– Заходите уже. Нечего тут торчать весь вечер. Мы поминаем Женю.
Я чувствовал себя так, будто меня поймали за каким-то очень неприличным или недостойным занятием. Но, зайдя в садик Сафиных и увидев Катю, которая улыбнулась мне с радостью, понял, что девчонки заметили нас без труда: в беседке был установлен небольшой телескоп, который был направлен не в небо, а в сторону машины Гора. Насколько я понял по намекам со стороны девчонок, они решили, что я втюрился в Катю и теперь слежу за ней, задействовав приятеля. Мы не разубеждали их.
Они и вправду поминали Женю. На столе стояли ополовиненная бутылка и чашки с салатами. Диана усадила меня рядом с Катей, оказавшись таким образом по соседству с Гором. Я представил «приятеля» как Диму; Гор был вежлив и молчалив. Диана, поглядев на него слегка пьяными глазами, видимо, решила, что он не стоит ее внимания. Втроем мы выпили не чокаясь. Гор отказался, сославшись на то, что за рулем. Я ощущал себя поначалу не в своей тарелке, однако после второй рюмки по жилам потекло тепло, а уверенности прибавилось.
Как это часто бывает, поминки превратились в подобие пьянки. Откуда-то возникла еще одна бутылка. Общаться с девчонками в отсутствие Жени, который вечно подкалывал и дразнился, было легко и приятно. Конечно, думать так нехорошо, особенно на поминках самого Жени, но это была чистая правда. Когда мы уничтожили «пузырь», стемнело. Мы с Катей давно уже держались за руки, Гор меланхолично потягивал напиток, а Диана курила тонкие ментоловые сигареты одну за другой.
К тому времени я уже не верил, что Диана – психопатка. Никакая она не психопатка, а просто стервозная девчонка, которая не нашла себя в этом мире. И стервозная она потому, что несчастная, а несчастная – оттого, что стервозная. У нее и подружек, кроме Кати, не было, поэтому Диана пригласила сегодня именно ее, когда старшие Сафины уехали в город к родственникам с ночевкой.
|
|
В какой-то момент Диана начала вспоминать день их знакомства с Женей, ударилась в слезы. У женщин это происходит быстро, а у пьяных женщин – тем более.
– И Руслан меня бросил! – хлюпала носом Диана. – Никому я не нужна! И что во мне не так-то?
Катя потянулась ее утешать, но Диана сорвалась с места, опрокинув бокал. Хлопнула калитка.
Гор неожиданно ожил и вскочил. Мы втроем выбежали в ночь, чтобы вернуть Диану назад. Она далеко не убежала – в темноте, слабо освещаемой редкими фонарями, мелькало ее платье.
Затем она споткнулась. А через мгновение завопила так, словно кто-то ломал ей ноги. Я увидел, как она упирается, дергает руками-ногами, но кто-то невидимый тащит ее в кустарник. Мне то ли показалось, то ли я увидел на самом деле, но у существа, схватившего Диану, было бледное полосатое лицо. Монстр не дотащил Диану – уж слишком бешено она сопротивлялась. Сверкнул клинок, и Диана обмякла. Я притормозил в десяти шагах, не смея подойти ближе, хотя что-то подсказывало, что монстр уже далеко.
– Это не она, Гор! – заорал я, трезвея. – Она не управляла…
– Тихо, – произнес Гор. Он не выглядел потрясенным. Вероятно, его вообще ничто не могло поразить. – Я это понял. Значит, это кто-то другой.
Катя прижала ладони ко рту. Не закричала – видимо, была не в силах.
– Катя, возвращайся домой, звони в полицию, – сказал Гор. Он встряхнул ее за хрупкие плечи. Ему прошлось повторить, прежде чем Катя оторвала расширенные глаза от светлого пятна в кустах – тела Дианы. – Кирилл, ты со мной?
|
|
Я кивнул. Горло пересохло, слова не лезли.
– Тогда за мной, пора уничтожить Полосатое лицо.
