахараТрадиционные английские сладости. и ненавидит лимонные дольки — не из-за вкуса, а из-за ассоциаций с Дамблдором.

Что он предпочитает черный кофе, но если уж берет к нему сахар, то обязательно тростниковый. Обычный чай не любит, хотя против фруктовых или травяных чаев не возражает. Зато питает слабость к горячему шоколаду с цельным жирным молоком, а лучше со сливками. А еще профессор почти не употребляет алкоголь. Перед другими обычно притворяется, что любит дорогое вино, а сам предпочитает традиционный живой эль (вот это сюрприз!) или старый французский коньяк. Но если хочет напиться, в ход идет что угодно, вплоть до неразбавленного спирта. В прошлом году, когда им приходилось ночь напролет варить эликсир для его поврежденных нервов, Гермиона в шутку купила Северусу упаковку Ред Булла. Так зельевар пристрастился к энергетикам. Теперь он частенько их пьет, когда приходится долго и напряженно работать, обходясь без сна.

Выяснилось, что Гермиона хорошо знала его ежедневные привычки и маленькие причуды.

Знала, что Северус предпочитает собственноручно готовить мыло и шампунь, потому что не любит химического запаха покупных продуктов, а от чар или современных лезвий с радостью отказался в пользу допотопной опасной бритвы.

Северус любит природу, поэтому в каждой комнате засушенные цветы и травы.

Единственный предмет в школе, в котором он не добился выдающихся результатов — уход за магическими существами. На самом деле, Снейп бросил заниматься после каких-то таинственных происшествий, о которых отказывался говорить — у нее и самой так же вышло с Предсказаниями, а вместо этого выбрал Нумерологию и Древние руны (как и Гермиона).

Он любит легкий рок и классическую поп-музыку, увлекается джазом, но тяжелая музыка ему не нравится, несмотря на то, что профессор вырос в эру панка и металла. Кантри его тоже не привлекает.

Читает Северус почти все подряд со рвением истинного книжного червя. Любит благородные умные детективы — “Инспектор Морс” и “Приключения Шерлока Холмса”. Он не имеет ничего против Остин или “Джен Эйр”, но на дух не переносит Диккенса и “Грозовой перевал” и считает, что Шекспира сильно переоценивают, зато — удивительно дело — любит поэзию.

С Круншанксом он разговаривает так же, как Гермиона — будто бы тот тоже человек.

Одежда у Северуса в основном нейтральных цветов, черная, белая или серая. Иногда темно-синяя, коричневая или кремовая, а вот зеленого совсем немного. Есть и маленькая причуда: любовь к футболкам с персонажами магловских мультфильмов или логотипами рок-групп, обычно Северус прячет их под официальными школьными рубашками. Носки носит всегда непарные; все они темные и без узоров, а подбор точной пары профессора не заботит. В брови и ухе у него дырки от пирсинга — проколол в отрочестве.

Красный цвет Снейп ненавидит, уж этого-то в его одежде точно нет, не из-за связи с Гриффиндором, хотя и такое имеет место, а из-за напоминания о крови. Как только Гермиона сообразила в чем дело, вся ее красная одежда сменила свой цвет на фиолетовый, розовый или бордовый.

Ему нравится, когда она ходит без косметики. В отличие от большинства мужчин, он сказал это не для того, чтобы польстить, а потому что действительно не любил косметику. Однажды в порыве откровенности профессор сообщил, что макияж просто скрывает ее истинное лицо и делает его фальшивым. А еще Снейп не любит вкус пудры на ее коже.

Эти знания включали и познания об его теле: что на спине, между лопатками, есть одно местечко — если провести там ногтем, он выгнется как кот; шею лучше совсем не трогать, но ему нравится, или, по крайней мере, он не протестует, когда она не больно кусает или царапает его в любом другом месте. На бедре у него есть шрам, который все еще болит в холода, и в зимние дни беспокоит больше больного колена. Что ему нравится тот особенный тон голоса, которым она зовет его по имени. Что профессор необъяснимо слабеет, когда она запускает пальцы в его волосы — а когда он в свой черед делает тоже самое с ней, у нее слабеют ноги. Глубоко задумавшись, он постукивает указательным пальцем по верхней губе, а когда впадает в бешенство, на виске у него пульсирует вена. Когда Северус по-настоящему расстроен, у него дергается правый глаз. Ему нравится спать на правом боку, почти на спине, под таким углом, который казался ей страшно неудобным, но, видимо, Снейпу было уютно. В последнее время он вообще предпочитал спать с ней в обнимку.

