Сначала поцелуй был нежным, таким же, как все поцелуи на этой неделе, но он быстро стал более глубоким. Я почувствовал, как руки Джона прошлись по моим плечам, стягивая рубашку, легли на грудь, пока я выпутывался из рукавов и скидывал вещь на пол. Как только мои руки освободились, я обхватил его лицо, прижимаясь теснее, он же повернулся так, чтобы его ладони продолжали свободно гулять по моему телу. В тот момент, когда я задумался о том, что делать дальше, он сжал пальцами мои соски, и вся мозговая деятельность остановилась. Через несколько секунд я обнаружил, что я уже не целую Джона, а хватаюсь за его плечи в поисках опоры, по какой-то необъяснимой причине пытаясь с трудом восстановить дыхание.
Джон усмехнулся.
- Тебе понравилось, да? – Спросил он. Я только выдохнул в ответ. – Давай посмотрим, что еще тебе нравится, - сказал он, толкнув меня на спину.
Он скинул рубашку и уселся на мои бедра, сжав их коленями. Наклонившись, он оперся на руку, отводя другой волосы с моего лица так нежно, что у меня почему-то встал ком в горле – было сложно глотать, хотя я и не усмотрел взаимосвязь между причиной и этим следствием, что странно.
- Ты в порядке? – мягко спросил он. Я лишь кивнул, поскольку мне показалось, что голос может подвести меня – может быть, это попкорн так повлиял на мои связки, лишив голоса?
Он медленно опустил голову и снова поцеловал меня, но вскоре его губы спустились ниже, на шею. Я поднял руки, чтобы погладить его теплую спину, когда он начал целовать мою грудь, что, должен признать, очень мне понравилось, и тут он сомкнул губы на моем соске и втянул его в рот…
Я лишь однажды получал удар током, и сейчас испытал то же самое, хотя в этот раз не было боли. Моя спина непроизвольно выгнулась, и я, вероятно, что-то выкрикнул, хоть и не понял, что именно. Он отпустил меня, и я стек обратно на диван, с трудом восстанавливая дыхание. Странно, я был почти уверен, что никогда не читал о связи между сосками и мозгом, но оказалось, что прямая стимуляция одной части вызывает практически короткое замыкание другой. Интересно, существуют ли какие-то исследования в этой области?
Джон ласково улыбался мне сверху, хотя и выглядел немного самодовольным.
- Ну, я думаю, мы нашли пару «горячих местечек», - заметил он.
Полностью одобряя его вывод, основанный на научном эксперименте, я ощутил некоторую несправедливость ситуации. Поэтому решил выяснить, одинаковой ли была наша чувствительность, и потянулся к нему, чтобы это проверить.
Мы провели около часа, лежа рядом на диване, и я нашел это времяпрепровождение чрезвычайно информативным. Тело Джона сильно отличалось от моего, оно было меньше, но более крепким. Его мышцы были развиты лучше, и на груди я заметил полоску светлых волос, которая очень заинтересовала меня – возможно, потому, что сам я таковой не имел.
Я внимательно подмечал все его реакции, чтобы стать для него хорошим партнером в будущем, и он, казалось, делал то же самое, что воодушевило меня, поскольку это означало, что он желал развития наших отношений. Соски Джона тоже оказались чувствительными, хоть и не настолько, как мои; я надеялся, что со временем перестану реагировать так на его ласки, что было бы весьма кстати – крайне неудобно, когда мозг так легко отключается.
Ему также нравились мои прикосновения к шее чуть выше ключиц, и я сосредоточил все свое внимание на этом месте, пока он неожиданно громко не застонал. До этого момента мы лежали бок о бок, но теперь он перевернул меня на спину и впервые полностью опустился на меня, прижавшись голой грудью. Я едва успел оценить новые ощущения, а он уже он глубоко поцеловал меня, удерживая руками мою голову и посасывая мой язык.
