Мы можем подумать, что такое решение женщины было самым верным, мудрым и простым. То, что оно было верным и мудрым, действительно так. Но то, что оно было простым, — вряд ли. Ведь об Иисусе ходили самые нелепые и порочащие Его слухи. К примеру, вполне вероятно, что люди обсуждали Его непонятное происхождение из Назарета. Всем было известно, что из Назарета не может быть ничего доброго. Авторитетные люди — а они действительно были авторитетными — заявляли, что Иисус «имеет в Себе веельзевула и изгоняет бесов силою бесовского князя» (Мк. 3:22). Кроме того, ходили подкрепляемые фактами слухи о том, как Иисус и Его ученики довольно свободно относятся к субботе. Да и к уважаемым за свои познания и праведную жизнь людям Иисус относился без особого пиетета.
Поэтому мы можем думать, что у многих людей были огромнейшие барьеры для того, чтобы прийти к Иисусу. И то решение, которое женщина принимает, тот шаг, который она делает, — это решение и шаг отчаявшегося человека, у которого уже нет никакой опоры. Ведь у женщины действительно не было никакой надежды. Деньги, которые давали ей надежду на исцеление в течение долгих 12 лет, закончились. А к врачу без денег не пойдешь...
Но у нее был еще больший барьер. Женщина, страдавшая кровотечением, с точки зрения израильских законов была нечиста. Представьте себе ее состояние: 12 лет нечиста, и, значит, она находилась за пределами Божьего народа. Она не имела права прикасаться к человеку, который чист, не могла находиться в обществе чистых. Она была изгоем.
Несложно понять, как на эту женщину реагировали люди, знавшие о ее болезни. Действительно, она была в числе отверженных, в числе отребья. Вполне возможно, что не только многие «праведные и чистые» люди, но и те, кто был близок к ней, ее друзья, задумывались о причинах ее длительной болезни. Такие болезни в то время объяснялись легко: согрешила она сама или ее родители. В любом случае, на человеке лежала печать не просто больного, но и грешника.
Итак, женщине необходимо было преодолеть гору ложных слухов в отношении Иисуса, а также, если мы назовем это современным языком, огромный комплекс неполноценности в отношении себя самой. Многие люди не в силах выдержать такие обстоятельства. Они погружаются в пучины безысходности, отчаяния и депрессии. Ведь когда Бог для тебя непонятен и далек, когда ты сам для себя представляешь неразрешимую проблему, когда горы неразрешенных проблем вокруг тебя, сложно что-то предпринимать, опускаются руки, хочется закрыть глаза и не просыпаться долго-долго...
Вот так человек оказывается в точке отчаяния. Но когда человек оказывается в точке отчаяния, он все равно остается свободным. Свобода — это то, что у него может отобрать только смерть. В точке отчаяния человек свободен погрузиться в темную пучину депрессии, но он также свободен сделать шаг навстречу Тому, Кто может его спасти.
Именно те решения, которые мы принимаем в точке отчаянии, определяют в итоге, кто мы, по сути, есть. Посмотрите на людей, которые вам близки и дороги. То, кем они являются, результатах решений и выбора, которые они делали, когда им было невыносимо больно, страшно и тяжело, когда казалось, что надежды нет никакой и все кончено.
В точке отчаяния есть и свои преимущества. Человеку уже нечего терять. Он не думает о своей репутации, о материальном благосостоянии. Все прежние условности, которые его сковывали, теряют свою власть и силу. Поэтому в точке отчаяния человек становится готовым, способным на такие шаги и поступки, которые никогда не сделал бы в другие времена.
И вот тогда, когда надежды никакой уже нет и терять уже нечего, в точке отчаяния, женщина принимает решение идти к странному Учителю из Галилеи. Она не полагается на мнения «авторитетных» людей, а прислушивается к свидетельствам тех, к кому никогда бы не прислушалась ранее: к свидетельствам грешников, бывших прокаженных, блудниц и мытарей. А они говорили, что Иисус может исцелять любые болезни. Все меняется, когда человек оказывается в точке отчаяния. Когда женщине терять уже нечего, она подходит к Иисусу и прикасается к Нему.
Исцеление
Трудно поверить в то, что Иисус не слышал сердце женщины.
