— Я не хочу быть здесь, Спайдер. — Я толкаю его в грудь.
Его рука сжимает мой затылок, когда он прижимает меня к себе. Он зарывается носом в мои волосы, глубоко вдыхая. — Тебе следовало подумать об этом, прежде чем ты положила свои горячие маленькие ручки на наши деньги.
Он поворачивается к мужчине с густой черной бородой, сидящему за соседним столиком. — Где Дизель, Морт? Где вечеринка?
Морт берет кружку эля у проходящей мимо официантки. — Спасибо, дорогая. — Он на полсекунды переводит взгляд на меня, прежде чем ответить Спайдеру. — Возникли осложнения. Он и Снейк пошли с Презом разбираться с этим. Вечеринка отложена до завтра.
Спайдер хмурится, как будто ему интересно, о каком осложнении говорит Морт. Судя по тому, как Морт посмотрел на меня, прежде чем ответить, он избегает вдаваться в подробности, потому что я здесь. Спайдер кивает, и у меня возникает ощущение, что между ними возникло какое-то взаимопонимание.
Затем Морт пристально смотрит на меня, и уголки его рта поднимаются вверх. — Она твоя, Спайди?
— Каждый дюйм ее тела. — Спайдер проводит пальцами по моим кудрям, кончиком носа по моей шее.
— Милая. Это та маленькая воровка, о которой мы все слышали?
Мой желудок сжимается.
— Так и есть. Моника раскрыла свой рот?
— О да. Ей не терпелось поболтать с девчонками из клуба, и теперь они все болтают. Ди все об этом слышала. Она собирается поговорить с твоей девушкой, когда та вернется.
О, нет. Ди.
— Ну, ей придется подождать. У меня есть кое-что для этой Дикой кошки, что нужно сделать в первую очередь.
Морт усмехается.
Спайдер идет со мной в дальний конец зала, хлопая мужчин по спине и по-братски пожимая им руки, когда он проходит мимо.
— Здорово, Спайди, — говорит один из мужчин, дергая подбородком и дружелюбно улыбаясь мне. Его густые волосы все седые, и у него есть повязка на одном глазу. — Сколько тебе пришлось заплатить ей, чтобы она поехала с тобой домой?
Спайдер смеется. — Да пошел ты, Кэп.
Когда мы подходим к диванам, один из мужчин встает из-за бильярдного стола. Его длинные светлые волосы собраны на затылке.
— Так это твоя новая игрушка, — говорит он Спайдеру, жадно оглядывая меня.
— Отвали к чёрту, Уистлер. — Рычит Спайдер, прижимая меня к себе. — Это не будет еще одной зарубкой на твоем гребаном ремне.
Жесткие зеленые глаза Уистлера и ямочка на подбородке напоминают мне Дьякона Хармана. Он очень похож на него, только худее и с кольцом в носу. — Наслаждайся. — Уистлер поднимает руки с невеселой улыбкой. Он пятится к своему бильярду, не сводя с меня глаз. — Приготовься к тому, что тебе придется хорошенько потрахаться с этим парнем, девочка.
Я сглатываю. Что это значит?
Я не уверена, что мне очень нравится Уистлер. С другой стороны, я не уверена, что кто-то из здешних парней мне очень нравится, учитывая то, как все они смотрят на меня и упиваются мной.
— Давай, Дикая кошка, пока один из этих похотливых ублюдков не решил попытаться утащить тебя отсюда. — Спайдер тащит меня в коридор рядом с баром.
Сделав несколько шагов, он легко подхватывает меня на руки и шагает по коридору, не сбиваясь с ритма. Я задыхаюсь, обхватывая руками его шею, пораженная.
— Почему ты всюду таскаешь меня за собой, Спайдер? Вряд ли я далеко уйду, если попытаюсь убежать.
Это правда. В конце коридора находится единственная дверь, которая, похоже, ведет наружу, и над ней горит табличка «Выход». Она похожа на охраняемую дверь, и у нее может быть сигнализация, которая сработает в ту же минуту, как я попытаюсь ее открыть. Здесь нет окон, только двери, которые, судя по звукам, ведут в спальни.
