Обычно, если у Снейпа случалось настроение исповедаться, после своих признаний он расстраивался или злился. Но не в этот раз.
— Мать была самой обыкновенной, хоть и немного подавленной женщиной, которая позволяла своему мужу унижать себя, все больше слабея духом, пока не утратила интерес ко всему, и не замкнулась в себе. Отец тоже был самым обыкновенным, пусть и темпераментным, мужчиной, который не смог приспособиться к трудным обстоятельствам. Он все сильнее ожесточался... В конце концов спился и принялся тиранить близких. Порой я вижу семьи, такие как ваша, где люди искренне заботятся и прощают друг друга. Мне сложно их понять. Когда я впервые увидел весь клан Уизли, мне стало ужасно неловко, до такой степени, что я физически не мог оставаться с ними рядом. После я по возможности старался избегать подобные сборища. До сих пор не могу привыкнуть. Я всегда был мало общительным. Это меня не извиняет, но таковы причины.
Гермиона молча смотрела на него сверху вниз. Подперев подбородок рукой, Снейп отвлеченно и задумчиво глядел на нее в ответ. Прочесть его истинные мысли не представлялось возможности.
Спустя пару минут Грейнджер мягко заметила:
— Поразительно, что твои студенты выжили. Учитывая все тобой пережитое, просто чудо, что ты не взорвал к чертовой матери замок со всеми его обитателями.
Профессор насмешливо хмыкнул, правильно истолковав ее шпильку.
— Еще не вечер.
— Мечтаю, чтобы ты научился нормально общаться. Наверное, невероятно сложно за десять минут изложить события десятка лет.
— Ты считаешь, я не нарочно?
— Да. Когда ты ведешь себя, как ублюдок, то даже разговариваешь по-другому.
— Разве я не упомянул, что мои родители поженились за несколько лет до моего рождения?
— От этого ты не перестаешь быть ублюдком, — улыбаясь, возразила Гермиона.
Профессор определенно не был ни зол, ни расстроен, даже голос его не звучал горько, разве что слегка озадаченно. Учитывая, что именно Гермиона обычно узнавала о Северусе в минуты откровений, история была почти безобидной, ей даже не хотелось плакать или кинуться его утешать.
— Значение социальных навыков слишком преувеличивают, знаешь ли, — задумчиво произнесла она.
Он мгновенно уловил смену ее настроения, черные глаза зельевара заинтересованно заблестели.
— Всегда так думал, — согласился он. — Слишком много усилий, а награды никакой.
— Правила вообще бессмысленны. К примеру, большинство людей были бы фраппированы, сделай я при них это…
Она придвинулась ближе, склонилась к нему и поцеловала. Гермиона почувствовала, как дрожат от смеха его губы, когда он потянулся за следующим поцелуем.
— Как глупо с их стороны, — пробормотал он прямо ей в рот.
Она отодвинулась, чтобы посмотреть ему в глаза — они были закрыты, пропустила сквозь пальцы его волосы и вновь впилась в него поцелуем, мягко покусывая его нижнюю губу. В ответ он проник языком ей в рот.
Борясь с внезапным приступом озорного смеха, Гермиона плюхнулась со стола на колени Снейпа, вызвав испуганный вздох
— Осторожнее, милая, — запротестовал он, — ни один мужчина не захочет получить такую травму.
Усевшись на него верхом, Гермиона оставила жалобы зельевара без внимания, глубоко поцеловала его и легонько задрожала, когда он вернул ей поцелуй. Она потянулась, обхватила его руками, и не глядя, вытащила сзади из брюк рубашку.
— Неужели не терпится? — хрипло пробормотал он, целуя ее шею.
— Понимаешь, мне нравится, что ты заставляешь меня чувствовать, даже если просто дразнишься, но сейчас я не в том настроении. Это ведь не проблема? — она слегка отклонилась назад и вопросительно выгнула бровь, копируя самого Снейпа.
