– А вот она, наш капитан! – Файф бросил на пол какой-то прибор, опутанный проводками. – И вот она, свобода!
Магнитные захваты, державшие корабль, теперь были широко распахнуты, как зевающие пасти.
– А вы стрелять будете? – вежливо спросила Девора у барса. – Если нет – отойдите чуть-чуть. Я хочу добраться до меча вон того волка. Огнестрельное оружие – оно да, но все же как-то…
– Подождите-ка, капитан. – Коул помотал головой.
Как только взвод вооруженных наемников присоединился к своим товарищам, построившимся рядом с шаттлом, барс выглянул из укрытия, достал передатчик и нажал на кнопку. В ту же секунду прогремел взрыв – один из шаттлов на палубе разнесло на куски. Наемников раскидало в разные стороны.
– Этот маневр впечатляет, – сказала Девора.
– Ну и хорошо, – буркнул Коул. – Скорее бежим, а то новые припрутся. А это была моя крайняя взрывчатка, я все запасы растратил, когда первый взрыв делал. Ну, чтоб Гаррисона встряхнуть и вас.
– Вон они, – заорала Омела и принялась вводить последние предстартовые команды, спеша как никогда прежде. – Еще и этого хама, который в том баре был, тащат!
– Кажется, вы раздумали насчет Гаррисона? – спросил Файф у Деворы. Он встретил беглецов у трапа.
– Но Фрай жива, – возразила Девора.
– Степень огорчения снизилась, – понял рысь и заскакал следом за троицей по аппарели внутрь корабля. Наглостью Коула он то восхищался, то возмущался, и остановиться на чем-то одном не мог.
– А оружие? – напомнила барсу Девора.
– Да, – он протянул ей пистолет.
Уоррен тем временем срезал пластиковые обручи с тигрицы. Едва освободившись, она развернулась и резко ударила Коула кулаком в челюсть. Тот только усмехнулся, стряхнув кровь.
– Это тебе за то, что…
Договорить Фрай не успела – раздался свист, и в переборку ударила пуля. На палубе появились новые наемники, а впереди всех прихрамывал Гаррисон.
– Че тупим-то! – Омела заколотила по кнопке закрытия шлюза.
– Мы не тупим, мы морды бьем, – хехекнул барс.
– Тогда, блин, взлетаем! Давно пора!
“Бенгал” взревел. Посадочные двигатели заработали, корабль оторвался от палубы и начал медленно набирать скорость.
Уоррен демонстративно встал перед Коулом, держа оружие со снятым предохранителем. Барс, глядя в глаза льву, молча снял с плеча винтовку и передал ее Деворе вдобавок к пистолету.
– Зачем вы его привели?! – Винсент вынырнул из трюма и в ужасе уставился на барса. – Он же погубит нас всех!
– Винсент, – мягко произнесла Девора. – Зачем бы он здесь ни был – в любом случае не для того, чтобы его били или подозревали в немедленной измене. Считайте, я пригласила мистера Коула разделить с нами радости побега с этого корыта. Давайте-ка по местам и за дело, мы еще не вырвались, не так ли?
– Вы не понимаете! Это они – наемники с "Ультора" – похитили черные ящики с “Блюноуза” и устроили диверсию на “Фомальгауте”! – вскричал гепард, брызгая слюной. – У меня есть доказательства! Я нашел их в БК "Ультора"! Он нас всех выдаст!
– Ну да, ну да, – заявил барс. – Только ремонт-то ваш – на троечку. Вы до Майи дотянете, допустим. А дальше – стоп, приехали. И никаких запчастей вам плеядцы не продадут, ничего вам там не достать без моей помощи. Да и не спрятаться вам там. Гаррисон на заднице сидеть не будет. А я смогу вас…
– Тьфу, блеф сплошной, – перебил Уоррен. – Я хочу услышать выстрел, который разнесет тебе башку, а не твой треп, приятель.
– Канал Альфа-Эпсилон-девять-семь, – ответил на это Коул.