Из некоторых комнат доносится смех, из одной — стоны, из другой — визг. Деваться было некуда.
Я слышу громкий шлепок из одной комнаты, а затем крик, который может быть, как от удовольствия, так и от боли. От этого звука я вздрагиваю. Я ненавижу себя за то, что в ответ крепче сжимаю шею Спайдера.
— Нет смысла рисковать. — Спайдер ставит меня перед дверью, но его руки задерживаются на моих бедрах. — А может, мне просто нравится держать тебя в своих руках, — бормочет он мне на ухо.
Я дрожу, и меня раздражает, что дрожь эта не только от страха.
Он достает ключи и отпирает дверь, затем толкает меня внутрь и включает свет.
В комнате почти ничего нет, кроме комода, придвинутого к стене, компьютера, стоящего на письменном столе в углу, ванной комнаты в стороне и огромной кровати, которая доминирует в пространстве.
Я в спальне Спайдера.
Трепет сжимает мои мышцы. Жар заливает мои щеки, я отрываю взгляд от кровати
и поворачиваюсь к двери, хотя не знаю, зачем я переживаю, когда он ни за что не подпустит меня к ней.
Спайдер захлопывает дверь, и щелчок замка звучит абсурдно громко в моих ушах. Он приглушает свет в комнате, пока тот не становится мягким.
Он возвышается надо мной, темная и опасная фигура, такая же непреклонная, как всегда.
Чувствуя себя маленькой и пойманной в ловушку, я борюсь за то, чтобы что-то сказать, хоть что-то, чтобы отвлечься от страха, пронзающего меня. Ничего не приходит в голову, поэтому я опускаю плечи и отворачиваюсь, желая, чтобы пол разверзся и поглотил меня целиком.
Спайдер берет меня за подбородок. Я поднимаю на него глаза, но они доходят только до его светлой бороды песочного цвета. Мысль о том, чтобы встретиться с ним взглядом, причиняет мне почти физическую боль, и не только из-за той покорности, которую мне внушила Колония.
— Все еще думаешь, что не попытаешься сбежать? — хрипит он, проходя мимо
меня.
— А какой в этом смысл? — я поворачиваюсь, не сводя глаз с его спины, пока он неторопливо идет к комоду. Дверь позади меня кажется мучительно близкой, но все же слишком далекой.
Бросив ключи на комод, он достает из кармана сотовый телефон и кладет его рядом
с ключами. Затем он вынимает пистолет из кобуры и тоже кладет его.
Мой взгляд прикован к пистолету.
Вопрос, который он задал мне, когда нашел на бензоколонке с тем осколком. Смогу ли я убить его? Он может лишить меня жизни. Могу ли я взять его первой?
Холодный пот выступает на моей коже. Я не могу, и я ненавижу себя за это.
Чувствуя на себе взгляд Спайдера, я заставляю себя встретиться с ним взглядом.
Он кивает на огнестрельное оружие. — Ты думаешь, что сможешь схватить мой ствол до того, как я приставлю его к твоей голове, Дикая кошка?
Кровь отхлынула от моего лица. Ни в выражении его лица, ни в голосе нет ничего, что говорило бы о том, что он блефует. На самом деле, я вижу вызов в его глазах, когда он скрещивает руки на груди и смотрит на меня, неподвижно стоящую возле двери.
Он хочет, чтобы я попробовала.
У меня замирает сердце. Он специально положил туда пистолет.
— Ты меня проверяешь. — Мой голос дрожит.
— Для женщины, которая пыталась обокрасть МК, ты быстро соображаешь.
Ногти впиваются в ладони. — Я уже говорила тебе, что не знала, кто ты такой. Я
даже не знаю, что означает слово «МК».
Мне приходит в голову, что, говоря это, я демонстрирую опасный уровень невежества. И почему? Не похоже, что он будет со мной за это помягче.
— Подойди сюда.
Я не могу сказать, верит он мне или нет.
Не в силах заставить себя пошевелиться, я остаюсь на месте.
— Ты действительно не имеешь ни малейшего понятия, что с собой делать, не так ли? — он крадется ко мне.
Удивление в его голосе так же очевидно, как и веселье, сверкающее в его ледяных голубых глазах.