— Полагаю, я справлюсь, — для виду подумав, согласился профессор.
Его глаза сверкнули, руки скользнули по ее бедрам; он теснее прижал Гермиону к своему твердеющему члену.
— Ты для этого надела юбку? — рассеянно поинтересовался он, лаская ее кожу. Упомянутая юбка комком сбилась на талии Гермионы.
— Нет, просто так совпало. Любишь юбки?
Он замычал ей в шею, выписывая языком мелкие круги на бьющейся жилке.
— Твой зад прекрасно смотрится в джинсах, но я уже оценил преимущества ношения свободной юбки.
— Не замечала за тобой привычки смотреть на мой зад.
Северус отодвинулся и наградил ее фирменным “ну что за глупости” взглядом, специально приберегаемым для самых бестолковых школяров.
— Ясно, моя дорогая, — проворчал он, — ты даже внимания не обращала.
Он прикусил ее мочку и сразу же мягко пососал, заставив Грейнджер содрогнуться.
Отметив про себя продолжить эту увлекательную беседу позже, она оставила все попытки говорить и занялась застежкой его брюк, вытащила член и обхватила рукой. Северус застонал и потянулся за новым поцелуем. Гермиона улыбнулась: видимо, он тоже не в настроении для долгой прелюдии. Она сдвинула трусики в сторону, направила его в себя, опустилась на него до упора, принимая полностью, и начала двигаться.
Он выгнулся на спинке кресла, крепко стиснул ее и громко застонал. Закрыв глаза, Гермиона медленно скакала на нем и снова затрепетала, чувствуя как он, не выдержав, начал сам работать под ней бедрами. Минуло совсем немного времени — и вот она уже подошла к краю, судорожно сжимая его член. В ответ Северус нежно зарычал и достиг освобождения.
31.08.2017
Глава 26
В отсутствие Противоположностей
никакого движения нет.
Притяжение и Отталкивание,
Рассудок и Энергия, Любовь и Ненависть
насущны бытию Человека.
Уильям Блейк, “Песни Невинности и Опыта”.
Гермиона! Дорогая моя девочка! Ты хоть представляешь, что сталось с мамой, когда она прочла твое письмо? Теперь у нас только и разговоров, что о твоем новом приятеле. Такое ощущение, что мы никогда не переставали общаться. Умоляю, пожалей родителей, расскажи нам о нем еще что-нибудь!
Не слушай его, Гермиона. Так и знала, выкинет что-то эдакое! Если хочешь, посылай ответ совиной почтой, так быстрее, насколько я помню, ведь нам столько нужно сказать друг другу!
Мы помним, что ты нам рассказывала о Магловедении. Не так уж давно это было, знаешь ли. Похоже, именно от такой работы ты могла бы получать массу удовольствия. Припоминаю, как ты злилась на своего учителя, который сам толком в предмете не разбирался. Ты нам еще все время рассказывала, как пыталась объяснять своим друзьям из волшебных семей — чистокровным, так ведь они зовутся? — устройство нашего мира. А твой друг Рон и его отец со своей привычкой коллекционировать всякие штуки! Ну, лишь бы ты была счастлива...
Что до того, как мы оказались во Франции, переехать сюда мы решили внезапно. Мы пытались вернуться в Англию, но поняли, что не можем там больше жить. Назад в Австралию не хотелось, а Франция нам всегда нравилась, ты же знаешь. Один коллега рассказал, что здесь продается частная практика. Место оказалось замечательным, было глупо упустить такой шанс. Тебе тут точно понравится — здесь просто чудесно. Может, когда мы окончательно помиримся, ты нас навестишь?
А теперь хватит намеков, юная леди. Расскажи нам все об этом мужчине! Ты ведь понимаешь, иначе я буду волноваться, тем более, раз тебе кажется, что мы его не одобрим. Я хочу знать все! (Папа хохочет: говорит, “ все ” рассказывать не надо). Ну, ты поняла, о чем я...
