Я хотел только одного: чтобы Роза была дома.
О Небо! Передо мной в памяти опять всплыло лицо Хуан Юнь. Какая же я скотина – так быстро забыл о ней! Как и все мужчины, я люблю все новое и равнодушен к пройденному. Нет, я никогда не смогу забыть ни Сянсян, ни Хуан Юнь!
Я постучал, дверь открылась. Передо мной была Роза. Она удивилась, потом засмеялась. В квартирке все было по-прежнему.
– Проходи, садись. – Она уселась в кресло-качалку. – Ты по делу или в гости?
– Нет, просто проходил мимо и зашел. – Вообще-то, я не был уверен, что «просто проходил мимо».
– Ты врешь! Ха-ха! Ты врешь! Вон, даже покраснел. – Легкий смешок Розы обидно зазвенел у меня в ушах, а в ноздри ударил все тот же знакомый аромат.
Я закрыл лицо ладонями – щеки просто горят, значит, они стали совсем красными. Как бы перевести разговор на другую тему? Только на какую? Как всегда в ее присутствии, я не знал, что сказать. Наконец я кивнул на включенный компьютер и спросил:
– Играешь в какую-нибудь игру?
– Нет, я готовлю программное обеспечение. Я же теперь работаю в фирме информационных технологий.
– Поздравляю тебя.
– Да это ерунда: редактирую простенькую антивирусную программу и защиту от взломщиков.
Я не знал, что еще сказать. Молчал, будто язык проглотил. С большим трудом я выдавил еще одну неуклюжую фразу:
– Спасибо, что в прошлый раз проводила меня домой.
– Мне не хотелось, чтобы ты остался ночевать за столиком в чайной. Как ловко тебе удалось заснуть!
– Я не спал. Я заснул, только когда вернулся домой.
– Угу, значит, не спал. А тащить мне тебя было ох как трудно! Вот уж не думала, что ты такой тяжелый. Ты же худющий.
– Да уж… Поверь, мне очень стыдно. Как я смог так отключиться? Почему? Не понимаю! Не подумай только, что я какой-нибудь больной, я абсолютно здоров, и прежде со мной ничего подобного не случалось. Ничего не понимаю. Помню только, что я гляжу на тебя, а ты качаешься туда-сюда, как маятник, и время будто остановилось. Потом я начал моргать в такт твоему качанию. А дальше – все как в тумане.
– Ну уж не знаю, что с тобой такое было, – замахала на меня руками Роза.
– Давай попробуем еще раз?
– Как это?
– Ты будешь качаться, а я – смотреть на тебя.
– Не знаю… Ну, давай.
Она начала размеренно покачиваться в кресле, так же как тогда раскачивалась в парке Сяньцзунлинь. Вперед – назад, вперед – назад, и ее лицо опять то приближалось ко мне, то удалялось; его черты становились то ясными и четкими, то смутными и расплывчатыми, а затем вновь проступали совершенно отчетливо. Точно так же ее врожденный аромат то слабел, то усиливался. Мои глаза снова покорились этому ритму: я видел Розу то четко, то смутно, и вновь все обретало ясность, а где-то посередине – между сонной мутью и явью – были ее глаза.
Однако я все еще был в здравом уме и твердой памяти.
Настал момент произнести это слово, оно давно хотело вырваться из меня. И вот наконец ровным, бесцветным голосом я тихо позвал Розу:
– Сянсян…
Глаза у Розы расширились, как будто я должен был разглядеть в них что-то важное. Она по-прежнему молчала.
Вдруг до меня донеслось:
– Слушай…
В полусне или полуяви я переспросил:
– А чего слушать-то?
– Тсс… Вот опять. Слышишь?
– Ничего не слышу, а слух у меня вроде бы чуткий.
Никаких других звуков в комнате не было. Мое зрение затуманилось, но слух все воспринимал отчетливо.
– Да, верно, уже не слышно. Тот человек ушел.
– Что за человек? Кто ушел?