– Стой! – Фрай встала между рычащим львом и спокойным барсом. – Откуда ты знаешь?..
– Информация для доступа в нужную тебе сеть – тут, в моей башке, – улыбнувшись, барс дотронулся лапой до виска. – Убьете – и тю-тю...
– Канал доступа в сеть Конфедерации. То, что я ждала от Гаррисона, – пробормотала Фрай, метнув яростный взгляд на барса. – А ты умный сукин сын.
– Капитан Нокомис, у вас же меч, – простонал Винсент. – Зарежьте этого ублюдка скорее, не хочу его видеть!
– Мы с ним заключили договор: жизнь Фрай в обмен на транспортные услуги, – сказала Девора. – Я его нарушать не собираюсь. И никому не позволю. И мечом не режут, им рубят. И – самое главное. Вина Коула в нападении на "Фомальгаут" не доказана. Фрай он не застрелил – даже, возможно, вопреки приказу Гаррисона. Мое доверие этот барс ни в чем не обманул.
– Я не выдумываю! – не унимался Винсент. – Это все есть в логах! Может, он и не нажимал на кнопку, но он был среди тех, кто это совершил, и не сделал ничего, чтобы это предотвратить! Уоррен, что ты стоишь, скажи ей!
– Они. Сожгли. "Фомальгаут". – Сквозь зубы произнес Уоррен, подходя к Деворе. – Пятьдесят семь трупов. Вы сказали, что он тут, чтобы разделить побег с этого корыта. Пусть так. Но только в трюме, под охраной. Перед законами Конфедерации равны все. Он преступник, и наш долг – передать его в руки закона.
Коул едва заметно улыбнулся.
– Да мне пофиг, где болтаться до Плеяд – лишь бы не на "Ульторе". Можешь браслетики надеть, все равно.
С этими словами барс протянул лапы, позволяя Уоррену, который едва сдерживал эмоции, нацепить на него наручники.
Девора молча посмотрела на обоих, потом перевела взгляд на Винсента.
– Зак, спустись на инженерную палубу, – сказала она как ни в чем не бывало. – Боюсь, Омеле уже нужны твои данные. Уоррен… тебе и быть первым охранником. Фрай, ты жилые помещения сама отыщешь?..
– Конечно, – смешанно и нервно глянув на Коула, произнесла она.
Все начали уходить из трюма. Уоррен проверил замок на наручниках, а потом нырнул в трюм следом за Винсентом.
– Ты говоришь, что они ответственны за взрыв “Фомальгаута”? – спросил он вполголоса.
– Да, я ж говорю…
– Он был среди тех, кто это сделал?
– Я не могу сказать точно, но… – проблеял гепард, кося глазами.
– Черт тебя подери! – Ударив о переборку лапой, прикрикнул Уоррен. – Прости, я немного на взводе. Слушай, мне надо знать, был он там или нет. Никаких “может быть”. Ты можешь найти эту информацию?
Единственный глаз горел ненавистью и жаждой мести. Сомнений не было: Уоррену был нужен только мотив, чтобы нажать на курок и избавиться от гостя.
– Хорошо, я попробую. Нужно время.
– Сколько?
– Сутки. Может, двое… – пожал плечами Винсент. – Мне надо бежать, прости. Приказ капитана.
Но он не сразу попал в машинное. Сначала гепард добежал до своей каюты – и так отчаянно схватился за свои инъекторы, словно они несли ему не смерть, а жизнь.
Рядом с дюзами “Ультора” зияла огромная дыра: взрыв, устроенный Коулом для отвлечения Гаррисона, разрушил несколько отсеков и серьезно повредил один из двигателей. Правда, сам “Бенгал” выглядел не лучше. Омела, управляя кораблем, старалась придерживаться траектории, где они будут наименее досягаемы для орудий крейсера.
– Пара дней – и мы на месте, – задумчиво сказал Файф. – Два-то дня протянем, а, Омела?
– Ага… Если транжирить горючку не будем и если никто не нападет, – рысь отмахнулась от дракончика, который совал нос во все диаграммы подряд. – Блин, всего два дня, а я так и не доготовилась!