Передай привет Крукшанксу.
Любящие мама и папа.
* * *
Дорогие мамочка и папочка! Извините, я просто хотела вас немного подразнить. Дело в том, что ситуация… непростая. Думаю, лучше выложить все сразу и покончить с этим раз и навсегда.
Во-первых, насчет разницы в возрасте, я уже об этом упоминала. В январе ему исполнилось пятьдесят, он старше меня на двадцать лет. Погодите паниковать, вспомните: ведьмы и волшебники живут намного дольше маглов, так что на самом деле все не так уж страшно. Наверное, будь я моложе, сильнее бы переживала. Но пятьдесят и тридцать — не такая уж большая разница, кроме того, если нам повезет, мы оба проживем еще не меньше ста лет.
Ненавижу так говорить! Как будто я хвастаюсь… Простите, но это правда. Я ведьма и тут ничего не поделаешь, вот почему наш мир так отличается от вашего. Мне это не нравится, но ничего не поделаешь. Надеюсь, вы сможете это понять.
В любом случае, настоящая причина, почему мне сложно говорить о своем друге… Черт, я даже не хочу писать об этом, потому что ужасно переживаю, что вы подумаете, но что уж там… Его зовут Северус Снейп. Если имя вам покажется знакомым все верно, я уже о нем говорила. Когда-то он был моим учителем.
Прежде всего, должна сказать, между нами ничего, слышите — НИЧЕГО! не было в то время. На самом деле, мы друг друга на дух не переносили. Наши отношения начались только прошлым летом, не раньше.
Надеюсь, вы не бросили мое письмо с отвращением и дочитаете до конца.
Северус вел у нас Зельеварение и возглавлял Слизерин, я вам о нем рассказывала, только не припомню точно, что именно говорила и не знаю, что вы запомнили. Мы не ладили. По сути, Северус — единственный преподаватель, на которого мои знания не производили впечатления. В те дни он вел себя совершенно иначе. Гарри он терпеть не мог, а заодно и меня. По крайней мере, я ему точно не нравилась. Думаю, я так старалась завоевать его признание, что только усугубила ситуацию...
Когда началась война… Уф-ф, столько всего надо объяснить! Я никогда вам толком не рассказывала, что происходит... Если бы вы поняли, что творится на самом деле, ни за что не позволили бы мне вернуться. Впрочем, я сейчас не об этом. Короче говоря, никто не знал, за кого воевал Северус. В юности он совершил ошибку — прибился к Волдеморту (надеюсь, вы помните, кто это), он просто не знал, куда влез. Долго рассказывать и тут много личного, но еще во время первой войны он перешел на нашу сторону и стал шпионить для Ордена Феникса.
Когда началась вторая война — та самая, в которой пришлось принять участие и мне, он продолжал шпионить для нас. Я не знаю всего, что с ним тогда происходило, да и не хочу знать. Времена были страшные, Северусу никто не верил — признаюсь, и я тоже.
Вот теперь вы должны бы вспомнить, что я рассказывала после войны. Может быть, вы вспомните, как я говорила, что директора школы, Дамблдора, убил Снейп. Не пугайтесь, дайте объяснить: директор умирал и знал это. Он сам просил Северуса его убить. Конечно, все намного сложнее, но подробностями я с вами поделюсь как-нибудь в другой раз, а пока — кратчайшая версия, это письмо и так уже слишком длинное. В общем, Северус всегда был на нашей стороне, он лишь исполнял приказы директора, но тогда никто еще не был в курсе. Все думали, он нас предал и переметнулся к Волдеморту.
