ПОДРОСТКИ-ТЕРРОРИСТЫВ СТРАНЕ!
Я схватила газету и показала Фениксу. На первой странице была фотография перевернутой машины полиции и фотографии подозреваемых: там были и мы с Фениксом.
Я уже не считалась заложницей… я стала сообщницей!
О чем думали мои родители? Они точно беспокоились. И я даже не могла представить, как на все это реагировали мои друзья. Мэй точно была в ужасе!
- Мне нужно позвонить маме и папе, - сказала я Фениксу. – Объяснить им, что происходит.
- Ты не можешь, - возразил Феникс. – Это слишком рискованно. Мы сбежали от Дамиена и его Охотников, и это наш шанс добраться до Габриэла.
- Но, может, мои родители помогут нам? – предположила я. – Подвезут до Хейвенбури?
Феникс скептически посмотрел на меня.
- И ты хочешь позвонить им и что сказать?
- Что я убегаю от Охотников, конечно, Что они хотят убить меня ради моей души, а ты – мой Защитник, и Габриэл может помочь нам… в этом бою…
Мой голос утих. Я поняла, произнеся это вслух, как глупо это звучало. Кто поверит в истории об Охотниках и Защитниках? О Предках и Воплощенных? О многих жизнях? Если бы я не испытывала Проблески и не видела жуткие изменения Дамиена, я сама не поверила бы.
Феникс опустил ладонь на мое плечо и посмотрел мне в глаза.
- Знаю, это сложно принять. Но в этот раз мы одни в этом бою. Только ты и я против Воплощенных.
Утреннее солнце грело наши спины, мы шли на северо-запад в сторону Сайренсестер. Мы свернули на тропу, прошли несколько полей, спустились к узкой дороге. С перерывами Феникс надеялся, что мы доберемся до границы Котсволдс к ночи. Но мы старались держаться мелких дорог и троп, так что путь не был прямым, а потому мы продвигались медленнее.
Не помогало и то, что каждый раз, когда машина или человек приближались, нам приходилось скрываться за кустами, деревьями или возвращаясь к укрытию у дороги, чтобы не рисковать контактом. Пока мы прятались за кустом от пожилой пары, выгуливающей собаку, я задалась вопросом, не перегибали ли мы с Фениксом с осторожностью. Не могли все люди быть Дозорными или Охотниками! Неужели старушка могла быть угрозой? И когда собака пописала на куст, за которым мы прятались, даже Феникс признал, что мы вели себя глупо, утомленно покачал головой, когда его обувь пострадала. Но когда они ушли, он отметил мне еще раз, что пока нас не видели, я была в безопасности.
Но, постоянно прячась, я не ощущала себя в безопасности. Это напоминало, какой опасной была моя ситуация. Мы оторвались от Дамиена и Охотников. След для них остыл. Но я понимала, что одна ошибка, одна неудачная встреча или неверный ход могли дать для них знак, и они бросятся за нами как стая гончих.
Вскоре мы стали страдать от жажды, пока шли по открытому полю. К счастью, мы запаслись водой и закусками в кафе у дороги, так что устроились на перерыв в тени старого дуба.
Феникс сделал глоток из бутылки.
- Сюда бы мой мотоцикл, - вздохнул он. – Мы были бы там меньше, чем за час.
Я села на землю и сняла кроссовок, чтобы проверить левую пятку. Небольшая мозоль уже появилась там, а мы прошли только несколько миль. Заметив мой дискомфорт, Феникс снял рюкзак и вытащил аптечку, вручил мне пластырь.
- Так всегда было? – спросила я, заклеивая мозоль пластырем. – Бег и укрытие?
- Нет, - Феникс сел на корточки рядом со мной на солнце. – Были жизни, когда нам везло. Когда Танас или не перерождался в то время, или не находил тебя, - он смотрел вдаль, печально улыбаясь. – Помню, в каком-то веке мы оба родились на одном острове в Тихом океане. Где-то недалеко от Фиджи. Я помню, вода была чистой, а песок – мягким и золотым, как рассвет, а на пальмах было так много кокосов, что их стволы сгибались от веса, - он взглянул на меня, и его улыбка стала шире от воспоминаний. – Ты была самой красивой девушкой на острове. Дочь главаря. Мы много вечеров провели на Камне Заката. Помню, к нему нужно было брести по воде, но оттуда был лучший вид на солнце, заходящее за океан, и звезды вспыхивали на бархатном черном небе как миллион ангелов.
Давно забытое воспоминание ожило во мне. Словно камешек упал в пруд, мысли, чувства и картинки доносились рябью сквозь время…
Теплый ветерок на коже, запах морской соли в носу, шелест волн и его ладонь в моей…
Я робко спросила:
- Мы были… вместе?
Феникс неловко рассмеялся.
- Я – твой Защитник, Дженна, - сказал он, хотя нежный взгляд говорил о другом. – И твой отец хотел выдать тебя за сына главы другого поместья, но мы наслаждались мирной и счастливой жизнью.