Моему мозгу снова угрожала перегрузка, и я уже начал волноваться о последствиях, но отвлекся, ощутив, как волоски на груди Джона трутся о мою кожу… Я также почувствовал полоску волос внизу его живота, которую заметил ранее. Логически, это не должно было так меня заинтересовать, потому что у меня была такая же, но, к моему удивлению, я был весьма этим взволнован.
Я положил руки на плечи Джона и огладил его спину, впиваясь в нее ногтями, вырывая из его груди очередной стон, хоть он все еще целовал меня. Мои руки продолжили гладить его до тех пор, пока я не обнаружил, что уже вжимался в его бедра – но я же ранее не собирался этого делать. Казалось, что мой мозг подвергся более интенсивному воздействию, чем я полагал ранее.
Джон резко приподнялся, опираясь на локти, но от этого его бедра прижались к моим теснее, чем раньше. Он застонал и прислонился своим лбом к моему, очевидно, пытаясь восстановить дыхание и вернуть контроль над телом.
Я отпустил его бедра и начал поглаживать его по спине вверх и вниз, пытаясь успокоить, не желая, чтобы Джон чувствовал тревогу и разорвал наше соглашение. Мне было важно, чтобы события происходили в том темпе, к которому он был готов. Как ни странно, но я больше не ощущал никакой нерешительности, несмотря на то, что все это было мне в новинку. Когда бы Джон ни захотел двигаться дальше, я был готов следовать за ним.
Казалось, он немного успокоился, его дыхание выровнялось, и через минуту он легко поцеловал меня, скатившись вбок.
- Вторая база*, - ухмыльнулся он. – Я снова ощущаю себя подростком.
Я заинтересованно посмотрел на него, но он просто помотал головой.
- Не важно, не загружай себя лишней информацией, - он развернулся ко мне.
Я сделал то же самое, и он положил ладонь на мою щеку, погладив волосы у виска, как он часто делал в последнее время.
- Ты в порядке? – вопрос прозвучал мягко.
Я кивнул, несмотря на то, что выбранная им формулировка была несколько неподходящей.
- А ты? – спросил я в ответ, и он улыбнулся.
- Я в порядке, - сказал он, - хотя это мой предел на данный момент, – он выглядел смущенным. – Надеюсь, ты понимаешь? – добавил он. – Это непривычно для меня. Мое тело говорит одно, а мозг – другое.
Учитывая собственную реакцию на его ласки, критиковать уровень его мозговой активности я не решился, поэтому просто улыбнулся как можно мягче.
- Все в порядке, Джон, - сказал я, - в полном порядке.
Вскоре после этого он отправился спать, а я остался работать, почувствовал прилив сил.
***
Слегка встряхнув головой, я вновь сконцентрировался на моем текущем проекте. Должно быть, я потратил на воспоминания больше времени, чем мне казалось, поскольку эксперимент уже завершился, и я мог записать результаты воздействия различных кислот на шерстяные изделия. Это был очень важный эксперимент, который должен был быть проведен незамедлительно, поэтому я был уверен, что Джон меня поймет.
Все равно я собирался купить ему новый свитер.
Прим.пер:
Дойдти до... базы - использование бейсбольной терминологии для обозначения той грани, до куда дошли отношения.
Первая база - "французкий" поцелуй.
Вторая база - более агрессивная стимуляция выше талии в сочетании с тактильной стимуляцией половых органов.
Третья база - оральный секс
"Хоум Ран (от англ. home run)" / Четвертая база - "полноценный" половой акт
Глава 12. «Принятие»
P.O.V. Джона
Я очнулся от необычайно правдоподобного сна, в котором меня проглотил осьминог.
