103. Столь он неразумен. Изрекает то, что чуждо истине, и сам себе противоречит, и даже не стыдится не испытывает благоговейного трепета перед утверждениями великого Дионисия и святой священной Церкви, которые говорят: «То, что Бог движется, должно мыслить благочестиво, не как перемещение (φορά)[327], или изменение (ἀλλοίωσις)[328], или перемену [в иное] (ἑτεροίωσις), или превращение (τροπή) или пространственное движение (τοπική κίνησις) — прямолинейное, или круговое, или состоящее из обоих, не как умопостигаемое, душевное, природное. [Это движение нужно мыслить как то], посредством которого Бог приводит все в существование, все содержит, и всеми способами осуществляет обо всем Промысл; этим движением во всем присутствует промыслительными выходами вовне на все сущее и энергиями, неудержимо охватывая все сущее. Так что Однако должно позволить слову воспеть богоприличествующим образом в гимнах и движения неподвижного Бога. [Iβ 28r*] Движение по прямой должно мыслить как неизменность и неуклонный выход вовне действий (ἐνέργειαι) и происходящее из него существование всего сущего И притом прямолинейность неуклонность, а именно, как неуклонный выход вовне энергий и происхождение из него — всего; спиралевидное — как устойчивый неподвижный выход вовне и, а именно, как плодотворный покой; движение по кругу же — как тождественность и способность объять то, что в середине и то, что по краям, — объемлющее и постижимое, и как а именно, как возвращение к Нему того, что из Него произошло »[329].
104. Ведь и сам он, словно придя в себя, говорит: «Дальше внутри Божественной природы В находящейся по ту сторону глуби Божественной природы никакого выхода вовне (processio, προοδός) не обнаруживается, но только вход вовне для совершения внешних [дел и вещей] относительно внешних дел существует выход вовне »[330]. И снова: «во всех боговидных действиях (operatio, ἐνέργρια) не прекращающая ни одного Божественного движения благодаря своему действию Которая во всех боговидных действиях по причине собственной энергии (действия) не оставляет ни одного боговидного движения »[331]. И еще: «В Боге есть благость и излияние благости на [все] прочее »[332]. И наконец: «Чтобы человеку посредством чувственных [вещей] было показано, что происходит выход вовне умопостигаемых даров »[333].
|
|
< Неверное утверждение Фомы о том, что ангелы и умы людей неподвижны >
105. Однако же, из-за премногого невежества в [вещах] Божественных, он думает, что и ангелы, и человеческие умы полностью неподвижны, поэтому и говорит об ангелах: «То, что находится ближе всего к Богу — полностью неподвижно, как, например, отделенные сущности, которые из-за подобия ближе всего располагаются к Богу, Который полностью неподвижен »[334]. И еще: «Отделенные сущности сами по себе не движутся »[335]. А затем, совсем уже забывшись: «Отделенные сущности не движутся ни сами по себе, ни в силу обстоятельств акцидентально »[336]. Да И о священном богослове Григории, и о святой Церкви он быстро забыл запамятовал, [Iβ 28v] которые о богоприличествующем движении[337] говорят так: «Но поскольку для [Божественной] благости было недостаточно того, чтобы двигаться [только] в созерцании самой себя, а надлежало, чтобы благо было излито и перешло [дальше]»[338], а об ангелах так: «Хочу сказать, что они неподвижны в отношении зла и имеют одно только движение к добру. Однако уверяет меня, что они не неподвижны, но [всего лишь] неудобоподвижны в отношении зла блистательный Денница, который из-за превозношения и стал [тьмой], и называется тьмой, а также подчиненные ему отступнические силы, которые по причине уклонения от добра [сами] творят зло и нам советуют »[339].