А потом его улыбка увяла.
- Если честно, многие жизни были боем, игрой в кошки-мышки. Зависело от того, когда тебя находили и кто. Порой я мог тебя спрятать. Порой мы убегали от Охотников. Порой даже побеждали их.
- Мы… проигрывали? – робко спросила я.
Феникс убрал аптечку в рюкзак.
- Ты бы тут не была, если бы мы проиграли, - ответил он мрачным тоном.
Я задумчиво прикусила губу, не зная, поднимать ли следующий вопрос.
- Тогда… что Дамиен имел в виду, когда сказал, что ты не всегда защищал меня?
Феникс стиснул зубы.
- Ничего. Забудь, - он вдруг поднялся на ноги, готовый идти.
Его ответ удивил меня.
- Но я не понимаю, почему он говорит, что ты – не мой лучший союзник. Что я не должна доверять всем твоим словам. Что он имел в виду?
Феникс тяжко вздохнул и закинул рюкзак на плечи.
- Он пытался управлять тобой. Настроить тебя против меня, - а потом он сказал тверже. – Просто забудь. Идем, впереди долгий путь.
Я смотрела, как он пошел прочь, не зная, злился он или просто торопился. Судя по его реакции на мои вопросы, уловка Дамиена по разрушению моего доверия к Фениксу сработала. Он посеял, как сорняк на клумбе, сомнения, которым я позволила укорениться. Я не имела причины не доверять Защитнику. Это его оскорбляло, и у Феникса было право обижаться. Он оберегал меня, хоть Дамиен и его Охотники много раз пытались похитить и убить меня. Было бы глупо верить мучителю, а не Защитнику!
Я поспешила обуться и последовала за ним по полю, оставив сомнения под дубом.
- Разве мы должны это делать? – прошептала я, нервно озираясь.
- Ты хочешь снова спать в амбаре? – спросил Феникс, вонзая клинок перочинного ножа между косяком двери и замком коттеджа, вывеска в конце дороги обещала уютный интерьер и настоящий камин.
Я покачала головой. Сумерки накрыли поля, и мы прошли больше двадцати миль. Я ужасно устала. Мышцы ног болели, ступни были в мозолях. Хоть мы пару раз делали перерывы, жалкий обед в полдень почти не дал сил для долгого пути.
Феникс пытался взломать дверь, а я стояла на страже. Коттедж казался пустым, был окружен полями, одностороння дорога вела к его тропинке из гравия. На одном поле паслось лениво стадо коров, другое было пустым, на третьем стояли три лошади. Они подошли к ограде, чтобы увидеть прибывших. Но кроме трех любопытных лошадей, никто не интересовался нами.
Феникс повернул нож, замок щелкнул, и дверь открылась.
- Жди тут, - шепнул он и пропал внутри.
Я стояла на пороге, слушала его движения, пока он проверял комнаты по очереди. Я была готова бежать в любой момент – хотя как далеко я могла убежать в таком разбитом состоянии, было другим вопросом. Я не знала, как Феникс оставался сильным. Он точно устал не меньше меня… и он был ранен, все еще приходил в себя после драки с Охотниками на души. Но он ставил меня и мою безопасность выше. Я невольно восхищалась его верностью.
Феникс появился на пороге.
- Чисто, - сказал он. – Похоже, тут давно никого не было.
Я прошла в дом и стала осматриваться. Дом был небольшим, с уютной гостиной с камином, как и обещалось, старомодной кухней и одной спальней с душевой кабинкой. Кровать была с розовым одеялом, но не было признаков, что гости вскоре прибудут. Впервые за дни я стала расслабляться. Сбросив кроссовки, я рухнула на диван.
Феникс остался настороже, проверил шкафы на кухне. Он нашел соль, банку клубничного джема, пачку лапши и банку куриного супа.
- Что будешь на ужин? – спросил он. – Лапшу с джемом или суп?
Смеясь от мысли о лапше с джемом, я ответила:
- Суп, пожалуйста.
Феникс вытащил кастрюльку и включил плиту.
- Почему не принять душ, пока я это грею? – предложил он.
Я встала с дивана и прошла в спальню, нашла полотенца в шкафу и устремилась в ванную. Горячая вода в душе была наслаждением. Я смыла с волос три дня грязи, оттерла лицо и тело, струи воды массировали уставшие мышцы. Напряжение в теле ослабевало, и я вдруг расплакалась. Словно дамба рухнула, стресс и мучения прошлой недели лились из меня, грозили захлестнуть. Я опустилась на колени и обняла себя. Слезы смешивались с водой, шум душа заглушал мои всхлипы.