– Ты ничего не слышал? Звук шаркающих сандалий? Так ясно: шлеп-шлеп-шлеп. Шаги по сухой глине… Я слышала их очень четко. Почему ты не слышал такой ясный звук? – От удивления Роза широко раскрыла глаза.
О Небо! Такие знакомые слова. В недрах моей памяти они таились много лет. Такое мучительное воспоминание! Нет, я не ошибся, Сянсян уже говорила мне такое – это те же самые слова. В тот вечер, на берегу водоема, в чаще камыша, накануне своей гибели.
Что происходит? Те же самые слова теперь произносит Роза…
Она продолжала говорить:
– Я днем слышала от местных, что много лет назад в этом озерце утопилась девушка, которую во время культурной революции сослали из города на поселение в деревню. Они рассказали, что с тех пор здесь, на берегу, слышен звук шагов. Она бросилась в воду прямо в одежде, поэтому и слышен звук шаркающих сандалий.
Как такое могло случиться? Неужели время потекло вспять? Неужели мы не дома у Розы, а в камышовых зарослях Северной Цзянсу, и мне сегодня только восемнадцать лет?
Роза продолжала говорить, ее слова теперь звучали глухо, голос стал каким-то замогильным:
– Деревенские говорят, что обычно она бродит бесшумно, но уж если кто-то услышал ее шаги, то непременно скоро умрет…
Я все так же не видел ничего, кроме глаз Розы. Но мой слух обострился, и я не пропустил ни слова. Я просто сошел с ума! Я знаю, вот еще одна фраза. Я помню все это наизусть:
– А я и не верю, это я тебя пугаю! Только я и вправду слышала чьи-то шаги…
Вот так.
Роза произнесла последнюю фразу и резко остановила кресло-качалку.
Я сразу вышел из транса и широко открыл глаза. Ошибки быть не могло – передо мной была Сянсян. Ее глаза, ее лицо, ее аромат, ее слова. Значит, Роза – это Сянсян?!
– Роза, как тебя зовут на самом деле? – Я придвинулся ближе и пристально посмотрел ей в глаза.
Она закусила губу и еле слышно сказала:
– Меня зовут Сянсян.
– Пожалуйста, повтори. Мне стало больно.
– Сянсян… Меня зовут Сянсян! Меня била дрожь. Я не знал, радоваться мне или ужасаться, потому что я точно знал: Сянсян умерла. Собственными глазами я видел ее труп. Она умерла! По-взаправдашнему, по-всамделишному, как мы говорили в детстве. Ее же кремировали в том маленьком поселке Северной Цзянсу. Я ничего не понимал и только сказал с болью:
– Это невозможно.
Она придвинулась еще ближе. Теперь аромат ее тела буквально дурманил меня.
– На свете нет ничего невозможного. Я вернулась. Я выплыла из озера. Я вышла на берег. Я вернулась домой. Поступила в университет, окончила его, работала у доктора Мо и встретила там тебя, моего любимого… – Все это Роза (то есть Сянсян!) говорила каким-то странным тоном, словно сама сомневалась в правдивости своих слов. Словно ждала от меня подтверждения. И я поверил! Поверил сразу и бесповоротно.
Ее последние слова сокрушили мою оборону, и в душе я принял решение: да, я верю, что она – Сянсян, она – настоящая живая Сянсян. Кто и зачем стал бы притворяться умершей когда-то девушкой? Это моя Сянсян! И моя Сянсян опять жива, моя Сянсян не умерла. Она не умерла! Сянсян – это Роза, а Роза – это Сянсян.
Теперь я поверил: смерти нет – жизнь может быть вечной.
Я поверил в ее воскрешение.
Я поверил в черную дыру, искривляющую пространство и поворачивающую время вспять.
Сейчас моя Сянсян сидит передо мной. Она рядом, она льнет ко мне, она здесь, со мной, и нет никого другого. Я так долго жил без нее, что сейчас я овладею ею одним властным порывом. Я давно смирился с тем, что она уже никогда не будет моей, но, оказывается, я ошибался. Я могу обнять ее прямо сейчас.
