Нас вечно не толкали бы вперед.
187И если в нас рождаются сомненья,
То гонят к той вершине нас всегда,
Где для людей по воле Провиденья
190Горит любви и истины звезда.
Вот почему, о дева неземная, –
Что вечно хороша и молода, –
193Хочу спросить, тебя благословляя,
Об истине, неясной для меня:
Возможно ли, обет свой нарушая,
196Свое бессилье прошлое кляня,
Загладить грех свой добрыми делами
И лучшего дождаться в Небе дня?»
199Тогда своими чудными глазами,
Сверкавшими, как неба бирюза,
Она взглянула так с любви слезами,
202Что опустил невольно я глаза.
Песня пятая
Беатриче, желая рассеять сомнение поэта, высказанное ему в последней песне об обетах, указывает ему, каким образом можно исполнить обеты, нарушенные прежде. Затем они возносятся на второе Небо в сферу Меркурия. Бесконечное число праведных душ подходит к поэту, и одна из них предлагает ему отвечать на все вопросы.
1 «Быть может, поразил тебя мой взгляд,
Огнем моей любви воспламененный
И смертным непонятный; но, мой брат,
4 Не изумляйся, блеском пораженный.
Нам совершенство зрения дано,
И на земной планете отдаленной
7 И странно, и неведомо оно.
Я вижу на челе твоем сиянье,
Которое в глазах моих давно
10Горит звездой любви святой и знанья.
И если вы сбиваетесь с пути
Такой любви, то только от скитанья
13Неверного, не зная, где найти
Тот свет, что здесь все небо освещает.
Тебя вопрос, я вижу, занимает:
16Возможно ли нарушенный обет
Загладить в жизни добрыми делами
И обрести за то небесный свет?»
19Такими иль подобными словами
Свою речь Беатриче начала
И, увлекаясь, видимо, речами,
22Как будто только этого ждала,
|
|
Благое поученье продолжая:
«Рука Творца нам высший дар дала
25Еще в начале мира, создавая
Вселенную, и на весь мир людской
Свои щедроты с Неба расточая
28Спокон веков, и высший дар такой
Свободой воли должен называться;
Но вечною Создателя рукой
31Лишь только люди могут награждаться,
Разумные лишь только существа
Тем самым высшим даром Божества.
34Значение священного обета
Теперь понять ты должен сам, поэт:
Коль раз один был Богу дан обет,
37То, значит, Бог, источник вечный света,
Согласен был подобный дар принять,
Но требует, чтоб жертвовал за это
40Свободной волей каждый. Что же дать
Взамен той воли? Если ж ты желаешь
Пожертвовать Создателю опять,
43Вторично ту же жертву, то лишаешь
Себя заслуги первой: нет добра,
Коль недобром его приобретаешь.
46Все то, чем ты пожертвовал вчера,
Сегодня ты отдать не в состоянье,
Теперь тебе понять меня пора;
49Но – обрати на то свое вниманье –
Обеты Церковь может разрешать,
Мирского духа зная колебанье,
52Что с истиной, – ты можешь рассуждать, –
Не вяжется, а потому на этом
Вопросе со вниманием опять
55Остановись ты, занятый обетом,
И за столом, насытив аппетит,
Ты посиди, коль следуешь советам,
58Пока желудок пищи не сварит;
Для слов моих удвой свое вниманье,
Пусть будет твой рассудок мне открыт,
61За тем, что без вниманья нет и знанья.
Без двух вещей нельзя обета дать:
Без жертв и добровольного желанья –
64Свой договор на деле доказать.
И если он не соблюден бывает,
То нарушенья этого опять
67Ничем нельзя загладить, и теряет
|
|
Свой смысл первоначальный наш обет.
И, если ум тебе не изменяет,
70Мой первый ты не позабыл ответ.
Вот почему евреев заставляли
(Нам Ветхий говорит о том Завет)
73Все жертвы приносить, коль обещали
Они исполнить это, но менять
Им самые те жертвы разрешали,
76О чем и ты, конечно, должен знать.
А потому, как я уже сказала,
При перемене жертвы нарушать
79Не будешь договора ты нимало.