***
Помещение было наполнено запахом озона. Откуда-то сверху, из переплетений труб, слышался звук текущей воды и гудение электрической линии. Львица осторожно пошла вперед, слегка наклонив голову и присматриваясь к светящемуся проходу впереди.
Свет становился все ярче, пока не стал яростным. Что могло светиться так остро и резко, было непонятно… Свет нужен затем, чтобы видеть, но здесь он только ослеплял. Нейлор прикрыла слезящиеся глаза руками.
Остановившись у порога, она шумно втянула носом воздух. Она не могла знать точно, но чувствовала, что вокруг не было ни единой души. Куда на таком небольшом судне мог деться экипаж?..
Нейлор сделала еще один шаг, и свечение исчезло: прямо посередине отсека стоял цилиндрический монолит с черной, как уголь, матовой поверхностью. Львица на физическом уровне почувствовала исходящую от него опасность.
Но в ту же секунду страх был подавлен и закинут в глубины подсознания чьей-то чужой волей. Перед глазами пронеслась вспышка, и помещение преобразилось: тусклые светильники теперь озаряли тысячи красных нитей, исходящих от цилиндра. Они переплетались, как нервы или как ветви, и с живой жадностью впивались в стенки отсека.
Пол был покрыт какой-то жуткой смесью – мясные ошметки, обрывки проводов…
Она подняла взор выше и закричала: на самом потолке, на трубах, дергались в конвульсиях живые существа. Это был ответ на вопрос, куда делся экипаж. Никуда он не делся… все здесь.
Страх вернулся с полной силой – ударом, всплеском, тошнотворной мутью. Нейлор замерла, глядя вверх.
И открыла глаза, рывком покидая кошмар.
Перед ней был стол со слабо мерцающими распечатками, с давно остывшей кружкой. Диванчик, на котором она спала, податливо изменил форму, чтобы помочь ей встать. Но она не смогла встать сразу: тело слушалось плохо. И ощущение чужого присутствия никуда не делось.
– Включить свет, – хрипло приказала Нейлор компьютеру.
Освещение медленно включилось, и тут Нейлор вскричала по-настоящему. В другом конце кают-компании, сложив на широкой груди лапы, стоял черный пантер и смотрел на нее красными бионическими глазами.
– Да-а-а, – протянул он. – У Шандарис и впрямь всегда темновато. Красоту свою скрывает! И не только свою, но теперь, стало быть, и вашу!
Он приблизился, и казалось, что он с каждым шагом вырастает в размерах. А еще стало слышно легкое жужжание сервоприводов: черный гость был киборгом.
– Мне тут сказали, что Пинки нужен, так вот он я, – пантер широко улыбнулся. – Буковки, говорят, у вас какие-то нечитабельные завелись. А я как раз тут на орбите Марса ошивался, хотел купить… ммм… по своим делам, в общем.
– Грейс Нейлор, МегаПол Эксетера, – представилась львица, поднимаясь и смущенно окидывая взглядом пантера: она совсем не так себе представляла обещанного мантикорой специалиста. – Да, мы тут столкнулись… с трудностями. Шандарис уже рассказала вам, что произошло?..
– Во всех красках! – подтвердил Пинки. – Потому я и прибавил ходу.
Он, получив вызов от мантикоры, и правда гнал на всей огромной скорости, на которую был способен его “Гепард”. Его не остановило даже то, что, как сообщила Шандарис, дело и впрямь касалось МегаПола – не самого любимого заведения Пинки.
– Покажите-ка ваши скрипты, – распорядился пантер, живо усаживаясь за стол и пододвигая к себе огромный термос. – Быстрее начнем, быстрее выясним, что и как.
– Да, конечно, – с энтузиазмом ответила Нейлор, включая голографическую проекцию. – Вот оригинальный, уже расшифрованный файл о некоем Артефакте под названием “Первичный образец”, взятый из дома Всевидящего… Ну, то есть Скунса.