Я побежал за ним через знакомый пустырь к лесу. В голове крутились мысли о том, что убийцей монстра сам станет монстром. Времени напоминать Гору не было, да он и помнил об этом не хуже меня.
Я и не заметил, как мы очутились в лесу. Гор резко остановился, вытащил из кармана спицы – струны Эхе бурхан. Они звенели, как высоковольтные линии в грозу. Между ними проскальзывали синеватые искорки. Держа в одной руке спицы, в другой – пистолет, Гор медленно двинулся в темноту.
– Артем! – вдруг заорал Гор. – Хватит прятаться! Клава передавала привет! Сказала, что не забудет тебя до смерти.
Чего он творит! Я с ужасом ждал чего-то особенно ужасного. Разве монстр помнит человеческую жизнь?
Сработало. Ни я, ни Гор не заметили, как оно появилось. Вот на краю лужайки никого нет, и вот там стоит сутулая фигура, белеет полосками ужасное лицо.
Гор медленно убрал пистолет и струны. Достал зажигалку со светодиодным фонариком. В его слабом свете я разглядел чудовище, и меня передернуло от омерзения.
Он не был похож на зомби в полуистлевших лохмотьях. Он вообще не был похож на нежить. Все его небольшое, как у пятиклассника, тело заросло жестким темным волосом. Ноги были непропорционально длинными, а тело коротким. Руки свисали почти до земли, на пальцах поблескивали длинные когти. В одной лапе монстр сжимал кривой нож. А вот лицо на этом обезьяньем теле выглядело неестественно: ни рта, ни носа – лишь покрытые бельмами глаза и черные полосы, нанесенные словно бы нетрезвым маляром. В целом монстр казался несуразной игрушкой и именно из-за своей несуразности омерзительной и жуткой.
|
|
Полосатое лицо стояло и таращилось на нас своими бельмами. До меня внезапно дошло, что оно уже прикончило двенадцать человек и ждет, когда один из нас прикончит его.
– Кирилл, – сказал Гор, слегка повернув ко мне голову. – Я рад, что мы познакомились. Надеюсь, ты будешь хорошим преемником. У меня нет времени посвящать тебя в детали… В моей машине найдешь записную книжку, там адрес Романа Мельникова по прозвищу Кривой. Он живет в Москве. Свяжешься с ним, он тебе всё объяснит.
И, не дожидаясь моей реакции, Гор бросился на чудовище.
Зря он недооценивал мою реакцию! Он еще не сказал и половины, а я уже понял, к чему он ведет. Поэтому я ринулся наперерез, как опытный регбист, и оттолкнул в сторону. Прямо передо мной неподвижно стояло чудовище. Не думая ни о чем, я выхватил у него из лапы нож и навалился на Полосатое лицо.
Оно было холодным как лед. И пахло могилой. Оно не было похоже на нежить, но оно было нежитью. Чудовище вдруг задвигалось, оказавшись на удивление сильным для таких скромных размеров. Оно повалило меня с легкостью, как маленького ребенка, и навалилось сверху. Полосатое лицо нависло в нескольких сантиметрах надо мной. Я видел, что оно поросло коротким волосом белого и черного цвета, как у зебры. Оно было гладким, без намека на черты лица, – ни рта, ни ушей, ни носа и щек. Лишь чудовищные белые глаза без век…
Посреди Полосатого лица пробежала вертикальная щель, и, к моему ужасу, лицо развалилось на две одинаковые половины, будто огромный вертикальный рот. Изо рта на меня обрушился невыносимый смрад; я затаил дыхание, сдерживая рвотные позывы. Нож выпал у меня из руки.
А потом, словно в самом жутком кошмаре, из глубины этого рта вылезло еще одно лицо… Человеческое. Оно было мокрым, как у новорожденного, и принадлежало, как я догадался, человеку по имени Викентьев Артем Павлович.
– Убей меня, пожалуйста! – просипело существо, которое когда-то было человеком, хорошим милиционером, любящим мужем.
Я услышал крик Кати. Кати? Что она здесь делает? Кто-то затопал, и монстр на мне содрогнулся от удара. Полосатое лицо осело и сползло с меня.