Но собственною властью никому
Обета изменять не дозволяла
82Святая наша Церковь, – почему
Никто пусть самовольно не посмеет
Менять свою обузу, коль ему
85На то нет разрешенья… Не имеет
И жертва та значенья, коль она
Не равносильна первой и бледнеет
88В сравненье с ней. Она всегда должна
Ничем не отставать от замененной,
Быть на весах, как первая, ценна.
91О, смертные! Игрушкой дерзновенной
Не делайте обетов ваших вы,
Не обещайте жертвы вы священной,
94Как Иеффай…1 Боясь дурной молвы,
Он не сказал: «Я дурно поступаю»,
Не поднял к небу гордой головы
97И – свой обет исполнил. Также знаю
Другой пример, известный и тебе:
Припомни, добрый брат мой, о судьбе
100Несчастной Ифигении. Ужасный
Обет исполнив свой, Агамемнон
Оплакивать заставил лик прекрасный
103Царицы той, и возмутил всех он
Своим обетом, варварски жестоким…
О, христиане! Чтите Божий трон,
106Следите с размышлением глубоким
За каждым шагом, действием своим,
Не походите в действиях на дым,
109Который ветер быстро развевает,
Не думайте, что всякая вода
С вас заблужденья прошлые смывает.
112Чтоб охранять дух христиан всегда,
|
|
Вам дан завет, как Ветхий, так и Новый,
Дан пастырь Церкви: с ними без труда
115Нести вам можно жребий ваш суровый
И вечное спасенье получать,
Спасенья путь, для вас уже готовый.
118Когда ж дурные помыслы смущать
Вас будут, то людьми вы оставайтесь,
И чтоб еврей не мог вас осмеять,
121Вы глупым овцам не уподобляйтесь,
Не походите также на ягнят,
Которые от матери спешат,
124Чтоб поиграть во вред себе на воле,
И погибают с голоду потом,
Не находя себе питанья боле.
127Я только говорю теперь о том,
О чем мне Беатриче говорила…»
Затем она, с закинутым челом,
130В ту сторону взгляд ясный обратила,
Которая блестящее была
И словно нас в свой яркий свет манила.
133И мы тогда быстрее, чем стрела,
В другую сферу неба полетели.
Владычица моя там приняла
136Вид столько лучезарный, и горели
Так очи дорогие, что звезда,
Лучи которой скоро нас пригрели,
139Сама светлее сделалась тогда.
Как рыбки золотистые стремятся
К поверхности зеркального пруда,
142Так сонмы душ к нам стали приближаться,
И громко пела каждая из них:
«Вот кто любовь усилит в нас!» Сгущаться
145Стал сонм духов в лучах их золотых,
И увидал я кроткое виденье,
Стоявшее средь призраков святых.
148Я знаю, о читатель, что немало
Встревожен был бы ты и огорчен,
Когда б к концу я не привел начала
151Рассказа. Сам я был воспламенен
Желанием узнать сонм душ блаженных,
Увидя пред собой их легион.
154«О ты, пришлец из смертных вдохновенных,
Увидевший Всевышнего престол
И нас, Его служителей смиренных,
157Хотя еще в мир мертвых не сошел!
От нас сиянье яркое струится
Святых Небес, и если ты пришел
160Сюда за тем, чтоб духом просветиться
И о судьбе блаженных душ узнать,
То жаждою не станешь здесь томиться».
163Так поспешила кротко мне сказать
Одна из душ. При этом поощрила
Меня и Беатриче, дав понять,
166Что должен делать я, и заключила:
«Расспрашивай, доверясь им вполне:
В них говорит Божественная сила».
169И я сказал: «Здесь, в светлой стороне
Сияешь ты Небесными лучами
И, улыбаясь с кротостию мне,
172Мне этот свет передаешь очами.
Но кто ты – я не знаю, дух святой,
И почему живешь ты в сфере той,
175Которая теряется в сиянье
Другой звезды для глаза смертных!2» Так
Воскликнул я, нарушивши молчанье,
178Когда в ее улыбке понял знак
Согласия, и в тот же миг заметил,
Что образ той души вдвойне стал светел.
181Как в ясный день шар солнца золотой
В своих лучах теряется, сверкая,
Когда туман рассеется густой,
184Так дивный дух, в сиянье исчезая,
Стоял и был не виден вовсе мне,
Но, что сказала мне душа святая,
187То передам вам в песне я шестой.