– Знаю такого, – кивнул пантер.
– Я попыталась начать переводить сама, но многие слова я вижу в первый раз, и смысл теряется...
Она указала на свои комментарии в некоторых частях текста.
– Вот здесь, например, явно говорится о корабле под названием “Деймос”. А тут, похоже что-то сказано про происхождение этого дерьма и первичные исследования. “Генезис”, – рассказывая о своих находках, Нейлор быстро пролистала файл. – Эту часть я, честно говоря, не осилила… Еще я не уверена, но тут… что-то про “связь на расстоянии” и “носителя”. Я использовала стандартный пакет переводчика, пользуясь возможностями БК “Шпиля”, и перепроверяла в открытой лингвистической базе данных Конфедерации.
– В открытой базе про такое не скажут, – задумчиво произнес Пинки. – Будем напрягать собственные резервы!
Он выложил из кармана отвертку, пару белковых галет, пачку таблеток от похмелья и ворох каких-то чипов, в которых стал рыться пальцем, небрежно разбрасывая ненужные.
– А вот эти два вполне подойдут, – киборг вставил в терминал две блестящие чешуйки чипов. – Посмотрим, насколько все прояснится.
Голографическая проекция моргнула и потухла, вновь засветившись через минуту: БК “Шпиля” принял новую базу данных и заново начал прогонять текст. Собранная вручную и выкупленная на черном рынке Марса, эта база содержала гигантское количество словарей, откуда только ни скопированных. Здесь были словари, найденные или составленные на разрозненных, вновь открытых колониях, реликвии из Центрального архива Терры, давно разрушенного в войне с Плеядами, наборы слов, созданных искусственным разумом или фанатами игр, и тезаурусы всеми забытых планет. Филологи-энтузиасты и целые научные отделы по крупицам собирали утерянные данные той или иной области – и объединяли их в огромные общие словари. Разумеется, у Пинки была далеко не полная база по языкам Древней Терры, но это было все равно несравненно больше, чем можно найти в сети Конфедерации.
На проекции перед Пинки появился вновь обработанный файл, и львица подошла ближе, всматриваясь в текст, который все еще содержал непереведенные слова, но уже в гораздо меньшем количестве – теперь можно было хотя бы понять, о чем ведется речь.
– “Открытие “Образца” относится к моменту начала расширения Легиона десятилетие назад…” – встав за спиной пантера, начала было читать вслух львица, но спохватилась и позвала подругу:
– Шандарис! Получилось! И это какой-то ужас…
В следующий час они втроем вчитывались в то, что оказалось докладом и инструкциями, которые руководство научного центра "Сферы" в почтительном тоне адресовало Скунсу.
В тексте значилось, что Артефакт впервые был обнаружен на транспортном корабле Федерации Плеяд, потерпевшем крушение в Пограничных Мирах. Сигнал бедствия от плеядцев получило судно Легиона Смерти – “Атлантис”. Оно тотчас начало разведку и спасательную операцию, в ходе которой столкнулись с экипажем транспортника – измененным до неузнаваемости.
В ходе спасательной операции один из Возвышенных с “Атлантиса” оказался заражен и распространил инфекцию по кораблю.
Выживших принял на борт эсминец “Фантом”, капитан которого получил инструкции доставить Артефакт для комплексного исследования на борт флагманского корабля Легиона Смерти – “Фобоса”.
– Легион Смерти исследовал Артефакт. “Им удалось заключить его в достаточно надежный карантин, и угроза биологического заражения была предотвращена”, – бормотала Нейлор, следуя взглядом за строчками. – “Но они не предприняли должных предосторожностей при хранении Артефакта, обладающего ментальным воздействием неизученной природы”… Знаете, кто бы это ни писал, он еще не был под контролем этой дряни.
Пинки, развалившийся на стуле в своей обычной манере, глядел на пробегающий текст вроде бы даже с одобрением. Но когда все данные были расшифрованы, он от души ругнулся.