Я просто хотела быть дома, в безопасности своей спальни, в руках мамы и папы. Но я знала, что теперь это было невозможно. Весь мой мир перевернулся. Я уже не была Дженной, которая переживала из-за экзаменов, одежды и о том, нравилась ли кому-нибудь. Я была Первым Потомком с множеством прошлых жизней. Священной душой, которая якобы несла Свет Человечества, и на которую охотился жуткий клан Воплощенных. О, и если этого было мало, меня подозревали в связи с террористами, обвиняли в побеге от полиции. Как мне вернуться в школу и к прошлой жизни, если за мной теперь охотились Дозорные и Охотники? Теперь Танас, повелитель Воплощенных, будет преследовать меня постоянно? Я буду всю жизнь в бегах? Мои слезы утихали, я взяла себя в руке. Я была в бегах от полиции и сверхъестественного культа? Как только мы доберемся до Пророка Душ в Хейвенбури, что будет? Мы спрячемся? Будем биться? Исчезнем? Мама с папой не узнают, что со мной случилось! Я заплакала снова, подумав о них, оставшихся с разбитыми сердцами, горюющими до конца жизней.
Я могла лишь молиться, чтобы у Габриэла были ответы.
Мои всхлипы утихли. Эмоции вытекли из меня, и я ощущала себя опустошенной. Я медленно поднялась на ноги. Согретая и очищенная водой, я ощущала прилив сил. Я взяла себя в руки. Ситуация была отчаянной, но я понимала, что надежда была. Пока рядом был Феникс. Я напомнила себе, что вместе мы сбежали и перехитрили Танаса и Охотников. И мы могли сделать это снова.
Когда я вышла из душа, чистая и согревшаяся, я будто переродилась.
Надев старую одежду, я вышла из спальни, вытирая волосы, и обнаружила, что Феникс накрыл на стол на кухне. Две миски куриного супа с лапшой ждали нас, и он нашел пачку шоколадного печенья на десерт. В комнате теперь было темно, шторы были закрыты, и одна свеча озаряла стол, ее трепещущее сияние парило над нашей едой.
Я приподняла бровь.
- Очень романтично, - отметила я.
На миг Феникс растерялся, а потом понял.
- А, свеча! Чтобы никто не знал, что мы тут. Я не хотел включать свет, даже с задвинутыми шторами.
- Ты – настоящий Ромео! – рассмеялась я, он пригласил меня сесть за стол напротив него.
Мы оба проголодались от долгого пути, так что голодно напали на суп.
- Лучше стало после душа? – спросил Феникс, пробуя суп.
Я кивнула и улыбнулась.
- Намного лучше, спасибо… - после мига колебаний я сказала. – Я хочу кое-что спросить у тебя. Когда ты узнал, что ты – мой Защитник Души? В этой жизни?
Феникс оторвал взгляд от супа.
- Я всегда знал.
- С рождения?
- Наверное, - он пожал плечами.
- Мои ранние воспоминания были о прошлых жизнях. Они даже казались мне реальнее, чем настоящая жизнь. Множество Проблесков, как я искал тебя… защищал тебя… бился с Танасом и его Охотниками… Это было слишком для ребенка, - Феникс на миг вгляделся в свечу, а потом продолжил. – Моя настоящая мама не понимала это, судя по тому, что мне рассказывали. Как только я смог говорить, я стал говорить ей о других своих жизней… даже говорил, что она не была моей мамой… что у меня была другая мама до нее… - его сапфировые глаза заблестели от слез. – Теперь я понимаю, что она была моей мамой в этой жизни, - он тяжко вздохнул и мрачно помешал суп. – Я просто жалею, что не смог сказать ей это до ее смерти.
- Прости… Мне так жаль, - прошептала я, ощущая его горе и боль. – В полиции говорили, что она умерла в аварии.
- Это правда. Говорят, это был пьяный водитель, - он посмотрел на меня глазами в слезах, они напоминали бриллианты. – Но я им не верю. Я думаю, он был Воплощенным.
- Воплощенным? – выдохнула я.
Феникс кивнул.
- Да. Я был там. Я знаю, мне было всего три, но у водителя точно были черные глаза. Он, наверное, пытался убрать меня, пока я не стал достаточно взрослым, чтобы защитить тебя. Но я выжил, - он сжал ложку сильнее. – Значит, мама умерла из-за меня.
- Не говори так! – возмутилась я. – Тебе было три года! Это не могла быть твоя вина.
- Я знаю, что, если бы я не был Защитником Души, она была бы жива, - с горечью ответил он. – Но ее смерть дала мне еще повод найти тебя и остановить этих демонов-Воплощенных.
Я посмотрела на него с вопросом.
- Но если это был Воплощенный, почему они не закончили работу, пока ты был юным и беспомощным?
- Они не смогли меня отследить, - объяснил он. – После аварии меня отдали приемной семье, детали обо мне изменили и скрыли. А потом из-за моих «проблем» я постоянно менял приемные дома.
Я нежно сжала его ладонь.
- Это было тяжело.
Феникс невесело рассмеялся.
- Скажем так, детство у меня был тяжелым, - признал он, а потом вдруг тепло улыбнулся мне, его лицо было золотым в свете свечи. – Но я всегда знал, что у моей жизни есть великая цель. И с тобой теперь, видя тебя своими глазами, понимая, что я все это время был прав, все эти мучения кажутся оправданными.