Песня шестая
Дух, который предложил Данте отвечать на его вопросы, объявляет, что он – император Юстиниан, и говорит потом о славе римского орла. На Меркурии живут души людей, которые своими добрыми делами достигли славы. Там сияет свет Ромео, управителя Раймонда Беренгара, графа Прованса.
1 Когда орла переменить полет
Заставил Константин1 и в глубь Востока
Столицу перенес из Рима, до двухсот
4 Лет римский наш орел2 парил далеко,
В соседстве гор, откуда улетел
Он некогда3, и управлять умел
7 Всем светом с отдаленного Босфора4.
Из рук в другие руки мир не раз
Переходил и очутился скоро
10В моих руках. Пока я не угас
Для жизни, Цезарем я назывался;
Юстиниан мне имя. Я старался
13В своей стране законы изменять,
Высокое блюдя их назначенье,
Желая зло везде искоренять;
16Но прежде чем оставил заблужденья,
Я был слепой сектант, монофизит5
И ложного придерживался мненья,
19Пока благословенный Агапит,
Первосвятитель Римский, вдохновенно
Не доказал, что был с пути я сбит,
22И я тогда стал верить неизменно
Всему тому, о чем он говорил,
От истины священной дерзновенно
25Не смея отступить… Когда ж я полюбил
Путь, Церковью указанный, и Богу
Угодно было, чтобы изменил
28Законы я, то стал я понемногу
Великую работу исполнять,
Себе избравши верную дорогу.
31Над войском власть спешил я передать
Без страха Велизарию, и зная,
Что им гордится цезарская рать,
34Я сам работать мог, не унывая…
На твой вопрос – вот первый мой ответ;
Но им не ограничусь, сознавая,
37Что истина дала неполный свет,
Что ты еще не знаешь, как не правы
Все те, что возмущались блеском славы
40Орла и шли ему наперекор
Или его завоевать хотели6.
Припомни, что велик он стал с тех пор,
43Когда Паллас7 убит был в славном деле,
И с того дня на гордого орла
Благоговейно в мире все смотрели…
46Ты знаешь, что гнездо себе вила
Та птица в Альбах три столетья ровно,
Пока трех братьев в бой не повела
49За Альбу против трех… Ты хладнокровно
Припомни, как торжественно она
Чужие покоряла племена
52Кругом – от похищения Сабинок
До горести Лукреции. Потом
Припомни ряд воинственных картинок8,
55Припомни, как пред цезарским орлом
Склонялись Бренн и Пирр властолюбивый,
И принцы с отуманенным челом.
58Под тем орлом – гордись, орел счастливый! –
Прославились – суровый вождь Торкват9,
Длинноволосый Квинкций Цинциннат,
61И Деции, и Фабии… их славой,
Величьем их гордиться я любил…
Припомни, что орел тот величавый
64Надменных тех арабов поразил,
Что перешли чрез Альпы с Аннибалом;
Он в день триумфа гордо осенил
67Помпея молодого, Сципиона,
А для холма, где ты увидел свет
И начал жить10, певец, во время оно,
70Казался он зловещей птицей бед…
Затем, когда по воле Провиденья
Мир должен был вступить на новый след,
73Его ведущий к свету возрожденья,
По воле Рима Цезарь взял орла,
И громкая молва о нем пошла:
76Что сделал он от Рейна и до Вара11,
Могла б об этом Сена рассказать,
Саона, Изер… Точно Божья кара,
79Он быстро так вперед стал наступать,
И перешел чрез Рубикон так скоро,
Что мы за ним не можем поспевать.
82Так с быстротой стрелы иль метеора
Он ринулся в Италию, потом
Внес смерть в Дураццо12 и с врагом
85Так грозно он сразился при Фарсале13,
Что даже там, где мутный Нил шумит,
Его удар жестокий услыхали.
88Затем орел опять в тот край летит,
Откуда он с Энеем в мир помчался.
Пред ним Антандер14, – Симоис15 бежит, –
91Вот место, где спит Гектор… Но поднялся
Орел, к несчастью Птоломея, вновь
И ринулся на Юбу16, пролил кровь
94И к западу с войсками обратился,
Где слышалась помпеянцев труба.
Пал Цезарь – новый цезарь появился,
97И памятна была его борьба17:
В Аду о ней скрежещут с воем лютым
На самом дне вертепа Кассий с Брутом18!