Я перевернулся на четвереньки и вывалил на лесную подстилку коктейль из салатов и водки. Голова быстро прояснилась. Ноги подрагивали, живот сводило, но в целом я чувствовал себя намного лучше, чем тогда, в квартире бабки-марионетки.
Гор стоял возле лежащего монстра. Рядом с монстром под углом лежала Катя. Гор светил фонариком прямо на нее, а не на монстра. Катя щурилась и пыталась встать. Она только сейчас сообразила, что держит в руке изогнутый нож византийской работы.
– Это была ты, а не Диана, – сказал Гор. Он слегка задыхался от борьбы, но других признаков волнения я не заметил. – Ты управляла чудовищем Полосатое лицо. Ты избавилась от всех недругов. Не знаю, что сделал тебе Егор Максимов, но и от него ты избавилась. Женю убила за то, что он любил Диану. Ты соблазнила его, но он все равно ушел от тебя. А Диане ты завидовала. От бомжей избавлялась, чтобы испытать свои новые возможности. Кто дал тебе эти возможности?
Катя села, неловко подогнув ноги. Отбросила прочь нож. Лицо у нее было удивленное и растерянное.
– Как ловко, – сказала она грудным голосом, который так мне нравился. – Получается, ты убил монстра моей рукой? Сунул нож мне в руку и ударил его? И теперь я стану монстром?
Гор не ответил.
– Я Женьку любила, – жалобно сказала Катя. – А он меня нет. Вот и вся история. Даже соблазнить его не получилось… Хотя нет, получилось, но он все равно вернулся к этой сучке… Я в тот вечер пошла в лес, взяла с собой бельевую веревку покрепче… Хотела вешаться. Тогда он и появился…
– Кто? – уточнил Гор.
Я переводил взгляд с него на Катю. Монстр не двигался. Я ничего не мог понять. В лесу было тихо и мирно.
– Человек, – ответила Катя, и я кожей ощутил, как напрягся Гор. – Он сказал, что может мне помочь. Он дал мне нож и показал, как вызвать монстра. Он сказал, что монстр убьет двенадцать человек и умрет от руки тринадцатого. Что тринадцатый сам станет монстром. Монстру надо дать волосы жертвы, и тогда на новолуние он убьет эту жертву. Я сначала не поверила, но потом поняла, что всё правда. Я потихоньку брала волосы у разных людей… Он не соврал…
– Но одну жертву он назвал сам? – перебил Гор.
– Да, он велел заказать монстру его, – Катя поглядела на меня спокойно и без смущения. Мой мозг отказывался верить в услышанное и увиденное.
Гор удовлетворенно кивнул.
– Кукловод «заказал» Кирилла и поспешил смыться. Он не знал, как достать меня, и справедливо полагал, что я приглядываю за Кириллом. Но ты нарушила договор.
– Я не могла смотреть, как Диана строит из себя роковую женщину. Я не собиралась ее убивать и потратила одиннадцать смертей. Со всеми сволочами в своей жизни рассчиталась. Но Диана!.. Она заслуживала смерти. Я ненавижу Женю, но Диана – бездушная сука!
– Ты сгоряча израсходовала смерти, но потом решила выполнить договор своими силами? От кого ты узнала, что мы на болотах? От грибников, что нам попались? Они наверняка твои знакомые, вы в этом пригороде все друг друга знаете. Ты пошла за нами, болота знаешь хорошо. Стала кричать и светить квадратным фонариком, который, кстати, тебя и выдал.
Гор поддел носком кроссовка валявшийся в траве фонарь, который, как я догадался, выронила Катя.
– Нечасто встретишь такой фонарь. – Гор покосился на меня. Я не шелохнулся, и он снова обратился к Кате. – Зря ты пошла за нами. Любопытство, да? Хотела посмотреть, как мы справимся с монстром? Мы едва не погибли в тот раз на болоте, между прочим. Нашли там Егора. Он-то чем тебе не угодил?
