Ливингстон. Были ли у компании конкуренты, вызывающие беспокойство?
Спольски. Кажется, по этому поводу я никогда не волновался. Как ни смешно это звучит, но популярность блога «Joel on Software» заставляла многих читателей думать: «Раз Джоэл смог, значит, и я смогу». И они полностью копировали нас, выпуская аналогичные продукты.
Припоминаю, что на рынке крутилось около семи аналогов программы FogBugz. Один из программистов даже полностью скопировал интерфейс нашей программы, в результате чего его раздел «О программе» стал явным примером нарушения авторских прав. Мы указали на это автору клона, он изменил этот элемент, а в остальном приложение осталось полной копией FogBugz. Для распространения своей программы этот человек применял различные варианты оптимизации поиска своего сайта. В итоге компания Google заблокировала ссылки на аналог нашей программы за использование нечестных приемов раскрутки сайта, и на этом бизнес нашего конкурента закончился. Это был самый «выдающийся» пример в нашей практике.
Попадались и такие конкуренты, которые относились к нашей компании уважительно. Они либо создавали собственную программу для выявления ошибок, либо у них уже был готовый программный продукт подобного рода. В целом у нас появилось около семи серьезных конкурентов на рынке.
Интересно, что конкуренты копировали не программный код, а принцип работы приложения. Но все они упускали из виду важный нюанс, который привел нас к успеху. Но не могли же они в точности скопировать блог «Joel on Software». Думаю, все эти компании получили полезный урок. Можно скопировать программный продукт, но нельзя скопировать успех компании. Поэтому мы не боимся конкурентов. Хотя они предпринимают разные действия, но, по большому счету, не слишком нам досаждают.
Какое‑то время в нашей компании даже культивировался принцип игнорирования конкурентов. Когда я работал в компании Microsoft, один из сотрудников моего отдела решил еженедельно составлять список конкурентов (ему это давало дополнительный стимул к работе). Поскольку мы трудились над созданием приложения Excel, в этом списке значились все компании, занимавшиеся созданием приложений для работы с электронными таблицами. Этот программист внимательно следил также за компаниями Lotus и Borland, за их действиями, новыми элементами и функциями в программах конкурирующих компаний. Эту информацию он рассылал по электронной почте другим сотрудникам Microsoft шесть недель подряд, пока это не недоело ему самому. Я сделал вывод, что, независимо от степени осведомленности о деятельности конкурентов, эти знания практически бесполезны. Эти сведения не влияли на ход работы. Дискуссии велись приблизительно так:
– Вы слышали, что наши конкуренты разрабатывают очень полезную функцию Х?
– Если эта функция такая полезная, почему мы ничего не слышали о ней от пользователей?
Другими словами, зачем узнавать мнение пользователей о наших конкурентах, если можно получить интересующую информацию непосредственно от потенциального клиента? Поэтому я всегда исповедовал следующий принцип: «Слушай потребителей, а не конкурентов». Даже не знаю, кто наши конкуренты. Иногда меня просят назвать популярные приложения, аналогичные нашим, и в связи с этим я узнал о двух приложениях: Bugzilla и BUGtrack. Но я даже не знаю, что это за приложения, в чем их особенности и какова цена. Можно было бы это узнать, но я не представляю, зачем мне эта информация.
Лично я предпочитаю общаться с теми, кто работает с нашей программой и может дать ей реальную оценку. Еще полезнее пообщаться с теми, кто пользовался нашим программным обеспечением, но затем предпочел другую программу. Почему он это сделал? Мне нужно знать. Допустим, кто‑то говорит, что у наших конкурентов интегрирован wiki‑сервис. Пусть так. Мы можем интегрировать в свою программу подобные технологии, но я хочу услышать это желание не от наших конкурентов, а от пользователей.
Ливингстон. Что вас больше всего удивило за прошедшие годы?