100Мутина ж и Перузиум грустят19.
И Клеопатра скорбная рыдает,
Которую сгубил смертельный яд
103Змеи, ее ужалившей… Слетает
Затем до моря Красного орел
И небывалый мир восстановляет:
106В храм Януса никто тогда не шел20.
Когда же третий Цезарь появился,
С его чела был сорван ореол,
109И он позором вечным заклеймился
За то, что отомстить он не умел
За смерть того, кто в мире народился
112В те дни, когда он в мире власть имел.
Затем припомни светлое явленье:
При Тите вновь орел тот полетел
115И совершил святое дело мщенья21…
Когда святая Церковь не могла
С Ломбардией бороться, то в смущенье
118Она на помощь Карла призвала22,
И он принес победу ей на крыльях
В бою несокрушимого орла,
121Которого не мог при всех усильях
Враг одолеть. Теперь суди о тех,
Кого за их ошибки и за грех
124Я обвинял. Одни орла желали
Девизом желтых лилий заменить23,
Другие, их присвоивая, стали
127О партии одной своей трубить,
И кто из них был в большем заблужденье –
Едва ли можно было различить.
130О, Гибелины, в смутах и волненье
Живите, погрузившись в тьму интриг
И новый знак избравши в опьяненье
133Бессильной власти. Слаб ваш хриплый крик,
И новый Карл24 орла не одолеет,
И мощь костей, к которым не привык,
136Испробовать на деле не посмеет.
И посильнее был на свете лев,
Что испытал его орлиный гнев.
139Уже не раз оплакивали дети
Ошибки, заблуждения отцов,
С пути когда‑то сбившихся на свете,
142И пусть никто, скажу в конце концов,
Не думает, что лилии заменят
Орлиный знак и что ему изменит
145Сама судьба… Перед тобой звезда25,
Где обитают души, что на свете
О славе только думали всегда,
148И вот на этой маленькой планете,
Которая блестит не так светло,
Они живут, но праведники эти
151Не ведают, что значит ложь и зло.
И здесь – нам блага лучшего не надо –
Нас ждет по нашим склонностям награда.
154Как голоса различные дают
Те звуки, что к нам в душу прямо льются,
Так точно в разных сферах жизни тут
157Сладчайшие гармонии несутся.
На этой‑то жемчужине небес26
Сверкает свет Ромео27, что исчез
160Со света без награды за деянья
Прекрасные: не понят на земле,
Он заслужил здесь вечное сиянье
163На скромном, благороднейшем челе.
И провансальцы в зависти смеялись
Над ним напрасно, волю дав хуле,
166И клеветой изгнать его старались.
Все дочери – четыре было их28 –
Раймунда Беренгара признавались
169Счастливыми, и каждая из них,
По милости Ромео‑пилигрима,
Который хлопотал неутомимо
172Об этом, королевою была.
Клеветникам поверя, у него‑то,
Не совершившего крупицы зла,
175Потребовал Раймунд в делах отчета,
Хоть и утроил он его доход.
Неблагодарность жалкая!.. И вот
178Бедняк ушел, согбенный и убогий,
И если б свет знал долю бедняка,
Знал нрав его, характер честно строгий,
181Жизнь без угла, без черствого куска,
То все его хвалили бы безмерно,
И не сходил он долго б с языка,
184Хоть хвалят и теперь его, наверно.
Песня седьмая
Император Юстиниан скрывается вместе с другими тенями. Тогда Беатриче разрешает сомнения, родившиеся в голове поэта по поводу некоторых слов Юстиниана, относительно искупления, бессмертия души и воскресения.
1 «Osanna sanctus Deus Sabaoth,
Superillustrans claritate tua
Felices ignes horum malaboth!»1
4 Так, начиная прежнее движенье,
Казалось мне, Юстиниан стал петь2,
Двойным сияя светом3 в то мгновенье.
7 Потом, насколько мог я рассмотреть,
Плясать святые призраки пустились
И, искрами рассыпавшись, вдруг скрылись.