Он понятия не имеет, насколько прав.
Пасторам казалось, что все женщины, которые не жили в Колонии, были злыми, помешанными на сексе шлюхами. До сих пор, переступить порог комнаты парня, тем более того, кто вдвое старше меня, было бы немыслимо. Это означало бы поставить себя на один уровень со шлюхой. Я совершенно потерялась здесь.
Стыд прорезает путь через мое сердце за то, что я здесь, и все же по какой-то причине мысль о том, чтобы признаться в своей сексуальной неопытности перед этим мужчиной, унизительна.
Я хотела бы что-нибудь сказать, но мне кажется, что все, что я скажу, будет стоить мне слишком дорого. Он приближается. Желание отодвинуться от него тянет меня назад, но я остаюсь на месте, заставляя себя не бояться.
Он останавливается передо мной и проводит пальцем по моему горлу, прежде чем просунуть его в петлю на шипованном кожаном ошейнике.
Блин, я даже забыла, что ношу эту штуку.
— Давай еще раз посмотрим на твое убийственное тело. — Как и в стрип-клубе, его глаза прикрыты тяжелыми веками, а голос похож на хриплое рычание, от которого у меня мурашки бегут по коже. — Снимай одежду.
Стыд разъедает меня изнутри. Я вглядываюсь в его лицо в поисках какой-то надежды на понимание, чего-то, что намекает на возможность милосердия с его стороны. Горячее вожделение в его глазах единственное тепло в нем, и оно не доброе. Это всепоглощающий огонь, который сожжет меня дотла, если я подойду слишком близко.
Я вздыхаю и снимаю рубашку и лифчик, позволяя им упасть.
Он обхватывает ладонями одну из моих грудей, теребя сосок, пока тот не начинает болезненно выпирать. — Чертовски красивая.
Похвала проникает глубоко внутрь меня, утоляя какую-то больную, извращенную часть меня, которая жаждет этого человека.
Он опускает руку. — Продолжай дальше.
Следом идут мои кроссовки и юбка. Как только я снимаю трусики, он выхватывает их у меня. Он подносит к носу полоску мокрой черной кружевной ткани и глубоко вдыхает. Я широко раскрываю глаза, но он просто заставляет их исчезнуть в кармане жилета.
Почему у меня такое чувство, что я никогда больше не увижу эти трусики? Обнаженная, если не считать этого адского ошейника, я выпрямляюсь, не сводя глаз
с пола у его ног.
Пока не слышу шорох снимаемой одежды. Как только я поднимаю глаза, то тут же жалею об этом.
Спайдер стягивает с себя жилет.
Сглатываю.
Боже, он выглядит так же великолепно без жилета, как и в нем. Такой же красивый и опасный.
До сих пор татуировки, покрывавшие его грудь, были наполовину скрыты, но теперь, когда они полностью видны, я понимаю, что это такое. Пестрый узор из черепов и роз покрывает его кожу, повторяя контуры его мощных мышц, связанных кинжалами и паутиной. Черепа почему-то выглядят красиво и пугающе одновременно.
Кожа этого человека настоящее произведение искусства, но мое внимание привлекают черные пауки, которые маршируют по правой стороне его груди и поднимаются на его плечо. Они подчеркивают смертоносность, исходящую от него с тех пор, как я его встретила.
Бьюсь об заклад, в его жилах течет яд, смертельный яд, такой же ядовитый, как и его извращенные желания.
— Наслаждаешься видом, Дикая кошка? — он мурлычет, бросая жилет на кровать позади себя.
Осознав, что я пялюсь на этого живого бога греха, я отвожу взгляд.
— Посмотри на меня. — Спайдер поворачивает мое лицо к себе и приподнимает мой подбородок так, что мне приходится смотреть прямо в его горящие глаза. — Ты не можешь прятаться от меня.
Ну и что теперь? Я ненавижу себя за то, что следую его приказам, но отвернуться — это проявление слабости, и это так же плохо. Я бросаю взгляд на пистолет на комоде, используя его как напоминание о том, насколько он опасен, а затем смотрю ему в глаза.