|
|
106. О сама простота, если бы ангелы и наши умы не обладали движением, то как бы они восходили к Божественным озарениям и к Богу, и к тому же преуспевали в этом? Почему некоторые из них поворачивают назад и отпадают [от Бога]?[340] Что может быть безумнее, что может быть глупее, чем считать, что самовластная природа неподвижна, и писать, Не знаю, какое безумие не превосходит из-за сильного помешательства думать, что самовластная природа неподвижна, и писать, что «движется только тело, как доказано в шестой книге “ Физики ”[341][Аристотеля]»[342]? Ведь если ангелы, вестники Божии, не движутся, то каким образом они являются ангелами (вестниками)? Ведь если считается, что Бог, хотя Он неописуем, тем не менее богоприличным образом движется, поскольку из-за того, что Он производит в бытие существующие [вещи], посылает всему сущему им священные выходы, объемлет и хранит все, считается богоприличествующим образом движущимся[343], — то почему ангелы, описуемые и ограниченные, будучи посылаемы Богом для служения святым, не будут движимы, как [Iβ 29r] ты говоришь, ни сами по себе, ни в силу обстоятельств акцидентально?[344] Как далеко ты заходишь за пределы разумного и должного [образа мыслей]!
|
|
107. Между прочим, и великий Дионисий утверждает: «Закон, как сообщает нам богословие, был дарован нам через ангелов [Божиих], однако и тех прославленных отцов наших, которые жили до закона, и [тех, кто жил] после закона, ангелы возводили к Божеству »[345]. Так как же, по-твоему, неподвижные ангелы возводят [к Богу] неподвижные умы? будучи неподвижными, ангелы возводили наши неподвижные умы? Кто из святых, о мыслящий по-язычески [человек], научил тебя говорить, что «существующее полностью вне движения, не может иметь причину в небесных телах »?[346] Что же тогда из существующего будет небодвижно, если и Отчего же [тогда всем] существующим свойственна неподвижность, когда Бог движется богоприличествующим образом[347], и а ангелы и души движутся так, как приличествует им? Однако ты, пообещавший говорить против язычников[-философов], выставляешь напоказ своего учителя (Аристотеля) открыто выступаешь со своим учителем (Аристотелем) и даже не стесняешься, когда говоришь: «Из [слов] Философа в восьмой [книге] “ Физики ” известно, что “ то, что касается деятельности ума находящееся вокруг ума полностью вне движения, если говорить в собственном смысле ”[348], именно в состоянии покоя, а не в движении душа становится разумной и знающей, как там же сказано скорее же именно посредством покоя (то есть неподвижности), а не движений душа становится рассудительной и [опытно] знающей, как говорится там же »[349].
108. И еще: «Ум, воспринимая формы (εἴδη, formae), не движется, но скорее совершенствуется и мыслит, находясь в покое, скорее, находясь в спокойном состоянии, совершенствуется и мыслит; движение же [только] препятствует ему мыслить »[350]. Извольте, поглядите на очевидное бесчувствие и нечестие! Все богомудрые [мужи] называют все самовластное также и самодвижущимся, а именно, [Iβ 29v] говорят, что Бог, ангелы, и наши умы движутся приличествующим каждому образом. Однако Фома никак не доверяет многим, и притом святым [мужам], а [верит] только одному, и к тому же язычнику (Аристотелю), который утверждает в восьмой [книге] “Физики”: «То, что касается [деятельности] ума вокруг ума полностью вне движения, если говорить в собственном смысле »[351], «именно в состоянии покоя, а не в движении душа становится разумной и знающей, как там же сказано скорее же именно посредством покоя (то есть неподвижности), а не движений душа становится рассудительной и [опытно] знающей, как говорится там же »[352]. И снова: «Ум, воспринимая формы (εἴδη, formae), не движется, но скорее совершенствуется и мыслит, находясь в покое, скорее, находясь в спокойном состоянии, совершенствуется и мыслит; движение же [только] препятствует ему мыслить »[353].