– Ерунда, – сказала Катя и как-то неестественно улыбнулась. Будто оскалилась. – У девочек всегда есть обиды на плохих мальчиков… Слушайте, я вам все рассказала. Сделайте мне одолжение. Убейте меня. Не хочу…
У нее перехватило дыхание, и она не докончила.
– Не хочешь быть монстром? – договорил Гор. – Ты уже стала монстром. С той самой минуты, как заключила договор с Кукловодом. – Он помолчал, потом сказал: – Хорошо, мы поможем тебе, а ты поможешь нам.
Я резко выдохнул и шагнул к Гору.
– Дай мне минуту, Кирилл, – опередил он меня. – Ты, Катя, расскажешь нам о Кукловоде. Всё, что знаешь. Как он выглядит. Как говорит. Особые приметы. Как пахнет. Всё.
– Дмитрий, думаешь, это правильно? – вмешался я, имея ввиду обещание убить Катю.
– Как он выглядел? – рявкнул Гор на Катю.
Я схватил его за плечо, но моя рука моментально оказалась в тисках железных пальцев. Мои кости затрещали, я замычал от боли. Гор отшвырнул меня в сторону, как ребенка, и вновь склонился над Катей. Держась за поврежденную кисть, я смотрел на Гора слезящимися от боли глазами. От него веяло страшной холодной яростью. То, что он всегда сдерживал, грозило вырваться наружу, подобно цунами.
Катя тихо прошептала:
– Он сказал, что его зовут Рейн. Как реку. Или дождь.
Ее руки и плечи потемнели. Они обрастали волосами. Земля под ней расступалась, как на болоте, и Катя стала уходить в землю. Неподалеку послышался шорох – это рассыпался в пыль монстр. Я вскочил и успел увидеть лицо Кати в земле, прежде чем оно исчезло в глубине. Оно покрылось коротким мехом, уже проступала одна черная полоса поперек лица, глаза были пока человеческими и смотрели на меня…
Потом они закрылись, земля сомкнулась, и Катя исчезла из этого мира.
*
Этой ночью мы сидели с Гором прямо на холодной и сырой траве на опушке. Вдалеке светили огни поселка, царила сонная тишина – тело Дианы еще не обнаружили. Лес был темным и загадочным, но неопасным. Все монстры ушли из него – на время.
– Его зовут Рейн! – сказал Гор. Он был слегка возбужден, но ярость опять уползла в глубины его странной души. – Хоть что-то! Если он и наврал, выбор прозвища о чем-то говорит!
Гор поигрывал изогнутым ножом Танатофилов. Оставлять его в лесу было бы глупо. Дмитрий спохватился, повернулся ко мне.
– Ты как?
– Нормально, – честно ответил я. Кисть у меня опухла и пульсировала болью. Но мне было плевать. – Серьезно. Весь год я трясся от страха, а сейчас мне нормально. Я просто смирился, что мне предназначена не такая жизнь, как мечтали мои родители. Смирился – и сразу стало легче. Хорошо жить, когда не стараешься подпадать под чужие стандарты. Может быть, я с самого рождения был запрограммирован для охоты с нежитью.
– Не спеши, – прервал меня Гор. – Не хочу, чтобы ты принимал решение под адреналином. Приди в себя. У тебя есть родители, девушка, своя жизнь. Если ты пойдешь со мной, со всем этим придется попрощаться.
– Разве ты не понял, Гор? Именно потому, что у меня есть родители, девушка и своя жизнь, я и должен пойти с тобой. Они все в опасности, пока я рядом. Кукловод Рейн не успокоится, он снова явится, я чую!
Гор хотел что-то сказать, но я не дал ему – схватил за рукав.
– Нет, подожди! Это выход: я просто пропаду без вести. Да, родители будут страдать. Можно оставить им записку, что я уехал за границу. Лишь бы между нами было побольше километров! А Даша… Не думаю, что она будет долго горевать, если я исчезну…
У Гора приподнялись брови, но он ни о чем не спросил.