Ведь он всегда слышал сердца тех, кто был в отчаянии, кому было плохо, чье сердце взывало о помощи. Поэтому я верю, что Иисус слышал сердце Закхея, сидевшего на дереве. Может быть, взобравшись на самую высокую ветку этого дерева, маленький Закхей был похож на грушу? Может быть... По крайней мере, для людей, знавших его, груши были ценнее Закхея. Вероятно, и сам Закхей думал так же. Но для Иисуса каждый человек представляет величайшую ценность. И если сердце взывает о помощи, то Иисус такое сердце слышит, даже если это сердце не слышит никто.
Мне кажется, что в плотной толпе людей, окружавшей Иисуса со всех сторон, Он шел так, чтобы этой женщине было легко к Нему прикоснуться. Ведь Он знает, как непросто изнуренному болезнью человеку протиснуться к Нему сквозь толпу. Иисус хочет, чтобы женщина прикоснулась к Нему, хочет больше, чем этого хочет она сама, потому что желает ее исцеления больше, чем она.
И вот наступает момент исцеляющего прикосновения: «Прикоснулась к одежде Его, ибо говорила: если хотя к одежде Его прикоснусь, то выздоровею. И тотчас иссяк у ней источник крови, и она ощутила в теле, что исцелена от болезни» (Мк. 5:27-29).
А дальше происходит несколько странный диалог Иисуса с учениками: «Кто прикоснулся к Моей одежде? Ученики сказали Ему: Ты видишь, что народ теснит Тебя и говоришь: кто прикоснулся ко Мне?» (Мк. 5:30,31).
Действительно, с точки зрения окружающих Иисус задал странный вопрос. Ведь Он продвигался к дому Иаира в плотной толпе, и многие люди невольно прикасались к Нему. Но мы понимаем, что Иисус спрашивал об исцеляющем прикосновении. Да, Иисус проходил среди людей, у многих из них были свои проблемы, и, вполне возможно, в толпе тоже были люди с физическими проблемами. Иисус прикасается к ним, но с ними ничего не происходит. И только одна женщина получает исцеление. Почему? Мне кажется, что на этот вопрос когда-то хорошо ответил блаженный Августин: «Бог дает там, где находит пустые руки». У женщины были «пустые руки», она была в точке отчаяния, и там, в полнейшей нищете, Бог явил Свою славу. Воистину «блаженны нищие духом». Тогда, когда у тебя уже ничего нет, тогда, когда приходишь к Нему ни с чем и у тебя есть только сердце, молящее о помощи, вот тогда и происходит исцеление.
Как рождается вера
Христос говорит этой женщине: «Дщерь! вера твоя спасла тебя; иди в мире и будь здорова от болезни твоей» (Мк. 5:34). Вы когда-нибудь задумывались над вопросом о том, откуда у нее появилась такая вера? Сколько книжек нужно прочитать, чтобы человек смог так поверить? Какой духовной методике надо следовать, чтобы в результате, благодаря этим последовательно пройденным ступеням, ты подошел к Иисусу и смог получить исцеление? Где и как может созидаться такая вера? В сущности, Марк отвечает на эти вопросы. Вера женщины формировалась в течение 12 лет боли и страданий. Теперь, когда вы будете просить у Отца Небесного: «Господи, научи меня верить», вы понимаете, как Он может начать учить вас вере.
Ориген сказал о Боге потрясающие слова: «Кто рядом со Мной, тот рядом с огнем. Кто далек от Меня, тот далек от Царствия Небесного». Очень часто Бог взращивает в нас веру нестандартными путями. И, к сожалению, очень часто мы становимся способны верить по-настоящему только тогда, когда оказываемся в точке отчаяния, когда, к примеру, все вокруг и в нас говорит нам, что мы нечисты, запачканы собственной неправедностью и неправильностью. Когда мы боремся с каким-нибудь пороком или грехом годами и, кажется, что победы не будет никогда, когда в недоумении взываем к Богу: «Господи, почему, если Ты так любишь, Ты не освобождаешь меня от грехов моих?» И нужны годы, чтобы понять, что Богу нужна не просто наша свобода от конкретного греха, Богу нужно смирившееся сердце, опустошенное, отчаявшееся и готовое надеяться на Него и верить только Ему.