Через месяц после того, как мы целовались, как подростки, лежа на диване, все изменилось. Сильно изменилось. Я возвращался в мыслях к тому вечеру, который стал для меня определенной точкой отсчета – я впервые осознал, что Шерлок сексуально привлекает меня, хотя тогда он и не прикасался ко мне первым. В нем было что-то новое, когда он сидел на диване с расстегнутыми пуговицами на вороте рубашки, свет от телевизора выделял его черты, подчеркивая скулы и впадинку у основания шеи. Я был не в силах отвести от него взгляд, и мне все больше хотелось прикоснуться к нему, провести руками – а затем губами – по его ключицам, и не только ним.
Конечно, Шерлок всегда оставался Шерлоком - он, кажется, абсолютно точно знал, что происходило в моей голове, что он и подтвердил своим медленным стриптизом … впрочем, я не видел причин жаловаться.
Я с трудом повернулся. С того момента прошла неделя, наполненная поцелуями, исследованиями друг друга и такими страстными ласками, которых у меня не было со времен колледжа. Шерлок впервые проявил беспокойство о моих кошмарах, желая выяснить их частоту (по меньшей мере, раз в неделю), было ли мне трудно заснуть после (было), и существовало ли средство, которое помогло бы избавиться от них (пока я его не нашел).
Я отвечал на его вопросы, но он не стал углубляться в объяснения и отвлек меня страстными поцелуем у двери холодильника (кажется, он наконец-то избавился от зацикленности на лестницах). Остатками разума я понимал, что так расшатывать холодильник – крайне плохая идея, потому что виноград мог перемешаться с глазами по соседству, но когда он прикусил кожу на моей шее чуть ниже уровня воротника – помня о нашем решении «держать все в тайне» - я отбросил все лишние мысли.
Если бы я лучше следил за вопросами, которые он задавал, возможно, тем вечером я был менее удивлен, когда обнаружил в своей кровати Шерлока, в голубой шелковой пижаме. И то, что его ступни были босыми, внезапно показалось мне странно интимным.
Я застыл в дверях.
- Шерлок? – спросил я, на секунду подумав, что мог ошибиться дверью. Но нет, это определенно были моя комната и моя кровать, с моим… неважно кем, лежащим на ней.
Он взглянул на меня.
- А, Джон, - произнес он так, будто мы встретились, чтобы выпить кофе, и я опоздал на пару минут. – Ложишься спать?
- Шерлок, что…? – непроизвольно вырвалось у меня.
- Джон, я думаю, - объяснил он, - что как твой парень, - я резко втянул воздух, но он продолжил без паузы, - я обязан обеспечивать твое счастье и безопасность.
Он сделал паузу, наблюдая за мной.
- То, что ты до сих пор страдаешь от кошмаров после войны, беспокоит меня, - добавил он, - и, если могу, я был бы рад помочь.
Он похлопал по кровати в приглашающем жесте –как будто мне нужно было разрешение, чтобы спать в собственной кровати.
- Парень? – повторил я, пытаясь как-то осознать это заявление.
Он замешкался.
- Тебе больше нравится партнер? – вежливо поинтересовался он. – Любовник – это немного преждевременно, но если ты хочешь…
- Нет-нет, - перебил я, внезапно представив, как Шерлок раскланивается направо и налево, представляясь моим любовником.– Думаю, парень подойдет, – я кивнул. – Никогда не думал, о чем-то подобном, мне нужно привыкнуть.
Он небрежно кивнул.
- Теперь, что касается твоих ночных кошмаров, - продолжил он, - я бы хотел наблюдать за тем, как ты спишь, чтобы узнать, как начинаются кошмары, и затем разработать эффективный метод борьбы с ними.
Я тупо посмотрел на него.
- Не мог бы ты, пожалуйста, расшифровать это? – спросил я. – У меня был очень долгий день, и я устал.
Он раздраженно закатил глаза и вздохнул.
- Ты будешь спать здесь… - он приподнял край простыни рядом с собой, - я буду наблюдать отсюда… - он указал на место, где сидел, и склонил голову набок, как бы спрашивая, понял ли я.