Я подумала о своих страданиях в последние дни, как я пыталась убедить себя, что была Первым Предком, и спросила:
- И как ты смирился с тем, что ты – Защитник Души?
- Просто принял это как правду, - спокойно ответил Феникс. – Я родился для этого. Все просто. Это множеству врачей и приемным родителям было сложно принять это. Все они пытались убедить меня, что ты была просто фантазией, иллюзией, - он склонился ко мне, лицо было полным эмоций в свете свечи. – Но это не объясняло, почему у меня были навыки и знания, которых не было у детей моего возраста. И чем старше я становился, тем больше Проблесков и навыков получал. И все ради того, чтобы найти и защищать тебя.
Он сжал мою ладонь сильнее.
- И теперь ты узнала о своей натуре, ты тоже получишь больше знаний и навыков, чтобы выживать и избегать Танаса.
Его слова утешали. Улыбнувшись, я зачерпнула горячий суп. Хоть он был из банки, он был вкуснее всего, что я ела, питал тело и поднимал дух.
- Думаю, правду говорят о курином супе, - сказала я, доедая его.
- Что же? – спросил Феникс.
- Он хорош для души.
После ужина Феникс принял душ, пока я убирала следы нашего присутствия в доме. Когда он вышел из ванной, я настояла, что нужно перевязать его спину заново. Когда он снял футболку, мне пришлось подавить шок. Вместе со следами от дроби, его тело было теперь еще и в синяках.
Гнев вспыхнул во мне.
- Те Охотники сильно тебя побили, да? – с горечью сказала я.
- Да, но я сломал одному нос, - он криво улыбнулся. – А ты, - он оглянулся через плечо на меня, - одному устроила жуткую головную боль.
Я робко улыбнулась и ответила:
- Я не смогла остановить другую Охотницу. Прости… плохой из меня боец.
- Что? – воскликнул Феникс с искренним потрясением. – Ты когда-то была сильным воином-самураем. Мне не нужно было даже защищать тебя в той жизни. Ты одолела пятерых ниндзя голыми руками как-то раз. Разбила их, будто они были тряпичными кулаками!
Я подумала о себе в душе, сжавшейся в комок, рыдающей из-за эмоций.
- Да? Это на меня не похоже.
Феникс посмотрел мне в глаза.
- Поверь, Дженна, у тебя боевой дух.
- Может, в той жизни так было, - ответила я, пожав плечами.
Я открыла аптечку и занялась его ранами. Мысль, что я билась, была самураем, казалась далекой от меня сегодня… как и от всех моих воплощений в прошлом. Я могла представить себя медсестрой, фермершей, матросом, даже исследователем. Но опасным воином?
Я закончила бинтовать спину Феникса и хотела сказать ему надевать футболку, когда заметила толстую темную линию под его лопаткой.
- Что это? – спросила я, нежно обводя линию пальцем.
- Родимое пятно, - ответил он.
Я пригляделась к ней в свете свечи.
- Больше похоже на шрам.
Он кивнул.
- Так и есть. Порой жестокая смерть в прошлой жизни оставляет физический след в будущем. Я получил это от отравленной стрелы.
Проблеск с Некалли, падающим в реку, мелькнул перед глазами – его тело с татуировками плавало в воде, безжизненное, стрела торчала из спины, как гарпун. Моя лодка быстро уплывало от извергающегося вулкана и обезумевшего племени воинов тлетл.
Даже сейчас, пока я гладила пальцем след от шрама Некалли, я ощущала боль и горе, какие испытывала, будучи Зианией. Эмоции были сильными, будто это случилось вчера.
Я опустилась слева и заметила еще одно родимое пятно, круглое, как рана от пули. Он был Хиамови, когда его пристрелил шериф в белой шляпе. Это было оттуда?
Мои пальцы осторожно скользнули по синякам на его коже и свежим бинтам на его спине. Сердце разбивалось от вида множества ран и всей боли, которую мой Защитник испытал во всех своих жизнях.
- Ты так страдал из-за меня, - прошептала я.
Феникс повернулся ко мне.
- Это все того стоит, - ответил он и вытер слезу с моей щеки.
Я на импульсе обвила руками его пояс, прильнула к его голой груди. Я хотела утешить его, забрать его боль, ослабить страдания из-за меня. Феникс ответил, обняв меня, и я ощущала тепло его кожи, нежность прикосновения и силу его потрепанного тела. Я затерялась в моменте, не хотела, чтобы он отпускал. В его руках я была защищенной и…
Феникс вдруг напрягся от резкого вопля снаружи.
Он прервал объятия, задул свечу и подбежал к окну, выглянул в брешь между шторами.
- Там кто-то есть? – я едва осмеливалась дышать.
Феникс вглядывался в ночь.
- Только лошади.
Но тревога не утихала. Я понимала, что в следующий раз нам могло не повезти.
- Танас все равно нас найдет, да? – сказала я с отчаянием в голосе.