Я адвентист в четвертом поколении, по маминой линии. К сожалению, адвентисты в четвертом поколении еще не достигают желанного ангелоподобия. Иногда результат бывает обратным. Обратные результаты я наблюдал и в своей жизни, даже не раз. К примеру, к 14 годам у меня сформировалась очень нехорошая привычка: реагировать на все замечания взрослых ворчанием. Когда взрослые говорили одно слово, я мог высказать по поводу этого слова достаточно длинный и злобный комментарий. Но в какой-то момент я стал понимать, что так реагировать на реплики взрослых нельзя. Я начал бороться. Вечером мои молитвы обязательно содержали примерно следующие слова: «Господи, обещаю Тебе с завтрашнего дня больше никогда не ворчать». Ну, вы же знаете, как это бывает, — вечером пообещал, а на завтрашний день как прорвало...
Это была длительная борьба. Я молился, а Бог, казалось, не слышал. Я просил: «Господи, освободи меня от моей нечистоты». Но ответа не было. Какие только пламенные обещания я не давал о том, что с завтрашнего дня буду молчать, как только себя не ругал за очередной провал! Иногда у меня получалось молчать и не отвечать на реплики взрослых. Мне очень хотелось ответить, но я сжимал зубы, чтобы не заговорить, и такое молчание сопровождалось «скрежетом зубовным». Но рано или поздно меня все равно прорывало.
И вот наступил момент, когда из моего сердца вырвалась совершенно другая молитва. Нет, слова были те же. Сердце было другим. Я никогда не смогу забыть ту молитву. Это была моя точка отчаяния. И молитва шла из отчаявшегося, кричавшего сердца. В тот момент я понял, что если сейчас меня Бог не освободит, то все, я пропал, я так и останусь злобным ворчуном. Это был крик о спасении человека, который понял, что вот сейчас он утонет. И если его не спасут, то надежды нет никакой.
В какой-то момент во время молитвы наступило умиротворение. Не знаю как, но я понял, что Бог меня услышал, что проблема моя решена. Так я и уснул. Чудеса начались на следующее утро. Я пришел на кухню, и старший брат начал меня поддевать. Знаете, всегда приятно подразнить ворчащих... Но в этот момент я обнаружил в себе свободу. Я не сдерживал себя, не сжимал зубы, не подавлял в себе гнев, не пытался быть христианином — мне просто не хотелось грубить. Я понимал, что свободен. И это, вероятно, был мой первый опыт свободы от самого себя, свободы которую может дать только Бог и никто другой.
Урок
В этой истории мы встречаем один очень важный урок. Она дает нам ответ на вопрос, что делать потерявшему надежду человеку, когда он чувствует, что почва уходит из-под ног и он не может справиться с самим собой. Что делать?
Женщина, несмотря ни на какие препятствия, которые у нее были, шла к Иисусу. Ей было все равно, что скажут другие люди. Она понимала, что все может быть. Этот Иисус может ее оттолкнуть и сказать: «Отойди, нечистая, от меня!» Она трепетала, когда Иисус спросил, кто прикоснулся к Нему, потому что боялась слов гнева и осуждения. Но ее отчаяние превозмогло все страхи. Она шла к этой точке отчаяния 12 лет, и наконец ее сердце доверилось этому «странному», не укладывающемуся в привычные рамки Богу.
А как мы можем прикоснуться к Иисусу сегодня? Согласитесь, иногда у каждого из нас бывают ситуации действительно безнадежные. Мы чувствуем полную неспособность справиться с самими собой, теряем контроль над собой. Такое бывает. Или мы видим, что в отношениях с близкими людьми мы тоже теряем контроль, осознаем, что наши отношения почему-то сами собой начинают разрушаться. Мы пытаемся их наладить, но ничего не получается.
Когда я оказываюсь в таких безнадежных ситуациях, я начинаю поститься. Не для того, чтобы заставить Бога сделать что-либо так, как я хочу. Да и любовь Отца постом заработать невозможно. Для меня пост является выражением безнадежности. Пост — это когда я прихожу к Господу и говорю: «Господи, я не знаю, что делать, я вообще уже не могу ничего делать. Единственное, что я могу делать, это не есть. А все остальное Ты сделай, по милости Твоей».