Во время Последней Битвы (опять же, не стану сейчас описывать все детали, кроме тех, что касаются Северуса) я видела кое-что меня ужаснувшее. Армия Волдеморта напала на школу. Темный Лорд беседовал с Северусом, пытался выяснить, почему его палочка не работает как должно. Сложно объяснить ход мыслей Волдеморта, но он счел, что единственный способ заставить работать его палочку — убить Снейпа. Вся суть трагедии в том, что это было не так. Лорд напал на профессора и бросил умирать. Все мы — Гарри, Рон и я — видели это своими глазами. Но Северус не погиб. Он оставался в сознании достаточно долго и успел передать Гарри некоторые воспоминания. Это довольно сложная магия, мы можем извлечь у человека воспоминания и поместить их в некий сосуд — Омут памяти, где их могут посмотреть другие люди. А потом... — в общем, мы решили, что он умер. Он не дышал, пульс мы найти не смогли. Нам пришлось его оставить там, ведь битва была в самом разгаре.
Воспоминания эти я посмотрела только когда закончился бой — у нас наконец появилось время разобраться во всем и сложить кусочки головоломки вместе. В основном воспоминания были очень личные, из них стало понятно, почему Северус перешел на нашу сторону и почему продолжал за нас сражаться; стало ясно, что он лишь следовал приказам директора. Также там были инструкции для Гарри, как выиграть войну и победить Волдеморта.
Потом мы обнаружили, что тело Северуса исчезло. Все решили, что Снейп мертв и думали так всё это время, все десять лет. А два года назад я внезапно встретила его в Лондоне и это еще одна очень длинная история (говорю же, всё сложно), но в итоге он снова стал преподавать в Хогвартсе и мы подружились. Он вовсе не тот человек, которого я так ненавидела в свои школьные годы; у нас оказалось много общего. Я уже писала — вместе мы с прошлого лета.
Не знаю, читаете ли вы еще мое письмо. Не удивлюсь, если нет, я все еще не решилась рассказать о нас даже друзьям — им это точно не понравится. Северуса никогда не любили и даже теперь, когда все знают мотивы его поступков во время войны, многие ему не доверяют. Но вы — мои родители, я люблю вас обоих и хочу, чтобы вы о нем знали. Ведь именно этот человек делает меня счастливой.
Итак, какой же он? Ну, для начала надо сказать, он ужасно умный — наверное, умнее меня, и так же, как я, любит книги. У него очень специфическое чувство юмора, сухое и саркастичное. Порой он грустит, а иногда у него случаются перепады настроения — из-за всего, что ему пришлось пережить, да он и сам по себе личность непростая. Немного своенравен, как, впрочем, и я, так что мы достигли своего рода гармонии — временами у нас случаются забавные перепалки. Если вы его когда-нибудь встретите, наверное, вам он покажется строгим и сдержанным. Ему нелегко довериться людям, и требуется больше времени, чтобы освоиться, чем другим (вообще-то, мне кажется, он все еще ведет себя естественно только со мной наедине).
С виду он всегда настороже и довольно суров, но в душе — очень милый и нежный человек (даже если ему нравится притворяться полной противоположностью). Любит музыку и животных — Крукшанкс его обожает. Северус отлично разбирается в людях; всегда знает, чего я хочу. Остальные относятся к нему просто ужасно, это жутко несправедливо! Он спас всех нас, так же как Гарри. Несколько раз он спасал жизнь и мне. Ему больно, что люди смотрят на него, как на преступника, но он очень сильный человек, хоть и не выставляет это напоказ.
Не знаю, что еще сказать. Ближе Северуса у меня никого нет. Я люблю его, и совершенно счастлива с ним. Я ужасно хочу, чтобы вы нас благословили, но сдается мне, прошу слишком много. Ну почему мы не начали переписываться раньше! Тогда бы вы уже успели узнать его и все это не было бы таким шоком.
Отправляю вам сигнальный экземпляр буклета, над которым работают преподаватели школы — о войне и причинах возникновения конфликта. Мы с Северусом тоже внесли свой вклад. Эта книжка самыми простыми словами объясняет, что произошло и почему, или надеюсь, будет объяснять, когда мы доведем ее до ума.