109. Он не верит святым Ну не верит он святым (таким, как Максим Исповедник и Григорий Нисский), которые говорят, что «если разумное движется соответственно себе самому, то оно непременно и мыслит; а если мыслит, значит, и вожделеет то, о чем мыслит, что помыслено; а если вожделеет, то претерпевает и исступление (ἔκστασις) из-за вожделенного непременно соответственно вожделенному переживает и исступление к нему; а если претерпевает переживает [исступление] к нему], то ясно, что и устремляется [к вожделенному нему]; следовательно, равным образом и увеличивает силу движения »[354]. И еще: «Я говорю не об отмене самовластности, но, скорее, о природном расположении, твердом и непреложном, то есть о намеренном подчинении [себя Богу] (гномической) уступке (ἐκχώρησιν γνωμικήν), чтобы мы пожелали иметь движение оттуда же, откуда имеем бытие чтобы мы сильно возжелали постичь, откуда у нас бытие и движение »[355]. И это прямое устремление, очевидно, есть исполненное любовного томления движение в Боге (т.е. связанное с Богом). А это есть явное устремление — движение с любовным томлением, ясно, что в Боге. И еще: «Только Божество поистине сладостно, желанно и вожделенно; всякий раз случающееся наслаждение Им становится поводом к большему влечению, которое, благодаря приобщению к причастию к благам, усиливает любовное томление »[356]. «Ибо соединяющаяся с Богом душа не пресыщается в наслаждении; [Iβ 30r] чем обильнее она наполняется красотой, тем сильнее в ней расцветает любовное томление она процветает (изобилует) любовными томлениями »[357].
110. И снова: «Многочисленно то, что всякий раз обретается от того блаженного естества благ, однако то, что расположено выше, безмерно превосходит все восприемлемое [сейчас] — беспредельно многочисленнее всего восприемлемого. И это постоянно, на протяжении всей вечности веков, происходит с причащающимся из-за бывающего с причастниками приращения все больших благ из-за тех [благ], которые всегда больше приращения [358]
111. «Вновь Так как вновь воспринимаемое всегда больше того, что уже воспринято, но тем не менее оно не ограничивает самим собою искомого, но конец обретенного становится для восходящих началом к обретению более возвышенных [благ]. И как восходящий никогда не останавливается, поскольку от [одного] начала приемлет [другое] начало, так и начало всегда больших [благ] не заканчивается самим собою, потому что влечение восходящего решительно никогда не останавливается на познанном, но благодаря большему, в свою очередь, влечению последовательно восходя к другому более возвышенному [влечению], вечно постоянно шествует чрез все более и более возвышенные [блага] в бесконечность посредством высших [благ] к неограниченному »[365]. В свою очередь, и [святой Василий Великий пишет]: «Узрев блистание Господа и наполнившись его сиянием, душевно уязвленный этой красотой, был подвигнут Божественной любовью к умпостигаемому благолепию Узрев блистание Господа и [наполнившись] Его [светозарными] мерцаниями, пророк, будучи душевно уязвлен такой вот красотой, был подвигнут к боговдохновенному эросу умопостигаемой миловидности »[366]. Опять-таки и [святой Дионисий Ареопагит говорит отмечает]: «Первейшее и исключительное движение ума к Божественному есть любовь к Богу »[367].
112. Однако Фома даже на эту такую вот истину, конечно, не обращает внимания и к утверждениям святых не относится благоговейно. А причина в том, что Аристотель думает об этих [вещах] не так, а иначе, когда говорит: «Движение же [только] препятствует уму мыслить »[368], и в восьмой [книге] “Физики”: «именно в состоянии [Iβ 31r] покоя, а не в движении душа становится разумной и знающей, как там сказано скорее же именно посредством покоя (то есть неподвижности), а не движений, душа становится рассудительной и [опытно] знающей, как говорится там же »[369]. Фома, в какой-то степени следуя за ним в некотором отношении, прибавляет и следующее: «То, что находится ближе всего к Богу, — полностью неподвижно, как, например, отделенные сущности, которые из-за подобия ближе всего располагаются к Богу, Который полностью неподвижен »[370]. Его вместе с его учителем [Аристотелем] стыдит святой Максим, говоря: «Бог из-за того, что Он поистине является желанным и возлюбленным, а также предметом устремления и выбора, движет на это [371] взирающих и тех, у кого есть соответствующая им сила устремления.; а у него есть соразмерная ему сила устремления »[372].