Это не значит, что и вам надо поститься. Пост помогает мне оставаться с моей безнадежностью перед Лицом Божьим и ждать Его избавления, а не пытаться спастись самому.
Вы можете найти свой способ оставаться с Отцом в точке отчаяния. И необязательно это должен быть пост. Главное — идти к Нему и оставаться с Ним даже тогда, когда вы кажетесь себе крайним ничтожеством, когда вы крайне разочарованы в самом себе, когда вам кажется, что и Господь отвернулся от вас. Идите к Отцу даже тогда, когда весь мир твердит, что вы — нечисты, что вы — ничтожество. Идите к Отцу, когда вы уже ничего не можете сделать с самими собой и вам кажется, что и Отец с вами уже не сможет сделать ничего.
Безнадежны те, кто не идет. Безнадежны те, кто в точке отчаяния наотрез отказывается говорить с Богом о своей беде. Сегодня мы можем прикоснуться к Иисусу, рассказывая Ему о своем отчаянии, безнадежности. Ведь Он слышит наше сердце так же, как сердце женщины, 12 лет страдавшей кровотечением. Если бы эта женщина не пошла к Иисусу, она бы никогда не исцелилась. Точка отчаяния — очень тяжелая точка, потому что в ней можно ожесточиться, можно уйти и никогда не прийти к Иисусу. Но точка отчаяния — это и точка, где возможно исцеление.
Вторая история
Вторая история, к которой мы обратимся, это история об исцелении слепого Вартимея (Мк. 10:46-52). Обратите внимание, как интересно Марк выстраивает свое повествование. Вартимей узнает, что в толпе, проходящей мимо него, идет Иисус в тот момент, когда Он выходит из Иерихона (Мк. 10:46). В эти несколько минут, когда Иисус проходит мимо, Вартимей ведет себя достаточно странно. Он не просто просит Иисуса исцелить его. Он называет Иисуса Сыном Давидовым. Так в Израиле называли наследников царского престола. Другими словами, Вартимей признаёт Иисуса своим Царем.
Кроме того, Вартимей не просит исцелить его. Он просит, чтобы Иисус помиловал его. Вспомните, как Давид начинает свою покаянную молитву: «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей» (Пс. 50:3). Поэтому мы можем говорить о том, что в словах «Иисус, Сын Давидов! Помилуй меня» Вартимей не просто исповедует царское достоинство Иисуса, но и Его божественное происхождение.
Откуда у него появилась такая вера? Просто незрячий Вартимей, сидя у городских ворот, многое слышал. Он слышал многочисленные и зачастую противоречивые толки об Иисусе. И слова об этой необыкновенной Личности глубоко трогали его сердце. У Вартимея не было большой надежды встретиться с Иисусом. Но зрела и крепла большая вера в то, что Иисус и есть долгожданный Мессия Израиля. Слепой, просивший милостыню изгой умел слушать и отделять истинное от ложного, завистливые отзывы религиозных лидеров об Иисусе и отзывы таких же, как и он, изгоев. Впоследствии Павел очень точно и лаконично описал, как зарождается вера в человеческом сердце: «Вера — от слышания, а слышание — от слова Божия» (Рим. 10:17).
Прозрение
Представьте себе, что переживает Вартимей. У него есть всего несколько минут. Вот идет Иисус — и в эти несколько минут решается все. В эти несколько минут он понимает, что или сейчас исцеление, Божья милость войдут и в его жизнь, или никогда. Толпе нет никакого дела до Вартимея. Окружению Иисуса он мешает, и они требуют, чтобы он замолчал. И Иисус как будто не слышит. Вартимею остается только одно — кричать, еще громче кричать: «Сын Давидов! Помилуй меня».
Марк пишет, что крик Вартимея был услышан: «Иисус остановился и велел его позвать» (Мк. 10:49). Иисус дарует Вартимею прозрение и оставляет ему право идти туда, куда Вартимей считает нужным: «Иди, вера твоя спасла тебя» (Мк. 10:52). И Вартимей «пошел за Иисусом по дороге».