Простите, что вывалила на вас столько всего сразу, но иначе никак. Таков уж мой мир и моя жизнь. Надеюсь, вы снова станете ее частью, но не знаю, возможно ли это.
Люблю вас, Гермиона.
* * *
Ответ родителей на письмо был по меньшей мере странным. В основном, они задавали вопросы о войне, оставляя без внимания то, что рассказывала в своем письме Гермиона. Только в самом конце кратко сообщалось, что они так и не решили, одобрять ли ее выбор, и все еще об этом размышляли. Вроде бы все ясно, но Грейнджер все равно волновалась.
В одно прекрасное апрельское воскресенье Северус даже лениво на нее прикрикнул.
— Расслабься уже!
Погода стояла славная, поэтому решили поработать прямо на улице. Как в прошлом году, они уселись в густой траве в ярких отблесках солнечного света, рассыпанных среди колокольчиков. Снейп проверял работы студентов, а когда закончил, просто лег в траву и закрыл глаза. Он не спал, однако, ему было удивительно легко. К тому же, так он мог почувствовать, если вдруг кто-то пожалует к ним в гости.
— Я же тебя не беспокою, — надулась Гермиона.
— Да что ты? — Снейп открыл один глаз, потом приподнялся на локтях и пристально на нее уставился. — Знаешь, когда рядом все время вздыхают и бормочут себе под нос, немного раздражает.
— Ну, конечно, прости! — огрызнулась Гермиона, глядя на него исподлобья.
— О, только не начинай. В чем проблема?
— Не хотела тебя раздражать, — фальшиво осклабилась она.
В ответ Снейп закатил глаза/
— И все же на диво в этом преуспела. — Он осторожно уселся и потянулся. — Все еще переживаешь насчет письма от родителей, да?
— Да. Не знаю, как ответить на некоторые вопросы.
— Дашь взглянуть?
Она протянула ему письмо и свой недописанный ответ. Зельевар снова улегся и принялся вдумчиво читать.
— Х-м-м… — промычал он, дойдя до конца. — Дело в том, что ты пытаешься выкрутиться. Ты выбрасываешь одни кусочки истории, другие пытаешься сформулировать иными словами, лишь бы произвести нужное впечатление — вот почему у тебя ничего не выходит... — Он протянул ей письмо обратно, сел и оперся спиной на дерево, под которым они лежали. — Скажи им все или не говори ничего. Немного поздно пытаться изменить их мнение.
— Все не так просто, Северус.
— Нет, просто, — спокойно парировал он. — Ты сама все усложняешь. Тебе нечего терять, Гермиона. Вы не разговаривали… сколько? Восемь или девять лет? При самом плохом раскладе они снова перестанут с тобой общаться. — И смягчившись, добавил: — Скажи им правду, Гермиона. Вот и все, что тебе надо сделать.
— Ну, ты известный любитель резать правду в лицо, да только это тебе не очень помогло, не так ли?
— Вот потому я делаю это нечасто. Не стоит извиняться, — сухо ответил профессор. — Начни с начала и расскажи про крестражи и Дары. Расскажи им о Томе Риддле. О том, как он жил, как пришел к власти. Пройдись по всем пунктам, которые ты им уже рассказывала, если нужно. — Он немного помолчал и чуть тише сказал: — И обо мне расскажи. О Поттерах, о пророчестве. Расскажи им все. Иначе история не имеет смысла. Она и так с трудом укладывается у них в голове.
Гермиона повернулась к нему, посмотрела в глаза и мягко спросила:
— Ты уверен, Северус?
Он пожал плечами.
— Рано или поздно правда выйдет наружу. — Профессор устроился поудобнее. — Твои родители не поймут, если не будут знать все.
Гермиона задумалась, может ли кто другой догадаться, как тяжело Северусу добровольно раскрывать свои тщательно оберегаемые секреты. Именно потому это было так для нее важно…
— Спасибо, — тихо сказала она, перекатилась на траве и опустила голову ему на ноги. Она сложила бумаги по порядку и принялась сочинять ответ.