113. Следовательно, Фома не только ничего не знает об учении святых, но и самому себе противоречит Следовательно, [этот] несведущий (Фома) выступает не только против утверждений святых, но и против себя самого, потому что, а именно, называя неподвижным (что явствует из написанного) всякую разумную природу ангелов и людей, и даже о Бога, — он, снова, изменив свое мнение, утверждает: «Некоторым образом порядок телесных движений противоположен порядку бестелесных »[373], а каким бестелесным свойственны движения, он не прибавляет. Возможно, он говорит о тех, которых священный Павел назвал безымянными духами[374]. До такой степени он скупо излагает мысль!
114.115. Так о чем же думает Фома, когда слышит слова великого Дионисия: Что же именно думает Фома, когда слышит великого Дионисия, который говорит: «[От Бога —] все состояния покоя и движения, свойственные умам, душам и телам умов, душ, тел, так как покоем и движением для всех является То, Что превыше всякого покоя и всякого движения, и Что утверждает каждого в его собственном логосе и движет свойственным каждому образом побуждает к [своему] собственному движению? Также И кроме того, говорят, что Божественные умы движутся по окружности, потому что объединяют их когда они объединяемы безначальные и [Iβ 31v] бесконечные осияния озарениями красоты и блага; [движутся] прямо — потому что исходят для промысла о нижестоящем, чтобы правильно все совершить; когда они, продвигаясь по прямой стезе, выходят вперед для промысла о нижестоящем, а спиралевидно — потому что они, хотя и осуществляют промысл о находящихся ниже, неотступно пребывают в том же положении относительно благой и прекрасной Причины тождества, непрестанно вращаясь вокруг нее. когда и при осуществлении промысла о находящихся ниже, не выходя за грань, пребывают в тождественности, непрестанно вращаясь вблизи Причины тождественности, Которая красива и блага.
Душе свойственно круговое движение, то есть вхождение извне в саму себя — единовидное свивание всех сил ее ума как бы как в некоем круге, что дарует ей устойчивость, отвращает от множества внешних [вещей] и сперва сосредотачивает ее в себе самой, а потом, когда она сделается единовидной, соединяет ее с воедино объединенными силами. Таким образом [это движение] приводит [душу] к Красоте и Благу, которое превыше всего сущего, едино, тождественно, безначально и бесконечно. По спирали же душа движется, когда соответствующим ей образом ее озаряет познание Бога, озаряет не умственно, и [не соединяя] воедино (οὐ νοερῶς καὶ ἑνιαίως), но словесно и пространно (λογικῶς καὶ διεξοδικῶς), посредством смешанных и переходящих энергий (действий, ἐνέργειαι). А по прямой — когда, не входя в себя и не будучи движима единой разумностью (это, как сказано выше, значит двигаться по кругу), она выходит вовне к тому, что вокруг нее, и затем от внешних [вещей], как бы от множества каких-то разнообразных символов, возводится к простым и цельныму созерцаниям» [375].
Круговым же движением души является [ее] вхождение извне в саму себя, а именно, единовидное свивание ее разумных сил, которое словно в каком-то круге дарует ей неуклонность, возвращает ее назад от многих внешних [вещей] и собирает ее сначала в себе самой, а затем, поскольку она стала единовидной, объединяет ее в едино с соединенными силами и таким образом приводит [ее за руку] к красоте и благу, которое превыше всего сущего, едино, тождественно, безначально и бесконечно. Спиралевидно же душа движется, поскольку она в сообразной ей мере озаряется Божественными ведениями, не разумным и единственным образом, но рассудочным и пространным (то есть исходящим во вне), а именно, как бы разнообразными и сменяющимися энергиями. А по прямой — когда она, не входя в себя, а именно, не будучи движима единственным разумным свойством, поскольку таковым, как я сказал, является круговое [движение], но выходя вперед к тому, что вокруг нее, от находящихся вне [предметов], словно от неких разнообразных и многочисленных символов, восходит к простым и объединяющим созерцаниям »
116. И еще: «Такова первая Иерархия Таковым является первый [Iβ 32r] порядок небесных сущностей, которая непосредственно вокруг Бога и рядом с Богом обретается. Она ведет несложную и непрестанную пляску кругом (ἁπλῶς καὶ ἀκαταλήκτως περιχορεύουσα) Его вечного познания, ибо таково ее высочайшее среди ангелов вечнодвижущееся положение. и несложно и непрестанно вследствие высочайшего, соответствующего ангелам, вечнодвижущегося положения, водит вокруг Его вечного гносиса хороводы »[376].
