Диомид говорил с таким видом, словно сам себя убеждал в собственной правоте. Он подскочил ко мне. Бледность пропала; наоборот, он даже раскраснелся.
– Вызови всех своих Теней! Вызови всех духов, каких сможешь! Покажи им, на что способен! Сражайся в полную силу, не жалей никого! – Он понизил голос: – Убей их всех, если придется. Ради нас.
Я помолчал. Пауза длилась и длилась. Диомид буравил меня настойчивым взглядом.
– Среди фанатиков Духовного Ренессанса друзей у меня нет, – наконец сказал я.
Во дворе послышался шум, залязгали стальные ворота. Мы с Диомидом переглянулись и вышли из дома.
Уже почти наступила ночь – холодная и промозглая. С неба сыпал мелкий и противный дождь. Фонарь над входом размазался в смутное пятно.
Ворота стояли распахнутые, Зеркальные воины ухитрились открыть запор. Они входили во двор – трое в странных костюмах, зеркальных масках, с оружием в руках. За их спинами виднелись еще люди и черный фургон, на котором все они, судя по всему, приехали.
– Диомид и Вадим! – прозвучал голос, усиленный и измененный электроникой. – Сопротивление бесполезно и опасно для вас же. Не пытайтесь вызвать духов, мы не причиним вам зла. Но вы поедете с нами.
– В лабораторию? – саркастически спросил Диомид. – К другим белым мышкам? Нет уж, дудки. Мы – птицы вольные.
Он почти незаметно для меня закрыл Зеркальным воинам зрение и метнулся в сторону от крыльца. У меня в сознании вспыхнул яркий, сверкающий образ, озаривший для меня эту промозглую ночь. Тотчас дрессированные Тени подняли в воздух кучу щебенки у забора и обрушили на пришельцев.
Зеркальные воины устояли на ногах, хоть удар их пошатнул. Один из них поднял оружие и выстрелил бы прямо в меня, если бы второй не ударил прикладом по стволу стреляющего. Огненный луч попал в мансарду и мгновенно прожег в сайдинге дыру с оплавленными краями. Наверное, в мансарде начался пожар, но мне было не до того.
– Нет! – прозвучал звонкий голос. И я прямо-таки увидел позади зеркальной маски лицо Лины. – Живыми!
– Лаутус приказал уничтожить их, если будут сопротивляться! – прокричал в ответ ее спутник. – Мы их предупредили!
Лина, которую невозможно было узнать в костюме Зеркальных воинов, осталась на месте, а двое остальных рассредоточились по двору, окружая нас с Диомидом. В ворота проскользнули еще двое.
– Вадим! – услышал я голос Диомида, что пригнулся за крыльцом. Он больше ничего не добавил, что мольба в голосе и так говорила о многом.
Я на секунду прикрыл глаза, вызывая в голове новый образ. В пространстве передо мной, заполненном мириадами сверкающих в свете фонаря капель дождя, проявилась серебристая сущность. На сей раз Реаниматор походил не на рыбу с человеческим лицом, а на гигантскую многоножку, что извивалась прямо в воздухе в метре над землей.
Неуловимо быстрым движением она скользнула к куче металлолома в углу двора.
И куча пришла в движение.
Ржавые остовы, детали, спутанная проволока и арматура задвигались с отвратительным хрустом и скрипом, от которого болели зубы; куча поднялась и принялась перестраиваться. Зеркальные воины, Диомид и я – всё мы застыли, наблюдая за чудовищными метаморфозами. Наконец, жуткий трансформер обрел окончательный вид – ржавое подобие человека ростом метров четыре, на трех кривых ногах, с двумя длинными многосуставными руками, свисающими аж до мокрой земли.
Не думал, что духи умеют конструировать. Но, видимо, Реаниматоры обладали навыками инженеров и художников-авангардистов.
Зеркальные воины начали стрельбу – лучи оплавляли трансформера, но особого вреда не причиняли. Он грузно развернулся, отчаянно скрипя и лязгая, длинная рука метнулась в сторону одного из Зеркальных воинов, того самого, что стрелял в меня. Воин отлетел, как перышко, и впечатался в забор, который прогнулся в сторону улицы.
Остальные фанатики отбежали, почти беспрерывно стреляя, так что трансформер окутался огненным ореолом. Он бил во все стороны длинными гибкими щупальцами. С жалобным звоном из ближайшего окна вылетели стекла, забор из гофрированной жести смялся, как бумага, и вылетел комом на другую сторону улицы. Одна рука задела столб электропередачи. Весь в искрах электрических разрядов, столб повалился на соседский забор, где-то истерично закричали.