Спольски. Больше всего? Удивительного произошло много. После одного из выпусков новой версии нашей программы (сегодня уже доступна версия 5.0 приложения FogBugz) мы ожидали значительного повышения уровня продаж. Мы считали, что основными покупателями станут пользователи, которые уже работают с нашей программой; наверняка они захотят обновить ее до новой версии. Согласно нашему прогнозу, после выпуска новой версии возникнет пик продаж, после которого последует незначительный спад. К удивлению, снижения уровня продаж так и не произошло. По этой причине нам очень понравилось выпускать новые версии своих программ. Мы сделали шаг вперед. Огромный шаг.
Но теперь я понимаю причины происшедшего. Мы выпустили улучшенный продукт. Чем выше качество выпускаемого продукта, тем больше у него появится истинных ценителей. Воспользовавшись пробной версией программы, многие решат ее купить, если им понравится качество. Благодаря повышению качества продукта вы выйдете на новый, стабильный, более высокий уровень продаж. Качественный продукт с легкостью пройдет проверку у пользователей, скачавших пробную версию.
Ливингстон. У кого вы учились?
Спольски. Да у всех. Я даже не берусь перечислять фамилии из огромнейшего списка людей, научивших меня важным вещам.
Я служил в израильской армии и освоил азы стратегии. Чтобы не маршировать по плацу в униформе, я выбрал альтернативную службу и проработал весь срок в сельскохозяйственной коммуне (кибуце). В каждом кибуце есть своя специализация. Мой, например, выпекал хлеб. Почти два года я каждый вечер и ночь трудился в пекарне, выпекавшей сотни тысяч буханок хлеба за смену. Это была не кустарная пекарня, а огромное, шумное производство. Именно там я очень многое узнал о работе, об отношении людей к работе, о менеджменте, об особенностях работы конвейерной ленты и работе промышленного оборудования.
Но мир программного обеспечения мне впервые открылся, лишь когда я устроился в компанию Microsoft. Это случилось в 1991 году. В то время практически не существовало компаний, которые владели бы основами создания и продвижения программных продуктов в той степени, в какой всем этим владела Microsoft. Эта компания достигла своего уровня благодаря тому, что изучила все нюансы создания качественного программного обеспечения, востребованного пользователями. Ни одна другая компания в то время не была на это способна. Уже тогда в Microsoft создавали программы для выявления ошибок и даже создали целую базу данных выявляемых ошибок. Сегодня подобные приложения кажутся естественными и необходимыми, но в то время подавляющее большинство коммерческих фирм, работающих в сфере разработки программного обеспечения, не занимались выявлением ошибок, не писали спецификаций и не тестировали удобство и простоту использования своих приложений.
Если бы пришелец с другой планеты попали в индустрию программного обеспечения в 1991 году, то в компании Microsoft он узнал бы в десять раз больше, чем в любой другой компании из этой сферы. Работа в Microsoft сыграла очень важную роль в моей жизни. Благодаря этому опыту мне стали понятны причины исчезновения множества компаний, которые разорились из‑за собственных ошибок. Часто создавалось впечатление, что во многих из них не знают основ программирования. Программисты Microsoft понимали, что загрузка сегментного регистра на 386‑х процессорах занимает слишком много времени. Поэтому в подобной архитектуре не следует использовать дальних указателей, чтобы не ждать возле компьютера вечность. В компании Borland этого явно не знали. В результате программа Microsoft Access загружалась на компьютерах всего за 2–3 секунды, а приложение Borland Paradox для операционной системы Windows загружалось целых 90 секунд. А все потому, что в Microsoft знали то, чего не знали в Borland. И это лишь один из миллиона примеров.
Но эти времена прошли, и теперь в Microsoft набрали множество бездарей, которые всего этого не знают. Лично для меня современная Microsoft похожа на бочку со смолой, в которой можно только увязнуть, а двигаться вперед в ней очень сложно из‑за ужасной бюрократии. Но именно в этой компании я многому научился.
Ливингстон. Тогда в компании Microsoft работало всего пять тысяч человек, не так ли?
Спольски. Да, и тысяча из них были разработчиками программного обеспечения, а двести – руководителями проектов. Я был руководителем проекта и работал над приложением Excel – одним из основных проектов компании, наряду с Windows и DOS. Это было действительно круто.