Пусть рухнет этот мир, но я и она – мы существуем. Только мы.
Сянсян, я пришел к тебе. Я нашел тебя.
В этот вечер между нами свершилось то, о чем я давно перестал мечтать.
Мы были счастливы.
Мы лежали рядом, и я любовался ею, такой красивой моей Сянсян. Мой взгляд скользнул по ее груди, опустился ниже, на животе у нее был нежно-розовый шрам, тонкий, как шелковая ниточка в оправе нежной белой кожи.
Я прижался щекой к ее упругой груди и заснул как младенец, упиваясь дивным ароматом Сянсян.
Спал я очень и очень крепко.
ВОСЕМНАДЦАТОЕ ФЕВРАЛЯ
Сквозь сон мне послышался птичий гомон. Уже утро, и я, кажется, проснулся. Открыв глаза, я увидел голубое-голубое небо.
Какой прекрасный небосвод!
Я лениво потянулся: можно еще подремать.
И в ту же секунду сладкую утреннюю истому как рукой сняло. Что-то не так! Я открываю глаза – и вижу над собой не потолок маленькой квартирки, а чистое небо. Я сажусь. Долго тру заспанные глаза и не могу поверить: я полулежу на зеленом шезлонге, меня окружает стена деревьев. Я одет, накрыт чьим-то чужим пледом. Всем телом ощущаю какую-то сырость. Потрогал плед – он весь влажный от утренней росы. А главное – я один. Рядом со мной никого нет!
– Сянсян! – завопил я.
В ответ – тишина. Только птицы щебечут как ни в чем не бывало.
Что же это такое? Я встал, огляделся: вокруг никого. На часах половина седьмого.
Я ясно помню все, что произошло вчера вечером. Я пришел к Розе. Она призналась, что она и есть моя Сянсян. Мы любили друг друга. Потом я положил голову ей на грудь и заснул.
Это не фантазия, не галлюцинация, не пьяный бред. Все именно так и было. И не когда-то давно – в прошлой жизни, – а только вчера вечером.
Но что же тогда происходит сейчас? Я должен был проснуться в постели Сянсян, увидеть ее, увидеть над собой потолок ее квартирки. Почему же я проснулся в лесу, будто я бездомный бродяга?
Иду искать Сянсян.
Машинально я схватил плед и побежал по тропинке, сам не знаю куда. Мои резкие движения, видимо, напугали птиц: они взлетели, шумно хлопая крыльями, и поднялись высоко вверх – к самому небу. Утренний лес был окутан легким туманом. Пройдя по мокрой от росы траве, я вышел наконец на широкую, мощенную камнем дорогу, которая вывела меня к пруду с золотыми рыбками. По изогнутому дугой мостику я перешел на другую сторону пруда и увидел высокий каменный забор.
За забором высились многоэтажные дома. Фу, по крайней мере, сейчас я нахожусь в родном Шанхае, а не в густом лесу неведомо где.
Я пошел вдоль забора и уперся в запертые ворота – открыть их я не смог. Наконец я понял – это же городской парк, где мы гуляли с Розой (тогда еще Розой) в День влюбленных. Я уселся под деревом и больше часа ждал, когда откроют ворота. Как только створки приоткрылись, я, к изумлению кассира и билетеров, выскочил на улицу. Они даже не успели меня остановить.
Я посмотрел на табличку с названием улицы. Похоже, это район Сюйхуй, неподалеку от дома Сянсян.
И вновь я явился туда, где был так счастлив еще вчера вечером: небольшой тупичок, трехэтажный дом. Стучу в дверь.
Никто не открывает.
Снова стучу, стучу долго. Мой громкий настойчивый стук, наверное, слышен во всем доме. Куда же она ушла?
Вдруг открылась соседняя дверь, и вышла какая-то старуха:
– Что вы тут стучите? Хотите снять квартиру? – спросила она.
– Нет, я ищу девушку.
– Должно быть, ту девушку, что жила здесь? Так она сегодня утром переехала.