И, конечно, что он все еще плачет во сне почти каждую ночь, хотя и не так долго, как раньше.

Гермиона могла точно разгадать его молчание и различала, когда Северус устал, злится, доволен или сомневается, даже если он ни слова не говорил. Она подмечала тончайшие изменения выражения его глаз, которые никто другой не видел, а тем более не мог истолковать. Знала, что он ненавидит любое сокращение своего имени и только Лили позволял звать его “Сев”, и то лишь потому, что у него не хватало духа попросить её не называть его так. Для Гермионы это не было проблемой — ей нравилось, как звучит его полное имя.

Гермиона знала, что он — абсурдное противоречие — одновременно ужасный собственник и в то же время совершенно не ревнив. Его раздражало, когда она проводит время с друзьями-мужчинами, но в основном потому, что он, не без оснований, считал их всех тупыми идиотами и хотел, чтобы она проводила время с ним. Он был совершенно уверен, что между ними невозможно ничего, кроме дружбы. Она знала, что он доверил бы ей свою жизнь.

Мелочи очень важны.

 

 

* * *

 

Наконец Гермиона закончила письмо родителям, которое ее более или менее устраивало. Северус предлагал написать от себя: мол, он друг их дочери, и она мечтает возобновить общение, но не знает, как… Гермиона отказалась и теперь с опаской смотрела на короткое письмецо.

— Они и не распечатают его, — пробормотала она, — узнают мой почерк и порвут, не открывая.

— Не узнаешь, пока не отправишь, — логично ответствовал профессор, поднимаясь из-за своего стола и заглядывая ей через плечо.

Письмо вышло очень простым. Гермиона сообщала, что недавно обнаружила их теперешний адрес и решила дать о себе знать. У нее самой все в порядке, она преподает в Хогвартсе. При необходимости с ней очень легко связаться. Она верит, что с ними все в порядке, и любит их. Кроме этого добавить было нечего, осталось только ждать ответа.

— Отправь письмо магловской почтой, если боишься, — предложил Северус. — Это произведет лучшее впечатление, чем появление совы. Думаю, они уже давненько не получали посланий из Волшебного мира.

— Отличная идея, спасибо! — Гермиона развернулась в кресле и благодарно улыбнулась. — Кстати, о совиной почте, что за бандероль тебе пришла?

Снейп скривился.

— Письма от редакторов журналов. Я пытаюсь заинтересовать кого-нибудь целебными зельями, которыми лечился после Хижины. Многие я переделал, а одно было моего собственного изобретения.

— Та разновидность безоара, о которой ты говорил? Звучит интригующе, но я вечно задаю тебе столько вопросов, что до этого дело не дошло.

— Не может быть, — пробормотал он. — Да, это насчет безоара. Я нашел способ перевести безоар в жидкость. Даже сделал набросок статьи на случай, если ты вдруг заинтересуешься.

— Конечно! — шаловливо усмехнулась Гермиона. — Могу оставить ехидные пометки красным на полях.

Северус неуклюже фыркнул и надменно ответил:

— Если найдешь к чему придраться.

— Как скажешь. А я-то думала, это письма от родителей школьников, которым ты писал в прошлом месяце.

— О, нет. Все те письма пришли сразу в течение нескольких дней. К досаде Макгонагалл, все они одобрили мои действия. Думаю, каникулы для этих троих будут несколько менее приятными, чем обычно.

— Какая трагедия, — саркастически отозвалась Гермиона.

— Осторожно, ты начинаешь говорить, как я.