10Когда исчез божественный их след,
Во мне явились новые сомненья,
И я шептал: «Чтоб получить ответ,
13Спроси ее, и волны откровенья
Она прольет на твой смущенный дух»,
Но, чувствуя одно благоговенье,
16Которое не позволяло вслух
Произнести мне звуки «Б» и «иче»4,
Я промолчал, весь обратившись в слух,
19Но ждал недолго. Скоро Беатриче,
Улыбкою своею озаря
Меня, как лучезарная заря,
22Сказала мне: «Вполне твое сомненье
Мне ясно; вот что хочешь ты сказать:
Возможно ли, коль справедливо мщенье,
25Его за справедливость наказать?
Я просветить рассудок твой желаю
И мрак сомненья правдой разогнать.
28Запомни ж, что тебе я сообщаю.
Тот человек, который не рожден
Был, как мы все, а Богом сотворен5,
31Обуздывать желаний не умея,
Род проклял свой и проклял сам себя.
С тех пор весь мир, опоры не имея
34И в заблужденьях жизнь свою губя,
Блуждал во тьме одной, по бездорожью,
Пока не захотелось Слову Божью
37Его спасти, соединив в одно
Два естества – божественное вместе
С земным. Последнее давно
40Разъединилось с первым. Слушай, взвесь те
Слова, что я хочу тебе сказать,
И не забудь божественной той вести.
43Явившись в мир, где Божья благодать
Соединилась с ним, вполне прекрасным
Созданьем, человек был, и считать
46Себя царем всех тварей мог под ясным
И чистым небом. Но когда себе
Он изменил и сделался несчастным,
49Не устояв с соблазнами в борьбе,
То изгнан был немедленно из Рая6
И покориться должен был судьбе.
52Вот почему – ты обрати вниманье –
Христос, за мир распятый на кресте,
И заслужил такое наказанье.
55Но, думая в то ж время о Христе,
Покажется несправедливым это
Нам наказанье. Помни, что для света
58Имело два последствия одно
Событие. Одна и та же кара,
Как это всем известно уж давно,
61Была жидам приятна, так и Богу;
Вот почему земля тогда тряслась,
И небеса разверзлись7. Понемногу,
64Мой брат, приди в себя на этот раз
И не дивись, когда услышишь мненье:
Был также справедлив и суд, как мщенье.
67Но вижу я, что разум твой во тьме
Теряется и выходу не знает,
И хочешь ты теперь признаться мне:
70«Рассудок мой все ясно понимает,
Что сказано тобою, но понять
Не мог я – отчего Бог избирает
73Подобный путь, чтоб род людской спасать».
Брат, почему Творец так поступает,
Обыкновенным смертным разъяснять
76Нельзя. Их ум не озарен сияньем
Божественной любви. Но так как вы,
Все смертные, сгораете желаньем
79Решить вопрос, которого, увы,
Решенье не по силам вам, – то я,
Как спутница желанная твоя,
82Попробую раскрыть тебе причину
Такого рода действия Творца
И с глаз твоих, мой брат, повязку скину.
85Бог милосерд, и нет, и нет конца
Святому милосердию; не зная
Малейшей злобы, всюду разливая
88Свет истины, добра, вкруг нас оно
Картины вечной благости являет.
Всех греет милосердие равно
91И никогда себе не изменяет,
Свободою благой одарено, –
И чем с ним больше сходства проявляет
94Другое существо, тем божество
Довольнее и светом озаряет
Его своим… Людское естество
97Дарами всеми теми обладает,
Но если одного недостает
Ему из них, оно тотчас теряет
100Богоподобный образ и падет.
Лишь грех один его лишает сходства
С Творцом, который света не дает
103Такому существу и превосходства
Его лишает8, так что никогда
Дух смертного, как яркая звезда,
106Не заблестит, пока он наказанье
За свой проступок не перенесет
И не поправит грешное деянье
109Хорошим, добрым делом в свой черед.
Раз согрешив, Адам Небес лишился,
И для него в Эдем был заперт вход.
112Чтоб перед смертным снова Рай открылся,
Он два пути лишь может избирать:
Или Творца прощенья ожидать,
115Чтоб Бог, по доброте своей, смягчился.
Иль должен грех свой первый искупить
И милость Саваофа заслужить.
118Так напряги ты все свое вниманье
И слушай, что скажу тебе теперь,
Тебя на путь направив пониманья:
121Настолько каждый смертный слаб, поверь,
Что в нем всегда сильней непослушанье,
Закрывшее пред ним Эдема дверь,
124Чем искренний искус и покаянье.