В этих словах выражается полнота веры Вартимея. Если он исповедовал Иисуса Царем и Мессией, то только следование за Ним в этой жизни имеет смысл. Все остальное — пусто и ничтожно. В этом повествовании Марк отмечает еще одну важную деталь. Когда Вартимея позвал Иисус, он сбросил с себя верхнюю одежду. В те времена в Палестине очень часто слепые собирали в верхнюю одежду милостыню. Но когда Вартимей услышал, что Иисус зовет Его, ему все эти деньги стали не нужны. Марк не пишет, что после исцеления Вартимей сначала забрал верхнюю одежду, а потом последовал за Иисусом. Его позвал Царь, и если позвал Царь, то с Царем с голоду не умрешь.
И еще. Вот Вартимей прозрел. Он всю свою жизнь мечтал увидеть окружающий его мир: ворота, у которых он сидел; пальму, в тени которой прятался; кусты, в которых так красиво пели птицы. Наверное, после прозрения он должен был бы смотреть по сторонам, жадно впитывая красоту и величие мира, созданного Богом. Так бы, наверное, и было, если бы он не встретил Иисуса. В Иисусе он нашел полноту любви и принятия. И захваченный, плененный этой любовью, Вартимей последовал за Ним.
Благословенный крик
Бывает так, что и мы чувствуем себя слепыми, окруженными кромешной тьмой. Мы теряемся, блуждаем по жизни, не зная, куда идти. Псалмопевец выразил это состояние очень точно: «Я заблудился, как овца потерянная» (Пс. 118:176). И в этом состоянии остается только одно: говорить с Богом обо всем, что обременяет сердце, о своей боли, сомнениях, страхах, отчаянии, грехах и пороках. Очень важно говорить. Многие христиане не говорят с Богом, а если и говорят, то произносят какие-то заученные молитвы, которые не выражают то, чем на самом деле полно их сердце. А тут надо говорить, потому что единственная надежда быть услышанным появляется только тогда, когда мы говорим.
На эту ситуацию можно посмотреть еще и с другой стороны. Что может сделать младенец, у которого случилась «авария»? Встать, исправить ситуацию самостоятельно? Нет! Он только может плачем напоминать о своей проблеме родителям. Иногда я слышу советы, которые, пытаясь помочь людям, оказавшимся в ситуации Вартимея или «аварийного» ребенка, дают любящие братья и сестры. Это выглядит примерно так: «Знаешь, брат, возьми себя в руки». Лучше бы уж посоветовали вытащить себя из болота самостоятельно, хорошенько потянув самих себя за волосы...
Остается только кричать, как Вартимей. Знаете, мы так кричим — может быть, только сердцем кричим, — когда уходит последняя надежда, когда остается только одно, что ты можешь делать, — крик, исполненный отчаяния и в то же время надежды. Ведь кричащий, как бы безнадежен он ни был, все же надеется быть услышанным. Не слышен только молчащий.
Третья история
Третья история о самой безнадежной безнадежности — об исцелении бесноватого отрока (Мк.9:14-29). В тот момент, когда Иисус спускается с горы Преображения, Он видит Своих учеников и «много народа около них и книжников, спорящих с ними» (Мк. 9:14).
Проблема заключалась в том, что ученики не могли изгнать беса из мальчика, которого привел к ним его отец. Этой ситуацией, по всей вероятности, воспользовались книжники и фарисеи для того, чтобы возбудить сомнения в сердцах следовавших за Иисусом людей. Ученики, видимо, пытались что-то доказать фарисеям и книжникам. А отец так и остался со своим горем. Ведь умирала его последняя надежда. Он, скорее всего, слышал, что ученики Иисуса могут изгонять бесов. Когда ученики проповедовали покаяние по окрестным селениям, они «изгоняли многих бесов» (Мк. 6:13). Поэтому неудивительно, что отец взял споет любимого сына и привел к ученикам, надеясь получить исцеление. Но ученики оказались бессильны.
Надежда отца на то, что сын будет исцелен, стремительно убывала. И вот в этот момент с горы спускается Иисус. В отчаянии отец обращается к Нему: «Учитель! я привел к Тебе сына моего, одержимого духом немым: где ни схватывает его, повергает его на землю, и он испускает пену, и скрежещет зубами своими, и цепенеет. Говорил я ученикам Твоим, чтобы изгнали его, и они не могли» (Мк. 9:17,18).