 

 

* * *

 

На следующей неделе Гермиона проснулась спозаранку и поняла, что спала одна. Сам по себе этот факт был вполне обычным, Северус до сих пор страдал бессонницей, хоть и не так, как раньше. В некоторые особенно тяжелые ночи, когда он не мог смежить глаза ни на минуту, он выходил на улицу покурить или просто коротал время в гостиной с книгой. Так он мог, не тревожа ее, читать, пока не уставал до такой степени, что готов был вернуться к ней и уснуть. Но на этот раз его половина кровати была холодной (и когда они успели поделить кровать? Гермиона не помнила, чтобы это вообще обсуждалось). Обычно, выходя покурить, Снейп успевал вернуться до того, как постель остывала. Вдобавок в комнате ощущалась пустота.

Кутаясь в халат и отыскав тапочки, Гермиона вышла из спальни. Комнаты были темными и пустыми, но из-под двери лаборатории виднелся свет и слышалась музыка. Крайне заинтригованная, чем же таким важным профессор занимается в четыре утра, Грейнджер старалась как можно тише спускаться по ступеням, но на полдороги сообразила, что он все равно не услышит ее из-за музыки. "Death Cab for Cutie"Death Cab for Cutie (часто сокращают до Death Cab) — американская инди-рок группа, основанная в Беллингеме, штат Вашингтон, в 1997 году.. Снейп даже не слышал об этом коллективе, пока не совершил набег на музыкальную коллекцию Гермионы. Оказывается, он еще и подпевал.

Гермиона присела рядом с дверью, чтобы послушать.

С удивлением она узнала песню — “Когда душа встречается с телом”Soul Meets Body

https://www.youtube.com/watch?v=uizQVriWp8M — одна из ее любимых. Гермиона обняла колени, пытаясь удержать тепло — холод камня уже начал пробираться под одежду, а потом потихоньку толкнула приоткрытую дверь и заглянула в лабораторию. Покусывая губу, чтобы не хихикнуть вслух, Гермиона размышляла, что бы подумали люди, увидев сейчас знаменитого зельевара. Волосы он затянул в неряшливый короткий хвост. На нем красовалась одна из его любимых футболок, уже достаточно потрепанная, цвета хаки, с большим портретом Хитрого КойотаВайл И. Койот (англ. Wile E. Coyote) — персонаж одноимённой серии короткометражных мультсериалов Looney Tunes и Merrie Melodies. со знаком “Помогите!” в лапах, а также пара старых выцветших штанов. Профессор рассеянно напевал, тщательно перемешивая содержимое маленького тигля, и был совершенно непохож на Северуса Снейпа.

Песня закончилась, зазвучали первые ноты следующего трека. Снейп, не глядя, махнул рукой в сторону компьютера, и вновь зазвучали Death Cab. Гермиона нахмурилась, наблюдая за ним. Она знала почти все его любимые песни, и конкретно эта композиция не входила в их число. Странно, профессор редко слушал несколько раз подряд одну и ту же мелодию. Может, для кого-то другого ерунда, но Северус был крайне стабилен в своих привычках, и любые отклонения от них всегда что-то значили.

Он не переключил трек даже после трех повторов, сосредоточившись на своем занятии. Содержимое тигля уплотнилось до бело-зеленой субстанции, напоминающей взбитый крем. Гермиона встала, распахнула дверь и вошла.

— Северус, уже полпятого утра, ты в курсе?

Профессор вздрогнул — на самом деле Гермиона считанные разы смогла подкрасться к нему незаметно — и удивленно воззрился на нее, а потом улыбнулся, извиняясь.

— Я разбудил тебя, прости.

— Не разбудил, я замерзла, — скорчила она ему рожицу.

Он хмыкнул.

— Ну прости. На меня нашло вдохновение, хотел поэкспериментировать, пока не забыл.

Гермиона подошла поближе, обняла его за талию, прижалась к теплому боку, и принялась внимательно изучать конечный продукт.

— Что это?

— Седьмой вариант мази от шрамов, над которой я работаю.

— Цвет поменялся. Какой ингредиент дал зеленый оттенок?

— Грушанка. Я вспомнил, что она способна устоять против заклинаний, и решил попробовать использовать ее в мази для шрамов от проклятий.