– Это невозможно! Ведь только вчера… – Я не решился сказать, что ночевал здесь.
– Переехала, переехала, не сомневайся. Сегодня утром, часов в восемь, приехали из фирмы по перевозкам и все забрали. Она со мной полностью расплатилась. Если не веришь, я тебе открою. – Старуха извлекла из кармана связку ключей и отворила дверь. – Смотри, никого здесь нет.
Я врываюсь в совершенно пустую квартиру. Здесь действительно не осталось абсолютно ничего, только очень слабый аромат все еще витает в воздухе. Но я же не мог ошибиться, я помню эти стены, этот потолок, помню Сянсян, которая была здесь…
Почему она так внезапно скрылась?
– Тетушка, не знаете ли вы, куда она переехала?
– Откуда же мне знать? – невозмутимо молвила старуха.
– А когда она сняла здесь комнаты?
– В сентябре прошлого года.
– В таком случае она должна была пойти в полицию и зарегистрироваться.
Вероятность была невелика, но, в принципе, Роза должна была это сделать.
– Ах, вот ты зачем пришел! Паспорта проверять! Ну-ка, пошел отсюда! Вали-вали! – Старуха взашей вытолкала меня за дверь, невнятно бормоча: – Ходит тут жулье всякое.
Я понял, что здесь уже ничего не удастся узнать, и вышел из дома. На прощание я оглянулся, посмотрел в последний раз на окна пустой квартиры и остро ощутил собственные беспомощность и одиночество.
Сянсян, где ты?
ДЕВЯТНАДЦАТОЕ ФЕВРАЛЯ
Сегодня голова моя занята Сянсян. Ни есть, ни пить я не могу. Я вновь и вновь мысленно перебираю подробности того, что пережил в ту ночь, и своего странного пробуждения в парке. Я ничего не понимаю. Как я оказался в парке? Почему Сянсян уехала? Сянсян – это загадка, которая вдруг позволила себя разгадать. И сразу же загадала мне новую.
Включив компьютер, я вошел в Интернет. Сначала я, как обычно, подключился к отечественному информационному порталу, но никакой интересной информации не нашел: обычный дайджест – винегрет новостей. Я уже собирался уйти с главной страницы, как вдруг в левом нижнем углу в разделе ссылок заметил четыре иероглифа, выполненные в старинном стиле «кайшу». Это была ссылка на сайт «Блуждающие души древних могил».
Ошибки быть не могло, но откуда здесь взялись «Блуждающие души древних могил»? Ежедневно этот информационный портал посещают несколько миллионов человек. Такие крупные порталы дают ссылки или обмениваются баннерами лишь с очень популярными сайтами. «Блуждающие души древних могил» по сравнению с ними – всего лишь личная страничка. Таких в Сети тысячи. Может быть, это другой сайт с таким же названием? Я щелкнул по кнопке ссылки. Нет, те самые «Блуждающие души древних могил».
Их надо как-то остановить. «Блуждающие души древних могил» уже разместились на первой странице знаменитого портала. Эдак они завлекут к себе множество интернетчиков, и жизни этих людей окажутся под угрозой. Я немедленно отправил администратору сайта письмо, предостерегая его от контактов с «Блуждающими душами древних могил».
Затем я вошел на другой известный китайский сайт – здесь тоже был вход на «Блуждающие души». Следующий большой отечественный портал – опять-таки они.
Я машинально пробежал взглядом по странице. В разделе новостей мои глаза буквально споткнулись о слово, которое недавно прозвучало в доме Е Сяо и с той минуты, внушая страх, кажется, навсегда поселилось в моей душе:
ВИРУС.
Внимательно читаю сообщение:
«Таинственный вирус поразил все крупные информационные порталы. Произошло вторжение на баннеры и в ссылки».
Я щелкаю по этой строчке и читаю подробности:
«Согласно полученной информации, вчера все крупные отечественные комплексные порталы подверглись вторжению таинственного вируса. На всех порталах исказился раздел ссылок и появился баннер сайта под названием „Блуждающие души древних могил“. Специалисты утверждают, что этот сайт частный и принадлежит жителю нашего города.