Я соскочил с крыльца и, наклонившись, подбежал к Диомиду. Зеркальные воины, увлекшись боем с ржавым монстром, не обращали на нас внимания.
– Диомид, бежим!
– Пусть Реаниматор вселится в людей! – закричал Диомид, не сдвигаясь с места. – Пусть они стреляют друг в друга! Надо избавиться от них!
Я представил, как Реаниматор вселяется в Лину. Она даже не поймет, отчего умерла…
– Нет, – неожиданно для себя отрезал я. – Просто надо бежать, убивать их не обязательно.
Диомид вытаращился на меня, будто впервые увидел.
На улице заскрипели тормоза – это подъехал еще один черный фургон. Теперь, когда у нас снесло забор, было прекрасно видно, как из него выбегает один за другим, как бойцы спецназа, еще с полдюжины Зеркальных воинов.
– Вадим, умоляю тебя, – начал Диомид. – Бежать поздно…
– Вадим Вольский! – загрохотал усиленный мегафоном голос. – Останови свое чудовище! Остальным – не стрелять! Там моя дочь, идиоты! Именем Лаутуса, прекратить огонь! Она еще не прошла посвящение, поэтому не обязана рисковать жизнью! Каролина, назад, быстро!
Я фыркнул с горьким видом.
– Семейный подряд… Я мог бы догадаться. Интересно, где Екатерина…
Диомид вскочил, махнул рукой. Что-то свистнуло. Потом еще раз. Диомид воспользовался тем, что Зеркальные воины отвлеклись на отца Лины, который, очевидно, занимал высокое положение в иерархии Духовного Ренессанса, и одним ударом плети, что прятал в рукаве, выбил у Лины оружие, а другом сбил с ног. Он подскочил к лежащей Лине, в свободной руке сверкнул длинный нож – я уже его видел в теле Агеева.
– Всем стоять! – рявкнул Диомид, поднимая Лину и прикрываясь ею, как щитом.
Зеркальные воины замерли, даже ржавый монстр остановился. На улице не было ни одного прохожего, соседи и носа не высовывали – и поступали благоразумно, надо сказать.
Анатолий Валов, отец Лины, неотличимый в маске от других воинов, протянул руку к Диомиду.
– Не тронь ее! Мы не причиним вам вреда.
– Ага! Так и поверил! – почти радостно сказал Диомид, удерживая лезвие у горла притихшей Лины. – Вы уже половину улицы разнесли, чтобы добраться до нас. И после этого я должен поверить, что вы не причините нам вреда? Я сказал: стоять!
На одно странное мгновение я будто увидел всю эту сюрреалистичную картину сверху. Такое уже случилось в гостинице «Абсолют». Раскуроченный двор, поваленный искрящий столб, толпа неподвижных людей в зеркальных масках, замерший монстр из ржавого металлолома в углу. И бесконечный дождь, сыпавший из тьмы над нами.
– Вадим, – обратился ко мне Диомид, – сделай одолжение, прикажи голему уничтожить всех этих лгунов. Иначе нам обоим конец.
– Сначала отпусти Лину, – дрогнувшим голосом сказал я.
Это был переломный момент. Я проявил недоверие Диомиду. Он это сразу понял. Достал из кармана что-то блеснувшее в свете фонаря.
– Хорошо, сынок. Я отпущу ее. Но сначала надень это.
– Что?
– Копия твоего талисмана. Того, что рассыпался после визита черного шамана. Он снимает морок… Ты под властью черной магии, опять, хоть и не понимаешь этого… Поэтому идешь против меня, твоего единственного друга и приемного родителя! Надень талисман, прошу тебя, и ты поймешь истинное положение дел!
Морок? Я под властью морока, иллюзий?
Я протянул руку за талисманом.
– Нет! – завопила Лина. Маска откинулась, открывая лицо. – Не бери эту дрянь, Вадим! С помощью этого талисмана он тебя контролирует! Управляет тобой, а ты ничего и не подозреваешь! Ты делаешь за него грязную работу: вызываешь мощных духов, уничтожаешь неугодных людей… Ты ведь замечал, что устаешь после ночи, хотя вроде бы спал? И ты должен был видеть хоть какие-то признаки того, что ходишь во сне: грязь на одежде, царапины, ушибы…
Я остолбенел.