— Пахнет лучше, чем в прошлый раз, — с чувством заявила Гермиона.

— Хватит жаловаться, женщина. Тебя никто не заставлял ею пачкаться, — проворчал Северус.

— А как же ты собирался убирать шрамы на спине без моей помощи? — саркастично парировала Гермиона, изучая медленно остывающую мазь. — Хм. Мне казалось, ты хочешь получить нечто вроде массажного масла. Или это было для забавы?

Снейп фыркнул и улыбнулся, так и не сумев нахмуриться.

— Все просто: кожа легче впитывает масло. Если формула сработает, для большей эффективности поменяю консистенцию, но пока нет смысла возиться еще и с этим.

— Но зачем заниматься этим в четыре утра? Ты мог просто сделать заметки и попрактиковаться позже, как поступил бы любой нормальный человек.

— Мне все равно не спалось. Я же, уходя, тебя не потревожил.

— Но я замерзла! — настаивала она.

Он снова фыркнул, подняв бровь.

— И что же мне с этим делать?

— Согреть меня, что же еще.

Гермиона потеряла терпение, вскочила со скамьи, обхватила его лицо руками, встала на цыпочки и силой потянула вниз для поцелуя. Какое-то мгновение он колебался, дразня, словно собирался оттолкнуть, а потом сдался ей на милость.

Когда поцелуй, наконец, прервался, Северус укоризненно на нее посмотрел.

— Ты жульничаешь.

— Беру пример с тебя.

— Вздор! Слизеринцы так нахраписто не действуют.

— Гриффиндорский способ значительно экономит время. А теперь прекращай спорить, убирай игрушки и возвращайся в постель.

— Позволь напомнить, я все-таки старше тебя на двадцать лет.

— Эмоционально и интеллектуально мужчины не такие зрелые, как женщины, — как младенцу стала втолковывать ему Гермиона, потом подарила шаловливую улыбку и любовно добавила: — Со своими зельями ты как ребенок с новой игрушкой.

— А твоя реакция на новую книгу, конечно же, верх зрелой сдержанности? — насмешливо протянул профессор, и в глазах его загорелся огонек.

Ей нравилось видеть, как из-за нее слабеет его железный самоконтроль. И неважно, что на ней огромная футболка, старый фланелевый халат и ветхие шлепанцы, которые все время драл Крукс, что волосы ее перепутаны со сна и где-то в них застрял гребень. Потому что Северус думал, что она прекрасна, и хотел ее.

Гермиона улыбнулась и на сей раз с удовольствием оставила за ним последнее слово. Минуту спустя улыбнулся и Снейп — настоящей улыбкой, одной из тех, что с самого детства крайне редко себе позволял, теплой и любящей. Кто поверил бы, что Северус Снейп может так улыбаться!

Она мягко потянула ремешок, стягивающий его волосы, и запустила пальцы в темные пряди, а он обнял ее и нежно поцеловал в ответ.

— Все еще мерзнешь? — ласково мурлыкнул он ей на ухо, тем самым бархатным тоном, что всегда заставлял ее дрожать.

— Умираю от холода, — шепнула она и услышала ответный хриплый смешок.

Профессор легко поднял ее на руки, а Гермиона рассмеялась. Лежа в его надежных объятиях, она невербально опустила крышку ноутбука и погасила все лампы, кроме той, что освещала лестницу.

Снейп усмехнулся.

— Демонстрируешь таланты? — пробормотал он, крепче обнимая ее и ступая на лестницу. — Что ж, в таком случае, и у меня есть пара-другая фокусов в запасе...

15.08.2017

 

Глава 25

 

"I found a picture

Our so-called family tree, yeah

I broke all the branches, looking for answers

Don't you know that ain't how it's supposed to be..."

— Bon Jovi, 'I Want To Be Loved'.

 

Не глядя по сторонам, Северус влетел в гостиную, на ходу разбирая письма.

— Ты закапал весь пол, — сообщила ему Гермиона, подняв глаза от книги.

— На улице дождь.

— Значит не стоило выходить.