117. Как же ангел и наш ум не движется?[377] И каким образом «движение препятствует уму мыслить »?[378] А что означает, когда священный Павел говорит: «Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, воссиял в сердцах наших »?[379] И Бог [говорит]: «вселюсь в них и буду ходить в них »[380]. Равным образом и Господь: «[Я и Отец] придем и обитель у него сотворим »[381]. И еще: «Дух дышит, где хочет »[382]. И Спаситель, вдыхая (ниспосылая дуновением) Его в учеников, сказал изрек: «Примите Духа Святого »[383]. Каковому Духу и сам Фома он (я говорю о Фоме) явным образом присваивает движение, говоря: «Святому Духу подобает движение образом, свойственным любви (per modum amoris, κατὰ τὸν τῆς ἀγάπης τρόπον) на лад [384] любви »[385]. И еще [добавляет]: «Жизнь лучше всего проявляется в движении »[386].
118. «Итак, если Святому Духу подобает движение, то соответствующим образом Ему присваивается и жизнь »[387]. А если Святому Духу подобает движение, а он говорит, что «Бог полностью неподвижен» [388], а в других местах, что «Бог во всех отношениях неподвижен »[389], то я молчу о богохульстве вывода, так как он явно отчуждает Святого Духа от Божественности. Таким образом, доказано, что он не только противоречит себе самому, но и к тому же является явным богохульником и еретиком. Фома говорит: «Из [слов] Философа (то есть Аристотеля) в восьмой [книге] “ Физики ”[390] известно, что именно в состоянии покоя, а не в движении душа становится [Iβ 32v] разумной и знающей, как там сказано скорее же именно посредством покоя (то есть неподвижности), а не движений, душа становится рассудительной и [опытно] знающей, как говорится там же »[391]. И снова: «Ум, воспринимая формы (εἴδη, formae), не движется, но скорее совершенствуется и мыслит, находясь в покое, скорее, находясь в спокойном состоянии, совершенствуется и мыслит; движение же [только] препятствует ему мыслить »[392]. А затем снова, противореча себе, говорит: «Душу делают совершенной знание (scientia, ἐπιστήμη) и добродетель. В [этом] знании душа совершенствуется тем больше, чем более она рассматривает невещественные [предметы] Душа совершенствуется благодаря [опытному] знанию и добродетели, и настолько больше она совершенствуется в [опытном] знании, насколько лучше она созерцает нематериальные [вещи]»[393].
119. Что это за противоречие и забвение собственных слов? Ведь если тот, кто больше совершеннее созерцает нематериальное, больше совершенствуется в [опытном] знании, а то, что совершенствуется, делается совершеннее в движении, продвигаясь худшего к лучшему или, как говорит Фома, от меньшего к большему а совершенствование происходит посредством движения, так как оно продвигается от уступающего к более значительному или, по словам Фомы, от меньшего к большему, то почему он тогда утверждает: «Не в движении душа становится разумной и знающей Не в движениях душа становится рассудительной и [опытно] знающей »?[394] Если он настолько больше совершенствуется, насколько больше совершеннее созерцает нематериальное, то почему [опытное] знание возникает не в движениях? Созерцание же явно относится к движению. А если, согласно [Григорию] Богослову, Бог движется по причине созерцания Себя Самого[395], то как же, можно сказать, движется наш ум, особенно — вокруг невещественных [предметов] то кто скажет, насколько движется наш ум, и тем более около нематериальных [вещей], которые многочисленны и различны? Если он не движется, то и не возводится [к Богу]? Если он не движется, то никогда и от Блага не отклоняется. Но об этом и говорить оскорбительно дерзостно, а писать такое — вовсе чуждо [церковному учению] и писать неуместно.