– Не может быть…
– Ложь! – завопил Диомид. – Какой смысл мне им управлять, если я сам шаман?
– Каролина! – вмешался Анатолий, стоявший в стороне с остальными Зеркальными воинами. В Диомида он не мог попасть из оружия, не попав в дочь. – Ну зачем ты приехала сюда без моего ведома? Диомид, я согласен на сделку…
– Помолчи, папа! – внезапно отрезала Лина. Снова обратилась к Диомиду: – Ты шаман, но не такой сильный, как Вадим. Ты не способен вызвать даже духов второго уровня, такого, как Реаниматор…
– Он вызвал Прорицателя, – возразил я.
– Вот как? Ты видел, как он вызвал Прорицателя? Он не пользовался никакими специальными артефактами? И откуда тебе известно, что это был именно Прорицатель, а не слабенький дух, запрограммированный давать определенные ответы?
Я промолчал. Диомид пользовался куколкой. Но что это значило? Я слишком мало знал о шаманах. Диомид тогда разозлился, что я потратил третий вопрос, на который дух ответил «Он хочет использовать тебя, Вадим Вольский!» Кто «он»? Я полагал в тот день, что черный шаман. А вдруг дух имел ввиду Диомида?
– Каролина, прекрати! – крикнул Анатолий.
– Нет, я скажу! – чуть ли не истерично выкрикнула Лина. – Вадим имеет право знать! Диомиду был нужен послушный ученик со способностями вызывать мощных духов. Но ты, Вадим, слишком правильный, и Диомид стал вводить тебя в транс без твоего ведома. С помощью талисмана. Твоими руками он творил черные дела много лет…
– Это я правильный? – Меня разбирал смех. – Ты меня плохо знаешь! И о каких черных делах ты говоришь?
Во время нашего диалога Диомид не отрывал от меня взгляда. Нож держал у горла Лины, но воспользоваться им, кажется, не собирался. На его мокром лице было написано страдание.
– Твой учитель Диомид, твой приемный отец… – сказала Лина. – Он – наемный убийца, известный как Призрак Оперы.
Я попытался что-то возразить и не смог. Язык не повиновался.
Всё, или почти всё в словах Лины сходилось. Призрак Оперы проникал в охраняемые места незамеченным, убивал и скрывался – на это способен только Странный… Или двое Странных. Я уставал по утрам, хотя спал всю ночь. На моей одежде и обуви появлялись странные пятна, которые пропали после разрушения талисмана.
– Та ночь, когда распался мой талисман, – медленно сказал я, обращаясь к Диомиду, – какая-то сущность проникла в мою спальню. Ты сказал, что это черный шаман. Что черный шаман – это Агеев. Так это был ты на самом деле? А Агеев вообще не при делах? Кто он такой – заказанная жертва? Получается, я всё равно помог тебе убить его – даже без талисмана…
Диомид заговорил:
– Ты стал сильным, очень сильным, мой дорогой сынок. Да, я признаюсь тебе: я вводил тебя в транс, чтобы воспользоваться твоей силой. Не хотел, чтобы ты страдал… Я был вынужден, пойми! Мой заказчик – могущественный человек, я не мог пойти против него! Зато у нас были деньги и свобода! Мы жили в свое удовольствие, мы объездили всю страну! Это тебе не интернат для сироток.
Он улыбнулся мне, и я интуитивно почувствовал, что на его лице не только дождевая вода.
– Вадим, я уже говорил, что ты мне как сын. А я твой отец. Я заменил тебе погибших родителей, когда ты никому не был нужен. Помнишь? Я дал тебе смысл жизни. Не эти фанатики, не другие люди, а я. Я, Вадим! Поэтому ты должен понять и простить меня. Я уже хотел тебе раскрыться, но у меня не повернулся язык. Со временем я обязательно сказал бы, что был вынужден тобой манипулировать…
– Так тебе были нужны деньги? – тихо спросил я. – Ради них надо было убивать людей? А ограбить банк ты не догадался? С нашими возможностями и это возможно.
– Мой заказчик выбора мне не оставил! – страдальчески выкрикнул Диомид. – Он называл жертву, я убирал ее с помощью твоей силы, а он давал не только деньги, но и средство от старения… Без него я бы давно состарился и умер, и некому было бы заботиться о тебе!