«Блуждающие души древних могил» – тематический сайт, посвященный древним могилам Китая. В настоящее время органы общественной безопасности приступили к расследованию несанкционированного вторжения. Конкретные подробности неизвестны, но, во вся-ком случае, можно с уверенностью утверждать, что вирус распространяется путем взлома сайтов. Подвергшиеся вторжению порталы обладают надежной антивирусной защитой, однако агрессор, используя новые технологии, с легкостью модифицирует защиту порталов и вскрывает внутренние пароли. Технические службы всех подвергшихся вторжению порталов в настоящее время разрабатывают новую антивирусную защиту, но пока безрезультатно. Просим пользователей не беспокоиться, от вторжения пострадали только определенные категории ссылок на порталах; на работу порталов в целом это не повлияло. Личным материалам пользователей агрессор ущерба не причинил».
Беда! Я давно уже догадывался, что хозяин «Блуждающих душ древних могил» владеет новейшими технологиями, но мне и в голову не приходило, что начнется такое массированное вторжение вируса в базы крупнейших порталов. Таким образом, «Блуждающие души» могут стать вездесущими и привлечь множество новых пользователей.
Что за напасть! Я вновь потерял свою Сянсян, а тут еще вирус.
Вирус! Именно об этом говорил мне Е Сяо.
В дверь позвонили. Это был Е Сяо.
С первого взгляда я понял, что у него сегодня очень скверное настроение. Даже не поздоровавшись, я засыпал его новостями Интернета. Он спокойно кивнул и ответил:
– Я в курсе. Это началось несколько дней назад. Мы используем самые современные технологии, однако не можем остановить это. IP-адрес администратора явно в нашем городе, но мы никак не можем на него выйти. Мы вообще ничего не нашли. Какой-то фантом.
– Помнишь, ты сказал, что все эти самоубийцы, похоже, инфицированы неведомым вирусом. Теперь все развивается точно как вирусная инфекция, – взволнованно сказал я.
– Да, ситуация очень серьезная. Причем последние дни технический уровень «Блуждающих душ древних могил» непрерывно растет. Теперь они способны модифицировать ссылки в интерфейсе любого сайта, а в будущем, возможно, этот вирус начнет искажать содержание страниц крупных порталов. Тогда могут произойти ужасные события.
Я представил главную страницу моего любимого новостного портала, внезапно трансформирующуюся в черный экран, на котором возникают скелет, могильная стела и портрет императора цинской династии, после чего появляется строка: «Она в подземном дворце». И все интернетчики уходят в лабиринт, а затем кончают с собой. На этом моя фантазия иссякла.
Воистину, по закону Будды, дхарма на фут, а бес в сажень.[7]Нет, лучше даже не думать об этом.
– Ты пришел, чтобы рассказать мне об этом? – спросил я Е Сяо.
– Конечно, нет. В прошлый раз в средней школе Наньху учитель Юй вручил нам список хунвэйбинов, которые в 1966 году спускались в подвал. Я сегодня ходил в архив местной администрации, чтобы отыскать людей из этого списка. Посмотри, что я откопал.
Е Сяо извлек из папки лист бумаги и вручил его мне.
Лю Вэйчжун, пол мужской, родился 17 марта 1950 года, вечером 15 октября 1966 года у себя дома принял крысиный яд и покончил жизнь самоубийством.
Чжан Хунцзюнь, пол мужской, родился 26 января 1950 года, утром 17 октября 1966 года на спортплощадке средней школы Наньху принял гербицид и покончил жизнь самоубийством.
MyЦзяньго, пол мужской, родился 6 ноября 1949 года, вечером 18 октября 1966 года на улице Наньхулу умышленно бросился под мчащийся грузовик и погиб.
У Инсюн, пол мужской, родился 15 мая 1950года, утром 19 октября 1966 года повесился у себя дома.