Представьте себе отчаяние родителей, у которых ребенок болен, например, раком. Они обращались к самым знаменитым врачам, и все они приговорили его к смерти. Родители разуверились в современной медицине. У них остается надежда только на одного врача, к которому они еще не обращались. Но надежды практически никакой нет. Теперь нам легче понять, что мог испытывать отец, когда встретил Иисуса. Это была его последняя надежда.
Странности
Вы знаете, что произошло, когда мальчика привели к Иисусу:
Как скоро [бесноватый] увидел Его, дух сотряс его; он упал на землю и валялся, испуская пену» (Мк. 9:20). Представьте себе эту картину! Возможно, вы встречали людей, больных эпилепсией. Обычно, когда с таким человеком случается эпилептический припадок, ему оказывают необходимую помощь. Страдания эпилептика не оставляют окружающих равнодушными. Безусловно, эпилепсия — не одержимость. Но если вы видели эпилептический припадок, то сможете более наглядно представить происходившее с мальчиком.
И вот здесь начинаются странности. Иисус не бросается облегчать страдания ребенка. Тот, Кто любил и благословлял детей, не оказывает помощь мальчику сразу же. Он начинает выяснять «историю болезни»: «И спросил Иисус отца его: как давно это сделалось с ним?» (Мк. 9:21). Вы представляете себе эту картину? Ребенок истязается бесом, а Иисус стоит рядом и просит отца рассказать Ему «историю болезни». Странно...
Вероятно, отец заподозрил Иисуса в том, что и Он не способен изгнать беса. Если Иисус не помогает сразу, а начинает «изучать историю болезни», значит, тоже не в состоянии помочь. Поэтому отец и говорит Иисусу, подчеркивая опасность ситуации и выражая свои сомнения: «Многократно дух бросал его и в огонь и в воду, чтобы погубить его; но, если что можешь, сжалься над нами и помоги нам» (Мк. 9:22). Если что можешь...
Главное
В следующих стихах Марк открывает нам самое главное. Слова Иисуса похожи на эхо слов отца. Он сказал ему: «Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему» (Мк. 9:23). Отец: «Если что можешь...» Иисус: «Если сколько-нибудь можешь...»
Древнегреческий язык лучше передает суть этого диалога. Отец говорит Иисусу: «Если что можешь, помоги нам». Иисус, по сути, отвечает вопросом на вопрос: «А ты что можешь? Можешь веровать?»
Так бывает всегда, когда мы задаем вопросы Богу. Ответ эхом возвращается к нам. Я спрашиваю: «Господи, кто Ты?» И эхом возвращается: «А ты кто?» — «Господи, что Ты можешь?» А в ответ слышу: «Можешь веровать?»
Христос пытается раскрыть отцу глубины его сердца, показать то, о чем отец сам даже не догадывался. Он спрашивает отца, может ли он веровать, и тот в ответ говорит: «Верую. Я каждую субботу хожу в синагогу. Три раза в год посещаю храм. Я приношу нужные жертвы и десятину, благовествую язычникам, которые рядом со мной». Мы тоже так отвечаем: «Я адвентист седьмого дня. Я бываю в церкви в пятницу, субботу и воскресенье. И вообще, когда надо, посещаю церковь. Я все делаю правильно. Я — вегетарианец. И я в четвертом поколении адвентист. Господи, Ты видишь, что я верую».
Но когда человек оказывается перед Иисусом, он понимает, что сейчас время полной правды и полной любви. Врать нельзя. Глупо. Потому что ты бесконечно любим и потому что все самое тайное известно Ему, твоему Господу.
И в этот момент мы начинаем понимать, что с нами что-то не так. Что наша вера — это не отношения с Богом, а бесконечные, важные религиозные дела, которыми мы и пытаемся свою веру измерить. Но когда мы по-настоящему встречаемся с Ним, мы понимаем, насколько пуста наша вера.