Ливингстон. Каковы лучшие качества хорошего программиста?
Спольски. Для меня главное качество хорошего программиста заключается в возможности увидеть основное, отбросив все лишнее. Например: «Эти две тысячи строк программного кода выполняют практически те же действия, что и эти две строки. Знаю, это не очень понятно, но с точки зрения математики практически одно и то же». Важно, чтобы программист отбросил ненужное и предложил именно то, что действительно важно.
Например, Ruby on Rails представляет собой платформу для разработки приложений, написанную на языке программирования Ruby. Она обеспечивает интеграцию веб‑приложений с веб‑сервером и сервером базы данных. Это первая платформа, которую можно использовать на любом языке программирования для доступа к базам данных, где необходим особый формат заголовков столбцов в базе. Раньше все думали, что каждый может использовать любые названия в базе данных и в приложениях. В результате приходилось писать множество строк программного кода, чтобы определить соответствие между именами в базе данных и в приложении. А подход в Ruby on Rails оказался совершенно иным. Ничего страшного, если в базе данных и в приложении требуется использовать одинаковые названия. По сути, это не имеет значения.
Внезапно все стало значительно проще и прозрачнее. Для меня это пример тонкой и элегантной работы разработчика, а ведь он всего лишь предложил отбросить отличия, к которым мы привыкли.
Не знаю, какие черты характеризуют хорошего хакера. Скорее всего, чтобы ответить на этот вопрос достаточно понять, что мы считаем выдающимся взломом программного обеспечения. Значит, выдающимся хакером я назвал бы специалиста, совершившего выдающийся взлом.
Мне кажется, программист должен быть в какой‑то степени одержимым. Это определенное состояние ума и полное погружение в проект. Он просто создает новые строки кода, не замечая времени. Вводит все новые и новые строки, создает новые замечательные элементы программы, и все благодаря достигнутому психическому состоянию.
Думаю, сегодня в компании Enterprise Java работает много программистов, которые никогда не достигали подобного состояния (ну вот, теперь я обидел еще и всех программистов Java). Для них работа представляет собой лишь последовательность разработки программного продукта. Они никогда не видели в разработке программы магии созидания.
Ливингстон. Каковы, по вашему мнению, основные характеристики хорошей компании по разработке программного обеспечения?
Спольски. Для меня хорошая компания – разработчик программного обеспечения напоминает фабрику воплощения идей. Вы создаете хорошо оборудованную фабрику и, когда рождается какая‑то идея, отправляете ее туда, а на выходе получаете готовый программный код.
Первым примером воплощения подобного принципа работы в нашей компании можно считать создание программы Copilot. Мы приняли на работу четырех стажеров (трех программистов и одного специалиста по рекламе). В основе Copilot лежала привычная всем идея управления удаленным компьютером. Идея не новая, но мы изучили рынок и не увидели там достойных альтернатив. Поскольку с точки зрения программирования задача не была сложной, мы решили, что за лето сможем создать задуманное приложение силами четырех практикантов. И самое главное и удивительное, в этом проекте использовался чужой программный код. Таким образом, мы могли бы выполнить весь проект с минимальными усилиями и в кратчайшие сроки. В первый раз наша компания могла действовать именно как производство по реализации идеи. Всего за несколько месяцев можно было превратить идею в готовый программный продукт.
Моя же цель – создать компанию, в которой можно без труда реализовывать масштабные и сложные проекты. Мне хотелось иметь возможность сказать: «Современные программы резервного копирования данных никуда не годятся. Они ужасны, с какой стороны не посмотри. Давайте создадим хорошую программу резервного копирования». По‑настоящему большая и серьезная идея. И еще, мне хотелось создать компанию (которой у нас пока еще нет), без труда осуществляющую даже такие непростые замыслы. У нас достаточно финансовых средств для реализации крупных проектов. А если финансов не хватит, всегда можно найти венчурную фирму, которая согласится вложить деньги в проект. Однако даже при наличии капитала и идеи создать готовый программный продукт сложно. Именно этот процесс мы и хотим довести до автоматизма.