- Наверное, - Феникс повернулся ко мне, лицо было мрачным во тьме. – Тебе лучше поспать, пока ты можешь. Я посторожу.
Я замешкалась, думая, стоило ли обнять его еще раз… но тот миг прошел. Он снова был насторожен. Он снова был моим Защитником Души, его разум сосредоточился на работе.
Он стал проверять окна по очереди, а я прошла к кровати, тело было уставшим. Я скользнула под одеяло, опустила голову на подушку. Она была мягкой, как облако. Я уснула через мгновения, веря, что Феникс защитит меня.
- Просыпайся! Вставай, девочка! – шипел настойчивый голос.
Меня грубо потрясли за плечо, и я открыла глаза и увидела обветренное лицо раба. Его щеки были впавшими, глаза – темными, а худощавое тело было костлявым. Кустос выживал на горсти ягод и почти без сна с нашего побега из поместья три дня назад. Мой Защитник отдавал мне почти все, что находил в лесу, и всегда сторожил меня, пока я спала, но его жертвы стали сказываться на нем.
- Утро… - я зевнула. – Чт…
Он зажал рукой мой рот и прижал палец к своим губам. Я тут же насторожилась, прислушалась к звукам леса. Птицы пели на рассвете. Ветерок шуршал листьями. Ручей неподалеку журчал на камнях. Ничего необычного…
А потом я услышала резкий хруст ветки.
Кто-то был близко.
Я выглянула в брешь в кустах, заметила красную тунику римского солдата.
Закаленный боем, он нес длинное копье. Через каждые пару шагов он делал выпад копьем в сторону кустов. Он приближался к нашему укрытию, и мы замерли, тихие, как лани. Я едва осмеливалась дышать. Копье рассекло листья у моей головы, но Кустос закрыл меня, и наконечник проехал по его руке. Стиснув зубы от боли, он поспешил вытереть с наконечника свою кровь большим листом, и солдат убрал оружие. Его сообразительность спасла нас, солдат ушел, не зная, как близок был к тому, чтобы найти нас.
Только когда он пропал из виду, Защитник подхватил меня и унес в другую сторону. Я держалась за него, настороженная и испуганная. Он шагал тихо, но вскоре его следы нашли, нас выдали капли крови с его руки.
Вскоре я услышала лай охотничьих псов вдалеке. Больше красных туник появилось, они прочесывали лес. Солдаты приближались. Но Кустос был сильным и быстрым, как конь. Он нес меня в руках, бежал между деревьев. Его дыхание вырывалось с хрипом, пока мы бежали по лесу… и резко остановились.
Мы были у края узкого оврага. Далеко внизу лежали острые камни на месте высохшей реки. Мой Защитник искал безопасный спуск, но склоны были отвесными. Сжимая меня в руках, он повернулся к деревьям и увидел центуриона с глазами-ониксами. В броне из бронзы, с кроваво-красным плащом, ниспадающим с широких плеч, и прямым обоюдоострым клинком в руке, командир казался таким же крепким и жутким, как статуя бога войны в храме Марса в Риме.
Солдаты окружили нас с копьями и щитами, центурион потребовал:
- Отдавай похищенного ребенка, раб!
Я посмотрела на своего Защитника, испуганная и растерянная. Меня не похитили, а спасли… да?
Глядя на вооруженных солдат, Кустос понимал, что сопротивление было бесполезным, осторожно опустил меня на каменистую землю.
- Иди ко мне, Аурелия, - поманил центурион. – Твой отец ждет.
Я медлила, не зная, что делать. Кустос говорил, что центурион хотел для меня зла, но отец верил в командира армии. Кому верить? Рабу или выдающемуся солдату?
Кустос опустился на колени рядом со мной.
- Ты мне веришь? – спросил он.
Я кивнула, и он поступил неожиданно. Он толкнул меня в грудь. Крича от ужаса, я полетела спиной вперед в овраг, на камни…
Я резко проснулась в поту. Сердце колотилось. Голову пронзала боль, словно мой череп разбился. Тело болело, будто все кости были сломаны.
Боль постепенно утихала, а я задалась вопросом, был это кошмар или Проблеск?
Сидя на кровати, я пыталась прогнать из головы жуткое зрелище. Это, конечно, могло мне показаться. Может, сомнения, которые посеял Дамиен, проникли в мои сны, отравили мои мысли… Но в душе я знала, что это был Проблеск.
Раб, Кустос – Феникс, как я знала его сейчас – столкнул меня с обрыва. Убил своими руками. Убил меня!
От одной мысли было страшно. Какой Защитник убивает того, кого должен спасать?
Я тихо выбралась из кровати и заглянула в гостиную. Свеча догорела. Но во тьме я видела, что Феникс обмяк в кресле у окна, усталость одолела его. Могла ли я доверять ему жизнь? Я знала его чуть больше недели. Я все еще приходила в себя после Проблеска. Феникс мог не защищать меня, а похитить? Как сделал с девочкой в Риме? Может, он хотел снова меня убить. Моя смерть была ему выгодна, как Танасу?