– Другого выхода-то и нет, если подумать, – продолжал я. – Ну, не повезло мне, влип я в эту жуть с монстрами и прочей нежитью. Что ж поделать? Пусть хоть родители живут нормальной жизнью. Если Кукловод до них доберется, я себе не прощу.
Гор помолчал. Потом спросил:
– Значит, ты решил, Кирилл?
– Да, решил, Дмитрий. Я иду за тобой на охоту.
– Тогда идем, – просто сказал Гор. Он поднялся на ноги.
В отличие от меня он не произнес высокопарной речи о спасении близких и человечества. Да я и не ждал от него ничего подобного. Не такой он человек. Он просто пошел в сторону поселка.
А я зашагал следом.
Часть третья
ДАР
Они существуют на самом деле – все эти монстры, восставшие из могилы трупы и еще более чудовищные создания, у которых и названия-то нет. Они скрываются в темных подвалах, болотах, лесах, а иногда совсем рядом, по соседству под видом обычных людей, где творят немыслимые вещи… Мало на свете людей, кто знает об их существовании, потому что большинство вскоре умирает жуткой смертью, а меньшинство – если их можно назвать людьми – сами управляют всей этой нежитью. Есть и такие, кто, как мы с Дмитрием Гором, когда-то оказался втянутым в страшные события, которые открыли нам кошмарную сторону жизни.
Эти невеселые мысли кружились в моей голове, как мертвые холодные снежинки, пока я смотрел из окна старенькой «бэхи» Гора на проплывающий мимо пейзаж. Собственно, смотреть было особо не на что: вот уже много часов мы ехали по узкой неровной дороге, зажатой между двух бесконечных стен деревьев. Пихты, сосны и ели тянулись без конца и края, и в душе зарождался страх, что тайга никогда не кончится, что мы навеки застряли в этом зеленом зловещем мире, в котором нет ничего, кроме деревьев и разбитой дороги.
Я покосился на Гора. Он пялился на дорогу, чуть прищурив черные глаза, правая рука покоилась на рычаге переключения передач, левая слегка поворачивала руль то вправо, то влево. Мотор однообразно и усыпляюще гудел. Радио уже несколько сот километров ничего не ловило, кроме белого шума, а музыкальных записей у Гора никаких не нашлось. Я умирал со скуки.
Небо приобрело характерный предвечерний фиолетовый оттенок. Ветер, с ревом задувающий в приоткрытое окно, стал почти холодным.
Лето подходило к концу, и в этих таежных краях приближение осени чувствовалось как нигде явственно. Лето выдалось богатым на события: я столкнулся с монстром Полосатое лицо, погибло много людей. Нам с Гором удалось плавно свалить с места гибели Дианы и даже не попасть в поле зрения полиции. Перед смертью она кричала, вопль до сих пор звенит у меня в ушах, но на улице ее никто не услышал, – или сделал вид, что не услышал. Нынешнее равнодушие людей просто поражает, хоть и в данном случае это вышло нам на руку. Мало ли какая-то баба заорала?
Монстра Полосатое лицо натравил на меня старый знакомый Кукловод, которого мы вместе с Гором когда-то едва не прикончили, и с тех пор он жаждет с нами расквитаться. Если бы не подвела Катя со свойственными женщинам непостоянством и эмоциональностью, та самая Катя, которой Кукловод поручил меня уничтожить с помощью Полосатого лица, я бы уже кормил червей.
После всех этих злоключений я принял тяжелое решение: мне нужно исчезнуть из жизни родителей, девушки и всех близких, чтобы не подвергать их риску попасть под руку Кукловоду, который, судя по всему, не намерен останавливаться. Мне нужно бросить журфак, перечеркнуть всю жизнь – просто исчезнуть, отправившись с Гором на охоту за Кукловодом. Мне нужно нанести удар первым.
Но просто уйти от моих мнительных родителей, не сказав им ни слова, равносильно убийству. Они умрут от переживаний, а если не умрут, то поднимут на уши весь мир. Я был не в восторге при мысли о шуме, всемирных поисках пропавшего без вести единственного сыночка и моей фотографии во всех социальных сетях с подписью «Кирилл Ратников. Ушел из дома и не вернулся». Вряд ли при таких обстоятельствах я смог бы заниматься поиском Кукловода. Меня спасла бы разве что пластическая операция. Но это, понятное дело, не вариант.