Ливингстон. Что бы вы посоветовали программистам, которые решили создать собственную компанию?
Спольски. У меня на этот счет много советов: не делайте этого. Это засасывает. Рано или поздно вы возненавидите свое дело.
Можно я позаимствую один из советов Пола Грэма? Не создавайте собственную компанию, если не можете убедить присоединиться к вам хотя бы одного человека. Если вы не убедите двоих (лучше – троих) вложить все свои силы в реализацию задуманного проекта, у вас вряд ли что‑то получится. Лишь небольшое число программистов решается на создание собственной компании. Хотя многим из них не нравится их работа и компания, на которую они работают, они продолжают работать, поскольку им необходимы деньги для оплаты счетов. Тогда программист решает заняться собственным проектом, не увольняясь с работы. Он решает написать программу в свободное время, а затем создать сайт и продавать на нем готовое приложение. На роль основателей будущей компании такие программисты готовы взять жену или даже кота.
Поскольку эти люди не собираются сделать решительный шаг и бросить основную работу, они могут в любой момент отказаться от поставленной цели. В 99,9 процента случаев такие программисты отказываются от своего замысла. Значительно больше шансов на успех у тех, кто сделает решительный шаг, откажется от постоянного места работы и убедит хотя бы одного человека последовать за ним. Приходится выбирать: выполнять стабильную работу или добиться успеха. При этом первый вариант выглядит более удручающим на фоне второго.
Итак, если вы хотите стать предпринимателем, увольняйтесь! Найдите хотя бы одного единомышленника. Мне кажется, этот необходимый минимум даст вам шанс добиться успеха.
Глава 21
Блэйк Росс
Создатель браузера Firefox
Работая в компании Mozilla Foundation, Блэйк Росс и Дэйв Хайетт в свободное от работы время создали браузер Firefox. В Mozilla Foundation они трудились над созданием многострадального браузера Netscape (предшественника Firefox). К сожалению, из‑за множества ограничений работа над Netscape не ладилась. Поэтому Росс и Хайетт решили самостоятельно создать такой браузер, который был бы удобным в использовании.
В нерабочее время Блэйк Росс и Дэйв Хайетт приступили к созданию нового браузера, быстродействующего, простого и надежного. В 2002 году они выпустили пробную версию, получившую название Phoenix, а уже в 2004‑м – презентовали миру браузер Firefox 1.0, который принес настоящий успех своим создателям.
Как и многие программы, описанные в этой книге, браузер Firefox представлял собой нечто совершенно новое. Это был проект с открытым программным кодом, запущенный в качестве стартапа как для удобства конечных пользователей, так и для продвижения на рынке. Результаты превзошли все ожидания: Firefox не только явно отвоевал рыночную долю у занимающего лидирующую позицию браузера Internet Explorer, но и пользуется огромным успехом среди продвинутых пользователей.
В 2005 году Блэйк Росс взял академический отпуск в Стэнфордском университете, чтобы создать стартап вместе с еще одним разработчиком Firefox, Джо Хьюиттом.
Ливингстон. Расскажите, как создавался браузер Firefox.
Росс. Firefox – прямой потомок браузера Mozilla, а у того довольно длинная история создания. В нее мы сейчас не будем углубляться. Лично я начал работать над проектом Mozilla в 2000 году. Этот браузер создавался на основе открытого программного кода, то есть любой программист мог внести в него изменения. Я начал тесно сотрудничать с компанией Netscape, поскольку они взяли браузер Mozilla за основу для создания своего программного продукта. Я помогал исправлять ошибки в работе браузера, а компания Netscape однажды пригласила меня на стажировку. Так я примкнул к ее команде, что стало для меня хорошим первым опытом работы.
Ливингстон. Вам ведь тогда было всего 14 лет, не так ли?