– Прошу прощения, дамы, – пантер поднялся и пару раз пружинисто прошелся вдоль стола. – Биологическое заражение, хм… "Фобос" и "Деймос". Я видел, как действует эта штука.
– Это про того волка, Хиони, я рас-с-сказывала, – напомнила Шандарис, повернув голову к Грейс. – Как он полнос-с-стью попал под влияние…
– Стало быть, вот откуда у этого дерьма ноги растут, – продолжил Пинки. – Черт, оно на них еще и довольно шустро бегает. Где уже только не побывало.
– Стало быть… И тот инцидент с Легионом десять лет назад, о котором ты упоминала… – Львица откинулась на спинку кресла, глядя в текст. – И их стремление развязать войну между Земным Альянсом и Федерацией Плеяд… Получается, что это было навязано чужой волей?
– Чужой волей, – раздувая ноздри, эхом повторила Шандарис. – Пинки, а ведь и у нас-с-с так получилось. Хиони не с-с-сам стрелял в Девору. И все, что было потом, это не он делал. И ещ-щ-ще, я помню, как удивлялась Руди – моя подруга-провидица – изумлялась и не понимала, что с-с-случилось с Холидеем и вс-с-сем Легионом Смерти, почему они так изменились. Возможно, всеми этими процес-с-сами управляли.
Пантер кивнул.
– Но кто? – хищно спросил он. – Чья это воля? Откуда та зараза взялась в Пограничных Мирах?
– Тут сказано: с некоторой вероятностью “Первичный образец” – это, с одной стороны, источник вируса, а с другой – "ретранслятор". Один из пунктов исследования – найти источник ментальной активности. Результат исследований мы увидели. Хоть с помощью карантина ученые и смогли сдержать распространение вируса, Мистикам оказалось не по зубам совладать с Артефактом, – прокручивая в голове прочитанное, сказала Нейлор. – Меня больше беспокоит другой факт. Исходя из того, что мы уже знаем, Артефакт мог распространить свое влияние на целые миры, но этого не произошло. Ну… во всяком случае, нам об этом не известно. Он был доставлен сюда, на Меркурий, и взял под контроль один из городов, но не всю планету. Понимаете?..
Львица перевела взгляд с Пинки на Шандарис и попыталась выразить свою мысль более кратко:
– Оно выбирает. Это признак того, что за этим стоит чей-то разум. Если допустить, что с тем же Легионом дела у него не заладились, то значит, теперь… Оно может искать пути проникновения… через заднюю дверь. Оно изучает, собирает информацию.
Шандарис, слушавшая ее на пределе внимания, прижала уши к голове.
– Сколько в “Сфере” было режимных объектов? – с тревогой продолжила Нейлор. – Научных центров? Архивов и доступов к данным, о которых не знает даже Конфедерация? А теперь мы даже не знаем, куда вывезли Артефакт! Он может быть где угодно. Даже на Терре…
– “Это с-с-сон”, – внезапно сказала Шандарис. – Сон о конце Вселенной. “Кто поднимется, ес-с-сли ангелы падут?”...
Наступило молчание. Мантикора передернула шкурой.
– Лиш-ш-шь цитата из дневника Бэнкли, – проговорила она удрученно. – Никто не сочтет, с-с-сколько всякого страш-ш-шного хранилось в "Сфере". И… дни нашей жизни и всей цивилизации, может быть, уже с-с-сочтены.
Повисла долгая пауза. Нейлор показалось, что температура в помещении резко упала на добрый десяток градусов.
– Я не готова сидеть сложа лапы и ждать конца, Шандарис… – тихо произнесла львица. – Но я даже не представляю, к кому мы можем пойти с тем, что у нас есть на руках…
– На руках у нас, конечно, уже есть кое-что, но пока рано идти к кому бы то ни было – все же данных мало, – заметил Пинки. – Давайте-ка я еще немного покопаюсь во всем этом. Хочу разведать побольше про этот “Образец”, будь он неладен. Мне нужны кофе, стол, этот терминал, еще кофе и полсуток времени.