– Значит, Агеев был заказанным терпилой, – вслух размышлял я. Меня трясло. – Талисман отчего-то развалился, я вышел из транса, но ты выкрутился и повернул дело так, что я в конце концов всё равно помог от него избавиться… Значит, я убил всех этих людей…
– Не ты, а Диомид! – вмешалась Лина. – Он управлял тобой без твоего ведома. Ты был орудием.
– Так отчего рассыпался талисман? – не слушая ее, спросил я.
– Я не знаю, – ответил Диомид. – Очевидно, твоя сила победила силу талисмана… Вадим, в любом случае я больше не собирался вводить тебя в транс без твоего ведома. Я бы тебе раскрылся, и мы зажили бы как в былые времена, без этих Чистильщиков. Сейчас тебе нужно сделать выбор – я или они. Спроси себя, кто ты: лабораторная крыса или свободный человек, шаман? Сделай свой выбор, ибо час настал.
Я стоял на перекрестье всех взглядов, мокрый, хоть выжми, и глубоко несчастный, как после известия о смерти родителей, хоть этого никто не видел. Железный голем ждал указаний, далекий от всего человеческого. Зеркальные воины готовы были в любой момент выстрелить в меня, но мне было плевать. Ночь кружила над нами черной птицей.
– Черный шаман, – пробормотал я. И рассмеялся. – Я всегда думал, что он – наш враг! На самом деле я сам – черный шаман! Чернее некуда!.. Я сделал выбор, Диомид. Я ухожу. От всех вас. Провались оно все! А если кто-то из вас последует за мной, я постараюсь вызвать другого духа. Элементаля. И он сотрет всех вас, лицемерных сволочей, с лица земли! Понятно?!!
Последние слова я проревел не хуже иерихонской трубы. Зеркальные воины нервно переглядывались.
– Нет! – крикнул Диомид. – Не оставляй меня! Они меня убьют!
Я отвернулся.
– Мне жаль.
– НЕТ! – снова прокричал Диомид. – Стой! Если ты бросишь меня, я ее убью! Она ведь тебе дорога?
Я развернулся. Диомид крепче прижал к себе спиной Лину и приподнял нож, нацеленный в горло. Я вспомнил старый сон, в котором чудище точно так же держало Лину сзади и грозило вырвать ей горло когтями.
– Диомид, брось, – сказал я устало. – Она мне не дорога. Она также лгала мне, как и ты. Я не хочу крови. Отпусти ее, и разойдемся, как в море корабли.
– Сделай выбор! – прошипел Диомид. – Или мы их, или они нас! Ну же! Заставь голема убить их всех!
Я поглядел на Зеркальных воинов. Их страх ощущался прямо физически. Все они знали, что такое элементали. Я не был уверен, что сумею вызвать духов стихий, но Чистильщики мне поверили.
– Похоже, все ждут моего решения, – насмешливо сказал я. Во мне больше не было боли, я полностью перегорел. Вот так умирают романтики, и из их пепла рождаются циники. – Что скажешь, учитель сострадания?
– Поступай так, как подсказывает сердце, – тихо отозвалась Лина. Она не шевелилась в объятиях Диомида. – Я не про мускульный орган, как ты понял.
Я подумал. Сердце – то, что не мускульный орган, – уже подсказывало выход. Но мне не хотелось его слушать. Я должен остановить убийства. Но чтобы прекратить убийства, нужно совершить еще одно…
– Прости, – сказал я Диомиду.
Даже в полумраке стало видно, как смертельно он побледнел.
– Нет, нет, нет!
Оглушительный лязг голема заглушил все остальные звуки. Выметнувшаяся с немыслимой скоростью рука монстра пробила Диомида насквозь. Лина отлетела в сторону, и к ней тут же подскочил отец. Несколько секунд Диомид с детским удивлением смотрел на ржавое щупальце, торчащее из груди. Потом голем с той же скоростью выдернул щупальце, и Диомид рухнул на землю, заливая мокрый асфальт двора кровью.
Я поднял лицо к черному слезящемуся небу. По моему лицу теперь тоже текли не только дождевые капли.
Медленно, с сутулившимися плечами, я пошел прочь, не оглядываясь. Позади неистовствовали Тени, железный голем с грохотом крушил всё вокруг, а дом горел, как моя жизнь. Никто меня не преследовал.
Я не знал, что буду делать дальше. Просто оставлял за спиной остывающее тело учителя, свою первую любовь и дом, который почти стал моим родным, и растворялся в ночи – ведь именно в ней место черному шаману.
Часть восьмая
ЧИСТИЛЬЩИКИ