Чжан Наньцзюй, пол мужской, родился 27 сентября 1949 года, утром 19 октября 1966 года прыгнул в реку Сучжоухэ и утонул, покончив жизнь самоубийством.
Синь Сюн, пол мужской, родился 10 февраля 1950 года, вечером 19 октября 1966 годау себя дома принял яд и покончил жизнь самоубийством.
Фэн Канмэй, пол мужской, родился 18 июня 1950 года, утром 20 октября 1966 года в учреждении, где работает его отец, вскрыл локтевую вену и покончил жизнь самоубийством.
Фань Дэ, пол мужской, родился 2 декабря 1949 года, вечером 23 октября 1966 года повесился у себя дома и покончил жизнь самоубийством.
Чэн Сюйань, пол мужской, родился 18 апреля 1950 года, вечером 23 октября 1966 года на улице Наньхулу вскрыл себе локтевую вену и покончил жизнь самоубийством.
Ло Канмин, пол мужской, родился 27ноября 1949 года, утром 24 октября 1966 года прыгнул с высокого здания по улице Наньхулу, № 125 и разбился, покончив жизнь самоубийством.
Чэнь Силун, пол мужской, родился 12 октября 1949 года, утром 24 октября 1966 года повесился у себя дома, покончив жизнь самоубийством.
Ли Хунци, пол мужской, родился 15 января 1950 года, в последней декаде октября 1966 года пропал без вести.
Хуан Дунхай, пол мужской, родился 21 марта 1950 года, в последней декаде октября 1966 года пропал без вести.
Когда я дочитал до конца, у меня мурашки побежали по коже. За девять дней – с 15 по 24 октября 1966 года – одиннадцать человек покончили с собой, да еще двое пропали без вести. Все они спускались в подвал и видели останки императрицы. Кроме учителя Юя, который больше туда не ходил, все погибли страшной смертью.
Е Сяо сказал мне:
– Обрати внимание: в этих смертях есть два пика. С вечера восемнадцатого и до утра двадцатого октября погибло пять человек, двадцать первого и двадцать второго никто не погиб, однако с вечера двадцать третьего и до утра двадцать четвертого октября – практически за один вечер – умерли еще четверо. Что же касается двоих пропавших, я полагаю, они тоже мертвы, просто их трупы не были обнаружены или опознаны.
– Значит, все ниточки оборвались?
– В общем, да, – грустно усмехнулся Е Сяо.
Он помолчал и вдруг быстро сказал:
– Я решил бросить это дело.
– Что ты говоришь?
– Бросаю. Мне надоело. Я устал. Все это мне опротивело. Я больше не могу.
Е Сяо опустил голову.
– Мы же так много узнали о «Блуждающих душах древних могил», о Дунлине, о деле императрицы, о Черном доме… Неужели все это напрасно?
Он ничего не ответил. Я тоже замолчал. В моей квартире воцарилась мертвая тишина. Потом Е Сяо еле слышно прошептал:
– Я очень боюсь.
– Общественная безопасность может бояться? – неловко пошутил я.
– Хватит с меня. Я тоже человек. Я боюсь, боюсь по-настоящему. С самого начала. С тех пор, как занялся этим делом, прочел материалы о самоубийцах, посетил сайт «Блуждающие души древних могил», съездил в Дунлин. Расследуя это дело, изучая материалы, я постоянно, ежеминутно испытывал страх, жил в ужасе. Тебе этого не понять. Я старался быть крепким, как бамбук, но на самом деле я гораздо слабее тебя.
– Так положись на меня. Давай все же продолжим…
– Послушай, каждый человек имеет право бояться… – Е Сяо медленно выговаривал слово за словом, глядя на меня в упор. Глаза его были широко раскрыты, на лбу проступили капельки пота – таким я его никогда не видел. В мою душу закрался тайный страх: а если он тоже?… Е Сяо продолжал: – Сейчас в моей душе рухнул последний рубеж обороны, я утратил всякую надежду. Я хочу жить, понимаешь, жить хочу! С самого начала это так называемое расследование велось по моей личной инициативе, теперь пришла пора прекратить его и умыть руки.