И вот в этот момент отец обнаруживает, что то, что он называл «верой», вовсе не вера. Он обнаруживает, что если по-честному, то он — неверующий. А если все так, то надежды на исцеление сына нет. Ведь Иисус исцеляет по вере, а перед Ним отец обнаруживает, что у него нет той веры, благодаря которой мог бы исцелиться сын. Той веры, которая была у женщины, страдающей кровотечением 12 лет, той веры, которая была у слепого Вартимея. И отцу Христос не может сказать: «Вера твоя спасла твоего ребенка». Перед отцом раскрывается страшная и глубокая бездна собственного неверия, которая страшнее, чем одержимость сына. Отец узнает свое неверующее, каменное сердце. Отчаяние от болезни сына заменяется отчаянием от осознания собственного состояния.
И смотрите, о чем дальше просит отец. Он уже не просит о сыне, он говорит: «Господи, я тут — больной, неизлечимо больной. Мне помоги, моему неверию помоги» (см. Мк. 9:24). Обратите внимание, вначале он просит: «Сжалься над нами и помоги нам» (ст. 22), он просит о сыне, а тут он уже о сыне не просит: «Помоги моему неверию» (ст. 24).
Интересно, что Иисус потом очень спокойно исцеляет мальчика. Потому что для Иисуса бесноватость мальчика — не проблема, Он победил сатану. А вот сердце неверующее, вот это проблема! И как справиться с этим ожесточенным, неверующим сердцем, прикрывающимся фиговыми листьями внешней религиозности? Поставить в такие непростые обстоятельства, чтобы ты понял, кто ты есть на самом деле.
Универсальная модель
И это универсальная модель. Вспомните борьбу Иакова у потока Иавок (Быт. 33:24-30). Вначале он думает, что это разбойник, надеется на собственные силы и яростно защищает свою жизнь. Но потом начинает понимать, что борется с Богом.
И борьба уже становится не борьбой за жизнь, а борьбой за прощение и благословение Господне. Но прежде, чем их получить, Иаков должен кое-что понять. Поэтому Господь и спрашивает его: «Иаков, как имя твое?» Почему Господь спрашивает у Иакова его имя? Разве Он его не знает? Знает. Но когда Иаков говорит:
«Я — Иаков», он именем исповедует свою суть. Другими словами, он, по сути, говорит: «Господи, я лжец, обманщик. Вот кто я».
Сразу же после того, как Иаков исповедует, кто он есть, Господь меняет его имя. Там, ночью, у потока Иавок, Господь дает Иакову другое имя — Израиль. Это новое имя свидетельствует о том, что Иаков стал другим человеком. Избавление от самого себя возможно только тогда, когда узнаёшь, кто ты есть.
Господь спрашивает Иакова: «Кто ты? Вот ты 20 лет уже от Меня бежишь. Кто ты?» Иаков отвечает: «Вот кто я, Господи».
Иисус спрашивает отца: «Что ты можешь?» И отец понимает, что ничего не может. Даже верить не может. И это самая безнадежная безнадежность — когда ты не можешь далее верить. В такие моменты остается только одно — говорить с Богом о своем неверии, молить Его о спасении от своего неверия: «Помоги моему неверию». И другого пути нет.
Такой путь — исповедание неверия — это путь надежды. Даже тех, кто в отчаянии исповедует свое неверие, Бог слышит и отвечает на их молитвы. Так происходит потому, что Бог у нас такой. Тот, Кто сказал: «Приидите ко Мне, все труждающиеся и обременённые» (Мф. 11:28), под «труждающимися и обремененными» имел в виду и нечистых, и слепых, и неверующих. Он приглашает приходить к Нему, потому что за царственным пиршественным столом Небесного Отца есть место для тех, кто осознал свою немощь и нищету настолько, что понял, что и верить не может. Только нужно прийти.
Вся Библия говорит о том, что сердце Отца открыто для всяких детей и плачет о всяких детях, даже о тех, кто не может верить. Вот замечательные слова из книги «Желание веков» (глава «Божественный Пастырь»): «Я перенес ваши горести, испытал вашу борьбу, встретился с вашими искушениями. Я знаю ваши слезы. Я также плакал. Мне ведомы печали, которые настолько глубоки, что не могут быть доверены ни одному человеку. Не думайте, что вы одиноки и оставлены. Хотя ваша боль не трогает ни одно сердце на земле, взирайте на Меня и живите. Горы сдвинутся и холмы поколеблются, а милость Моя не отступит от тебя, и завет мира Моего не поколеблется, говорит милующий тебя Господь».