- Продолжай.
Он пожал плечами, показывая, что все остальное было очевидным.
- Если проявятся какие-либо признаки стресса, которые могут предвещать начало кошмара, я попытаюсь тебя отвлечь.
Тут меня снова заклинило.
- И как ты собираешься это делать? – спросил я, представляя различные способы, некоторые из которых уже казались мне весьма привлекательными.
Он странно посмотрел на меня.
- Ну, я думал обнять тебя, - сообщил он, приподняв брови, - но, судя по тому, как учащено твое дыхание, вероятно, у тебя есть альтернативные методы?
Я почувствовал, как румянец заливает мое лицо, а он с восторгом наблюдал за этим.
- Интересно, - это было единственным его замечанием.
У меня не было кошмаров ни в ту ночь, ни в другую, ни в одну из последующих. Через три ночи Шерлок перестал спать поверх одеяла, еще через две – лежать на своей стороне кровати, а еще спустя две – надевать пижаму.
В первый раз я довел его до оргазма рукой, и Шерлок показался мне самым прекрасным из всех людей в тот момент. Он откинул голову назад, выгибая спину, и блики тусклого света, просачивающегося из окна, танцевали на его коже, очерчивая скулы. Я не могу представить себе никого более красивого – я кончил сразу, едва он прикоснулся ко мне.
Разумеется, он постоянно прикасался ко мне, и его неудержимая потребность знать все привела к нескольким очень запоминающимся ночам… и нескольким отметинам в странных местах.
Я повернул голову к своему личному осьминогу, как всегда крепко обхватившему меня. Во сне он выглядел таким молодым, что я почти ощутил себя совратителем. Когда он спал и его могучий интеллект не работал, он казался удивительно молодым. Шерлок обнимал меня, как плюшевого медведя, и начинал искать, если я пытался выбраться из его объятий. Летом так спать будет слишком жарко, подумал я, и сам удивился своим мыслям о наших отношениях.
Лежа в кровати, я задумчиво поглаживал руку Шерлока, которая собственнически обхватывала меня за талию, и внезапно осознал, что был действительно счастлив, впервые за много лет; и уж совершенно точно с тех пор, как я вернулся из Афганистана. Все проблемы и сомнения, которые тревожили меня, когда я думал об отношениях с Шерлоком, давно померкли, и теперь они казались все более естественными. У нас все еще не было секса как такового, но мы были близки к этому – он никогда не настаивал, казалось, предпочитая не торопиться. Он решил двигаться небольшими шажками, повторяя каждый из них до тех пор, пока не достигал во всем совершенства. По мне прошла волна дрожи, когда я вспомнил особенно удачные моменты, и Шерлок обнял меня крепче.
Он, казалось, даже старался вести себя корректно. Я был крайне расстроен, увидев, что осталось от моего бедного свитера, и у нас состоялся разговор о беспричинном присваивании чужих вещей, который перешел на тему публичной демонстрации ревности, после чего он начал громко разоблачать самые грязные секреты всех, кто осмеливался заговорить со мной. Он купил мне три новых свитера взамен сожженного, каждый из которых стоил больше, чем весь мой гардероб, и все последующие недели он занимался тем, что стаскивал их с меня при первой возможности –то есть, как только мы захлопывали входную дверь.
Шерлок Холмс был многогранным, сложным, блестящим человеком. Я не понимал и половины того, что он произносил, и большую часть того, о чем он думал, но я знал, что он хочет меня, и я – Боже, помоги мне – стал хотеть его так же сильно.
Будто услышав мои мысли о себе, он начал просыпаться, потягиваясь и снова сворачиваясь клубочком, утыкаясь лицом мне в шею и глубоко вдыхая. Он тихо пробормотал мое имя, когда повернул к себе, чтобы поцеловать, затем улыбнулся, глядя на меня из-под опущенных ресниц. Мне потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к его расслабленному виду, учитывая, что обычно я его видел во взвинченном состоянии маньяка, но по утрам он ужасно любил обниматься – по крайней мере, между расследованиями.