– Ты очень изменился. Я помню, в детстве ты вообще не ведал, что такое страх.
– Да, я очень изменился. Хочешь знать, почему?
– Если можешь, расскажи.
– Это кошмар всей моей жизни. Мне жутко вспоминать об этом. Когда я учился в Пекине, в Университете общественной безопасности, у меня была подруга, которая училась вместе со мной. Мы с ней часто вели задушевные разговоры. Она очень нравилась мне. Перед выпуском у нас была практика. Нас с подругой направили в Юньнань, в группу по борьбе с наркотиками. Мы поехали вместе.
Во время одной операции по задержанию наркоторговцев случилось непредвиденное. Никто не знал, что наркоторговцев в несколько раз больше, чем нас. Началась перестрелка, многих из наших убили. В ходе боя я потерял свою подругу из виду. Когда все кончилось, оказалось, что ее нигде нет – ни среди живых, ни среди мертвых. Она попала в руки бандитов. Спустя несколько дней мы нашли ее тело. Ей отрезали голову. На труп невозможно было смотреть без содрогания: ее насиловали безостановочно несколько дней подряд, все тело было исколото шприцами, в нее вогнали колоссальную дозу героина, она умерла в ужасных мучениях.
В тот же день я задержал одного наркоторговца. Нацепил на него наручники и приставил к голове пистолет. Я смотрел на него, а перед глазами была голова моей подруги. Я был вне себя от ярости, я люто ненавидел этого злодея. Я хотел только одного – отомстить. «Месть, месть, месть…» – звучало у меня в ушах.
Стоило мне нажать на курок, и пуля вышибла бы из него мозги. Из его головы. «Голова, голова, голова…» – твердил я. Однако в тот самый миг, когда оставалось только нажать на курок, я подумал: если выстрелю, то тем самым нарушу закон. Этот тип уже арестован и не сопротивляется, а значит, я не могу, не имею права его убить. В тот миг я невыразимо мучился, я должен был сделать выбор между местью и долгом; мне страстно хотелось увидеть раздробленную голову этого негодяя. Я мечтал, чтобы он испытал такие же муки, как моя подруга. В конце концов я опустил пистолет, я не выстрелил.
Потом я нашел множество оправданий, убедил себя в необходимости соблюдать закон. Но на самом-то деле я знал, что все эти доводы – ложь, я просто струсил, испугался: вдруг кто-нибудь увидит, как я убиваю человека, пусть даже преступника; я испугался, что меня уволят из органов, несмотря на то, что у меня была веская причина для мести. Но даже эта причина не шла в сравнение с лавиной страха, обрушившегося меня. Я испугался, просто струсил. С тех пор страх глубоко сидит во мне, потому что я просто презренный трус.
После выпуска я не пошел в уголовную полицию, а стал работать в информационном центре. Теперь я не занимаюсь стрельбой и погонями. Вот как обстоит дело, вот почему я изменился. Когда-то я не смог одолеть страх, изначально скрытый в глубинах человеческой души. С тех пор этот врожденный страх съедает меня изнутри. А сейчас он растет во мне с бешеной скоростью. Этот страх каждую ночь все плотнее и плотнее сгущается вокруг меня. Скоро во мне останутся только страх и ужас. Вдобавок я почти каждую ночь вижу во сне ужасную смерть моей подруги. Я этого больше не вынесу! Я сойду с ума или покончу с собой.
Е Сяо быстро заморгал, чтобы скрыть от меня набежавшие слезы. Даже в детстве я ни разу не видел, чтобы он плакал.
– Прости, Е Сяо, я не должен был заставлять тебя говорить об этом. – Я не знал, как утешить его.
– Что уж, теперь ты все знаешь. – Он горестно покачал головой, вытер слезы и встал. – Пойду домой, пораньше лягу спать. Запомни: не лезь больше в это дело. Я не хочу потерять тебя, братец.
Е Сяо обнял меня за плечи, и мы снова ощутили себя братьями, как в далеком и безмятежном детстве.