120. [Далее Фома говорит:] «Знание (scientia, σοφία) мыслящего состоит, не смешиваясь, из множества мыслимых [предметов] Философское знание мыслящего не смешанным образом состоит из множества умопостигаемых [предметов]»[396]. И к тому же утверждает: «Мышление есть действие (actus, ἐνέργεια) энергия (действие) мыслящего »[397]. И еще: «Умопостигаемая природа превосходит другие [природы]; ее совершенством [Iβ 33r] состоит в способности мыслить является мышление »[398]. Однако же он сказал, что мышление является действием энергией (действием), а действие энергия (действие) явно есть движение. И знание (scientia, σοφία), состоящее, не смешиваясь, из множества мыслимых [предметов], конечно, также является движением, как и Великий Василий говорит: «Деятельность (ἐνέργεια) ума — это нечто прекрасное; ум, поскольку находится в постоянном движении, часто представляет несуществующее как существующее [399], а часто — прямо устремляется к истине» [400]. И философское знание, без смешения состоящее из множества умопостигаемых [предметов], явно — движение, как и Василий Великий утверждает: «Действие (энергия) ума — прекрасно; и он (ум), будучи приснодвижным (то есть пребывая в непрестанном движении), часто представляет несуществующее как существующее, а часто — и прямо к истине устремляется ».
121. Как же [получается] и по его мнению, и по мнению все того же Аристотеля, по его и, в свою очередь, Аристотеля мнению, что «именно в состоянии покоя, а не в движении душа становится разумной и знающей скорее же именно посредством покоя (то есть неподвижности), а не движений, душа становится рассудительной и [опытно] знающей, как говорится там же »?[401] Сам он в других [местах] называет действие (ἐνέργεια) энергию (действие) движением, а мышление — действием энергией (действием) мыслящего. «Желание, — утверждает он, — есть действие (ἐνέργεια) энергия (действие), движущееся в том, кто желает которая движется в том, кто желает »[402]; следовательно, душа не в состоянии покоя, а в движении становится разумной посредством покоя (то есть неподвижности), а посредством движений становится рассудительной и знающей. К тому же он утверждает: «Бог во всех отношениях неподвижен »[403]. А затем, противореча себе, в других [местах] говорит: «Божественное желание устремляется к желанному »[404]. А если Божественное желание всецело устремляется к желанному, то почему «Бог во всех отношениях неподвижен »?[405] А это все от безумия сумасбродства Аристотеля и Фомы.
122. Опять-таки, он говорит: «Бог посредством премудрости Своего ума производит вещи в бытие »[406]. И снова: «Сама благость Божья Божественная благость предшествует творению [созидательному] сотворению как цель и перводвижущее »[407]. Затем, желая прояснить к чему [именно] движущее, прибавляет: «Согласно Августину [408], к творению демиургии »[409]. Однако из вида уходит то, что благость подвигает Творца к творению и является для Творца движущим, [Iβ 33v] так что творить посредством мудрости собственного ума значит творить посредством движения а движущее — свойственно творцу, вследствие чего и то, что творит посредством премудрости своего ума, является по причине движения творящим, как и Соломон говорит: «Нет ничего подвижнее премудрости »[410], потому что она движет не умопостигаемые [вещи], в которых она обнаруживается, но мудреца к умопостигаемым [вещам][411]. И как «Божественное желание устремляется к желанному »[412], как сам он говорит, так и Божественная премудрость устремляется к познаваемому. Следовательно, Фома говорит неправду не истину утверждает Фома, когда говорит, что «Бог полностью неподвижен »[413].