Ему гораздо легче согрешить,
Чем искупить преступное деянье
127Единой силой воли, и молить
Ему лишь только Бога остается:
Все прегрешенья прошлые простить
130И – вот к чему вся речь моя ведется –
Бог должен был посредством двух путей9,
Одним из двух, или всеми, как придется –
133Спасать людей, любя их как детей,
И Он, венец и свет всего творенья,
Их вывел из запутанных сетей
136Природного греха и искупленье
Дал всему миру он, и никогда
С дней первых и до Страшного суда
139Подобного событья не случится.
Чтоб человек возвысился опять
И своего спасенья мог добиться,
142Бог был великодушен и предать
Себя, как жертву, вздумал на мученья
И для того решился Он принять
145Людскую плоть и кровь: без воплощенья
На вечных правосудия весах
И невозможно было искупленье…
148Еще один вопрос в твоих глазах
Читая, чтобы все твои желанья
Исполнить, Обращу твое вниманье
151Последнее на мысль твою одну,
Чтобы она была тебе понятна.
«Я вижу воздух, пламя и волну»,
154Так про себя ты думал, вероятно:
«Я вижу, что, мешаясь меж собой,
Их элементы гибнут безвозвратно
157И всюду разрушаются борьбой.
Но если жизни было в них движенье,
Чем объяснить могу их разрушенье?»
160Так думал ты… Брат, ангелов страна,
Как ее духи, полные сиянья,
Из собственной природы создана,
163Другие ж элементы мирозданья:
Вода, земля, все, что земля родит,
Есть только силы творческой созданье.
166Материя – дает им внешний вид,
Движенье – образующая сила,
Которая вселенную живит,
169И все светила небо окружило.
Душе зверей, душе цветов дает
Природа то, чем дышит и живет,
172Но человек иную жизнь вдыхает10
Из Моря высшей истины, добра
И жажду постоянно утоляет,
175Любить способный нынче, как вчера.
И если первых смертных появленье11
Ты помнишь, то понять тебе пора
178Возможность и людского возрожденья».
Песня восьмая
Данте и Беатриче переносятся на планету Венеру (третья сфера), которая по своим свойствам, по мнению древних, располагает к любви. Это влияние, некогда дурное, сделалось чистым и духовным. Карл Мартелл, король Венгрии, объясняет поэту, каким образом от добродетельного отца может родиться порочный сын.
1 Когда‑то люди к мысли той привыкли,
Что дивная Венера1, меж планет
Вращаясь в небе в третьем эпицикле2,
4 На землю льет любви безумный свет,
И древние народы возносили
Свои молитвы к ней, впадая в бред,
7 И в честь Венеры жертвы приносили.
И даже Дионею3, ее мать,
Они тогда благоговейно чтили,
10Привыкли Купидона почитать,
Который на коленях у Дидоны4
Сидел, по их словам, во время оно.
13Так именем Венеры стали звать
Звезду, что перед солнечным закатом
Иль пред восходом любит посылать
16Земле свой свет5. Как мог я в третью сферу
Перелететь, я не заметил сам,
Но все не перенесся на Венеру,
19Что мог легко заметить по глазам
Моей путеводительницы: стала
Она еще прекрасней и сияла
22Невыразимо дивной красотой…
Как искры иногда в огне сверкают,
Мелькая, точно дождик золотой,
25Как в хоре голоса поющих различают,
Когда они звучат вокруг меня,
То, словно удаляясь, замирают,
28Так точно в общем блеске видел я
Другие лучезарные виденья,
Которые кружились в то мгновенье
31Передо мной – одни быстрей других,
Иные очень медленны в круженье
Своем, смотря по созерцанью их6.
34Из облаков холодных не слетают
Так быстро стрелы молний в час ночной
И в землю скоро так не ударяют,
37Как быстро, разгораясь предо мной,
Покинувши свое круговращенье,
Ко мне летели души: им движенье
40Первоначальное в той сфере дал
Хор серафимов7. Души эти пели
«Осанна», и их чудный гимн звучал
43Так музыкально, что не забывал
Его я никогда; он даже снился
Мне иногда во сне, и я опять
46Ту музыку хотел бы услыхать.
В тот миг из хора дух близ нас явился,
Сказав: «Тебя спешили мы принять,