— Хорошая девочка. — Спайдер медленно ходит вокруг, пока не оказывается у меня за спиной.
Он хватает меня за руки и заламывает их за спину. Страх пронзает меня, но, когда я сопротивляюсь, он сжимает свою хватку, легко удерживая мои запястья одной рукой.
Раздается звон пряжки его ремня, а затем мягкий скрежет, когда он снимает ремень. Страх, гудящий во мне, перерастает в панику. Я слишком хорошо знакома с этим звуком. Порка ремнем была излюбленным наказанием многих церковных лидеров. Я
видела, какой вред это наносит людям, о которых я забочусь. Он что, собирается меня выпороть?
Но вместо этого Спайдер оборачивает кожаный ремешок вокруг моих запястий. Он прижимает мои кулаки по центру спины и обматывает пояс вокруг обеих рук, удерживая их за спиной. Его тело прижимается ко мне, огромная, горячая и твердая грудь прижимается к моей спине. Пальцы со злорадной нежностью убирают волосы с моего плеча. Горячее дыхание обдувает мою шею.
Стук моего сердца отдается в ушах. Я в ужасе, но нарастающая боль между ног заставляет меня ненавидеть себя, так же сильно, как и его. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой беспомощной.
Я закрываю глаза, медленно и беззвучно выдыхаю, молясь о помощи. Конечно, ответа нет. Я знаю, что он чувствует, как дрожит все мое тело.
— О, это слишком хорошо. Ты действительно невинна. Ты понятия не имеешь, что нужно говорить или делать.
Его слова заставляют меня чувствовать себя незащищенной. Обнаженной. Беспомощной.
Одной огромной рукой он скользит по моей талии. Она достаточно большая, чтобы занять весь мой бок. Его пальцы скользят по моему животу, заставляя мышцы там дрожать. Металл от его колец нагревается, клеймя мою кожу.
Я облизываю губы, ожидая неизбежного.
Другой рукой Спайдер скользит по моему горлу. У меня перехватывает дыхание. Его пальцы не давят на меня, но их присутствие и осознание того, что я не могу
оттолкнуть его, достаточно, чтобы заставить мой разум паниковать.
— Поверь мне, Дикая кошка. Это не имеет значения, если ты не знаешь, что сказать,
— хрипит он, пробегая лицом по моим волосам. Его голос — это пьянящее рычание, которое звучит так близко к животному, которое я когда-либо слышала. — Через минуту твой рот будет слишком полон, чтобы что-то сказать.
Я мысленно возвращаюсь к тому, что он сказал на станции, и мое горло рефлекторно сжимается. Он собирается это сделать…
— Спайдер, пожалуйста, не надо…
— Что не надо? — рука на моем животе медленно скользит вниз между моих ног, а затем его пальцы скользят между моих складок, поглаживая влагу там.
Стыд скручивает мои внутренности, но его другая рука все еще на моем горле, так, что я знаю, что лучше не сопротивляться ему.
— Что не надо? — он кусает меня за ухо, и от этого жжения я становлюсь еще влажнее, пока мои соки не покрывают его пальцы. Он гладит меня с жестокой медлительностью, в то время как другая его рука отпускает мое горло и сжимает мою челюсть. Его большой палец гладит мои губы. — Не трахать твой вороватый маленький ротик?
То, как он это говорит, должно меня разозлить, и это действительно так, но это также усиливает боль, которая нарастает с каждым движением.
Унижение от собственного возбуждения обжигает мне кровь. Я извиваюсь, пытаясь отдернуть лицо, но его пальцы удерживают мою челюсть на месте.
— Ты хочешь меня, и ты чертовски хорошо это знаешь, — говорит он, обхватывая мою плоть и сильно поглаживая.
Незнакомый, пугающий порыв нарастает во мне, волна возбуждения, которая, кажется, вот-вот взорвется внутри меня. Я никогда не чувствовала этого раньше, но я знаю, что он делает это, и я знаю, что отправлюсь прямо в ад за это. Я также знаю, что он прав, я хочу того, что он собирается сделать со мной.