***
– Где в этот раз?
Голос, принадлежащий одному из молодых барсов его клана, многократно отражался от стен полузатопленного тоннеля.
– Потише говори, – освещая путь перед собой, отозвался Коул. – Возле машинного цеха на втором ярусе.
– Извини. Я же у вас недавно, – перейдя на шепот, отозвался идущий позади новичок, озираясь по сторонам.
– И эхо не пускай, – велел Коул.
– А это как?..
Коул бросил взгляд на своего “напарника” и покачал головой: совсем юнец. Сопротивление за последние несколько месяцев серьезно ослабло: всему виной охота, которую объявили на повстанцев власти Эфгирона.
– Уши заткни, тогда звук и от стенок отражаться не будет, – серьезно посоветовал он и не смог сдержать мрачноватой улыбки: новичок послушно исполнил его требование. Тогда Коул еще умел шутить и улыбаться…
Все-таки еще умел… С момента истощения ресурсов в шахтах прошло около семи лет, и жители некогда процветающей колонии стали испытывать серьезные проблемы с работой. Все, кто могли, улетели в другие колонии, глубже в пространство Земного Альянса, поближе к тепленькой Терре. Но многим билеты были не по карману, а другим просто не нашлось места в большом мире.
Тем временем несколько раз сменившаяся власть в столице перестала обращать внимания на другие города и заботиться об интересах своих граждан: чиновники предпочитали набивать свои карманы деньгами. И без того редкие сообщения колонии с Альянсом ухудшились: транспорты с продовольствием и медикаментами стали прилетать гораздо реже, и весь груз в последние несколько лет “оседал” в Янфисе, не покидая его стен. Жители других городов были вынуждены покупать за бешеные деньги то, что им должно было доставаться по праву.
Многим казалось, что Земной Альянс, выкачав все более-менее ценные ресурсы, просто забыл о существовании Эфгирона IV.
Многим казалось – а вот Коул был уверен. Взрослея, он видел, как вся колония приходит в упадок, как в прежде спокойных поселениях повышается уровень преступности и коррупции. Со временем на планету начали прилетать корабли наемников и мародеров. И если первые искали себе кадры в столице, то вторые совершали налеты на города других кланов в поисках рабов. Отбиваться приходилось своими силами: руководство Янфиса смотрело на убийства и похищения сквозь пальцы. Нет, периодически они шлепали мародера-другого, но чисто для галочки.
Главы кланов постоянно посылали запросы в Колониальную Администрацию с просьбами о помощи, и изредка прилетающие следователи, проведя несколько дней в Янфисе, возвращались назад с отчетами об удовлетворительных результатах проверки.
Полтора года назад Коул, до этого зарабатывающий на мелком ремонте флайеров в окрестностях столицы – тогда этого хватало, чтобы обеспечить более-менее нормальное существование, – ушел в Сопротивление, которое власти называли террористами.
– Я не слышу, чего, правда эха нет? – прошептал новичок, крепко держа указательные пальцы в ушах.
– Нету, нету. Иди уже скорее, – буркнул Коул. – Нас ждут. А я еще и жрать хочу...
И он даже не мог вспомнить, где и как скоро убили этого послушного юнца. Наверное, очень быстро: смерть, забирающая молодых, медлить не любит.
Открыв глаза, он мотнул головой и услышал, как звякнула цепь. Он был прикован к нише в стене трюма, где обычно крепились грузовые контейнеры. Свет был приглушен: прошло около десяти часов с тех пор, как “Бенгал” нырнул в подпространство. Одноглазый лев, Уоррен, все еще находился тут, но выглядел не очень: Коул видел, что тот давно не спал.
Тут в дверь забарабанили, Уоррен неторопливо поднялся и впустил Файфа, который принес белковые галеты и банки с колой, водой и энергетиком.
– Не на такую выпивку я тебя приглашал, Коул, – заявил старый рысь с порога. – Ну да, как знать, может потом получится как надо. Угощайся.
Он поставил поднос с едой на металлический ящик.