Только я успел подумать о перспективах, как Лестрейд прислал смс о преступлении – хмм; возможно, мой мозг сегодня особенно хорошо работает… Я даже начал подумывать об участии в лотерее, просто на всякий случай.
- Собирайся, Джон! – уже совершенно проснувшийся, он потряс меня за плечо, резво выпрыгивая из постели. – У нас преступление в запертой комнате!
- Но еще слишком рано, - проворчал я, натягивая одеяло.
Он снова сдернул его вниз.
- Может быть опасно… - начал дразнить он, поигрывая бровями.
Я сердито взглянул на него.
- Как это может быть опасно? – спросил я, удерживая край одеяла мертвой хваткой. – Жертва, вероятно, уже мертва, и там полно полиции.
- Никогда не знаешь наверняка, - ответил он, направляясь в ванную комнату совершенно нагим и ничуть не стесняясь этого.
Я закатил глаза, подумав пару минут, затем все же вылез из постели. Пора было признать – если он куда-то собирался, я никогда не мог остаться в стороне.
***
Когда мы добрались до места преступления, дверь той запертой комнаты была сорвана с петель. Лестрейд провел нас внутрь огромного, старинного особняка, попутно рассказывая о жертве – пожилой владелец этого дома лежал в луже крови рядом с камином в гостиной. Шерлока пригласили потому, что дверь в комнату была заперта изнутри, а оконные рамы были законопачены и не открывались уже много лет.
Лестрейд допрашивал экономку, пока Шерлок, как обычно, осматривал комнату, затыкая окружающих и проверяя все предметы, затем неожиданно пробормотал что-то про нишу и ринулся в угол.
Я безуспешно пытался понять, с чего он решил, что она вообще есть, когда Шерлок победоносно вскрикнул, и часть стены отъехала в сторону, вероятно, на скрытых петлях. Я видел, как темная фигура вырвалась из открывшегося проема и кинулась к двери, отбросив по пути Шерлока в сторону. Он сильно ударился головой о стену, затем упал на пол, перекатился на живот и застыл.
Я в два счета пересек помещение, по пути отправив нападавшего в нокдаун мощным ударом – пусть дальше с ним разбирается полиция.
Подбежав к Шерлоку, я опустился на колени и осторожно перевернул его на спину, отвел волосы у него с лица, пытаясь и обнять его, и проверить, как сильно он ударился. К моему несказанному облегчению, он зашевелился, как только я прикоснулся к нему, и секундой позже распахнул глаза.
Он был несколько дезориентирован после удара –ему было тяжело сфокусироваться и сосредоточить взгляд на чем-то. Шерлок узнал меня, однако, и потянулся рукой к моему лицу.
- Джон, - сказал он, - Джон, я лю…
- Шерлок! – раздался крик от двери, я оглянулся и увидел вбегающего в комнату Лестрейда; очевидно, в таком здании новости распространились мгновенно. Быстрый взгляд на Шерлока, казалось, убедил его в том, что тот был в порядке, и он переключил внимание на преступника, который был едва виден под навалившимися на него полицейскими.
Я снова посмотрел на Шерлока – он окончательно пришел в себя, в его глазах был привычный азарт. Наверное, он понял, где мы находились, и перевел взгляд на мою грудь, где лежала его рука. Он испуганно отдернул руку и огляделся, пытаясь понять, кто что заметил.
- Прости меня, Джон, - сказал он торопливо, - Я не хотел… - он сделал паузу. – Пожалуйста, не сердись.
Я посмотрел на его лицо, которое я теперь так хорошо знал. Я посмотрел на его тело, рядом с которым я просыпался каждое утро. Я взглянул на его руки, которые досконально изучили меня, и его рот, проделавший то же самое. Я подумал о том, сколько он значит для меня и насколько он важнее всех остальных в моей жизни, и все это я понял в ту секунду, когда он в ужасе посмотрел на меня, думая, что я брошу его, если кто-нибудь узнает о наших отношениях.