Господь знает все: нашу нечистоту, слепоту, суетливое метание по жизни. Он видит глубоко спрятанное в корешках нашего сердца неверие. Но, тем не менее, остается открытым в первую очередь для Своих безнадежных детей. И в этом наша единственная надежда.
КРЕСТ
В ожидании Царства. Прояснение неясностей. Основания для исповедания. Нужно идти дальше. Нонсенс. Диалог Петра и Иисуса. Как следовать за Ним? Что нужно менять? О кресте. Где несут крест. Дьявольские объятия эгоизма. Путь креста. Мечта Отца. Другого пути нет.
И пошел Иисус с учениками Своими в селения Кесарии Филипповой. Дорогою Он спрашивал учеников Своих: за кого почитают Меня люди? Они отвечали: за Иоанна Крестителя; другие же — за Илию; а иные — за одного из пророков. Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Петр сказал Ему в ответ: Ты — Христос. И запретил им, чтобы никому не говорили о Нем. И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И говорил о сем открыто. Но Петр, отозвав Его, начал прекословить Ему. Он же, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое. И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее. Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами» (Мк. 8:27-38).
В ожидании Царства
Этот отрывок считается поворотным в Евангелии от Марка. Все, что делал Иисус до путешествия с учениками в селения Кесарии Филипповой, вдохновляло, впечатляло, шокировало и возмущало окружавших Его людей. Все — и те, кто был вдохновлен, и те, кто был возмущен, — понимали и соглашались с тем, что Иисус был необыкновенной Личностью. Об этом свидетельствовали Его слова и дела. Он изгонял бесов, насыщал тысячи людей, исцелял от болезней, воскрешал мертвых, ходил по воде и укрощал бурю. Неудивительно, что все это вызывало у многих людей все более стойкое убеждение, что Иисус — долгожданный Мессия, несущий освобождение избранному народу. А если это так, то вполне правомерно было ожидать, что чудесных и удивительных дел, которые творил Иисус, должно с каждым днем становиться все больше. И не только больше. Они должны становиться все ярче, громче, мощнее. Сила, величие и слава Мессии должны изо дня в день становиться, как снежный ком, все больше и больше. Это удивительная Личность, и у людей крепло убеждение, что этот снежный ком будет с каждым днем становиться все больше. А потом совсем скоро наступит славный час, когда Царство Божье, о котором возвещает Иисус, будет установлено окончательно.
Но люди в то время не понимали, впрочем, как и сейчас не понимают, что цель миссии Иисуса заключалась совершенно в другом. Он пришел не для того, чтобы на 33-м году жизни воссесть на царском троне. Он пришел для того, чтобы на 33-м году жизни позорно умереть.
Прояснение неясностей
И вот, по пути в Кесарию Филиппову, Христос начинает раскрывать ученикам другую сторону мессианства. Он начинает с вопроса о том, за Кого почитают Его люди. В ответ ученики высказывают самые разные представления об Иисусе, которые слышали от окружавших Его людей: «Они отвечали: за Иоанна Крестителя, другие же — за Илию, а иные — за одного из пророков» (Мк. 8:28). Вряд ли Иисус задал этот вопрос для того, чтобы узнать, что на самом деле о Нем думают люди. Многочисленны! и зачастую причудливые мнения людей Иисусу были известны Он задал этот вопрос потому, что Ему было важно привести учеников к основополагающему вопросу их жизни: «А вы за кого почитаете Меня?» (Ст. 29).
Это отнюдь не праздный вопрос. И это не вопрос, который Иисус задавал для того, чтобы узнать, что на самом деле думают о Нем ученики. Ведь Он знал, что они думают. Он знал, что они до конца не понимают Его миссию, часто удивляются Его деяниям («Кто же Этот?») и осознанно или неосознанно пытаются встроить Его в свои представления о том, каким должен быть Учитель Израилев (или Мессия).
Этот вопрос — призыв определиться. И не только с тем, Кем же все-таки для учеников является Иисус, но и с тем внутренним содержанием, которым наполнены их сердца. Это вопрос не только о том, Кем является для учеников Иисус, но и о том, кем являются сами ученики, кто они по сути. Потому что, когда я говорю о том, за кого почитаю Спасителя, я в первую очередь свидетельствую о том, кто есть я.