Росс. Верно. Я работал в Калифорнии, и то первое лето стажировки было просто великолепным. После я начал работать дома, а когда следующим летом вернулся в Калифорнию, положение компании пошатнулось. Доля Netscape на рынке продолжала сокращаться и к тому времени составляла около 5 процентов. Причиной было значительное сокращение поддержки Netscape материнской компанией America Online (AOL). Важную роль сыграло и поражение Netscape в войне браузеров 1998 года и много другого… Дела пошли еще хуже, когда компания AOL стала требовать большую часть прибыли от использования браузера Mozilla. AOL стремилась вернуть вложенные инвестиции, ведь она купила Netscape за 4 млрд долл.
Тем временем пользователи стали обращаться к браузеру Mozilla еще реже, чем посещать сайт компании Netscape.com. Кнопки поиска в Mozilla были расположены беспорядочно, впрочем, как и рекламные баннеры. Работать с браузером было неудобно. Корпоративная культура Netscape совершенно не учитывала потребности пользователей. Работать в таких условиях стало очень трудно.
В браузере Firefox воплотился наш опыт, приобретенный в компании Netscape, однако мы не стремились противопоставить его доминирующему тогда браузеру Internet Explorer. В 2001 году пользователи стали понемногу отказываться от Internet Explorer, а корпорация Microsoft даже распустила команду, осуществлявшую его поддержку. Поэтому началось создание Firefox. Мы знали, что сможем добиться нужного результата, только если Netscape не станет нас сковывать такими ограничивающими факторами, как маркетинг, объемы продаж и другими условиями. Мы приступили к созданию браузера в команде из трех‑четырех человек. Эти люди всегда отстаивали права пользователей в стенах компании Netscape.
Например, наша команда выступала за то, чтобы в версию браузера Netscape 7 была введена функция блокирования всплывающих окон. В сборку браузера Mozilla встроен такой программный код, но Netscape всячески противилась этому, потому что на сайте Netscape.com постоянно всплывали рекламные окна. Подобные предложения получали одобрение в Netscape с большим трудом. Мы же испытывали лишь разочарование, видя свои имена в списке разработчиков программы, поэтому начали работу над проектом под кодовым названием Phoenix (это мифическая птица, вновь и вновь возрождающаяся из пепла, так и наш проект словно возрождался из остатков браузера Netscape).
Ливингстон. Кто участвовал в разработке нового браузера?
Росс. Дэвид Хайетт, Джо Хьюитт (в настоящее время мой партнер по стартапу Parakey) и я написал программный код, а Брайан Райнер и Эйса Доцлер собирали элементы программы и обеспечивали качество продукта. Работая над проектом, мы реализовали наши идеи, рождавшиеся во время вечерних дискуссий в баре Denny’s. Я вернулся домой в Майами, и еще некоторое время мы продолжали работать онлайн.
Браузер Phoenix, по сути, представлял собой наш вариант браузера Mozilla, созданный на основе доступного программного кода Mozilla. Мы сделали программный код закрытым, поскольку понимали, что невозможно создать программу, ориентированную на потребителя, когда тысячи людей лишь искали прибыль от Netscape, а другие тысячи компьютерных фанатов (которые не любят коммерческие компании) пытались улучшить открытый программный код. Мы просто решили сделать программный код закрытым и написать его так, как считали правильным. Мы несколько раз изменяли название будущего браузера, а компания Mozilla предоставила нам поддержку. Собственно, так все и началось.
Ливингстон. Как же еще назывался браузер?
Росс. Вначале он назывался Phoenix, но мы сразу столкнулись с проблемой защиты прав на торговую марку. Ни у кого из нас троих не было юридического образования. К тому же никто из нас не располагал необходимыми финансовыми средствами, чтобы оплачивать услуги юристов, поэтому мы не смогли бы защититься от возможных исков по защите авторских прав. Компания Phoenix Technologies могла предъявить нам иск, поскольку она тоже занималась разработкой веб‑браузера. Мы переименовали браузер в Firebird – имело тот же смысл, что и Phoenix. Но уже существовала база данных отрытого программного кода с аналогичным названием. Поэтому мы снова переименовали браузер. К тому времени наш браузер уже приобрел популярность (хотя ее нельзя сравнить с той, которой пользуется Firefox сегодня), поэтому мы решили сохранить слово «Fire» как часть названия. Мы несколько месяцев перебирали различные слова, которые содержат в себе слово «Fire», пока кто‑то из нас не натолкнулся на слово «Firefox». (Так китайцы называют рыжую панду.)