Он бесстыдно втирает свою твердость в мой зад, пока я не чувствую каждый дюйм его тела через кожаные штаны. Я бьюсь, пытаясь вырвать свое лицо из его хватки.
— Ты такая идеальная. — Он хватает мои кудри в кулак, дергая мою голову назад, пока моя спина не выгибается, его пальцы играют на моем клиторе, пока я не задыхаюсь.
Давление внутри меня достигает пика, взрывного и раскаленного добела. Я оплакиваю его приближение и издаю мучительный крик.
Первобытное рычание покидает его, как будто он находится на острие ножа контроля. — Твой рот будет чертовски хорош.
Голод в его голосе пугает меня, но в то же время заставляет мчаться навстречу приближающемуся взрыву. Я пытаюсь вырваться из него, но это все равно что пытаться вырваться из глубин ада, пока Дьявол затягивает меня туда.
Без предупреждения Спайдер прекращает свое безжалостное поглаживание моего клитора. У меня даже нет секунды, чтобы обдумать это, поскольку потребность во мне медленно возобновляется, как убывающий прилив, прежде чем он отпускает мои волосы и разворачивает меня.
Дыхание Спайдера прерывистое, когда он толкает меня на колени. Со связанными руками мне ничего не остается, как упасть на пол. Он хватает меня сзади за шею.
Я не уверена, за что ненавижу его больше, за то, что он заставил мое тело так безумно реагировать на него, или за то, что он перестал гладить меня за секунду до того, как я смогла бы прыгнуть через край.
Или потому что я знаю, что будет дальше.
Боль между ног невыносима, но как только я вижу, как он расстегивает штаны, жар, сжигающий меня изнутри, остывает.
Его обещание на бензоколонке возвращается ко мне, и я пытаюсь вырваться из его хватки, встать на колени и отступить назад. Я так не готова к этому.
Пальцы Спайдера безжалостно сжимают мой затылок. Боль делает мою промежность влажной.
— Посмотри на меня, — рычит он.
Странно, как мне тяжело смотреть ему в глаза в лучшие времена, как только он отдает приказ, желание встретиться с ним взглядом вдруг становится непреодолимым. То, что я там увижу, пугает меня не меньше, чем то, что незамужняя женщина не должна видеть.
Мой взгляд устремляется в пол и не двигается.
— Почему это так трудно для тебя? — он хватает меня за подбородок и дергает вверх. — Посмотреть. На. Меня.
Мои глаза устремляются прямо на его лицо. Изгиб его рта дает мне понять, что он видит, как это тяжело для меня.
Он толкает меня вперед, прижимая мое лицо к своей промежности. Мой нос задевает через штаны железный выступ его твердости. Его запах переполняет мои чувства, горячий и мужской, смешанный с пьянящим запахом кожи. Эта смесь опьяняет. Яд для моих вен.
Я стону и пытаюсь отвернуться.
Я не могу поверить, что он делает это со мной. Я не могу поверить, насколько я возбуждена.
Спайдер оттягивает мою голову назад и спускает штаны до бедер. Его мужественность высвобождается, и я сглатываю.
Он огромен — длинный, толстый и дьявольски красивый.
Я собираюсь отправиться прямиком в адское пламя за это, но я не могу отвести взгляд. Он великолепен.
Спайдер обхватывает свою длину кулаком и бесстыдно гладит ее. Зрелище завораживает.
— Тебе нравится то, что ты видишь, Дикая кошка? — голод в его голосе напрягает мои соски, пока они не набухают, болезненно твердые. Он проводит пальцами по моим губам.
Его слова разрушают чары, и я отвожу взгляд. Он снова поднимает мой подбородок так, что я смотрю прямо в его горящие голубые глаза. Его кулак все еще медленно движется вверх и вниз по всей длине.
— Давай попробуй. — Он обхватывает мой затылок и тянет меня к себе, пока мой рот не оказывается в нескольких дюймах от его большой фиолетовой головки члена. — Покажи мне, на что способен этот ротик.
Мои внутренности сжимаются от стыда, даже когда беспомощность ситуации заставляет мое тело чувствовать себя так, словно оно в огне. Ничего не остается, как дать ему то, что он хочет.