Я поняла, что у меня было лишь слово Феникса, что он – мой Защитник Души. Да, он спас меня от Дамиена и его Охотников в этой жизни. И прошлые Проблески показывали, что он спасал меня. Но что было во множестве Проблесков, которые я еще не видела? В которых я могла умереть от его руки.
Если он мог столкнуть меня с обрыва, как Кустос, Феникс мог убить меня и в этой жизни… в любой момент.
Мне вдруг стало страшно находиться с ним. Я не доверяла его намерениям, подозревала его. В свете последнего Проблеска было безопаснее вернуться в семью и к друзьям, чем быть с этим убийцей.
Я взяла кроссовки, прошла по гостиной и направилась к входной двери. Мои руки дрожали. Я открыла дверь и вышла босиком в ночь. Дыхание вырывалось паром в холодном воздухе. Надеясь, что Феникс останется спать, я тихо закрыла за собой дверь и пошла по гравию, кривясь от того, как ноги хрустели на нем.
Как только я прошла по тропинке, я надела кроссовки и побежала. Лошади испуганно фыркнули, когда я прошла мимо них. Тусклый полумесяц освещал путь. Я бежала по дороге почти в полной тьме, не зная, куда направлялась. Но мне нужно было оказаться подальше от Феникса.
Мутное неоновое сияние вдали привело меня к шоссе и станции обслуживания. Но было еще рано, и все было закрыто. Здание было темным и пустым, только тихо гудели фонари, пылала зеленым вывеска у дороги.
В углу я нашла публичный телефон, который редко использовали. У него была серебряная клавиатура, мышка и квадратный экран. Я нашла в кармане сбереженную монету. Я хотела набрать родителей, но передумала. Если дом прослушивали, как думал Феникс, я не хотела вызвать этим Охотников. И я бросила монету и вышла в онлайн. Я читала, что в некоторых социальных сетях сообщения были зашифрованы, и я зашла на свой аккаунт, нашла профиль Мэй и выбрала видеозвонок. Я надеялась, что ее телефон был включен ночью.
Телефон звонил, казалось, вечность. А потом, когда звонок собирался закончиться, Мэй ответила с заспанным видом:
- Дженна? – пробубнила она, глядя в экран. – Это ты?
Я придвинулась к веб-камере, чтобы она видела меня во мраке.
- Да, прости, что разбудила, но я не знала, кому еще позвонить.
Мэй включила лампу у кровати и поспешила сесть и протереть глаза.
- Нет, я рада, что ты позвонила. Я переживала за тебя. Все с ума сходили с тех пор, как ты пропала! Ты в порядке?
- Я… в порядке, - я выдавила улыбку, а потом добавила, - хотя бы не ранена.
Подруга выдохнула.
- Как хорошо! Твои родители будут рады. Ты уже говорила с ними?
Я покачала головой.
- Ты первая, кому я позвонила. Как они?
Мэй скривилась.
- Плохо, если честно. Пресса круглосуточно у твоего дома. Полиция приходит каждый день. Твоя мама бледная, похудела, а твой папа… будто в трансе. Они не знают, что думать. Как и я, если честно, - она посмотрела на меня с вопросом. – Ты видела репортажи о тебе?
Я кивнула, ощущая угрызения совести за то, как пострадали мои родители.
- Я видела достаточно, чтобы понимать, что новости плохие, - ответила я.
- Ясное дело! – согласилась Мэй. – Сначала тебя похитил из машины полиции подозреваемый террорист. Потом тебя арестовали в замке Арундел за кражу, но ты вырвалась и сбежала со своим Фениксом! Пресса сначала сочувствовала тебе, а теперь они обвиняют тебя в участии в нападении на рынке Клэпхэм. О, Дженна, что-то из этого правда?
- А ты как думаешь? – резко ответила я, обижаясь, что подруга сомневалась во мне.
Мэй на миг растерялась, но потом тихо ответила:
- Нет, я в это не верю, но некоторые в школе… ты знаешь, какие они. Они говорят, что ты можешь быть влюблена в Феникса.
- Влюблена? – поразилась я.
- Да, но не в том смысле. Стокгольмский синдром. Думаю, это так зовется.
Я нахмурилась.
- Что это?
- Это когда заложник ощущает симпатию или доверие к похитителю, поддерживает его дело… даже присоединяется к нему.
Я подумала о растущей симпатии к Фениксу. Мэй могла быть права. Может, я запуталась. Может, Феникс управлял мной, угрожая Охотниками на души. Может, моя дружба с ним была способом справиться со всем этим… Способом выжить?».
Мэй понизила голос и пригляделась к экрану.
- Он сейчас с тобой?
- Нет, я убежала, - ответила я. – у меня был Проблеск, что Феникс убил меня в прошлой жизни.