Время пришло.
Я поцеловал его.
Глава 13. «Страсть»
P.O.V. Шерлока
Наблюдательные способности заурядного представителя человечества настолько незначительны, что ими запросто можно пренебречь. Когда после всех усилий, направленных на сокрытие наших отношений, Джон поцеловал меня в комнате, полной профессиональных (предположительно) детективов, никто этого даже не заметил. Просто отвратительно!
Хотя мы сидели в углу, и спина Джона наполовину загораживала нас ото всех. Кроме того, все внимание отвлекал подозреваемый, который отчаянно сопротивлялся и выкрикивал непристойности до тех пор, пока у него хватало на это дыхания, но всё же неудивительно, что им постоянно была нужна моя помощь. Моя двоюродная бабушка Агата и то справилась бы лучше, а ведь у неё был стеклянный глаз, и, кроме того, она вот уже пятнадцать лет как покоилась с миром.
Поцелуй сам по себе был относительно мимолётным: Джона определённо тревожило моё возможное сотрясение, и он быстро отстранился, чтобы в очередной раз проверить моё состояние. Наверное, разочарование на моём лице было настолько очевидным, что он коснулся моей щеки.
- Я сделал это не для них, я сделал это для тебя, – мягко сказал он и улыбнулся. – Больше никаких секретов, Шерлок, - добавил он, на мгновение прижимаясь своим лбом к моему: – А теперь скажи, как ты себя чувствуешь, - велел он, вспомнив про свои врачебные обязанности.
Я ненадолго задумался.
- Потрясающе, - сказал я. Он изогнул бровь, и я понял, о чём он: - Ах, ты имеешь в виду мою голову.
- Да, Шерлок, - улыбнулся он. – Я имею в виду твою голову, которой ты только что ударился так сильно, что отключился на пару секунд. По правде сказать, ты до сих пор выглядишь несколько потерянным.
Я был оскорблён, но Джон невозмутимо продолжил:
- Что ты помнишь?
- О чём? – уточнил я, и он закатил глаза, явно борясь с желанием меня поддеть.
- Давай ты расскажешь мне о сегодняшнем дне.
- Хорошо, Джон, - согласился я. – Я проснулся в своём самом любимом месте на свете.
Я улыбнулся, и он фыркнул в ответ.
- Ты действительно сам на себя не похож.
Я проигнорировал его и вернулся к своим воспоминаниям.
- Получил сообщение от Лестрейда, встал, разбудил тебя, пошёл в душ… - я задумался. – Знаешь, Джон, нам действительно следует больше заботиться об окружающей среде.
Он вздохнул.
- Снова твои идеи о совместном душе?
Я лучезарно оскалился, и Джон торопливо велел:
– Ладно, ладно. Продолжай.
- Оделся, посмотрел, как одеваешься ты.
Он удивился, я лишь пожал плечами:
– Что? – и добавил: – Я люблю смотреть на тебя.
Неужели он только сейчас это понял?
– Сжёг тост, вызвал кэб, приехал сюда… задвижка, окна, несоразмерная комната, отсутствие алькова… - я слегка приподнялся и оглянулся. – Ага. Вот и альков.
Джон вернул меня в исходное положение.
- Дальше?
Теперь моя голова начала болеть, но я послушно заговорил:
- Нашёл задвижку, убийца был быстр, я потерял сознание. – я взглянул на Джона. – Вот и всё.
- Хорошо, - сказал он и продолжил с необычайной настойчивостью. – А что было, когда ты очнулся?
Я погрузился в размышления.