Я медленно втягиваю его в рот, скользя губами по головке. На ощупь он даже больше, чем кажется, и от его мускусного, насыщенного запаха у меня кружится голова. Его вкус странный и эротичный на моем языке. Я останавливаюсь, сомнения просачиваются внутрь и заставляют меня замереть на месте.
Пока из его горла не вырывается самый сексуальный первобытный рык. Потребность в этом звуке проникает глубоко в мою душу. Чувство правоты поселяется во мне, глубоко задевая меня.
— Черт. — Пальцы Спайдера сжимают мой затылок, и он толкается в мой рот, раскрывая мою челюсть, пока она не начинает болеть. — Я знал, что твой ротик будет чувствоваться так чертовски хорошо.
Он такой большой и длинный, что почти достает мне до горла, и даже не доходя до самого основания. Я задыхаюсь и извиваюсь, но выхода нет.
— Не отстраняйся. Открой свой рот.
Этот приказ заставляет мою плоть болеть снова и снова. Я дергаю плечами, пытаясь вскинуть голову, но его пальцы не отпускают меня ни на дюйм.
— Открой свой гребаный рот, или я заставлю тебя подавиться им.
Я стону от стыда и повинуюсь. Спайдер удовлетворенно мурлычет и скользит туда-сюда. Когда я пытаюсь закрыть рот и вытолкнуть его, он берет меня одной рукой за подбородок, а другой — за затылок. Он скользит внутрь и наружу, медленно, длинными движениями, запрокидывая мою голову для своего удовольствия.
— Ммм. Вот так. Просто позволь мне трахать твой идеальный ротик, пока я не кончу.
Господи, помоги мне, почему здесь так невероятно жарко? Ощущение его огромных, грубых рук, сжимающих мою голову, в то время как он наслаждается моим ртом… я такая влажная, что мое лоно пульсирует.
— О, черт. Это так идеально, Дикая кошка.
Он рычит, а потом внезапно начинает быстро и жестко входить, и выходить из моего рта. Его твердость становится еще жестче, его хватка на моей голове крепче, и его головка члена постукивает по задней части моего горла.
Я давлюсь и задыхаюсь, а он урчит, глубоким, жадным звуком, как будто от этого ему становится еще горячее.
Я кричу в ярости вокруг него и борюсь за воздух. Его хватка сжимается, словно тиски на моей голове и челюсти, и он жадно рычит, захватывая мой рот, как животное, которым он и является.
Это грех, это крайне унизительно, и мне это нравится.
— О, черт, да! — он ревет. — Жадная маленькая воровка, ты заставишь меня кончить так сильно.
Еще один стон, и Спайдер выплескивает свое семя мне в рот и в горло. Я давлюсь, пытаясь выплюнуть его, но он держит мою голову неподвижной, держит мой рот полным его длиной, не оставляя мне выбора, кроме как пить его соки.
— Вот так. Проглатывай каждую каплю.
Мое горло напрягается. Его вкус почти невыносим. Жар его семени обжигает мне живот, горячий и ядовитый. Мой желудок сжимается от ненависти к нему, от унижения перед самой собой.
Спайдер одобрительно хмыкает и выходит из моего рта. Он обводит мои губы головкой члена, покрывая их своей спермой. Его грудь тяжело вздымается и опускается в глубоком хриплом дыхании, и когда он смотрит мне в глаза, я ненавижу то, что вижу там. Его глаза светятся триумфом и насмешливым удовлетворением, когда он упивается видом моих губ, влажных от его семени. Улыбка победителя кривит его губы.
Он ухмыляется. — Никогда. Черт, ты чувствовалась так хорошо, что я не могу дождаться, когда почувствую, как твоя киска вот так выдоит меня.
— Только тронь меня, и я выцарапаю тебе глаза.
Его член дергается от моих слов, пробуждаясь к жизни.
— Моя маленькая Дикая кошка.
— Ты животное, — выплевываю я.
Он постукивает меня по носу. — Мне скоро придется наполнить твой рот еще раз.
— Он убирает свой член и застегивает штаны. Затем он заходит мне за спину и развязывает ремень, освобождая мои руки.