- Ох… - Мэй охнула, прижала ладонь ко рту. Я думала, что подруга была потрясена, услышав о моем убийстве в прошлом, но она вернула меня на землю. – Дженна, ты же не поддерживаешь свои фантазии о перерождении? Я говорю тебе как подруга, тебе нужна помощь. Тебе нужно позвонить в полицию. Выдать себя.
Я подумала о жутком столкновении с детективом Шоу и покачала головой. Я знала, что то, что происходило со мной, было настоящим. Охотники были настоящей угрозой.
- Я не могу довериться полиции, - сказала я. – Я не могу никому доверять, - я посмотрела на нее с укором.
- Ты можешь доверять мне, Дженна, - возразила Мэй с отчаянием в голосе. – Я – твоя лучшая подруга. Хотя бы скажи, где ты.
Я замешкалась, уже ни в чем не уверенная. Но мне нужно было кому-то довериться.
- Эм, не знаю точно… - я огляделась, а потом заметила название станции на вывеске с ценами на бензин. – О, погоди… я на станции заправки Нотчетт в Глостершир.
- Глостершир? – воскликнула Мэй. – Что ты там делаешь?
Я вздохнула.
- Мы направлялись в деревню под названием Хейвенбури, чтобы встретиться с помощником по имени Габриэл. Это уже не важно. Я просто хочу вернуться в Лондон, домой. В безопасность.
- Конечно, - Мэй кивнула. – Я отправлю за тобой брата. У него есть машина. Белая Форд Фиеста. Оставайся там!
Дрожа, я стояла в тенях за заправочной станцией. Из укрытия я видела парковку впереди, но оставалась вне поля зрения проезжающих. Я не хотела рисковать, чтобы меня заметил Феникс, полиция или кто-то еще. Особенно, Охотники на души. Мои нервы были на грани, паранойя усилилась от мыслей, что у меня мог быть стокгольмский синдром.
Все вокруг оставалось тихим, лишь порой машина проезжала по шоссе. Мои надежды на спасение расцветали с каждыми приближающимися фарами и угасали с красным светом из задних фар в утреннем полумраке.
Прошел час. Второй. Я все думала, как долго Ли ехать от Клэпхэма до Нотчкатта. Мне уже нужно было переживать? Он вообще приедет? Или он просто задержался? Может, его родители узнали и остановили его.
Пока деньги на телефоне не кончились, я уговорила Мэй никому не сообщать, где я была, и что я связалась с ней, пока я не вернусь в Лондон. Мэй сказала, что я могла доверять ей, и я знала, что это было правдой, но затрагивало ли ее обещание ее брата? Она упоминала, что у Ли были проблемы, их родители обнаружили исчезновение нефритового ножа из коллекции и подозревали, что его украл один из его друзей. Я сказала Мэй, что Дамиен украл его и хотел использовать в ритуале, чтобы принести меня в жертву. Я не знала, поверила ли она последней части, но она верила, что я была в опасности. А если Ли отправился к родителям и рассказал им о том, где был нож?
Мрачная мысль проникла в голову. А если Ли перехватили Охотники? А если мой видеозвонок не был зашифрован?
Дрожа, я обняла себя ради тепла, прильнула к стене, прячась от ветра. Рассвет вскоре наступит, но небо оставалось зловеще темным, ни одна звезда не сияла, а тонкую луну скрыли тучи. Погода портилась. Я надеялась, что меня заберут раньше, чем пойдет дождь.
Я проверила время: полпятого. Феникс скоро проснется. Как он отреагирует, обнаружив, что меня нет? Будет беспокоиться? Злиться? Я бы ничему не удивилась. Я уже подозревала, что ехала с убийцей, я просто не понимала, что я могла быть его жертвой.
Я услышала с дороги гул приближающейся машины. Фары рассекали лучами света тьму, становились все ярче и ближе. В этот раз машина не проехала мимо. Она замедлилась, завернула на парковку, фары озарили станцию, машина остановилась у дальней бензоколонки.
Я отступила дальше за угол станции, с опаской смотрела на машину.
Двигатель еще работал, фары светились. Мои глаза привыкли к ночи, и приходилось щуриться от света. Это точно был Форд Фиеста, но я не могла разглядеть водителя.
Издалека казалось, что там был Ли. Кто еще остановился бы у закрытой заправки посреди ночи? Но я все еще была насторожена. Почему он не вышел и не искал меня?
А потом я поняла, что Ли тоже мог осторожничать. Если Мэй рассказала ему об Охотниках на души, то, может, он не хотел рисковать собой, приехав за мной.
Прошла минута.
Еще одна… и я стала переживать, что если не покажусь, Ли решит, что меня тут уже не было, или что звонок Мэй был розыгрышем, и просто уедет. Глубоко вдохнув, я взяла себя в руки, чтобы выйти из теней. Стоило сделать шаг из укрытия, и ладонь схватила меня сзади, другая накрыла мой рот, и меня оттащили за здание. Отбиваясь, я пыталась вырваться из хватки врага. Машина Ли была в пятнадцати метрах от меня. Если я просто вырвусь и добегу до парковки, я…
- Это я! Феникс! – прошипел напавший.