Гермиона чувствовала, как профессор перебирает ее волосы, разделяя спутанные кудряшки. И только спустя какое-то время, вернувшись в замок, она поняла, что Снейп вплел ей в волосы колокольчики.
Следующее письмо от отца с матерью оказалось более обнадеживающим. Ясное дело, оба они переживали, но понимали — судить пока рано, ведь они только-только узнали все факты. Поэтому пока они согласились оставить все как есть, но настоятельно отметили, что желают увидеть дочь во время летних каникул и, по возможности, познакомиться с Северусом. Об этом Гермиона пока ему не сообщила — ждала подходящий момент.
* * *
Пасхальные каникулы начались уныло: сменилась погода. Ясное небо и солнечные дни уступили угрожающим темным тучам и резким порывам ливней. В итоге замок заполнили слоняющиеся без дела школяры. Умножились обычные мелкие происшествия, и Северус Снейп, глава самого непопулярного факультета, был ужасно занят.
После одного, особенно тяжелого, дня, Гермиона задумчиво посмотрела на него: зельевар готовил снадобья для пополнения запасов Больничного крыла. Гермиона частенько ему помогала, базовые зелья она варила так же хорошо, как и сам профессор. Но сегодня он определенно нуждался в работе, чтобы отвлечься.
В своей ипостаси мастера Зельеварения Северус мог загипнотизировать кого угодно, лениво заметила Гермиона.
Двигался он не быстро, но точно и эффективно — немудрено засмотреться. Он знал, где находится все его оборудование и ингредиенты, ему не было нужды останавливаться, чтобы отыскать что-то или вспомнить, что делать дальше. Простые зелья, подобные тому, что он варил сейчас, он мог варить с закрытыми глазами.
— Северус, — тихонько позвала Гермиона.
— Что? — отвлеченно откликнулся профессор, делая вид, что сосредоточенно режет корешки.
Но Гермиону не проведешь: Снейп определенно принял во внимание тон ее голоса и ждал от нее следующего знака, а пока решал, как ему отреагировать.
— Я тут подумала, навещу-ка я завтра Гарри и Джинни.
Северус аккуратно добавил нарезанные корешки в исходящий паром котел и помешал почти готовое зелье. Казалось, он даже не слышал, что сказала Гермиона, но она-то знала: профессор отлично понял, что она имела в виду и за работой обдумывал ее слова. Она понятия не имела, как он это воспримет.
Наконец он негромко произнес:
— Хочешь, составлю тебе компанию?
Гермиона сразу вспомнила, что Северус совсем не такой, как прочие мужчины. Кто-то другой стал бы без конца спрашивать, уверена ли она в том, что делает. А Снейп и так знал, что она тщательно все взвесила и совершенно уверена в своем решении.
— Не глупи, я же знаю — ты скорее напьешься из сточной канавы, чем захочешь увидеть Гарри.
Добавив тщательно отмеренное количество измельченного порошка в котел, Северус повторил тем же самым тоном:
— Составить тебе компанию?
Гермиона оценила великодушный порыв.
— Нет, но спасибо, что предложил. Со мной все будет хорошо.
— Знаю, — наигранно оживленно ответил профессор, слегка улыбнувшись ей. Он потянулся за бутылкой с темной тягучей жидкостью, отмерил сироп и добавил в зелье. — Как всегда.
Что бы ни заставило его характер смягчиться, подумала Гермиона, пусть это продолжается.
— Тебя ждет неприятный разговор, — уже более серьезным тоном предупредил Снейп.
— Угу, — кивнула она. — Пусть Гарри и знает всю правду, пусть винит себя за то, что так тебя недооценивал, уважает тебя и в некоторой степени восхищается, в глубине души он все равно тебя ненавидит. Не могу понять, почему.