Выход из сложившейся непростой ситуации нашел Дмитрий Гор. Он позвонил приятелю по прозвищу Кривой, который был отличным программистом и хакером старой закалки. Кривой ухитрился взломать сервер Лондонской школы журналистики и отправить мне приглашение на специальные годичные курсы. Я якобы выиграл конкурс, организованный в интернете. Когда родители увидели красивый бланк от London School of Journalism для Kiril Ratnikoff, мама прослезилась, а отец похлопал меня по плечу и сказал, что мной гордится. Я не мог поднять глаз со стыда, но внутренне ликовал – афера с обучением в Лондоне решала много проблем. Пусть уж лучше родители радуются моим успехам, даже если это ложь, чем рыдают из-за моего исчезновения, особенно если это правда.
Быстро и грациозно Гор решил также крохотную побочную проблему, связанную с моим родным журфаком, с которым надо было согласовать мое отсутствие, поскольку начинались занятия. Он просто зашел к нашему декану, а выйдя, сказал мне, что все схвачено. Я спросил, что он сделал.
– Дал ему бабки, чтоб не возмущался.
– Ты ему взятку дал? – ужаснулся я.
– И немаленькую, – Гор кивнул с невозмутимым видом. – Он прикроет тебя на всякий случай. И справку тебе выписал, смотри!
Некоторое время спустя, переварив случившееся, я поинтересовался у Гора, откуда у него бабки. И вообще, на что он живет? Вопрос был некорректный, но меня распирало любопытство. Гор не ушел от ответа:
– Есть специальный Фонд. Я беру оттуда деньги, когда мне нужно. Его создали другие люди, тоже заинтересованные в уничтожении Кукловодов и всех их уродцев.
– Что за люди?
– Когда-нибудь с ними познакомишься. Но в целом они предпочитают сохранять инкогнито. И я с ними согласен.
Я отстал с вопросами.
В тот же день я встретил Дашу Комиссарову, которая последнее время числилась моей девушкой чисто фиктивно. Я не удивился бы, если б узнал, что у нее другой парень. И не удивился бы, если б она при всех отхлестала меня по щекам за то, что не звоню уже месяц. Тем не менее она меня удивила, да еще как!
– Уезжаешь в Лондон на три месяца? – переспросила она, выслушав мое вранье. Парни, проходившие мимо, оглядывались на нее. Она откинула шикарную каштановую шевелюру. – Молодец, ты же говоришь на английском свободно. Может, начнешь международную карьеру…
Она слегка отвернулась и закусила нижнюю губу. В глазах у нее стояли слезы, готовые пролиться обильным дождем; я изумленно заморгал.
– Ты чего, Даша…
– Бросаешь меня, – ровным голосом сказала Даша. Впрочем, в конце фразы голос у нее дрогнул. – И такой спокойный, будто так и надо.
– Даша, я…
– Я понимаю, у тебя в последнее время проблемы всякие, поэтому не лезла. Ты не звонил, из дома не выходил, встречаться не хотел… Хоть бы сказал, что я сделала не так…
– Да ты не при чем, – проблеял я. – Я думал, что наши отношения… в общем, на спад пошли. Ты же такая…
– Какая? – мгновенно ощетинилась Даша.
– Эффектная, красивая, – пробормотал я, втягивая голову в плечи. – Парни на тебя заглядываются…
Даша фыркнула. Я расслабился – вот это уже знакомое поведение, не то, что слезы. Экстремалка Даша никогда не плакала на моей памяти, она не поморщилась, даже когда вдребезги разбила колено на соревнованиях по скейтбордингу.