Я запаниковала, стала сильнее отбиваться. Мой похититель как-то отыскал меня!
- Хватит! – прорычал Феникс, его хватка на моей груди и моем рту стала сильнее.
Я укусила его за ладонь до крови, но он не отпускал. Пытаясь вдохнуть, я сдалась. Я обмякла в его руках.
- Не кричи. Не двигайся. Не убегай, - резко приказал Феникс. – Твоя жизнь зависит от этого. Понимаешь?
Я кивнула, перепуганная. Он чуть ослабил хватку.
- С кем ты тут встречаешься? – спросил он, его лицо оставалось в тени.
- Л-Ли, - прошептала я, голос дрожал. – Брат моей лучшей подруги.
- Ты ему позвонила?
Я кивнула и робко ответила:
- Я говорила с Мэй. Она прислала его.
- Кому еще ты позвонила? – осведомился Феникс.
- Никому, - сказала я, водитель Форда Фиеста выключил двигатель и погасил фары. Он вышел из машины и огляделся.
- ДЖЕННА! – закричал он.
Феникс сжимал меня, ладонь была готова закрыть мой рот, если я закричу.
- Это Ли? – тихо спросил он, водитель снова позвал меня.
Я вглядывалась в фигуру. Сердце сжалось в груди. Темная толстовка, рваные джинсы и стильная стрижка… он мог быть Охотником. Но потом он повернул лицо в мою сторону, и я ясно увидела его черты: выпирающие скулы и такие же проницательные карие глаза, как у его сестры.
- Да. Это он! – выдохнула я, надежда загорелась во мне. Я напряглась, готовая вырваться, но Феникс сжимал меня, словно его руки были из стали.
- Стой! – приказал он.
Машина пронеслась мимо заправочной станции, на миг ее фары озарили дальнюю часть парковки. Несколько фигур в темных толстовках стояли там, а потом растаяли во тьме.
Я ощущала их присутствие, хоть уже не видела, и лед проник в мое тело. Охотники на души!
Я перестала бороться, мои надежды на побег угасли. Я смотрела в отчаянии, как разозленный Ли забрался в машину и уехал.
- Что ты творишь? – осведомился Феникс, уведя меня от станции в коттедж. Весь путь мы прошли в тишине, Феникс злился, а я боялась говорить. – Зачем ты позвонила подруге? Я говори, что Охотники следят за звонками!
Он ударил по столу на кухне кулаком, и я вздрогнула от его ярости.
- Я н-не звонила Мэй на телефон, - нервно ответила я, радуясь, что нас разделял стол. – Я вышла в интернет и использовала соцсети, чтобы связаться с ней. Я думала, это было зашифровано!
- Да, но есть способы обойти это, - яростно сказал Феникс. Он недовольно покачал головой. – Но Воплощенные могли просто оставить Дозорного у дома твоей подруги. Ли поехал посреди ночи, и это вызвало тревогу. Им оставалось только последовать за ним. Теперь за нами снова следуют Охотники!
Он, кипя, подошел к окну. Он вглядывался в тусклый свет рассвета. Я смогла отыскать немного смелости и холодно заявила:
- Ты убил меня.
Феникс напрягся. Он медленно повернулся ко мне, хмурясь, ведя себя растерянно.
- О чем ты говоришь? – сказал он.
Хмурясь, я вонзила в его грудь палец.
- Когда ты был рабом в Древнем Риме, а я была девочкой, лет восьми, ты сказал мне, что ты был моим Защитником. Я доверила тебе свою жизнь… а ты столкнул меня в пропасть!
Лицо Феникса вытянулось, он сглотнул. Словно он сдулся, он подошел и рухнул за стол, сжал голову руками. Он пару долгих секунд молчал, а потом пробубнил:
- Я надеялся, что ты не увидишь этот Проблеск.
- Так это правда, - ярость пылала как огонь. – Ты убил меня, - во мне что-то сломалось, и я не знала, было это доверие к нему, глубокая связь наших душ… или мое сердце.
Феникс поднял взгляд, его глаза были красными и со слезами.
- Поверь мне, Дженна, - взмолился он, - тот миг не дает мне покоя с тех пор.
- А теперь и мне, - парировала я.
- Убийство тебя идет против всего во мне! – заявил он и потянулся к моей руке над столом.
Я отпрянула, и по уязвленному выражению на его лице, мой отказ ранил его.
- Дженна, я защищаю твою душу, - сказал он. – Защищаю твою сущность, которая несет Свет Человечества.
- Тогда зачем убивать меня? – спросила я.
Феникс опустил голову, стыдясь, и тяжко вздохнул.
- У меня не было выбора, - сказал он. – Только так я мог тогда спасти твою жизнь, не дать Танасу исполнить ритуал и уничтожить твою душу навеки. Пришлось убить тебя самому, пока он не сделал этого.
- Тогда почему тебе не убить меня