— Потому что я очень плохо к нему относился, — хмыкнул Северус. И внезапно добавил: — И потому что он сын своей матери.
— Ты имел в виду, сын своего отца?
— Нет. Джеймс был слишком ленив, чтобы таить обиды. К тому же, частенько слишком толстокож, чтобы помнить, что кто-то может его ненавидеть. То, что случилось со мной, было исключением из правил. Из них двоих прощать не умела именно Лили, — задумчиво произнес он, медленно помешивая содержимое котла и наблюдая за клубящимся паром.
— Кажется, тебе стало легче о них говорить, — осторожно заметила Гермиона.
— Да.
Профессор не уточнил, а она решила не допытываться. Гермиона на своей шкуре знала, как больно, когда лучший друг не хочет простить тебе какое-то нечаянное слово или дело.
— Я не жду, что Гарри меня сразу же простит. — Вернулась к основному предмету их разговора Гермиона. — Однако надеюсь, он теперь не такой вспыльчивый, если тебя это беспокоит. А так же надеюсь, его сдержит присутствие Джинни.
— Я бы на это не рассчитывал. Она меня не выносит так же, как ее муж. И у нее для этого гораздо больше оснований — учитывая последний год моего директорства.
— Может и так, — признала Гермиона. — Но Джинни не такая несдержанная, она не склонна судить сгоряча. Да, она тебя не любит, но, по крайней мере, не испытывает ненависти. Она понимает мотивы твоих действий и понимает — хотя бы теоретически — что ты сильно изменился после войны. — Гермиона вздохнула. — Посмотрим. Знаю, приятного будет мало, но если уж мои родители смогли смириться, что я живу со своим бывшим учителем и убийцей, мои лучшие друзья могут, черт их дери, смириться, что ты мой любовник.
Северус еще несколькими отточенными движениями перемешал зелье, затем отложил палочку, подошел к Гермионе и уселся рядом.
— Ты не обязана им рассказывать.
Она коснулась его руки, упиравшейся в грубую поверхность скамейки.
— Знаю, но я этого хочу. Хочу, если мне приспичит о тебе поговорить, не взвешивать каждое слово. Мне не нравится скрывать что-то от друзей, тем более, такое важное.
Он переплел свои пальцы с ее.
— Ты точно не желаешь, чтобы я пошел с тобой?
Уловив, как изменился его голос, Гермиона ухмыльнулась.
— Нет, Северус. Не собираюсь давать тебе шанс безнаказанно проклясть Гарри. Тебе так долго удавалось сдерживаться, несмотря на жестокие провокации, не хочу испытывать твою стойкость. К тому же, — добавила она, — если он скажет что-нибудь, заслуживающее проклятий, я его лично заколдую.
— Да ты, оказывается, маленькая злобная фурия?
— Вот именно, черт побери!
— Я могу и обидеться, что ты считаешь меня таким агрессивным.
— Можешь. Но не обидишься, — поддразнила Гермиона, прекрасно зная, что профессор предложил вмешаться только потому, что хотел ее защитить. Она также могла предугадать, как он отреагирует, вздумай она его отчитывать. Легче было обратить все в шутку. Оба они знали, что хотели сказать на самом деле.
Но шутки шутками, а на следующий день к полудню Гермиона безумно нервничала. Возможно, сегодня, через час или два, она потеряет своих лучших друзей, маловероятно, но все же... Гермиона чувствовала лишь обреченность и ничего более.
Северус же пытался казаться оптимистом. Оптимистичный Снейп выглядел так же естественно, как корова с седлом, так что его потуги к успеху не привели, но наблюдать за ними оказалось забавно. Он искренне верил, что все кончится полной катастрофой, но мужественно пытался притвориться, что думает иначе. Гермиона это оценила. Профессор пытался всячески ее отвлечь. Он действовал достаточно изощренно, так что Гермиона не поняла, чего он добивается, пока он не довел ее до крика. И то она догадалась, лишь когда заметила, что зельевар старается не смеяться. А что еще больше бесило, что она и правда почувствовала себя лучше.