Ливингстон. Насколько я поняла, все разработчики Firefox находились в разных городах?
Росс. В самом начале работы над браузером все мы работали в Netscape. Потом Дэйв Хайетт перешел в компанию Apple, куда его пригласили работать для разработки браузера Safari, а к нам присоединились другие ребята: Бен Гуджер из Новой Зеландии, Пьер Шаньяль из Франции и Ян Варга из Словакии. Я вернулся домой в Майами, и мы продолжили работу над Firefox в режиме онлайн.
Мы с Джо Хьюиттом до сих пор обсуждаем рабочие вопросы относительно стартапа Parakey с помощью программы мгновенных сообщений, даже когда находимся в двадцати минутах ходьбы друг от друга. Мы к этому привыкли еще со времени работы над Firefox. Нам гораздо удобнее взаимодействовать онлайн, чем встречаться лично.
Ливингстон. Возникали ли у вас конфликты с Дэйвом Хайеттом, который работает в компании Apple?
Росс. Возникали. Ведь их команда тоже работала над созданием простого браузера для пользователей. Дэйв даже не предполагал, что будет работать над созданием конкурирующей программы. Тем не менее мы не прекратили сотрудничества, несмотря на возникавшие проблемы.
Ливингстон. Он ушел из компании Apple?
Росс. Нет, он до сих пор продолжает работу над Safari. Он ушел в Apple по окончании проекта Firefox.
Ливингстон. Значит, тогда у вас была небольшая команда?
Росс. Команда разработчиков Firefox постоянно меняется. Было бы нечестно сказать, что это небольшая команда, поскольку мы строили работу на основе программного кода Mozilla, над которым трудились десятки программистов. Огромное число разработчиков занимались созданием движка Gecko, благодаря которому работал браузер Mozilla. В течение первого года в состав команды, непосредственно занимавшейся созданием Firefox, входили четыре или пять разных человек. Но всегда это были ребята, небезразличные к созданию оригинального продукта.
Сегодня в нашей команде значительно больше разработчиков, очевидно, потому что Firefox стал основным проектом компании Mozilla.
Ливингстон. Когда вы убедились, что работаете в верном направлении.
Росс. Думаю, этим моментом стал выпуск первой версии браузера, выложенной на FTP‑сервере, и статья с обзором браузера Firefox на корпоративном сайте новостей mozillaZine. Мы выложили эту версию, хотя оставалось еще много недочетов. Количество ее закачек не уступало числу закачек версий браузера Mozilla.
Отношение к нашему браузеру было неоднозначным. С одной стороны, программистам, давним пользователям Mozilla, совершенно не нравилось наше создание. В их глазах мы выглядели еретиками, посмевшими использовать программный код материнского браузера, что противоречило установленному порядку в мире веб‑программирования на основе открытого исходного кода. С другой стороны, многие считали, что наконец‑то Mozilla отошла от принципов создания браузера для программистов и делает что‑то полезное для обычных пользователей. Мы получили большое количество отзывов от блогеров, читателей журнала PC World и других пользователей. И скоро ситуация стала развиться без нашего участия.
Ливингстон. Вы испытывали трудности в привлечении пользователей непосредственно после создания Firefox?
Росс. Нет, но и те пользователи, которые откликнулись на выпуск нового браузера, не были нашей целевой аудиторией. Просто эти люди загрузили бета‑версию Firefox через сайт Mozilla – другими словами, в большинстве это были компьютерщики. Перед нами стояла задача трансформировать принцип создания программ, принятый в компании Mozilla, согласно которому разработка велась на основе открытого исходного кода. Согласно этому принципу, главными пользователями считались программисты, а все остальные могли обратиться к справочной системе браузера. Вся имиджевая реклама Mozilla выглядела весьма консервативно: логотип в виде динозавра и непривлекательные рекламные баннеры – трудно описать их словами. Да и все эти причуды, понятные людям с техническим складом ума, не нравятся большинству обывателей. Нужно было сделать браузер более привлекательным для широкой публики.