– В который раз убеждаюсь, что мужики – непроходимые тупицы, – заявила она. – Неужели ты думаешь, что я с тобой общалась бы, если б не хотела? Да, парни на меня вешаются, как макаки на лиану! А мне нужен ты, Ратников. Неужели даже… – она мило покраснела, отвела взгляд, но снова посмотрела мне в глаза. – То, что мы делали у меня дома… тебя не убедило?
В эти минуты мне было паршиво как никогда. Я и не подозревал, насколько важны наши отношения для Даши. Внезапно до меня дошло в полной мере, что я теряю из-за моего решения идти за Гором.
– Я вернусь, – сказал я. – Даша, поверь. Я обязательно вернусь.
Сам себе не верил. Но больше сказать было-то и нечего.
– Угу, – произнесла Даша, не разжимая губ.
Потом мы долго стояли впритык друг к другу, но глядя в разные стороны. Молчали, но меня не покидало чувство, что молчим мы вместе. Слова нам были не нужны. Прохожие обходили нас, косясь и покачивая головами. Мне было плевать.
Наконец, Даша сказала тихо:
– Буду ждать, Кирилл, когда ты вернешься…
Быстро поцеловала в губы и ушла, не оглядываясь. Я смотрел ей вслед, пока ее тонкая фигурка не затерялась в массе прохожих, и во мне зрела уверенность, что она чувствует – с помощью какой-то немыслимой женской интуиции – чувствует и знает об истинном положении дел. Об опасности, грозящей мне, и о том, что я могу не вернуться никогда, потому что буду мертв.
*
И вот я свободен, как никто и никогда в нашей стране, кроме разве что бомжей. Ни кола, ни двора. Ни учебы, ни работы, ни семьи, ни девушки. Ни обязательств, кроме одного: найти и уничтожить Кукловода.
Но таинственный Кукловод по имени – или прозвищу – Рейн не оставил следов. Катя, которая заключила с ним чудовищный контракт, была хуже, чем мертва – она превратилась в монстра, что ждет своего пробуждения в земле. Она уже не могла нам ничего рассказать, а других зацепок у нас не было. Тогда Гор предложил вместе продолжить одно дело, которое он начал полгода тому назад, – в те времена, когда я жил в пригороде у родителей, мучился от ночных кошмаров и надеялся, что наши с Кукловодом дороги никогда больше не пересекутся. Гор занимался изучением странных явлений в одном глухом таежном уголке. Там уже пропали как минимум одна экспедиция и множество жителей ближайшей деревни. Судя по невнятным рассказам очевидцев, в гиблом месте обитали зловещие сверхъестественные существа, оживали мертвецы и бродили призраки. Гор резонно предположил, что не обошлось без Кукловодов.
Когда он предложил мне смотаться к черту на кулички, в таежную глухомань в тысячах километрах от нашего города, я почему-то согласился сразу. Меня разбирало желание поскорее начать действовать, приступить к поискам, ухватиться хоть за крохотную возможность выйти на Рейна. Бездействие для меня было смерти подобно.
Правда, в путь мы отправились далеко не сразу. Гор изрек избитую сентенцию о том, что хорошая подготовка – половина дела, сделал полную диагностику своей старушки-машины и закупил множество вещей, глядя на которые я осознал, что нам предстоит далеко не развлекательная прогулка. Во-первых, новоиспеченная группа исследователей аномальных зон приобрела спальный мешок (для меня, у Гора уже был), пара крепких берцев (тоже для меня), комплект батареек, противомоскитные сетки и репелленты. Во-вторых, поскольку было неизвестно, сколько нам выпадет жить робинзонами, мы купили соли, разных круп, макарон, консервов и, как ни странно, водку. Гор пояснил, что спиртное можно использовать и как антисептик, и как профилактическое средство против отравлений.
В багажнике у Гора уже имелись: палатка на двоих, мощный фонарик, набор металлической посуды, в том числе котелок и чайник, топор, ножовка и удочка. Еще у него была миниатюрная термоэлектрическая печь, которая «работала» на дровах и попутно могла вырабатывать электричество, достаточное для зарядки телефонов и прочих гаджетов. Имелись GPS-навигатор, хорошо укомплектованная аптечка и не менее хорошо спрятанное оружие.