- Ты был здесь. Моя рука лежала на твоей груди. Я боялся, что кто-нибудь увидит, боялся… - Эти мысли вызвали у меня не самые приятные воспоминания, и я замолк. – Потом ты меня поцеловал, - многозначительно заметил я. – На людях! – Пусть даже никто этого не увидел. – Значит ли это, что я могу называть тебя своим парнем не только в собственной голове? – этот момент точно нуждался в прояснении.
Джон выглядел разочарованным, но шум у двери отвлёк нас прежде, чем он успел что-нибудь сказать. Подозреваемого увели из комнаты, пока мы разговаривали, но теперь место происшествия почтил своим присутствием самый непостоянный дуэт Скотланд-Ярда. Как только они подошли к нам, я окинул их беглым взором: судя по всему, они снова были вместе.
Салли не стала терять времени даром и мгновенно набросилась на Джона.
- Ты поцеловал его! – провозгласила она в своей неповторимой оглушительной манере и ткнула в мою сторону пальцем. – Мы видели через окно!
Она посмотрела на Андерсона, который в этот момент отчаянно напоминал мотающую головой игрушечную собачку.
- Совсем отчаялся, а, Уотсон? – надменно усмехнулся он.
Я почувствовал, как свирепо ощетинился Джон, но в комнату вошёл Лестрейд и сразу же вмешался:
- Шерлок ударился головой, когда на него напал подозреваемый, - сказал он. – Доктор Уотсон, - Лейстрейд интонацией выделил слово «доктор», - приводил его в чувство.
Скверно. Если Джон и жалел о своём минутном порыве, то Лестрейд только что указал ему путь к отступлению. Я затаил дыхание… Мне следовало верить своему Джону, ведь он никогда не поддался бы на такую уловку.
- Нет, не приводил, - без всякого промедления сообщил он Лестрейду. - Я могу поцеловать его, когда угодно, – эти слова были адресованы Салли.
- А ты свали! – рявкнул он на Андерсона.
Повисла гробовая тишина. Я одаривал самодовольной ухмылкой каждого, за кого цеплялся мой взгляд.
- Вот так, - продолжил Джон. – Лестрейд, помогите мне… я везу Шерлока домой.
Похоже, шок Лестрейд всё-таки переборол.
- Да, ладно, хорошо, - пробормотал он. – С ним всё нормально?
- У него небольшое сотрясение, но, думаю, он будет в порядке, - отозвался Джон. – Я прослежу за ним ближайшие сутки, на всякий случай, но он выглядит относительно нормально. Ну, нормально для него, – он улыбнулся мне. – Возможно, немного эмоциональней обычного.
Лестрейд фыркнул. Остальные беспомощно, по-рыбьи открывали и закрывали рты.
Они вдвоём помогли мне встать на ноги и выйти из здания, и Лестрейд приказал отвезти нас домой на полицейской машине, что было вполне справедливо: ведь я пострадал во время исполнения его служебного долга. Я слышал, как он расспрашивал о чём-то Джона, пока мы шли, но из-за нестерпимо болевшей головы мне было сложно сосредоточиться. А ещё мои ноги совершенно не желали синхронизироваться с остальным телом.
Я был счастлив, когда мы добрались до дома и я дошел до своего дивана, пусть даже Джон отказался прилечь рядом со мной, чем порядком меня расстроил. Он упорно пытался проверить моё самочувствие и задавал странные вопросы – впрочем, он знал меня достаточно хорошо, чтобы обойтись без вопросов, ответы на которые, якобы, должен знать каждый: однажды я едва не попал в психиатрическую лечебницу, не сумев назвать медикам имени текущего премьер-министра или кого-нибудь из группы U2.
На следующий день я чувствовал себя намного лучше. На самом деле, прошедшие события представлялись мне несколько сумбурными… впрочем, я помнил, что меня поцеловали прямо на месте преступления. Джон всё утро развлекался цитированием сказанных мной в полубессознательном состоянии фраз. В свой список, к слову, он включил и то, что я люблю наблюдать за ним, когда он одевается (верно, хотя я предпочитал наблюдать за обратным), что кофе без сахара – это кошмар наяву, и что поцелуи с ним куда лучше, чем двойное убийство.