Ливингстон. Как вам удалось это осуществить?
Росс. Первый шаг: компания Netscape позволила Mozilla Foundation отделиться и действовать как независимое юридическое лицо. Mozilla представляла собой подразделение Netscape, занимающееся разработкой программ на основе открытого исходного кода. То есть специалисты этого подразделения создавали новые технологии, а Netscape их распространяла. Когда же Netscape порвала с Mozilla, последняя лишилась крупного дистрибьютора.
Как только в браузере Firefox были исправлены основные ошибки, руководство Mozilla приняло решение реализовать браузер без привлечения посредников, непосредственно пользователям (как в свое время поступила Netscape). В тот момент компании Mozilla пришлось изменить свою корпоративную политику и предоставить пользователям широкую техническую поддержку; в противном случае перед ней возникла бы реальная угроза банкротства.
Ливингстон. Разрабатывая Firefox, вы задумывались об угрозе со стороны конкурентов?
Росс. Нет, ведь создание Firefox очень отличалось от работы в стандартных стартапах. Обычно компании беспокоятся о конкуренции по финансовым причинам. После завершения работы над браузером деньги нам нужны были лишь для его дальнейшей поддержки. Потому мы и воспользовались добровольными пожертвованиями, первоначальным взносом компании AOL, а затем заключили сделку с Google, сделав этот поисковик системой поиска по умолчанию в браузере Firefox. Но все эти финансовые вливания не вызывали опасений даже в случае банкротства… Я даже не предполагал, что смогу зарабатывать деньги с помощью Firefox; ведь это было всего‑навсего хобби, поэтому нашу команду не заботили деньги. Я еще учился в школе. По всем законам логики, этот проект мог стать успешным.
Поначалу мы хотели лишь добиться справедливости, создав нечто с помощью своих знаний, вне стен компании Netscape. Этот браузер родился из разочарования, которое мы испытывали, работая в Netscape. Хотелось, чтобы люди могли пользоваться нашим браузером, но мы не огорчились бы в случае провала. Мы учитывали потребности пользователей, чем и определили последующий успех Firefox, а не отталкивались от мнения конкурентов.
В любом случае команда, работавшая над поддержкой Internet Explorer, была распущена, а Netscape отошла от дел. Рынок оказался полностью открытым. Мы не подсчитывали возможных доходов и не проводили маркетинговый анализ – мы просто следовали интуиции. Сейчас, должен признаться, я испытываю значительно большее внешнее давление, беспокоясь о перспективах стартапа Parakey. Ведь от нас ожидают второго Firefox или подобного.
Ливингстон. Полагаю, не так уж плохо, что люди возлагают на вас большие ожидания.
Росс. Неплохо, конечно, но придется потрудиться, чтобы оправдать эти ожидания. Трудно быть связанным обязательствами и стараться их выполнить, когда все надеются на тебя. Мы стараемся не рекламировать свои разработки до тех пор, пока не сможем предоставить нужный людям продукт. Пользователи обычно ставят высокие требования, поэтому, если рекламировать каждую разработку, придется реализовать их хотя бы не хуже, чем заявлено. А это непросто.
Ливингстон. Ваши конкуренты предпринимали какие‑либо действия, которые вызвали у вас негативную реакцию?
Росс. Не в открытую. Например, меня крайне раздражает, что корпорация Microsoft, кажется, видит смысл своего существования в борьбе с конкурентами. Мы же попытались просто удовлетворить потребности рынка. Людям нужен был хороший браузер, поэтому мы захотели выполнить их желание, а не утверждали, что собираемся уничтожить Microsoft и что наша цель – уменьшить влияние этой корпорации. Не было и в мыслях такого намерения, хотя в некоторых проектах с использованием открытого программного кода именно эту цель ставят во главу угла.