Я молча проводил его до двери. Что я мог посоветовать ему?
Страх. Его мучил страх.
Страх и ужас.
Что такое страх? Что такое ужас?
Я посмотрел на белые розы, которые подарила мне Сянсян.
Или все-таки Роза?
Розы завяли.
ДВАДЦАТОЕ ФЕВРАЛЯ
Я снова вхожу в Интернет. Практически на всех сайтах – ссылки на «Блуждающие души древних могил». Я устал и равнодушно смотрю на ставшие мне такими знакомыми иероглифы. Мой почтовый ящик переполнен спамом. В каждом письме – только пять иероглифов: «Она в подземном дворце». Отправитель один – «Блуждающие души древних могил».
Кто-то так зло шутит? Или ширится эпидемия вируса? Я пишу письмо администратору почтового сервера: «Прошу администратора удалить всю почту с избыточной информацией». Как только я нажал кнопку «Отправить», то столкнулся с новой проблемой: вместо привычной фразы «Ваше сообщение отправлено» мое собственное письмо мгновенно преобразовалось в знакомые иероглифы: «Она в подземном дворце», а мой адрес, в смысле адрес отправителя, превратился в адрес «Блуждающих душ древних могил». Это, безусловно, работа вируса.
Что же мне делать?
Я выключил компьютер и предался размышлениям. Я вспомнил обо всех таинственных событиях, случившихся за последние два месяца, обо всех умерших за это время людях. Я посмотрел в окно – там чернела поздняя ночь. Такой же мрак был и в канун зимнего солнцестояния – зловещего дня, когда начался этот кошмар.
Возможно, теперь погибнет еще больше людей.
Это надо как-то остановить.
В конце концов, я зашел на сайт «Блуждающие души древних могил».
Вроде бы все по-прежнему… Кроме счетчика посещаемости! Разница колоссальная: «Вы 1072982-й посетитель; на линии 3197 пользователей». Я буквально подпрыгнул от удивления: посетителей больше миллиона, а в прошлый раз было несколько десятков тысяч. Очевидно, что это результат атаки вируса на крупные порталы.
Затем я зашел на форум сайта: великое множество новых топиков. Почитал наугад. Это отзывы новых посетителей, все они воодушевлены – им очень нравится сайт. Большинство обсуждает, как пройти последние уровни игры в лабиринт. Я выбрал около десятка самых свежих постингов и сверился с подсчетом. У поступившей не более часа назад темы почти двухсотый порядковый номер. Поверить трудно, это просто невероятно.
В чате то же самое. Множество новых имен, по крайней мере, не меньше сотни. Если с каждым только обменяться рукопожатием, рука отсохнет. Я не стал ни с кем беседовать. В разделе «Цинские восточные гробницы» открываю врата «Хуйлин». Те же пять иероглифов: «Она в подземном дворце».
Вхожу в лабиринт.
Сайт сохранил пройденные мною уровни игры. Продолжаю двигаться вперед. Все тот же темный туннель, впереди слабый свет, стены и потолок выложены черным камнем, опять слышен звук моих собственных шагов. Одно за другим прохожу ответвления лабиринта, несколько раз натыкаюсь головой на темные стены, и в колонках раздается удивительно естественный звук удара; спасибо, что хоть не болит разбитый о виртуальную стену лоб.
Я подумал, что за время нашего с Е Сяо расследования нам встретился еще один подвал – в Черном доме на улице Наньхулу. В моем сознании все время вертелись слова «подземный дворец», и наконец на экране моего монитора подземный дворец и появился. Когда мы с Е Сяо спускались в подвал, я пережил страх и ужас. Сейчас у меня было то же чувство. Возможно, я на самом деле приближался к «Ней». Я увеличил скорость игры. Я чувствовал себя опытным игроком и уверенно обходил подземные тупики. Если же я ошибался в выборе направления, то возвращался назад и без труда находил правильный путь. На карте облако черного тумана, скрывавшего путь, медленно, но верно отступало и за час сократилось вдвое.