Я сообщил ему о степени нелепости всех его выдумок, а затем с лихвой отомстил, держа его за руку всю дорогу до кафе Анджело. Это место, как я рассудил, лучше всего подходило для нашего первого свидания. И Джон, вопреки моим предположениям, не имел ничего против.
***
Неделю спустя я лежал в постели, размышляя над абсолютным успехом собственного плана. Изначальной моей задумкой было выгодное соглашение, в результате которого Джон получил бы регулярный секс и эмоциональную привязанность, а я обрёл бы партнера, на которого мог бы положиться. Похоже, с этим всё сложилось как нельзя лучше, особенно в последние дни, когда наши отношения стали известны окружающим: теперь мне было проще ограждать Джона от нежелательного внимания со стороны других людей.
В самом начале меня несколько тревожили возможные трудности с удовлетворением физических потребностей Джона, но, как оказалось, с этим не было никаких проблем. Напротив, все его запросы оказались поразительно приятными. Я отстранённо задумался, разблокировали ли эти отношения какой-то доселе неизвестный сексуальный элемент моего характера и стоила ли эта область более глубокого изучения. Впрочем, мысль об интимной близости с кем-нибудь, помимо Джона, вызвала у меня тошноту, так что я стремительно отмёл эту идею.
Джон уже уснул, заключённый в мои крепкие объятья. Я попробовал воспользоваться тем же принципом, по которому пеленают младенцев, чтобы они чувствовали себя защищёнными, и добился невероятных успехов: последний раз кошмары мучили Джона месяц назад, и они не снились ему ни разу, пока мы спали вместе.
Глядя на его макушку, я испытал специфическое ощущение в своём желудке и понадеялся, что это не симптомы болезни, от которой всю прошедшую неделю страдал Джон. Пару дней ему было совсем плохо, его била лихорадка, но я, вроде бы, справился неплохо – пусть даже для приготовления чая я и прибегал к помощи миссис Хадсон. Как и любой медицинский работник, Джон был отвратительным пациентом, и всё время пытался прогнать меня прочь, но я, разумеется, его игнорировал. Уход за болеющим партнёром явно вписывался в понятие бойфренда, и я предположил, что требования оставить его в покое были своего рода проверкой. Я бы никогда не попался на такую дешёвую уловку. «Хороший парень не удирает прочь, если его партнера тошнит», - процитировал ему я. Он закатил глаза и сдался.
Я обнял его чуть крепче – ему это всегда нравилось. По-видимому, мы оба ворочались во сне, но он всегда прижимался ко мне, когда утром я открывал глаза. Он что-то пробормотал, но быстро успокоился, и я продолжал обнимать его. Возможно, настало время для физических ласк: оставалось надеяться, что он скоро проснётся…
***
Чуть позже этим же утром я предложил прогуляться. Джон странно на меня посмотрел – не в моих привычках было блуждать по улицам без определённой цели, - но он сидел дома уже два дня с начала болезни, и я решил, что свежий воздух пойдёт ему на пользу. Джон дал согласие, я убедился, что он оделся достаточно тепло, и мы двинулись к озеру Ботинг в Риджентс-парк. Я взял Джона под руку – так мы были связаны незаметно, а я не хотел, чтобы ему было неловко, если нас кто-то увидит.
Это случилось, когда мы остановились у поручней нью-йоркского моста.
Он смотрел на воду, ветер лохматил его волосы, которые были несколько длиннее обычного, а я просто разглядывал его, ни о чём особенно не думая, просто изучая его лицо и форму головы, лёгкий изгиб на кончике носа и мимические морщинки в уголках глаз, когда он вдруг обернулся.
И у меня перехватило дыхание.