И вот, однажды поутру мы выехали из города и с тех пор проделали огромный путь. Мимо проносились то мирные сельские пейзажи, то разные провинциальные городки. Ночевать останавливались пару раз в отвратительных дешевых гостиницах, но большей частью разбивали лагерь на природе. Отыскав укромное местечко – желательно в низине, чтобы ветер не продувал кости, – ставили палатку, разжигали маленькую печку и готовили нехитрый ужин. Через несколько дней такой жизни я мечтал лишь о двух вещах: горячей ванне и мягкой постели.
Откровенно говоря, длительное путешествие в обществе молчаливого Гора, мирные пейзажи и ночевки в палатке повлияли на мою психику лучше любого лекарства. Я чувствовал, как во мне разливается благословенный покой. Конечно, я ничего не забыл и ждал, что скоро эта идиллия закончится, однако чудесное ощущение мира и покоя от этого не тускнело.
Когда равнинную местность с березовыми рощами и осинниками по сторонам от дороги сменили ели, кедры и пихты, теснившиеся всё плотнее и плотнее, у нас появилась возможность прятать лагерь среди деревьев и не привлекать лишнего внимания. Тогда, прохладными вечерами, когда сумеречный воздух наполнял комариный звон, мы обмазывались репеллентами, и Гор принимался обучать меня разным полезным вещам. Он заставлял меня отжиматься на пальцах и вонзать пальцы в сырую глину, учил стрелять из пистолета и многозарядного ружья МР-135 специальной намагниченной дробью из стали; эта дробь должна вырубать марионеток. Еще он проводил уроки рукопашного боя, основанного на самых подлых приемах, какие я только видел.
Мы проводили вместе с Дмитрием Гором уйму времени, и я волей неволей узнавал его с новой стороны. Как-то раз я застал его сидящим в палатке и разглядывающим стопку фотографий. Фотки были старенькие, я давно такие не встречал; сейчас все хранят фото на компах или смартфонах с планшетами. Гор то ли не заметил моего приближения, то ли просто не соизволил отреагировать. Я разглядел на фото улыбающихся девочку лет восьми-девяти и мальчишку года на два постарше. Мальчик был черноволосым и черноглазым, и не требовалось большого ума, чтобы сразу узнать самого Гора. Девочка была немного светлее, но сходство было налицо.
– Сестренка? – спросил я.
Гор вздрогнул и обернулся. Лицо у него имело странное выражение; не знай я его, решил бы, что он намерен зарыдать. Я растерялся.
– Кристина, – хрипло сказал Гор. Нижняя губа у него еще дергалась, но он уже справился с собой. – Сестренка. Погибла десять лет назад. Химера.
Я потоптался, потом присел рядом и взял у Гора фотографии.
– Кажется, ты говорил год назад… Химера – это разновидность нежити.
Гор кивнул.
– Я тогда впервые столкнулся с нежитью. Кристина погибла очень скверной смертью… До сих пор не могу забыть. После этого я загремел в психушку, пробыл там целый год.
Помолчали. Мне хотелось узнать, как именно погибла Кристина и что из себя представляет Химера, но спросить не рискнул. Гор встрепенулся и показал другую фотку – поновее. На ней была запечатлена целая группа людей в походной одежде, расположившихся на природе.
– Группа Дубина. Они отправились в экспедицию в нашу аномальную зону в позапрошлом году. Пропали без вести в полном составе. Поиски ни к чему не привели, да их и не искали как следует. Распечатал из интернета, – пояснил Гор.
– Распечатал? – поразился я. – А на телефон закачать нельзя было?
Хмыкнув, Гор достал из кармана свою древнюю «Нокию».
– На ней хоть блю-туз есть? – не удержался я от ехидства.
– Есть кое-что покруче. Инфракрасный порт! – в тон мне парировал Гор. – А если серьезно, я регулярно меняю сотки, чтобы нельзя было вычислить. Цифровой вариант фото есть на моем лэптопе, но бумажный вариант – он надежнее.