Я разминаю руки и плечи. Та же жажда возмездия, что и в стрип-клубе, сжигает меня изнутри. Я хочу сломать этому человеку челюсть.
Когда я начинаю подниматься на ноги, он хватает меня за плечо, удерживая на коленях. — Оставайся так, пока я не уйду.
По ковру раздаются шаги. Я оглядываюсь через плечо. Спайдер надевает жилет и убирает пистолет в кобуру.
Его мобильник вибрирует, и он берет его, хмуро глядя на экран.
— Похоже, мне нужно уладить кое-какие дела. — Он кладет телефон в карман и подходит ко мне. — Поспи немного. — Он гладит меня под подбородком и тычет подбородком в сторону кровати. — Тебе понадобится вся твоя энергия для того, что я собираюсь сделать с тобой завтра.
Я отдергиваю лицо от его прикосновения, мой желудок скручивается при мысли о том, что за больные, извращенные вещи он собирается сделать со мной.
Он усмехается. — Столь совершена. Я люблю, когда ты сражаешься со мной. Никогда не меняйся, Дикая кошка. Скоро увидимся.
Прежде чем я успеваю придумать подходящий ответ, он открывает дверь, а затем уходит, закрыв за собой дверь спальни и оставляя меня наедине с моими темными, злыми мыслями.
Мне нужно выбраться отсюда до того, как он вернется, и не только из-за того, что он может сделать со мной.
Мне нужно выбраться отсюда до того, как он вернется, потому, что если я этого не сделаю, то совершу самый страшный грех — убью его.
Глава 5
Ожидание
Эмма
В течение нескольких минут после ухода Спайдера я не могла заставить себя пошевелиться.
Мои мысли рассеянные и бесполезные, пока я отчаянно пытаюсь осмыслить то, что только что произошло.
Кажется, что прошло несколько часов, но, вероятно, меньше минуты, а я все еще стою на коленях на полу его спальни. Мне кажется, что мой мозг отключился от тела, и они играет в догонялки, пытаясь справиться с чем-то, что слишком велико, чтобы поместиться в моей голове.
За несколько недель до того, как я сбежала из Колонии, мою лучшую подругу Сару поймали на краже еды из одного из сараев на ферме Пастора Сета. Сет уехал по делам, и я помню, что почувствовала некоторое облегчение за нее, что не он будет заниматься ее проступком.
Пока я не увидела, что с ней будет. Пока я не увидела, как два стражника тащат ее мимо тех из нас, кто работал на его полях, прямо к тому, что пасторы называли Кругом Возмездия.
Нас заставили толпой смотреть, как ее привязывают к дереву для битья. Даже сейчас я все еще слышу свист и удары ремня, отдающиеся эхом в моих ушах каждый раз, когда ее били.
Я не помню, что происходило дальше и что мне говорили в течение нескольких часов после этого инцидента. Что я помню, так это то, что некоторое время спустя я сижу на кровати, слишком злая, слишком потрясенная, чтобы что-то понять. Остальной мир перестал существовать, а то, что я видела, крутилось у меня в голове, словно по бесконечной петле.
Стоя на коленях на ковре в спальне Спайдера, именно так я себя сейчас и чувствую.
Я не могу пошевелиться, не могу думать ни о чем, кроме того, что он только что сделал. Шок блокирует мой мозг, блокируя все остальное.
Правда, то, что сделал Спайдер, не идет ни в какое сравнение с тем, через что прошла Сара. Он не причинил мне вреда. Мне не будут сниться кошмары всю оставшуюся жизнь, и меня не будет преследовать ощущение того, как он берет мой рот. Он мог бы сделать кое-что и похуже. Мне повезло, что он этого не сделал.
Но все же… То, что здесь произошло, оставило своего рода шрам. Это оставило пятно на моей душе, которое я никогда не смогу смыть. Это изменило меня. Я никогда не стану тем, кем была до того, как он забрал меня сюда.
Как и от того случая в Колонии, меня трясет от адреналина. Гнев и негодование горят в моих жилах, как огонь. Беспомощность сжимает меня мертвой хваткой. И в тот же момент приходит осознание — я в ловушке ситуации, которая, если я не выберусь, станет намного хуже.