Барс пожал плечами и даже не думал изменить свое местоположение, продолжая сидеть на полу у стены.
– Обслуживание по первому классу? Спасибо, профессор, но может потом, – безразлично отозвался он.
Файф повернулся к Уоррену.
– А ты вот что – иди и поспи. Моя очередь дежурить…
Лев молча кивнул и стремительно вышел. Весь его вид говорил, что от барса его с души воротит и что он будет счастлив оказаться от него подальше хотя бы на время.
Файф уселся у противоположной стены, благодушно и хозяйственно скольнул взглядом по контейнерам.
– Я думал, – разбил он тишину чуть спустя, – что в Космосе и барса-то больше не встретишь.
Коул в очередной раз пожал плечами:
– Высшие тоже редкие, и что?
– Ну, – охотно начал объяснять Файф. – У нас на Танисе целое государство вашинское было. А тут редкость. Ты откуда такой? Не с Таниса, часом, а?
– Танис? Что-то слышал по новостям пару лет назад, но понятия не имею, где это и почему о нем упоминалось. Я с Эфгирона-четыре, это граница нынешней Конфедерации, – слово “Конфедерация” прозвучало из уст барса, как ругательство. – Жопа мира, проще говоря.
– А-а-а, – сказал Файф. – Я про ваш Эфгирон не слыхал. Правда, я почти ни про что особо не слыхал, даже вот не понимаю, чем тебе Конфедерация плоха. Это же вроде как создано для взаимной поддержки и всякое такое?
Файф еще на Танисе был одержим идеей солнечного паруса и Космоса. Едва попав во Внешний Мир (как это звалось среди Островных на Танисе), он ринулся в разработки, ученые собрания и испытательные полеты и знать не знал ни про какую политику. Он до сих пор, если особо не вдумывался, в разговорах путал Федерацию Плеяд с Конфедерацией, потому что и то, и другое было слишком далеко от сферы его занятий.
Услышав живую реакцию барса, Файф уставился на него с интересом, потому что это напомнило ему былые раздоры между Северянами и Островными на Танисе.
– А, так ваш Танис недавно вернулся под крылышко Конфедерации, да?.. – догадался Коул. – Ну и как процесс? Колониальная администрация уже основала там офис? Притащила буровые установки, чтоб выпить всю кровушку из вашей земли? Машины пригнала, чтоб там все загадить?..
– Да нету там ничего, вечная мерзлота же, – ответил Файф беспечно. – Кому мы нужны! И еще у нас, кажись, заповедник и кого попало не пускают. А у вас что, все это было?..
– Заповедник? Ха! Кто б мог подумать, – Коул встретился взглядом с Файфом – и почему его сторожа все одноглазые? – У нас много чего было. Наш мир прошел через тысячелетнюю изоляцию после Долгой Ночи, но не пережил бюрократии и прочего дерьма, навязанного Земным Альянсом. И я понял, что я просто буду делать то, что не могут другие – чистоплюи, которые боятся запачкать лапы. И буду получать за это деньги.
Немного помолчав, он добавил:
– Твой дом. Почему ты покинул его?
– У нас на Островах народ непоседливый, вечно нам в четырех берегах тесно, – Файф сверкнул золотым зубом. – Много я ходил по морям, и все смотрел на звезды – ну, чтобы ориентироваться, знаешь. И вот однажды – это уже после Звезды – подумал: а чегой-то я все сижу? Пора туда, вовне – интересно же! У нас ребята там уже исследования делали, я присоединился, вот и…
Коул медленно кивнул:
– У нас тоже все пищали от радости, когда корабли Альянса прилетели. Значит, просто интерес, да? Дома никто не ждет, как я понимаю?
– Как не ждет, – удивился Файф. – Вся моя родная деревня на Новой Альбе, и весь наш клан ждет! Они мне еще и ушкиву присылают из лучших бочек, как нарочный выдастся. Жена-то моя, дорогая Гвен, давно померла, еще до Звезды. А дети рады. А сын в Академию метит – смышленый парень. Конечно, космос – разве ж сравнить с тем, что дома? У нас там крутенько было, дома-то.