— Ты всегда так говоришь. Я заглянул к тебе и забрал почту. — Снейп бросил стопку чуть влажных конвертов на софу возле Гермионы, собственную корреспонденцию свалил на стол и исчез в спальне, видимо, спеша сменить сырую одежду.

Нежно улыбнувшись — забавно, порой они спорили, словно были сто лет женаты, но Гермиона предпочла бы нахлебаться гноя бубонтюбера, нежели вслух признать, что это мило — она быстро просмотрела почту.

Последний выпуск “Придиры” в придачу с запиской от Луны — можно прочесть и ответить позже; небрежные каракули Рона — наверное, запоздалые благодарности за подарок ко дню рождения; коротенькое письмецо от Джинни — видимо, хочет встретиться и поболтать. Свежий каталог “Флориш и Блоттс”, его Гермиона отложила в сторону: Северус тоже захочет прочитать. А вот — как странно — магловское письмо…

Гермиона перевернула конверт и узнала почерк. Весь мир закружился у нее перед глазами.

О, боже.

Прошло уже шесть недель, и Грейнджер старалась лишний раз не вспоминать о своем послании родителям, почти поверив, что они не станут отвечать. Гермиона оторопело уставилась на ни в чем не повинный конверт; в груди что-то болезненно сжалось.

С трудом сглотнув, она нерешительно позвала:

— Северус?

— Да, — откликнулся профессор из спальни.

— Ты можешь… Подойди на минутку, пожалуйста.

Он подошел и нахмурился — он всегда хмурился, когда за нее переживал.

По своему обыкновению, Снейп не стал допытываться, что стряслось, не желая тратить время даром. Просто смотрел на нее и ждал намека. Ни слова не говоря, Гермиона протянула ему письмо. Снейп взял его и нахмурился сильнее, изучая штемпель и марку.

Затем поднял бровь и вернул письмо ей.

— Так это...

— Мамин почерк, — кивнула Гермиона.

Взгляд Снейпа метался от ее лица к письму. Профессор насторожился: не до конца понимал, отчего Грейнджер так расстроена и тянул время.

— Что ж, раз уж у тебя нет спектральных очков мисс Лавгуд, придется все-таки вскрыть конверт и посмотреть, что же там внутри.

Говорил он откровенно пренебрежительным тоном, однако его беспокойство было заметно невооруженным глазом.

Вопреки обыкновению, Гермиона на подначивание не отозвалась.

Поняв это, Снейп выдержал паузу и очень деликатно продолжил:

— Там нет ничего страшного, Гермиона. Поверь, если бы родители не хотели с тобой общаться, они бы не ответили.

— Ты их не знаешь. Мама слишком хорошо воспитана. Она всегда отвечает на письма, не важно, кто их послал. Иногда она даже отвечает на рекламные рассылки. — Гермиона поколебалась. — Может быть, сначала ты прочитаешь? А если... если там что-то плохое, не рассказывай, я не хочу знать.

— Уверена? — мягко спросил профессор. — Там может быть что-то личное.

— Все в порядке. — Гермиона попыталась улыбнуться. — Пожалуйста, просто прочитай и расскажи мне.

Снейп взял письмо; лицо его при этом оставалось совершенно спокойным. Он уселся за стол, разрезал конверт и развернул послание. Внутри оказался всего один листок бумаги, покрытый убористым почерком.

Воздух в комнате почти дрожал от напряжения. Гермиона вглядывалась в лицо Северуса, ища подсказку. Тщетно: она не могла ничего прочесть в его чертах. Профессор закончил всего через минуту (он всегда читал очень быстро) и поднял глаза, складывая письмо, но Гермионе показалось, прошла целая жизнь.

Снейп наградил ее легчайшей улыбкой и она застыла, не смея расслабиться.

Профессор встал, подошел к ней и протянул письмо.

— Ничего плохого. Кажется, она довольно-таки долго его писала.

— Уверен? — спросила Гермиона, ненавидя свой тихий запинающийся голос.

— Просто прочти его, женщина! — выругал ее Снейп. — Оно тебя не укусит, поверь.

Стараясь сдержать дрожь пальцев, Гермиона взяла письмо, а Снейп вернулся за стол к разбору корреспонденции.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-06-26 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: