Я поглядел на фото. На переднем плане сидел крепко сбитый бородатый мужик в очках, рядом с ним притулилась худенькая женщина с птичьим личиком.
– Это Михаил Дубин, биолог. А это его жена – Маргарита Сосновская. Вот этот носатый – Максим Базаров. Дальше…
– Я всё равно не запомню, – перебил я. – Показывай дальше.
Третья фотография изображала другую группу людей: я узнал самого Гора, уже взрослого; еще там был пожилой мужчина с благообразной профессорской внешностью; прикрывший лицо рукой парень и стройная девушка, что стояла боком и, вероятно, попала в объектив случайно. У нее были короткие темные волосы, закрывавшие лицо, кроме тонкого длинного носа, узкая талия гимнастки и весьма аппетитная попка.
– Кто это?
– Друзья, – коротко пояснил Гор. – Это Артур в очках и с бородкой. Вот это Кривой – прикрыл лицо, шифруется как обычно. Старая хакерская привычка. А это Винни.
– Что за Винни?
– Познакомлю вас как-нибудь, – улыбнулся Гор. – Очень интересная личность. Может быть, станешь ее Пятачком.
После последнего комментария у меня пропало желание выяснять подробности, к тому же Гор сложил фото в сумку с решительным видом человека, не желающего больше распространяться на эту тему.
В ту ночь, лежа в спальном мешке и слушая уханье филина где-то вдали, я думал, что, если бы Гор не столкнулся с Химерой в таком юном возрасте, из него вырос бы обычный парень. Может, даже ботан вроде меня. Но всё случилось так, как случилось, и Гор стал сильнее. Это давало мне надежду, что я также могу стать сильнее. Вот только, наблюдая за Гором, я совсем не был уверен, что сила, полученная таким способом, сделает меня счастливее.
*
Сгущались сумерки, когда мы приехали в деревню Осиновка – настоящий медвежий угол. Она открылась как-то неожиданно: слева от дороги между деревьями появились изгороди, сделанные из целых веток, за ними пестрели грядками огороды. На расчищенных от деревьев пространствах высились бревенчатые дома. Мне подумалось, что здесь можно снимать историческое кино, совершенно не расходуясь на декорации, нужно лишь стереть в кадре спутниковые антенны и провода.
|
|
Мы проехали через хлипкий мост. Под мостом бежал ручей, в котором плавали гуси и утки. Мощно пахнуло свинарником. За мостом взору открылось нечто вроде площади, на которой игрались дети, и одноэтажное строение с вызывающей вывеской «Супермаркет».
– Пошли, сходим в «Супермаркет» и узнаем, что к чему, – предложил Гор, глуша мотор.
– Главное, не увлечься шоппингом, – пробурчал я.
После многочасовой поездки тело одеревенело, задница превратилась в нечто плоское и страдающее. Поясницу ломило.
В «Супермаркете» обнаружился всего один «бутик», в котором справа продавались продукты питания, слева – дешевые шмотки, преимущественно детские и женские. Вместе с нами в магазин завалились все детки, что играли на площади: видимо, чужаки к ним захаживали нечасто. За прилавком сидел мужчина неопределенного возраста, лысоватый, с бледным и рыхлым лицом. На нем была выцветшая байковая рубашка в клетку и видавшие виды камуфляжные штаны. Он уставился на нас бледными глазками, не здороваясь.
– Добрый день, – сказал Гор спокойно. – Мы хотели бы…
Он не договорил, потому что продавец вдруг учудил кое-что абсолютно негостеприимное. Он схватил палку с железным крючком, которым продавцы снимают с верхотуры шмотки на «плечиках», и замахнулся на нас. Я отскочил, вытаращив глаза от удивления и неожиданности, дети загалдели, словно болельщики на футбольном матче. Гор перехватил палку и вырвал. Продавец, однако, атаку не продолжил. Забился в угол, замахал на нас руками.
|
|
– Кыш-кыш! – залопотал он, причем я явственно разглядел ниточку слюны, свесившуюся с его нижней губы.
Детишки заулюлюкали, кто-то толкнул меня сзади.
На шум из внутреннего помещения выскочил здоровенный, как йети, мужик, такой же волосатый и красномордый.
– Успокойся, Васян, ты чего расшумелся? А вы, – он обратился к детям, – пошли вон отсюда!
Детей как ветром сдуло. Спустя минуту инцидент был исчерпан. Оказалось, продавец, который представился как дядя Гриша, вышел ненадолго, оставив вместо себя скорбного умом племянника. Обычно Вася ведет себя тихо и скромно, но вид чужих людей его пугает. Увидев, что дядя Гриша спокойно и доброжелательно разговаривает со страшными пришельцами, Вася успокоился и перестал обращать на нас внимание.
Мы для приличия купили пару булок хлеба и батон копченой колбасы. Затем Гор сразу задал волнующий нас вопрос об аномальной зоне.
– Эх, ребятки! – вздохнул дядя Гриша. – Что ж вас тянет вечно в это гиблое место? Уж столько людей пропало ни за что, ни про что… Я так понимаю, вы туристы-любители? Решили аномальщиной заняться?
Гор поддакнул, вроде бы смутившись. Дядя Гриша снова вздохнул.
– Будь мы американцами какими, давно устроили бы туристические экскурсии… за лавэ, естественно… То бишь, за мани, по-ихнему. Да вот только место – оно и впрямь гиблое. Люди не возвращаются. А кто возвращается, тот…
|
|
Он кивнул на Васю, который самозабвенно ковырял в носу.
– Он сошел с ума в аномальной зоне? – уточнил я. Меня совсем не удивляло то, что человек свихнулся после знакомства с творениями Кукловодов. Больше удивления вызывал тот факт, что я сам до сих пор адекватен.
– Лет пятнадцать назад это было, – сказал дядя Гриша. – Понесла его нелегкая в лес, за Маришкин овраг. Вернулся через неделю – худой, весь в струпьях. Трясется весь, лопочет ахинею всякую… С тех пор ничего внятного так и не произнес. И врачи его смотрели, и поп, и даже наша баба Люся, знахарка… А ведь раньше мужик был – ни черта, ни бога не боялся!.. Что-то там есть, за оврагом, что-то такое, чего лучше и не знать.
Мы с Гором переглянулись. Нам не повезло: мы знали – примерно.
– Короче говоря, – подытожил дядя Гриша, – не советую вам ерундой заниматься. Возвращайтесь в ваши города, сидите в интернетах, читайте лучше страшные байки, если уж так приспичило. А сами не лезьте. Кстати, вы где ночевать собираетесь?
– У нас есть палатка, – сообщил Гор.
– Да ну вас, с палаткой! – хохотнул дядя Гриша. – Пошли ко мне домой! У меня жена за товаром укатила, только завтра к вечеру приедет. В других деревнях передвижные магазины, а у нас настоящий! Какую-никакую прибыль приносит. Дети все учатся. В Ленинграде. То бишь в Санкт-Петербурге, – с гордостью добавил он. – Скучно с этим немычачим сидеть, прости меня Господи. Поужинаем, тяпнем для настроения… А я баньку затоплю, а?
При слове «банька» я встрепенулся. Все мое тело зудело от немытости уже несколько дней, причиняя много страданий.
Таким образом, вечер мы провели весьма приятно. Дядя Гриша жил в просторном деревянном доме с мансардой. Внутри было чисто и уютно. Рядом, во дворе, стояла баня и дровяной склад. Дядя Гриша, поражая нас своим гостеприимством, быстро накрыл стол, нарезал огурчиков и маринованных грибов, подогрел и разлил суп. Потом с лукавой улыбкой поставил на стол гигантскую бутыль с самогоном.
Прежде пить самогон мне не доводилось. Дядя Гриша расхваливал его на все лады: будто бы он «чистый как слеза» и «после него похмелья не будет, хоть ведро выпей». Ведро выпивать я бы не рискнул, но и совсем отказываться не стал. Жизнь Робинзона утомляла, и хотелось как следует расслабиться. Дядя Гриша налил по полному стакану и сказал, что пить больше до баньки не надо.
Позже мы парились в тесной, но жутко жаркой бане, хлестались вениками с сильным еловым ароматом. Еще позже сидели на кухне, пили самогон, ели и слушали истории из жизни дяди Гриши. Васька давно закемарил на лавке, а мы все сидели и сидели, пока у меня не начали слипаться глаза. Как добрался до постели, я не помнил. Дрых без задних ног.
Проснувшись поутру, я не сразу сообразил, где нахожусь. Гор уже проснулся и умывался холодной водой во дворе. Голова у меня слегка кружилась, но похмелья пока что действительно не было. Я очень надеялся, что и не будет. Дядя Гриша тоже встал раньше меня и хозяйничал на кухне, свежий и бодрый.
Он больше не уговаривал нас не лезть в гиблое место. Вероятно, решил, что бесполезно. Он предложил оставить машину у него во дворе, поскольку дальше дороги нет, идти надо по лесу. Меня кольнула мысль, что дядя Гриша делает это не без задней мысли: если мы пропадем без вести, машина и все ее содержимое достанутся ему. Но глядя на его добродушное красное лицо, я с негодованием отринул эту недостойную мысль. Если мы исчезнем, машина доставит ему больше проблем, чем выгоды.
Гор вытащил из багажника полтонны необходимых вещей и вместе со мной распихал в два огромных рюкзака. Когда дядя Гриша отлучился куда-то, он вынул тсантсу, лампу Кривого и струны Эхе бурхан. Я впервые увидел, как специальным образом засушенные головы неведомых аборигенов с далеких островов с зашитыми веками и ртами морщатся, шевелятся и подскакивают. Их корчи вызывали тошноту. Лампа Кривого мигала, струны шамана Этигела гудели, стреляясь синеватыми искрами. Все детекторы Дмитрия Гора буквально кричали о том, что нежить поблизости.
Сгибаясь под тяжестью рюкзаков, мы двинулись в глубину тайги, а дядя Гриша еще долго смотрел нам вслед. Возможно, на меня подействовало его гостеприимство, в особенности отличная банька, но мне почудилось, что он искренне сожалеет о том, что мы не отказались от своей идеи исследовать гиблое место. Честно признаться, я и сам сожалел. Однако понимал, что обратного пути у нас нет.
*
Идти по тайге, несмотря на почти полное отсутствие подлеска, было делом нелегким. Ноги проваливались в толстый слой полусгнивших веток и хвои, из-за чего создавалось ощущение, точно идешь по колючему толстому ковру, который хватает тебя за ноги. Усталость от такой ходьбы была нешуточная. Гор сверялся с GPR-навигатором каждые сто с лишним метров. Тайга здесь почти полностью состояла из хвойных пород деревьев. То и дело цокали и шмыгали туда-сюда серые белки, иногда на вершинах деревьев с шумом и карканьем взлетали вездесущие вороны.
Мы шли без остановки до самого обеда. К тому времени рюкзак потяжелел килограммов на двадцать, ноги одеревенели, плечи ныли от лямок, а спина болела со страшной силой. Я терпел, ожидая, когда Гор наконец устроит привал.
Когда впереди показался небольшой овраг – наверное, тот самый Маришкин овраг, – я валился с ног. Собирался уже, наплевав на гордость, окликнуть Гора и попросить остановиться, но Дмитрий внезапно замер и скинул рюкзак на землю. Чуть ли не со стоном я сделал то же самое.
Мы пообедали хлебом и колбасой, попили горячего чая из термоса. После отдыха я словно заново родился. Но, едва взвалил рюкзак на спину, усталость навалилась с удвоенной силой. Гор, насколько я заметил, тоже сбавил шаг. Мы осторожно пересекли овраг.
И тут случилось нечто странное. Я не сразу понял, что именно. Потом, когда Гор остановился и принялся озираться, до меня дошло, что наступила неестественная тишина. Цоканье белок, карканье ворон и прочие звуки внезапно сменились мертвой тишиной. Ее нарушали лишь наши шаги.
Гор достал ружье. Я напрягся и посмотрел в том же направлении, что и Гор.
– Кирилл, – шепотом сказал Гор, – когда я смотрю в одну сторону, ты должен контролировать другую. Мы должны прикрывать друг друга.
Из деликатности он не стал напоминать, что уже объяснял мне эту простую истину, которая вылетела из моей дырявой головы. Я сразу отвернулся, чтобы «прикрыть» Гора.
И увидел сквозь еловые ветви бледную фигуру.
У меня вспотели ладони, и захолонуло сердце.
– Гор! – прошипел я, не отрывая взгляда от фигуры.
Дмитрий обернулся и приподнял ствол. Я вынул пистолет, который мне доверили на время путешествия по тайге. Ощущать надежную тяжесть в руке было приятно, здорово успокаивало. Мы медленно направились к фигуре.
Уже через несколько шагов поняли, что это повешенный человек в белом. Точнее, женщина. Она висела на толстой горизонтальной ветке кедра, длинное грязно-серое платье свисало ниже ног, так что ступней не было видно, длинные черные волосы скрывали лицо.
Мы обошли могучее дерево. Под ногами похрустывали веточки и остатки орехов. Этот тихий хруст в окружающей нас тишине звучал как пушечные выстрелы.
Держа в одной руке ружье, Гор достал свободной рукой струны – они едва слышно звенели. Но детекторы в этих краях сходили с ума постоянно, поэтому пользы от них было чуть больше, чем ничего.
Мне не то, чтобы было страшно, меня захлестнуло болезненное любопытство. Отчего-то ужасно захотелось поглядеть в лицо повешенной. Однако сделать это было непросто: спутанные волосы заслоняли лицо непроницаемой завесой, в них застряли веточки, листья и другой лесной сор. Судя по всему, тело провисело не один день; кисти рук, к примеру, высохли и пожелтели.
Я приблизился к повешенной, глядя на нее снизу вверх.
– Отойди! – крикнул Гор внезапно.
Поздно. Повешенная дернулась; я подумал в первое мгновение, что веревка, держащая ее, оборвалась. Платье задралось, и оттуда, где должны быть ноги, на меня вылетели, словно две змеи, человеческие руки. Они вцепились в отвороты куртки. Нежить уже тянула ко мне и свою верхнюю пару рук. Волосы откинулись, и я увидел то, что хотел, – лицо повешенной. Вид был мерзким: вместо глаз – черные дыры, возможно, выклеванные воронами, вместо рта – гнилой провал с мелкими желтыми зубами. Нос провалился.
Я отбивался из всех сил. Рот у меня открылся, но крик застрял в глотке. От ужаса и омерзения сперло дыхание.
Грянул выстрел – настолько громкий и неожиданный, что я на время оглох и потерял ориентацию в пространстве. Голова повешенной нежити разлетелась на куски, некоторые из них осыпали меня сухим дождем. Тело повалилось на лесную труху. Еще пару секунд тело извивалось, лишенное головы, все четыре руки тянулись ко мне, затем нежить обмякла.
Минуту или дольше я отдувался, уперев ладони в колени и в страхе озираясь по сторонам. Рюкзак тянул плечи, холодный воздух клокотал в легких. Гор тоже озирался, перезарядив ружье резким движением цевья взад-вперед.
– Что это было? – заикаясь, спросил я. Сердце билось так, что было больно в груди. – Ма… ма…
– Нет, не марионетка, – сказал Гор, с винтовкой наперевес приближаясь к распластанному на земле телу. – Это химера. Химеры для Кукловода – вроде конструктора Лего. Они сшивают части тел или тела целиком друг с другом, получая разные вариации. Эта явно была сделана для запугивания и уничтожения любопытных. Надо быть осторожнее.
Гор беспардонно задрал подол грязного платья дулом ружья. Ноги у мертвой женщины были отрезаны где-то на середине бедра, к культям крупными стежками были пришиты мощные волосатые мужские руки. Локти на этих руках изгибались совершенно в иную сторону, нежели колени у нормальных людей. В целом Химера со скрюченными конечностями издали напоминала корявое и жуткое подобие какого-то гигантского насекомого.
Я заставил себя двигаться дальше. У меня не хватало фантазии представить, какие еще уродливые порождения Кукловодов могут нас ожидать, но был уверен, что нам предстоит еще многое увидеть. Возможно, некоторые вещи лишат меня покоя на долгие дни и ночи, и это я еще легко отделаюсь. Лучше просыпаться в ночи от кошмаров, чем лежать в этих тихих глухих лесах мертвым.
После встречи с Химерой я передвигался, словно индеец на тропе войны. Казалось, на затылке появились глаза, уши вращались, как радары.
Когда впереди среди деревьев мы с Гором углядели присыпанное листвой тело, я не выказал ни малейшего желания изучить его подробнее.
Гор, за ним я, приблизились к телу. Это был мужчина в хорошей куртке, штанах цвета хаки, добротных сапогах. Он лежал лицом вниз, и голову прикрывал капюшон.
Гор прицелился в голову мертвеца и жестом велел мне перевернуть тело суковатой веткой, валявшейся поблизости. Я выполнил поручение, готовый в любой момент отскочить.
Но это был просто труп. Когда я перевернул веткой тело, – а сделать это было непросто, – нам предстало омерзительное зрелище. Лицо у мертвеца съели муравьи, которые бегали по серым лоскутам гнилого мяса и частям обнажившегося черепа. Под трупом проросла грибница и тонкими белыми нитями опутывало месиво на месте лица и шеи.
Когда выяснилось, что труп не намерен нападать на нас, Гор вытянул из кармана фотографию экспедиции Дубина.
– Это Максим Базаров, – сказал Гор. – Видишь, куртка его. У других такой нет. И вот еще остатки бородки остались, посмотри.
Я демонстративно отвернулся. Смотреть на то, что осталось от пышущей здоровьем физиономии Базарова, меня совсем не тянуло. Гор приподнял бровь. Вероятно, после моего любопытства в отношении Химеры он решил, что я стал таким же нещепетильным, как и он.
Мой демонстративный жест дал неожиданные плоды. Повернувшись, я вдруг увидел вдалеке среди зелени кусочек чего-то яркого, в тайге совершенно неуместного.
– Смотри! – сказал я Гору.
– Думаешь, еще тело? – спросил он, прищурившись. – Или нежить в качестве ловушки?
– Понятия не имею.
– Придется посмотреть. То, что мы нашли тело и Химеру, говорит о том, что Кукловоды где-то близко. Надо идти.
Мы прокрались, лавируя между древесных стволов, к яркому предмету. Уже в трех десятках шагов стало ясно, что это туристическая палатка. Она была раскинута в небольшом углублении под старой и большой елью. Желто-красное пятно на фоне буро-зеленой тайги буквально жгло сетчатку. Самое любопытное, внутри палатки кто-то был и явственно похрапывал.
Гор прицелился в палатку из ружья и движением головы указал, чтобы я открыл клапан. Я нахмурился, но подчинился.
Аккуратно и медленно расстегнул молнию клапана, но клапан еще держался на липучке. Я дернул за нее, и она предательски затрещала.
Похрапывание моментально прекратилось. Я замешкался, не зная, как поступить: отойти или распахнуть клапан. Пока думал, в палатке словно произошел взрыв: нечто яркое и визжащее вылетело оттуда, чуть не опрокинув меня наземь.
– Валите нахер от меня! Нахер валите! – вопило непонятнее существо визгливо. – Я опасен!
Обычный человек, не нежить, догадался я. Гор перехватил палку, которой человек в оранжевой куртке размахивал как попало. Я обхватил парня поперек туловища и повалил на землю. Теперь у нас появилась возможность разглядеть его получше.
Парень лежал на спине, зажмурив глаза за стеклами очков и выставив перед лицом кулаки. На вид ему было лет двадцать, не больше.
Лицо веснушчатое, щеки впалые, рот от страха кривится. Волосы у него были темно-русыми и слипшимися от грязи и пота, брови светлыми. Поскольку мы молчали и не двигались, парень приоткрыл сначала один голубой глаз, потом второй.
– Привет! – с идиотской улыбкой сказал парень.
– Ты кто? – поинтересовался Гор.
– Леха я, – ответил незнакомец, перебегая глазами с меня на Гора и обратно. – Леха Царев.
– Что ты тут делаешь, Леха Царев? – строго спросил Гор.
– А вы, значит, настоящие люди? – проигнорировав вопрос, спросил Леха.
– Нет, блин, снежные люди, – не удержался я.
У Лехи отвалилась челюсть.
– Что, правда?
– Да нет, конечно! – рявкнул я. После пережитого страха меня переполнял гнев. – Ты с луны свалился? Что делаешь в тайге один? Отвечай быстро!
– Настоящие люди, – восторженно сказал Леха. Но, заметив мой взгляд, тут же отрапортовал: – Я – уфолог, член Тюменского уфологического сообщества. Поехал изучать аномальную зону. Думал, здесь совершил аварийную посадку инопланетный корабль. Хотел первым сделать открытие века и совершить контакт цивилизаций. Или, на худой конец, сфоткать настоящего инопланетянина. Написать статью. И… э-э-э… прославиться…
Мы с Гором переглянулись. Чудаков на свете много, я это знал, но чтоб такие…
– А теперь что думаешь? – спросил Гор спокойно.
– Что рехнулся, – поведал Леха печально. – Мужики, здесь такая херня творится, будь здоров… Ходят по ночам какие-то существа… – Его передернуло. – Зомби, привидения… Тут не уфологи нужны, а охотники за привидениями!..
Он нервно огляделся.
– И ты после всего дрыхнешь без задних ног? – удивился я.
– Так ночью-то фиг уснешь! Я вторую ночь глаз сомкнуть не могу. Вот и закемарил сегодня днем, пока светло и не страшно…
От нежити солнечный свет тебя бы не спас, подумал я. Дуракам везет.
– Сколько ты дней здесь?
– Третий пошел. Заблудился вконец. Хожу-хожу, а меня будто кружит кто-то. Если бы мне такое раньше сказали, я б ему в лицо расхохотался. А вы, парни, кто такие, можно спросить?
– Нельзя, – сказал Гор.
Леха не обиделся. Вскочил, отряхнулся.
– Ладно. Не хотите, не говорите. Но я вас прошу – заберите меня отсюда, а? Мне бы выбраться из этой проклятой тайги… Знаете, я так счастлив, что вас встретил… Человеку, оказывается, для счастья мало надо…
Мы с Гором переглянулись. Несмотря на невыразительное лицо Гора, я прекрасно понял, что он думает так же, как и я: дурака занесло в эти края, хлебнет теперь горя на всю оставшуюся жизнь. Если выживет. И откуда только берутся эти клоуны? Тот деревенский дурачок и то умнее, если подумать. Не лезет, куда не просят.
– Ладно, Алексей, – произнес Гор. – Тебе лучше возвращаться в деревню Осиновка – направление мы тебе покажем. Вон туда. С собой взять не можем, у нас важные дела. Иди в деревню, а потом вали в свою Тюмень не оглядываясь. Нет тут никакого НЛО. Зато есть кое-что похуже. Однако не думаю, что тебе хочется узнать, что именно.
Мы зашагали прочь от палатки, но Леха бросился за нами с воплем:
– Эй, мужики, не бросайте меня! Я же сдохну здесь!
– Нам не по пути, – бросил Гор. – Тебе в ту сторону. А нам – в эту.
– Да мне по барабану! – воскликнул Леха. На глазах у него выступили слезы, под носом набухла подозрительная капля. – Не хочу один оставаться! Хоть куда! С вами! Возьмите, а, не в падлу!
Мы снова переглянулись. Если брать его с собой, он будет нам обузой. Словно прочитав наши мысли, Леха сказал:
– Я мешать не буду! Все сделаю, посуду помою, там, помогу, че по мелочи надо… – На лице у него расплылась хитрая улыбка. – У меня хавка есть нормальная, если чё. И коньяк грузинский!
Я отвел Гора в сторонку.
– До сих пор ему везло, что не наткнулся на нежить. Лишь издали видел. Но если его оставить, шансы у него невелики. Не может же ему вечно везти.
Гор наморщил лоб, прикидывая.
– Нет, – наконец сказал он. – С нами или без нас, риск погибнуть у него одинаковый. К тому же мы точно не знаем, что нас ждет впереди. Дальше будет хуже.
Я не спорил. Признавал, что Гор прав. Мы вернулись к Лехе, который энергично сворачивал палатку.
– Извини, Алексей, – сказал я с искренним сожалением. – Не выйдет. Лучше тебе в темпе топать вон в том направлении, затемно успеешь пересечь овраг, а дальше не страшно.
У Царева задрожали губы.
– Как так-то?.. Мужики, вы чего? А? Я ж сдохну от страха! Зомби меня слопают…
– Ты встречал зомби, и они тебя не тронули? – перебил Гор.
– Я издали их видел… Не заметили, наверное…
– А почему ты думаешь, что это зомби? Издали многого не разглядишь.
Я покосился на Гора. Тот сверлил Леху своим фирменным взглядом.
– Так они ходили как зомби! Кривые какие-то! У одного рук нету! В лохмотьях! И воняют! Ко мне ветерком подуло, я чуть не обрыгался…
– Сколько их было?
– Трое, – ответил Леха. – Два вроде бы мужика, то есть бывших мужика. И одна вроде бы баба. То есть бывшая баба. В белом. И ходила она странно как-то, враскоряку.
И он изобразил походку Химеры. Еще бы ей так не ходить – с руками вместо ног! Повезло Лехе, что он не наткнулся на них вблизи.
– Еще двое где-то спрятались, – сказал мне Гор. Он задумался, потом заявил: – Ладно, пойдешь с нами.
Леха подпрыгнул от радости.
– С условием, – продолжил Гор. – Не мешать. Команды выполнять без вопросов. Самому вопросы не задавать. Раз уж ты видел зомби, имей в виду: они существуют, а мы их уничтожаем. Типа охотников за привидениями. Понял?
Леха закивал. Рта не раскрывал: выполнял указание не задавать вопросов.
– Добро пожаловать в команду, – добавил Гор.
Леха вытер нос, шмыгнув. Обрадовался, наверное, до потери пульса, но постарался сдержать эмоции. На нас он поглядывал теперь с восхищением и страхом. Вероятно, мы с Гором стали свидетелями перевоплощения уфолога в исследователя зомби.
Взвалив каждый свой рюкзак, мы пересекли относительно свободное от растительности пространство и взобрались на пригорок. Другой склон пригорка полого спускался в низину, в которой стоял крохотный поселок. Он совсем не был похож на Осиновку: в нем преобладали двухэтажные белые панельные здания, возвышалось одно трехэтажное, за ним чернели две высоченные трубы от котельной. Ближе к нам выстроились гаражи и пара заржавленных остовов автомобилей. С первого взгляда было понятно, что поселок давным-давно заброшен. Частые ливни, лютые зимы и просто время превратили когда-то ухоженные здания в облезлые руины с черными провалами окон.
Словно в насмешку над временем, в нескольких десятках метров от нас торчал покосившийся столб с жестяной вывеской, на которой всё ещё читалась надпись: «Дар».
*
– Кирилл, – негромко сказал Гор, озираясь по сторонам. Мы вошли на территорию таинственного поселка «Дар». Лешка отстал, оглядывался с открытым ртом и не слышал нашего разговора. – С нежитью ты уже готов бороться. Но еще тебе нужно научиться убивать людей.
Я не поверил ушам.
– Чего? – прошипел я. – Ты рехнулся, Гор? Каких еще людей? Мы же с нежитью боремся, а не с людьми…
– Я о Кукловодах, – перебил Гор. – Они-то люди… По крайней мере, внешне. Похоже, скоро мы с ними познакомимся очень близко. Когда настанет момент, ты не должен тормозить и рефлексировать, понял? Стреляй прямо в голову, в лицо, в глаза. Или бей ножом прямо в сердце. Минуту промедлишь, поплатишься головой. Убить человека не так-то просто, как думают. Слишком сильно в нашей голове табу на убийство. Ну как, сможешь?