Угрюмо доедая обед, Гермиона вздохнула и в сотый раз посмотрела на часы.
— О, да это просто нелепо! — занервничала она. — Надо уже пойти и покончить с этим!
Профессор к тому времени испробовал уже все известные ему методы отвлечения, кроме разве что секса и вызова на дуэль. Но для первого у нее не было настроения, а последнее точно хорошо бы не кончилось.
— Звучит, словно ты собираешься на эшафот, — сухо заметил Снейп. — Впрочем, по моему скромному мнению, любой, кто собирается с визитом к Поттерам, так и должен реагировать.
— Северус.
Он тут же сдался. Определенно, его странное чувство юмора, не способствовало улучшению ситуации.
— Кто там будет?
— Только Гарри и Джинни. Дети отправились в Нору и пробудут там до завтра. Не знаю, надолго ли задержусь...
Задумчиво уставясь в свой кофе, он двусмысленно произнес:
— У меня не намечается никаких дел сегодня, так что, полагаю, пробуду весь день тут.
— Спасибо, — улыбнулась Гермиона.
Профессор наградил ее порицающим взглядом.
Гермиона разгадала этот ребус раньше, чем он успел произнести хоть слово.
— Не надо хмуриться. Мне можно вести себя так откровенно и эмоционально, я же гриффиндорка, помнишь?
— Очень старался забыть, — сварливо буркнул зельевар, однако в его глазах блестели смешинки. — По крайней мере, постарайся держать себя в руках, если сможешь. Не хочу потом слышать, что тебя трагически расщепило при аппарации или что тебя арестовали, потому что ты прокляла Мальчика-Который-Так-Необдуманно-Выжил-Чтобы-Всех-Доставать.
— То есть, ты возражаешь, чтобы я проклинала Гарри, только потому, что мне это с рук не сойдет? — сухо поинтересовалась она.
Она всегда подозревала: Снейп спит и видит, чтобы она в отместку за него прокляла Поттера.
— Схватываешь на лету. — Северус встал и собрал со стола тарелки. — Вперед. И не слушай, если он начнет пороть чушь, ты стоишь сотни таких, как Поттер.
Последнюю фразу профессор бросил через плечо, исчезая за дверью маленькой кухни.
Гермиона осталась обалдело таращиться ему вслед. Она потрясла головой и посмотрела на Крукшанкса, кот довольно прищурился в ответ.
— Ой, да заткнись ты, — поморщилась она, глядя на полуниззла.
Ее фамильяр явно провел слишком много времени со Снейпом — нормальные коты не должны уметь вот так ухмыляться.
А мне лучше поторопиться, пока я тут совсем с катушек не съехала.
Гермиона вдохнула поглубже, повернулась и отправилась в долгий путь к воротам замка.
* * *
— Ну ладно, — с расстановкой сказала Гермиона, нервно покручивая кольцо. — Для начала, я хочу, чтобы вы оба пообещали выслушать меня до конца, прежде чем поднять крик.
— Ты что — серьезно? — непонимающе спросил Гарри.
— Я же тебе говорила, она конченый параноик, — пробормотала Джинни.
Рыжую ситуация, кажется, забавляла. Гермиона знала, что это ненадолго.
— Просто скажи, кто он?!
Гермиона вдохнула поглубже и облизала губы. Хватит уловок, хватит намеков. Пора.
— Северус.
У Поттеров стали такие лица, что в душе Гермиона просто покатилась со смеху. Джинни открыла рот — и забыла закрыть, выглядело это крайне неприлично и делало ее омерзительно похожей на братьев. Гарри так выпучил глаза, что казалось, они вот-вот выпадут из глазниц. Все краски сбежали с его лица. Джинни выглядела немногим лучше.