У Файфа от волнения и воспоминаний даже появился танисский акцент.
– Одни Молчаливые Приходящие чего стоят, да тьфу! Не-е-ет, пусть кто хошь приходит, хуже-то не сделают. А чего у вас такого? Перекопали, бюрократия, ну. Но ведь и возможности появились, нет разве?..
– Возможности?.. А, сейчас угадаю. Про меня уже ходят слухи, что я отмороженный на голову преступник, который заправлял делами в столице? – Барс сверкнул глазами в ту сторону, куда ушел Уоррен.
– Никаких слухов о тебе я не слышал, – пожал плечами Файф. – Стыкнулись в кабаке, вот и все, что я знаю.
– Ну так сейчас будешь знать обо мне побольше.
– Постой, а оно мне надо? – спросил рысь, который, правда, уже насторожил любопытные уши.
– Не надо, не слушай. Но дело было так… – Коул стал еще мрачнее. – Один из небольших городов, принадлежащих дружественному нам клану, посмел поднять голову и заявить пришельцам, что они не имеют права обращаться с нами, как со скотом. На следующую ночь он был обстрелян и сожжен дотла. Когда все жители находились у себя дома. Четыре часа непрекращающихся взрывов от падающих снарядов, профессор. Колониальная Администрация конечно же сразу заявила, что это все разборки кланов. Но так возникло Сопротивление, вступив в которое ты получал возможность попробовать что-то изменить!
– Ты уверен, что это сделали вот эти ваши “бюрократы”, что это сделали те, кто вас нашел после Долгой Ночи? – откровенно не поверил Файф.
– Сейчас начнутся сказочки про благонамеренных Высших, – оскалился Коул. – И про блудных деточек, которые вернулись домой… Не хочу это слушать. Но кое-что хочу сказать тебе на будущее.
– Посоветуешь уменьшить градус доверия? – златозубо заулыбался Файф. – Не выйдет, я – любитель крепких напитков!
– Тогда повысь градус бдительности, – сказал барс, и профессор прищелкнул пальцами, довольный его ответом. – И сделай это сразу после того, как я сойду на Майе, а вы полетите дальше к Тайгете. Знаешь, зачем?
– Плеядцы в самом деле так коварны, как расписано в комиксах Омелы? – спросил Файф. – Станут строить козни?
– Ха, ну вы и щенки! Слушай, профессор, и мотай на усы. На входе в систему и на подлете к самой планете – минное поле. Только это не те мины, которые можно засечь вашими средствами: эти были оставлены Орденом Технократов после их поражения и изгнания. Каждая – двадцать килотонн. Каждая – ничего не излучает и не может быть засечена до момента взрыва.
– Да ты-то откуда знаешь? – удивился Файф.
– Слыхал от других наших экипажей, которые наотрез отказывались летать в эту систему. А, ты не в курсе, как устроены организации наемников?.. – заметив смятение рыся, он пояснил: – “Ультор” не принадлежит этому старперу Гаррисону. Организация, на которую я работаю, имеет в распоряжении корабли разного назначения. Она может не только выполнить задание какого-нибудь набитого кошелька, но и передать нанимателю в аренду технику и живую силу – при условии выполнения некоторых условий. Этот урод, Гаррисон, достаточно наворотил, чтобы я мог доложить о нарушениях руководству…
Он пробучал пару крепких ругательств, одно из которых было для Файфа новым.
– Ну так вот, – сказал Коул, снисходя до белковой галеты и с хрустом откусывая сразу половину. – Несколько лет назад прилетал к нам такой же повернутый на голову, как и Гаррисон. Отвалил кучу бабла и, арендовав небольшой фрегат, попробовал проникнуть в Тайгету. Потом уже спасательные команды нашли среди обломков черные ящики, которые рассказали, что произошло. Отступая, Технократы славно позаботились о том, чтобы обычные смертные так просто не смогли пробраться к их храму.