У меня взопрела спина, несмотря на прохладный воздух. Действительно, смогу ли?
– Я сделаю всё, что надо, Дмитрий, – пробурчал я.
– Вот и прекрасно, – сказал Гор. Он не стал больше меня мучить и пошел к ближайшим постройкам.
Мы заглянули в гаражи – всюду запустение. Даже животные здесь не прятались. Останки автомобилей были полузасыпаны листвой и прочим лесным мусором. Я узнал «Москвич» и «Жигули»-шестерку, так называемую «Шоху». Номера были какие-то непонятные, странно короткие.
– Советские номера, – пояснил Гор. – Это очень старый поселок.
Обойдя гаражи, мы вышли на квадратную площадку. На ней валялся покореженный лист металла, похожий на узкое крыло.
– Ребят! – восхитился Леха. – Да это же лопасть вертолетного винта! Оторванный! Это вертолетная площадка, вкуриваете? Мы, значит, на тайную базу попали, что ли? Ой, пардон, я вопрос задал…
Между зданиями мы прошли на центральную площадь этого заброшенного городка. По периметру площади выстроились двухэтажки и трехэтажное здание с котельной. Я задрал голову, разглядывая облупленную стену и выбитые окна. Лишь в некоторых окнах чудом остались стекла. В одном из окон на втором этаже мне почудилось женское лицо – вполне миловидное, с большими темными глазами и приоткрытым ртом. Я уже собирался окликнуть Гора, когда он крикнул:
– Кирилл, оружие!
Я повернулся к нему – Гор держал струны, которые потрескивали от накопленного электричества. Я дернул пистолет из штанов, он застрял, я дернул еще раз, на сей раз удачно, хотя штаны чуть с меня не слетели. Леха хлопал глазами, не понимая, о чем речь.
Впрочем, через мгновение и последний идиот понял бы, о чем речь. Они полезли отовсюду – нежить, зомби, марионетки и химеры. Со времен превращенной в марионетку моей соседки, тети Гали, я впервые видел марионеток так близко и при дневном свете. Трое мужских трупов ковыляли к нам от двухэтажек, где они и прятались. Вместо ног у них торчали металлические трубки с суставами, причем Кукловоды не заботились о симметрии: у одной марионетки одна ножная трубка была двойная, остальные одинарные. Третья из марионеток была без рук – вероятно, та, о которой упоминал Леха. Зато на почерневшим от тления лице, прямо под вмонтированными в глазные орбиты стеклянными линзами, щерился разорванный рот, полный металлических зубов. Она клацала ими, идя на нас, раскрывая рот гораздо шире, чем на это способен обычный живой человек. Топот и клацанье разносилось в холодном воздухе по всей площади.
Две химеры наступали с другой стороны. Они не были похожи на руконогую висельницу. Поначалу я вовсе не сообразил, что передо мной. Одна химера напоминала мерзкое четырехногое существо. Оно состояло из двух половин человеческого тела – от груди и ниже; обе части были сшиты срезами друг с другом, и передвигалось чудовище, как человек, ставший на мостик. Тела были обнажены, половые органы вырезаны. Из животов торчали по одной руке со стальными когтями. Ни головы, ни глаз заметно не было, но передвигалась химера целеустремленно.
Другая химера состояла из трех тел, сшитых спинами друг к другу. Одна нога была заменена на искусственную. Желто-зеленая кожа оживленных мертвецов с трупными пятнами кое-где разорвалась, обнажая серые мышцы.
Компанию всей этой нежити составляли еще двое мертвецов в истлевших лохмотьях – без протезов и лишних частей тела. Они походили на «классических» киношных зомби и распространяли отвратительную вонь.
Картина эта была настолько сюрреалистична, нереальна, что я не испугался, а просто замер и во все глаза разглядывал этот чудовищный пантеон.